Просмотров: 564 | Опубликовано: 2018-03-16 03:16:19

Обыкновенная трагедия

Глава первая

 

1. Дорога в город

 

Тряский автобус гнал по раскаленному шоссе по направлению к большому городу у подножья высоких гор. По сторонам все чаще встречались здания, дворы, заборы и вывески. Город был все ближе. Молодая девушка смотрела в окно, прижав щеку к пыльному стеклу. Временами ее чуть полное лицо освещалось улыбкой, взгляд был теплым и глубоким, но через мгновение вдруг становилось озабоченным, полные губы поджимались и резкая морщина прорезала высокий лоб.

 

Мария впервые за свои девятнадцать лет уезжала из дома. Автобус с каждым махом колес все дальше отдалял ее от матери, младшего брата, их южного городка у границы, и от привычной жизни, оставленной у пыльного вокзала. Сердце ее гулко стучалось, а на глазах то и дело выступали с трудом сдерживаемые слезы.

 

Многие годы втайне от матери Мария мечтала, что однажды сможет уехать из дома в большой город, найти там новую жизнь и оставить в прошлом их поселок с его унылым и бедным существованием. Но сейчас, когда перемены столь внезапно наступили, ее охватили смешанные чувства. Марии то хотелось выскочить из автобуса и бежать домой, к маме и брату, обнять их и просить прощения за то, что оставила их. Но в то же время было волнительно и радостно от исполнения давней мечты, от предвкушения долгожданных перемен.

 

Вид за окном стремительно менялся. Дорога превратилась в широкое разделенное надвое шоссе, обставленное рядами высоких фонарных столбов. По сторонам потянулись одноэтажные пригороды, а вдали сквозь сизую дымку утреннего тумана и смога показался город. От зрелища бесконечного океана домов, расплывшегося от самых предгорий ниже по долине на душе у Марии стало светлее и грусть расставания рассеялась.

 

Автобус ехал все медленнее, пока совсем не остановился, завязнув в плотном потоке машин. Автомобили фыркали моторами, гудели железными боками, изрыгали фонтаны синего дыма и нервными рывками дергались вперед. То и дело между водителями разыгрывались автомобильные сражения. Случалось, что замешкавшись, один из водителей оставлял впереди себя непозволительно большой кусок свободной дороги. Возможность продвинуться на несколько метров вперед моментально провоцировала одного из водителей из соседних рядов занять кричащее пустотой место. Акселератор выжимался на полную, круто выворачивался руль и соперник выкидывал корпус своего автомобиля впереди того, кому по праву принадлежало пространство, который, опомнившись, тоже давал по газам в попытках не позволить сопернику встать перед собой. Если выигрывал первый, то поражение второго было унизительно, как не сумевшего отстоять свои права на дороге. Зубы мужчин стискивались в скомканных ругательствах и машины двигались еще плотнее, чтобы не позволить случится подобному вновь.

 

Мария достала из кармана листок бумаги и в который раз перечитала подробные инструкции, написанные ее матерью аккуратным учительским почерком. Все было ясно: доехать до вокзала, найти нужную маршрутку, добраться до рынка и на месте найти столовую тети, младшей сестры матери. Уже месяц назад сестры договорились отправить Марию туда работать. Тетя жаловалась, что не могла найти надежных работниц, что устала от легкомысленных девушек, которые обманывают ее с деньгами и часто не выходят на работу. И когда мать девушки предложила сестре отправить работать свою дочь, та с готовностью согласилась, помня честность и покладистость племянницы. К тому же семье нужны были деньги. Того, что зарабатывала мать, продавая сигареты на лотке у вокзала, и дочь, моя тарелки в придорожной столовой, едва хватало на пропитание. А также быстро растущему подростку - брату требовалось все больше денег на школу и на одежду. В городе Мария могла заработать намного больше и высылать деньги домой. Поэтому посовещавшись в кругу семьи, было решено ехать.

 

По мере того, как автобус продирался в чрево шумного города, Мария чувствовала себя все уверенней. К ее удивлению, ее не пугали толпы спешащих по свои делам людей, незнакомые улицы с высокими домами и хаос уличного движения. Она с жадным восторгом смотрела вокруг, пытаясь каждой клеткой своего тела впитать новый для нее дух огромного мегаполиса. Все, что она видела, так не походило на то, к чему она привыкла, так отличалось от ее пыльного умирающего без работы поселка, словно выброшенного на обочину дороги сапога, потерявшего пару. В этом городе всем было место. Она видела таких же, как она, приезжих из поселков: все как один с темной дубленной солнцем кожей на угловатых лицах, в мешковатых одеждах, приземистых и неулыбчивых провинциалов, промышлявших торговлей. Среди них замечала высоких и бледных городских, брезгливо шагающих по замусоренным тротуарам. Мария с особым интересом смотрела на молодых девушек. Некоторые из них были красивы той продуманной красотой, которая только и достигается комфортом больших городов: надменные лица с ярко накрашенными губами, длинные блестящие волосы, изящная одежа, и тонкие туфли на высоких каблуках. Они выходили из больших зданий и садились в поджидающие их машины, не обращая внимания на восхищенные или завистливые взгляды вокруг.

 

Мария с легким смущением взглянула на свою одежду. Она и эти девушки были как жители разных планет. У нее никогда не было возможности иметь красивую одежду и обувь, ухаживать за внешностью. Сколько она помнила, ей приходилось носить дешевые и практичные вещи, которые они с матерью покупали на местном базаре, и полностью пренебрегать косметикой. Но это не расстраивало Марию. Она твердо знала, что ей не нужна дорогая одежда и косметика на лице, чтобы нравится людям. Она была уверена, что внешняя красота лишь на мгновение может привлечь внимание, и что только будучи добрым и честным человеком можно заслужить настоящее уважение и любовь.

 

Эта девушка была из того редкого сорта людей, которые способны одним своим появлением внести ощущение радости и теплоты, точно луч солнца, внезапно пробившийся сквозь тяжелое зимнее небо. Никто не смог бы ясно объяснить, что особенного было в ней. Она не была безусловной красавицей, но вся ее внешность и манера вести себя естественно и искренне невольно выделяли ее из толпы. У нее были правильные черты лица, за исключением больших темных глаз, расставленных чуть шире, чем того требовалось для красотки, немного припухшие губы и женственная фигура, которую она носила легко и изящно. Ее руки могли коснуться собеседника, очень нежно и деликатно, что казалось прикосновением первых снежинок поздней осенью. Она предательски вспыхивала при смущении, заразительно смеялась и говорила тихо, чуть торопясь, с придыханием, иногда неловко подбирая слова.

 

Никто не знал злости или зависти Марии. Она была добра и бескорыстна, чем многие пользовались. Другой бы подумал, что она глупа и наивна. Но глупость ее выражалась лишь в беззащитном незнании множества хитросплетений обстоятельств, которые встречаются в жизни, но которые узнаются лишь с опытом. Да и в том, что она верила людям и не могла допустить, что двигать поступками может быть что-либо кроме доброты, сочувствия и любви. Поэтому встретив подлость других, она не злобилась, а прощала человека за его поступки, сама находя им оправдания. Благодаря своему открытому и добродушному характеру, девушка источала притягательную силу, к которой, осознанно или нет, притягивались окружающие люди. Простоватые и приземленные деревенские девушки чувствовали очевидную непохожесть Марии, ее обескураживающую непрактичность, и тянулись к ней, стараясь дольше и ближе находиться в особом сиянии, окружающем девушку. Но, несмотря на это, ни одну из них она не могла назвать другом с тем пониманием, с которым говорится о человеке, глубоко и искренне разделяющим и понимающим переживания другого. Попытки отыскать душу, играющую в схожей с нею тональности, были безуспешны и каждые отношения кончались непониманием, а нередко и предательством.

Казалось странным и противоестественным само существование такого человека в среде, где Мария родилась и выросла, и при тех трудностях, с которыми ей пришлось мириться. Ее детство прошло быстро. Только как ранние воспоминания она помнила как спокойно и радостно было в их доме. В то время был жив ее отец, а мать была молода и красива. Они все много смеялись и родители строили планы и думали о будущем. Но вскоре после того, как родился брат, отец потерял работу и смех пропал из дома. Матери пришлось снова выйти на птицефабрику, чтобы у семьи был хотя бы скромной источник дохода. Тяжелые трудовые смены и забота о двух детях полностью поглотили женщину и быстро истощали ее силы. Отец же, словно потеряв стержень, на котором держалась его жизненная воля, начал пить.

Со временем становилось только хуже. Шли годы и их некогда дружная и счастливая семья превратилась в стремительно тонущее, терпящее бедствие судно. Девушка со страхом и недоумением смотрела на своего отца. От любимого человека оставался лишь бледный призрак того, кого она хорошо знала и любила. Теперь же перед нею был жуткий незнакомец, чужак с маской отца на лице, сшитой так грубо, что лишь общие черты напоминали знакомый образ. Он все чаще спал пьяным сном на старом кухонном диване, разбросав грязную одежду, и тошнотворный дух алкоголя разливался вокруг, въедаясь в стены и мебель комнаты. Проснувшись, он злобно кружился по дому и двору, раздраженно громко ругался за мелкие и часто надуманные проступки домашних. Потом он уходил куда-то и приходил поздно ночью смертельно пьяный, а Мария еще долго слышала из своей спальни доносящиеся из кухни его резкие истеричные выкрики, заглушающие жалобные причитания матери.

Пока мать работала на птицефабрике, а отец опускался все ниже, Марии, восьмилетней девочке, самой приходилось смотреть за маленьким братом. Каждое утро мать уходила на работу. Она с гримасой мучения и со слезами в глазах обнимала младенца, полагаясь на несвоевременно взрослеющую дочь. Едва заслышав последний звонок в школе, Мария без оглядки бежала домой за оставленным по утрам наедине с отцом ребенком. Прибежав, она часто заставала младенца истошно кричащим в люльке и измазанного в вывалившимися из пеленок экскрементами. Отец, как правило, спал, заливаясь храпом после вчерашней попойки, или вовсе мог оставить дом, прихватив с собой то, что можно продать для бутылки спиртного.

Иногда после особо тяжелых запоев отец словно просыпался из темного забытья. Он переставал пить, обещал матери исправиться и снова говорил им нежности. Прежний, настоящий отец, к их робкой радости, возвращался, и зыбкое спокойствие приходило в дом. Мать, окрыленная надеждой, готовила ужин, пытаясь сделать его как можно вкуснее в попытках угодить мужу. Дочь, стараясь не шуметь, выметала и вымывала комнаты, будто стараясь очистить их от гадкого прошлого и впустить хорошее новое. Но через несколько дней все начиналось снова, отец вновь начинал пить и липкий тревожный мрак снова смыкался мрачными сводами над их маленькой и несчастной семьей.

Через несколько лет, когда девочке было одиннадцать, отец умер от приступа. Мать, скромная, тихая и добродушная женщина, безропотно и умело провела небольшие похороны. На ее исхудалом бледном лице с огромными темными кругами под глазами, несмотря на горе и обрушившиеся хлопоты, появилось неожиданное выражение едва заметного облегчения. Изможденная, оцепенелая, истерзанная внутри и снаружи, она как больной после долгой схватки с тяжелой болезнью встречала первые дни долгожданной ремиссии. Мария ясно ощущала этой новое состояние матери и не могла подавить в себе настойчивый голос осуждения. Но в то же время она почти по взрослому понимала, что осудить свою мать ей не за что, и со временем примирилась с утратой.

Думая о матери, брате и о прошлом оставленным далеко дома, Мария задумчиво смотрела на мельтешение зданий, машин и лиц за окном автобуса. Внезапно ее мысли прервались картиной, разыгранной прямо напротив нее, как в экране большого телевизора. Мария увидела салон большого автомобиля, остановившегося рядом с автобусом. Молодой мужчина держал одну руку на руле, а другой накрыл ладонь девушки, сидевшей справа. Она, обернувшись назад, с нежной улыбкой смотрела на двух маленьких девочек. Мария не могла слышать ни звука, но было ясно, что девочки, не старше пяти лет, наперебой рассказывали что-то родителям и смеялись. Пухлые ручки описывали в воздухе фигуры, глаза театрально выпучивались, а ножки подергивались от возбуждения. Мужчина переводил взгляд между зеркалом заднего вида, где отражались девочки, и девушкой справа, и нежно поглаживал ее руку. Мария, оцепенев, заворожено смотрела на неожиданную сцену, на случайно вырванную открытку из чужого мира с мгновениями подсмотренного счастья. Но тут перекресток ожил, машины пришли в разбуженное движение и картинка уплыла вперед, исчезнув в потоке железа и выхлопных газов. Видение было мимолетным, но сильнейшее ощущение разлившегося внутри тепла охватило Марию. Ее переполнила радость за тех людей в автомобиле. Это существует, подумала она. Полюбить, стать женой, матерью, вот оно главное. Ради этого стоит жить и к этому стоит стремиться. Мысли девушки прояснились, мир вокруг приобрел поразительную четкость и Мария почувствовала невероятное возбуждение и воодушевление. Она вдруг поняла, без сомнений и неуверенности, что у нее все получится. Она будет счастлива и ее ждет светлое будущее. То, что случилось с ее родителями, не должно случится с нею, и она сделает для этого все от нее зависящее.    

2. Ничего личного, только бизнес

 

Как только автобус с усталым выдохом натруженных двигателей наконец остановился на городском вокзале, все вокруг Марии пришло в неистовое движение: пассажиры принялись торопливо собирать вещи, наперегонки вытаскивать из автобуса тяжелые тюки и взволнованно выкрикивать имена встречающих. Водоворот из суетящихся людей и вещей наконец выкинул девушку на гудящую улицу, где она почти сразу отыскала нужную маршрутку, которая направлялась к центральному базару, где жила и работала ее тетя.

 

На одной из остановок в маршрутку зашла смуглая женщина в серой грязного цвета куртке с маленькой девочкой за руку. Мария уступила ей свое место. Женщина без слов благодарности посадила на кресло  девочку, оттолкнув девушку в сторону своим грузным объемным телом. Они с девочкой были похожи, как походят мать и дочь. Но девочка, в отличие матери, была само изящество и нежность. На ней было одето приталенное красное платье, а в волосах блестела заколка в виде парящей бабочки. Женщина то и дело заботливо наклонялась к дочери, поправляла большими руками оборки кружев, что-то нежно шептала ей на ухо, на что девочка звонко смеялась. Угловатые массивные черты лица матери выражали нежность и любовь, а голос переливался мягкими интонациями. Но стоило женщине оторвать взгляд от дочери, ее лицо становилось суровым и неприветливым, она тяжело косилась на окружающих из-под нависающих век и всем своим видом демонстрировала готовность защищать себя и дочь от любого посягательства со стороны.

 

Когда автобус в очередной раз свернул с одной улицы на другую, женщина внезапно дернулась, подозрительно осмотрелась в окно и резко протянула громким рыком.

 

- Эй!!! Ты куда едешь, баран?!!

 

- На базар, по маршруту, - хладнокровно ответил под нос водитель, пропуская оскорбление, но яростно пнув на газ, отчего стоящие пассажиры опрокинулись назад и еще сильнее вцепились в поручни.

 

- Сорок шестой прямо ходит, ты что выдумываешь?!! – продолжала свое женщина, еще сильнее повышая голос.

 

- Сестра, я не знаю на чем едешь ты, но я с утра вожу сорок пятый, - с самодовольной издевкой ответил водитель и резко остановил маршрутку, - ты бы на номера хорошо смотрела, сестра…выходи тут, сорок шестой следом идет…

 

- Вокзальная девка тебе сестра. Номера свои как попало пишут, ничего не разберешь, не поймешь, что там у него, «шесть» или «пять»!!! - она возмущенно оглянула других пассажиров, ища поддержки, но нашла лишь безразличные спрятанные по сторонам взгляды.

 

Женщина решительно, как ледокол, растолкала плотно стоящих на проходе людей и пробралась к двери, крепко держа девочку за руку.

 

- Открывай! – она с силой дернула за неподдающийся рычаг пневматической двери.

 

- Деньги за проезд заплати, потом открою, – ответил водитель и повернул голову в сторону женщины.

 

- Какой проезд, скотина?!! Мне на сорок шестой нужно!!! Зачем я тебе платить буду?!! – вскрикнула та.

 

- Половину города проехала и платить не хочешь?!! Я что, тебя бесплатно возить должен?!! Дверь не открою, пока не заплатишь, - отрезал мужчина, упрямо отвернувшись в сторону.

 

- Если я каждому дураку платить буду, то что самой останется?!! Я может эти деньги сама сегодня не заработаю! Я сказала, что не буду платить!!! Открывай, сейчас же!!!

 

Водитель демонстративно выключил двигатель и автобус замер. Внезапно в переполненном людьми салоне автобуса стало неестественно тихо, чтобы через несколько мгновений взорваться гвалтом людского возмущения. Пассажиры принялись наперебой выкрикивать недовольства, усиленно жестикулировать руками и хмурить лица, пылающие праведным гневом.

 

- Заплатите ему, ехать нужно, на работу опаздываю! – вопила молодая девушка с задних рядов, кривя ярко накрашенные губы на прыщавом лице.

 

- Он прав! Плати! Проехала половину маршрута! Сама виновата, что не на тот автобус села! Теперь других крайними делаешь! – высоким истеричным голосом кричала другая.

 

- Брат, отпусти ее! Что тебе эти копейки, богатым сделают что ли?!! – уговаривал водителя худой мужчина, стоящий в проходе.

 

Водитель молчал. За прикрытой тканью перегородкой была видна только его заскорузлая рука с темными от автомобильной сажи пальцами. Рука в нервном тике подергалась на рычаге смены передач.

 

Виновница скандала крепко прижала к себе дочь. Ее, кажущееся высеченным из камня, лицо выражало непреодолимую злобу и настойчивость.

 

- Пусть хоть треснет тут, но платить не буду!!! Пусть весь день стоит, мне все равно!!! - как вердикт медленно и громко отрезала женщина, широко расставляя крупные, как столбы, ноги.

 

Почти физически ощущалось как электрические импульсы с нарастающей силой проходили по воздуху в тесном и душном салоне. Люди возмущались все сильнее, выкрикивали ругательства и просьбы то в адрес водителя, то к упрямой женщине. Но обе стороны оставались непреклонны. Мария была зажата между женщиной с девочкой и остальными пассажирами, словно застигнутая врасплох на арене чужого боя, и яростные реплики, выкрикиваемые сторонами, проходили сквозь нее как пули, заставляя ее почти физически чувствовать страдания от каждого проносившегося мимо слова. Девушка поймала взгляд округлившихся от испуга глаз девочки, прижимающейся к плотному телу матери. Они смотрели друг другу в глаза, без слов обмениваясь мыслями и понимая, как катастрофически дискомфортно им обоим было находится в раскаленной агрессией атмосфере.

 

 

Девушка осознавала, что каждая сторона конфликта имеет свою правду. Водитель имел право получить деньги за свой тяжелый труд. Упрямая женщина тоже заслуживала сочувствия, оказавшись в затруднении и не желающей платить больше, чем рассчитывала. Даже пассажиры, оказавшиеся заложниками чужого недоразумения, были обоснованно недовольны возникшей задержкой. Все, кто был в автобусе, были тут ради заработка, и никто ради праздного удовольствия. Всем нужны были деньги, чтобы прожить еще один день. Все были такие же, как и Мария, провинциалы, многие, скорее всего, - земляки. Но нужда ожесточила людей. Как это бывает, в условиях выживания каждый был сам за себя и надеялся только на свои силы. А полагаться на милость других было недопустимое заблуждение.  

 

Наконец, когда воздух в автобусе казалось раскалился до состояния, предшествующего немедленному взрыву, Мария, не выдержав напряжения, вскрикнула.

 

- Дядя, я заплачу, вот возьмите деньги! – ее неожиданный возглас оборвал поток ругательств. Она дрожащей рукой достала из кошелька мелочь и протянула водителю. – Пожалуйста, откройте дверь, пусть они выходят!

 

Все, кто был в автобусе, как один, недоуменно уставились на нее, как на диковинного зверя. Водитель недовольно выхватил монеты и пересчитал.

 

- Тут за одного, а за вторую кто платить будет?

 

- Да, конечно, простите, сейчас, - Мария кинулась собирать деньги на второй билет, неловко выронила кошелек на грязный пол, подняла, и, наконец, справившись со смущением от всеобщего внимания, протянула деньги водителю.

 

Водитель взял монеты, звонко бросил их в свою сумку, потянул ручку на себя и пассажирская дверь открылась. Женщина, что-то недовольно ворча под нос, вышла, таща девочку за руку. Двигатель завелся и маршрутка двинулась вперед. Пассажиры все еще осматривали девушку, кто надменно цокая, кто со снисходительной ухмылкой, но вскоре потеряли к ней интерес, отвернулись в окна, и в салоне снова стало тихо.

 

Тем временем, они подъехали к городскому базару…

 

 

3. К базару, к базару!!!

 

Наверное, все базары мира одинаковы. Ведь они, как ничто более, так неприкрыто и откровенно отражают сущность нашего времени, задерганного конкуренцией, изможденного жаждой наживы и оглушенного рутинной суетой. Базары есть в каждом государстве. Небольшие, аккуратные, будто сувенирные, как ловкая затея, созданные больше для экзотики, чем для наживы - в процветающих обществах. И огромные, грязные, шумные, средоточия болезненной активности - в более бедных и неразвитых. Такие базары словно современные вавилоны с вытоптанной до глянца миллионами ног землей, где людская энергия, не найдя других форм реализации, выталкивается на просторы диких прилавков, переливается и пузырится токсичными оттенками всех цветов радуги.

 

Центральный городской базар был колоссален в своих размерах. Как жирная клоака, он расплылся на многие пространства у нижнего края города, год от года пожирая все новые территории вокруг, вместе с жизнями населяющих их людей. Базар состоял из множества отдельных рынков, соединенных проходами, но в целом представлял собой единый спутанный лабиринт торговых рядов до отказа забитых людьми и товаром. Этот грохочущий, скрипящий, чадящий механизм, будто составленный из множества плохо подогнанных друг к другу шестеренок, оживал как фантастический демон каждым ранним утром каждого дня, и все благодаря напряжению мускулов рук и ног, и глоткам тысяч ртов людей, его населяющих. Каждую секунду полноводные реки покупателей свежей кровью вливались в жернова базара через несколько ворот, потом разделялись на ручейки по узким рядам, чтобы через некоторое время снова слиться или заблудиться в завихрениях поворотов и тупиков.

 

Базар стоял тут давно, кажется, что целую вечность. Ведь представить сложно, чтобы столь обширная и сложная система сооружений могла быть построена быстро. Но все началось лишь около двух десятков лет назад, когда администрация города решила выделить небольшой участок земли для продавцов одежды. Со временем торговцев и покупателей становилось все больше, хаотично пристраивались новыми рынками прилегающие пустыри, пока базар не превратился в крупнейший торговый центр региона, где наживались состояния и находили работу тысячи приезжающих на заработки людей.

 

Работа на базаре находилась для всех, для большинства малооплачиваемая, но позволяющая каждому получить свой кусок хлеба. На вершине пирамиды находились владельцы рынков и складов. Они снимали самую обильную пену с бурлящего деньгами базара. Задача этих людей заключалась лишь в регулярном собирании платы с торговцев и арендаторов, и, изредка, в поддержании вверенных структур в состоянии, минимально достаточном для их дальнейшего функционирования. Они были неприлично богаты и их капитал стабильно рос, невзирая ни на какие потрясения, случающиеся за стенами базара. Дальше в пищевой цепи шли оптовые поставщики, скромно спрятавшиеся в прохладе крытых складов. Они не связывались с розницей и без шума делали деньги, продавая товар крупными партиями мелким реализаторам. Наконец были сами розничные реализаторы, рядовые солдаты пехоты торговли, его пыльные ступни. Денег у них было меньше, чем у первых и вторых, но их бизнес был прост и не затратен. Всю эту торговую армию обслуживали когорты обслуживающего люда. Они убирали мусор, носили грузы, готовили еду, парковали автомобили и успокаивали редкий зуд совести, принимая подаяние.

 

Почти посередине базар разрезала единственная дорога, ведущая в город. Она с раннего утра и до позднего вечера была переполнена транспортом. В самые жаркие часы-пик путь от одного конца базара до другого, длинною не более пяти километров, занимал около часа, сводя пассажиров с ума и истощая их жизненные силы. По краям часть дороги занимали ряды припаркованных автомобилей, поставленных так плотно, что пешеходам приходилось сходить с тротуара на обочину, рискуя в лучшем случае испачкать одежду о железо проезжающих мимо машин, а в худшем – быть сбитым одной из них.

 

Энергия множества людей, отчаянно пытающихся заработать, создавала тут атмосферу нервозной суматохи. На базаре все куда-то торопились, ругались, пихались и пропихивались. Лица людей были серы, напряжены и суровы. То и дело вспыхивали огоньки ссор. Некоторые из них быстро затухали, а некоторые разгорались до неприлично скандальных и крикливых баталий. И даже небо было неблагосклонно к этой земле. Воздух тут почти всегда был грязен, насквозь пропитанный вонью выхлопных газов, и дуновения ветра, бывало, не доносилось чтобы развеять ядовитый туман.

 

Зарабатывать на жизнь торговлей на базаре было делом стойких. Летом между рядами из грузовых контейнеров, кое-где прикрытых заплатками пластиковых навесов, воздух прожаривался до состояния удушающего марева. Истекающие потом и хватающие ртом разреженный воздух торговцы безуспешно спасались включенными на полную мощь вентиляторами. Зимой же на рынках было смертельно, оглушительно холодно. Металл контейнеров и недостаток солнечного света превращали ряды в промозглые могильники. Силуэты продавцов увеличивались вдвое под слоем теплых курток и свитеров, руки заматывались в варежки, а ноги обувались в неуклюжие унты. Но люди привыкали. Базар давал работу и возможность выжить. Сменялись сезоны и трудности становились привычными. Жизнь людей шла своим чередом.

 

Мария прошла через одни из ворот и тут же утонула в водовороте людей, потащившем ее вглубь базара. Она никогда не бывала в таком людном и шумном месте, и ее голова закружилась от шума и суеты вокруг, лишив ориентации. Ногу девушки дважды переехали громыхающими железными тележками проносившиеся мимо носильщики. С горловым рыком они кричали «Дорогу!», но она не успевала вовремя отскочить. И теперь одна туфля была измазаны грязью, а нога болела от ушиба. Также она то и дело сталкивалась с раздраженными спешащими покупателями и с торговцами мелким товаром и их переносными лотками. Аромат дымных мангалов с гирляндами жареного мяса и дух свежих лепешек, приправленных луком, из глиняных печей, сводили спазмами голодный живот. Ее одежду то и дело тянули немытые руки экзотического вида женщин с грудными детьми на руках, калеки и нищие самого разного вида, жалобно просящие подаяния. А из замусоренных, воняющих мочой тесных закутков между рядами на нее исподлобья смотрели опасного вида мужчины, пряча взгляд и огоньки сигарет в ладонях - базарные карманники и аферисты, высматривающие очередную жертву.

 

Вконец растерявшись и потерявшись, Мария уже отчаялась найти нужное место самостоятельно и достала телефон для того, чтобы просить помощи тети. Но внезапно, когда она вышла на открытое место, заведение родственницы предстало перед ней всей неказистостью своего фасада, к радости и облегчению девушки.

 

Столовая находилось возле самых старых рядов базара у широкого прохода между рынками. Небольшое строение представляло собой переоборудованный грузовой контейнер, обшитый листами покрашенных в зеленое деревянных досок. В нем было вырезано два узких окна и вставлена пластиковая дверь. Громоздкая вывеска с претенциозным и несуразным названием украшала строение. Мария вошла в душное помещение столовой и увидела женщину, сидящей к ней спиной за одним из столов, с ворохом бумаг и калькулятором, в которой узнала родственницу. Ее тетя была коренастой высокой женщиной средних лет. На ней был запачканный пятнами жира некогда белый передник, а седеющую голову стискивал красный платок. Когда открылась входная дверь и Мария вошла в помещение, женщина рывком повернулась к девушке.

4. Тетя

 

- Здравствуйте, тетя, - улыбнулась родственнице Мария.

 

- Ааа, это ты! Что-то долго едешь! Все утро тебя жду. Шлялась по городу что ли? – женщина подозрительно прищурилась на девушку через оправу толстых, подвязанных ниткой у сломанной дужки очков.

 

- Нет, тетя, - Мария вспыхнула от смущения, - сразу с автобуса сюда, долго ехали…

 

- Смотри! Будешь шастать, обратно матери отправлю. Ну садись…рассказывай... Как сестра? Братишка? Бездельничает, наверное, паршивец, на шее у матери?

 

Девушка села за шаткий стол напротив родственницы. Она чувствовала себя неуютно под бесцеремонным пронзающим взглядом тети, внимательно изучающим каждый сантиметр ее наружности. Румянец залил ее щеки, выдавая неловкую стыдливость.

 

- Мама хорошо, болеет иногда, но держится. Братишка в пятый класс пошел, совсем взрослый стал… Вы сами как? – вежливо спросила девушка, опустив голову, и боясь взглянуть в лицо женщине.

 

- Шевелюсь понемногу. Спасибо, что спросила, племянница… - выдавила из себя женщина, сделав особое саркастическое ударение на слово «племянница», - Значит вам деньги нужны…- больше с утверждением, чем с вопросом продолжила она, - ну так заработаешь, если дурой не будешь. Вот тут работать и будешь, - она широким жестом обвела помещение мозолистой ладонью.

 

В заведении было пять деревянных столов покрытых густым слоем грязи и застывшего жира. На каждом лежало по листку меню, запаянному в прозрачный пластик. В глубине помещения виднелось квадратное отверстие на кухню, откуда доносилось шипение готовящейся еды. Над потолком висел облепленный мухами вентилятор, разгоняющий по сторонам запах жареного лука. За двумя столами, низко уткнувшись в глубокие тарелки, сидели несколько мужчин - посетителей. Они сосредоточенно поглощали красноватый бульон с лапшой большими алюминиевыми ложками, наспех вытирая потеющие лица, и не обращали внимания ни на что вокруг.

 

Женщина продолжала внимательно изучать девушку, сложив шершавые ладони в замок и покручивая кругами большие пальцы, потом разомкнула руки и хлопнула ладонями об стол, решив про себя некий вопрос.

 

- Ладно. Пусть будет так. Посмотрим, что выйдет. Некогда мне сейчас с тобой сплетни гонять. Ничего в работе сложного нет. Мать твоя говорила, что ты в столовой работала, так что должна справиться, - женщина встала, по-старчески опершись на колени, и властным голосом раздала указания, - на кухне работает повар, разговаривать с ним не лезь, он немой. Принимаешь заказ, относишь ему через окно, разносишь тарелки, берешь деньги и убираешь со стола. Уборка за тобой. На улице, если нужно, тоже подметешь. Ничего сложного, и мартышка справится. Деньги будешь отдавать мне. До копейки! - женщина угрожающе повысила голос, - я буду все проверять, счета сравнивать. Найду недостачу – сначала отработаешь, а потом пну под зад так, что полетишь обратно домой к маме. Даже на автобус тратится не придется. Мне тут воровки не нужны. Тебе все ясно? Справишься?

 

- Да, да..тетя, конечно справлюсь, мне все понятно, - запинаясь ответила девушка.

 

- Если понятно, то приступай сейчас же. Сумку свою отдай, - женщина брезгливо опустила взгляд на дорожную сумку с вещами девушки, испачканную автобусной пылью, - сама отнесу в твою комнату. Вечером приду, покажу, где жить будешь.

 

- Спасибо вам за все, тетя. Вы не беспокойтесь. Я все буду делать как нужно. Вы не пожалеете.

 

Женщина раздраженно отмахнулась.

 

- Да помолчи ты! Все вы по началу, как приедете в город, одинаковые. Скромные и работящие. А время пройдет, так все забываете: про дом, про родню, про обязанности, про долг! Вся забота о тряпках, парнях и гулянках. Только вчера баранье говно руками в деревне месили, так вдруг маникюр-педикюр подавай, городские вдруг становятся...Тьфу!!!

 

 

 

- Тетя, ну что вы, я не такая! – в ужасе вскрикнула девушка. - Я работать буду, деньги маме отправлять, мне больше ничего не нужно.

 

Женщина вплотную подошла к девушке. Словно отвесная скала, она всем свои ростом возвышалась над сидящей девушкой. Ее лицо в складках морщин, плотно сжатые губы, опущенные вниз, белки глаз, испещренные красными прожилками - все выражало обвинение и презрение к девушке, но в то же время сочувствие, усталость и тоску.

 

- Молчи. Пусть за тебя дело говорит, - наконец сказала она, - ладно, оставляю кафе на тебя. Время покажет…

 

Дверь со стуком захлопнулась и женщина ушла.

 

Мария с детства хорошо знала родственницу. В отличие от доброй и покладистой матери, младшая сестра была сварлива, криклива, неуступчива и жадна до скупости. Мать всегда повторяла своей дочери, что если бы сестра не была такой, то не смогла бы вырастить одна троих детей, после того как ее муж оставил их без средств к существованию. Ходили также слухи, что она сама прогнала своего мужа, узнав об измене, чему Мария верила. По словам матери, сестра была самой решительной и предприимчивой в семье. Оставшись одна, она продала дом в деревне и уехала с детьми в город на заработки. Долгое время от нее не было известий и семья потеряла с ней связь. Но случилось так, что один из дальних родственников гостил у них  проездом. К их удивлению, он рассказал, что встретил сестру в городе на главном базаре. Оказалось, что ее многие знают как зажиточную хозяйку трех столовых по рынкам. Также она построила дом с пристройками для сдачи внаем. Был даже ее номер телефона, указанный на сорванном уличном объявлении о съемных комнатах. Эта новость удивила и обрадовала мать. Ей было приятно узнать, что кто-то из семьи смог вырваться из бедности и прочно обосноваться в городе, и что будет к кому обратиться за помощью в трудный момент.

 

Мария внимательно осмотрела помещение, нашла передник и с энтузиазмом принялась за работу. Как и говорила тетка, работа была ей знакома. Пока не было людей, она быстро справилась с уборкой, вымыла начисто столы и подмела пол. Время от времени в столовую приходили посетители, которых Мария без труда обслуживала, записывала заказы на желтые кусочки бумаги и ловко разносила тарелки с едой. Девушка пыталась рассмотреть мужчину, работающего за кухонным окном, но безуспешно. Окно находилось так низко, что видно было только кусок потрескавшегося кафельного пола и худая загорелая рука в черных каймах на ногтях, подающая тарелки на подоконник.

 

Привычная работа успокоила волнение Марии от первого дня на новом месте. За окном беспрерывным потоком шли люди, и девушка при любой возможности с любопытством смотрела на шумную суету базара. Сразу перед столовой начинались обувные ряды. Едкий запах резины отчетливо доносился от остроносых туфлей и сапог, тесно расставленных на полках и сгруженных кучами в картонных коробках. Позади через узкий проход виднелся рынок светильников. Замысловатыми гирляндами и шарами они свисали на белых проводах, задевая макушки голов покупателей. Направо тянулись вещевые ряды, охраняемые манекенами со смеющимися рожами и одетыми в рубашки, обманчиво приталенные сзади булавками.

 

Незаметно, прокравшись длинными тенями, на землю опустились сумерки. Долгожданная прохлада остудила потные лица и прогретый на солнце асфальт. Неистовость дневного базара сменилась усталой апатией: звуки стали тише, а движения людей замедлились.

 

 

5. Звонок домой

 

Девушка, проводив семейную пару с большими пакетами покупок, присела отдохнуть перед входом в заведение и наблюдала, как торговцы длинными палками с крючками на концах снимают товар с высоких прилавков, собираясь по домам. День прошел незаметно, и девушка с удовольствием вспомнила о сумме, которую должна заработать за день, учитывая договоренность, достигнутую между сестрами. По ее подсчетам, ее месячного заработка должно хватить на то, чтобы отправлять часть денег домой, а также платить родственнице за комнату и стол.

 

Осознание того, что она сможет быть полезной семье, было для девушки новым ощущением и приносило удовольствие. Ей было приятно от того, что деньги, которые она будет отсылать домой, сделают жизнь матери и брата значительно легче. Накал каждодневной борьбы с нуждой остынет и они смогут позволить себе то, о чем раньше не могли и мечтать.

 

Первым делом, думала девушка, они проведут в дом газ. Зимой, когда мороз до кружев остудит окна, в доме будет тепло, и матери не придется таскать со двора тяжелые ведра с углем и возиться с дымной печью. Младшему брату она купит новую куртку и много другого. Он ведь такой красивый мальчик и ему все будет к лицу. Никто тогда не сможет дразнить его в школе за старую одежду и обувь не по размеру. Может быть, она даже сможет купить ему сотовый телефон, о котором он так мечтает. А маме давно нужны теплые зимние сапоги, так как старые совсем сносились.

 

Мечтательно рассуждая о том, куда она потратит заработанные деньги, Мария в который раз задумалась о том, что кажется удивительным, как деньги могут влиять на жизнь людей и сделать ее лучше и проще. Но одновременно и сложнее. Всем, кого она знала, деньги доставались тяжело, и ради них им приходилось оставлять дома родных, терпеть несправедливость и упорно трудиться. И даже те, которые смогли заработать много денег, не переставали упорно работать и продолжали всеми силами добывать деньги, будто нужда гналась за ними голодной гончей. Казалось, что однажды попав в лихорадочно крутящийся барабан, они уже не могли уже сойти с него, и оставались вертеться до окончания последних сил, не зная покоя.

 

Подумав о доме, Мария вспомнила про обещание позвонить матери сразу по приезду. Лицо девушки вспыхнуло от стыда от своей забывчивости. Она набрала знакомый номер на стертых клавишах телефона и сразу после первого гудка услышала родной, дребезжащий от волнения голос.

- Верблюжонок мой! Наконец-то дождалась! Что же ты не звонишь? Я жду, волнуюсь. Позвонить сама не могу. Хотела к соседям уже идти. Как ты доехала, доченька? Как устроилась?

Голос матери в трубке телефона звучал очень близко, словно она находилась рядом.

- Мама, простите, пожалуйста, простите. Виновата. Я хорошо доехала, тетю нашла. Уже работаю, целый день, закрутилась и вот только вспомнила…

- Ну ничего, доченька. Главное в целости-сохранности доехала, слава богу. В автобусе не холодно было? А от вокзала как добралась? Не заблудилась?

- Мама, не волнуйтесь, добралась хорошо. Холодно не было, на вокзале нашла маршрутку, как вы говорили. Приехала прямо к базару.

- Слава богу, слава богу. Верблюжонок мой, сердечко мое…, - из трубки донеслись сдержанные всхлипывания и дочь поняла, что мать плачет.

- Мама, ну что вы! Не плачьте! Так быстро прошло время и я забыла. Сама не знаю, как так получилось. Простите меня - умоляла девушка, чувствуя как ее глаза увлажняются подступающими слезами.

В суете дня горечь расставания с родными притупилась. Но теперь она с новой силой ощутила тоску разлуки к оставленным дома матери и брату. Перед глазами была четкая картина, как мать сидит на стуле возле окна в пустом доме и плачет, прикрыв лицо морщинистой ладонью. В трубке было слышно как на соседнем от дома дворе лаяла собака, и как шумят во дворе от ветра листья вишневых деревьев. Она помнила, что в это время приходит со школы брат и они втроем садились ужинать за круглым деревянным столом. Мальчик наспех заглатывал еду и, давясь полным ртом, торопился рассказать последние деревенские сплетни. Теперь все это для нее стало прошлым.

Мария посмотрела в даль, туда, где, кажется, был ее дом, представила сотни километров их разделяющих, и по-детски пожелала случиться чуду. Чтобы вмиг преодолеть расстояния и оказаться возле матери.

- Доченька, я не плачу, не плачу. Я радуюсь, что доехала, что все хорошо. Значит, уже работаешь. Какая молодец! Справляешься? – спросила мать, уняв слезы.

- Да, мама. Тетя ушла, сказала, что вечером будет. Я одна с утра справляюсь.

- Одну оставила? Значит, доверяет. Молодец, моя девочка! Слава богу. Будь послушной, во всем ее слушайся. Старайся. Она плохого не посоветует. Ты знаешь, у нее характер не простой, и отругать может, но ты молчи и не перечь, хорошо?

- Хорошо, мама. Вы не переживайте, буду слушаться и стараться, - пообещала девушка, - скажите, как братишка? Я немного волнуюсь. Когда уезжала, он со мной не попрощался, убежал куда-то.

- Братик твой сначала обиженный ходил, со мной не разговаривал. Я не трогала, думаю пусть сам успокоится. Теперь прошло, только про тебя и говорит. Спрашивает, когда вернешься. Сказала, что к новому году. Так он на календаре отметку поставил. Теперь ждать будет.

- Я приеду, мама. К новому году, как договорились. Скажите ему, что подарков привезу, и что очень скучаю.

- Доченька…знаешь, я тебе хочу одно сказать, важное…, - голос матери стал спокойнее и тише.

- Да, мама, говорите.

- Ты у меня умная и красивая девочка. Ты знаешь как я люблю тебя и видит бог я бы не отпустила тебя далеко от себя, если бы не обстоятельства…

- Мама, я знаю, но это же только на время, вы же знаете…

- Не перебивай, послушай, дочка… Я старею и не могу работать, как раньше. Мальчик растет и нужны деньги, мы с тобой говорили об этом дома. Когда ты уехала, я много думала о тебе и поняла как не права, что пытаюсь удерживать тебя. Я почти прожила свою жизнь. Уж как получилось ее прожить - так получилось. Всякое было, и хорошее и плохое. Я не жалуюсь. Но у тебя своя дорога и ты про меня не думай, я как-нибудь доковыляю, и за мальчиком присмотрю, пока силы есть.

- Мама, зачем вы так говорите…

- Слушай меня, девочка. Не нужно возвращаться из города. В нашем поселке тебе не место. А в городе работа есть, человеком можешь стать. Слава богу, сестра моя за тобой в городе присмотрит, не одна будешь. Ты учись у нее, она женщина умная. Но что больше всего хочу, доченька, чтобы нашла себе хорошего человека. В городе людей много и хорошие парни должны быть. Не то что наши бездельники, которые только и знают как мясо кушать и водку пить. Ты смотри, доченька, не упусти своего. Я хочу, чтобы ты была счастлива, вышла замуж, в хорошую семью попала, внуков мне родила, дай бог. А про меня в голову не бери. Денег много не шли. Побольше себе оставляй и копи, если получится.

От нахлынувших чувств любви и нежности к матери, смешанной с грустью и ностальгией по безвозвратно ушедшему детству, по рвущейся связи с матерью, девушке стало душно. Горькая истома разлилась внутри, спирая дыхание и учащая биение сердца. Сдерживаемые слезы балансировали на границе век и, наконец, излились на разгоряченные щеки.

- Мама, зачем вы так!!! Я вас никогда не оставлю!

- Послушай мать, дочка. Хочешь радовать меня, сделай как я прошу. Вот что хотела тебе сказать. Теперь иди. Тебя работа ждет, хватит разговаривать, все деньги на телефоне потратишь.

Закончив разговор, Мария еще некоторое время не могла успокоить свои чувства. Она, конечно, мечтала о любви, выйти замуж и завести семью. Но в то же время девушка не могла допустить мысли, что может оставить стареющую мать и младшего брата одних. Она знала, что они нуждается в ней и с каждым годом будут нуждаться все сильнее. По крайней мере, пока брат не вырастет и не встанет на ноги. Марии было не ясно, каким образом она сможет разрешить этот конфликт между своими личными желаниями и долгом перед семьей, но смутно надеялась, что все чудесным способом разрешится само собой. И теперь, когда мать вслух произнесла то, что втайне беспокоило девушку, и разрешила казавшееся непреодолимым противоречие, дав благословение на свободный выбор, она ощутила облегчение, сама стыдясь этого как предательства.

Раздумья девушки прервала вернувшаяся родственница. Она внезапно, как ниоткуда, появилась перед Марией: ноги расставлены широко, руки уперты в бока, а недовольное лицо осуждающе рассматривало ее распухшее от слез лицо.

- Бааа! Это что такое!!! Ты сюда реветь приехала что ли? Что случилось? Кафе обокрали?

Мария наспех вытерла слезы и встала перед теткой, склонив голову, как виноватая школьница. Массивная и угловатая, почти мужская фигура женщины резко контрастировала с плавными линиями силуэта юной девушки. Помятое платье на тетке расплылось пятнами пота, выдавая изнурительный день, проведенный хозяйкой под жарким летним солнцем. На поясе болталась сумка для денег, которую женщина время от времени ощупывала. Ее седеющие волосы выбились из-под платка и неровно колыхались при каждом дуновении ветра.

- Тетя, простите. Ничего не случилось, я с мамой говорила.

- Ты что, девка, из чувствительных что ли? Кончай с этим! Ты сюда работать приехала, а не слезы лить.  Не нужно мне детский сад тут разводить, - и коротко добавила, - Деньги сдавай.

Мария торопливо достала аккуратно сложенный сверток купюр и горстку монет из кармана и протянула женщине. Та молча пересчитала и спрятала деньги в сумке.

- Клиентов было много. Я все заказы записывала, вы можете проверить. Столы протерла и перед кафе подмела.

Женщина зашла в помещение. Она придирчиво осмотрела натертые до блеска столы и свежевымытый пол, пролистала веер счетов, приколотый на гвозде, сунула голову в кухонное окно и перекинулась жестами с поваром. Потом удовлетворительно посмотрела на девушку, с громким звоном положила связку ключей на стол и коротко сказала.

- Возьми ключи. Работать будешь с десяти утра до пяти вечера все дни, кроме понедельника. Кассу будешь сдавать мне в конце каждой смены. Сейчас все закрывай. Идем, покажу комнату.

Закончив работу, из душной каморки – кухни вышел повар. Мария впервые разглядела мужчину. Почти старик. Глубокие морщины темными канавами изрезали его худое лицо. Кожа вокруг глаз, губы и щеки стянулись вниз, придавая лицу скорбное и обиженное выражение. Правая нога заметно прихрамывала. Повар пристально посмотрел долгим взглядом на Марию и ей показалось, что она уловила тень улыбки на его лице, и широко улыбнулась в ответ. Занявшись тяжелыми замками на железных дверях, Мария краем глаз видела, как тетка отсчитала несколько купюр и дала мужчине. Он что-то промычал в ответ, кивнул и прихрамывая растворился в спешно покидающей вечерний базар толпе.

6. Сон

Дом тети Сары был близко. Пройдя через несколько вещевых рядов, они оказались на внутренней границе базара, отделенной от прилегающих жилых районов цепочкой складов и серых, облепленных бахромой бумажных объявлений, бетонных стен. Они вышли за пределы базара через одни из ворот, и некоторое время петляли по узким улочкам, беспорядочно застроенных малоэтажными жилыми строениями.

Дома были разные, и было с первого взгляда видно насколько зажиточны были хозяева. Бедняков выдавали примитивные, наскоро выстроенные прямоугольные сооружения из глинобитных стен, плохо закрашенных известью, и приплюснутых сверху низкими крышами. Неухоженные дворы были заполнены брошенным в беспорядке скарбом. У каждого крыльца лежала россыпь многочисленных пар обуви, а рядом, под слоем густой пыли, ржавели многолетние автомобили, доживающие свой век, ежедневно перевозя ящики и мешки с грузом.

Дома людей побогаче выделялись добротностью постройки. Незатейливые намеки на внимание к эстетике проскальзывали то в неожиданно яркой краске фасада, то в линиях фальшивых колонн по углам, и даже в фривольности выставленных балконов на мансардах. Крепкие внедорожники и широкие седаны были гордо припаркованы у окон, задернутых двухслойными занавесками в мишуре оборок и подвязок.

Самые богатые проживали в каменных махинах на несколько этажей. Мрамор и гранит, обилие вензелей и узоров, все кричало показной и вульгарной роскошью нуворишей. А тонированные до черноты, лоснящиеся хромом автомобили, шурша широкими колесами, скрывались в глубоких гаражах.

Но, несмотря на отличия, все дома были безошибочно похожи тем, что каждый владелец старался как можно надежнее отгородиться от других. Бедняки сооружали заборы из досок, кусков железа и строительных сеток. Другие, кто мог позволить, строили полноценные стены, широкие и высокие. На верхушках некоторых из них опасно поблескивали обращенные вверх заостренными концами спицы, грозящие разорвать в клочья любого, кто бы осмелился перелезть через преграду. Холодные глазки камер наблюдали пустыми глазницами за периметром. Не хватало только вышек с автоматчиками для полного сходства с тюрьмой, охраняющей опасных преступников. Еще одна схожесть была заметна любому стороннему наблюдателю. Как и глиняные мазанки, так и дома богачей смотрели на мир маленькими квадратными окнами, словно бойницами. Будто хозяева не желали открывать слишком много пространства для чужого взгляда, охраняя свою территорию от враждебного мира вокруг.

Заборы и стены частных владений были вплотную приставлены к петляющим между домами дорогам. Щербатый асфальт крошился ямами и лоснился грязью луж. Борьба домовладельцев за землю не оставляла прохожим и сантиметров на и без того узких улицах. Проезжающие машины неловко разъезжались, шоркая бамперами и царапая бока ветками кустарников, рассаженных по сторонам. Все пространство общего пользования: дороги, проезды, пустыри - было запущено и неухожено, даже возле сияющих богатством и ухоженностью особняков, а пестрые кучи мусора скапливались по углам, и в них сосредоточенно копошились стаи бродячих собак.

Быстро смеркалось. Женщина и девушка подошли к одному из домов, когда солнце уже окрасило в алый цвет плотный слой смога, висящий над городом. Открыв калитку железных ворот, они вошли во двор. Одноэтажное прямоугольное строение высокими серыми стенами упиралось в вытоптанную землю ровно посередине широкого участка. Остроконечная крыша сияла жестью в бликах уходящего солнца, а в окнах горел свет. Мария с удивлением заметила, что именно так выглядят дома в родном поселке. То ли ностальгия по родным местам или слепая механическая зависимость от привычных вещей заставили тетку построить на новом месте кусочек оставленного края. По двум сторонам двора тянулась длинная постройка, разделенная на комнаты, каждая со своей дверью и окном. Почти все двери были открыты настежь и девушка видела, как в проемах мелькали люди, занятые своими делами. Десяток булькающих кастрюль и скворчащих сковородок где-то внутри комнат мотали по воздуху калейдоскоп запахов готовящейся еды. Мария догадалась, что это были арендные комнаты и пыталась понять, в какой из них будет жить сама.

Женщина завела девушку в дом. Просторные выкрашенные в розовый цвет комнаты расходились от центрального коридора. Пол покрывал пестрый цветочный ковер. Громоздкая мебель плотным рядом заставляла стены, броско демонстрируя достаток хозяйки.

Двое мальчиков - подростков прибежали из дальней комнаты поздороваться. За годы, с тех пор как Мария в последний раз видела их, они выросли из непоседливых слегка полноватых детей в молчаливых стройных юношей, вот-вот готовых стряхнуть остатки детства с пока еще нетронутых заботами лиц. Они все поужинали принесенной из столовой едой. Мальчики скромно молчали за столом, а тетка придирчиво расспросила девушку о матери и новостях из поселка. Завершив трапезу сладким чаем, мальчики, спросив разрешения матери, ушли. Через минуту из дальней комнаты донеслись отрывистые электронные звуки компьютерной игры и возбужденные возгласы мальчиков.

- Бездельники! – раздраженно выдавила из себя женщина, - ничего им не нужно, только пялится в свой компьютер! Вот достанут они меня - сломаю их игрушку и отправлю работать!

Мария робко промолчала в ответ, зная, что не следует перечить тетке, но в душе порадовалась, что суровый нрав тетки не смог отобрать у юношей их ребяческие развлечения.

После они вновь вышли во двор и женщина отвела Марию к одной из крайних дверей в пристройке. Это было ее новое жилище. Внутри была небольшая комната, выкрашенная в тот же розовый цвет, как и нутро самого дома. Скудная обстановка своей бездушной казенностью напоминала больничную палату. Узкая железная кровать, застеленная постелью, занимала почти половину пространства. Еще были старый деревянный шкаф для одежды, выкрашенная в синий тумбочка, забрызганная жиром электрическая плитка на шатких ножках и ржавый холодильник. Сумка девушки стояла у стены.

Оставшись одна, девушка присела на скрипнувшую кровать и оглядела неуютную обстановку, вновь с тоской вспомнив об оставленном доме. Усталость прошедшего дня тяжелой истомой сковала затекшие ноги. Девушка прилегла на кровать, решив немного отдохнуть перед тем как заняться уборкой комнаты и разбирать вещи из сумки, но едва приложив голову к подушке, провалилась в сон.

Во сне она оказался в степи. Кругом лежал снег и было оглушительно тихо. Так тихо, что скрип снега под ее ногами казался грохотом, отдающим эхом от низкого лилового неба. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались уходящие вдаль безупречно белые холмы. Над головой висела полная луна, а звезды миллионами ярких бриллиантов отражали ее холодное свечение. Девушка ощущала смутную тревогу. Она шла, озираясь, ожидая встречи с кем-то. Обернувшись назад, она заметила, что не оставляет следов и позади нее лежал такой же ровный белый снег, как и везде вокруг.

Впереди между двух холмов она увидела дом. Тонкая нить дыма струилась от крыши высоко вверх и растворялась в прозрачном безветренном воздухе. Подойдя ближе она заметила, что на крыше сидит сова, а дверь в дом открыта. Сова смотрела на девушку немигающими черными зрачками, пока не принялась внезапно хлестать черными крыльями и раскачивать стены дома, все сильнее и сильнее, пока строение не пришло в движение, не начало трескаться и разваливаться на куски. Девушка подбежала к дому в попытке удержать падающие стены, но все было напрасно. Дом со страшным треском развалился.

 

Тут девушка увидела женщину. Она сидела посреди обломков дома в белом камзоле, наклонив голову к колыбели, которую качала. Она тихо пела песню. Девушка подошла ближе, но женщина не поднимала голову. Девушка услышала слова песни:

«Мой сынок, усни спокойно,

снег тебе пусть будет мягким.

Ведь теперь ни мир, ни войны

Не встревожат сон, мой мальчик.

Не волнуйся, мама рядом,

охранит твой сон, мой птенчик.

На земле и в небесах,

на земле и в небесах».

Девушка подошла к женщине вплотную и заглянула в колыбель, которая оказалась пуста. Мария тронула женщину за плечо. Та подняла лицо, и девушка узнала в женщине свою покойную бабушку. К ужасу девушки она увидела, что по бледному лицу женщины катились черные как уголь слезы.

- Что же ты наделала, внучка! Боже, что же ты сделала! – истошным воплем закричала она на девушку.

 

Мария в страхе одернула руку, не в силах сказать ни слова.

Женщина плакала и причитала, а потоки смоляных слез ручьями стекали по ее белому камзолу. Черные слезы превратились в множество извивающихся змей, которые густыми лоснящимися волнами заполняли все вокруг. Они все множились и множились, пока не накрыли женщину с головы до ног. Девушка в ужасе отпрянула, но змеи настигли и ее, покрывая холодными кольцами, все выше и выше. Мария беззвучно кричала, безуспешно отбрасывая руками комки змей. Но все было напрасно. Они все плотнее накрывали ее холодным и шипящим слоем, проникая в нос, в рот, проползая через уши. Девушка начала задыхаться, упала на землю, извиваясь в жуткой агонии, пока не поняла, что проснулась в своей комнате от собственного крика.

 

Была глубокая тихая ночь. В комнате было жарко и одежда на ней, которую она не успела снять перед сном, была насквозь мокрая. Сердце в ее груди колотилось бешеным набатом, лихорадочно прогоняя кровь, насыщенную адреналином. Мария встала с кровати, осознавая, что это был лишь сон, жуткий кошмар, и раскрыла настежь единственное в комнате окно, впустив внутрь прохладный воздух летней ночи, который немного остудил разгоряченное тело.

 

Она с содроганием вспоминала детали сна, которые неимоверно пугали ее. Мария чувствовала липкий безысходный страх, граничащий с паникой, острое предчувствие надвигающейся беды и оглушительное одиночество. Все, что ей сейчас хотелось, - это обнять свою мать, прижаться к ней и ощутить родное тепло. Потом рассказать свой кошмар, чтобы мать успокоила ее. Но она была одна в крохотной комнатке на окраине огромного чужого города.

 

Подавив в себе желание позвонить матери в этот поздний час, девушка скинула с себя одежду, поправила постель и с головой залезла под одеяло. Через некоторое время, промучившись бессонницей, она опять заснула. На этот раз без сновидений.

 

7. Томление молодости

 

На следующее утро яркое солнце и свежесть начинающегося дня смыли впечатления от приснившегося ночью кошмара, страхи рассеялись, и ближе к полудню девушка почти забыла про сон, с головой окунувшись в обыденную суету.

 

Череда дней сначала неторопливо, но со временем все быстрее понеслась в жизни Марии на новом месте. Шел второй месяц со дня ее приезда в город. Несмотря на перемены, смена обстановки почти не изменила для девушки привычный ход времени. Девушка рано вставала, шла на работу и вечером тем же путем возвращалась в свою комнату. Все точно также как и проходила ее жизнь в родном поселке. За все время, исключая первую поездку с вокзала, девушке не довелось побывать где-либо, кроме базара, и огромный манящий город, отбивающий свой ритмичный пульс совсем рядом, был как и прежде, недосягаем. Лишь несколько новых поверхностных знакомств с соседями по комнатам и двумя девушками с соседнего рынка, часто заходившими покушать в столовую, немного скрашивали монотонность будней.

 

Девушка помнила наставления тетки и не завязывала ни с кем близких отношений, сдерживая свою природную общительность, боясь, что родственница сочтет ее легкомысленной и отправит домой. Но вынужденное одиночество безмерно тяготило девушку. Будучи каждый день в самом сердце шумного базара, Мария чувствовала себя словно призраком, сквозь которого проходили люди, не замечая ее присутствия.

 

Желание Марии поговорить с кем-либо и поделиться впечатлениями томилось без какого-либо выхода. Иной раз она с робкой надеждой поглядывала в чрево каморки, где в кухонном чаду работал повар, или словно случайно выходила на солнце в тоже же время, когда мужчина вытаскивал наружу пластиковый стул и курил, долго затягиваясь сигаретой и пуская вверх дымные кольца, надеясь перекинуться с ним взглядом и получить хоть толику общения, насколько это возможно с немым человеком. Несмотря на усилия девушки, мужчина никак не реагировал на присутствие девушки. Мария ощущала неловкую странность и неестественность такого положения. Ведь они проводили много времени вместе в одном помещении, разделенные лишь тонкой деревянной перегородкой, и тем не менее существовали в параллельных мирах без шанса пересечься в одной точке. После нескольких неудачных попыток завязать с ним знакомство, девушка оставила их, тем более помня указания тетки по этому поводу.

Но мучительнее всего Марии было игнорировать интерес, которые проявляли молодые парни, проходившие мимо или заходившие к ней в заведение. Некоторые ей были симпатичны, и девушке с трудом удавалось скрыть стыдливый румянец, разливавшийся на щеках, ловя на себе их нескромные взгляды. Ее юное, источавшее невинную женственность тело отдавало жаром от постыдных мыслей, пронзительными искрами проносившимися в голове. Эти мысли взрывались смутными, запретными, но непреодолимо притягательными картинами в ее воображении. Они томили сознание, мучили своей непристойностью и, несмотря на попытки прекратить их, неумолимо заставляли кровь приливать горячими потоками к низу живота, от чего стыдливость и чувство вины еще сильнее сковывали девушку.

Часто поздно ночью она просыпалась в беспокойстве и часами не могла уснуть. Она грезила о том чудесном дне, когда встретит своего особого парня, представляла их свидания и слова, которые они скажут друг другу. Ей все виделось как наяву: ее легкое платье, развевающиеся волосы и как она ему улыбается. Он - высокий, стройный и красивый, у него добрые глаза и сильные, но нежные руки. Они оба поймут, что это навсегда, и будут купаться в своем вновь обретенном счастье, и весь мир вокруг замрет, любуясь их чувствами. Будет ночь, где она подарит ему себя, своему первому мужчине, как доказательство любви. А после будет свадьба, дети и долгая радостная жизнь впереди. И мама будет за нее рада. Все ее беспокойства развеются, как только она поймет, что дочь встретила хорошего человека и достойно вышла замуж. Может, она даже сможет устроить так, чтобы мама и брат переедут из деревни к ним в город, где они будет жить вместе или хотя бы рядом. От этих мыслей на душе Марии становилось сладко, предвкушение возможного счастья  обволакивало ее как в мягкое пушистое одеяло, и она с улыбкой засыпала вновь. Кошмары, как тот, приснившийся ей в первую ночь в городе, более не снились, и она совершенно забыла про него.

Что касается работы, то Мария всеми силами старалась как можно лучше выполнять свои обязанности и заслужить одобрение родственницы. Она с улыбкой встречала посетителей столовой и участливо помогала им выбрать еду из меню, зная, какое блюдо получилось у повара лучше. Некогда запущенное заведение разительно преобразилось: столы сияли скрипящей чистотой, на каждом выстроились в ряд металлические столбики со специями, а веера белоснежных салфеток колыхались аккуратными букетами. В один из выходных девушка, спросив у тети разрешения, купила на скопленные деньги от чаевых краски и обновила панели на стенах. Остаток денег она потратила на несколько дешевых картин с видами гор и моря и украсила ими столовую, которая в результате стараний девушки приняла почти изысканный и уютный вид.     

Тетка редко появлялась в заведении. В основном лишь для того, чтобы собрать у девушки кассу за прошедший день и привести с продуктового рынка носильщика с тачкой, полной продуктов на предстоящую неделю. И дома Мария редко встречала родственницу, которая уходила рано и приходила поздно, когда Мария уже спала. При каждой встрече девушка ждала, что тетка оценит ее старания. Но та, к огорчению девушки, лишь сухо отдавала распоряжения и ни единым словом или намеком не раскрывала свое отношение к ней. Это озадачивало  девушку, но поразмыслив, девушка успокоилась тем, что тетка сдержала свое обещание и каждую неделю исправно платит ей оговоренную сумму. Это могло означать только то, что она довольна ею, что она все делает верно. Что если бы у родственницы были к ней претензии, она бы немедленно их высказала без лишнего стеснения.

Благодаря скромному образу жизни девушки, задуманные планы помогать семье деньгами без затруднений выполнялись. Большую часть денег Мария отправляла матери через отделение банка, расположенное неподалеку, оставляя себе часть заплатить тетке за комнату, на мелкие расходы и скопить немного для задуманных подарков.

Ее новая жизнь после недолгих колебаний и потряхиваний встала на рельсы и ровно покатила вперед. Некогда чужой мир незаметно стал домом.

8. Подруга

Неслышно, медленно подкравшись, наступила осень. С прилавков вещевых рынков базара пропали шорты и майки, сменившись громоздкими охапками зимней одежды. Приятная освежающая прохлада разлилась по воздуху, столь долгожданная после долгих месяцев удушающего зноя и пыли. К тому времени Мария скопила достаточно денег купить домой подарков: теплые сапоги матери и куртку брату, как загадывала летом. В этих целях она, при любой возможности, выбиралась на вещевые ряды, внимательно изучая ассортимент и сравнивая цены.

В одном из рядов она приметила куртку для брата того фасона, который, как она была уверена, должен был понравиться мальчику. Торговала вещами молодая девушка. Она закинула крупные короткие ноги на прилавок и со скучающим видом ковырялась в телефоне. Смуглое треугольное лицо резко контрастировало с желтизной ярко осветленных волос, у корней выдающих родной темный оттенок. Узкие, но кажущиеся больше из-за яркого макияжа глаза стремительно и оценивающе осмотрели Марию.

- Сколько стоит!!? Здравствуйте…эта куртка… - Мария указал вверх на свисающий ряд одежды. Она часто наблюдала, как некоторые покупатели торгуются на базаре, сбивая большую часть цены на товар, и попыталась скопировать их развязную и безразличную манеру говорить с продавцами. Первая фраза «Сколько стоит» у нее вышла вальяжно, как она хотела, но потом Мария смутилась, добавила «Здравствуйте…эта куртка» уже просящим тоном и вдобавок, к своему ужасу, залилась пунцовым румянцем.

- Отличный выбор, сестренка, - смуглая девушка энергично встала во весь свой небольшой рост плотного, но неожиданно гибкого и легкого тела, вытянула куртку за длинный багор и выложила товар на прилавок, - новое поступление, сегодня привезли. Гонконгский пошив! Качество! Фирма! Это тебе, сестренка, не Китай! - она вывернула куртку наизнанку и гордо продемонстрировала пестрые этикетки и нашивки с множеством иероглифов и знаков. 

- А сколько стоит? – повторила Мария, еще более смутившись от того, что ее попытка показаться тертым покупателем потерпела очевидный провал, и она понимала, насколько глупо выглядит в глазах продавщицы.

- Тридцать тысяч. Хорошая цена, ниже по базару не найдешь. А найдешь, то приходи и скажи мне, я пойду сама куплю.

Продавщица с лучезарной улыбкой, украшенной рядом желтых и местами кривых зубов, посмотрела на Марию и только едва уловимая ухмылка на выкрашенных в алое губах выдавала насмешку опытного торговца при встрече с наивным покупателем.

- Дорого... дешевле не продадите? – в мучительной просьбе произнесла Мария

- Сестренка! Мне хозяйка цены ставит. Что же, я из своего кармана платить буду?!

- Нет, не надо из кармана. Простите тогда, я посмотрю еще… - Мария, оценив имеющийся бюджет, с сожалением убрала руки от куртки, собираясь уходить.

- Подожди-и-и, - окликнула продавщица, снисходительно растянув слово, едва Мария отошла от прилавка, - ты кому куртку берешь? Сыну?

- Ой, нет! Я не замужем. Для братишки.

- Для братишки…, - с ухмылкой повторила продавщица, - Родная моя! Ты знаешь, для того, чтобы родить сына, не обязательно быть замужем. Сечешь?- щелки ее глаз лукаво сверкнули.

- Я...ммм…, - Мария не нашлась, что ответить, и только с робким любопытством разглядывала собеседницу.

- Да не напрягайся, сестренка. Я тебя, вроде, уже где-то видела. На базаре работаешь?

- Да, в кафе, возле главных ворот, - и добавила название заведения.

- Знаю это кафе. Там одна баба заправляет. Горластая такая и злющая, как бешеная гадюка.

- Ну…, может быть… Это тетя моя - ответила Мария и, не сдержавшись, широко улыбнулась сравнению.

- Тетя значит…, племянница значит…

- Да. Племянница.

- Ты не обижайся за гадюку. Это я так, для смеха. У нас тут без смеха никак, подохнуть можно. Повезло тебе, сестренка. Тетка у тебя крутая, настоящий бульдозер, горы перепашет. С такой не пропадешь. Не то, что я, сижу тут, одна маюсь, еще и с малым дитем. Ты вообще откуда такая красавица?

- С юга, - ответила Мария

- Так мы тут все с юга. С какого места на юге?

Мария назвала родной поселок.

- Так мы, сестренка, земляки! – вскрикнула продавщица и назвала село, находящееся в нескольких десятках километров от поселка, где жила Мария.

Мария радостно всплеснула руками. Она была несказанно рада такой встрече. Девушки принялись наперебой задавать друг другу вопросы, выясняя общих знакомых и рассказывая о себе. Продавщица была немного старше Марии. Самая младшая в бедной многодетной семье, она сразу после окончания школы вышла замуж за одноклассника и уехала с ним на заработки в город. Вдоволь помотавшись по рынкам и съемным комнатам, они не смогли нажить ничего, кроме гастрита на двоих и трехлетней дочери. Не выдержав очередного крутого поворота, их брак скис и распался, а девушка осталась с ребенком одна.

Мария с любопытством смотрела и слушала свою собеседницу, которая без умолку рассказывала о своей жизни. Мария была очарована оптимизмом девушки, ее житейской опытностью, смелостью и вызывающей симпатию вульгарностью. Мария решила про себя, что обязательно должна подружиться с ней, тем более, что чувствовала взаимную симпатию.

- Заходи ко мне, сестренка, как будет время. Не теряйся, - продавщица посадила Марию на стул возле себя и разливала чай по металлическим кружкам.

- Обязательно буду заходить. Как только получится.

- А куртку я тебе за двадцать тысяч отдам. Устроит?

- Спасибо, подруга! Конечно! - вспыхнув, горячо ответила Мария, - Я бы не просила, но братишке куртку обещала, а денег не хватает...

- По-свойски сочтемся, - ответила продавщица и подмигнула накрашенным глазом.

Простившись, сжимая у груди пакет с покупкой, Мария поторопилась обратно в столовую. Девушке было радостно. Она чувствовала, как изнутри приятно поднималось воодушевление от неожиданного и многообещающего знакомства. А также с удовольствием предвкушала восторг, с каким получит свой подарок младший брат. Остаток дня прошел незаметно в приятных мыслях и планах о предстоящей в конце года поездке домой и о том, как она сможет отблагодарить новую подругу за оказанную услугу.

9. Любовник

За приятной прохладой начала осени наступили холода. Одним промозглым вечером прошел первый снег и на утро растаял, превратившись в грязную серую жижу. По ночам жижа застывала и жесткой бугристой коростой покрывала землю и тротуары, а к полудню снова таяла в жижу, перемешиваясь с грязью и мусором улиц.

За осень знакомство Марии с продавщицей с вещевого рынка переросло в дружбу. Девушки часто встречались, заходили друг к другу на работу или гостили вечерами в комнатах. Как правило, подруга рассказывала Марии свежие базарные сплетни, а Мария слушала и смеялась. Сплетни были в большинстве о людях, которые работали рядом с ними. Казалось, подруге было известно все: кто и откуда приехал, на кого работает и сколько зарабатывает. Но самый больший интерес и трепет у девушек вызывали личные истории.  Скабрезные полуправдивые слухи о том, кто, где и с кем живет, за кем ухаживает и с кем изменяет. Мария с интересом слушала непрерывный поток сведений с обилием имен, чисел и смачных подробностей, и это неимоверным образом развлекало ее, скрашивая рутину однообразных будней.

Познакомилась Мария и с дочерью подруги – худой трехлетней девочкой с тонкими волосами, заплетенными в жидкие косички, с маленьким, печальным и на удивление взрослым лицом. Чаще всего она тихо играла с куклами в дальнем углу комнаты, где жила подруга, словно неприхотливый маленький домашний зверек, и никогда не беспокоила мать детскими шалостями или просьбами. Сердце Марии жалостно сжималось при виде девочки. Девушка ощущала болезненное одиночество ребенка и недостаток материнского тепла, и всячески старалась развеселить ее. Мария приносила девочке вкусности из столовой и при любой возможности пыталась разговорить. Но та лишь односложно отвечала на вопросы, с молчаливой благодарностью принимала гостинцы и вновь уходила в свой угол. За небольшую плату, когда мать уходила на работу, за девочкой присматривала старая женщина, жившая по соседству. И так как работа отнимала у матери шесть дней в неделю с раннего утра до позднего вечера, то девочка зачастую была предоставлена сама себе и не была привязана к матери. Мать, впрочем, никак не тяготилась такой ситуацией и воспринимала ее как должную.

В один промозглых вечеров девушки собрались к комнате Марии обсудить последние сплетни. Ближе к полуночи, когда они исчерпали темы для разговоров и собирались расходиться, подруга неожиданно призналась Марии в том, что у нее есть мужчина, и прежде чем рассказать детали, долго выпытывала клятву ни при каких обстоятельствах не выдавать ее тайну.

- Поклянись хлебом, что никому не скажешь, - зловещим шепотом верещала подруга.

-  Ты такая смешная, - отмахнулась Мария, смеясь над просьбой.

- Клянись или не скажу. Клянись матерью! Хлебом клянись! – настаивала девушка.

-  Хорошо, хорошо, не буду я никому говорить. Что ты? Зачем мне это? Какой толк?

- Скажи: «Клянусь хлебом и матерью»! – не унималась та, театрально пронзительно смотря в глаза Марии.

- Хорошо. Клянусь хлебом и матерью, что никому не скажу, с кем ты спишь, - ответила девушка и залилась звонким смехом.

- Дура ты! - не выдержала подруга и тоже захохотала, хлопая себя по плотным ляжкам.

Лицо девушки выражало возбуждение и нетерпение поделиться с Марией своим секретом. Голос подруги то зловеще шептал, то срывался на визг. Скрывать подобные подробности своей жизни от Марии было для нее мучительным испытанием и сейчас, когда она, наконец, решилась освободиться от своего бремени, информация словно срывала последние заслонки, готовая в любой момент вырваться наружу в долгожданном прорыве.

- Ладно. Молчи. Слушай, - начала она, - он тоже с базара. И он женат, - она сделала долгую трагическую паузу, ожидая, пока сведения произведут должное впечатление на Марию, - тебе смех, а если кто узнает про нас, то мне не жить…, - добавила она.

- Почему тебе не жить, не пойму? Кто он такой? Я его знаю? Рассказывай! Никому не скажу, не переживай, - успокоила Мария подругу. Сладкие объятия любопытства уже охватили девушку.

- Ты его знаешь, - таинственно ответила подруга.

- Кто же он? Ну!

– Он…наш…базарком, - медленно и торжественно произнесла подруга.

- Что?!! Базарком?!! Тот, который деньги собирает?!! Да?!! Черный такой?!!

- Он. И если его семья узнает, то они сотрут мое бедное деревенское тельце в мелкую пыль и скормят своим дворовым собакам. Его тесть на рынке хозяин. Всего тут хозяин. Очень высоко сидит. Поэтому мужик мой тут индюком и ходит.

Марии понадобилось некоторое время, чтобы воскресить в памяти образ этого человека. Она хорошо его помнила. Как хорошо помнила и то, какое неприятное впечатление он произвел на девушку, впервые появившись в ее заведении за деньгами с аренды помещения столовой. Это был грузный мужчина неопределенного возраста, с огромным выпирающим вперед животом. Круглое и загорелое до густой черноты лицо плавилось в складках жира. Крошечные поросячьи глазки подозрительно осматривали собеседника в попытках определить как нужно вести себя: высокомерно и надменно при разговоре с тем, кого тот считал беднее себя, или услужливо при встрече с человеком большего богатства.

В тот день он пришел в столовую и развалился на застонавшем под его весом стуле, хлопнул об стол затертую папку с бумагами и широко расставил короткие толстые ноги в запыленных остроносых туфлях. Закончив с деньгами, он бесцеремонно расспросил девушку, кто она такая и откуда приехала, а после потребовал накормить себя бесплатно, что она и сделала, как предупреждала тетя. Она также помнила с каким тягостным неудобством было находиться с ним в одном помещении и какое отвращение вызывали его липкие взгляды, которые он бросал на нее поверх тарелки. Когда мужчина ушел, кряхтя, вытирая платком забрызганные жиром щеки и машинально проведя возле лица руками в традиционном религиозном жесте, она почувствовала облегчение.

- Ну… что скажешь? Что молчишь? – подозрительно спросила подруга, в упор смотря на нее сузившимися щелями своих глаз.

- Сестра, это твое дело. Что мне сказать…, - в растерянности пробормотала девушка.

- Кончай мне принцессу строить! – внезапно раздраженно вскрикнула подруга, - ты что, думаешь, я не понимаю?!! Я все понимаю! Он грязная скотина! Вот кто он! Просто тупое жирное животное! – ее лицо исказила брезгливая гримаса, - ты думаешь, что я просто так с ним, за хиханьки хожу? Ааа?!! Ты думаешь, что мне весело живется?!! Ты же знаешь, какие копейки я зарабатываю на рынке! У меня дочь и я одна. И что ты прикажешь мне делать? Сдохнуть, как собака в канаве?!! А он деньги мне дает. Конечно не много, подачки мелкие да подарки грошовые. Но для меня и это польза. И знаешь… он с меня аренду не берет за место, а те деньги, которая хозяйка оставляет, я себе забираю! Вот так и кручусь, сестренка, – подруга с каменным лицом смотрела на девушку и где-то далеко в щелях ее глаз блестели сдерживаемые слезы.

- Подруга, что ты! Я тебя ни в чем не виню! – ответила Мария, растроганная внезапным проявлением чувств от своей обычно смешливой и самоуверенной подруги, - я все понимаю, ты правильно делаешь...  

- Я все вижу по тебе. Ты думаешь, как я могу спать с таким уродом? А я могу!!! Еще как могу!!! Не все же такие как ты, красивые! Вот, на тебя все мужики пялятся, а ты ходишь типа гордая, не замечаешь! Есть еще такие как я – кривоногие и узкоглазые крестьянки. Но и нам тоже нужно жить. И нам тоже иногда нужен мужик, чтобы сказал ласковое слово. Ну и почесать нужно иногда в одном месте, сама не достану…- грубо пошутила девушка и, наконец, улыбнулась. Ее кулаки разжались, а лицо снова приняло привычное смешливое и нахальное выражение.

Мария обняла подругу. Ее первая реакция на неожиданное признание были осуждение и недоумение. Но теперь она пристыдила себя за черствость и высокомерие и ощущала глубокое и понимающее сочувствие подруге.  

На кровати возле окна бесшумно спала девочка, а они еще долго разговаривали, сидя на продавленном диване в тесной плохо убранной комнате на окраине большого города возле заснувшего беспокойным сном базара

10. Никогда не бейте женщин

К разгару зимы Мария окончательно освоилась на новом месте и с нетерпением ждала конца года, новогодних праздников, когда базар закрывался, и она могла уехать на несколько дней домой. Был вечер воскресенья, конец последнего рабочего дня перед единственным выходным в неделе. Девушка разогревала на электрической плитке принесенный из столовой ужин и с удовлетворением поглядывала на пару пластиковых пакетов, виднеющихся из-под кровати, туго обтянутых клейкой лентой. В них были аккуратно сложены подарки для матери и брата.

На душе у девушки было легко. Только вчера она говорила с матерью и новости из дома ее радовали. На деньги, которые она высылала домой, была поставлена газовая печь, а мать смогла расплатиться с давними долгами. Будущее казалось радужным, жизнь их маленькой семьи становилась на хороший лад.

Внезапно ее мысли прервал громкий стук в дверь. Девушка едва открыла ее, как в комнату ввалилась подруга, вся в пару на границе между теплом натопленной комнаты и холодом улицы. Вслед за ней вошла девочка. Обе закутаны до глаз в объемные пуховики с высокой опушкой искусственного меха.

- Привет, сестренка! Как отдыхается? – возбужденное лицо подруги горело морозным румянцем.

- Заходи быстрее, комнату остудишь, - Мария спешно захлопнула за вошедшими дверь.

- Такое дело…присмотришь за моим хомячком этим вечером? – сразу к делу перешла девушка и показала рукой на дочь, которая снизу вверх смотрела на Марию через прорехи меховой опушки надвинутого на лоб капюшона.

- Если хомячок не будет против, то присмотрю, - Мария опустилась на колени и осторожными движениями стянула капюшон с девочки, - у тебя что-то случилось? – спросила она подругу, заинтригованная внезапным появлением девушки и неожиданной просьбой.

- Ни что-то, а кто-то…, - загадочно прищурив и без того узкие глаза, ответила подруга, - мой толстяк пригласил меня в ресторан! В городе! Первый раз. Вот, паршивец, да?!! Вроде жена с детьми уехала к матери, и он хочет отметить это со мной.

Только сейчас Мария обратила внимание, что из-под объемного пуховика подруги выглядывает нарядное черное платье и ноги в туфлях на каблуках не по погоде.

Поняв в чем дело, Мария невольно съежилась от мысли, что подруга проведет вечер с тем мужчиной, который вызывал у нее столь сильное отвращение, но быстро взяла себя в руки и попыталась придать лицу одобрительное выражение, дабы не огорчить подругу, что, впрочем, у нее вышло неубедительно. Но к ее счастью, подруга, увлеченная предстоящим свиданием, не заметила реакции девушки. Она слишком торопилась уйти, а также была возбуждена и взволнована, что не удавалось скрыть за напускным недовольством и деловитостью.

- Все с тобой ясно, сестра. Значит, гулять пойдешь. Это хорошо. Отдохни, как следует, - собравшись с мыслями, напутствовала Мария, стараясь придать голосу легкомысленность.

Но, как ни противоречивы были чувства Марии к любовнику подруги, ей все же было радостно, что у подруги будет возможность развеяться, красиво одеться, съездить в город в хороший ресторан и почувствовать себя человеком. Тем, который не должен каждый день сидеть в пыли и грязи базара и напряженно считать копейки, чтобы свести концы с концами. Она хорошо понимала воодушевление подруги и пыталась надежно спрятать упорно поднимающиеся изнутри неодобрение и тревогу за подругу.

- Вот за это не переживай, сестренка! Оторвусь на год вперед! Поназаказываю всяких суши и шампанских, пусть платит! Хватит меня шаурмой базарной и водкой паленой кормить! Пусть отрабатывает, скотина! Ааааа!!! Сестренка!!! Напьюсь и буду танцевать до упаду!!! В приличном месте, среди городских!!! Пусть он мне хоть слово скажет!!!

Подруга крутанулась юлой вокруг себя, едва не упав на высоких каблуках. Потом, вернув равновесие своей плотной и энергичной фигуре, крепко обняла Марию. Так сильно, что та почувствовала, как ребра больно сжимают ее не успевшие вдохнуть легкие. От подруги шел густой аромат терпких духов, насыщенной волной щекотавших ноздри Марии.

- Пожалуйста, не пей много. Прошу тебя. Хорошо? - осторожно сказала Мария, вырываясь из объятий.

- Ты что, завидуешь что ли? Что тебя еще никто в городе в ресторан не приглашал?

- Перестань, какой завидуешь…, - покраснела Мария, - я за тебя беспокоюсь.

- Не надо за меня беспокоиться, я себя в обиду не дам. Мы же такие, крепкие южные бабы! Да, землячка?!!

На улице протяжно и нетерпеливо завыл клаксон автомобиля.

- Это он. Ждет в машине. Все, сестренка, я побежала!

Подруга торопливо поцеловала дочь и выскочила в мороз быстро наступающей зимней ночи.

Несколько мгновений Мария стояла посередине комнаты в нерешительности, приходя в себя после неожиданного визита. Девочка вопросительно смотрела на нее, сжимая в руках маленький разовый рюкзак.

Опомнившись, девушка наклонилась к девочке.

- Ну что, хомячок, что ты хочешь делать? – Мария сняла с девочки пуховик и посадила на кровать.

- Не знаю, - ответил ей тонкий едва слышный голос.

- Давай что-нибудь придумаем. Что-нибудь интересное! - Мария села рядом и слегка обняла девочку за плечи. Она почувствовала под пальцами хрупкое тонкое тельце, и сердце девушки забилось сильнее от расцветшей в нем нежности к маленькому одинокому человеку. Она помнила своего брата в таком же возрасте. Он был выше и плотнее девочки, и сестре с трудом удавалось справляться с неуемной энергией мальчика, который ни секунды не мог усидеть на месте. Девочка же была на удивление спокойной и отстраненной, слишком спокойной и отстраненной, что даже пугало девушку.

- Что у тебя в рюкзаке? Покажешь?

- Куклы, - девочка раскрыла рюкзак и выложила на кровать содержимое.

- Какие красивые. Как их зовут.

- Не нужно меня обманывать, тетя Мария. Куклы - не люди. Они сделаны из пластмассы. Они - не живые. Их никак не зовут.

Мария растерялась, услышав ответ девочки.

- Значит, играть ты не хочешь?

- Нет.

- А что ты хочешь?

Девочка молчала, опустив голову.

- Пожалуйста, скажи мне, что ты хочешь, и мы сразу будет это делать. Сегодня - ты моя гостья, можешь просить все что хочешь…

- Я хочу кушать, - тихо ответила девочка, не поднимая головы.

- Какая же я глупая! – вскрикнула Мария, огорчившись своей нерасторопности, - конечно, ты хочешь кушать. Сейчас, подожди чуть-чуть.

Мария кинулась к плитке и наскоро приготовила ужин на двоих, а на десерт поставила пирожных.

- Спасибо, тетя Мария. Очень вкусно, - девочка с аппетитом доела тарелку лапши с ароматной бараниной и теперь небольшими глотками отпивала горячий чай, закусывая пирожным, отламывая по кусочку на кончике чайной ложки.

- Пожалуйста, хомячок. Я рада, что тебе понравилось. Спасибо тебе, что поела.

Мария с горечью смотрела на девочку. На ее выпирающие ребра, на тонкие руки и ноги, на давно не стиранное платье. И не могла удержаться от того, чтобы не осудить подругу за невнимательность к ребенку. Но после она одернула себя, подумав, что подруга вынуждена оставлять девочку одну для того, чтобы прокормить их обоих, торгуя на базаре. Все было ясно - ей не в чем обвинить подругу. Если бы у нее был муж, кормилец, который бы избавил ее от забот о пропитании, она бы обязательно была бы лучшей матерью. Смогла бы кормить дочь вовремя и вкусно, красиво одевать и ухаживать. А раз случилось так, как случилось, то ничего не поделаешь. И она, Мария, никак не вправе выступать судьей, не побывав в шкуре того, кого с такой готовностью осуждает. Чем обвинять других, думала она, лучше бы ей самой попытаться помочь подруге в ее положении. У нее, Марии, в городе нет семьи, и она может стать хорошей подмогой подруге. Девушка решила, что обязательно спросит у тети разрешения держать девочку днем в столовой и подкармливать с кухни. Девочка очень тихая и не должна доставить хлопот. Только нужно обдумать, как уговорить тетю согласиться…

Закончив с ужином, Мария быстро убрала со стола и помыла тарелки. Она украдкой посматривала на девочку и заметила, как после сытной еды девочка расслабилась, легкий румянец окрасил щеки, а глаза теперь смотрели не настороженно, а с робким доверием.

- Ну что, хомячок! Давай теперь поиграем, - весело спросила Мария.

- Тетя Мария, вы можете рассказать сказку про рыбку?

- Про рыбку?

- Да, про рыбку, которая живет в маленьком аквариуме и хочет уплыть к папе в море.

- Хомячок, я такой сказки не знаю.

- Но вы должны знать. Все знают эту сказку, - неодобрительно рассудила девочка.

- А кто тебе ее рассказывал? – спросила девушка.

- Я смотрела по телевизору. У рыбки был папа, и он живет в море. А рыбка скучает по папе и хочет убежать из аквариума, и найти его. А что дальше, я не знаю. У нас электричество выключили и телевизор перестал работать. Я недосмотрела… Как жаль, что вы не знаете эту сказку…

Тут Мария вспомнила сюжет известного мультфильма.

- Хомячок! Я знаю эту сказку!

Лицо девочки довольно засветилось.

- Расскажите! Расскажите, пожалуйста!!!

 - Конечно, расскажу.

Девушка и девочка удобно устроились на кровати, обложившись подушками. Мария рассказала девочке историю о рыбке, а потом еще несколько историй из известных мультфильмов, сюжеты которых она вспоминала с неожиданной для себя легкостью. Так прошло несколько часов до наступления глубокой ночи. Где-то после истории о драконе и гоблине девочка заснула. Мария аккуратно сняла с нее одежду и уложила в свою постель, сама устроившись с краю.

Посреди ночи Мария проснулась от резкого настойчивого стука. Кто-то с силой колотил дверь. Потом послышались женские всхлипывания. Девочка, вздрогнув, села в кровати, испуганно озираясь по сторонам. Мария открыла дверь и увидела подругу. Та сидела перед порогом на снегу, качалась назад и вперед и мычала в истерике.

- Сестра! Что случилось?!!

В ответ лишь мычание. Мария с трудом втащила подругу в комнату и посадила на стул. Потом откинула прилипшие ко лбу подруги волосы и с содроганием увидела лиловый синяк, расплывшийся под глазом девушки. Щека под синяком раздулась, а по лицу размазались кровь, сопли, слезы и размазанная косметика. Стянув пуховик с девушки, Мария заметила, что рукав нарядного платья был порван и болтался на нескольких уцелевших нитках.

- Ммммммм…, - девушка покачивалась на стуле, продолжая бессвязно мычать. К матери подбежала перепуганная девочка, обняла ее за плечи тоненькими ручками. Руки матери безвольно свисали с плеч, не отвечая на объятия дочери.

- Мама, мама! Не плачь! Пожалуйста, не плачь! Мама! - девочка заплакала. Ее перепуганное лицо в ужасе смотрело на мать.

- Убери ее, - с трудом произнесла девушка, и когда она открыла рот, из него пошла кровь, залив подбородок.

- Ооо…, - выдохнула Мария. Она оторвала девочку от матери и отвела ее на кровать.

- Он мне зуб выбил, сукаааа…, - выкрикнула девушка. Мария невольно содрогнулась от вида искалеченного лица подруги, искаженного жуткой гримасой боли и ярости.

- Сейчас, сейчас…, - Мария принялась действовать. Она принесла мокрое полотенце, насухо вытерла лицо девушки и приложила к синяку кусок замороженного мяса из холодильника.

Успокоившись и умывшись, подруга заплакала, сгорбившись на стуле и обхватив голову руками. Мария, сев на колени, обняла ее, пытаясь успокоить. Через некоторое время, когда слезы прекратились, подруга спросила, жалобно смотря на Марию.

- Сестренка, есть выпить? Сейчас внутри все лопнет, сдохну…

- Нет ничего, ты же знаешь. Я же не пью…, - с сожалением ответила Мария.

- Ну да…как я могла забыть. Ты же святая. Ладно, хоть покурю, - она устало откинулась на спинку стула и достала из кармана смятую пачку сигарет и зажигалку, вынула одну и выпрямила дрожащими пальцами, закурила и шумно выдохнула дым в потолок.

- Короче слушай…, - продолжила она, - приехали мы в город. Я думала, что поедем в нормальное место, в ресторан. А тут смотрю, привозит меня в сауну. Я ему говорю – ты что, попутал, жирный кабан, хочешь меня как продажную девку, в сауну отвести?!! А он говорит, что везет в новый кабак, он над сауной находится, что дорогое место и мне понравится. Я смотрю, и правда, какое-то кафе на втором этаже светится. Я вроде успокоилась, но как только мы поднялись наверх, я все поняла – это же шалавье гнездо!!! Вокруг закрытые кабинки, из каждой мужики ржут, а бабы перебегают полуголые в простынях. Тут у меня крышу и снесло. Вот подонок!!! Представляешь!!! Я как дура, разоделась, накрасилась. Думаю, ну неужели дождалась, что он меня раз в жизни в приличное место пригласил. А он меня так… Ну я набычилась и жду, что будет дальше. Короче, сели мы в кабинку, заказали поесть и выпить. А я ему мозги кручу. Это вот так он меня держит! За шлюху! Небось, боится меня в городе в кабак повести приличный, что увидят его со мной женина родня. А ты знаешь?!! Знаешь, кто его родня?!! Его тесть в городской управе сидит. У него денег – больше, чем мы с тобой можем заработать за несколько жизней. И рынок, где мы сидим, - его. Ну ты же знаешь, я тебе говорила. Конечно, все оформлено не на него, а на дочь, типа нельзя им, служащим, бизнесы иметь. Он все же там умные, такие дела хитро делают. И сидит мой мужик базаркомом только потому, что женился на его дочери. Теперь козыряет перед нами, хоботом трясет, козел. А если узнает кто, что он налево гуляет, так сразу пнут его под жирный зад обратно в ту дыру, где он народился. А мне плевать!!! Он меня год пользует, и я заслуживаю уважения! Ну, скажи, сестренка, ну разве я не заслуживаю уважения?!! Разве я тоже не человек? Разве меня можно так?!! – девушка снова заплакала, низко опустив голову в громких рыданиях.

- Подруга, конечно, нет, нельзя! Ты не заслуживаешь такого. Ну как же так!!? Что же он сделал с тобой? Это же он, да?

- Конечно он, кто же еще! – девушка глубоко и нервно затянулась сигаретой. - Короче, я ему все высказала. Сказала, что раз он так со мной обращается, то и я не будет церемониться, а найду его жену и все расскажу про нас. Тут он начал орать, угрожать мне, что если я расскажу, то он меня кончит. Подловит вечером возле базара и придушит. И ему ничего за это не будет. А если поймают, то он через тестя отмажется или просто деньгами откупится. Потаскают его месяц к ментам и отпустят. А дочь моя останется сиротой, и заберут ее в детский дом. Ты меня знаешь, у меня кровь горячая, еще и выпила. Я как такое услышала, так сгоряча вцепилась в его наглую харю, хотела разорвать, скота. Так обидно стало за себя, за всех нас простых трудяг, что позволяем таким как он опускать нас. Аааа?!! Ну почему, подруга?!! Да кто он такой, гнида тупая! А я, конечно, дура, что связалась с таким, как он. Ну ведь от безнадеги же связалась! Ведь если бы у меня свой нормальный мужик был, стала бы я таскаться с таким типом как он, ааа…?!!! Короче изрисовал он меня там же. Я отбивалась, орала, как могла. Шум поднялся, крик. Все прибежали, оттаскивать его начали. Но он же, кабан, здоровый, его так просто не оттащишь. Пока охранники не объявились, он меня мутузил как хотел, сука. Ну и я ему успела морду попортить. Не зря же маникюр-шмедикюр делала, - девушка вдруг улыбнулась, показывая Марии длинные красные ногти, неровно обломанные в нескольких местах. Улыбка вышла лишь одной стороной лица. Вторая же часть, где разливался и раздувался синяк, осталась неподвижной.

Мария внимательно слушала девушку. Каждое слово подруги со жгучей болью и невыносимым состраданием отражалось в ее сердце.

- Подруга, что же делать?!! Мы не должны оставить это так! Мы должны сделать что-то! Давай пойдем в полицию. Ты же знаешь, на базаре есть их участок. Ты все расскажешь, они тебя защитят, а его накажут.

- Ахахаха, - хрипло рассмеялась подруга и потушила окурок в пустой стакан из-под чая, - какая ты наивная, сестренка. Да никто и слушать меня не будет, как поймут, на кого пишу. Даже заявление не возьмут. А если возьмут, то выкинут сразу, как уйду. Или вообще меня саму крайней сделают и откупаться заставят. Ты думаешь, они там сидят, чтобы защищать таких, как мы?!! О, нет! Они сидят, чтобы бабки зарабатывать, у них бизнес такой, понимаешь. И работать будут они на того, кто эти бабки им платит. А раз у нас с тобой бабок нет, то для них мы бесправное быдло. Эх, сестренка, так не пойдет. Ничего, ничего, отлежусь пару дней дома, поскулю и опять на базар выйду. А потом подумаю на свежую голову, как ему ответку кинуть. За мной не пропадет, пусть даже не надеется…, - девушка достала из сумки зеркало, потрогала синяк, раздраженно убрала зеркало обратно и закурила новую сигарету. Истерика прошла, первая буря эмоций покинула девушку. Теперь ее лицо выражало тихую злобу и упрямство.

Только сейчас Мария обратила внимание на девочку. Она забилась в дальнем углу кровати и внимательно слушала мать. Мария пожалела, что девочка все слышала. Ей было стыдно за подругу, за всю эту кошмарную, неприличную ситуацию. В ее голове проносились мысли о том, как можно все исправить и сделать так, чтобы все были довольны. Чтобы подруга смогла найти в жизни опору достойного мужчины и стать лучшей матерью. Чтобы дочь могла получить сполна причитающееся ей беззаботное детство. И, несмотря на отвращение, она подумала и о том мужчине. Чтобы он стал умнее и лучше, и не растрачивал бы себя на сиюминутные удовольствия. Ведь, несомненно, что он заблудившийся и несчастный человек, думала она. Ведь не может же счастливый человек изменять жене и избивать беззащитную девушку. Но она ничего не могла сделать, ничего исправить. И ощущение собственного бессилия опустошало Марию.

Через полузакрытые шторы окна было видно, как пошел снег. Пушистый и легкий, он грациозно кружил по морозному воздуху, пока не падал на землю. Последний снег был давно и все вокруг успело стать серым и грязным. Голые сучья деревьев искореженными вилами протыкали низкое небо. А неподвижный воздух был пропитан холодной влагой и испражнениями неухоженного города. Но природа сжалилась. Новый снег делал свое доброе дело. Как по волшебству, город преображался. Уродливые крыши домов, ржавое железо труб, ущербная серость бетона и замусоренная грязь улиц, все покрывалось пухлыми белоснежными покрывалами, маскировалось под безупречный зимний макияж. Город замер, завороженный творящейся магией. Тишина проникла всюду и везде, чтобы дать прислушаться к едва слышному шепоту падающих на землю снежинок.

11. Происшествие

Каждый день все ближе приближал конец года и самый ожидаемый праздник горожан. Нервное радостное возбуждение, словно массовая истерия, охватила людей. Оно заставляло их бежать куда-то, садиться в прогретые машины, толпиться на узких улицах и выстаивать непривычно длинные очереди в магазинах. Все готовились к чему-то новому, которое, как казалось, должно изменить все к лучшему, сразу за поворотом календаря. Город замигал цветными гирляндами, запестрел веселыми растяжками с призывами и поздравлениями. В воздухе запахло предвкушением.

Как двигатель на предельных оборотах, базар ревел, плевался дымом и искрами. Густые толпы покупателей с беспокойными глазами суетливо перебегали между прилавками, ожесточенно торговались, спешили, набивали сумки товарами и тащили их натянутыми жилами рук. Непрерывный поток людей выталкивался к дороге, ведущей к городу. Автомобили, маленькие и большие, легковые, грузовые и автобусы выруливали в сторону города и через метр тонули перед непроходимой стеной медленно ползущего транспорта. Переполненная дорога, как боксер оглушенный ударом, дрожала в оцепенении, охваченная напряжением сотен двигателей, и болезненными рывками продвигалась вперед.

Мария считала последние дни, когда наступят праздники. Всеобщее возбуждение перешло и к ней. Ее движения стали порывистыми, глаза блестели, а говор быстрее. Приспособив посеребренную тиару в волосы, она с улыбкой раздавала поздравления непривычно приветливым посетителям заведения. Хоровод светлых, радостных мыслей толпился в ее голове. И каждая последующая мысль была еще приятнее, чем предыдущая.

Она чувствовала, что все шло хорошо. Несмотря на суровый нрав тети, было очевидно, что за прошедшие месяцы у нее получилось заслужить ее доверие. Теперь та уже не приходила забирать выручку каждый день, а позволяла девушке скапливать ее до недели и собирала разом. Еще, если раньше каждую поставку продуктов в столовую тетя проверяла сама, то с недавнего времени она позволила делать это девушке самой. Даже платить за работу повару теперь поручалось ей.

Отношения Марии с подругой также крепли, что в конец лишило ее ощущения одиночества и позволило ощутить душевный комфорт от новой жизни в городе. Несмотря на события той ночи, прошло время, и подруга и ее мужчина помирились. Это поначалу озадачило, и даже возмутило Марию. Но заверения подруги в том, что мужчина искренне извинился и изменился в лучшую сторону, успокоили ее. Хотя в глубине души Мария понимала, что, скорее всего, подруга обманывает ее, но с готовностью приняла ложь, как спасение от своей беспомощности изменить хоть что-либо в сложившееся ситуации.

Ей была радостно и от осознания того, что впервые в своей жизни она чувствовала себя человеком, который зарабатывает деньги. Не такие большие, но все же, достаточно, чтобы помочь семье жить достойно и не бояться за завтрашний день. К своему удивлению, у нее даже появились накопления. Крохотная заначка выросла со временем в сумму, наличие которой заставляла чувствовать себя уверенней и смелее заглядывать в будущее, не боясь сюрпризов, которые так часто преподносятся беднякам.

Только одна мысль огорчала Марию и выбивалась из общего настроения. Она, конечно, замечала, что нравится мужчинам. Мария часто ловила на себе неоднозначные взгляды молодых людей. Те особые взгляды, которые означают чувственный интерес одного молодого организма к другому. Некоторые парни даже заговаривали с нею и предлагали встретиться. Но девушка, боясь осуждения тети, вежливо, но твердо отвергала ухаживания. Однако не только запрет родственницы был причиной этому. Несмотря на то, что некоторые из проявлявших интерес молодых людей ей нравились, она все же видела, что они мало отличались от парней, которых она знала в поселке. Они были такие же низкорослые, коренастые и смуглые. Они неряшливо одевались и вели себя грубо, плевались жевательным табаком и грубо ругались. По их разговорам между собой Мария с горечью осознавала, что все их мысли были о деньгах, машинах, новых моделях сотовых телефонов и плотских развлечениях. И это непреодолимо претило девушке. Девушка всей своей сущностью, почти неосознанно, ощущала примитивность таких мужчин и не могла представить, что когда-либо сможет согласиться связать свою судьбу с одним из них.

Редко, но она встречала совсем других молодых людей. Они отличались настолько, что казались для нее существами с другой планеты. Она украдкой наблюдала за ними, когда они проходили мимо, когда заходили в заведение, разговаривали со своими спутниками, или спрашивали дорогу. Эти мужчины были светлее кожей, выше и стройнее. Одежда на них была аккуратна и сидела впору. Разговаривали они красиво, перемешивая речь незнакомыми словами, и были удивительно, непривычно вежливы. Даже выражение лиц их было совершенно другим. На них не было того напряженного и неприветливого выражения, которое отличало бедных провинциалов. Напротив, их лица выражали беспечность, а глаза – участие. Но иногда Мария замечала в их взглядах жалость, а бывало, к своему стыду и смущению, в них проскальзывала брезгливость, граничащая с презрением. Скорее всего, как казалось девушке, они приехали на базар из города случайно. По какой-то нелепой ошибке они очутились в их царстве нужды и тяжелой однообразной работы. Их мир был там - в городе, среди сверкающих витрин магазинов и между столов дорогих кафе, в красиво обставленных квартирах и внутри пахнущих кожей салонов автомобилей. Попав на базар, эти парни растерянно и недоуменно озирались, торопились закончить свои дела, чтобы быстрее покинуть это печальное место и вернуться к своей жизни в городе.

Именно из таких мужчин Мария соткала себе образ того парня, которому скажет «да» и будет готова пойти по жизни вместе. К первоначальному образу, юношескому и наивному, сотканному еще дома, со временем добавлялись все новые детали. Впечатления от встречи с реальными людьми причудливо перемешивались с картинками случайно подсмотренных фотографий в газетах или на рекламных плакатах. Ей были видны форма лица, цвет волос и глаз, прическа, фасон одежды. Она все больше развлекала себя фантазиями об их первой встрече: как он будет стесняться заговорить, придумывала, что он ей скажет, когда решиться, и что она ответит в ответ. Образ этого парня становился настолько четким, что, казалось, если присмотреться еще немного, то он был готов выйти живым из ее воображения и предстать наяву.

Но к ее удручающему огорчению, никто из парней, проявлявших к ней интерес, даже на сотую доли не соответствовал ее ожиданиям. Городские же парни не обращали внимания на нее. Мария была уверена, что у них были свои девушки, из своего мира: красивые, худые, ухоженные и дорого одетые. И, что она им совсем не пара. Мария с горькой усмешкой решила, что и представить смешно ее - необразованную деревенщину, глупую простушку с одним из таких парней. В отчаянье, теперь она часто перед сном придирчиво осматривала себя в зеркале, свое лицо и фигуру. Потом перебирала свой скромный гардероб. Девушка не замечала за собой такого раньше, до приезда в город, но сейчас она была все больше огорчена своей внешностью, и с течением времени это огорчение росло и крепло, захватывая все больше места в ее сознании. Она твердо решила в следующем году лучше следить за собой. Пообещала себе, как только появится возможность, купить пару новых вещей, сделать модную стрижку, отрастить ногти и начать красится. Не беда, что она ничего не понимала в моде и косметике. Она была уверена, что подруга поможет ей разобраться в этом мастерстве. Ведь та давно критиковала ее за внешний вид и даже откровенно высмеивала. Если раньше Мария легкомысленно и недоверчиво отмахивалась от таких претензий, то сейчас она была с полностью согласна с подругой. Как будто у слепого внезапно появилось зрение, она вдруг осознала, как нелепо она выглядит в своих мешковатых застиранных платьях, в шерстяном платке и с длинной косой до пояса. Ей стало очевидно, что в таком виде она никогда не сможет найти себе городского парня. И если она желает чтобы это все же произошло, то она непременно должна измениться.

До отъезда Марии домой оставалось несколько дней. Предпраздничная толчея на базаре достигла своего апогея, и девушка с трудом успевала обслуживать посетителей. Закончив работу, она торопилась вернуться в комнату. Скопившаяся за день усталость отзывалась тяжестью в натруженных ногах, дымной пеленой застилала глаза, а в голове эхом звенели отзвуки прошедшего дня. Но радость от скорой встречи с родными придавало девушке сил. Зайдя в комнату, она наскоро сняла куртку и с наслаждением упала на кровать. Тишину нарушил звонок телефона. Это был номер матери. Девушка удивилась звонку. Они разговаривали только вчера и обсудили все детали ее приезда. К тому же мать никогда не звонила сама, экономя деньги, и всегда дожидалась регулярных звонков от дочери. Мария почувствовала тонкий голосок тревоги.   

- Мама, здравствуйте, - радостно поприветствовала она.

- Доченька, здравствуй.

- Мама, что случилось? – насторожилась девушка, услышав непривычно сдавленный голос матери.

- Мария, доченька…, твой братишка..., случилось с ним…он…, - бессвязно бормотала женщина.

- Мамочка, что случилось? Я не понимаю?

- Прости дочка, это я виновата! Оххх….я виновата!

Сердце девушки в страхе остановилось, судорожно сжалось и с трудом застучало вновь.

- Мама, пожалуйста, скажите, что произошло, он…он…он что…? – Страшная мысль парализовала девушку. Она боялась выразить ее словами, будто если это будет произнесено вслух, то жуткое подозрение станет реальностью.

- О нет…, слава богу, он жив.

Девушка с облегчением выдохнула.

- Доченька, ты никогда меня не простишь за это. Это я виновата! Я! Это я его отправила! – слова женщины  тонули в стонах и слезах.

- Мама, ну что же вы пугаете меня и ничего не расскажете! Куда вы его отправили?!!

- Прости меня, дочка. Рассказывать нечего. Дура я! Оправила его утром за молоком к соседке. Откуда мне было знать, что так кончится! Его машина сбила, доченька, машина сбила нашего мальчика!!!

- Сбила машина?!! У нас в поселке?!! - в ужасе вскрикнула девушка.

В один момент ее новая жизнь разбилась на тысячи осколков. Все ее достижения на работе, сбережения и планы на будущее – все вмиг потеряло смысл и свои прежние цвета, увяло и пожухло. Девушка почувствовала острую боль, пронзившую все ее тело. Потом ее накрыла и опрокинула волна возмущения. В ее сознании алым сиянием пульсировали мысли – «Это несправедливо!!! Она этого не заслуживает!!! Почему это должно произойти с ней?!!» Девушке хотелось вырвать из самой себя, из этого невыносимого момента, прокрутить пленку времени назад и даже, если это могло помочь, не отвечать на звонок матери. Или просто проснуться от жуткого кошмара и понять, что все это сон и все осталось как прежде. Но с трудом опомнившись, она одернула себя от этих мыслей. Ей, по обыкновению, стало стыдно за свои мысли, за временную слабость, что в такой страшный момент она думала о себе, а не любимом брате и матери. Все это не важно. Теперь главное только одно – жизнь и здоровье брата.

- Да, у нас в поселке. На нашей улице сбили, где в день и пары машин не проезжает, - продолжила мать, - как точно произошло, я не знаю. Говорят, что водитель пьяный был и гнал сильно. Днем дело было, многие видели, что ехал тот как бешеный на большой черной машине. Наш мальчик дорогу переходил, и он его сбил. Сбил как собаку поздаборную!!! И поехал дальше пока не врезался через улицу в забор. Как же так, дочка?!! За что нам такое наказание?!! Ведь невинное дитя?!! Как же так?!! А я думала, что заигрался по пути с ребятами. Про себя ругала его, молоко ждала, хотела лепешки сделать, а все как вышло… Ну как так можно?!! Маленького мальчика вот так сбить машиной!!! Еще и сбежал! Люди все видели. Он как врезался в забор, так вылез из машины и побежал. Мужики его догнали, он еле ноги передвигал. Говорили, что от него водкой пахло! Мужики его бить начали, а он как бешеный вырвался и убежал.

- Кто же это был? Из местных? Может, кто узнал его? – спросила Мария, с ужасом представляя то, о чем говорила мать.

- Да, доченька! Люди узнали его! Сказали, что это был прокурорский сынок с областного центра. Бездельник молодой. Будь он проклят, изверг! Нашего мальчика погубил! Мария, доченька, ну что же это?!! Ну как же это такое происходит?!! Я ничего не понимаю теперь!!! Неужели так вот можно моего мальчика? - причитала мать.

- Мама, успокойтесь, пожалуйста, скажите, что дальше было. Как братишка?!! Где он сейчас?

- Я как в тумане была, сама не своя. Подбежала к сыночку. Он лежит на дороге, как сбитый котенок, нога вывернута, кругом кровь, лицо бледное и хрипит. Я чуть разумом не помешалась. Врачей сразу вызвали, а они долго не ехали. Не знаю, как такое бывает? Почему так долго? Ведь совсем недалеко больница. Ну что там ехать!?? А они не ехали и не ехали! Но люди помогли, оттащили его на обочину, кровь остановили, перевязали, как могли. Мальчик наш молодец, не кричал и не плакал, терпел и даже меня успокаивал. Дождались мы, наконец, врачей. Они забрали его в больницу областную. Я за ними поехала. Сейчас операцию делают. Я все деньги, что были, врачам отдала. Просила, чтобы все хорошо сделали. Они взяли и сказали ждать. Вот и стою я тут. Жду.

Слезы потекли по щекам девушки, но она сдержалась и не выдала их матери. Некоторое время Мария молчала в оцепенении и только слушала всхлипывания матери, собираясь с мыслями. Слова матери тяжелой болью отзывались в душе Марии. Она все видела словно перед собой: худая, бледная женщина, растерянная и убитая горем, стоит в коридоре казенной больницы, с надеждой смотрит на каждого проходящего мимо врача и ждет, когда ей скажут, будет ли жить ее сын или нет. Мать абсолютно одна и нет ей помощи и поддержки в этот сложный момент.

- Мама, родная, любимая, я сейчас же выезжаю. Ты дождись меня. Я еду к тебе.

- Доченька, выезжай! – всхлипнула мать, - я не знаю, как мне быть. Они что-то говорят мне, эти врачи, я не понимаю, доченька, прости меня…прости…

- Ну что же вы, мама! За что мне вас прощать? Это вы меня простите, что оставила вас одних.

Она, как могла, успокоила мать и пообещала выехать следующим автобусом из города. Закончив разговор, девушка несколько минут сидела неподвижно. Слезы высохли, а лавина эмоций улеглась. Отчетливый план выстроился в голове в ясной последовательности. Никогда прежде она не чувствовала за собой такой уверенности и желание действовать. Сейчас она позвонит тете и все расскажет. Та должна все понять, и отпустит ее домой. Еще ей нужны будут деньги. Тех денег, которые она скопила, может не хватить и она попросит тетку занять ей денег в счет будущих зарплат. Как можно больше, она попросит за два или даже за три месяца вперед, и она не будет стесняться этого. Так как дело касалось ее племенника, родственница не должна отказать. Потом она поедет на вокзал и уедет первым автобусом. Если не будет автобуса, она возьмет такси. Пусть это дорого, но она должна как можно скорее добраться до матери и брата. Ведь каждая минута промедления может стоить намного дороже, чем деньги. К утру она должна быть на месте.

12. Скорее домой

Девушка до позднего вечера выглядывала в окно в ожидании возвращения тети домой. Только завидев знакомую фигуру, она выскочила навстречу.

- Тетя, здравствуйте, - приветствовала она родственницу.

- Здравствуй, – устало ответила та. Женщина исподлобья смотрела на запыхавшуюся и возбужденную племянницу.

- Мне нужно с вами поговорить, - неуверенно начала девушка. Прежний уверенный настрой ее начал испарятся, и она лихорадочно подбирала слова, который должна сказать родственнице.

- Случилось что? – раздраженно гаркнула женщина, - до завтра не терпит? Ночь на дворе. Ты, я вижу, собралась мне голову морочить всякой ерундой! Говори быстрее! – громко приказала она.

- Не ерунда, тетя. Не ерунда. Несчастье у нас случилось, - ответила девушка, с трудом справляясь с учащенным дыханием.

- Несчастье? – с подозрением и опасением переспросила женщина, - что за несчастье? Кассу обокрали что ли? – с угрозой добавила она.

- Нет, что вы! Касса не причем. Дома у нас несчастье случилось.

- Ааа…, дома, - с облегчением выдохнула женщина, - ну пойдем, сядем, расскажешь.

Они вошли в жарко натопленную прихожую дома. Женщина стянула с себя платок и куртку, грузно опустилась на стул, не предложив присесть племяннице. Мария торопливо и сбивчиво рассказала все, что слышала от матери. Женщина молчала и слушала, задумчиво потирая шершавые от мороза руки. Потом исподлобья посмотрела на девушку и тихим свистящим голосом спросила.

- И ты что-то от меня хочешь? – вопрос звучал скорее утвердительно. Темные глаза женщины в сетке глубоких морщин как штык уставились на девушку.

Мария с трудом выдержала взгляд женщины. Несмотря на робость и даже страх перед родственницей, девушка смогла взять себя в руки и на одном дыхании выпалила.

- Тетя, пожалуйста, отпустите меня домой сегодня. Мне нужно ехать к маме. Она одна сейчас в больнице,  ждет меня, - девушка прямо смотрела на женщину, не опуская глаз. Несмотря на слова просьбы, тон голоса и взгляд Марии был неожиданно тверд и уверен.

- Ох, какая ты стала! Быстро же!!! – женщина презрительно щелкнула языком. Ее лицо в удивлении вытянулось. - Приехала скромная простушка. «Возьмите меня. Буду делать все как нужно. Вы не пожалеете…» - неприятно высоким голосом пропищала она, имитируя тембр голоса племянницы, - а теперь, и пол года не прошло. Стоишь тут, наглая, в лицо пялишься и просишь отпустить?!! – со злобной усмешкой выкрикнула она.

- Тетя, как вы так говорите?!! Я ведь прошу не просто так!!! Ведь несчастье случилось!!! Как же вы так?!!

- Несчастье!?? А кто в столовой работать будет?!! Сейчас на базаре самые козырные дни. Месячную кассу в день можно делать! Я ведь тебе доверилась, думала, что работать нормально будешь. А ты меня так подводишь! Как ножом в спину!!! Как я тебе замену найду перед праздниками!?? Закрыться, что ли мне прикажешь? Кто мне потери возместит? Ты со своей голожопой матерью что ли? – женщина перешла на крик, ее лицо потемнело, а на шее вздулась толстая синяя вена.

-  Я все возмещу, тетя. Можете месяц мне за работу не платить, но отпустите меня, - молила девушка, - как вы не понимаете, это же мой брат и мама! Кроме них у меня никого нет. А сейчас они ждут меня, надеются на мою помощь, что я приеду. Как я могу остаться, если они там одни?!! Ведь никто им не поможет, если не я. Братишка на операции лежит, а я тут…

- Да хватит скулить! – злобно перебила женщина, - Я смотрю, на жалость давишь, девка! Все вы на одно лицо – деревенские проходимцы. Без гроша в кармане! Бездельники! Работать толком не могут, а на жалость давить мастера!!! Самое любимое для вас дело это присосаться к хорошему родственнику и пользоваться его добротой. Вам помогаешь, помогаешь, а все прока нет!!! Все мало!!! А меня кто пожалеет, ааа?!!! Я никому не хожу ничего просить, не жалуюсь! А на мне двое детей висят. И приехала я сюда из деревни, знаешь, с одной дырявой сумкой и нулем в кошельке. И никто мне ничем не помогал. Могла подохнуть под забором, и никто бы не заметил! А я не подохла! Я сама все сделала! Днем и ночью пахала, чтобы заработать и не ходить с протянутой рукой, как вы с матерью. Вот этими руками все сделала! - она выставила свои мелко трясущиеся пятерни перед лицом девушки. Мария непроизвольно отпрянула, плотно прислонившись спиною к двери.

- Твоя мать, когда просила за тебя, обещала мне, что ты будешь хорошо работать, - уже более спокойно, тихим, пропитанным злобой голосом продолжила женщина, - работала ты хорошо, не скрою. Но отпустить сейчас я тебя не могу. Отработай год до конца и езжай куда хочешь. А если уедешь без спроса, то можешь обратно не возвращаться.

Мария, услышав отказ, едва удержалась от того, чтобы расплакаться. Она не могла бросить все и уехать. Девушка понимала, что особенно сейчас, при сложившихся обстоятельствах, ей нужны деньги, а соответственно и работа. Как глушенная, Мария стояла перед женщиной, не в силах сдвинуться с места. В ее голове, как в большой стеклянном барабане в телевизионных лотереях, вихрем крутились мысли, как белые мячики с цифрами, в поисках тех слов, которые могут заставить родственницу согласиться. Мячики беспорядочно крутились, ведущий с широкой улыбкой протягивал руки к барабану, предвкушая развязку, а зрители напряженно замерли в предвкушении. И вот, наконец, под грохот фанфар, мячик с заветной цифрой упал на поднос. У Марии была идея. Решение было найдено.

- Я найду замену, тетя, - уверенно произнесла девушка.

- Что?!! – раздраженно вскрикнула женщина.

- Я приведу одну девушку. Ей можно доверять. Она за меня отработает оставшиеся дни.

- Ха! Ты точно такая же глупая, как и твоя мать. Ты думаешь, что приведешь какую-нибудь проходимку с базара, и я ей доверю свое кафе?

- Я ручаюсь за нее, тетя. Как за себя. Словно даю, тетя, она справится. И не обманет.

- Да что твое слово стоит, ссыкуха! Что ты несешь?!! – лицо женщины побагровело от ярости.

- Тетя, пожалуйста, поверьте мне. Я ее сейчас приведу ее. Вы на нее посмотрите. Она вам понравится.

Женщина со злостью смотрела на девушку. Уголки ее рта в каменном оскале опустились вниз, а белки глаз налились кровью. Она переводила взгляд с племянницы на свои натруженные руки и обратно. Потом лицо внезапно смягчилось, словно опало. После долгого напряженного молчания она хмуро ответила.

- Короче, дорогая. Хватит болтать. Приводи ее. Посмотрю, что за птица. Если понравится, то пусть работает, но платить ни тебе не ей за эти дни не буду. Пусть будет штрафом за то, что подвела меня. Если нужно, то сама заплатишь ей из своих денег. А если она мне не понравится, то так уж и быть, сама в кафе выйду. Ничего не поделаешь. Бог с тобой, езжай домой. А теперь иди, приводи ее, посмотрю, - она устало махнула рукой в сторону двери.

Будто долго сдерживаемый плотиной водопад, чувство бесконечной всепоглощающей благодарности обрушилось на девушку. На ее глаза выступили слезы и она, в мимолетном порыве, кинулась к тете, чтобы обнять.

- Не нужно этого! – резко подняла вверх руки женщина, преграждая себя от объятий Марии.

- Тетя, спасибо. Вы так добры ко мне. Вы даже не представляете, как я вам благодарна, - Мария опустилась на колени перед тетей и обняла ее руки.

- Да иди уже! – грубо оттолкнула ее женщина.

Мария выбежала на улицу. Мороз зимней ночи приятно холодил разгоряченное лицо, проникал в легкие с дыханием и бодрил после душной теплоты помещения. Она, словно заклинание, повторяла слова благодатности родственнице. Ей было стыдно за себя, что по своей, как ей казалось, глупости и неопытности, она позволила себе осуждать ее за равнодушие к их несчастью. Теперь она понимала, какой эгоисткой была. Ведь ей не в чем обвинить тетю. Более того, та ничем ей не обязана. Напротив, это она обязана ей за то, что та была добра к ней с матерью, что устроила к себе на работу и помогла заработать денег. А теперь, когда тетя начала доверять ей со столовой, она подводит ее. Разве это не подло и эгоистично с ее стороны, думала она. Ведь она пеклась только о своих интересах, и не приняла во внимание, какой удар наносит делу родственницы. С этими мыслями Мария бежала по пустынным, почти не освещенным проулкам в сторону дома, где жила подруга.

Девушка была полна решительности непременно уговорить подругу заменить ее в столовой. Если ей придется предложить ей за это деньги, то она была готова это сделать, несмотря на то, что деньги были так нужны ей самой. Она помнила, что хотела попросить у тети аванс. Но сейчас, после разговора с ней, она и представить не могла, что сможет просить о деньгах. Это было немыслимо, обречено на неудачу и, более того, навело бы на нее еще больший гнев родственницы.

Почти добежав до нужной улицы, она поскользнулась на подмерзшей тонкой коркой льда луже. Не замечая резкую боль в ноге от падения, она поднялась и наспех отряхнула стекающую грязь с одежды. Тут ее пронзила пугающая мысль, ведь она не знала дома ли подруга. Хлопнув по карману, Мария вспомнила, что оставила свой телефон в комнате, и теперь не сможет позвонить ей.

- Какая же я глупая, - с огорчением сказала себе девушка, - ничего не могу с толком сделать! Бестолковая! Но я должна ее найти, обязательно должна найти…

Подойдя к дому, где снимала комнату подруга, Мария с содроганием взглянула на окна. В них не было света. В отчаянной надежде девушка постучала в дверь. К ее облегчению, из комнаты донеслись звуки. Дверь открыли. На пороге стояла подруга.

- Сестренка! – девушка удивленно смотрела на Марию, взволнованную, с выбившимися из косы волосами и грязным пятном на куртке. Мария смотрела на подругу округлившимися от волнения глазами, и тяжело дышала.

- Помоги, сестра! Пожалуйста, замени меня в столовой до конца недели! Очень прошу, - с порога взмолила Мария

- Ну ты, даешь, красавица! – растерянно ответила подруга, - проходи.

Девушки зашли в комнату и Мария рассказала подруге о своем несчастье.

Через некоторое время они уже шли обратно к дому тети. Подруга согласилась. Каким-то чудом все сложилось без препятствий. Это было одно из тех удивительных совпадений, которые бывают лишь в те особые моменты, когда от случайного поворота судьбы зависят вопросы жизни и смерти. Мария помнила, как подруга не раз рассказывала ей о своих планах выйти на работу в городе и бросить торговлю на базаре. Ее любовник обещал помочь ей устроиться официанткой в ресторан, где у него были связи. Разговоры шли давно, но до дела не доходили. Вплоть до сегодняшнего дня. Не прошло и нескольких часов, как мужчина позвонил девушке и сказал, что со следующей недели она может выходить на новую работу. Жить ей он предложил на съемной квартире в городе, которую он будет сам оплачивать для нее. Девушка еще не успела ничего сообщить своей хозяйке на базаре, но теперь ей было все равно. Она позвонит и сообщит ей, что уходит от нее и больше не придет торговать.

- Это победа, сестренка! Это победа! Я взяла поганца за яйца! Сколько он мне обещал?!! А? Сколько лапши мне вешал?!! Наконец, я добилась своего. Буду жить как человек, в городе, в своей квартире. Зарабатывать буду намного больше, чем сейчас. Работать буду в красивом ресторане. Еще и чаевые будут, представляешь?!! Одеваться нормально начну и забуду этот базар как страшный сон. А соплюшку отправлю в детский сад. Хватит ей беспризорничать. Потом, время придет, отдам ее в городскую школу. Эх, заживу, сестренка!!! А про твою проблему не волнуйся. Отработаю я за тебя. Тетка твоя довольна будет. Братишку, конечно, твоего жалко. Но будем надеяться, что все обойдется.

Мария, не чувствуя ног, тянула подругу быстрее дойти до дома родственницы. Она ликовала. Безмерно благодарная подруге за услугу, она все повторяла «Спасибо», «Спасибо тебе», «Ты так добра ко мне». Она думала о тетке, которая проявила великодушие, отпустив ее домой. Теперь подруга, которая выручает ее. Она ощущала себя словно благословленной добротой этих двух людей. Незаслуженно благословленной. И от этого щемящего ощущения направленной на нее доброты по ее лицу текли слезы, которые она незаметно от подруги утирала рукавом.

Несмотря на опасения, тетка согласилась доверить заведение подруге. Она долго и подозрительно расспрашивала девушку о прежней жизни, откуда та приехала и у кого работала, а потом потребовала показать паспорт. Мария стояла в стороне и внимательно, ловя каждое слово, с замиранием слушала разговор двух женщин. Когда тетя потребовала у девушки паспорт, Мария испугалась, что у той его не найдется и весь ее план потерпит поражение. Но оказалось, что у подруги паспорт был. Более того, она всегда носила его с собой, что являлось ее давней привычкой.

Ровно через час, когда часы шагнули навстречу первых мгновений следующего дня, Мария уже сидела в кресле автобуса, до самой крыши забрызганного дорожной грязью. Автобус выбирался из лабиринта городских улиц по направлению к шоссе, ведущему на юг.

Переживания прошедшего дня волнами накатывали на девушку, заставляли ее тело подрагивать в нервном напряжении. Голова, словно натруженный раскаленный двигатель после долгих часов работы и поставленный, наконец, на нейтральное положение, звенела оцепенелой пустотой. Мысли покинули ее и она лишь отстраненно смотрела в окно.

Над горами, в серебряном кольце свечения, свисала полная луна, словно висельник, выставленный на публичное обозрение. По черному безоблачному небу рассыпались звезды, насмешливо и нагло подмигивающие ей прямо в лицо. Разглядывая эту картину, Мария вспомнила свой давний сон, и ощущение надвигающегося несчастья снова, как тогда, после пробуждения, охватило ее. Она чувствовала, как несется навстречу неумолимой катастрофы со скоростью бега разогнавшегося по шоссе автобуса. И она была бессильна остановить это. Оставалось лишь безвольно ждать, пока фатальное крушение не разорвет ее на мелкие части, как это было задумано силами, чьи помыслы никому не ведомы. Наконец, измотанная и уставшая, она провалилась в дрему.

 

Часть вторая

1. Больница

Ранним утром следующего дня Мария доехала до районного центра. Прерывистый и беспокойный сон в автобусе не принес отдыха. Ее измученное тело было словно скручено в пружину, мышцы натружено гудели, а перед глазами, от недостатка сна, плыли темные пятна.

Девушка с трудом нашла нужную больницу, куда поместили мальчика. Местность была странная, неприветливая, плохо обжитая, на самой окраине небольшого провинциального городка. Границы населенно пункта обрывались стенами больницы и дальше, насколько хватало глаз, простиралась голая мерзлая степь, по которой непрерывный ветер гонял снежную поземку. Неподалеку, по другую сторону здания, виднелись торчащие из земли останки заброшенного промышленного предприятия, разодранные временем и мародерами. Из центра городка к корпусу больницы вела раздолбанная, как после многолетней войны, дорога, окаймленная вереницей унылых в своей безнадежной неприглядности частных домов.

Здание больницы было новое, что выдавалось свежей краской стен токсично зеленого цвета, и резко контрастировало с обветшалостью окружающего пейзажа. Но при ближайшем рассмотрении было видно, что свежая плитка, окаймлявшая фасад, осыпалась, а свежий асфальт проваливался глубокими буграми. Перед сооружением в огромную ширину висел плакат политика с воодушевляющей надписью о том, как хорошо живется людям на этой благодатной земле. Его густо отретушированное лицо светилось воодушевлением и вселяло уверенность, а дорогой костюм сидел безупречно.

Больница была переполнена озадаченными людьми, бродившими по скудно освещенным коридорам. Они с  надеждой смотрели вслед проносившимся мимо врачам, неприступным в своем профессиональном высокомерии, просительно заглядывали тем в глаза, чтобы в лучшем случае получить в ответ резкие короткие ответы или одни из многочисленных вариаций «нельзя» или «не положено».

После долгих поисков Мария нашла мать в конце одного из коридоров. Брат лежал тут же на передвижной железной кровати, которая стояла прижатой к стене между дверью в одну из палат и общим туалетом, откуда доносился едкий дух экскрементов и хлора. Мать устроилась рядом с сыном на узкой скамейке.

Мария с содроганием заметила как изменилась женщина за те несколько месяцев, которые они провели врозь. Растерянная, похудевшая, только заметив дочь, она кинулась ей в объятия и зарыдала. Мария никогда не знала мать такой. Та всегда была мягкой и доброй женщиной, но никогда не жаловалась на свою жизнь и стойко выносила все невзгоды, не показывая и не жалуясь никому о своих трудностях.  Но сейчас Мария чувствовала в матери другое. Как будто некий стержень внутри нее сломался, и высвободившаяся тяжесть всем своим весом обрушилась на незащищенную плоть. Теперь казалось, что мать и дочь поменялись местами. Дочь стала защитником, а мать нуждалась в защите. И в этой роли Мария себя чувствовала неуверенно, не зная, справится ли с ней. Девушка внимательно взглянула в лицо матери. Темные круги расплылись под ввалившимися глазами женщины, а кожа лица приобрела нездоровый землистый оттенок. Обнимая мать, Мария с жалостью почувствовала, что тело женщины стало тоньше, будто женщина иссохла и выдохлась.

Уняв рыдания матери, девушка подошла к лежащему на кровати мальчику, с ужасом осматривая его истерзанное тело. Его левая нога была закована в гипс, через который проступали алые пятна крови, и была подвешена бечевкой за торчащую сверху перекладину. Вторая нога, выглядывавшая из-под серых простыней, руки, шея – все в царапинах и пятнах зеленки. Правая часть лица раздулась лиловым, изменив знакомые черты мальчика до неузнаваемости. Тот, не мигая, смотрел на сестру. Взгляд мальчика кричал страданием и болью. Мария с тяжелым сердцем села на колени перед кроватью и осторожно провела руками по истерзанным конечностям брата.

- Братишка, ты как? – тихо спросила она, с трудом удерживая ровный голос.

- Уже не так больно. Уже хорошо, сестра – еле слышно ответил мальчик.

- Мы тебя вылечим. Ты ничего не бойся, братишка. Все будет хорошо, ты только потерпи…

- Я знаю, сестра. Потерплю. Ты так долго не ехала! Где ты была? Я боялся, что ты не приедешь.

- Ну что ты, родной! Как я могу тебя бросить, ведь ты мой любимый братишка. Никогда, ни за что на свете я бы так не сделала.

- Да, сестра, я знаю, - лицо мальчика заметно разгладилось. Слова сестры, казалось, вселили в него уверенность, рассеяли страх и растерянность в глазах, несмотря на ломающую тело боль от полученных травм.

После того как улеглись первые эмоции, Мария узнала от матери все подробности. Среди множества несущественных гематом и ушибов опасность представляла тяжелая травма правой ноги. Она была сломана в трех местах, включая тазовую область, угрожая отнять у мальчика возможность ходить. Как сказали доктора, операция на ногу прошла удовлетворительно, но мальчику требовалась длительная терапия. Места в палате брату не нашлось и его поместили в коридоре, даже несмотря на взятку, которую мать неумело сунула в оттопыренный халат главного врача отделения.

Деньги нужны были и на покупку длинного списка лекарств, бинтов и капельниц. Впрочем, после они узнали, что эти лекарства должны были бы быть предоставлены им больницей бесплатно. Также следовало подмазать купюрой безразличных и крикливых медицинских сестер, чтобы мальчику не забывали ставить нужные уколы и капельницы, и дабы делали их без обычного бездушного садизма.

Все деньги, что были у матери, быстро кончились. Их требовалось больше, намного больше того, что она могла заплатить. Женщина рассказала дочери, как этим утром притворно участливая главная сестра отделения ласково подозвала женщину и провела в светлый кабинет, посадив в жесткое кресло напротив своего широкого стола. Та сообщила, с деланным сожалением сжимая брови и заламывая пальцы в остриях красных накладных ногтей, что мальчика смогут держать в отделении еще пять дней, после чего его либо выпишут домой, либо, если они заплатят, переведут в платное отделение. Она добавила, что она настоятельно рекомендует заплатить. Что мальчику в его состоянии нужна комплексная и долгосрочная терапия для увеличения шансов сохранить способность ходить. И что их платное отделение непосредственным образом предоставляет такие услуги. Из недр стола она с готовностью и осторожной грацией протянула лист, где были указаны цены, суммы которых были очевидно недоступны для бюджета матери. Обреченно вздохнув и поблагодарив, женщина вышла обратно в коридор, заняла свое место возле сына и тихо бессильно плакала вплоть до приезда дочери.

- Девочка моя, что делать?!! – мать достала из сумки свернутый лист и показала его Марии. Во взгляде матери была обреченность и беспомощность. Вопрос напряженно повис в воздухе, требуя немедленного разрешения.

- Мама, я достану деньги, - уверенно ответила Мария. Ряд сухих цифр испугал девушку, но она не подала виду, и с уверенностью убрала лист себе в сумку. Девушка чувствовала, что должна была поступить так. Вселись в растерянную мать уверенность, позволить ей опереться на нее, - не волнуйся, все будет хорошо. Мы поставим его на ноги.

- Да? Ты сможешь достать деньги, но это же так много? – с сомнением спросила мать, внимательно взглянув  на девушку, другими глазами, не узнавая что-то новое, что было в дочери. Женщина с изумлением замечала, что за несколько месяцев вне дома девушка изменилась. Она видела, что некогда неуверенная, скромная и требующая защиты девочка превращается в самостоятельную и уверенную в себе женщину. Эта перемена обрадовала мать. Она понимала, что с каждым годом ей все тяжелее в одиночку нести ответственность за семью, и помощь взрослеющей дочери была кстати.

- У меня есть деньги, не много, но я достану еще. Я что-нибудь придумаю, мама, вы пожалуйста, не переживайте, - девушка прикрыла сухую руку матери своей, пытаясь скрыть приступ панического страха, что, позволяя матери надеяться на нее, она не знает как исполнить свое обещание. Девушка с отчаяньем взглянула на брата и его истерзанное тело, и охвативший ее страх сменила волна возмущения. Ее родной брат, маленький невинный мальчик, лежит здесь истерзанный по вине пьяного водителя, сына богатых и влиятельных родителей. И теперь они с матерью должны придумывать способы как спасти его от инвалидности и вернуть его в нормальную жизнь.

- Его нашли? – коротко, со неожиданной сталью в голосе спросила девушка, когда они отошли от мальчика и сели на скамейку.

- Кого? Ааа…, да что его искать. Отсиживается, наверное, дома у отца, прячется. Вчера звонил от них кто-то, вроде помощник прокурора что ли, отца его...

- И что сказал?

- Хитро так говорил, сладко. Сказал, что дадут мне денег, если буду рот на замке держать. Чтобы сынка их поскудного не посадили. Говорил, что не нужно с большими людьми спорить, а нужно правильно делать, как они скажут. А если буду шуметь, то все равно ничего не добьюсь, да и денег от них не получу.

- Ублюдки! – яростно прошептала девушка. Ее руки стиснулись в кулаки, а щеки покраснели.

- Доченька, да что с тобой?!! - Мать отпрянула от девушки, словно ошпаренная. Она никогда не слышала от дочери ругательств и теперь с удивлением смотрела на дочь.

- Простите, мама. Вы понимаете, мама, что они должны ответить за это! Мы не должны это оставить так! Они должны за все заплатить и понести наказание. Ведь так не должно остаться, мама! Это не справедливо! Так не должно быть!

- Доченька, ну что ты говоришь, ну что мы можем? Ты же знаешь, что они правы. У нас ничего против них не получится. Они же прокурорские и знают нужных людей в области. У них везде свои люди и они всех смогут купить, если нужно. А если я пойду писать заявление, жаловаться, то никто меня и слушать не будет. И денег мы от них не получим. Уж так все устроено, девочка, ничего не поделаешь. Ты молодая, еще не понимаешь. Но со временем поймешь.

-  Да как вы можете так говорить?!! Это же ваш сын тут лежит, страдает, а вы говорите, что так все устроено!!! – В сердцах выкрикнула Мария, всплеснув руками.

- Ай, дочка! Ты обвиняешь меня. Я понимаю, но что мы можем, скажи, что?!! – мать повернула к дочери свое худое морщинистое лицо в скорбной гримасе.

- Я не знаю, мама, я не знаю…- девушка низко согнулась и в отчаянье опустила лицо в ладони.

Клокотавшая внутри ярость и обида понемногу улеглась. Девушка пожалела, что позволила эмоциям так неприлично выйти наружу перед матерью. Это было несправедливо к ней, в горячности обвинять ее в этот тяжелый час в том, в чем та нисколько не виновата. В глубине души, в плотной тверди сознания, под оседающей пылью эмоций, она понимала, что мать была права. Они были бессильны. Они были бесправны. Они были беззащитны. Потому что у них не было денег. Не было связей. Не было понимания того, что можно предпринять для того чтобы наказать водителя. Они ничем не смогут противостоять тем людям, и лучшее, что можно сделать в их положении, это послушно ждать милости и подачки.

2. Сделка

Через некоторое время в глубине коридора раздались громкие шаги. К ним приближались двое мужчин. На них не было халатов, и их обувь не была обута в синие пакеты бахил, как у всех других. Первый был в полицейской форме. Нелепая фуражка овальной формы высоко торчала на макушке круглой головы. Его походка была семенящей и суетливой, а невысокая полноватая фигура удивительно подвижной. За ним шел второй, высокий мужчина в темном пальто. Несмотря на то, что по возрасту, он выглядел младше своего попутчика, он с первого взгляда казался авторитетнее первого. Как человек обладающий властью. И эта властная уверенность, граничащая с надменной наглостью, сквозила в каждом его движении. Он шел позади полицейского, неспешно, деловито пронося свою крупную фигуру, и самоуверенно осматривался. На его красивом смуглом лице сквозила неприкрытая и откровенная надменность ко всему окружающему, и в особенности к семенящему впереди попутчику. В руках он сжимал черный лакированный портфель под цвет безупречно чистым сверкающим туфлям.

Полицейский вплотную подошел к женщинам и сухо, воровато отводя глаза, словно совершая преступление, спросил у матери имя. Та, при виде чиновника, нерешительно и робко привстала с места, и назвалась, со страхом взглянув снизу вверх. Тот, услышав ответ женщины, удовлетворительно кивнул через плечо второму.

- Пройдемте в кабинет, у нас к Вам разговор, - тихо произнес он и показал рукой в сторону вереницы дверей в глубине коридора, в одной из которых уже скрылся высокий мужчина с портфелем.

- Хорошо, хорошо, - испуганно ответила мать, - я с дочерью, если можно.

Мужчина с подозрением осмотрел девушку и после долгой паузы небрежно бросил – Пусть идет.

Они устроились в том же кабинете, в котором женщина была этим утром и разговаривала со старшей сестрой о переводе мальчика в платное отделение. Мужчина с портфелем занял главное место за столом, полицейский сел рядом на кушетку. Мать с дочерью присели на стулья перед столом.

- Как вы понимаете, я тут по делу вашего сына, - не представляясь, произнес высокий мужчина. Он с плохо скрываемой брезгливостью осмотрел женщин бесцветными глазами и деловито выпрямил холеные белые руки, сложил их горкой друг на друга перед собой.

- Да, да, я понимаю…, -  подобострастно и немного привстав и наклонившись, ответила мать.

- Мне было поручено обговорить с вами обстоятельства этого дела для того, чтобы убедиться, что вы получите нужную помощь…и для того чтобы мы как можно быстрее уладили наши вопросы.

- Конечно, я тоже так же думаю, - ответила мать.

- Это хорошо, что вы понимаете меня, - продолжил мужчина, - поверьте, нам всем очень жаль, что с вашим сыном так вышло. Я не знаю всех деталей того, что случилось, но скорее всего мальчик сам выбежал на дорогу перед машиной…

- Что вы говорите! – внезапно вскрикнула Мария, перебив мужчину. Все трое мгновенно обернулись на нее. Мужчина замолк и раздраженно посмотрел на девушку. Полицейский в возмущении подпрыгнул на своем месте, со страхом оглядываясь на коллегу.

- Молчи, дочь! - Мать умоляюще взглянула на девушку и сильно сжала ее руку. Мария, густо покраснев, умолкла.

- Я продолжу, - злобно выдавил из себя мужчина, - так вот, повторюсь, скорее всего, мальчик сам выбежал на дорогу перед машиной, и у водителя не было возможности остановиться и избежать столкновения. Я уверен, вины водителя тут нет, - он прервался и пристально взглянул на полицейского.

- Так и было, - после долгой паузы сдавленным высоким голосом ответил полицейский. Его полное тело пришло в движение под суровым взглядом мужчины, словно кушетка, на которой он сидел, внезапно раскалилась. Его глаза суетливо блуждали по серой плитке пола, избегая встретится глазами с сидящими женщинами, - я все проверил, вины водителя точно нет. Трассологическая экспертиза показала, что автомобиль двигался с положенной скоростью и водитель не нарушал правила дорожного движения. Мальчик сам бросился под колеса… Это точно…точно…, у нас все документы есть…

Мужчина за столом одобрительно кивал, слушая полицейского. Мать сидела на самом краю стула и внимательно слушала мужчин, поворачивая голову от одного к другому. Ее лицо и нижняя губа невольно вытянулись в недоумении.

- Но как же…люди говорят, что он ехал очень быстро. И пьяный был…, - неуверенно произнесла женщина.

- Какие люди? – внезапно выкрикнул полицейский, вскочил со своего места и встал перед женщиной, выпирая круглый живот, – кто эти люди?!!

- Соседи наши, все видели... Он даже в забор врезался, а потом наши мужчины его поймали и сказали, что от него водкой пахло…

Полицейский всплеснул руками. Потом низко наклонился над вжимающейся в стул женщиной, еще больше выпячивая тугой живот.

- Ээээ, да кто тебе такое сказал?!! Соседи!?? Эти алкаши и голодранцы?!! – зарычал он, - ты что тут несешь?!! На уважаемых людей наговариваешь?!! Да кто ты такая?!! – почти кричал он, визгливо протягивая гласные.

- Нет, они честные люди и не будут врать. Я бы не стала наговаривать…- бормотала в оправдание женщина.

- Пожалуйста, не кричите на мою маму, - Мария встала со стула и заслонила собой мать. Ее голос был тверд и решителен, а лицо пылало возмущенным румянцем.

- И что ты сделаешь, девочка!?? – бесцеремонно прошипел полицейский. Его лицо вплотную приблизилось к лицу Марии. Так близко, что та почувствовала его зловонное дыхание – запах лука, жареного на огне мяса, сигарет и гнилых зубов.     

- Сядьте на место, - резким приказом выкрикнул высокий мужчина за столом. Он с презрительным осуждением посмотрел на полицейского, от чего тот осекся, сник и торопливо вернул свое тело на кушетку.

- Да, да, все…я все…, - затравленно пробормотал он, смущенно поправляя складку брюк на широких ляжках.

- Давайте не будем ругаться и спорить. Это ни к чему, - продолжил мужчина за столом, поправив выражение лица и смастерив на нем некое подобие доброжелательной улыбки, которая вышла криво и похожей на волчий оскал, - На самом деле это не важно – кто, когда, зачем и почему… Зачем нам во всем это разбираться, тратить время и нервы? И следствие нам не к чему, только бумагу марать и занятых людей от работы отрывать. Те более, что вины никакой за водителем нет. Об этом все нужные документы есть, а если каких не хватает, так будут… - он многозначительно посмотрел на женщин и продолжил, - нам что главное – сделать так чтобы ваш сын быстрее поправился. Верно?

Мать в ответ энергично закивала головой.

- Да, только это важно, - удовлетворенно продолжил он. - Вы же мать, и я вижу вы это понимаете. Так вот, добрые и уважаемые люди, которых я представляю, тоже понимают это. И они готовы помочь вам с расходами на лечение…, - он сделал долгую паузу, поменял местами руки на столе, положив другую сверху, и тоном тише закончил – конечно, в разумным пределах…

- Спасибо, нам так нужны деньги!  Мальчику нужна терапия. Если ее не будет, он не сможет ходить, пожалуйста, помогите нам…, - жалобно застонала женщина, вздевая руки к мужчине за столом и утирая выступившие на глазах слезы.

-    Ну что вы, не плачьте, - с фальшивым участием произнес мужчина, - конечно, мы поможем. Разве мы все не должны помогать друг другу в сложное время, - он широко раскинул руки в стороны, и самодовольная улыбка расползлась узкими губами на его лице.

- Простите, - ответила мать, вытерев лицо скомканным платком и неловко спрятав его в кармане.

Мужчина торжественно достал с пола портфель, со стуком поставил его на стол, открыл с щелчком и выложил из него белый конверт. Потом осторожным движением передвинул конверт на середину стола и назвал сумму.

- Мы уверены, что вы  оцените великодушие добрых людей помочь вам в вашей ситуации.

Женщины растерянно переглянулись.

- Послушайте, но этих денег мало, - изумленно ответила Мария, - посмотрите, сколько стоит терапия! Этого не хватит даже на две недели лечения! – девушка достала лист с расценками платного отделения, который получила от матери, и протянула его через стол мужчине.

Тот брезгливо посмотрел на лист и, не притронувшись к нему, продолжил.

- К сожалению это все, чем мы можем помочь. Если вы не заинтересованы в нашей помощи, то мы не будем настаивать, - он накрыл рукой конверт с деньгами и притянул к себе.

- Нет, мы возьмем, - вскрикнула мать, - дочь, что ты делаешь?!! Нам нужны эти деньги! – она рывком встала с места и потянулась к конверту. Но рука мужчины все еще прикрывала конверт.

- В наше время молодежь совсем не умеет себя вести, - театрально поучительно произнес мужчина, - хорошо, что есть старшее поколение, которое может научить их жизни.

- Да, вы правы. Простите мою дочь. Она хорошая девочка, только сильно расстроена, не знает что делает. Я возьму деньги.

- Замечательно. Раз мы покончили с этим, то осталась еще одна небольшая формальность, которую мы должны предварительно уладить. Тут у меня есть несколько бумаг. Ничего особенного. Только чтобы обезопасить уважаемых людей от глупых недоразумений. Вы их подпишите, и деньги ваши.

Он достал из портфеля несколько листков с напечатанным текстом и передал через стол женщине. Потом протянул пишущую ручку.

- Что это? – недоуменно спросила мать, близоруко щуря глаза на мелкий шрифт текста.

- Как я уже говорил, ничего особенного. Только ваше подтверждение, что вы никаких претензий ни к кому не имеете и признаете, что ваш сын сам выбежал под машину…

- Как же? Это же…- женщина удивленно взглянула на мужчину.

- Да. Именно так. А что вы думали? Получить деньги просто так?!! – лицо мужчины исказилось гримасой презрения, - если вы не согласны, я настаивать не буду, - он притянул конверт обратно к себе.

- Где мне подписать? – глухим голосом спросила женщина.

- Мама, нет! - Мария умоляюще посмотрела на мать в попытке остановить ее, но та, не оглядываюсь на дочь, торопливо подписала графы, указанные услужливо подпрыгнувшим к ней полицейским.

Когда все было готово, мужчина за столом с удовлетворением осмотрел подписанные листы, бережно сложил их в портфель и протянул конверт женщине.

- Вот ваши деньги. Можете пересчитать, - небрежно произнес мужчина, вставая со стола.

- Ну что вы, мы вам верим, - сдавленно ответила женщина, складывая конверт в сумку.

- Вот и хорошо, теперь можете идти.

Женщины, попрощавшись, вышли в коридор. За ними вышли мужчины, и, не оборачиваясь, пошли по коридору по направлению к выходу из здания. Высокий мужчина шел на этот раз впереди, а за ним едва успевал второй. Полицейский говорил что-то первому вдогонку, на что тот через плечо бросал короткие ответы. Потом они скрылись за поворотом коридора, оставив женщин одних. Мать и дочь, не говоря друг другу ни слова, прошли к кушетке возле кровати мальчика и сели. Мария чувствовала, как липкий ком подступил к горлу, голова окуталась туманом, а середке гулко билось, отдаваясь во всем теле. Словно в оцепенении она пыталась осознать то, что произошло. С одной стороны ей было невыносимо противно от себя самой, от матери, и мелкой продажной сделки, которую они только что совершили, отказавшись от справедливой борьбы за поруганное здоровье невинного мальчика. Но с другой стороны она признавала простую правоту матери получить помощь, столь  нужную именно сейчас, и без промедления. Ее спутанные лихорадочные мысли прервал странный звук. Он исходил от матери, сидящей рядом. Женщина не плакала, а тихо и жалобно, по животному скулила, скорчив худое лицо в гримасу боли и отчаянья. Мария отстраненно смотрела на мать не в силах шелохнуться.

Ветер за окном, как взбесившийся зверь, бился в окна здания, изредка бросая в стекла ошметки поднятого с земли снега. Полуденное зимнее солнце было скрыто за серым слоем плотных облаков, и только слабое пятно света говорило о его существовании, там, высоко над этой неприглядной землей. Огромное здание больницы гудело привычной суетой. Со всех сторон доносились приглушенные стоны больных и короткие возгласы медицинских сестер, звон стекла и шуршание пакетов. Люди торопились и проходили мимо, едва обращая внимания на сидящих на кушетке женщин и на лежащего рядом мальчика. Большие часы на стене мерно отсчитывали секунды, превращая их в минуты и часы, и ничто на свете не могло остановить их безразличный и неумолимый ход.

3. Решение

Следующие несколько дней мать и дочь провели в больнице, уезжая поздно вечером домой в поселок переночевать, чтобы рано утром вернуться обратно. Места для мальчика в палате не находилось, и он продолжал лежать в коридоре, несмотря на многочисленные обращения и мольбы матери к администрации отделения.

В больнице кормили плохо, и мальчик едва притрагивался к казенной пище, привыкший к обильности и добротности домашней кухни. Женщины приносили еду для сына из дома, раскладывая ее по банкам, пакетам и термосам – все для того, чтобы мальчик чувствовал себя удобнее в безразличной и скупой атмосфере больницы, и быстрее пошел на поправку.

Долгожданный праздник они встретили там же, в больнице, у кровати мальчика. Врачи и сестры отделения, которым не повезло быть на смене в эту ночь, собрались в одном из кабинетов и шумно праздновали, не обращая на них никакого внимания.

Женщины устроили свой новогодний стол на кушетке, расстелив на ней газету. К этому случаю мать приготовила любимое блюдо сына и сытный мясной салат. В качестве праздничного напитка, Мария разлила по пластиковым стаканам сок, купленный в магазинчике на первом этаже больницы.

Мать и дочь старались быть веселыми и всячески прятали с лиц печаль и озабоченность. Они пытались развлечь мальчика рассказами и историями. Мать – новостями о последних событиях в поселке, а дочь – о том, что видела в городе и о людях, которых там встречала. К радости женщин, мальчик быстро отвлекался, забывал о боли, и с юношеским жаром принимался задавать множество вопросов, временами подскакивая в кровати, грозя обрушить на себя конструкцию, на которой была подвешена его нога. Они все перебрасывались шутками и смеялись. Временами казалось, что ничего с ними не случилось. И то, что сейчас происходит, - лишь временное недоразумение, которое вот-вот пройдет, и все для их маленькой семьи вернется на свой привычный лад. Как будто и не было огромной черной машины, которая на огромной скорости переехала надвое их жизнь.

Когда часы пробили двенадцать, они манерно подняли стаканы с соком и пожелали друг другу в новом году много хорошего, но главным пожеланием было скорейшее выздоровление сына. На улице кто-то взрывал петарды, и ее резкие всполохи неровно освещали черное зимнее небо, а резкие хлопки пугали больных. В эту ночь женщинам разрешили остаться на ночь в больнице, и они были рады быть вместе. Проговорив до поздней ночи, они заснули. Мать – свернувшись на узкой кушетке, а дочь – устроившись на подоконнике большого окна, закрыв платком щели, из которых дул холодный ветер с улицы.

Весь следующий день они также провели в больнице в попытке решить вопрос о переводе мальчика в платное отделение. Все из присутствующих врачей и сестер, лениво прохаживающихся по коридорам после бессонной праздничной ночи, отмахивались от них, ссылаясь на главного врача, который единственный принимал такие решения. Дождавшись его только к ближе вечеру, они получили нужные бумаги и заплатили в кассе деньги за первые две недели пребывания мальчика в платном терапевтическом отделении, на что ушли почти все деньги, полученные от людей накануне, а также привезенные Марией из города.

Вскоре к ним подошли два санитара, и перенести мальчика в палату. Большая светлая комната была достаточна для пяти или даже шести кроватей. Но в палате было лишь две кровати, на одну из которых положили нового пациента. В отличие от прежней, видавшей долгие годы службы кровати, с продавленным матрацем в желтых пятнах, новая кровать была образцом комфортабельности и технического совершенства. Она была новая, с множеством кнопок для поднятия и опускания различных плоскостей, и с упруго пружинистым матрацем. А для сломанной ноги к кровати было приспособлен удобный и крепкий держатель. Мария и мальчик с нескрываемым удовольствием осматривали эти роскошества, нажимали на кнопки и баловались с рычагами, а мать с удовлетворением смотрела на них. 

Поздно вечером, Мария простилась с семьей и села на последний уходящий в город автобус. В усталом оцепенении она впотьмах нашла свободное место, откинула спинку и с облегчением провалилась в сон, как рухнула в черную пучину, давая отдых растерзанной беспокойными мыслями голове.

Ранним утром, когда автобус заезжал в город, девушка проснулась, когда один из пассажиров, проходя по ряду между сиденьями, неловко толкнул ее в бок. Открыв глаза, она с удовольствием потянулась, приятно растягивая молодое тело после долгого сна в неудобной позе, посмотрела в окно автобуса и с восхищением улыбнулась картине, представленной ей. Небо очистилось, и ослепляющая синева разлилась над землей во всю необъятную ширь. Над городом, в прозрачном воздухе, нависали исполинские горы. Они сверкали белоснежной сказочной чистотой. Увиденное было настолько удивительным, что девушке казалось, что она еще спит. Но через мгновение она вспомнила события прошедших дней и тяжесть на время забытых забот снова обвалилась на нее без предупреждения. Улыбка на лице растаяла, а глаза потухли.

Мария отвернулась от окна и уставилась вперед на вытертую спинку переднего кресла. Мысли, прерванные сном, снова потянулись в прежнем русле: в больнице лежит брат, его сбил пьяный водитель – сын влиятельного человека, который вчера откупился от них мелкой монетой; через две, или в лучшем случае  три недели им снова будут нужны деньги. Которых нет. Если к тому времени она их не добудет, то мальчик пропадет.

В который раз она в уме сложила цифры того, что она зарабатывает у тети, и в которой раз с отчаяньем убеждалась, что этих денег не хватало даже на половину того, что было нужно. Мария в отчаянье вспоминала людей, у которых можно было взять деньги в долг, но из них всех деньги водились только у тети. Но просить у нее денег было невозможно. Мысли о деньгах снова возвращались к начальной точке, чтобы через некоторое время, сделав полный круг, прийти к тому же безвыходному результату.

Все время, пока автобус, пыхтя сизым выхлопом, подъезжал к вокзалу, девушка напряженно обдумывала свою задачу. Однако решения  не было. Тут она вспомнила про свою подругу и про ее новую работу в городе. Та говорила, что на новом месте ей будут платить намного больше, чем она зарабатывала на базаре, и та, насколько она помнила, предлагала ей присоединиться. В то время Мария не придала словам подруги значения, пропустив их мимо головы. Но сейчас эта возможность показалась спасительной. Она попросит подругу взять ее. Эта мысль немного покоробила ее тем, что ей придется бросить работу на тетю, которой она обещала быть верной. Но она подавила в себе это чувство. Ничего не остается. Другого выхода нет. Она оставит работу на базаре и, если получится, пойдет зарабатывать деньги в городе.

Мария обрадовалась внезапно найденному выходу. Она схватила в руки телефон в немедленном желании сейчас же набрать номер подруги и попросить ее взять на работу, но остановилась, решив, что такие вопросы стоит решать лицом к лицу, что она пойдет к подруге с разговором, как только доберется до базара. Теперь, когда у нее был хоть какой-то план, Мария почувствовала, что струна напряжения внутри нее ослабла. Озабоченная морщина на ее лбу разгладилась, а лицо посветлело.

Неожиданно зазвенел телефон, еще находившийся в руке девушки. Это была тетя…

4. Предательство

Телефон настойчиво звенел и дребезжал. Мария с плохим предчувствием, в нерешительности, смотрела на экран телефона, где светился номер тети. Девушка на переднем кресле, раздраженная звонком, повернула к Марии недовольное лицо и цокнула языком. Наконец, подобравшись, девушка ответила на вызов, и в ту же секунду услышала громкий лающий голос родственницы.

- Ну, наконец-то! Моя любимая племянница изволила включить свой телефон, - язвительно выпалила женщина.

Мария поняла, что тетя пыталась дозвониться до нее, но телефон заработал только сейчас, когда автобус въехал в пределы города.

- Тетя, здравствуйте. Вы звонили? Простите. Я в дороге. Еду к вам. Наверное, телефон…

- Да заткнись ты!  Дела мне нет до твоих отговорок! Ты знаешь, как ты меня подставила?!!  Ааа?!! – без объяснений принялась кричать женщина.

- Что случилось, тетя? – испуганно спросила девушка, сжавшись в кресло.

- Ты еще спрашиваешь, что случилось?!! Твоя подруга, вот что случилось! Эта шлюха базарная, вот что случилось! Она меня кинула! На сорок тысяч кинула!!! Кассу вчера не сдала и пропала! Я ей звоню, а телефон у нее отключен! Пошла и нашла через людей ту дыру, в которой она жила со своей сопливой ублюдочной малявкой, но она и оттуда успела съехать. Это как называется, по-твоему?!! Ааа?!!

- Как? Как такое возможно…я не понимаю…, - растерянно бормотала девушка.

- Да что ты из себя невинную овцу строишь?!!! Небось, сама с ней все спланировала?!! Как тетку твою - глупую доверчивую лохушку кинуть на бабки?!! – истошно кричала женщина.

- Нет! Что вы! Как я…, - пыталась оправдаться девушка, с трудом осознавая, о чем говорит женщина.

-  Как я  могла тебе поверить?!! Ведь сколько раз обжигалась! Думала, все-таки родственница, племянница, неиспорченная молодая девочка! Да все одно и тоже! Никому верить нельзя!!! – кричала в трубку женщина.

- Тетя, пожалуйста, о чем вы говорите? Ведь я бы никогда…

- Молчи!!! Я на этом свете не первый день живу. Кинула меня. Провела!!!

- Нет, нет, тетя, пожалуйста, не говорите так. Я вас не обманывала. Не понимаю, как такое могло случиться…

- Даже, если не обманывала, все равно, - яростно чеканила каждое слово женщина, - Ты привела ко мне эту воровку. Сказала мне, что ручаешься за нее. Что она не обманет. Теперь отвечай, раз такие дела. Бабки все мне вернешь до копейки. Не знаю, где брать будешь, меня твои проблемы больше не интересуют. Но больше ты меня не проведешь! И не нужно мне петь сладкие песни о кровных узах. Вы все меня достали, родственники! Помогаешь вам, помогаешь, а вы в ответ только и ждете, как обмануть! Неблагодарные сволочи! Голодранцы!!! Что мать твоя, что сама! Хватит, допомогалась, скоро без штанов останусь с вами! Еще, какое хамство!!! Мамка твоя, наглая, звонила, денег в долг просила. Плакалась, что нужно оплатить лечение вашего младшего. Смотрю, совсем меня за идиотку держите, если  думали, что я после твоих выходок еще и денег вам в долг давать начну. Совсем страх потеряли! Обнаглели!!! Короче, если бабки не вернешь, то я твою подругу сама найду. И накажу так, что мало не покажется, уж поверь мне.

Мария в смятении слушала тетю. Ее рука, сжимающая пластик телефона, вспотела, а лицо горело в ужасе от слов, выкрикиваемых родственницей.

- Тетя, пожалуйста, не нужно так. Я уверена, что это недоразумение. Она не могла так поступить. Наверное, что-то случилось. Давайте, я приеду и найду ее, - взмолилась девушка.

- Делай что хочешь, но деньги вернешь. И еще, надеюсь, ты поняла, что у меня больше не работаешь. Мне такие работники не нужны. В последний раз я связываюсь с родственниками. И в комнату не возвращайся, я ее другим сдам. Пожитки твои у меня будут, как залог. Заберешь, когда деньги принесешь, - словно огласив приговор, сказала женщина.

- Да, тетя, хорошо, - обреченно ответила Мария.

- Вот и хорошо, что хорошо. Жду денег. Скоро не вернешь - очень пожалеешь, - отрезала тетя, и звонок прервался.

Еще некоторое время Мария растерянно держала возле уха телефон, осознавая случившееся. От острого, невыносимого чувство стыда загорелось прилившей кровью лицо. Обидные, несправедливые, жестокие слова родственницы колоколом отдавались в ее голове, расшатывали, выталкивали почву под ногами, переворачивали сознание. Перед глазами ее потемнело и все потеряло четкость, звуки и голоса вокруг утонули в липкой вате наваливавшегося дурмана.

- Как она могла?!! – ошеломленная, оцепеневшая, еле слышно под нос бормотала девушка, обдумывая поступок подруги - Боже, неужели это правда?!! Как это подло!!! Ведь мы подруги! Я всегда была добра к ней и никогда бы не поступила с ней дурно. Почему?!! Зачем?!!

Мария дрожащими руками набрала номер подруги в надежде, что та возьмет трубку, все объяснит и разрешит нелепое недоразумение. Но ответом был лишь механический голос автоответчика о том, что абонент выключил телефон и не может ответить на вызов. Девушка в отчаянии стукнула телефоном о поручень кресла, от чего на его крышке вскрылась трещина, на что Мария даже не обратила внимания. Полная женщина в кресле напротив недовольно взглянула на девушку, но воздержалась от реплик. Мария с вызовом встретила взгляд и про себя в сердцах выругалась: «Что ты на меня смотришь, толстуха?!! Займись лучше своими делами и отстань от меня!».

На смену стыду пришли злость, быстро вскипающая где-то в глубине живота, и неистовыми потоками раскаленной лавы заполняющая гулко бьющееся сердце, разливаясь по сетке артерий, захватывая каждый кусочек, каждую клетку ее тела.

Предательство подруги было неожиданным, ошеломительным, коварным. Девушка прокручивала в голове моменты, когда они с подругой проводили время вместе, делились планами и впечатлениями. После всего, что их объединяло, Мария была уверена в их душевной близости и верности. Она никак не могла сообразить и осознать, каким образом ставший почти родным человек мог поступить с ней так жестоко. И как она сама могла так оглушительно обмануться в ней?

- Ведь я так верила ей! Думала, что вот, случилось, нашла человека, которому можно доверять, как себе. Подменила меня в столовой. Я так обрадовалась! Так благодарила! Думала, есть на свете добрые люди, готовы помочь в трудную минуту. А ведь как оказалось! Обманула она меня! Дура я набитая! Деревенская дуреха!!! Я к ней всей душой, нараспашку! А она меня так! Но как же?!! От куда же мне знать, что так бывает!!! Что так люди могут обманывать!!! Что же я такая глупая!!! Что же со мной не так?!! Вот знай теперь!!! Урок тебе, учись горбом своим!!! А ведь какая же подлая!!! Какая лживая!!! Бывают же такие люди!!! Ведь в сердце залезла! А на самом деле вот как поступила!!! – словно в бреду бормотала Мария..

Потом ее мысли переметнулись на тетю. Несмотря на крутой нрав родственницы, в глазах девушки та была достойна уважения, как строгая, стойкая и справедливая женщина, которая, не взирая на трудности, смогла встать на ноги и без помощи других занять прочное положение в жизни. Но теперь, после их разговора, а также переосмыслив свое отношение к ней, Марии открылось другое лицо родственницы: жестокое, хладнокровное и безразличное, стремящееся только к личному обогащению. Словно стрела, эта мысль пронзила девушку своей неожиданной очевидностью.

- Она не человек! - думала она про родственницу. - Нет, не бывает таких людей. Ведь человек не может жить только ради денег! Не может забыть ради них все на свете! Забыть про доброту, сострадание!!! Забыть про сестру, про семью. И все ради денег!!! А какие страшные слова она говорила!!! Жуткие, обидные слова: «неблагодарные сволочи», «голодранцы»!!! Зачем она это говорила?!! Ведь это же не справедливо!!! Не честно!!! Нужно признать правду и не оправдывать ее больше. Для нее только деньги имеют значение. Ничего более для нее не нужно!!! Как она могла этого не понимать раньше?!! Не нужно было надеяться на родственные чувства, рассчитывать на понимание, заслуживать доверие. Это было все не нужно. Ничего бы она не поняла и не оценила…

В оцепенении Мария невидящим взглядом смотрела в грязное окно. Потом, очнувшись, оглядела окружающих ее пассажиров, на ряды торчащих над креслами голов людей и почувствовала внезапно нахлынувшую, едва сдерживаемую неприязнь. Лица окружающих были скучающие, безразличные, праздные, глупые. Полная женщина напротив, продолжала исподтишка осматривать девушку своими крохотными поросячьими глазками над холмами огромных, заплывших жиром щек. Мужчина в соседнем ряду ковырял пальцем в носу и внимательно рассматривал свою слизь, словно это был ценнейший для науки экспонат. Позади, двое молодых парней дико и истерично смеялись над чем то. Они низко наклонились над телефоном и время от времени, в лошадином восторге, хлопали себя по коленям, изрыгая потоки сальных ругательств. Молодая пара впереди сдавленно, но яростно спорила. Угловатое лицо девушки было капризным и упрямым. Парень с глупой щенячьей улыбкой пытался поцеловать благоверную, тянулся к ней  трубочкой губ, но та отводила голову в сторону и лишь шипела недовольством.

Никогда ранее Мария не испытывала такого странного чувства к незнакомым окружающим людям. Они все казались ей уродливыми нечеловеческими созданиями, презренными примитивными тварями, способными только жрать, ржать и смердеть. Будто внезапно с ее глаз сорвали шоры, и ей показалась истинная картина, ужасающая картина, скрытая от обычного взгляда, но ошеломляюще подлинная. Мария подумала, что  ведь никому из этих людей не было до нее дела. Совсем никакого! Им всем все равно! Они заняты только своими делами. И даже если она упадет замертво, прямо тут, в салоне автобуса, прямо на этот заплеванный грязный пол, то все они только потешатся над ней, попинают ее тело, поснимают на телефон, а потом равнодушно разойдутся по своим мелким делам.

Наконец, после волны злости и отчаянья на девушку навалилась жалость. Жалость к самой себе. Она принялась с ожесточением сокрушаться о происшедшей несправедливости к ней.

- Почему все так неверно? - в отчаянье говорила она себе, - ведь я старалась поступать правильно и как нужно другим! А вот к чему все пришло: осталась без работы, без жилья и денег, преданная единственной подругой. А тем временем мать и брат ждут моей помощи и пропадут, если я не придумаю выхода, где достать денег. Но я совсем не знаю, где их достать, совсем не знаю... И вообще!!! Почему мне, молодой девушке, которая в своей жизни не сделала ничего плохого, приходится проходить через такие трудности?!! Взваливать на себя ношу, нести которую я не готова?!! Ведь я такого не заслуживаю! Что я сделала, чтобы заслужить это?!! Почему?!! За что?!!

Ее горестные мысли прервал резкий возглас водителя автобуса, огласивший конечную остановку на вокзале города. Мария, как ошпаренная, вырвалась из копошащегося людьми салона, расталкивая недовольных пассажиров, и побрела по улице. Она бесцельно шла по полуденному зимнему городу, не замечая ничего вокруг, квартал за кварталом, сквозь толпы людей и бетонный лабиринт шумных улиц, отдавшись воле своих мрачных раздумий и несущим вперед ногам. Идти ей было некуда, и денег у нее не было. Во рту у нее пересохло, а живот скрутило голодом. Но она, погруженная в свои мысли, едва обращала на это внимание, и продолжала брести вперед, не зная времени и места, время от времени безуспешно набирая на телефоне номер подруги.

По мере того, как она углублялась во чрево большого города, окружающие улицы заметно менялись. Торговые и спальные районы - неухоженные, все в обрывках объявлений и шелухе семечек, сменились респектабельностью огромных, сияющих стеклом офисных зданий, добротностью фасадов жилых домов, умиротворением прибранных парков и уютностью красивых ресторанов.

Тут Мария заметила, как много было молодых девушек в этой части города. Они все казались довольны жизнью: беззаботные, ухоженные, защищенные родителями или мужчинами. Их светлые лица мелькали в пролетающих по дорогам салонах автомобилей. Они проходили мимо, выходя из дверей магазинной, звонко щелкая шпильками туфлей. Они сидели в тепле многочисленных кафе, увлеченные беседой, обмениваясь друг с другом улыбками. Мария ощутила едкую желчь обиженной зависти к этим девушкам: нехорошую, горькую, концентрированную. И это ощущение заставило ее руки и ноги мелко дрожать, словно в лихорадке.

- Ведь я такая же, как они, - обреченно бормотала она, - ничем не хуже. Но они устроены, беззаботны. А я – тут, в холоде, на улице… Одинокая… Беззащитная… Преданная…. Голодная… Бездомная. Без копейки в кармане…

Когда поток ее горьких мыслей иссяк, а голова лишь шумела истощенная напряжением, она оказалась в небольшом парке, полном высоких старых деревьев, посреди ровного квадрата запруженных автомобилями улиц. Мария присела на покрытую тающим льдом и снегом скамью и откинула голову вверх, к небу. Над ее головой, поддавшись порывам ветра, гудели деревья. Они покачивали и протягивали свои оголенные ветви к небесам, как молящие пощады руки грешной старухи, но лишь беспомощно царапали промозглый воздух в попытках скинуть с себя стаи черных ворон. Воронье же облепило деверья черными гирляндами - всюду, на каждой ветке. Вороны изредка каркали - зловеще и устрашающе, смотрели своими жуткими черными глазками сверху вниз на сидящую внизу одинокую девушку.

Мария посмотрела на солнце, висящее в зените зимней полуденной поры. Оно было маленькое, съежившееся и, несмотря на яркость исходящего от него света, казалось черным.

- Как странно, - отрешенно сказала себе девушка, - черное солнце…

Она все всматривалась в черный круг солнца, пока перед глазами не пошли красные круги. Потом плотно закрыла веки и прислушалась к себе. Внутри было тихо. Буря прошла и оставила лишь выжженную пустыню. Марии не хотелось больше никуда идти. Она устала. Казалось, ее тело каждой клеткой приросло к скамейке, и она была готова остаться тут навеки, под крохотным странным черным солнцем, в компании воронья на оголенных ветках деревьев. Тут ей было место, подумала она.

Потом внутри нее что-то неуловимо изменилось. Будто тяжелая капля долгожданного дождя упала в песок раскаленной зноем пустыни, моментально просочилась внутрь, но подарила смутное ощущение надежды. Мария не могла понять, что это было. Она пыталась отыскать в себе эту каплю, найти это чувство, нащупать забытое воспоминание. Отчаянно пытаясь уловить ускользающее ощущение, подарившее надежду, она вдруг поняла, что ищет. И простота найденного ответа удивила ее.

Никогда прежде, за всю свою жизнь, Мария не задумывалась о боге. Нельзя сказать, что она в него не верила. Она лишь не задавала себе вопросов о существовании такой силы, а лишь воспринимала бога как часть окружающего быта, как  формальный ритуал, привычный оборот речи.

Но теперь все казалось иначе, обрело новый смысл: реальный, животрепещущий, насущный. Она чувствовала себя выброшенным на скалы кораблем, попавшим в сокрушительную бурю в первом же путешествии. И теперь, искромсанная, беззащитная, опустошенная, лишенная другой надежды, только на помощь бога уповала, как на последнюю силу, могущую дать ей опору. И если и тут она будет брошена, значит дальше только неминуемая катастрофа, погибель.

Мария снова подняла взор к небу и внутренним голосом обратилась к богу, неловко подбирая слова.

- Боже, помоги мне! – шептала она, - покажи мне путь, не погуби, прошу. Если виновата я в чем, то прости. Но не губи. Помоги мне, маме и брату. От крайней нужды прошу, помоги… Обещаю, если поможешь, то буду лучше, буду делать добро, и мысли плохой о людях не подумаю…

Но тут она одернула себя.

- Да что это со мной!!! - возмущенно сказала она себе, - Кто же я такая?!! Когда было все хорошо, то и слова про бога не произносила. А теперь, как прижала нужда, так прибежала, заскулила, начала выпрашивать. Ооо! Какой же я дурной человек, поганый, мелкий, эгоистичный!!! Бог же не продавец на базаре. С ним торговаться нельзя!!!

И тут, когда рука в кармане в очередной раз машинально нажала на кнопку дозвона на номер подруги, Мария услышала знакомый голос, ответивший на звонок…

5. Гордость и предубеждение

Марию точно всколыхнуло. Она, не веря своим ушам, поднесла телефон к уху.

- Сестра! Сестра! Сестра! – закричала она в трубку, вспугнув взметнувшихся с веток ворон.

На том конце линии гулко ухала громкая музыка.

- Красавица! Ты потеряла меня, что ли? А я тут!!! – голос подруги с трудом пробивался сквозь шум, и Мария еще сильнее вдавила телефон к уху, пытаясь расслышать слова.

- Сестра! Ну что же ты не отвечала?!! Я тебе звоню, звоню…, - крикнула Мария в трубку.

- Не слышу! Не слышу тебя, красавица! Перезвони через пять минут. Я на улицу выйду.

И звонок прервался.

Мария ошалело смотрела на свой телефон, словно увидев впервые. Многотонная тяжесть на душе рассеялась, волшебным образом испарилась. Точно внутри нее расслабили упругую пружину, и можно было, наконец, вдохнуть свободно. Девушка с некоторым удивлением вспомнила себя, которая была не больше минуты назад, и не узнавала. Казалось, та Мария была в другом мире, и словно не она даже. Незнакомая, отчаявшаяся девушка на краю, взывающая за помощью к богу. Но теперь, этот звонок вернул ее к жизни, подхватил ее, падающую в обрыв, в самый последний момент, за секунду до столкновения. Подруга не обманула и не бросила ее. Теперь она была уверена в этом. Мария прокрутила в голове их короткий разговор. Голос подруги был привычный и обыкновенный, шутливый, наглый и развязный. В нем не было даже и тени затруднения, даже толики смущения или скрытности, что говорило бы о том, что та скрывает от нее что либо.

Без сомнения, думала Мария, это недоразумение. Сейчас она перезвонит, и подруга разъяснит эту нелепую ситуацию. И тогда все встанет на свои места.

-   Как я могла подумать про нее так. Совсем с ума сошла! Не рассудив ничего, не разузнав. Сразу, без раздумий, обвинила человека… – с укором говорила она себе.

Теперь, успокоившись, придя в себя, будто после лихорадки, девушка в полной мере почувствовала свое тело. Оно все ныло и гудело, уставшее от долгого пути, проделанного пешком. Еще она ощутила жажду и голод. Но это не было для нее страшно, с этим можно было справиться, перетерпеть. Страшно было то, где она была тогда, до звонка. И она была благодарна судьбе, небесам, богу, что это закончилось.

Подождав немного, Мария снова набрала номер подруги. В мгновения, когда сигнал только доходил до адресата, когда в динамике звенела лишь томительная, потрескивающая помехами тишина, еще до того как сорваться на гудок, Мария вся затрепетала. Ее сердце замерло в страхе, что телефон подруги снова будет отключен, что ее надежды не оправдались и ее все же предали.

Мгновение, еще мгновение, и еще мгновение…и, наконец, тишина сорвалась на длинный гудок. Потом гудок резко прервался, и Мария услышала бойкий, наглый голос подруги от которого выдохнула с облегчением.

- Да здесь я! Здесь!

- Сестра! Ну что же ты трубку не брала! Я вся извелась, мне тетя такое наговорила! Сказала, что ты ее деньги украла. Сбежала с кассой! Она меня из-за этого с работы выгнала, и из комнаты тоже. Столько всего случилось!!!

- Эй, красавица! Придержи коней. Подожди! Ты что такое говоришь?!! Ничего я не крала. Ты меня зачем попусту обвиняешь?!! Думаешь, что я воровка!!! Мне чужого не надо! Я только свое могу взять! Не нужно так!!! - возмутилась та.

- О нет, прости меня, сестра. Но объясни мне, что же случилось? Как так вышло? Я не понимаю…

- Много рассказывать придется. Не телефонный разговор. Но тетка твоя – железный кол в заду! Ты и сама это знаешь!!! – подруга громко и развязно засмеялась, - Как ты вообще ее терпела столько месяцев!?? Эх, и пожалела я, что связалась с ней. А ты где сейчас? Раз тетка тебя прогнала?

- Нигде, в городе…, хожу…

- Бродяжничаешь что ли?

- Нет…, просто…, хожу… - смутилась Мария.

- Да ты смотрю, красавица, скисла? Так езжай ко мне. Я теперь, знаешь, городская телка, центровская. Два дня назад в город переехала. На квартиру. Все как мой любезный обещал. Дочку бывший к себе забрал. Работаю в ресторане его тестя. Все лучшим образом. Ладно, придешь, расскажу, что да как, и все обсудим.

- Хорошо, сестра, еду. Спасибо тебе! Если бы не ты…, - горячо принялась благодарить подругу Мария.

- Да, да, да. То был бы не рот, а огород... Заканчивай базар. Жду, - оборвала она Марию и назвала свой адрес.

Мария несколько раз повторила улицу и номер дома, стараясь лучше запомнить. Потом девушки простились.

Закончив разговор, Мария еще некоторое время сидела на скамейке, обдумывая случившееся. Разговор с подругой окончательно рассеял ее тревоги и опасения. Она снова повернула голову вверх, к солнцу, и с удивлением обнаружила его светящим ярким, желтым свечением, по зимнему холодным, но никак не черным, как ей казалось недавно. Удивившись этой странности, девушка энергично встала и пошла прочь из парка по направлению к району, где, как она смутно догадывалась, жила ее подруга.

Пройдя несколько кварталов и спрашивая дорогу у прохожих, она через некоторое время нашла нужные дом и квартиру. Потом поднялась по пахнущему сыростью и кошками подъезду на последний этаж серого четырехэтажного панельного дома.

Подруга встретила ее на облезшей синей краской лестничной площадке, возле открытой настежь двери квартиры, в розовом халате на голое тело, с дымящейся сигаретой в руке.

При виде подруги Мария почувствовала облегчение. После целого дня, проведенного среди чужих людей, бродя по незнакомому городу, без надежды провести ночь под крышей, встреча с близким человеком была ей в радость. Теперь, думала она, ничего плохого не случится, она не пропадет. Все закончилось.

 - Твоя тетка – невыносимая баба! – веско, с нажимом, начала рассказывать подруга, когда они устроились за ужином. Крошечная кухня вся грохотала и дребезжала от энергичных движений девушки, ловко накрывающей еду и чай на стол.

Мария с нескрываемым обожанием смотрела на подругу, на ее порывистые движения, на знакомые гримасы смуглого лица, удивляясь, как такое могло с ней случиться, что она сомневалась в ней и обвинила в предательстве. Даже сейчас, еще не дождавшись объяснений подруги, она была уверена в ее непричастности к тому, о чем говорила тетя.

- Слушай, как все было, - продолжала она, - пришла я к ней работать, все как договорились, передник одела, волосы приладила, все как полагается, а тетка твоя от меня не отходит. Все придирается: то платок не так повязала, то руки не помыла, то меню не подала, то сдачу не так взяла. Я терпела. Кишки кипели, но терпела. Думаю, черт с тобой, злобная карга, все же не навсегда я тут с тобой маюсь. Пообещала тебе помочь, взялась за дело. Значит, думаю, потерплю. На следующий день опять та же история. Села твоя тетка в углу, никуда не уходит, смотрит на меня, глаз не сводит. И каждое движение ругает, и все не так, и все не то. Тут я про деньги спросила. Говорю ей, когда платить мне за работу будете. А то крошит мои мозги, крошит. А про деньги ни слова.

От этих слов кровь сошла с лица Марии. Она вспомнила, какую нелепую, непросительную глупость совершила. В пылу переживаний, накануне отъезда из города, она совершенно забыла про уговор с тетей, что денег за работу та платить девушке не будет. И что договориться об этом ей следует самой. А она забыла! Совершенно забыла. Это она должна была заплатить подруге денег, если придется. А она, глупая эгоистичная дура, не только не позаботилась о том, чтобы предложить подруге деньги за работу, но и забыла вовсе предупредить ее об уговоре.

Девушка кинулась было признаться подруге, высказаться, просить прощения, но та не дала ей раскрыть рта, продолжая увлеченно, возмущенно, разбрызгиваясь каплями слюны, рассказывать о своем.

- Как услышала она про деньги, ее прорвало! Взбесилась! Начала орать и трястись. Думала, разорвется, несчастная, на части. Всякими словами на меня припустилась. И вот что говорит: вроде того, что ты сама должна была со мной эти вопросы решить, что денег должна дать мне ты…, - она замолчала, пристально прищурила узкие глаза и подозрительно, лукаво посмотрела на Марию, от чего та вся сникла, сжалась от стыда и досады.

- А я ей говорю, - продолжала подруга, - какие с нее деньги?!! С тебя, то есть. У нее денег нет. А если есть, то на больницу брату нужно. Так она совсем разошлась, покраснела, глаза вытаращила, кулаки на меня выставила. И давай визжать, как резаная, что ей плевать на вас, на тебя, твою мать и на вашего малого. Кричит, что не обязана своим горбом ваши проблемы решать. Так визжала, что всех посетителей перепугала, даже люди на улице останавливались. Я, конечно, знала, что тетка твоя дурная, но такого цирка не ожидала. Думала, даже набросится она на меня со своими кулачищами, так разошлась! Но тут позвонил ей кто-то. Вроде сказал, что срочно идти надо. Она пыхтела, пыхтела, да и ушла, слава богу. Видно очень важное что-то было. Как ушла она, я посидела спокойно, подумала, порешала. Денег, думаю, мне никто платить не будет. А зачем я тогда горбачусь, выслушиваю истерики полоумных баб?!! Потом смотрю, касса за день все еще у меня в переднике. Тетка твоя так разоралась, что про нее забыла. Ведь бывает же так!!! За деньги удавить готова, а на таком плевом вопросе промахнулась. Я посчитала, около десяти тысяч было. Короче решила взять их как плату за свою работу, плюс надбавка, так сказать за вредность. Сняла передник и пошла по своим делам. Короче кинула я твою тетку! Нечего было на меня орать. Наказала я ее, за самое больное место дернула! За бабки. С такими так и надо!!! Точно говорю, сестренка?

- Что ты говоришь? Ты украла у нее деньги?

Мария с испуганным удивлением посмотрела на подругу, как ошпаренная. Удивительнее и непонятнее для нее было даже не то, в чем призналась подруга, а как та поведала ей об этом. Обычным голосом, без всякого стеснения, так просто. Как будто речь шла не о воровстве даже, а о том, что та купила хлеб к ужину. Мария не знала что сказать, что ответить, как реагировать. Она понимала и принимала свою вину в том, что сама не разрешила с подругой вопрос оплаты, что ее забывчивость спровоцировало ту на проступок, но все же, признание в открытом воровстве шокировало ее.

Как ледяным душем, Марию окатило осознание того, что она совсем не знает этого человека. Она растерянно моргала глазами, непонимающе смотря на подругу. Девушка хотела было сказать что-то, но не могла сообразить что и слова завязли в гортани. Мысли в ее голове словно застыли в оцепенении, неспособные шевелиться под тяжестью обвалившегося на них откровения.

Подруга же была поглощена своим рассказом, время от времени отрываясь, чтобы отправить очередную порцию еды в рот. По ее увлеченному, легкомысленном виду было очевидно, что та нисколько не осознает какую реакцию вызвал ее рассказ у Марии. Ей было неведома борьба, вызванная ее словами в душе девушки. И, наверное, она бы удивилась, что такие пустяки, как она думала, могли бы столь сильно возмутить кого-либо.  

Немного отойдя от своего внезапного оцепенения, мысли Марии, медленно, с трудом, зашевелились, чтобы обдумать и решить, как поступить ей дальше. Образ подруги, созданный ею за прошедшие месяцы, оказался лишь иллюзией, ее иллюзией, вымыслом, плодом воображения. Но тут не было вины подруги, подумала Мария. Это она сама его придумала. Потому что она сама хотела, чтобы так было. И теперь только она, только она виновата, что оказалась в столь сокрушительном разочаровании. Не нужно так больше делать, выдумывать себе людей, решила Мария, пытаясь придать своему лицу обычное выражение и не выдать подруге бурю эмоций, бушующую внутри. Нужно принимать людей как они есть, сокрушалась она, чтобы не было так больно и обидно, как сейчас.

Еще она с горечью вспомнила, как нелепа и мелочна была ложь подруги о сумме украденных ею денег. Ведь она ясно помнила, что тетка говорила о сорока тысячах, а подруга упомянула лишь о десяти. Марии стало противно, душно, мерзко. Прежде всего, от себя самой, что она сидит тут, ест и пьет, и выслушивает подругу, молча, не говоря ни слова против.

Отрешенно рассматривая подругу, как в тумане слушая поток ее слов, гримасы ее угловатого лица, Мария наконец рассудила, что у нее есть два выхода из сложившегося положения. Либо она, по зову совести, по велению сердца, открыто обвиняет ту в воровстве и осуждает за проступок. Это, конечно, будет означать, что она откажется от помощи с работой, о чем она только собиралась спросить. Потом она уйдет из  квартиры и останется на улице. Так как у нее нет денег, и она не сможет купить билет домой, и ей придется позвонить матери и просить приехать за ней. А той, чтобы вернуть дочь домой, придется, унижаясь, ходить по поселку и просить денег в долг чтобы заплатить за автобус, так как последние деньги были потрачены в больнице. За это время она должна будет дойти пешком до вокзала и ждать мать там, долгими часами, возможно до утра. Но не это было самое ужасное и невыносимое. Ужасно было представить, что ей придется все рассказать матери, во всем признаться, зная как та рассчитывает на нее. Только вчера она обещала достать денег для брата и позволила матери быть уверенной в этом. Да, она помнила эти глаза матери, этот особый взгляд, которым она посмотрела на нее, как на взрослого человека, с гордостью, с надеждой, как на взрослого, способного помочь ей в трудности, взять на себя ответственность. И теперь ей придется сказать, что ничего не вышло. Что она не справилась. Рассказать, что тетка прогнала ее и она еще осталась ей должна. А что будет с братом? Пройдет две недели и его выпишут из отделения. При отсутствии должного ухода, он останется калекой и не сможет ходить. Все по ее вине. Потому что она оказалась неспособной, глупой, ни на что негодной!

Либо, размышляла Мария, она скроет свои настоящие чувства от подруги. Она признается ей, что уговор не платить ей денег действительно был. Она попросит у подруги прощения и попытается загладить свою вину. Еще, она ничего не скажет ей про те деньги, про то, что она знает о ее мелкой лжи о сумме, взятой у тети. Она запечатает, скроет, похоронит в себе это ощущение гадливости и ничем себя не выдаст. Но за это, она попросит подругу о работе, как она и рассчитывала. И если получится, то и станет жить с нею в этой квартире, за что оговориться платить. Безусловно, будет платить, ведь она больше не желала оставаться кому-то должна, она больше не будет полагаться на чью либо бескорыстную помощь, как она позволила себе в случае с тетей. И жестоко, горько пожалела об этом после. Теперь она не будет такой наивной. А потом, придет время, когда она заработает денег, то вернет долг тете, и больше не будет вспоминать это постыдное происшествие. Но самое главное, она сможет зарабатывать деньги, сможет высылать их матери на лечение брата и он будет спасен. Мать не будет разочарована ею, она будет гордиться своей дочерью и все у них будет замечательно.

Наконец, взвесив все аргументы, Мария решилась. Она не имела права подводить мать. Она не могла погубить их семью. Она была обязана исполнить свой долг. Ничего не оставалось, как смириться с судьбой и пойти на сговор с совестью.

Все вышло так, как Мария задумала. Она даже не ожидала, что вопрос будет решен так быстро и легко. А сделка с собой будет иметь такие мгновенные и очевидные преимущества. Она призналась подруге об уговоре с тетей и попросила прощения за свою забывчивость. Мария, как могла, пыталась придать своему голосу искренность, чтобы подруга не догадалась о ее настоящих чувствах. Та же приняла признание без подозрений, даже не обратив на него особого внимания, отмахнувшись как от назойливой мухи. Видимо, как рассудила Мария, подруга, выручив от тети деньги за свои хлопоты с лихвой, претензий в этом деле больше не имела и зла никакого не держала.

Работа для Марии была найдена также удивительно быстро и без затруднений. После короткого звонка подруги к любовнику было решено, что на следующий же день, вечером, Мария выходит официанткой в ночной клуб при ресторане, где работала подруга. Денег обещали платить почти вдвое больше, чем девушка получала у тети. Еще, по словам подруги, будут чаевые, которые пьяные клиенты будут оставлять ей, если она будет достаточно старательна и понравится им.

Жить подруга сама предложила у нее, за небольшую плату. Марии даже не пришлось просить об этом. Было лишь условие, что девушка будет уходить из квартиры, если подруге понадобится уединиться со своим мужчиной, на что Мария с готовностью согласилась.

Девушка не могла поверить, в полной мере осознать, как молниеносно решилась ее судьба, как удачно для нее все сложилось. Она должна была радоваться этому, благодарить судьбу за везение, сиять от счастья. Но тяжелый горький осадок на душе не позволял ей насладиться успехами. Она ясно понимала, что все же была предана и она не может доверять подруге, как думала раньше, что ей пришлось притвориться и солгать. И осознание этого тяготило ее, отравляло воздух, которым она дышала.

Закончив с обедом, подруга оставила Марию в квартире одну, уйдя на работу в ресторан. Девушка задумчиво обошла свое новое жилье. Это была тесная запыленная двухкомнатная квартира с пестрыми бумажными обоями, отходящими местами от стен. Воздух в квартире был густо пропитан духом многих людей, живших здесь до нее. Тут были запахи сигарет, пота, немытых тел, несвежей одежды и жареной еды. Мебель имела помпезный, но дешевый и неухоженный вид, вся в пятнах и разводах. На окнах висели пышные фалды занавесок, не знавших стирки долгие годы. Квартира была безликая, вся потертая, множество раз бездушно использованная, словно и не квартира была, а проходной двор.

Мария решила было взяться за уборку, но почувствовала неимоверную усталость, точно тяжелая бетонная плита навалилась на ее тело. Она легка на стоящий в комнате продавленный диван и попыталась заснуть. Но тяжелые мысли назойливым роем кружились в ее голове, не давая покоя.

Промучившись некоторое время без сна, она, наконец, решительно сказала себе.

- Перестань. Все решено. Ты ничего не можешь сделать. Ты должна быть сильной. Хватит. Смирись. Ты все сделаешь как нужно. Завтра у тебя начнется новая жизнь. Возьми себя в руки и будь готова к ней. А сейчас забудь обо всем и спи.

Сказав себе эти слова, она почувствовала как что-то неуловимо потухло в глубине ее сердца. Она с горечью подумала, что может быть это и есть взросление. Потеря иллюзий. Потом она упокоилась и моментально заснула, точно щелкнули выключателем.

6. Огни ночного города

Вечером следующего дня подруга вела Марию к новому месту работы. Теперь, когда ее вчерашнее решение обрело черты осязаемой реальности, девушка была взволнована. Еще утром она почувствовала первые приступы нарастающей нервозности. К обеду волнение уже принялось выжигать нутро судорожными спазмами. Ее пугала мысль о том, что ей придется работать с незнакомыми людьми, в большом городском заведении. К тому же Мария никогда не была в ночном клубе и смутно представляла, как в нем все устроено. Но все же она понимала, что работать там совсем не то же самое, что подавать еду в базарном кафе. Что все ее навыки могут оказаться бесполезными в новом деле. Временами страх и неуверенность приводили ее в отчаяние, и она была готова отказаться от этой затеи и вернуться домой. Но потом она вспоминала о безысходности своих обстоятельств, собирала в маленький плотный сгусток всю смелость и решительность, которые могла наскрести в душе, прятала опасения в самый дальний угол сознания, и заставляла себя быть смелой.

- В самом деле. Что я волнуюсь?!! Ничего особенного там нет. Другие работают и ничего. И я смогу. Я ничем не хуже. Пройдет время, буду смеяться над тем, какой трусихой была! Это точно! – одобряла она себя, когда они с подругой шли по вечернему городу по направлению к заведению. Очередные перемены в жизни девушки вот-вот были готовы произойти, и будущее уже показывалось за первым поворотом. Это будущее было пугающим, смутным, неизвестным, но все же, несмотря на все опасения, было неимоверно интригующим и волнительным. Чувства девушки обострились до предела, заставляя ее трепетать от каждого звука, запаха, отблеска пульсирующего вокруг города. Она жадно вдыхала промозглый вечерний воздух, пропитанный пылью и гарью автомобилей. Мария пристально всматривалась в очертания незнакомых домов и улиц, стараясь запомнить путь от дома, и чувствовала странную нереальность происходящего с ней, будто смотрит кино с участием девушки удивительно похожей на нее.

Быстро темнело. Вечер, немного потоптавшись на границе сумерек, теперь уверенно опускал в воздух темно-синие сгустки, которые разбавлялись, расплывались, темнели, пока не опустили город в пучину ночи. Впрочем, город и не думал сдаваться, он сделал все по-своему. Город превратил темноту в выгодную подложку для своих электрических огней, которые вспыхнули повсюду миллионами ярких и наглых в своей бесцеремонности бриллиантов. Эти огни пронзили темноту, насмеялись над ней, лукаво и издевательски подмигивали чернеющему зимнему небу, которое только снисходительно хмурилось в ответ своими невидимыми с земли облаками.

Девушки подошли к трехэтажному зданию развлекательного комплекса. Здание занимало почти половину квартала, вместе с прилегающими территориями парковок и хозяйственных сооружений. Пышный, переливающийся неоновыми вывесками фасад заведения выходил на широкую улицу, заполненную автомобилями даже в самое позднее время суток. Два верхних этажа занимали ресторан и кафе. Позади была оборудована сауна с гостиницей. А первый этаж был отдан под ночной клуб, который пользовался непреходящей год от года популярностью среди молодежи города.

Подруга провела ее через служебный вход, сквозь несколько коридоров и лестниц к одной из дверей.

- Сестренка, - жарко прошептала она в ухо Марии, - тут сидит одна баба, она - администратор. Я вчера обо всем договорилась насчет тебя. Она тебя ждет. Иди. Да не тушуйся! – ткнула она Марию в бок, заметив волнение девушки, - хоть баба она и жесткая, но справедливая. Ты справишься. После твоей тетки она тебе котенком покажется – прыснула она от смеха, зажимая руками рот, боясь быть услышанной человеком за дверью, - не бойся, короче. Ты - от хозяина. Она тебя особо мять не будет. Все, иди. Я пошла на смену.

Мария осталась стоять одна перед дверью. Мимо нее, по тускло освещенному коридору проходили люди: повара в высоких колпаках, официанты в передниках, мужчины в белоснежных рубашках, женщины в ярких с перьями купальниках, даже почти голая пара, прикрытая лишь крохотными лоскутками ткани. Они что-то озабоченно говорили друг другу, бросались непонятными для девушки словами и торопились куда-то, не обращая на Марию никакого внимания. Где-то совсем рядом бухала громкая музыка, и почти явственно ощущалось присутствие большого количества людей. Их почти ощутимая энергия, смешанная с приглушенным танцевальным битом, заставляла огромное здание вокруг пульсировать едва заметной дрожью. И эта пульсация, без воли самой девушки, казалось, проникала в ее кровь, и запустила жгучие волны адреналина по сетке артерий. Мария почувствовала себя смелее и, подождав несколько секунд, постучала в дверь. Услышав ответное «войдите», она решительно потянула за ручку и зашла внутрь.

В просторном кабинете за деревянным полированным до черноты столом сидела женщина. На столе стоял широкий монитор компьютера, папки с бумагами и несколько сувенирных поделок в виде монет, купюр, и фигур божков, приносящих богатство. Женщина говорила по телефону и одними глазами указала девушке сесть перед ней на стул.

- Хорошо. Да. Да. Я на вас рассчитываю. Хорошо, - женщина  недовольно слушала своего невидимого собеседника, изредка морщась и отводя трубку от уха в сторону.

Мария с восхищением разглядывала женщину за столом. Несмотря на то, что молодость уже покинула ее, женщина была удивительно красива. У нее было аристократически бледное вытянутое лицо с высокими скулами и тонким носом. Неяркий макияж выгодно подчеркивал широкие выразительные глаза. А одежда сидела ладно и элегантно на ее стройной фигуре. Но удивительней всего для Марии были ее руки. Они были легкие и изящные, без единого изъяна или царапинки, с безупречно белой, почти фарфоровой кожей. Упругие предплечья правильным изгибом переходили в кисти с длинными пальцами, заканчивающимися продолговатыми полукружиями отполированных до блеска ногтей.

Женщина немного покачивалась в своем кресле, иногда поглядывая в монитор компьютера и перелистывая своими безупречными руками бумаги на столе. Ее движения были неторопливыми, но в то же время собранными и точными, безошибочно свидетельствующими об опыте, уверенности и решительности.

- Я вас слушаю, девушка, - сухо обратилась она к Марии, закончив с разговором и положив трубку телефона на стол.

Вся смелость и решительность Марии вмиг испарилась под пронзительным взглядом женщины. Девушка вся невольно сжалась и сникла.

 - Здравствуйте… я… Мария. Сегодня у вас… работать должна… Я пришла работать... - спотыкаясь на каждом слове выговорила девушка, чувствуя как ее щеки вспыхнули от смущения, - простите… вас должны предупредить…наверное…, - добавила она смутившись еще сильнее и проклиная себя за то, что заикаясь и краснея, выглядит нелепо и глупо перед этой уверенной и красивой женщиной.

- Да, да, я помню, про вас мне говорили, - медленно протянула та, оценивающе осматривая девушку. Чуть заметная снисходительная улыбка скользнула в уголках ее губ, - нам как разу нужны люди для ночного клуба. У вас есть опыт?

- Да, опыт есть, я работала официанткой в кафе - уже уверенней ответила девушка.

- Уточните, пожалуйста, в каком формате было это ваше кафе?

- Формате? – растерянно переспросила девушка, сбитая с толку незнакомым словом. Мария лихорадочно пыталась найти правильный ответ, понимая, что от того какое впечатление она произведет на женщину зависит ее дальнейшая судьба в заведении. Не найдясь, что ответить, Мария почувствовала как ее охватывает паника.

- Я спрашиваю, что это было за кафе, что вы подавали, где оно находилось? – с плохо скрываемым раздражением спросила женщина, заметив замешательство девушки.

- Ооо, - с облегчением выдохнула Мария, поняв смысл вопроса, - просто кафе на базаре. Кормили обедами…

- Обедами на базаре…, - разочарованно и немного брезгливо протянула женщина.

- Но вы не подумайте, что я не справлюсь. Я справлюсь. Я очень быстро учусь. Вы не пожалеете, если возьмете меня, - выпалила девушка, поборов стеснительность, выпрямившись на стуле и теперь, прямо смотря в глаза женщине.

- Хорошо, - одобрительно кивнула она, - мы вас, конечно, возьмем. У меня, если честно, даже нет другого выхода, - усмехнулась она, - про вас меня просили… Но это не означает, что вы тут обязательно останетесь надолго. Вы должны понимать, что работа официанткой в нашем клубе является очень сложной задачей. Задачей посильной только немногим. Нужно быть очень расторопной. Очень… И самое главное – мы не терпим даже грамма хамства по отношению к нашим клиентам. Это для нас священно. Если вдруг вы не сможете справляться с работой на должном уровне или на вас поступит жалоба, то мы с вами немедленно расстанемся. Невзирая ни на что. Вы меня понимаете? – женщина пристально, недоверчиво, скептически посмотрела на девушку.

- Да, я понимаю, - с жаром ответила Мария.

- Отлично, что понимаете. Сейчас вас проводят, подберут униформу, объяснят обязанности, и вы приступите к работе, – женщина снова взяла трубку телефона, набрала номер и вызвала сотрудника. 

Прошло не больше часа, как Мария, одетая в униформу, уже бегала между барной стойкой ночного клуба, угрюмой женщиной – кассиром, сидящей под лестницей, и рядом низких столов с мягкими диванами, расположенными полукругом у заполненного людьми танцевального пола ночного клуба, принимая и разнося заказы. Сначала ей было удивительно, каким образом возможно проносить тяжелые подносы с напитками и тарелками через плотную толпу разгоряченных алкоголем людей, ничего не опрокинув и не пролив. Но ей это удивительным образом удавалось.

Мария мельком взглянула на циферблат часов и с удивлением обнаружила, что работает уже третий час. Хотя ей казалось, что прошло совсем немного времени, как ей выдали униформу, наспех объяснили обязанности и выпустили в грохочущее помещение ночного клуба. Она совершенно не чувствовала усталости. Какое-то нервное, лихорадочное возбуждение придавало ей сил и заставляло тело двигаться с поразительной быстротой и ловкостью. Внезапно она поймала свое отражение в одном из зеркал, встроенных в стены помещения. Сначала она не осознала этого, но поняв, остановилась, словно вкопанная, с удивлением рассматривая себя. В отражении была девушка в короткой юбке и белой приталенной рубашке. Волосы этой девушки немного сбились, а лицо горело возбуждением. Она не узнавала себя, в девушке в зеркале не было и тени деревенской простушки, каковой она была. Это была незнакомая городская девушка в модной и откровенной одежде. Даже выражение лица было иным: отчаянным, вызывающим, дерзким. Ощущение этой странной и разительной перемены обрадовало девушку. Но все же радость была смешана с горькой толикой сожаления по потере себя, которая была ранее. Тут ее позвали и она, очнувшись от раздумий, снова пустилась кружиться по ночному клубу с тяжелыми подносами в руках.

Все было ново для Марии, и прежнее ощущение нереальности происходящего только усиливалось, превращая окружающее в фантастический сон: красочный, шумный, веселый, интригующий, многообещающий. Обычная скучная жизнь осталась за стенами заведения, а тут – в темноте, неоновых вспышках, в парах алкоголя и сигарет, все казалось другим. Лица молодых людей, обычно плоские, бесцветные, щербатые, скучающие, вдруг становились изящными, яркими и озаренными непривычно глубоким содержанием. Их фигуры, танцующие в темноте, виделись ловкими и чувственными. А обрывки слов, вырванные из грохота музыки, казались многозначительными и преисполненными скрытого смысла.

Удивительна и непонятна такая метаморфоза. Вот, например, только что, у входа в заведение, стояла она - приземистая девочка с глуповатым выражением на широком прыщавом лице. Плоский нос, неумело накрашенные губы, дешевая синтетическая одежда в обтяжку, обнажающая недостатки фигуры. Вся – нелепость, серость и обыденность. Но стоило ей попасть внутрь, под магический свет софитов, в гущу томной темноты, заполненной праздными людьми, стоило ей присесть на высокий стул у барной стойки, так нелепой дурнушки как не бывало. Она превращалась в изящную пери, в обольстительную диву. Ее глаза обжигали, на безупречных мраморных щеках прыгали всполохи огней, а стройный силуэт изумлял изяществом.

Минуты и часы с жарким шипением сгорали в чаду и угаре пятничной ночи. Несмотря на поздний час, люди все прибывали. Помещение было заполнено так, что, казалось, не оставалось и сантиметра свободного пространства, где бы не сидели, не курили, не пили и не танцевали. Прошло время, и Мария почувствовала как окончательно теряет связь с реальностью. Она продолжала, словно заведенная, выполнять свою работу, но руки и ноги ее двигались без участия ее сознания, которое было уже совершенно оглушено беспорядочным мельтешением лиц и тел, какофонией звуков и мешаниной огней.

Наконец женщина за кассой подала Марии и другим девушкам знак заканчивать работу. Она, не ощущая своего тела, вышла через пустеющий зал в подсобные помещения, молча переоделась в свою одежду и вышла наружу. После прокуренного чада ночного клуба, морозный воздух улицы показался для девушки сладким. Она с удивлением заметила, что светает. Далеко за горами, на востоке, рассвет окрасил небо в бледно-розовое и ночь, как насытившийся вампир, пятилась в укрытия черных подвалов, отдавая землю  объятиям нового дня.

Мария шла по пустынным и тихим улицам просыпающегося города, а звуки и отблески прошедшей ночи все еще звенели в ее голове. Она достала из кармана скомканную пачку денег, заработанную на чаевых, и пересчитала. Денег было много. Намного больше, чем она рассчитывала получить. Она в недоумении рассмотрела купюры, пересчитала вновь, но поняла, что не ошиблась. От щедрости полученного заработка на глазах ее вдруг выступили слезы. Она подумала, что если будет зарабатывать так много и впредь, учитывая, что к этой сумме прибавится ежемесячная оплата от заведения, то денег на лечение брата хватит с лихвой. С этими мыслями она дошла до квартиры, прошла в зал к своему дивану, заведомо, еще перед уходом на работу, застеленному простынями, наспех сняла с себя одежду и с наслаждением растянулась под прохладным одеялом. Она заснула быстро, даже прежде, чем нарастающие переливы храпа подруги из соседней комнаты достигли пиковых высот, чтобы после вновь свалиться в булькающие басами нижние октавы.

 

 

7. Встреча

Наступила весна. Утром было все еще свежо и прохладно, но ближе к полудню город обдавало жарким дыханием близившегося лета.

- Жара, - подруга смахнула со лба выступившие капли пота.

- Да, жарко, - ответила Мария.

- Ты, сестренка, неплохо выглядишь, как я посмотрю, - подруга с откровенной завистью осмотрела девушку.

- Ты думаешь? – смутилась Мария.

- Да! Телочка стала на пять баллов! Не то, что раньше… Молодец! – подруга ехидно сузила глаза, превратив их в узкие щели, в глубине которых будто свилась в клубок пара черных кошек, готовых в любую секунду напасть на противника.

Девушки стояли на улице возле служебного входа в заведение. Подруга, закончив смену, направлялась домой, а Мария только приступала к работе, и они встретились, не договариваясь. Кроме них на заплеванной площадке возле большой корзины с тлеющими окурками стояло еще несколько девушек из заведения. Девушки увлеченно галдели небольшими стайками, временами закатывали глаза и жарко шептались друг другу в уши. Все, кроме Марии, курили. Воздух был густо пропитан никотиновым дымом, который витиеватыми кружевами поднимался в безветрии душного вечера от тонких палочек сигарет в поднятых от локтя руках. Дым смешивался с парами кухни из торчащих из окон труб, поднимался выше и, наконец, растворялся в наступающих сумерках.

- Спасибо, сестра. Я даже не знаю... Администратор от нас требует, чтобы хорошо выглядели. А так, вроде такая же, - улыбнулась девушка и из вежливости добавила, - ты тоже отлично выглядишь.

- Ааа, - заржала та, обнажив верхние десны, - да ладно врать!!! У нас в ресторане администратор тоже требует, чтобы вид был. Да вот, как видишь, ничего у меня не выходит!!! Такая же колхозная корова!

Марии не терпелось завершить разговор и скрыться в дверях заведения. Она чувствовала, что ей было неуютно, даже неприятно слушать грубые комментарии подруги и стоять перед ней, пока та рассматривала ее, словно лошадь перед скачками. Раньше ее не смущали и даже развлекали бесцеремонность и откровенная вульгарность подруги. Но сейчас, непременно вспоминая тот случай с тетей, будто касаясь незаживающего нарыва, она не могла вернуть себе симпатию к подруге, какую испытывала прежде.

Спроси себя  Мария прямо, то она бы не призналась в своем изменившемся отношении. Это было бы стыдно и неправильно для нее, учитывая роль, которую сыграла подруга в ее судьбе и то, что без ее помощи она не смогла бы устроить свою жизнь в городе. Но, несмотря на отрицание, она все же ощущала непреодолимую, упорно возникающую неприязнь к девушке, всякий раз, когда встречала ее или думала о ней. Будто яд, однажды попавший в кровь, уже не мог быть выведен и навсегда оставался отравлять организм токсичными миазмами. Чтобы разрешить дилемму и не давать этому новому чувству лишний раз овладеть собой, Мария неосознанно избегала встреч с подругой. К ее облегчению, обстоятельства сложились так, что девушки работали в разных сменах, и почти не заставали друг друга: ни на работе, ни в квартире.

Воспользовавшись моментом, Мария простилась с подругой. Она в который раз с огорчением осудила себя за малодушие, но как всегда, не найдя выхода из положения, отбросила прочь неприятные мысли. Она напомнила себе, что тот ужасный случай, испортивший ее отношение к подруге, уже исчерпан и что она отдала долг. На прошлой неделе, через месяц после того, как Мария начала работать на новом месте, и как только у нее накопилась нужная сумма, она поехала к тете на базар и отдала деньги, которые взяла подруга. Тетя встретила ее холодно, деньги взяла и проводила прочь, не прощаясь. Мария, хорошо изучив нрав тети, ожидала подобной реакции, но все же до последнего момента надеялась расстаться на хорошей ноте. Этого не произошло, и ничего нельзя было с этим сделать. Уже на пороге, Мария хотела попросить тетю ничего не говорить матери о возникшей ситуации, но, постыдившись, не решилась.

Позже выяснилось, что тетка ничего сестре не рассказала, позволив Марии самой объяснить матери причины своего ухода, на что девушка была той благодарна. Мать же, как и ожидала Мария, была расстроена и испугана решением дочери. Мария использовала все возможные доводы, которые могла придумать, чтобы успокоить мать. Девушка рассказала, что будет работать официанткой в приличном ресторане и много зарабатывать, а жить будет с очень хорошей девушкой, землячкой из соседнего поселка. Мария умолчала о некоторых деталях ее новой жизни, которые бы испугали мать. Она, конечно, не уточнила, что приличный ресторан - на самом деле ночной клуб, а хорошая девушка, с которой она будет жить – прожженная девица, живущая на средства любовника, и именно та, кто обокрал кассу тети и явился причиной тому, что Марии пришлось искать новую работу и жилье.

Мария понимала, что обманывает мать, впервые. И это понимание было горьким. Если бы ей пришлось говорить с матерью с глаза на глаз, то она бы не справилась с собой. Но по телефону врать оказалось легче. Потом мать рассказала дочери о брате. Это были хорошие новости. На присылаемые Марией деньги брату продлили лечение в больнице, и он уверенно шел на поправку. Врачи уверяли, что он будет ходить, нужно лишь продолжать терапию. От этих мыслей на душе у Марии стало легко и радостно. Улыбка, хоть и сдерживаемая, все же выплеснулась на ее лице, освещая его теплым внутренним светом. Но тут мимо прошли знакомые девушки, и Мария поспешно скомкала свою улыбку, не желая вызывать лишнего внимания к себе.

Она спустилась в подсобное помещение, открыла свой ящик для одежды, переоделась в форменную юбку и блузу и осмотрела себя в большом щербатом зеркале на стене. Мария уже привыкла к своему новому отражению, к тому, что вызывающе одетая, привлекательная девица в зеркале - есть она. Несмотря на смущение, осознание этого было ей лестно. Сколько она себя помнила, она считала себя дурнушкой, и только приехав в город, впервые задумалась над тем, что может выглядеть лучше, если станет одеваться и краситься как городские девушки. Решиться самой на кардинальные перемены она не смела. Но теперь, на новой работе, когда администратор заведения потребовал от нее изменить свою внешность, перемены были совершены без ее воли.

Официанткам клуба обязывалось делать высокие прически, ярко подкрашивать глаза и губы, носить короткие юбки с приталенными блузками, обнажающими живот, и ходить в туфлях на высоком каблуке. Мария осознавала, что выполняя эти требования, она предает себя, свое воспитание, принципы скромности, которые мать взрастила в ней. И ей даже представить было страшно, если мать увидит ее в таком виде. Что она ей скажет? Как оправдается за свою легкомысленность?

Но оправдание было. И оно было удобным и надежным, словно высокая каменная стена, за которой она чувствовала себя невиновной и чистой девушкой, послушной дочерью своей матери. Она делает это не по своему желанию, а для дела. Чтобы заработать денег, которые нужны для семьи. Однако, несмотря на оправдание, где-то глубоко в душе она знала, что ей все это нравится и дело не только в долге перед семьей. Ей было приятно ощущать себя красивой. И она была благодарна судьбе, что от нее не потребовалось принимать для этого решений и все сложилось само собой.

Впрочем, до последнего времени эта новая Мария жила только в ночном клубе и не решалась выходить за пределы заведения. Закончив смену, девушка стирала косметику с лица, снимала высокие каблуки и надевала привычную неброскую одежду. Но с каждым новым днем, будто по невнимательности, новая Мария оставляла на девушке все больше следов: то оставляла накрашенными губы и глаза, то решала не снимать туфли и шла в них домой, поначалу ужасаясь своей смелости, но со временем привыкая, и совершая все большие вольности.

И что самое захватывающее и интригующее было в этой новой Марии, так это то, что она нравилась мужчинам намного больше, чем прежняя Мария. Нравилась не только деревенским парням, к чему прежняя Мария была привычна. Теперь она с удивлением ловила на себе восхищенные взгляды красивых городских парней, которых встречала в клубе. И даже тех, которые приходили в заведение со спутницами: изящными и ухоженными девушками, на которых Мария всегда заглядывалась с восхищением и даже не надеялась составить им конкуренцию.

С этими мыслями она еще раз оглядела себя в зеркале и провела рукой по тонкой ткани блузки.

- Телочка на пять баллов, - самодовольно пробормотала себе под нос девушка, вспоминая слова подруги, - это точно!

Смена началась привычно. Ближе к полуночи помещение заполнилось посетителями, и клуб завертелся в привычной карусели пьяного веселья. Мария без затруднений выполняла свои обязанности, и у нее выдавались свободные минуты, когда она могла присесть на стул возле кассира под лестницей и дать отдых натруженным ногам. В эти минуты покоя она занималась своим новым развлечением. Она разглядывала посетителей и разгадывала про себя детали их жизней.

Тут были взрослые мужчины, приходившие в одиночку, со скучающими и грустными глазами. Они часами высиживали за барной стойкой, безучастно смотрели вперед на ряды бутылок за спиной бармена, и много пили. Они казались Марии несчастными, коварно брошенными любимыми женщинами, потерпевшими измену или предательство другого рода. Или, может быть, они были в драматичной разлуке, разделенные  расстоянием или даже смертью.

Иногда к этим мужчинам подсаживались девушки, вульгарно одетые, с цепкими холодными глазами. Они заговаривали с мужчинами, флиртовали, и, бывало, уходили из заведения вместе. Было время, когда Мария умилялась этим встречам, радуясь соединению двух сердец. Но позже она начала замечать, что девушки эти на следующую ночь приходили в клуб вновь и подсаживались к другим мужчинам. От знакомых официанток Мария узнала, что девушки эти были проститутками. Мария долго отмахивалась от таких обвинений, относя их на грязные сплетни, но со временем поняла, что это было правдой. Что, впрочем, не заставило ее впасть в осуждение. Напротив, Мария ощутила сострадание, как к несчастным девушкам, вынужденным от крайних обстоятельств заниматься неблаговидным делом, так и к мужчинам, от тоски и одиночества покупающим любовь за деньги.

Мария также замечала приличных городских девушек, одетых тщательно и аккуратно. Они никогда не приходили в одиночку, и, как правило, были в маленьких группах по двое или по трое. Наверное, им было неприлично прийти в такое заведение одним, быть неловко и беззащитно одинокими в скоплении незнакомых людей. Да и это было откровенно опасно, учитывая какими густыми алкогольными джунглями являлись ночные заведения города.

Девушки эти усиленно демонстрировали веселье и непринужденность. Они увлеченно шептались через громкую музыку, громко смеялись шуткам подруг и натужено улыбались. Но игра была на виду, даже для Марии. Руки этих девушек нервно теребили гладко выпрямленные пряди волос. Их глаза украдкой и стремительно оглядывались вокруг, высматривая в многообещающей полутьме светлый лик парня, который подойдет к ним и познакомится, оправдав затраченные усилия. Мария видела в этих девушках отчаянье. Наверное, последние их отношения были давно. И иногда, наверное, они думали, что все кончено, и они обречены на одиночество, несмотря на все достоинства души и тела, пропадающие без дела и пользы. В глазах этих девушек Мария читала неуверенность и страх, порожденные, как ей казалось, горечью прошедших неудач в любви. Мария смотрела на них, и ее сердце наполнялось сочувствием. Она страстно желала, чтобы все у них вышло как нужно. Чтобы их сегодняшний вечер не прошел впустую, и они встретили свою судьбу. К примеру, вон того загорелого парня, сидящего с краю, или того высокого и стройного, только вошедшего в заведение и беспокойно высматривавшего свою компанию.

Потом Мария обратила внимание на молодую девушку, может быть, студентку. Она часто проверяла телефон и выглядела озабоченной. Сегодня утром, гадала Мария, она поругалась с любимым и сказала ему много лишнего. Теперь она боится, что все разрушено и жалеет о своих словах. Но она слишком горда, чтобы позвонить первой и попросить прощения. Подруги уговорили ее пойти с ними в клуб, чтобы развеяться, но мыслями она была не здесь. Она лишь снова и снова прокручивает в голове те ужасные минуты, когда сказала то, чего говорить не следовало.

После она заметила, как за дальний стол присели взрослая женщина и молодой мужчина. Она выглядит подтянуто. На ней красивая одежда, дорогие украшения, а лицо ухожено. Но чувствует она себя как голый клоун на арене цирка. Ей тут не место и все это видят. Кошелек ее полон валюты, но нет самой ценной – молодости, чего так много у каждой глупой девчонки, проходящей мимо и наступающей ей острым каблуком на ногу. Ее молодой спутник тоже видит это. Его глаза бегают по сторонам. Он словно голодный пес в мясной лавке, обреченный идти на поводке за хозяином, но жаждущий свежего мяса. Женщина все понимает, но всеми силами пытается выглядеть достойно. Она, вероятно, богата, а он беден и у него много долгов. Она любит его молодость, но презирает за глупость, а он любит ее деньги, но безразличен к ней в остальном. И это все очень грустно…

Потом внимание Марии перенеслось на группу молодых мужчин, вальяжно устроившихся на низких диванах. Они с видом хозяев рассматривают всех вокруг с пеленой презрения, скуки и надменности, подернутой перед мутными глазами. Эти парни, все как один, закинули ногу на ногу. В их руках тлеет сигарета. Они выглядят самоуверенно, заслуживая заинтересованные взгляды девушек. Но Мария видит, что все это напускное. По крайней мере, так ей кажется. Она решает, что и они недовольны своей жизнью, и ищут чего-то или кого-то, способное изменить их жизни к лучшему. И, конечно, они страдают от того, что найти это у них не получается.

О, если бы она могла, подумала Мария. Если бы было в ее силах всех сделать счастливыми. Она бы это сделала! Она бы нашла пару всем одиноким и страждущим. Молодым и старым, богатым и бедным. И, конечно, не забыла бы про себя.

Размышления Марии прервал резкий хлопок по плечу. Администратор сухим пальцем показывала ей, что с того самого дивана, где сидели мужчины, о которых она думала, поднялась нетерпеливая рука с требованием принять заказ. Она, словно отпущенная пружина, вскочила со своего места и, пробираясь через заросли толпящихся людей, поторопилась к нужному столу.

- Виски бутылку. Быстрее. Мы тут вечность сидим и ждем тебя, - недовольно бросил ей один из мужчин на диване. Его ноги были туго затянуты в узкие брюки. Плоть, сдерживаемая снизу, пышно выдавливалась сразу над поясом объемным облаком жира. Лицо его было широким и щербатым, словно кочан капусты, а близорукие глаза смотрели с наглым вызовом человека, привыкшего к вседозволенности.

- Да, конечно. Вам какой?

Он назвал ей марку виски, которого, как она знала, не имелось в баре.

- Простите, но этого у нас нет, - ответила девушка.

- Что?!! – вскрикнул мужчина. – Ты сказала «нет»?!! Ты знаешь, что в сфере обслуживания нельзя говорить слова «нет»?!!

Остальные мужчины за столом оживились. Их лица обратились к девушке с жадным интересом, ожидая ее реакции и предвкушая развлечение.

- Н-н-нет… - смутилась девушка.

- Ты опять сказала «нет», - уже кричал мужчина, - ты что – тупая?!! Ты не слышала, что я тебе только что сказал?!!

Мужчины за столом засмеялись, громко и резко, во весь рот.

- Простите, я не хотела…я хотела…

- Так ты хотела или не хотела?!! – продолжал он.

Тут мужчины взорвались в диком животном ржании. А Мария, совершенно растерянная и сбитая с толку, не знала, как вести себя дальше и как выйти из сложившегося положения.

- Что за крики? - из-за спины девушки появился еще один молодой мужчина. Он за руку поздоровался с остальными, которые с уважением ответили ему на приветствие, присел на свободное место и снизу вверх вопросительно взглянул на Марию через стекла низко посаженных на нос очков.

- Что случилось, девушка? – спросил он мягко и вежливо.

Время, до сих пор привычно отмерявшее свои секунды, вдруг замерло. Окружающий мир поплыл куда-то вниз, размылся, растворился, оставляя в эпицентре только их двоих. Мария в ужасе уставилась на мужчину, не понимая, не осознавая, что происходит. Это был он!!!

8. Встреча (продолжение)

Этот молодой мужчина был именно таким, каким она его представляла. Он был высок и строен. У него было открытое и умное лицо. Темные волосы на его голове были старательно подстрижены и аккуратно расчесаны на ровный пробор. Но главной его особенностью была своеобразная плавность. Эта плавность была в чертах лица, линиях фигуры и тембре голоса. То была приятная пропорциональность, отсутствие режущей глаз дисгармонии, что выделяло его на фоне других и притягивало. Еще внимательному наблюдателю бы открылось, что несмотря на внешнюю сдержанность, его движения были слегка порывистые и неловкие. Это выдавало человека импульсивного и доверчивого и еще более вызывало симпатию.

Но даже не внешнее сходство этого мужчины со сложившимся образом поразило Марию, а странное ощущение, которое она почувствовала, когда посмотрела на него. Будто это был не незнакомец, а человек чрезвычайно близкий ей. Словно знала она его много лет, потом потеряла и забыла, а теперь нашла и вспомнила. Ее ноги обмякли. Паника вперемешку с острым, почти болезненным волнением охватила ее. Казалось, она стояла перед ним целую вечность, с широко раскрытыми глазами и раскрытым от изумления ртом.

- Мы работаем над повышением уровня обслуживания. Тут опять нет нашего виски. И что мы теперь будем с этим делать? – выкрикнул толстяк, а Мария, услышав его каркающий голос, наконец, очнулась от оцепенения.

- Опять ты за свое! Оставь девушку в покое, - миролюбиво, но твердо ответил ее мужчина.

- Ты нам мешаешь приносить обществу пользу, – толстяк капризно выпятил нижнюю губу и в поисках одобрения взглянул на других. Но те не ответили ему поддержкой.

Потеряв аудиторию, толстяк будто сник и недовольно забубнил что-то себе под нос, пытаясь сохранить лицо.

Ее мужчина же вновь поднял свои глаза на Марию и назвал другую марку виски, которая была в наличии.

- Сейчас принесу, - пробормотала Мария и смущенно добавила, - спасибо…

Услышав ее «спасибо», мужчина, к тому времени отвернувшейся от Марии, снова взглянул на нее. Его взгляд был долгим и удивленным, словно он увидел что-то неожиданное и теперь не мог сообразить, как это вышло.

Мария ответила на его взгляд, ужасаясь своей смелости, потом все же смутилась и отвела глаза. Она попятилась назад на непослушных ногах, неловко развернулась и направилась обратно к бару, затылком ощущая, как мужчина все еще смотрит на нее. Дойдя до места и скрывшись из поля зрения мужчины, она обеими руками схватилась за стойку, пытаясь совладать с колотящимся сердцем.

- Мария, все хорошо? – спросил мужчина-бармен, обратив внимание на ее покрасневшее лицо.

- Все в порядке, – ответила она и передала заказ.

Через несколько минут она вновь направилась к столу. В дрожащих руках она держала поднос и стеклянные стаканы на нем предательски дребезжали. Мысли, словно вагоны скоростного поезда, проносились в ее голове на безумной скорости, не давая ей даже ухватиться за одну из них.

- Он на меня посмотрел… Да! Мне не показалось… Не просто так, а особенно посмотрел! Я ему понравилась! Или нет?!! Или мне, дурочке, показалось… Или я все выдумала?!! О, господи, пожалуйста, пусть будет так, что мне это не показалось!!! Это же он!!! Он!!! Нет, перестань, тебе все показалось. Ты только посмотри на себя и на него… Какая из вас пара?!! Ты же деревенщина, а он такой красавец. Но я же видела, как он смотрел… Хорошо, успокойся, возьми себя в руки. Иди и веди себя спокойно. Но подожди… даже если не показалось, то что делать дальше? Как познакомиться? Я же официантка! Нам запрещено знакомиться с клиентами! А если он спросит меня о чем-то?!! Что мне делать?!! А вдруг нас увидит администратор? Даже если администратор не заметит, что я отвечу? Вдруг я не смогу нормально ответить и он поймет, что я ему не подхожу!?? Что тогда?!! Я же умру!!! Нет, все будет хорошо… Он со мной точно познакомится… Что-нибудь придумает... А если не придумает?!! Значит, ему нужно помочь. А как я могу помочь?!! Еще его друзья и особенно толстый парень… Как мы сможем познакомиться, если они рядом? Они надо мной смеялись, а тот толстый вообще назвал меня тупой… И теперь они все, наверное, смеются надо мной. А я себе навыдумала! Что же теперь делать?!! О, боже мой!!!

Мария дошла до стола. Все мужчины были на месте и увлеченно разговаривали. Никто не обращал на нее внимание. Ее мужчина был также занят разговором и широко жестикулировал руками. Заметив это, Мария почувствовала, как внутри у нее оборвалось. Ее накрыла ледяная, отрезвляющая волна разочарования. Но как только она  принялась расставлять содержимое подноса на столе, ее мужчина снова посмотрел на нее. Через несколько мгновений, задумавшись, будто ответив про себя на некий вопрос, он спросил:

- Простите, девушка, можно вас спросить? – обратился он к Марии вежливо и мягко, от чего она чуть не подпрыгнула на месте.

- Все что угодно, - улыбнулась она как можно более непринужденно, но с ужасом осознавая, что снова краснеет. Более того, она была уверена, что ее улыбка выглядит вымученной, а ответ «все что угодно» был неприличным.

- Вы новенькая тут? Я вас прежде не видел?

- Да, недавно. Чуть больше месяца.

- Ясно.

Он снял очки, протер глаза руками и одел снова. Тут Мария с изумлением поняла, что он смущен не меньше ее и пытался продолжить разговор, но не находил слов.

- А вы тут часто бываете? – спросила Мария первый попавший в голову вопрос, решив помочь ему с разговором.

- Иногда заходим, - ответил он, и она заметила в его глазах благодарность за поддержку.

- Ммм.., - нерешительно ответила Мария, безуспешно подбирая дальнейшие слова, которыми может поддержать гаснущий костер разговора, но не находила их.

Она молча стояла перед ним, прикрыв грудь подносом. Потом решила, что нелепо держать поднос таким образом и опустила его вниз, а потом вдруг снова подняла, теперь окончательно покраснев до самых кончиков ушей, что, впрочем, осталось незамеченным, благодаря полутьме в заведении.

- Вы простите моих друзей, они на самом деле хорошие ребята, - наконец нарушил неловкое молчание он.

- Да что вы!!! Не нужно!!!. Я даже и не думала… Это моя работа…

- Да, но…это не оправдание вести себя невежливо.

- Вы так думаете?

- Да.

Мария, словно прикованная, смотрела в его излучающие доброту глаза. Она ощутила, как внутри нее будто раскрылся цветок. Он пустил корни где-то в глубине живота, стремительно разросся и расправил пышные лепестки, заполнив легкие и голову. Еще ей показалось, что вся она стала невесомая и даже ноги ее чуть приподнялись в воздухе, и более не касались земли.

Тут она заметила, что за ней смотрит администратор. Ноги Марии снова опустились на землю.

- Нужно идти. Позовите меня, если будет нужно, - сказала она мужчине и отошла от стола.

На всю оставшуюся ночь Мария потеряла покой. Каждую свободную минуту она высматривала мужчину в полутьме заведения, терзаемая беспокойными и мучительными мыслями. Через некоторое время она решилась снова подойти к столу под предлогом замены стаканов и пепельниц. К ее ужасу оказалось, что его не было на месте. Она в отчаянье подумала, что он ушел, что все пропало, и он решил не продолжать с ней знакомство. Но вернувшись к бару, она с облегчением заметила, что он вернулся, отлучившись на некоторое время в дальнюю часть зала.

Еще больший ужас охватил ее, когда к мужчинам подсели две девушки, из тех, которых называли проститутками. Теперь от прежнего сочувствия к ним у Марии не осталось и следа. Она ненавидела их. Мария страстно пожелала, чтобы ее взгляд мог превратиться в жаркий огонь и мог спалить этих девушек, вместе с их сетчатыми чулками, наращенными ногтями и обесцвеченными волосами.

Мария немигающими глазами смотрела, как одна из девушек, высокая блондинка с алыми губами, села на колени к ее мужчине и что-то шептала ему в ухо, улыбаясь и обнимая его за плечи. От этого зрелища у Мария перехватило в горле спазмом, так что воздух перестал поступать в легкие. Она с трудом подавила в себе желание подбежать к столу и в яростном порыве оттащить девку от ее мужчины. Но она лишь еще сильнее обхватила руками поручень лестницы и до крови прикусила губу.

К ее облегчению, она вскоре заметила, что ее мужчина не заинтересовался девушкой и вскоре отстранил ее от себя. Блондинка теперь сидела на коленях у толстяка и оставила ее мужчину в покое. Она наблюдала, как он задумчиво осматривался вокруг, изредка проверяя экран телефона. Потом он повернул голову и посмотрел в ее сторону, как ей казалось – точно на нее. Мария от неожиданности отпрянула. Но потом она рассудила, что он не может увидеть ее, прячущейся под лестницей, в полутьме ночного клуба. Так и оказалось. Его взгляд немного задержался, а после он отвернулся.

Мария все стояла на своем посту, вся превратившаяся в глаза, смотрящие на него. Теперь он был один за столом. Его друзья оставили его и танцевали с девушками на танцполе. Мария почувствовала, что именно сейчас она должна подойти к нему. Что именно сейчас был тот самый момент, который должен решить ее судьбу. Что-то будто даже толкнуло ее в спину и заставило выйти из своего убежища. В ту же секунду, как она вышла из-под лестницы, он вновь повернул голову и посмотрел в ее сторону, теперь уже на нее, и в этом не было сомнений.

Она подошла к столу под предлогом смены еще чистой пепельницы. Он молча смотрел на нее, в нерешительности потирая телефон руками.

- Послушайте, мне показалось, что кто-то смотрит на меня. Кажется, это были вы, – наконец сказал он и широко улыбнулся.

- Да, это была я, - ответила она и испугалась смелости своих слов.

- Почему?

- Я не знаю, так получилось.

- Вот у меня не получилось. Я тоже бы хотел смотреть на вас, но вы куда-то пропали. Куда вы пропали? – он улыбнулся еще шире, и его приятное гладкое лицо выражало одновременно дерзость и стеснение.

- Я была там, - она показала в сторону лестницы возле бара.

- Вы от меня прятались?

- Может быть.

- Не нужно было.

- Правда?

- Правда.

- Как вас зовут? – просил он.

- Мария. Вас?

Он назвал свое имя.

- Как вы думаете, возможно ли будет, если мы с вами как-нибудь встретимся? – спросил он.

- Конечно. Вы всегда можете прийти в клуб и найти меня. Я работаю сутки через двое, - ответила она, понимая, что он спросил не об этом, но не удержавшись от того, чтобы подразнить его.

- Я не говорю про клуб. Встретится где-нибудь еще, - сказал он и добавил, – я хочу пригласить вас на свидание…

- Свидание - повторила Мария, словно смакуя это слово на языке, - я даже не знаю… нам запрещено…

- Никто не узнает, - ответил он, - дайте мне свой телефон и я вам позвоню.

Она оглянулась на администратора и, убедившись в том, что та была занята делами и не смотрела в зал, наклонилась к мужчине и прошептала ему номер, который он торопливо сохранил в телефоне. В это мгновение, когда ее губы почти коснулись его уха, она почувствовала запах его волос, теплый, с ароматом душистого шампуня, пьянящий. Потом она, как ошпаренная, отскочила от него, охваченная стыдом, не веря в то, что сделала.

- Я обязательно позвоню вам, - сказал он.

Она же, в смятении, ничего не ответив, скрылась в толпе. Пробираясь к бару, она чувствовала как раскрывшийся в ней прежде цветок распустился еще сильнее, а его узоры множились и завивались. А потом этот огромный цветок взорвался невероятным по красоте фейерверком, который принялся грохотать в ней ликующими канонадами, торжествуя свершившееся знакомство.

9. Свидание

На следующее утро Мария проснулась с первыми лучами восходящего солнца. Несмотря на короткий сон, воспоминания вчерашней ночи немедленно развеяли утреннюю сонливость. Она легко спрыгнула с постели и взглянула на экран телефона в надежде, что он уже дал о себе знать. Но никаких звонков или сообщений не поступало. Тень разочарования пробежала по ее лицу. Она поспешила успокоить себя, что сейчас только раннее утро.

 

Час проходил за часом, и с течением времени все больше тревожных мыслей темными тучами собирались в ее голове. Она занялась домашними делами, но они не могли отвлечь ее от переживаний, и она продолжала каждые несколько минут проверять экран телефона в надежде увидеть его сообщение или каким-то образом пропущенный звонок.

К полудню ее тревога переросла в тихое и тоскливое отчаянье. Вестей от него все не было, и девушка, терзаемая беспокойными мыслями, забросила домашние дела и принялась отмерять шаги по пустой квартире. Погруженная в свои размышления, она подходила к окну, невидящим взглядом смотрела через пыльное стекло на мельтешение машин и людей на улице, потом проходила на кухню к оставленному на обеденном столе телефону, проверяла его, ощущая как сердце больно сжимается при виде пустого экрана, а потом снова шла в зал к окну, чтобы через некоторое время повторить этот скорбный маршрут.

- Почему он не звонит?!! Почему?!! Может быть, я неправильно назвала ему номер? Или он не расслышал меня и неверно записал?!! - в который раз задавалась она вопросами и ужасалась своим домыслам.

Ближе к вечеру Мария, истощенная переживаниями, решила выйти из показавшейся ей тесной и душной квартиры. Теперь она была уверена, что он не позвонит. Эта мысль была нестерпимо горькой, но все же, приняв ее, она ощутила обреченное облегчение, словно, наконец, сошла с раскаленной сковороды, на которой подпрыгивала в безуспешных попытках дотянуться до обещанного подарка, подвешенного так высоко, что никак нельзя было дотянуться.

Обессиленная и опустошенная, словно покрышка с выпущенным воздухом, она брела по улице и размышляла о своей незавидной судьбе. Ей казалось, что все для нее кончено, что она никогда не найдет своего счастья и обречена на одиночество. Только с такой бестолковой и невезучей девушкой могло так случиться, думала она, что встретив свою судьбу, она не смогла удержать ее и бездарно упустила.

- Нужно было самой взять его номер, - говорила она себе, - я глупая и трусливая дура, - сокрушалась она и эти тягостные мысли обволакивали ее, закупоривали каждую пору и лишали сил.

Тут Мария обнаружила, что не взяла с собой телефон, который оставила на обеденном столе в квартире. Девушка встрепенулась, развернулась в сторону дома в порыве тотчас же бежать за ним обратно, но заставила себя остановиться, обдумывая свое положение.

- Если он звонил или писал мне, то я об этом узнаю. Если же нет, то нет смысла торопиться, - сказала она себе, неспешным шагом направившись в сторону дома. Временами ее уверенность в своем решении слабела, и она, потеряв контроль над собой, ускоряла шаг, но тут же подавляла в себе это желание и замедлялась.

Когда она зашла в квартиру, она издалека увидела свой телефон, лежащий на столе. Ей казалось, что он был словно дикий, невероятно пугливый и быстрый зверек, а она была охотником, который должен был поймать зверька, но сделать это так искусно, чтобы зверек не сбежал от нее в  узкую норку, откуда его уже не будет возможности достать. Мария прошла в кухню и в нерешительности встала над телефоном, боясь взять его в руки. Он невозмутимо лежал на своем месте, подмигивая неоновым огоньком. Собравшись и задержав дыхание, словно перед тем как сделать решающий выстрел, она взяла телефон, раскрыла крышку и взглянула на вспыхнувший подсветкой экран, который показал один пропущенный звонок и одно сообщение.

Сердце Марии замерло и быстро застучало. Она взглянула на цифры звонившего абонента, понимая, что это мог быть не он. Кто-то другой мог звонить, чей номер не был записан в памяти телефона. Но она чувствовала, что это был он. Наконец, она открыла сообщение, которое было отправлено с того же номера.

- Привет. Свидание в силе? – и подпись с его именем.

Она несколько раз перечитала сообщение, пока не осознала смысл написанного. Когда осознание наступило, Мария почувствовала покалывание по всему телу, словно слабый поток электричества был пропущен через нее. Она вся вспыхнула, ее лицо осветилось улыбкой, а глаза оживились. Погибший ранее цветок снова расцвел в ее груди. Все опасения, сомнения и переживания, мучившие ее, в одно мгновение растворились. Тяжесть и мрак в душе рассеялись, сменившись опьяняющей легкостью и эйфорией.

Некоторое время она не могла решить, что ответить.

- Привет. В силе, - наконец набрала она, перебрав десятки других вариантов и остановившись на самом простом.

Через несколько секунд она вздрогнула от того, что ее телефон принялся звонить. Это был он. Мария смотрела, как настойчиво сигналит и вибрирует аппарат, и не решалась ответить на звонок. Она каждой клеткой своей души и тела желала, чтобы он продолжил вчерашнее знакомство, весь прошедший день она терзалась в мучительном ожидании. Но теперь, когда ее желания исполнялись, она ощутила приступ паники. Мария лихорадочно раздумывала как поступить. Как ей показалось, все случалось слишком быстро. Ей нужно было подготовиться, сообразить как вести себя в разговоре с ним, что отвечать на его вопросы и вообще, обдумать тысячу вещей. Но потом ее пронзила отрезвляющая мысль о том, что если она не ответит, то он может потерять к ней интерес. Будто кинувшись с высокого утеса в воду, она, зажмурив глаза, ответила на звонок.

- Привет.

- Привет.

- Я звоню вовремя? Не отвлекаю?

- О, нет! Я не занята.

- Я подумал, может, ты от меня скрываешься?

- Почему?

- Я звонил. Ты не ответила.

- Я была на улице. Забыла телефон дома, - как можно непринужденнее оправдалась Мария, пытаясь унять взволнованное дыхание.

- Понял. Это хорошо. В смысле хорошо, что ты от меня не скрываешься. Я боялся, что неправильно записал твой номер или ты передумала встретиться со мной, - его голос немного дрожал, и Мария поняла, что он, также как и она, взволнован.

- Нет, все верно. Это мой номер. И я не передумала.

- Значит, наш уговор в силе? – повторил он свою фразу из сообщения.

- Да, в силе.

- Замечательно, - ответил он и зачем-то добавил, - спасибо.

Мария улыбнулась его неловкому «спасибо» вспоминая свое «спасибо», сказанное накануне.

- Сегодня? - спросила она.

- Да. Если ты сможешь?

- Смогу.

Они договорились встретиться этим же вечером.

Через несколько часов они сидели друг против друга в небольшом кафе в центральной части города. Он пил кофе, она – чай. Мария незаметно для него под столом оттягивала вниз края короткой юбки, которую надела перед выходом. Ей было стыдно за эту юбку, и теперь она жалела, что одела ее. Собираясь на встречу, она решила, что не должна разочаровать его. Ведь он знакомился с новой Марией, девушкой в вызывающей униформе и ярком макияже. Но теперь ей было не по себе, что она так необдуманно выпустила эту Марию в свою жизнь и позволила ей встрять в их зарождающиеся отношения.

Первое время они были скованы. Он старательно пытался разбить лед неловкости, задавая ей вопросы. Она односложно отвечала. В их разговоре то и дело повисали неловкие, звенящие пустотой паузы. Но через некоторое время лед растопился, и они почувствовали себя свободнее.

Они говорили обо всем: о погоде, о городе, о его прежней жизни. Он рассказал ей о том, что приехал в город несколько лет назад из небольшого северного города, где у него остались престарелые родители и младшая сестра. Родители помогли ему получить образование, но закончив местный университет, он не смог найти в их городке работу. Промаявшись без дела около года, он решил ехать в город за лучшей жизнью. Первое время ему было тяжело. Он работал грузчиком в магазинах, продавцом телефонов, даже мойщиком стекол, что не приносило ощутимого дохода. Денег не хватало даже на то, чтобы снять себе отдельное жилье, и ему приходилось довольствоваться съемной койкой в общих квартирах.

Он с иронией рассказал ей про эти квартиры - последние пристанища для неудачливых приезжих, как он назвал их. Самое дешевое жилье, которое можно было найти в городе. Это были тесные, грязные, дурно пахнущие жилища, где на кухне у каждого имелся пакет с собственным набором посуды, в ванной комнате стояли десятки зубных щеток, а очередь в туалет занималась за час. Вдоль стен в жилых комнатах и коридоре сплошным рядом стояли двухъярусные койки. Каждая была пронумерована и сдавалась отдельно за суточную плату. Казалось, что белье и матрасы на них никогда не менялись, так что в койке приходилось спать в одежде, чтобы защититься от укусов клопов.

Когда он почти отчаялся добиться успеха в городе и обдумывал о возвращении домой, ему довелось познакомиться с людьми, которые изменили его судьбу к лучшему. Этими людьми были молодые мужчины, которых она видела вместе с ним в клубе и ставшие ему друзьями. Они были такими же, как он, молодыми парнями, приехавшими в город на заработки, и они занимались продажей недвижимости в одном из городских агентств. Пройдя короткий курс обучения, он занялся тем же, быстро освоившись с новым делом и почти сразу начав зарабатывать деньги. После его жизнь устроилась, он снял отдельную квартиру и начал копить на покупку собственной.

Мария смотрела на него, как он просто и открыто рассказывал о себе, как неловко жестикулировал руками, как иногда запинался, подбирая нужные слова, и ощущала усиливающуюся симпатию к мужчине. Теперь, когда она узнала его ближе, она поняла, что ее ожидания оправдались. Он не только выглядел таким, каким она себе представляла, он и был таким: добрым, искренним и умным.

- Мария, ты мне нравишься, - вдруг сказал он, слегка смутившись.

От его слов она перестала дышать, потом перевела дух и ответила:

- Ты мне тоже.

- Да?!! Это замечательно!

- Да. Я тоже думаю, что это замечательно, - улыбнулась она.

- Не поверишь. Я очень долго искал такую девушку, как ты.

- Это какую?

- Настоящую.

- Настоящую?

- Как бы объяснить… В этом городе очень много фальшивых людей. Ну и фальшивых девушек тоже. Ты не такая. Ты не пытаешься быть кем-то, кем не являешься.

- Правда? – спросила она, вспоминая о своих проблемах с новой Марией.

- Да.

- Может быть. Я не знаю, - уклончиво ответила она.

Ближе к полуночи он проводил ее до дома. Возле подъезда, когда они расставались, он наклонился к ее щеке и поцеловал. От неожиданности она отпрянула. Щека ее горела огнем. Она посмотрела на него. Было темно и лица его не было видно. Но она видела отблеск его глаз, чувствовала жар его тела, топивший ее как свечу, и захотела, чтобы он снова поцеловал ее. Но он смутился и отстранился.

- Извини, - сказал он.

- Ничего.

- До встречи?

- До встречи. Спасибо тебе за вечер.

- Спасибо тебе.

Мария заставила себя открыть дверь подъезда и закрыть ее за собой. Через стекло в двери она увидела, что он все еще стоял снаружи и смотрел на нее. Он помахал ей рукой, а она улыбнулась в ответ. Когда Мария поднималась по гулким лестничным пролетам к своей квартире, она захотела закричать, разбудить всех в доме. Чтобы сообщить каждому о том, что влюблена…

10. Любовь

Словно вышедший из-под контроля машиниста аттракцион, отношения молодых людей закрутились на безумной скорости, и даже они сами, если бы и захотели, не могли бы остановить его ход. Беспечные заложники своих чувств, они лишь с изумлением и со страхом наблюдали, как их вертело и несло в манящую неизвестностью даль будущего.

Они встречались каждый день, пили светлое пиво в летних кафе, от которого в голове Марии с непривычки появлялся легкий туман. Потом гуляли по вечернему городу. Казалось, они прошли по каждой тенистой аллее каждого городского парка, посидели на каждой истертой скамье под исполинскими кронами старых деревьев. Они были уверены, что чувство их было исключительно, неповторимо, что только им довелось смотреть своими особенными глазами на большой шумный город, внезапно открывшийся им со скрытой стороны, неведомой другим.

И странно им было бы узнать, что эти деревья, аллеи, парки и скамьи видели за свой век тысячи таких же влюбленных пар. И каждая из таких пар верила, что их чувства исключительны, что только у них есть эти особые глаза, позволяющие увидеть удивительное в привычном. Но теперь их время ушло, и только наивные надписи о любви, нацарапанные на спинках скамей, как обломки античных руин, найденные пытливым археологом, свидетельствовали о давно прошедшем. Где сейчас эти пары? Может быть, они все еще вместе, или давно забыли о своих чувствах, или жестоко разочаровались, или потерялись в лабиринте жизни, растеряли свой запал, заставивший их когда-то гореть жарким пламенем, а теперь они жалко тлели на обочине жизни, с горечью вспоминая прошлое? А может они просто постарели или даже умерли? Это было неважно. Они все сейчас были лишь призраками прошлого, молчаливо витающими в воздухе, наблюдающими над тем, как на сцену выходили новые пары: молодые, глупые и смелые, чтобы гореть, не жалея фитиля.

Теперь город принадлежал Марии и ее мужчине. Он дарил ей милые безделушки и цветы, а она жадно ловила каждое его слово, каждый взгляд и каждый жест. Они много и увлеченно разговаривали, так, что казалось, слова для них были водой для измученного жаждой путника, рассказывали друг другу о местах, где родились, о прошлой жизни, о людях, которых встречали. А позже, сначала осторожно, но со временем все смелее, они раскрыли друг другу свои тайны, заветные мечты и планы на будущее.

Мария никогда не была так откровенна с кем-либо, тем более с мужчиной, и теперь, открывшись, признавшись, чувствовала себя особенно. Она будто полностью обнажилась, но не почувствовала смущение или уязвимость, а напротив, ощутила себя сильнее, свободнее и легче, будто скинула с себя незримый груз, а теперь была воздушная и окрыленная, словно на вершине самой высокой горы, в прозрачном эфире, где все прошедшие ненастья показались ей мелкими и незначительными, а опасения испарялись, как утренний туман, без труда развеянный полуденным ветром.

Мария была влюблена и счастлива. Ее счастье было столь огромно, что заслоняло собой весь оставшийся мир. Она не могла думать ни о чем, кроме как о своем мужчине: добром и искреннем, умном и скромном. Мысли о матери и брате, столь заботившие ее прежде, отошли на второй план. Теперь заботы о семье толкались где-то на задворках ее памяти, лишь изредка пролезая вперед, чтобы через мгновение снова быть откинутыми, уступая место лавине новых и сильных чувств.

Ее звонки матери стали реже, а разговоры – короче, больше из-за страха выдать себя, чем из-за невнимательности. Мать все же чувствовала новое в дочери и спрашивала ту о причинах внезапных перемен, но Мария решила скрывать свои отношения и успокаивала мать тем, что занята и устает на новой работе, поэтому и кажется для матери другой.

После каждого такого разговора девушке было невыносимо стыдно. Она прежде никогда не обманывала мать и теперь понимала, что совершает предательство. Однако перспектива раскрыться матери пугала ее сильнее. Для нее было недопустимо рассказать матери, что ее маленькая дочь повзрослела и встречается в городе с мужчиной. Мария знала, что мать, консервативная и скромная женщина, потребовала бы от нее немедленно познакомить ее с ним и придать их отношениям приличный характер. Но девушка не могла предположить, что скажет на это он, как отреагирует, и боялась, что это усложнит или даже испортит их отношения. Она не могла допустить этого. Теперь во всем мире были только они самые главные, и появление третьего, пусть даже матери, казалось, могло разрушить их зыбкое зарождающееся счастье. После долгих и мучительных раздумий Мария рассудила, что она имеет право на свое счастье. Ведь она всю жизнь была верной дочерью и сестрой, отдавала свой семейный долг сполна, особенно сейчас, когда стала единственным добытчиком в семье и исправно высылает деньги на лечение брата.   

Девушку также беспокоило и смущало, что их отношения, несмотря на целомудренность, шли к своей неизбежной кульминации. Он ни разу не позволял себе завести с ней разговор о близости, тем более она никогда не давала этому повода. Но они оба чувствовали приближение этого момента. Ощущение скорой близости нарастало, оно витало в воздухе всякий раз, когда они невольно прикасались друг к другу, когда заглядывали друг другу в глаза, когда говорили друг другу неловкие слова нежности. Иногда, в минуты душевной слабости, Мария отчаянно желала, чтобы это наступило скорее. Чтобы он перестал быть скромным и вежливым и настоял на своем мужском праве. Но он был верен себе и своему воспитанию, а она, когда жар в теле проходил, была благодарна ему за стойкость и почтение к ее девичьей чести.

Однажды, когда они шли по розовой от включившихся фонарей улице и осенний вечер золотил прохладный воздух отблесками таящего солнца, он сказал ей:

- Мария, я много думал. О нас.

- Да? Что же? – спросила она, повернув к нему голову.

По интонации его голоса и напряженному выражению лица она почувствовала, что он скажет ей что-то важное, и от этого внутри нее будто натянулась и зазвенела струна. Ей стало страшно и волнительно от того, что он ей скажет, но она, как могла, пыталась не выдать свои чувства и придать себе легкомысленный вид.

- Я тебе признаюсь. У меня были девушки. Однажды я почти женился. Но ничего не вышло. Очень хорошо, что так получилось. Сейчас бы я очень об этом пожалел. Ну, я не об этом хотел сказать… Вот дурак, зачем тебе вообще говорить о моих прошлых девушках… Прости…

- Это ничего, я не обижаюсь…, - чуть слышно ответила она, боясь помешать ему высказаться.

Он взял ее за руку, сильно сжал, так, что ей стало немного больно. Его рука была горячей и влажной, и его? жар немедленно передался ей. Они прошли так почти квартал. Он молчал, собираясь с мыслями, а она мучительно выжидала. Ее ладонь в его руке изредка сжималась, выдавая волнение, словно пойманная в силки трепыхающаяся птица.

- Так вот..., - наконец продолжил он, - я долго искал свою девушку. Хорошую, честную, настоящую девушку, которой не важно, сколько у меня денег, сколько подарков я ей дарю и в какие заведения приглашаю. Знаешь, я не из таких парней, которым нравятся гулянки и все такое… Я не такой. Мне этого не нужно.

Он опять замолчал, потом отпустил ее руку, достал сигарету, поджег непослушными пальцами, потратив несколько спичек, глубоко затянулся и продолжил.

- Мне не просто в городе. Приходится крутиться. Ты сама знаешь, как нам, приезжим, тут бывает. Но ты только не подумай, что я жалуюсь. Я не жалуюсь. Все идет хорошо и я всем доволен. У меня все получится, я обязательно добьюсь своего. Накоплю на свое жилье, найду нормальную работу по специальности, встану на ноги, перевезу родных к себе. Но все это неважно, если я не смогу найти нужного человека. Нет, не так! – снова оборвал себя он, - прости меня. Опять я не о том. Я совсем не то хочу сказать.

- Ты все верно говоришь. Не нужно извиняться, - вспыхнула Мария, с обожанием взглянув в его глаза, - я все пойму, честно…, говори как есть.

- Вот видишь! – отпрянул он, повернувшись к ней всем корпусом, - ты другая. Никто бы мне так не ответил. Все, кого я раньше встречал, были заинтересованы только собой. Их нужно было гулять и развлекать. Как будто я клоуном у них нанимался. А они только ждали от меня новых развлечений и подарков. И все это для того, чтобы когда-нибудь, если они будут достаточно развлечены и я потрачу на них достаточно денег, они позволят переспать с собой. Как будто это самое главное! Как будто у них между ног не детородный орган, а что-то вроде супер-приза! А если мне не нужен их супер-приз!!! Если мне с ними скучно?!! Если мне противно от них, от их глупости и фальшивости. Если я хотел от них совсем другого?!! Не ржаков и гулянок, а просто поговорить, как обычные люди? Ну вот, опять меня понесло не туда…

Тут он резко остановился и развернул ее к себе. Его глаза блестели в полутьме сумерек, а дыхание было частым и неглубоким, как у бегуна после марафона.

- Я вот хочу сказать тебе, Мария. Я никогда не встречал такой девушки, как ты. С того момента, как я впервые взглянул на тебя, там, в клубе, я понял, что именно тебя я искал всю жизнь. Я люблю тебя, Мария и хочу, чтобы ты стала моей девушкой!

- Я тебя тоже люблю! Я согласна! - выдохнула она, - я тебя тоже давно искала. И ждала. Не знаю, как так получилось, чудо просто! Ведь я даже знала все про тебя, до того как на самом деле узнала. Все знала. Какой ты, как выглядишь. Спасибо, что нашел меня! Если бы так не случилось, я бы, наверное, однажды умерла. От тоски и одиночества. А теперь все хорошо! Все великолепно! Теперь у меня есть ты!

Высказавшись, они в изумлении смотрели друг на друга, осознавая смысл сказанных слов, не веря в происходящее. Потом они засмеялись, легко, с облегчением. А потом он обнял и поцеловал ее. Она никогда прежде не целовалась и всегда переживала на счет того, как справится с этим впервые. Но все получилось как нужно. Его губы и руки были умелыми, а ей лишь оставалось отдаться их нежной воле. От поцелуя и его объятий у нее закружилась голова, а воздух вокруг заискрился. До ее дома оставалось не больше пары кварталов, и она не тратила и десяти минут, чтобы пройти такое расстояние. Но сейчас они растягивали время как могли. Они, останавливаясь под каждым деревом, шептались словами нежности, снова целовались и обнимались, не обращая внимания на редких прохожих и их удивленные или осуждающие взгляды.

Когда они дошли до ее подъезда и нужно было расставаться, он с неприязнью осмотрел серый бетон многоэтажки и сказал ей:

- Давай жить вместе?

- Давай, - сразу ответила она, не раздумывая.

- Вот и отлично. Завтра ты переезжаешь ко мне.

 

11. Перейдя рубикон

Мария лежала в его кровати, завернутая в простыню, еще сохранившую тепло и запах его тела. Прошло больше часа, как он ушел на работу и оставил ее в квартире одну, но она все не могла заставить себя окончательно проснуться и продолжала лежать в зыбкой тишине пробуждающегося дня, прислушивалась к пульсации свой кожи, новым ощущениям внизу живота, осознавая то, что произошло минувшей ночью. Ее веки были закрыты и сквозь их тонкую кожу просвечивался солнечный свет, лившийся из окна, от чего все вокруг казалось ей погруженным в океан розового тумана. Она лежала, не двигаясь, и воспоминания вчерашнего дня яркими вспышками прокручивались в ее голове.

То, что произошло, было невероятным. Ночью, после того, как она согласилась на его предложение и они расстались, Мария не могла заснуть до утра. Уставившись широко раскрытыми глазами в щербатый потолок, она обдумывала свое решение, взвешивая обстоятельства и возможные последствия, ужасаясь им, и приходила к неизбежному выводу, что поступила необдуманно и что когда наступит утро, она позвонит ему и скажет, что передумала. Она столь напряженно и внимательно всматривалась в потолок, что трещины и пятна на нем вдруг слились в ехидные, злобно скалящиеся рожицы, которые издевательски смеялись над ней, нагло подмигивали, прищуривались и цокали губами и словно наперебой говорили ей: "Какая же ты дура! У тебя ничего не выйдет, даже не пытайся. Что ты себе возомнила?!! Что можешь поступать как вздумается?!! Даже не мечтай!!! Ты погубишь себя!!! Ты сведешь мать в могилу! Опомнись!!!". Не силах больше смотреть на эти рожи, она перевернулась и уткнулась лицом в подушку, но раздражающие голоса продолжали звенеть в ее голове.

Она не могла поступить так. Кто угодно, но только не она - Мария, дочь своей матери, скромная целомудренная девушка из далекого южного поселка. Мать никогда не поймет и не примет ее порочного поступка. Но не осуждения матери боялась девушка, она знала, что та простит ее и не осудит, а боялась позволить ей разочароваться в дочери. Девушка ясно понимала, что для матери, чья судьба была неудачной, полной трудностей и лишений, они с братом являются единственной отдушиной, которая привносит в ее жизнь осмысленность, дает причину вставать утром и жить еще один день с верой и надеждой, что ее детям достанется лучшая доля и они станут достойными людьми, которыми она сможет гордиться и на которых сможет рассчитывать в наступающей старости.

Мария решила быть непреклонной. Она объяснит ему, что не может сойтись с ним без брака, и что если он желает этого, то он должен соблюсти все приличия. Наконец, размышления привели ее к тому, что ее охватила волна возмущения.

- Как он так может?!! - в сердцах спросила она себя, привстав с постели, - он предлагать мне жить с ним, а ведь он даже не говорил о браке!!! За кого он меня принимает?!! Аххх... Но ведь, что же?!! А как он должен меня принимать? Я ведь девушка, которая работает в ночном клубе. Что еще можно про такую подумать?!! О боже!!! Еще эта униформа, которую я ношу на работе. Как раз в ней я была, когда он со мной познакомился. Я сама виновата. Мне его не в чем обвинить. Нет, все равно! Пусть думает, как пожелает, но я так не поступлю!!! Я не могу, не могу!!!

Но потом перед ее глазами возник его образ: красивое доброе лицо, глубокие карие глаза, сильные руки, и ее решимость отказать ему начала таять, как рожок мороженого на жарком полуденном солнце.

- Я люблю его. И он меня. Он честный парень и не может обмануть. Не должен обмануть! Зачем ему меня обманывать? Говорить такие вещи, а потом обманывать? Пусть он ничего не говорил про свадьбу, но это понятно без слов. Всему свое время. К чему сейчас лишние разговоры?!! - говорила она себе, в глубине души понимая, что вступает на опасный путь, принимая, возможно, желаемое за действительное, теша себя надеждами, никак не подкрепленной с его стороны. Она знала себя, что никогда не осмелится первой завести разговор о браке, и, соглашаясь на его предложение, оказывалась в его власти, беззащитная и уязвимая. Но всякий раз, когда она задумывалась об этом, она откидывала сомнения, не позволяя им окрепнуть. Слишком страшно было ей думать о том, что будет, если она отдаст ему свою девичью честь, а он бросит ее, не женившись.

В смятении, вконец потеряв надежду заснуть, она встала с постели, включила свет и прошла на кухню приготовить себе чай. Подруги в квартире не было. Та была на очередном свидании со своим мужчиной, затянувшееся, по обыкновению, до утра. Обычно Мария была рада таким отлучкам подруги, но теперь она пожалела, что ее не было рядом. Она была бы рада поделиться с кем-нибудь своими мыслями, высказаться в надежде получить совет.

Мария налила себе чай, открыла настежь окно и встала возле него, глубоко вдыхая аромат спящего города. Было еще темно и небо было густо окрашено в темно-синий, но утренние птицы уже принялись верещать между ветками деревьев, приветствуя подкрадывающееся за горизонтом солнце. В голове Марии звенело напряжением, руки мелко тряслись, а глаза слезились от недостатка сна. Но сна не было. Девушка взглянула на пачку сигарет, оставленных на подоконнике подругой, и впервые в жизни пожалела, что не курит. Подруга всегда говорила, что сигареты успокаивают ее. Мария достала одну из пачки, неловко подкурила от газовой конфорки и тут же задохнулась от острого удушья. Затушив сигарету в раковине, она сказала себе.

- Будь что будет. Я имею полное право любить и поступать так, как считаю нужным. Если я не буду смелой, то все испорчу, упущу свой шанс исполнить свои мечты. Может быть, мне больше никогда так не повезет. А матери я ничего не скажу. Потом, когда все устроится, когда он сделает мне предложение, я все ей расскажу и тогда ничего более не будет иметь значение.

Придя к этому решению, словно с силой захлопнув тяжелую книгу, она вернулась в постель и наконец заснула.

Проспав несколько часов, она проснулась моментально, словно от удара электрического тока. Она посмотрела на экран телефона и обнаружила от него сообщение. Причитав его, она ощутила, как внутри стало сладко, а сердце забилось быстрее.

"Я заеду за тобой в 12. Люблю"

"Буду готова. Люблю", - ответила она.

Яркий свет наступившего дня растворил ее вчерашние сомнения, и теперь они казались ей несущественными, надуманными и глупыми. Теперь, прочитав его слова любви, она была уверена, что ничего страшного не случится и все выйдет замечательно.

Взглянув на часы, она обнаружила, что до назначенного времени оставалось немногим более часа, и ей нужно было успеть собрать свои вещи. Она прошла в комнату подруги и обнаружила ее кровать пустой.

- Тем лучше, спокойно соберусь - сказала себе девушка и принялась закидывать в сумку вещи, решив сообщить подруге о новостях по телефону, если так и не дождется ее прихода.

Уже сидя в его машине, она наконец решилась позвонить подруге. Та ответила на звонок не сразу, сонная, раздраженная, видимо разбуженная после долгой и бурной ночи. Мария вкратце рассказала той о своем решении, не желая затягивать разговор и пытаясь покончить с ним как можно скорее. Она сообщила подруге, что плату за предстоявший месяц, уже уплаченную ею, та может оставить себе, а свои ключи от квартиры она оставила под ковриком у двери. Как только подруга поняла о чем речь, ее сонливость тут же испарилась и та принялась за свои по обыкновению скабрезные замечания и вопросы.

-  Ай молодец, девка! Созрела значит! Все-таки захомутала своего красавчика! Что-то ты мне не рассказывала, что у вас так серьезно! А вот оно как у вас, значит, съезжаешь от меня. Правильно люди говорят - в тихом омуте... Так ты, наверное, уже спала с ним? Ааа? Признавайся! Уже уделал он тебя? Говори! Ах паршивец! Такую скромную и приличную девку уделал! Тебе хоть понравилось?!! А жениться он тебе предлагал? Или просто погулять решил? Ты мужикам не верь, сестренка, они тебе все что угодно скажут, лишь бы свое получить. Он тебе, небось, басни пел, а ты уши развесила. Ааа? Да лан, не напрягайся, сестренка. Молодец, правильно делаешь, хватает тебе в девках сидеть. Давно пора мужика заводить. А то бы скисла раньше времени без этого дела.

Когда разговор был закончен, Мария ощутила облегчение. Теперь ей не нужно было жить с подругой и притворяться, что она, как и прежде, близка с ней.

Он уверенно вел машину по шумному городу, изредка поворачивая к ней голову и улыбаясь, а его свободная от руля рука тепло сжимала ее руку. Она улыбалась в ответ. Из широко раскрытого окна ее обвевал теплый ветер, который ласкал ее лицо и теребил волосы. Тут Мария вспомнила, как год назад, когда ехала в автобусе, который вез ее с вокзала на базар работать в кафе тети, она увидела молодую семью в большой машине. Мария совершенно забыла о том случае, но сейчас отчего-то вспомнила и некогда увиденная картина чужого семейного счастья чрезвычайно ясно вновь предстала перед ее глазами. Мария снова почувствовала те же чувства, что испытала тогда: ощущение разлившегося по телу тепла от переполнявшей ее любви, радости и воодушевления. Только сейчас, в отличие от той девушки в автобусе, она уже осуществляла свои мечты. Теперь у нее все получилось: у нее был мужчина, они любили друг друга и впереди у них было свое собственное большое семейное счастье.

Мария снова посмотрела на него, с трудом подавляя порыв прыгнуть к нему на колени, крепко обнять, расцеловать его красивое лицо, шею, руки, прошептать слова благодарности и любви, прямо сейчас, когда он был за рулем мчащегося по улице автомобиля. А потом она заплакала. Он, заметив ее слезы, не говоря ни слова, остановил машину и, будто почувствовав ее порыв, наклонившись через рычаг переключения скоростей, обнял и поцеловал ее. А она все не могла унять слезы и они еще долго сидели, обнявшись посреди гремящего и чадящего проспекта.

Той же ночью все случилось. Он был нежен и терпелив. Несмотря на опасения, она почти не почувствовала боли, которую поглотило наслаждение от его жарких объятий и удивительное ощущение его в своем теле. Еще это было странно и непривычно, а также постыдно и в то же время честно. Они были одним целым, словно растворились друг в друге, будто и не было их по отдельности.

Теперь она пыталась разобраться в себе, в своем отношении к тому, что случилось, и не могла понять, осуждает ли она себя или одобряет. С одной стороны, ей казалось, что не может быть постыдно то, что было столь приятно и естественно. А с другой стороны, в это было что-то запретное, предательское и неприличное.

- Как бы то ни было, все кончено. Назад дороги нет. Теперь я его женщина, - наконец рассудила она, потом встала с постели, потянулась и с легкостью шагнула навстречу новому дню.

 

Часть третья

1. Шанс

В комнате было жарко, но они не решались открывать окна, боясь комаров из пыхтящей вечерней духотой улицы. Они лежали на полу и тяжело дышали, ощущая, как пот высыхает на коже. Их одежда, наспех скинутая в порыве желания, была раскинута по комнате. Он даже не успел снять в прихожей туфли, как вернулся с работы, и они лежали подошвами вверх, на ковре у дивана.

Она провела рукой по его волосам, пропуская короткие пряди между пальцами, потом повернулась к нему, посмотрев на его профиль. Он смотрел в потолок и, как ей показалось, задумался о чем-то. 

- Как на работе? - спросила она в попытке вернуть его внимание.

-  Все как обычно, - уклончиво ответил он.

- Что-то случилось?

- Ничего не случилось…, и после паузы продолжил, - просто есть одна штука...

- Какая штука? - она привстала на локоть и озабоченно посмотрела на него. Паническая мысль пронзительной молнией пронеслась в ее голове, что он передумал быть с ней и собирается бросить.

- Пустяки. Просто мысли есть одни. О работе. Забудь, ничего все равно не выйдет.

- Что не выйдет? О чем ты? Расскажи мне! – с облегчением спросила она, поняв, что ее опасения не оправдались.

- Рассказывать в принципе не о чем. Думаю об одном деле…, идея одна пришла в голову… Может быть, если бы получилось, то я смог бы заработать много денег. Но ничего не получится…

- Что такое? Ну, расскажи мне все! Какая идея? – Мария наклонилась над мужчиной и посмотрела в его глаза.

- Ну хорошо, слушай... - он одним резким движением сел перед ней.

- Я слушаю.

- Вчера появился у нас один клиент, молодой парень, где-то мой ровесник. Позвонил и попросил продать его квартиру, которая ему от матери досталась. Я, как положено, выехал на место, все осмотрел, сфотографировал, проверил документы. Все вроде в порядке. Но суть не в этом. Он сказал, что деньги ему нужны срочно и что он хочет продать квартиру как можно скорее. А квартира эта в центре, большая, в старом, но престижном доме. Ремонта давно не было, но цена квартиры на рынке все равно будет хорошая.

- Ясно, в чем же дело? - спросила Мария, всматриваясь в его лицо, которое по мере того, как он говорил, то и дело сжималось в гримасе напряжения и раздумий.

- Слушай дальше. Квартира эта показалась странной, запущенной какой-то. Но дело не в том, что она была грязная. Тут ничего удивительного, ведь молодой парень живет, холостяк. Я поначалу не понял, когда осматривал комнаты, но потом до меня дошло что было не так, когда внимательно рассмотрел фотографии. В квартире не осталось ничего ценного, вроде того, что можно быстро продать. Не было ни телевизора, ни часов, ни холодильника. Не было вообще никакой техники. А она там точно когда-то была. На фотографиях все видно: на кухне пустая ниша для холодильника, в комнате место для телевизора, кругом розетки, шнуры даже остались. Да и парень сам странный. В темных очках был, которых не снимал. И вообще, какой-то дерганный был. На простые вопросы отвечал долго, раздумывал, как будто не понимал сразу, о чем речь.

- Может быть он болен? Ты спросил?

- Может быть. Я не спрашивал. Но мне кажется дело не этом. Я думаю, что он наркоман.

- Наркоман!?? Какой ужас! - отпрянула девушка.

- Я когда-то знал пару людей, таких как он. Этот парень на них похож. Худой, глаза за очками прячет, заторможенный. Еще наркоманам всегда нужны деньги. И они все готовы продать, чтобы получить очередную дозу. Он, наверное, в квартире все что мог - продал, а теперь хочет и саму квартиру слить. И как можно скорее. Понимаешь о чем я?

- Какой ужас!!! – повторила Мария, - может быть, тебе не нужно с таким человеком иметь дело? Это же опасно! Вдруг он тебе что-то сделает? Нападет? Или еще что-нибудь?

- Ну что ты! Ты бы его видела. Кожа и кости. Он с трудом ходит, на ветру, наверное, качается. Куда ему на меня нападать!

- А его дружки? Он, наверное, водятся с плохими людьми, а ты так просто в его квартиру ходишь? Пожалуйста, не ходи туда больше!

- Никого в квартире не было, кроме него, не волнуйся, - он посмотрел на нее и благодарно улыбнулся за ее заботу о нем.

- Так что ты задумал? – озабоченно спросила Мария.

- Идея такая. Если бы у меня были деньги, то я бы мог купить его квартиру. Я бы предложил ему цену, ну, к примеру, в два раза дешевле рыночной. Он может согласиться. Должен согласиться, если бы я быстро все оформил и деньги ему дал. А потом я бы перепродал квартиру по хорошей цене и заработал бы на этом.

Мария непонимающе посмотрела на него и после долгой паузы спросила.

- Зачем тебе это?

- Как зачем?!! Как зачем?!! - он внезапно встал во весь рост и посмотрел на нее сверху вниз. Его лицо покраснело, а голос сорвался, - ты не понимаешь?!! Мария, я тебя люблю, ты хорошая девушка, но мне иногда кажется, что ты живешь в другом мире!

Мария, испугавшись его неожиданной реакции, невольно вся сжалась, испуганно смотря вверх на его высокую фигуру, нависающую над ней.

- Послушай меня! Я в этом городе один и мне не на кого надеяться. Хорошо, пока я молод, я еще могу носиться по городу и продавать квартиры, зарабатывать что-то изредка, чтобы прожить и оплатить аренду жилья. Но это все по существу ничего не меняет. Я такой же голый босяк, каким приехал сюда три года назад. У меня все так же нет денег, чтобы купить себе жилье, перевести к себе родных, помочь сестренке с образованием. Случись что со мной, ну, к примеру, вдруг мне перестанет везти с клиентами или я заболею? Что тогда?!! Тогда все!!! Конец!!! Возьму свою сумку на плечо и отправлюсь обратно к родителям. Даже на билет денег не будет и придется договариваться с проводником поезда, чтобы пустил меня к себе на третью полку. Только так!!! Понимаешь?!!

- Но ты же не один… Разве у тебя нет меня? – тихо произнесла Мария.

Тут он словно опомнился, осекся. Его лицо снова стало добрым, а взгляд мягким. Он снова опустился на пол и сел перед ней, по их старой привычке взяв ее руки в свои.

- Конечно, у меня есть ты. Я ведь не об этом. Я говорю о деньгах. Мне нужно сделать в своей жизни что-то, чтобы выбиться в люди. Разве не так? Ты бы разве не хотела этого?

- Да, но не так же? Это обман! Так нельзя!

- А ты знаешь способы лучше? Я могу работать долгие годы и все равно никогда не заработаю достаточно денег, чтобы купить себе жилье. А мне надоело скитаться по съемным квартирам! Надоело! Я даже жениться из-за этого не могу. Ну, вот скажи, куда я приглашу тебя жить, когда мы поженимся? А когда пойдут дети? Что тогда?!!

Мария вся вспыхнула. Он впервые с момента их знакомства упомянул о браке. И теперь, когда он сказал об этом так просто, как случившийся факт, она вдруг растерялась и густо покраснела. А когда она в полной мере осознала смысл его слов, то улыбнулась широкой и счастливой улыбкой. Но он не заметил ее реакции. Он облокотился спиной к стене и поднял голову в потолок, размышляя о своем. Потом он продолжил тихим и спокойным голосом.

- Знаешь, сегодня я ехал в такси и познакомился с одним мужиком, почти стариком. Он занимался извозом на своей старой машине и подвозил меня по городу. Обычный мужик, ничего особенного. Не знаю, как так получилось, обычно я постоянно сижу на звонках, договариваюсь с клиентами, обдумываю сделку и не отвлекаюсь на разговоры с водителями, но в этот раз было по-другому. Слово за слово и мы с ним разговорились. Я рассказал о себе, от куда приехал, чем занимаюсь… И он рассказал о своей жизни, что работал, женился, дети, внуки, все такое... Еще сказал, что недавно жену свою похоронил, теперь один, внуками живет, денег для них извозом зарабатывает. И вот когда мы почти приехали, он вдруг посмотрел на меня своими глазами, такими мутными, старыми, уставшими и сказал что-то вроде «Парень, когда-то я был таким как ты, молодым, полным надежд и планов. Но потом все постепенно ушло. Я стал старым, и моя жизнь утекла сквозь пальцы. Но я не жалею, с этим ничего не поделаешь. Я лишь жалею о том, что когда судьба мне подкидывала шансы, я не пользовался ими. Я был трусом. Я боялся перемен, боялся потерять, что имел, боялся брать на себя ответственность. А теперь мое время ушло, а я так и не сделал в жизни ничего стоящего. Не повторяй моих ошибок». Сначала я отмахнулся от него, подумал, что за чудак. Но потом, в офисе, я вспомнил его слова, и мне стало не по себе. Ведь он прав. Тысячу, миллион раз прав. Пока я молод и полон сил, я не должен бояться, я должен сделать что-то, я должен дерзать, понимаешь? Этот парень с квартирой, может быть, мой шанс. Вполне возможно, что такой шанс мне больше не выпадет никогда. И если не я воспользуюсь такой возможность, так это сделает кто-то другой. И вообще, мне кажется, не просто так мне попался этот мужик. Ведь странно, что он мне такое сказал? А ведь сказал…

Мария внимательно слушала его, рассматривала его красивое лицо и в ней боролись два противоречивых чувства. С одной стороны она была влюблена в своего мужчину. Ее чувство было сильно, тем более теперь, когда она услышала от него неожиданное признание серьезности их отношений. Теперь, к ее облегчению, она могла рассказать о нем матери, может быть не все, опустив то, что она живет с ним, но, по крайней мере, познакомить их и поделиться планами о женитьбе. Тогда ей было бы не так стыдно за себя. С другой стороны, она была ошеломлена тем, что он задумал. Она не могла понять, как такой добрый и честный человек, как он, мог замышлять подобный бесчестный поступок. Но по мере того, как она слушала его доводы, ее осуждение таяло.

- Ты не знаешь таких людей, наркоманов как он, - продолжал он, - не важно, сколько денег он выручит за квартиру. Он все равно все спустит на наркоту. Тут других вариантов нет. А я мог бы воспользоваться случаем и заработать на этом. Ты посуди сама. Что лучше? Или все деньги уйдут на дурь или часть из них останется у меня? А эти деньги в моих руках принесут намного больше пользы! Их хватит на первоначальный взнос, я смогу оформить кредит и купить нам большую и красивую квартиру. Понимаешь?

- Да, - ответила Мария, теперь уже уверенная в его правоте.

- Но ничего не выйдет, - мрачно закончил он, - у меня нет нужных денег, так что все это только мечты, - он устало и обреченно опустил голову вниз.

Мария ощутила, как ее пронзила горечь. Ей было почти физически больно смотреть на него, чувствовать и понимать его огорчение, разочарование, бессилие. И ей невыносимо захотелось помочь ему и поддержать.

- У меня есть немного денег, я тебе все отдам.

- Нужно намного, намного больше, - он улыбнулся ей и назвал приблизительную сумму.

- Я придумаю что-нибудь. Я достану их, - ответила Мария в отчаянном порыве, не имея представления, как сможет исполнить обещание, но абсолютно уверенная, что действительно придумает способ.

- Ты - чудо! – он улыбнулся ей как ребенку, который заявляет о том, что полетит в космос. Потом он сел к ней вплотную, обнял, сначала легко, потом все крепче, пока она не почувствовала себя слитой с ним в единый организм. Мария подняла лицо, встречая его поцелуй: жадный, долгий, томительный. Она ощутила, как теряет связь с реальностью, что единый монолит их тел поднимается над землей, светится золотым сиянием и парит высоко над землей в дымке голубого пламени чистого неба, в мире, где не осталось никого, кроме них.

2. Сомнение

Поздно ночью, когда город за окном утих, Мария проснулась. По комнате извивались длинные отблески  фонарей изредка проезжающих по улице машин. Он спал рядом, глубоко уткнувшись лицом в подушку. Она некоторое время смотрела на него, с трудом подавив в себе желание обнять и поцеловать его, но решилась лишь на то, чтобы осторожно накрыть его свисающей с края кровати простыней.

Она вновь задумалась об их вчерашнем разговоре и о своем обещании помочь мужчине с деньгами. Но как она не обдумывала эту задачу, решение не приходило. Опять нужны были деньги. И опять их не было. Почти все деньги, которые у нее оставались от заработка в ночном клубе, она продолжала высылать матери. Но на прошлой неделе в их семье случилось радостное событие. Мальчику сняли гипс и выписали домой. Теперь ему требовалось лишь несколько раз в неделю приходить в больницу на капельницы и массаж. Мальчик хромал, но врачи разрешили ему снова ходить в школу. Так что денег на лечение требовалось меньше, и Мария предположила, что она сможет оставлять себе больше, чем прежде. Но этого было недостаточно, более чем недостаточно.

Мария осторожно, стараясь не разбудить любимого, встала с кровати и подошла к окну. За окном был спящий город: красивый, огромный, весь в буграх высоких домов, словно сказочное чудовище, прилегшее отдохнуть у склонов гор, темнеющих в дали. Девушка подумала о людях, которые живут в этих домах. Они ей показались беспечными горожанами, которые тратили деньги в свое удовольствие. Но среди них были и такие как они: чужаки, пришлые, словно нелюбимые дети безразличной матери, предоставленные сами себе, вынужденные рассчитывать только на собственные силы и цепляться за неблагодатную почву в надежде закрепиться и пустить корни.

Девушка сжала руки в кулаки в бессильном отчаянии.

- Он прав, тысячу, миллион раз прав. Как мужчина, он поступает верно, что заботится о будущем. А я  была не права, когда позволила себе усомниться в оправданности его намерений. Я глупа и недальновидна и должна ценить и уважать его за подобные стремления. Мне сильно повезло, что встретила такого серьезного и целеустремленного человека, как он, - говорила она себе, - Да… Было бы намного лучше, если бы не пришлось обманывать того несчастного парня, наркомана…, хотя… постой…, почему обманывать? Где тут обман? Все честно. Все открыто. Он дает ему деньги, а тот соглашается их взять. Где тут обман? Он ведь сам виноват в том, что стал таким человеком, готовым продать свой дом за наркотики. Если не мы предложим ему деньги, то кто-то другой. Какая разница?!! Он же погубленный человек, ему, наверное, уже ничем не помочь. А мы встанем на ноги, и у нас будет свой дом… Деньги…деньги…опять деньги!!! Где же их взять?!! Как странно все устроено, что деньги так важны. Как же так выходит?!! Вот бы этих проклятых денег не было бы в мире вовсе!!! Ах…что толку мечтать! Это все не поможет делу. А вот мне нужно что-нибудь придумать. Это мой долг, как его женщины. Я не должна остаться в стороне…, я должна что-нибудь придумать. Ради него, ради себя, ради нас…

Потом она вспомнила его слова о том, что он рассчитывает сделать с квартирой.

- Странно. Он сказал, что хочет купить квартиру, а потом продать и заработать на этом. А потом он говорил, что все это для того, чтобы купить жилье для нашей будущей семьи. А разве мы не можем остаться жить в той квартире? Разве это не решило бы все проблемы? Очень странно. Почему он так не подумал сразу?

Она задумчиво посмотрела в его сторону.

- Наверное, у него есть какая-то причина, которую я не понимаю. Это, наверное, часть его плана сделать для нас еще лучше. Он же умный, он все знает. Спрошу его об этом утром. Но где же взять деньги?!!

Она подумала о тетке, у которой должна быть нужная сумма, но девушка откинула эту идею, понимая, что та никогда не одолжит ей, учитывая скверный характер и то, как они расстались. После долгих раздумий Мария пришла к выводу, что кроме тетки ни у кого из ее знакомых не могло бы быть нужной суммы. Совершенно отчаявшись, Мария вдруг вспомнила про любовника подруги. Она никогда не придавала особого значения рассказам подруги о том мужчине, но теперь постаралась вспомнить все, что могла о нем знать. Как говорила подруга, мужчина был зятем большого чиновника в городе, который держит базар и заведение, в котором она работала. Значит, у него должны быть деньги.

От этой мысли Мария подскочила на месте, словно ударенная разрядом электричества. Это показалось ей долгожданным разрешением ее задачи. Но потом в ее воспоминаниях всплыл образ того мужчины: жирное, черное и наглое лицо с узкими злобными глазами, выпирающее пузо и надменность, с которой он себя вел. Мысль о том, что ей придется просить этого человека одолжить ей, была невыносима. Но Мария не видела другой возможности. К тому же она надеялась, что ей не придется самой разговаривать с ним, а сможет уговорить подругу попросить за нее.

Приняв такое решение, Мария вернулась в кровать, но сон еще долго не шел в ее распаленную заботами голову. Беспокойные, радостные, огорчительные мысли одна за другой, толкаясь и мешая друг другу, заполняли ее сознание. Она думала о матери, о том, что нечестно поступает к ней, скрывая постыдные детали своей жизни в городе. О трудностях, которые пережила ее семья, когда случилось несчастье с братом и как несправедливо и неправильно все обернулось. О тете и своем неудачном опыте работы с ней и о том, что тетя, несмотря на опасения Марии, не пожаловалась на нее матери. О работе, которую она одновременно стыдилась и гордилась. О подруге, которой она была благодарна за хорошее, что та сделала для нее, но в то же время о своем отвращении к ней. О любовнике подруги, пугающем ее человеке, который, возможно, поможет им решить возникшую задачу. О своем мужчине, которого полюбила так сильно, как никогда не думала, что полюбит и его плане заработать деньги. О маячившем в дали призрачного будущего образе их семейного счастья. О детях, которые у них будут и всех других радостях, которые могут произойти в жизни молодых и любящих людей.

Потом она подумала о том парне – наркомане. Несмотря на то, что она осуждала его образ жизни, она не могла не сочувствовать ему. В ее воображении это был глубоко несчастный человек, который заблудился в жизни и которому нужна помощь. Она как свою ощутила его боль и отчаяние, представила, как он сидит за не накрытым столом в своей пустой квартире, одержимый зависимостью, одинокий, оставленный, обреченный. И вот они, молодые парень и девушка, хорошие и добрые люди замыслили воспользоваться его тяжелым положением, чтобы отобрать его квартиру, последнее, что у того осталось, единственное, что ограждает его от полной погибели.

- Разве можно построить свое счастье на несчастье другого?!! Разве это правильно?!! – спросила себя Мария и не нашла ответа.

Вконец истерзанная переживаниями, Мария ощутила глубокую, отчаянную растерянность. Она уже не знала и не понимала, что происходит с ней. Что хорошо, а что плохо и как нужно относиться к таким вещам. Все показалось ей чудовищно запутанным клубком, где нити переплетались так неожиданно и коварно, что невозможно разобрать. Когда-то все было намного проще, подумала она. Только год назад, когда она ехала в пыльном автобусе в город, ее мир был понятен. Она точно знала, кто она такая и как должна поступать. Но теперь все изменилось. Теперь она ничего не может разобрать. И даже то, что в ее жизнь пришла любовь и она была счастлива этому, еще более все усложнило. Теперь ей снова нужно найти себя и отыскать потерянное равновесие.

В какой-то момент, когда переживания девушки достигли апогея, а ее голова была готова взорваться под натиском противоречивых мыслей, она почувствовала, как нервное напряжение спало, и чудовищная усталость накрыла ее тело. Будто кто-то сжалилось над ней и, дернув за секретный рубильник, отключил ее сознание. Мария заснула.

3. Все будет хорошо

На следующий день Мария пришла на работу раньше обычного. По дороге к заведению она позвонила подруге и договорилась встретить ее у служебного входа для разговора. Время пришло, а подруги все не было. Из двери выходили девушки. Они оживленно разговаривали и громко смеялись, радуясь окончанию рабочей смены. Мария вежливо здоровалась с теми из них, с которыми была знакома, но мыслями она была  сосредоточена на предстоящем разговоре, высматривая подругу за спинами девушек.

Несмотря на то, что все утро Мария была занята раздумьями о том, каким образом изложить свою просьбу, нужных слов она так и не нашла, от чего сейчас ощущала беспокойную, паническую дрожь по всему телу. Но стоило ей напомнить себе, ради чего она это делает, вспомнить красивое лицо своего мужчины, его добрые глаза, сильные руки, его манеру неловко подбирать слова, беспокойство растворилось в наступившей уверенности. Переживания прошлой ночи также рассеялись. Теперь девушка знала, что делает верный и значимый поступок. Ход ее мыслей ненадолго прервало то, что она так и не спросила его о том,  почему он не желает поселиться в квартире самим. Сомнение тонким ростком проросло в твердыне ее вновь обретенной решительности, но она поспешила затоптать его, не дать набрать силы. Это не важно, сказала она себе.

Тут девушка увидела, что из открывшейся двери служебного помещения выходит подруга. Лицо подруги выражало одновременно усталость, капризность и оживление. Она была одета в обтягивающую ее полноватую фигуру майку и короткую юбку. Ноги, словно колбасы, были затянуты в блестящую лайкру чулок. Она, ругаясь неслышными проклятиями, спускалась по железной лестнице на высоких каблуках туфель, словно на цирковых ходулях.

Мария замахала руками подруге и широко улыбнулась.

- Че лыбишься? Весело живется что ли? Вижу я тебя…щас…, - заворчала подруга. Она подошла к Марии, внимательно осматривая ту с головы до ног, потом хрипло рассмеялась чему-то, от чего ее треугольное лицо, по обыкновению, вытянулось еще больше, превратив глаза в узкие щели.

- Здравствуй подруга! Как поживаешь? – вежливо спросила Мария, пытаясь определить, в каком настроении та находилась.

- Да лучше всех. Только ноги отваливаются. Совсем упахалась я. Пойдем, присядем, расскажешь, что у тебя случилось.

Они присели на рассохшейся от времени деревянной скамье. Подруга поправила свои сухие, торчащие пучками, выкрашенные в желтый цвет волосы, закурила сигарету и выдохнула дымом Марии в лицо. Та закашлялась и смущенно улыбнулась. Мария поняла, что подруга была в своем обычном иронично-легкомысленном настроении, и ничего не препятствовало ей изложить свою просьбу. Девушка решила, что лучшим способом сделать это - выложить все как есть. Прямо и без лишних вступлений.

- Мне нужны деньги, ты сможешь мне занять? – спросила Мария.

- Ха! Мне они тоже нужны! Удивила! Зачем тебе? Опять твоему пацану на лечение? Сколько можно лечить то его? – презрительно усмехнулась подруга.

- Нет. С братом все хорошо. Его выписали. Мне на другое нужно. Очень нужно. Я бы не просила просто так, ты же знаешь…

- Да что ты меня стращаешь! Ну, говори, зачем тебе? – глаза подруги снова скрылись в сузившихся в тонкую полосу веках, на этот раз от любопытства.

- Деньги нужны не совсем мне. Они нужны моему парню. Ты знаешь, что он работает риелтором, продает квартиры. Та вот, он может купить одну квартиру, очень дешево. Но сделать это нужно прямо, деньги нужны срочно. Потом он ее перепродаст квартиру по хорошей цене, а я верну долг. Мой парень хочет заработать для нас денег. Для нашей будущей семьи. Мы скоро поженимся…

Услышав ответ Марии, подруга в изумлении широко раскрыла рот, в котором задержался не втянутый в легкие дым от сигареты. Этот дым медленно выходил изо рта и струился вверх по лицу. Наконец подруга выдохнула и громко, сотрясая барабанные перепонки, засмеялась. Она смеялась долго, утирая выступавшие слезы, изредка пытаясь что-то сказать, но была не в силах выдавить и слова из-за сотрясающих ее конвульсий.

- Черт тебя подери, красавица! – наконец сказала она, - я думала, что ты не такая тупая! А ты, оказывается, еще какая тупица!!! – борясь с приступом душащего ее смеха, сказала она.

Мария ощутила, как ее лицо запылало от смущения.

- Почему ты так думаешь?

- Этой песне сегодня в обед сто лет будет!

- Какой песне? О чем ты?

- Да я о мужиках. Ты что, действительно, веришь в его сказки?

Мария в смятении, непонимающе смотрела на подругу.

- Я же тебе говорила! Мужикам верить нельзя! – продолжала подруга, - я таких, как он, знаю. Сладко поют про то, какие они бедные, обделенные судьбой, и как им не везет по жизни. И тут появляется у них баба, вроде тебя, дуры деревенской! Слушает эта дура его сказки, ноги послушно раздвигает, уши развешивает. Ну, короче, готова!!! Делай со мной что хочешь!!! Ну как мимо такого пройдешь?!! И начинают они свои схемы вить. Бывает как - говорит он, ты кредит возьми для меня, машину взять надо, никак не могу больше на ногах ходить, а на тачке буду – работа появится, бабки пойдут. Заживем!!! Да ты не волнуйся, говорит, на себя кредит оформи, а платить я буду. Отвечаю!!! Ну, баба и верит, кредит берет. Парень своего добился, он садится на машину и всем доволен. Поначалу и баба довольна. Он ее туда-сюда возит, целует, обнимает, куда надо что надо сует. Тут случается самое главное. Наступает время платить за кредит. Он может первое время и платит, но вскоре перестает. То да се, говорит, тут не выходит, там не срастается, мутит, короче. Но обещает, что обязательно заплатит. Сладко, ровно так говорит, что с бабками на днях решит, так сразу и заплатит. Время идет. Банк начинает этой бабе звонить, угрожать. Та звонит своему любимому, а у того телефон уже в отключке. И на следующий день в отключке. Нет, короче, мужика, слился он. Баба, наконец, своим куриным мозгом понимает, что ее кинули. Бежит она в банк со слезами, все рассказывает, так мол и так, не себе брала, обманули. А те ей в бумажки пальцем тычут и объясняют, что нам все равно кто машину взял, а важно кто кредит оформил. Раз ты подпись свою на документах поставила, так и тебе и платить. А не будешь платить, так засудим. Баба эта ни с чем уходит, погорюет, поругает себя, слезы польет, поматерится, да и платить начнет. Из своих грошовых доходов, которые горбом достаются. И все для того, чтобы у одного проходимца теплая машина была под жопой. Понимаешь?!! Твой расклад из той же масти. Все также закончится. Кинет он тебя! Вгоняешь?

- Не правда, подруга! Что ты говоришь!!! Он любит меня. И я его люблю. Он ради нас обоих старается. Хочет на ноги встать. Жениться!

- Ага, да! Да!!! И жить вы будете долго и счастливо, а потом сдохнете от оргазма в один день!

- Ну, перестань! Что ты! Не говори так, у нас с ним все по-другому, все серьезно.

Мария не смогла сдержать слез обиды, которые тяжелыми каплями падали ей на щеки.

- Да что ты ревешь! Я тебя пытаюсь от глупости отговорить, а ты ревешь! Молодая ты! Жизни не знаешь! Ты сама подумай! Кто он тебе? Ты его сколько знаешь? Пару месяцев. А теперь готова для него деньги занимать?!!

- Пожалуйста, перестань! – вскрикнула Мария.

Подруга удивленно посмотрела на Марию, не ожидав подобной реакции от всегда уравновешенной и не поднимающей голоса девушки.

- Ого! Как тебя вставило! Видимо добротно он над тобой поработал.

- Ничего не поработал! Ты не права! Ничего ты не понимаешь! Он ради дела! Ради меня! Я не могу остаться в стороне, я должна ему помочь! – всхлипывала Мария.

- Дорогуша, у тебя совсем крыша съехала! Что я должна понимать? Скажи мне?

Мария рассказала все, что знала о планах своего парня. Ей было не по себе, когда ее она дошла до места, где нужно было рассказать о продавце квартиры, но она преодолела себя, решив, что не имеет права скрывать подобные детали. Впрочем, подруга не обратила на это обстоятельство никакого внимания, приняв его как должное.

- Мы любим друг друга. Я счастлива! Понимаешь? Я никогда не была так счастлива, как сейчас! Я нашла, что хотела! Он – моя судьба! Если я не помогу ему сейчас делом, то кто я тогда?!! Чего я стою?!! Я не могу по-другому, подруга… Ты много раз меня выручала и я тебе благодарна за это. Помоги еще раз. Прошу! Умоляю!!!

- Ясно…, - после долгой паузы задумчиво протянула подруга, доставая из пачки еще одну сигарету.

- Сам по себе план не плохой. Я бы и сама этим занялась, если бы такой вариант попался. Но мне не нравится, что он грузит на бабки тебя. К гадалке не ходи - кинет.

- Нет, не кинет! - упрямо ответила Мария, - пожалуйста, не беспокойся за меня, я уверена, что все будет хорошо. Только помоги!!!

- Вот дуреха!!! – махнула рукой подруга, с сожалением смотря на Марию, - и сколько денег надо?

Мария назвала сумму.

- Да ты с ума сошла!!! Кто же тебе такие деньги даст!!! У меня такой суммы с роду не было!

- Может быть, ты знаешь кого-нибудь у кого они есть?

- Ха! Я вижу, куда тебя несет. Ты про моего хахаля небось?

- Ну…да…

Подруга отвернулась от девушки и задумчиво посмотрела вверх на низко свисающие кроны дерева. Потом снова посмотрела на Марию

- Короче. Я тебя предупредила! Он тебя кинет! Ты меня не слушаешь. Если что - пеняй на себя. Ты девочка взрослая, за свой базар сама отвечаешь. По твоему делу я у своего спрошу. Ничего не обещаю, но, думаю, такие бабки у него могут быть.

Лицо Марии вспыхнуло, и она благодарно сжала руки подруги.

- Да подожди ты! Не факт, что он даст. Скорее всего, пошлет меня с такими просьбами. Да и в любом случае, если даст, то возьмет хорошие проценты. И еще, ты должна понимать, какой он человек. Если будет косяк с возвратом, то тебе не отвертется. Домой к мамке не получится убежать. У его тестя кругом связи, никуда от них не скроешься. Нужно будет -  и ментов, и бандитов поднимут. Найдут тебя и заставят платить. Если не сможешь бабками платить, то по-другому отрабатывать заставят.

- Как это по-другому?

- Ха! Они найдут способ, ты не переживай.

- Я все понимаю. Я согласна на любые условия. Пожалуйста, только попроси его. Скажи ему, что обязательно отдам. Пусть не сомневается.

Подруга задумчиво посмотрела на Марию и после долгой паузы сказала.

- Эй, девка! Куда же тебя несет! В какую историю ты себя записываешь?!! Видно не судьба нам, бабам, на чужих ошибках учиться. Нужно самим все пройти...

- Не волнуйся за меня! - Мария в порыве благодарности обняла подругу, - спасибо тебе, спасибо!!! Все будет хорошо! Вот увидишь!

- Да…все будет хорошо…

4. Надежда

После разговора с подругой Мария заступила на смену. Она, больше повинуясь памяти мускулов, чем контролю разума, делала свою привычную работу. В помещении по обыкновению гремела музыка, но внутри нее звенела тишина. И посреди этой тишины висел огромный пульсирующий вопросительный знак.

- Получится? Выйдет ли? Даст ли он денег? – в тысячный раз спрашивала Мария эту тишину и не получала ответа, кроме эха собственного вопроса, отправленного в пустоту.

Оставалось только ждать. Все слова были сказаны, и теперь, она была бессильна повлиять на что-либо. Мария положила телефон во внутренний карман юбки, как можно ближе к телу, чтобы не пропустить возможный звонок от подруги. Несколько раз она спутала вибрацию помещения от громкой музыки со звонком телефона, судорожно доставала аппарат и с разочарованием возвращала обратно.

В то же время она боялась этого звонка. Ведь он может принести ей недобрую весть. Может быть, именно сейчас ее судьба решилась не в ее пользу, и он отказал ей, но она об этом еще не знает. Эта перспектива была словно глубокий обрыв, на дне которого томилась трясина разочарования, неудавшихся надежд и уныния. Девушка с ужасом заглянула в этот обрыв, понимая, что достаточно малейшего движения - и она полетит вниз. Осознание этого было невыносимо, и она поспешила оттолкнуть от себя мрачные мысли.

Она подумала о том мужчине, и его отталкивающий образ повис перед ее глазами. Мария удивилась тому, что ее судьба зависит от него, этого малознакомого и неприятного ей человека. Она попыталась изменить свое отношение к нему, пересмотреть впечатление, которое тот создал после их единственной встречи.

- Кто знает? Может быть он хороший человек, а я его напрасно очерняю. Вот, помогает же он подруге…квартиру снимает…значит добрый..., - говорила себе Мария.

- Как же! Он неверен жене и обманывает семью! – твердил другой голос.

- Пусть так! Может быть, у него плохая жена, которая его не любит?

-  А может быть он просто испорченный человек…

- Да какая разница! Тебе с ним детей делать?!! Не забивай голову ненужной ерундой! Тебе нужны деньги!!! Это все!!! – ответил другой голос, и Мария с удивлением заметила, что именно так бы ответила подруга.

- Все верно, кто я такая, чтобы осуждать кого-то. Разобралась бы лучше с собой. Все равно!!! Мне нужны деньги и он – мой единственный шанс получить их. И все тогда будет хорошо. Все тогда будет не важно…

Девушка представила себе, где мог бы находиться этот человек. Возможно, он был рядом с женой и детьми. Вот он сидит за ужином или смотрит телевизор. А тут она, Мария, стоит с подносом перед барной стойкой за много километров от него и думает о нем.

Мария вспомнила, как когда-то давно смотрела научный документальный фильм, где рассказывали о людях, которые могли передавать свои мысли через расстояние. Этот фильм поразил ее тогда. Там были люди, сидевшие в закрытых комнатах. На их головах были устройства, похожие на скафандры, увеличивающие силу мыслей. Камера крупным планом показывала их напряженные лица, как они пытались передать свои  мысли человеку, сидящему в такой же закрытой комнате в другом конце здания. И у них получалось.

Девушка в отчаянной попытке подумала сделать также – послать мысль тому мужчине не отказать ей в просьбе о деньгах, и даже пожалела, что у нее не было такого же скафандра, как у людей из фильма. Она представила, как луч ее мысли – сгусток сконцентрированной энергии – вылетел из ее головы, пролетел через потолок помещения, выскочил наружу к черному небу, и полетел куда-то к горам, в сторону кварталов высоких жилых домов, где мог бы жить тот мужчина. И вот она видит, как сверкающая стрела посланной ею мысли находит нужный дом, квартиру, влетает через окно и вонзается прямо в лоб того мужчины. Он вскакивает, широко раскрывает глаза и решает помочь ей.

Мария усмехнулась наивности своих фантазий. Но прошло немного времени и она, изнывая от ожидания звонка, придумала себе новое занятие. Выполняя свои обычные обязанности, она принималась загадывать, что если сможет сделать что-либо определенным образом, то ее планы осуществятся. Началось с того, что она загадала, что если сможет унести посуду с одного из столов за один раз на одном подносе, ничего не выронив, то ее планы осуществляться. Выложив посуду огромной пирамидой, угрожающе свисающей по краям, она все же умудрилась донести ее до кухни, ничего не разбив. Радость победы была не долгой, новостей от подруги все не было, и она решила продолжить игру, загадав, что если сможет победить три раза подряд, то удача точно будет на ее стороне.

Второй игрой была задача успеть принять заказ от одного стола до того, как закончится песня, гремевшая на танцполе. Задача была сложнее, так как победа в основном зависела не от нее, а от того, насколько быстро гости смогут определиться с напитками и блюдами. Но вызов был принят, и отступать было нельзя. Трое мужчин почти сразу определились с заказами, а девушка с длинными черными волосами медлила. Она томно перелистывали широкие страницы меню, проводила острым маникюром по строчкам и задавала бесчисленные вопросы, но все не могла определиться с заказом. Знакомая ритмичная музыка принялась завывать неистовым крещендо, знаменую скорую кульминацию. Мария нервно перебирала ногами, стараясь как можно быстрее и полно отвечать на вопросы гостьи, но все было безуспешно. Гостья медлила. В отчаянной попытке подтолкнуть девушку к выбору, Мария предложила одно из блюд, сказав, что сегодня оно вышло у повара удачнее других. И гостья согласилась. Мария с внутренним ликованием записала заказ в блокнот как раз тогда, когда отгремели последние ритмы мелодии. Она победила.

Когда она принялась загадывать третью, решающую игру, телефон в кармане юбки завибрировал. Мария опустила поднос на один из пустующих столов и дрожащими руками достала аппарат. Номер был неизвестен. Она панически бросилась в подсобные помещения, натыкаясь и расталкивая людей, туда, где тишине могла принять звонок, моля бога, чтобы звонящий не прервал вызов.

- Алло, я слушаю, - с трудом удерживая дыхание, Мария нажала на кнопку приема звонка.

- Кто это? – спросил резкий мужской голос.

- Мария.

Мужчина назвался. Мария вспомнила, что так звали любовника подруги. Ее сердце застучало так часто, что было готово вырваться из груди. Горло сжало в тиски, а кровь почти с ощутимым напором прилила к лицу.

- Здравствуйте. Спасибо, что позвонили. Вы хотели мне сказать про деньги? – с трудом выдавила из себя девушка, понимая, как нелепо звучала ее реплика про деньги.

Мужчина молчал.

- Алло? – спросила Мария.

- Это ты бабки в долг просишь? – после долгой и томительной паузы спросил мужчина.

- Да. Я.

- Подойди к администратору. Через пять минут, – коротко сказал мужчина и прервал звонок.

Мария еще несколько секунд судорожно прижимала трубку к уху. Потом, осознав, что связь прервалась, она опустила руку, прислонилась спиной к прохладной стене, а после вовсе села на пол. По ее телу прошла дрожь, перешедшая в слабость, будто струна, державшая ее в напряжении, внезапно расслабилась.

- Неужели получилось! – сказала она себе.

- Не говори раньше времени. Ты ничего еще не знаешь, - сказал другой голос.

Мария посмотрела на часы. Она не могла сказать с уверенностью, сколько времени прошло, как она сидела в пустом коридоре с телефоном в руках. Осознав, что данные ей пять минут могли уже пройти, она вскочила на ноги и побежала в сторону кабинета администратора.

5. Непристойное предложение

Мария подошла к нужной двери и, по своему обыкновению, подождала несколько секунд, пока ее дыхание успокоится. Потом постучала. Из глубин кабинета она услышала женский возглас «Войдите».

За огромным столом сидел тот мужчина. Его руки были уперты в края стола. Низко посаженная круглая голова, утопленная в массивные плечи, была направлена к ней. Маленькие глаза смотрели злобно и подозрительно.

Женщина стояла возле окна и через чисто вымытое стекло рассматривала соседние здания. Она повернула голову к вошедшей девушке, но сразу отвернулась обратно.

- Здравствуйте. Я пришла, - сказала Мария, с опаской смотря на мужчину.

- Мария значит. Здравствуй, здравствуй. Давно не виделись. Как поживаешь? – спросил мужчина, и на его лице расплылась улыбка.

- Все хорошо, спасибо.

- Хорошо выглядишь, - мужчина опустил свой взгляд на оголенные в короткой юбке ноги девушки, потом поднял выше и уставился на грудь, от чего Мария почувствовала себя неловко, словно взгляд этот царапал ее неприкрытую кожу.

- Все наши девушки хорошо выглядят, - внезапно вмешалась женщина. Она отошла от окна и опустилась на стул, стоящий возле стены. Она была заметно раздражена.

Мария удивилась про себя, что женщина, будучи администратором заведения и хозяйкой кабинета, уступила свой стол мужчине, который вальяжно развалил свое тучное тело в ее кресле. Все, кто работал в заведении, боялись и уважали ее, как человека, на котором держался строго установленный порядок и дисциплина. Даже внешность этой красивой и ухоженной женщины вселяла в каждого благоговение и почтение. И теперь для Марии было удивительно наблюдать, как она, всегда невозмутимая и уверенная, утратила свой привычный авторитет. Помимо раздражения, она заметно нервничала, и было очевидно, что присутствие мужчины было ей в тягость.

Устроившись на стуле, женщина принялась рассматривать свои безупречные руки, избегая смотреть в сторону девушки или мужчины за столом.

- Зачем тебе нужны деньги?

- У меня есть одно дело. Вы не переживайте. Я отдам.

- А ты что? Думаешь, что я переживаю?

- Я так не думаю, - смутилась Мария. Она стояла посреди кабинета, как провинившаяся ученица перед строгим учителем. Возле стола стояло еще несколько стульев, но никто не предложил ей присесть.

- Так какое дело?

- Мой парень хочет купить нам квартиру, - ответила Мария.

- Ну да… вспомнил…мне уже сказали, зачем тебе нужно, - значит, не ради себя стараешься? За родину воюешь?

Мария не нашлась, что ответить и опустила глаза в пол.

- Как ты думаешь, я похож на человека, который разбрасывается бабками?

- Нет. Конечно, нет.

- Верно говоришь. Вот ты мне скажи, какие гарантии ты мне дашь, что вернешь долг?

- Я честно верну. Обязательно!

- Честно верну? Ты можешь свое «честно верну» засунуть в свой симпатичный зад. Мне нужны гарантии.

- Какие гарантии? Я… я… не знаю…

- А кто знает? – усмехнулся мужчина и посмотрел на женщину в попытке получить ее одобрение, но та не повернула к нему головы, продолжала рассматривать свои руки. Выражение ее красивого лица осталось неизменным.

- Ты вообще, откуда приехала такая? – громко засмеялся мужчина.

Мария назвала свой поселок.

- С юга значит. У вас там все такие?

- Я не поняла… Какие?

- Простые!

- Я не знаю…, - Мария совершенно смутилась, а лицо горело прилившей к нему кровью. Паническая мысль молнией пронеслась в ее сознании: «Ничего не выходит!!! Он не даст денег!!! Если я так и буду стоять и молчать, то ничего не выйдет!!!», - не откажите мне, пожалуйста, я слово даю!!! Случись что, я все отработаю!!! С процентами!!! Я хорошо работаю, спросите тетю!!! Она подтвердит!!! Все, что угодно, сделаю!!! – с жаром выпалила девушка.

- Отработаешь? Все, что угодно, сделаешь? - улыбка на лице мужчины исчезла и теперь на нем отразился интерес. Потом он снова улыбнулся, уже не ироничной, а одобрительной улыбкой.- Конечно, отработаешь. И все, что угодно сделаешь. Куда ты денешься…

Мужчина замолчал, убрал руки со стола, откинулся на кресле, заставив его жалобно скрипнуть.

- Предположим, я тебе дам денег, с процентами…думаю, сорок процентов… в месяц…- продолжил он после паузы. Но для этого ты должна мне доказать, что тебе можно верить.

- Что мне сделать? Как я докажу?

- Ты догадайся…

- Я не знаю…

Мужчина повернулся к женщине и спросил ее:

- Как ты думаешь, как она может доказать мне?

Женщина резко повернулась на стуле и почти выкрикнула с раздражением и злостью.

- На койку тебя положить он хочет!!! Что, не понимаешь?!!

Мария оцепенела. Она с ужасом посмотрела сначала на женщину, потом на мужчину.

- Это как, на койку? Что это…?

- Боже мой, что ты за тупица!!! Трахнуть он тебя хочет!!! – в полный голос крикнула женщина.

Мария, осознав смысл сказанных слов, попятилась обратно к двери. Ее лицо исказила гримаса ужаса. Она снова посмотрела на мужчину.

- Зачем? – еле слышно спросила девушка.

- Вот действительно – тупица! – загрохотал булькающим смехом мужчина.

- Я не могу…я так не могу… Так нельзя. Как я смогу…, - бормотала Мария.

- Ну, раз не можешь, то банк закрыт, - прекратив смеяться, резко ответил мужчина, со стуком вернув руки на стол.

- Простите меня, простите…, я так не могу, - Мария подошла спиной к двери, с трудом нащупала ручку, неловко открыла и вышла в коридор, аккуратно закрыв дверь за собой.

Девушка встала перед закрытой дверью. Ноги были готовы подогнуться под весом тела от внезапно обрушившейся на нее слабостью.

- Это невозможно, - подумала она, - какой плохой человек! Как он мог такое предложить мне?!! Что же это такое?!! Как я могу согласиться?!! Какой стыд!!!

Слезы потекли по ее разгоряченным щекам. Она заставила себя отойти от двери и нетвердым шагом направилась вниз, к подсобным помещениям.

Дойдя до комнаты, где переодевались официантки, она рухнула на скамью, согнулась и обхватила голову руками. В помещении было еще несколько девушек, которые возились со своими вещами в ящиках, о чем-то разговаривали и смеялись. Одна из девушек подошла к ней и что-то спросила, положив свою руку Марии на плечо. Мария не поняла и слова, что так сказала, и ничего той не ответила. Постояв некоторое время перед Марией, девушка отошла.

За маленьким окном в полуподвальное помещение шумел ночной город. Сквозь открытые настежь створки окна доносились звуки улицы: гул проезжавших мимо автомобилей, гомон голосов проходящих мимо людей, шуршание колышущихся на ветру деревьев. Мир вокруг двигался по своему привычному кругу.

Девушки вскоре ушли. Мария осталась одна.

6. Необратимость

Девушка продолжа сидеть на скамье, не в силах двинуться с места. Несколько раз она порывалась встать, чтобы продолжить работу, но будто невидимая сила опустила не нее колоссальную тяжесть, которую поднять она была не в силах.

 

Мария вспомнила о матери, об оставленном доме и о недавно прошедшем детстве. Теперь она поняла, когда оно кончилось, ее детство, кончилось по настоящему, окончательно и бесповоротно. Теперь она  видела эту черту, которая разделила ее жизнь на «до» и «после». Это был тот самый момент, когда немногим более года назад, она – девятнадцатилетняя девочка, села в автобус на пыльном вокзале маленького южного поселка и поехала в город. Все изменилось с тех пор, все стало совсем по-другому, подумала девушка. Тогда была рядом мать. Она защищала их с братом, и никто бы не осмелился обидеть их. Пусть их детство прошло в бедности, но сейчас, вспоминая прошедшие года, она не помнила нужду, а помнила лишь любовь: большую, бескорыстную, в которой можно было укутаться как в теплое одеяло и защититься от любого ветра и мороза. А теперь она была одна, без защиты, уязвимая и оскорбленная.

 

Морщинистое, доброе лицо матери предстало перед ее глазами, и девушке отчаянно захотелось бросить все сейчас же, убежать из этого места, сесть на первые рейс автобуса и вернуться домой. Потом броситься к матери, прижаться к ней всем телом, как когда-то в детстве, и забыть обо всем, что случилось с ней в городе.

 

- А что потом? – спросила себя Мария, - что мне делать потом?!! Сидеть на шее у стареющей матери? Забыть о своих планах и мечтах? Снова выйти официанткой в придорожное кафе? Зарабатывать гроши всю оставшуюся жизнь? Может быть, если повезет, выйти замуж за местного парня, который будет пить и избивать меня? Опомнись!!! Детство прошло. Теперь ты сама за себя! Ты взрослая! О…боже!!! Как же все сложно!!! Жестоко!!! Несправедливо!!! Неужели это и есть стать взрослой?!!

 

Она вновь низко опустила голову и зажала ее руками. В голове ее зазвенело, перед глазами поплыли темные круги, а беспокойное сердце оглушающим набатом застучало по вискам.

 

- Все бросить…, как было бы просто…, стоит лишь уйти и никогда не возвращаться…

 

- Что ты такое говоришь?!! – проснулся голос другой Марии, голос девушки в короткой юбке, в ярком макияже, уверенной в себе официантки из популярного городского клуба, - глупая слабая девчонка! Испугалась каких-то мелких трудностей. Что ты думала, всю жизнь за юбку матери прятаться будешь?!! Так не бывает! Пора уже жар и своими руками загребать! Дома тебя ждет мужчина. Он - твоя любовь. Твое будущее. Ты о нем всегда мечтала. И тебе повезло, что ты встретила его. Неужели ты все бросишь теперь, когда все почти получилось? Как ты потом жить с этим будешь, зная, что могла добиться своего, но в последний момент испугалась? Подумаешь, один раз переспать с левым мужиком. Что из этого?!! Потерпишь…

 

- Нет! Боже!!! Нет! – перебил ее голос «прежней» Марии - девушки из провинциального городка, - я не могу! Это предательство по отношению к моему парню. Я должна быть верна ему! И потом… Что, если узнает подруга? Ведь они - пара с этим мужчиной. Она меня не простит! И какой будет стыд!!! После всего хорошего, что она мне сделала?!! А если еще кто узнает?!! Девочки с работы? Наша администратор узнает точно. Она там была, когда он предложил мне… Вдруг она всем расскажет?

 

- Успокойся! – ответил голос «новой» Марии, - Никто не узнает. Тот мужик не дурак, он будет молчать. Он знает, что ты– подруга его любовницы. Он, наверное, и сам потребует держать язык за зубами. Нужно лишь обговорить все без лишних глаз, лучше дождаться его в коридоре, пока он выйдет из кабинета администратора. Если он все еще там… Сказать ему, что согласна и попросить никому об этом не говорить, вот и все…

 

- Что ты говоришь!!! Боже!!! – взмолился голос «прежней» Марии. Она представила того мужчину без одежды, как он целует ее, обнимает, ложиться на нее и проникает внутрь. От этой мысли у нее в животе образовался рвотный спазм. Мария видела лишь одного мужчину обнаженным – своего парня, и ей нравилось его молодое, красивое и подтянутое тело. Но перспектива оказаться с кем-то другим, тем более с «толстым гоблином», как того мужчину за глаза называли девушки из заведения, была немыслима.

 

- Перетерпишь! Не сломаешься! – твердила «новая» Мария и девушка вновь заметила, что именно так бы ответила подруга, - ради себя, ради своего любимого, перетерпишь…

 

Девушка закрыла слезившиеся глаза и представила, как она приносит деньги своему мужчине. Он радуется и смеется. Он обнимает ее, целует, благодарит. Потом, когда его затея получиться, они поженятся. У них пышная свадьба в красивом ресторане. На столах белые скатерти, хрусталь, вкусная еда, напитки. На ней белое платье. Рядом он, мама, брат. Все улыбаются. Мама плачет от счастья. Они все сидят в огромной белой длинной машине, вроде тех, которые они видела на свадьбах в городе.

 

- Я должна!!! Я смогу!!! Сумею!!! – сказала себе Мария, после того, как открыла глаза, и туман грез рассеялся. Голос «прежней» Марии все еще шептал в голове слова предостережения, но девушка старалась не слушать.

 

Мария решительно встала со скамьи и направилась обратно в коридор, куда выходил кабинет администратора. Дойдя до двери, она осторожно, стараясь не шуметь, прислушалась к звукам, доносившимся из кабинета. Из-за двери доносились мужской и женский голоса. Слов было не разобрать, но девушка поняла, что женщина недовольно высказывает что-то мужчине, а тот отвечает громкими репликами и изредка заливается смехом. Мария поняла, что мужчина все еще здесь.

 

Она отошла на несколько метров, туда, где коридор делал резкий изгиб, и спряталась за ним, решив ждать мужчину здесь.

 

За время ее ожидания никто не прошел мимо, чему Мария была рада. Пока она стояла, стиснув руки в кулаки и готовя слова, которые скажет ему, уверенность стала покидать ее. Заглушенный голос «прежней» Марии снова затянут свое.

 

- Что ты делаешь?!! Остановись!!! Одумайся!!! Разве это способ?!! Так нельзя!!! Представляешь, что бы подумала мама, если бы узнала?!! Отдаться, словно падшая женщина!!! За деньги!!! Ты, наверное, сошла с ума!!! Или просто шутишь!!! Все это не по-настоящему!!! Ты не сможешь!!!

 

Этот голос становился все громче, кулаки у девушки разжались. Когда она, испугавшись своей смелости, была готова развернуться и бежать прочь, дверь внезапно открылась. Из нее вышел тот мужчина и направился в ее сторону. Мария в ужасе прижалась к стене, надеясь, что он ее не заметит и пройдет мимо.

 

Когда он, поравнявшись с девушкой, столкнулся с ней, то от неожиданности отпрянул и громко ругнулся.

 

- Передумала? – спросил он. На его большом круглом лице расползлась широкая улыбка, когда он понял, зачем она поджидала его.

 

Мария на мгновение оцепенела. И тут, словно кто-то по-шальному сдернул внутри нее какую-то скрытую, сковывающую скрепу. Она вновь ощутила решительность, даже сильнее, чем прежде, теперь отчаянную и безрассудную. Она посмотрела мужчине в глаза и твердо ответила.

 

- Я согласна!

 

 

7. Лестница, ведущая вниз

 

Мужчина удовлетворенно осмотрел ее, остановил взгляд на грудях девушки, утробно хмыкнул и сказал.

 

- Вот и хорошо… хорошо…, это ты молодец…, - он потер свои мясистые ладони одну об другую, снова широко улыбнулся, подошел к девушке совсем близко, так что его выпирающий живот уперся в нее плотным шаром. Позади девушки была глухая стена, и отступать ей было некуда. Она лишь еще сильнее сжалась, зажмурила от страха глаза и задержала дыхание, чтобы не чувствовать зловонное дыхание его рта, смешанное с кислым запахом пота от тела мужчины.


- Пожалуйста…, не надо…, - еле слышно взмолилась девушка, - не сейчас…

 

Он громко засмеялся и отступил от Марии.

 

- Ты что, думала, я прямо здесь тебя брать буду? Дура, что ли?

 

Мария с облегчением перевала дыхание.

 

- Ты когда работу заканчиваешь? – спросил он.

 

- В три ночи.

 

- Вот после этого и придешь ко мне.

 

- Куда?

 

- Сюда. Все для твоего удобства, красавица. Никуда тебе ходить не придется. Внизу есть сауна, знаешь?

 

Мария вспомнила, что в торцевой части заведения, скрытой от улицы тентами летнего кафе, в подвальном помещении, работала круглосуточная сауна. Небольшая вывеска была прибита над спускающейся вниз лестницей. Со стороны улицы ни вывески, ни лестницы видно не было. Видимо хозяева старались не привлекать лишнего внимания. Но Мария знала, что сауна эта пользовалась популярностью. На небольшой парковке перед лестницей зачастую останавливались машины, из них выходили мужчины и спускались в помещения. Еще девушка замечала, когда возвращалась с ночной смены домой, что к сауне иногда подъезжали другие машины, заполненные вызывающе одетыми девушками, которые деловитыми стаями, поправляя короткие юбки, спускались вниз. Знакомые официантки из ресторана говорили, что в этой сауне мужчины вызывали проституток, и Мария была склонна верить этому.

 

- Да. Знаю, - обреченно ответила девушка.

 

- Я сегодня там отдыхать буду. Подойдешь туда.

 

- Хорошо. А деньги?

 

- Деньги? Ну, разве я похож на обманщика? Разве я могу обмануть такую красавицу? – ухмыльнулся он и провел толстым пальцем по ее щеке, - деньги будут со мной. Как отработаешь, так дам.

 

- Спасибо, - сказала Мария.

 

- Мне твоего «спасибо» не нужно. Бабки вернешь через месяц, плюс тридцать процентов.

 

- Я верну, верну…

 

- Конечно, вернешь…, а если не вернешь, то очень об этом пожалеешь…, ясно?

 

- Ясно.

 

Мужчина развернулся и пошел прочь. Мария дождалась, пока он скроется в дальнем конце коридора, потом на ватных ногах спустилась вниз в помещение клуба, подошла к барной стойке и села на высокий стул. Молодой парень – бармен сначала было припустился на нее, возмущаясь о долгом отсутствии девушки, но заметив ее состояние, осекся.

 

- Мария! Все в порядке, - спросил он, стараясь перекричать грохот музыки.

 

Мария лишь кивнула в ответ. Потом она зашла к парню за стойку и прошептала ему что-то на ухо. Он удивленно посмотрел на девушку, потом достал широкий стакан и налил в него виски, указав рукой вниз. Девушка понимающе кивнула, опустилась на колени, чтобы ее не было видно из зала, неловко взяла стакан в руки, посмотрела на коричневую жидкость через прозрачное стекло, пригубила, поморщилась, а потом залпом выпила, впервые в своей жизни.

 

Мария с удивлением заметила, что виски прошло через горло практически незаметно. Но мгновение позже, когда жидкость опустилась вниз, в середине живота словно вспыхнуло жаркое пламя. Это пламя разгоралось все сильнее, отпуская обжигающие волны по венам уставшего тела. Девушка оперлась руками о стойку, боясь упасть.

 

Только минуту назад ей казалось, что она совершила ужасающий поступок, который своей немыслимостью не укладывался в сознании, терзал ее и лишал сил. Но теперь она волшебным образом почувствовала себя иначе. Тревожные мысли затихли, а голова словно погрузилась в теплый успокаивающий туман. Она ощутила удивительную легкость. Теперь ее решение не казалось столь страшным, а виделось как небольшая трудность, с которой можно было без труда справиться.

 

- Вон оно как! – подумала про себя девушка, - оказывается, ради этого люди пьют...

 

Она вспомнила отца в те года, когда он пил и подумала, что теперь она понимает его. Эта мысль была одновременно грустной и облегчительной. Ведь она до сих пор вспоминала отца с горечью, обвиняя его за то, что принес семье много горя. Но теперь она все поняла.

 

На качающихся ногах Мария встала во весь рост, поблагодарила бармена и вышла в зал.

 

До конца рабочей смены девушки оставалось несколько часов, и она принялась за работу. Первое время ее движения были нетверды, и она прилагала усилия, чтобы не выронить из рук подносы. Но потом все прошло, а легкость в голове осталась.

 

Когда заведение закрылось и она, вместе с другими девушками, направилась в подсобные помещения, чтобы переодеться, тревога снова напала на нее, словно коварный убийца, поджидающий за углом жертву и теперь жадно набросившийся на нее, терзая и кромсая ее тело, выворачивая внутренности.

 

На часах было начало четвертого утра, и она должна была идти к тому мужчине, как было оговорено ранее. Девушка пожалела, что не могла выпить еще. Она вышла на затихшую предутреннюю улицу и нехотя посмотрела в сторону дальнего конца здания, где виднелась лестница, ведущая в сауну.

 

В последней отчаянной попытке остановить себя, она решила поговорить со своим парнем. Может быть, надеялась она, он остановит ее. Она, конечно, не признается ему в том, что собирается сделать. Но может быть, подумала она, он поймет все или скажет, что сам нашел деньги.

 

Дрожащими руками она достала телефон и набрала его номер. Шли долгие гудки, он спал в это время, но сейчас это было неважно. Он должен был ответить и поговорить с ней.

 

Через несколько томительных мгновений, когда гудки мерно тянули свой протяжный сигнал, она услышала его голос.

 

- Что такое, Мария? – его заспанный голос был немного раздражен.

 

Она молчала.

 

- Мария? Что-то случилось? Алло?

 

От звука его голоса у нее перехватило дыхание. Девушка представила, как он лежит в их кровати: простыня, как обычно бывает, сбилась на край, его волосы взъерошены, он потирает свое красивое лицо и озабоченно смотрит в окно.

 

- Прости, ты спишь, я тебя разбудила… - сдавленно произнесла девушка, ощущая как задыхается от прилива нежности к мужчине.

 

- Это ничего, что ты…, - ответил он и его голос стал теплым и заботливым – когда ты придешь?

 

- Я скоро буду, только закончила с работой…

 

- Хорошо. Приходи быстрее… Так что случилось?

 

- Все в порядке… Я…только хотела спросить тебя…

 

- О чем?

 

- То дело, о котором ты говорил…, тебе удалось достать денег?

 

- Ааа…, нет…, конечно, нет. От куда мне взять? Я сегодня был в банке, хотел взять кредит, но мне отказали. Они сказали, что нет доходов, которые я мог бы им показать. Ты же знаешь, как мы получаем деньги… Все через наличные. Да ладно…, не судьба… Почему ты спрашиваешь?

 

Мария не ответила.

 

- Любимая, что ты молчишь?

 

- Я…я… достану деньги…

 

- Что?!!

 

- Я достану деньги, - повторила Мария.

 

- От куда? Где ты столько возьмешь?

 

- Мне займут. На работе.

 

- Не может быть!!! – вскрикнул он – неужели займут?!!

 

- Да.

 

- Какая удача!!! Какая ты молодец, Мария!!! Значит, у нас все получится?!!

 

- Да, получится, - тихо ответила девушка.

 

- Так что? Когда ты сможешь их достать?

 

- Я принесу сегодня, как приду домой.

 

- Ооо!!! Ничего себе!!! Ты просто невероятная девушка!!! Ты знаешь!!! Я тебя люблю!!! – в восторге закричал он.

 

- Я тебя тоже люблю…, очень сильно люблю…

 

Она сбросила звонок и положила телефон в сумку. Потом она решительно направилась в сторону дальнего конца здания, к лестнице, ведущей вниз.

 

 

8. I love you

 

Мария спустилась по лестнице. Тяжелая железная дверь была закрыта. Она постучала, но никто не ответил. Девушка слышала, что из помещения доносились гулкие звуки музыки и мужские голоса. Мария снова постучала. Ей, наконец, открыли. На пороге стояла уставшая женщина в красном платке.

 

- Проходи, - равнодушно сказала женщина девушке и раскрыла дверь настежь.

 

По обе стороны небольшого помещения проходил узкий коридор, куда выходил ряд деревянных дверей.

 

- Ты к кому? – спросила женщина.

 

Мария назвала имя мужчины.

 

- Ааа, к этому что ли. Тут он, - женщина показала морщинистой рукой на одну из дверей.

 

Мария прошла по коридору к нужной двери. Именно оттуда доносились мужские голоса и громкая музыка, которые она слышала еще на улице.

 

Она постучалась, и из-за двери донесся громкий возглас «заходи».

 

Девушка зашла.

 

В небольшом помещении, отделанном розовой плиткой, было жарко и накурено. Два широких кожаных дивана стояли у стен, на которых полулежа сидели двое мокрых мужчин в простынях на голое тело. Стол перед ними был заставлен бутылками и пепельницами с окурками сигарет. Одним из мужчин был тот, кто обещал ей денег. Второй был девушке незнаком. Он был намного старше первого. Это был плотный человек, с головы до ног покрытый густыми черными волосами. Он жадно посмотрел на девушку и спросил первого.

 

- Это тот, про который ты говорил, - спросил он на ломаном языке с густым южным акцентом.

 

- Тот, - довольно хмыкнул мужчина.

 

Мария в страхе попятилась назад.

 

- Ты куда, красавица!!! Не бойся! Что ты? Испугалась моего друга? Мы тебя не обидим.

 

- Мы так не договаривались…, - срывающимся голосом сказала девушка.

 

- А как мы договаривались? – спросил мужчина.

 

Мария кивнула в сторону незнакомца.

 

- Ааа! Так ты испугалась, что он тоже будет с тобой? Нет. Он тут просто посидит. Гость мой. А гостей выгонять нельзя. Так ведь дела не делаются…, - он посмотрел на незнакомца и подмигнул тому правым глазом. Тот понимающе усмехнулся.

 

- Нет, я так не могу, - сказала Мария, пытаясь унять бешено бьющееся сердце, - он должен уйти.

 

- Что ты так грубо! А? Куда ему идти? Некрасиво так. Да ты проходи, не стесняйся. Кушать хочешь? Может выпить налить.

 

Мария в нерешительности продолжала стоять на пороге.

 

- Или ты передумала? – мужчина потянулся к небольшому пакету, который стоял на столе, и достал из него толстую пачку денег, - если передумала, так и скажи. Я тебя принуждать не буду.

 

Мария взглянула на деньги, потом осторожно продвинулась вперед.

 

- Вот и молодец. Садись. Не стесняйся, - он отсел на край дивана и похлопал по освободившемуся на нем месту.

 

Девушка нерешительно прошла за стол и села на самый край дивана.

 

- Хорошо. Молодец. Так кушать будешь?

 

- Не буду. Спасибо.

 

- «Спасибо», - повторил ее слово мужчина, - люблю вежливых баб. Не то, что мои телки, только орать могут…

 

Второй в ответ громко засмеялся, достал из скомканной пачки сигарет одну и глубоко затянулся, выпустив дым в пололок.

 

- А выпить? – спросил мужчина, положив на ее колено свою тяжелую руку.

 

- Да, я буду, - ответила девушка, осторожно сдвинув в сторону его ладонь со своих ног.

 

- Ай, как хорошо! Вот это ты правильно. Давай лучше водочки, хватит нам пивом баловаться, - усмехнулся мужчина, оглядываясь на незнакомца. Он придвинул к ней стакан и до половины заполнил его прозрачной жидкостью. Мария пригубила глоток. В отличие от первого раза, когда она пробовала виски, водка немедленно обожгла ей рот. Резкий, тошнотворный запах ударил ей в голову, от чего девушка закашлялась.

 

- Легче. Легче! Первый раз что ли? – мужчина громко захохотал, так что жир на его лоснящихся боках и животе судорожно затрясся.

 

- Да, - ответила Мария, с трудом отдышавшись.

 

- Кто же так пьет?!! Ты сразу выпей, не нюхай. Залпом.

 

Девушка послушалась мужчину и опрокинула стакан за раз. Жаркий огонь снова разгорелся в ее животе, и она почувствовала знакомое облегчение. Он налил ей еще, и она снова выпила.

 

Девушка ощутила, как комната сдвинулась с места, а жирные лица мужчин потеряли резкость и размазались. За пришедшим облегчением пришла тошнота, которая принялась накатывать на нее густыми приторными волнами.

 

- Ну все…, хватит…, - снова засмеялся мужчина, одобрительно похлопывая ее по спине.

 

- Раздевайся, - вдруг сказал незнакомец.

 

Девушка посмотрела на него мутными глазами, с трудом различая слова.

 

- Что смотришь? Снимай одежда! – приказал он.

 

Она негнущимися пальцами послушно принялась стягивать с себя блузку, потом встала с дивана, потеряла равновесие и неловко повалилась на мужчину.

 

Мужчины снова громко расхохотались.

 

Тот крепко обхватил ее, перевернул на диван и грубо стащил с нее одежду. Потом он откинул простыню, обнажив набухающий орган, и жадно навалился сверху, раздвигая ей ноги.

 

Все дальнейшее было для нее в тумане. Мария будто смотрела на себя со стороны. Будто и не она была там, распятая на липком диване, а какая-то другая, незнакомая ей девушка, а она лишь смотрела странный фильм, затертый, в плохом качестве, с трудом различаемый.

 

Ей почти не было больно. Лишь издалека, словно сквозь толстую пелену, она ощущала приглушенную боль внизу живота, как он грубо мял ее груди и сжимал бедра. Она старалась не смотреть на его огромное, черное и потное лицо, исказившееся в гримасе похоти, которое он прижимал к ее шее и лицу, а уставила глаза в потолок, пытаясь еще более отстраниться от происходящего. Мужчина закончил быстро, крякнул от удовольствия и откинулся на другую сторону дивана. Девушка продолжала лежать без движения.

 

Сразу за первым к ней подошел второй. Он перевернул ее, как безвольную куклу, и, навалившись всем телом, вошел сзади, отчего она, несмотря на дурман, ощутила острую режущую боль. Девушка закричала и дернулась, в попытке вывернуться из-под мужчины. Но он лишь, громко ругаясь, сильнее зажал девушку своим телом и крепко накрыл ее рот ладонью. Через некоторое время боль стихла, и Мария снова безвольно расслабила тело, лишь ощущая, как слезы непрерывным потоком стекают с ее глаз, образуя озеро на коже дивана.

 

Вскоре все кончилось и ее оставили в покое. Мужчины довольно развалились на диване напротив, теперь уже не скрывая свою наготу простынями, улыбались и переговаривались с друг другом, изредка показывая на нее пальцем.

 

Собравшись силами, Мария поднялась с дивана. Спасительный туман в ее голове постепенно рассеивался, обнажая пульсирующие по всему телу островки боли. Она растерянно посмотрела на мужчин и принялась собирать раскинутые вокруг дивана вещи.

 

- Уже уходишь, красавица? Я думал, тебе с нами понравилось? – спросил ее мужчина.

 

Девушка не ответила. Она осмотрелась по сторонам, вспоминая о чем-то, а потом спросила.

 

- Где мои деньги?

 

Мужчина пинком своей ноги скинул с края стола пакет с деньгами, который с гулким стуком упал возле Марии.

 

Девушка подняла пакет и прижала его к своей обнаженной груди. Потом она наспех оделась и на шатающихся ногах вышла в коридор. За спиной донесся оглушительный, издевательский смех мужчин.

 

Мария вышла на улицу и жадно вдохнула свежий воздух наступающего утра. Небо на горизонте розовело, и город просыпался ото сна. По тротуару шли первые пешеходы. Они с удивлением, словно на призрака, смотрели на неровно шагающую девушку, прижимающую к себе небольшой пакет.

 

Мария с горечью подумала, что завидует этим прохожим. Они ведь недавно проснулись в своих уютных домах, позавтракали, поцеловали на прощанье родных и направились привычным путем на работу. У них была обычная жизнь, где не было места душной сауне, двум толстым мужчинам и скользкому дивану, на котором она отдалась им.

 

После этой мысли девушка не думала ни о чем, кроме как скорее добраться до квартиры, принять душ, чтобы смыть следы проведенной ночи, и забыться долгожданным сном.

 

Алкогольный дурман окончательно выдохся, а боль становилась нестерпимой. Но к ее облегчению, боль эта была лишь телесной, а в душе она чувствовала лишь пустоту, и была благодарна этому. Будто сработал некий предохранитель, который приняв излишнее напряжение, отключил всю систему.

 

Зайдя в квартиру, она прошла в их спальню. Он мирно спал на краю кровати, скинув простыни на пол. Мария подняла простыню и укрыла ею мужчину. Пакет с деньгами она поставила рядом. Приняв душ, она осторожно легла рядом с ним.

 

- Я тебя люблю…, - прошептала она спящему мужчине. Потом она закрыла глаза и провалилась в сон.

 

 

9. Мечта

 

Следующим утром Мария встала рано, всего через несколько часов после того, как заснула. Боль все еще чувствовалась по всему телу, особенно внизу живота и сзади, а к этой боли присоединилась слабость от недостатка сна и тошнота от выпитого накануне. Но, несмотря на самочувствие, она с привычной старательностью приготовила мужчине завтрак и наскоро прибрала к квартире. Выполнять домашние дела ей всегда было в радость, тем более теперь, когда она жила вместе с мужчиной и могла сполна реализовать свою женскую сущность.

 

Девушка с опасением заглянула в себя, в ощущения прошлой ночи.  Вчера ей казалось, что разразилась вселенская катастрофа, которая сместила земные плиты, и ей придется по-новому найти себя в новом ландшафте. Но настало утро, и, помимо плохого самочувствия, не было ничего, что бы тяготило ее. Мрачные и постыдные воспоминания были словно запечатаны в глубоком колодце, будто токсичные отходы, спрятанные подальше от чистых вод ее мыслей. Ей даже показалось, что случившееся ей приснилось, но пакет с деньгами, стоявший у кровати, настаивал на реальности произошедшего. Эта неожиданная черствость была благодатью, ниспосланной некой великодушной силой, и Мария была благодарна ей.

 

Мужчина вскоре проснулся. Увидев деньги, он принялся сыпать вопросами, не дожидаясь ответов, возбужденно восклицать, то и дело обнимая и целуя девушку. А ей было приятно осознавать, что именно она, ее смелые и решительные действия, были причиной его воодушевления и радости, слушать его слова одобрения и смотреть на его сияющее счастьем лицо.

 

- Если бы ты знал, каким способом я достала эти деньги! Если бы ты знал, что я предала тебя! - с горечью воскликнула про себя Мария, но поспешила заделать течь токсичных мыслей из колодца черных воспоминаний, куда она зареклась больше не заглядывать.

 

Она опасалась, что он начнет расспрашивать ее подробно о том, откуда она достала денег, и она, не искушенная в вопросах лжи, должна будет вынуждена во всем признаться. Но он удовлетворился ее односложным ответом, что ей помогла одна из девушек с работы.

 

Мужчина наспех позавтракал, в который раз порывисто поцеловал девушку и ушел на работу, воодушевленно рассуждая о предстоящих планах.

 

Сделка прошла, как задумано. Хозяин квартиры, получив предложение, некоторое время колебался, но вскоре согласился. Формальности были завершены быстро. Уже через два дня, после того, как Мария сумела достать денег, мужчина торжественно привел ее в квартиру в качестве нового хозяина.

 

В комнатах квартиры плохо пахло, было грязно и запустело. Квартира была похожа на разоренное дикими зверями гнездо, но все еще сохраняла в себе признаки того, что некогда она была чьим-то домом.

 

Мужчина сказал, что для того, чтобы хорошо перепродать квартиру, они должны показать товар хорошим лицом, вымыть и вычистить комнаты, а может быть и сделать небольшой косметический ремонт, если понадобиться. Он решил, что вся оставшаяся старая мебель должна быть выброшена и с энтузиазмом принялся выносить ее из квартиры.

 

Девушка принялась за уборку. Выметая многолетний сор, выскребая и вымывая стены и полы запущенной квартиры, Мария то и дело, словно археолог, натыкалась на безмолвные свидетельства прошедших лет, прожитых жизней людей, некоторых из которых, вероятно, давно не было в живых. 

 

На древесине дверного косяка чем-то острым были нацарапаны зарубки с неровными надписями «2,6», «5», «7.5». Самая высокая отметка была под надписью «11». Больше зарубок не было. Мария догадалась, что кто-то отмечал рост ребенка, который с годами вырастал и становился выше. Девушка не знала наверняка, был ли этим ребенком мужчина, который продал им квартиру, но предположила, что так и было. Девушка с грустью и сожалением провела пальцем по зарубкам, осознавая, что ребенок, который рос в этой квартире, вероятно в атмосфере любви и заботы, в итоге разменял свою жизнь на наркотики, а потом вовсе за бесценок лишился родительского дома.

 

Еще на пыльном балконе, посреди хлама и скарба, она обнаружила детские санки. Они были на ходу, но правое полозье отошло от крепления и болталось, а кусок железной проволоки был намотан рядом, видимо в неудавшейся детской попытке исправить поломку. Мария с тяжелым сердцем вынесла сани к двери, как и остальные вещи, чтобы мужчина отнес все на мусор.

 

Еще были женские бигуди в бумажной коробке: нелепые, старого фасона, с черными резинками по бокам и чудом сохранившимся волосом, застрявшим в одном из отверстий. Потом были открытки с поздравлениями, пригласительные на юбилеи, почтовые марки, собранные в аккуратные книжки, не открывавшиеся, вероятно, многие годы, и сгруженные теперь в кучи на пыльных полках. Был счищенный до огрызка карандаш для глаз, старые мужские туфли, связка ключей от неизвестных дверей, зимнее пальто, пахнущее нафталином. И еще десятки вещей, пропитанных тенями прошлого, которые только и ждали, пока их возьмут в руки из вынужденного забвения, и они смогут рассказать свои истории. Ей даже казалось, что все эти вещи безмолвно обвиняли ее за совершенное коварство. Они смотрели на нее своими дырочками, щелями и трещинками и кричали в бессильной обиде. Когда через несколько часов квартира полностью опустела и призраки бывших жильцов исчезли, Мария ощутила облегчение. Теперь комнаты стали безмолвны, опустошены, безлики и заполнены лишь эхом их шагов.

 

Они закончили работу далеко за полночь. По дороге домой он возбужденно рассуждал о том, сколько денег сможет заработать на перепродаже квартиры, и что у него уже появились несколько потенциальных покупателей.

 

- Ты молодец! – сказала Мария, прижавшись к нему, пока они шли по узкому тротуару вдоль улицы.

 

- Это не я молодец! Это – ты! – ответил он, наклонившись и поцеловав ее в лоб.

 

- Ты же сможешь вернуть деньги в срок? – с легкой тревогой спросила Мария, вспоминая уговор о возврате долга.

 

- О да!!! Конечно. Никаких проблем! Я думаю, продажа займет неделю, и я сразу смогу вернуть тебе деньги.

 

Девушка приоткрыла небольшую щель в воспоминания той ночи и с ужасом представила, что будет, если не сможет исполнить обязательства в срок.

 

- Любимый, знаешь… пусть будет так, как ты говоришь. Я не могу нарушить уговор и вернуть позже, даже на один день. Пожалуйста, любимый!!!

 

- Не волнуйся. Все будет хорошо, - уверенно ответил он, - А что такое? Почему так серьезно? Кто она, эта девушка, у которой ты заняла?

 

- Нет, ничего особенного. Просто знакомая девушка. Я обещала ей вернуть ровно через месяц и будет нехорошо, если не смогу, - Мария отвернула голову в сторону, испугавшись, что ее лицо отразит сказанную ложь, и он заметит ее смятение.

 

- Хорошо, не беспокойся. Все верну с процентами. Тут никаких проблем нет, - уверенно ответил он.

 

Они шли некоторое время в молчании, каждый задумавшись о своем, пока она не спросила его.

 

- А потом?

 

- Что потом?

 

- Что дальше? Ты ведь говорил…

 

- Что?

 

- Что мы будем делать дальше?

 

Он пристально посмотрел на нее, улыбнулся и ответил.

 

- Деньги, которые у меня останутся, я внесу как первоначальный взнос. Куплю нам дом. Я не хотел тебе говорить раньше времени, но раз ты спросила… Наша фирма работает с одной компанией. Они строят за городом поселок и продают дома. Недорогие дома с небольшим участком. Предлагают нам хорошие цены. Я всегда мечтал о таком доме… Вот, посмотри…

 

Он достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и передал Марии. Она развернула лист и увидела на нем панорамную картину одноэтажных домов, расположенных в несколько рядов посреди живописной поляны, изображенную с высоты птичьего полета. Это было рекламное изображение жилого поселка, о котором говорил мужчина. Картина была изумительная. Яркое солнце эффектно отблескивало на гранях выкрашенных в ярко-красное крыш домов. По небу плыли полупрозрачные облака, которые цеплялись за уступы высоких горных склонов. Дома были красивыми и аккуратными, словно пришедшими из другого, совершенного мира, где торжествовала только чистота и изящность линий. Возле домов были припаркованы автомобили, такие же чистые и красивые. На безупречно зеленых лужайках и на искусно вымощенных тротуарах праздно прохаживались счастливые жильцы поселка: матери с детьми в колясках, мужчины в деловых костюмах. Мимо них проезжали веселые старики верхом на велосипедах. Все улыбались и смеялись, получая удовольствие от проживания в этом удивительном поселке.

 

- Теперь моя мечта осуществиться. Мы поженимся и станем жить в одном из этих домов, - продолжил он.

 

Она с изумлением посмотрела на него. Ее дыхание замерло, а на глазах выступили слезы от нахлынувшей благодарности к нему за сказанное.

 

- Да? – еле слышно спросила она.

 

- Ну конечно! Любовь моя! Все что я делаю - я делаю ради нас, - ответил он, осторожно смахивая слезы с ее глаз.

 

Они дошли до своей квартиры и занялись любовью. В урагане чувств, охватившем ее, она ощутила отголосок стыда, вспоминая, что только несколько дней назад она отдалась двум посторонним мужчинам в том страшном месте. Этот голос был слаб, но настойчив, будто крохотная язвочка на небе, не приносящая боли, но каждую минуту напоминающая о своем существовании.

 

Насытившись друг другом, они лежали в темноте. Она обняла его и не отпускала, прижавшись носом к его плечу.

 

- Я сделала все правильно, - сказала она себе, вдыхая его запах и ощущая, как тепло его тела передается на ее кожу, потом проникает внутрь, глубже и глубже, пока не попадает в самый центр, прямо в середину сердца, окутывая его мягкими волнами обретенного счастья.

 

 

10. Поворот

 

С сухим шелестом последних августовских дней закончилось лето.

 

Мария внимательно осмотрела накрытый к ужину стол, обвела взглядом прибранную квартиру и, удостоверившись, что все было готово для встречи мужчины с работы, вышла на небольшой балкон и вдохнула полной грудью все еще щедро прогретый воздух ранней осени.

 

Девушка взглянула вперед, за темнеющие очертания домов, туда, где на нижней границе неба закатывалось солнце. Увиденное изумило ее. Светило показалось ей огромным, каким она его никогда ранее не помнила. Оно пылало оранжевым огнем и будто отбрасывало языки пламени, окрашивая небеса в розовый цвет. Потом солнце вдруг стало черным, превратившись в дно глубокого колодца. Девушка закрыла глаза, дав им немного отдохнуть, решив, что увидено было иллюзией. Когда она снова открыла глаза, солнце вернуло свой прежний цвет. Отметив про себя странность увиденного, Мария, с ощущением смутной тревоги, вернулась в квартиру.

 

Девушка снова занялась ужином, отдав мысли планам на предстоящие выходные. Несколько напряженных ночных смен в клубе остались позади, а впереди были два свободных дня, которые они с мужчиной проведут вместе. Может быть, думала она, они пойдут в кино или будут праздно гулять по городу, а может быть останутся в квартире и будут заниматься любовью. Предвкушение этого было приятным, словно по внутренностям медленными тягучими потоками растекался сладкий мед, который проникал в каждую трещинку, придавал сил и вселял надежды.

 

С той жуткой ночи в сауне прошло две недели, и чем больше дней отсчитывал календарь, тем более незначительным казалось случившееся. На работе, несмотря на опасение девушки, ничего не изменилось. Никто не узнал о происшествии. По крайней мере, Мария не заметила ни в ком и намека на то, что ее постыдная тайна раскрылась. Однажды, проходя по коридору заведения, она повстречала администратора, ту красивую женщину, которая находилась в кабинете вместе с мужчиной. Увидев ее, Мария замерла, в страхе прижалась к стене, ожидая, что та примется обвинять в недостойном поведении, или даже уволит ее за проступок. Однако та лишь равнодушно прошла мимо, едва кивнув головой в сторону девушки. Опасения не подтвердились и с подругой. После нескольких мимолетных встреч Мария поняла, что и та была в неведении. Подруга лишь спросила про деньги и, узнав, что она смогла получить их, теперь при каждой встрече злорадно напоминала о возврате долга.

 

Несмотря на то, что день выплаты долга приближался, Мария была спокойна. Мужчина заверил ее, что уже смог найти надежного покупателя на квартиру, который заплатит нужную цену. Эта цена должна покрыть ее долг и проценты, а также оставит в их распоряжении почти такую же сумму сверху, которая станет фундаментом для их будущего брака. По словам мужчины, сделка должна произойти в первый рабочий день после грядущих выходных. Мария также узнала от него, что покупатель внес задаток за грядущую сделку, и теперь не было сомнений, что их замысел будет успешно реализован.

 

Значит, совсем скоро, решила Мария, она вернет деньги тому мужчине, а потом сможет окончательно забыть о происшествии. Было лишь одно затруднение. Ей придется встретиться с тем мужчиной снова, еще некоторое время находиться рядом с ним, терпеть его взгляд, отвечать на вопросы. От осознания этого Марии стало не по себе. Все прошедшее с той ночи время, Мария старалась сделать все возможное, чтобы не допустить возможной с ним встречи. Она обходила ту часть здания, где находилась сауна, и даже не позволяла себе смотреть в том направлении, хотя понимала бессмысленность подобных действий.

 

Обдумав это затруднение, Мария с облегчением решила, что она может и не встречаться с тем мужчиной, если передаст деньги через подругу.

 

Размышления Марии прервались громким и настойчивым стуком в дверь. Ее парень никогда не пользовался звонком, но и этот стук был не характерен для него. Она открыла дверь и обнаружила его на пороге. Мужчина молча прошел внутрь, даже не взглянув на девушку. Его лицо было пугающе отрешенным.

 

- Любимый, что такое? – Мария в растерянности последовала за мужчиной, когда он, не снимая обуви, направился в главную комнату и рухнул в кресло, уставившись невидящим взглядом в стену напротив.

 

- Почему ты молчишь? Что с тобой?!! – она подошла к нему и тронула за руку, почувствовав мелкую дрожь его тела.

 

Он, наконец, посмотрел на нее, медленно переведя взгляд со стены на ее обеспокоенное лицо.

 

- Что с тобой?!! – умоляла девушка, - пожалуйста, не молчи!!!

 

- Со мной все хорошо, - медленно ответил он.

 

- Что?!!!

 

- Я сказал – все хорошо…, за исключением того, что меня кинули.

 

- Как это?!! - Мария опустилась перед креслом на колени, взяв его за вторую руку.

 

- Очень просто!!! – внезапно заорал он, резко оттолкнув ее и вскочив со своего места. Мария опрокинулась на спину и больно ударилась головой об пол.

 

Мужчина, не обращая внимания на ее падение, прошел на середину комнаты. Его лицо исказила гримаса злобы, а руки сжались в кулаки. Справа от него, возле стены, стоял стул. Он схватил его за одну из ножек и с размаху бросил его об пол. Стул с резким хрустом разбился на части, а отломанные деревяшки разлетелись в разные стороны. Потом он прошел к накрытому для ужина столу, ухватился рукой за скатерть и резким движением опрокинул посуду на пол.

 

- Что ты делаешь?!! – в изумлении крикнула Мария. Она не могла поверить своим глазам, что перед ней был именно тот, которого она знает и любит: добрый и рассудительный человек, не терпящий насилия. Казалось, это был совершенный незнакомец. 

 

Мужчина подошел к ней, сидящей на полу. Его высокая фигура нависала над ней словно отвесная скала. Он посмотрел на нее с ненавистью. Девушка поняла, что он может ее ударить.

 

- Пожалуйста, перестань…, - взмолилась девушка, - что ты делаешь?!! Это же я, твоя Мария. Пожалуйста, прошу тебя, перестань, ты меня пугаешь…

 

Тут мужчина внезапно обмяк, выражение его лица изменилось, приобретая знакомые очертания. Он опустился вниз, сев перед ней на колени, и обнял, положив голову ей на плечо. Мужчина заплакал.

 

В этот момент она уже простила его за мгновения слабости, поняв, что с ним случилось нечто серьезное, оправдывающее неожиданное поведение.

 

- Расскажи мне. Что случилось, - Мария мягко похлопывала рукой по его спине, стараясь успокоить мужчину, словно тот был малым ребенком.

 

Когда рыдания затихли, он отпустил объятия, вытер покрасневшее лицо рукой и принялся рассказывать.

 

-  Сегодня утром мне позвонили из суда. Сказали явиться на оглашение какого-то решения, где я был ответчиком. Я сначала ничего не понял. Какое решение?!! Какой суд?!! Какой ответчик?!! Тут же поехал туда все выяснить. А дело касалось квартиры. У парня того, наркоши, бывшего хозяина, оказалось, есть жена. Как я понял, они вместе не живут, но развод не оформили. Так эта женщина узнала, что муж ее продал мне квартиру. И заявила в суд. Вроде того, что она тоже хозяйка и разрешения на продажу у нее не брали, а теперь сделка, значит, незаконная. В суде сказали, что повестки направляли, а я не приходил. Проверил адрес, все верно, на эту квартиру должны были письма приходить. Я только сейчас, когда шел, посмотрел ящик внизу. Действительно, письма лежат.

 

Он достал из кармана куртки несколько конвертов и с раздражением, брезгливо откинул их в сторону.

- Я ничего не понимаю… Как такое может быть? Сделка незаконная? Ведь он же хозяин квартиры, не она.

 

- Да, он хозяин, но она, как его законная жена, имеет право на свою долю, понимаешь? И если она согласие свое на продажу не дала, то сделка наша, вроде, считается незаконной. Так и есть, я проверил. Звонил знакомому юристу. Он подтвердил.

 

- Да как такое бывает?!! Что за законы такие?!! Мы ведь ему заплатили!!!

 

- Да. Заплатили. И теперь он пропал. Я ему звонил много раз. Телефон отключен. Все!!! Не найти его. Даже если найдем, что с него взять. Он, наверное, все деньги уже спустил на наркоту или еще куда. Ну, так вот, расскажу до конца. Значит, говорят мне  в суде, что ждите оглашение решения. Я им говорю – как это ждите решения? Значит, все без меня порешали? Они мне отвечают, что заседания были без ответчика, «заочное» вроде как называется. Я спрашиваю – почему не позвонили сразу? Раз сейчас телефон нашли. Они говорят, что истец, та женщина, номер мой знала, но дала только сейчас.

 

- И что? Что это значит?

 

- Я  не знаю, что это значит. Может быть, они все спланировали. Хотя не думаю про парня, все же наркоман он, куда ему до планов. Скорее всего, жена его подставу задумала. И телефон мой суду дала только тогда, когда с судом было закончено, чтобы наверняка ее дело решилось. А сейчас вызвала, чтобы я был в курсе, что квартиру нужно отдать. А может быть, и нет. Я не знаю. Ну, слушай дальше. Я дождался. Позвали нас к судье. Та женщина там тоже была. Оказалась молодой девушкой, приличная такая, двух малых детей с собой взяла, на меня почти не смотрит. Судья огласил решение, так и так, купил я незаконно, сделку признать недействительной, квартиру вернуть. Пять минут постояли и все. Судья вышел и нас выгнали. Я сразу к этой женщине. Говорю, как же так! Кто нам деньги вернет. Она мне отвечает, что ей все равно, деньги кому давали, от того и забирайте. У нее, говорит, на руках двое малолетних детей, а жилья нет. Квартиру она заберет себе. Так и ушла.

 

- Как теперь быть? Что делать?!! – спросила Мария, осознав смысл сказанного.

 

- Я не знаю. Нас кинули, - чуть слышно, опустив голову, обреченно произнес мужчина.

 

- Мне нужно вернуть деньги через неделю. Если я не верну…, - Мария в ужасе обхватила голову руками.

 

- Что? Если ты не вернешь, то что?

 

- Я должна вернуть. Я должна вернуть…Я должна вернуть, - в отчаянии повторяла девушка.

 

- Ты скрываешь от меня что-то, - подозрительно спросил мужчина, - кто это девушка, которая дала тебе денег в долг? Что за девушка такая, которая работает официанткой в кабаке, и может одалживать такие суммы?

 

- Ты не понимаешь. Я не могу сказать. Пожалуйста, не спрашивай. Все, что теперь важно, так это то, что я должна эти деньги вернуть.

 

- Хорошо. Пусть будет так, - согласился он - я придумаю что-нибудь. Выход есть всегда.

 

Потом он встал на ноги, прошел в коридор и вышел из квартиры, оставив Марию один на один со своими тревожными мыслями.

 

11. Новый день

 

После ухода мужчины девушка принялась бесцельно ходить по квартире, обдумывая сложившееся положение. Первое время она ощущала лишь сжимающий горло ужас, который охватил ее после того, как понимание произошедшего в полной мере настигло ее.

 

- Если он не сможет достать денег?!! Что тогда?!! Тогда мне нужно достать денег самой!!! Мне нужно найти способ!!! – бормотала она, то присаживаясь на край дивана, то опускаясь к полу, чтобы собрать осколки посуды, потом отдергивая руку и перемещаясь в коридор, чтобы мельком взглянуть на отражение своего растерянного бледного лица в узком зеркале на стене.

 

Бурлящий поток разрозненных, путающихся мыслей колотился в ее голове, закручивался в воронки, сбивался в пену, но так и не приходил к какому-либо истоку. Сквозь эти мысли пробивались отрывистые вспышки воспоминаний: образ матери, голос младшего брата, наглая ухмылка подруги, безупречные руки женщины – администратора с работы, искривленные в злобном оскале губы тети, запах любимого мужчины, ощущение липкой кожи дивана, блеск огней ночного клуба, вкус крепкого алкоголя. Эти картинки вспыхивали в ее сознании и тут же гасли, уступая место следующей, но все же успевая окунуть девушку в связанные с ними ощущения стыда, любви, страха, заботы, огорчения и разочарования.

 

Вскоре, потеряв силы, Мария опустилась на кресло и ощутила, как дремота накатывает на нее тяжелыми волнами. Через мгновение после того, как она закрыла глаза, девушка проснулась. Взглянув на часы, Мария осознала, что проспала больше четырех часов. Но сон не принес отдыха ни телу, ни голове, которая продолжила истязать ее тягостными размышлениями.

 

За окном была глубокая ночь. Мужчина не вернулся. Девушка набрала его номер на телефоне, но аппарат ответил длинными гудками. Мария в который раз взглянула на разбросанную по комнате посуду, осколки стекла и растекшуюся по полу еду, и, собравшись силами, принялась за уборку. Дав рукам выполнять знакомую механическую работу, Мария ощутила, как тревога притупилась. Однако стоило ей закончить с уборкой, голова тут же снова заполнилась беспокойным роем мыслей.

 

Ей отчаянно захотелось сделать что-то, что могло бы остановить ее терзания.

 

- Жаль, нет спиртного, - подумала девушка, вспоминая чудотворное воздействие алкоголя той ночью.

 

В попытке отвлечь себя от размышлений, Мария вышла на балкон, ощутив, как прохлада осенней ночи приятно холодит разгоряченную кожу. Улица внизу была пустынна, освещаемая мягким розовым светом фонарей. До асфальта было несколько десятков метров, и Мария подумала, что если прыгнуть вниз, то ее страдания вмиг прекратятся. Эта догадка ужаснула ее своей непостижимостью и простотой, и она поспешила отогнать ее.

 

Взгляд девушки упал к ногам, на цементный пол балкона, обнаружив забытую мужчиной пачку сигарет. Она достала находку и раскрыла, подумав, что, может быть, курение поможет ей обрести спокойствие. В картонной пачке было несколько сигарет и вложенный в свободное пространство коробок спичек. Она достала белую палочку и неумело подожгла от зажженной спички. Как тогда, когда она впервые пробовала курить, горло и легкие тут же скрутило спазмом. Но этот раз она решила быть упорнее. Проглотив накатившую тошноту, она продолжала осторожными затяжками втягивать горькое дыхание сигареты. Она ощутила, как по телу поползла дрожь, а сознание замедлилось, словно завязло в густой патоке. Ощущения были одновременно расслабляющими и неприятными.

 

Мария с удивлением разглядывала красный уголек на конце сигареты, замечая, как исчезает напряжение внутри, словно что-то разжимает упругую пружину.

 

- Вот это хорошо, - пробормотала девушка, опустившись на цементный пол и запрокинув голову вверх, выпуская дым от очередной затяжки.

 

Покончив с сигаретой, девушка на гнущихся ногах вернулась в квартиру и ничком упала на диван, прислушиваясь к новым ощущениям своего тела. Дурман, к ее сожалению, прошел быстро, и уже через четверть часа беспокойство снова завертело ее в зловещей карусели.

 

К прежним беспокойствам добавлялись усиливающиеся переживания за мужчину. Мария снова набрала его номер. На этот раз его телефон был отключен.

 

- Где он? Куда пошел? Ночью! Вдруг с ним что-то случиться?!! Он был такой расстроенный. Вдруг он наделает глупости?!! – размышляла она в тревоге за мужчину. Еще, к своему стыду, она почувствовала ревность от того, что ее мужчина ушел от нее, не объяснив куда, и находится сейчас где-то, с кем-то, но не с ней. Девушка пожалела, что не была знакома ни с одним из его друзей. Она бы смогла позвонить им, чтобы узнать о возможном местонахождении мужчины.

 

Через несколько часов волнений тревога за мужчину заслонила собой все другие переживания. Ее распаленное воображение рисовало картины, где он в отчаянии бродит по ночному городу, пока не встречает толпу хулиганов, которые избивают его. Он лежит под деревом, окровавленный, не в силах позвать помощь и думает о ней. Или о том, что его сбила машина, когда он неосторожно переходил дорогу. Водитель был пьян и не остановился, точно так, как вышло с ее братом. И теперь он умирает, оставленный на обочине дороге. А может быть в отчаянной попытке достать денег, он решился ограбить закрытый на ночь магазин или отделение банка. Он разбил витрину и пробрался внутрь. Сработала сигнализация и его поймала полиция, отобрав все вещи и телефон. Теперь он закрыт в камере с другими преступниками и ищет возможности связаться с ней.

 

Когда Мария была уже уверена, что одна из ее ужасных догадок действительно произошла, ее охватила паника. Она решила, что нужно немедленно действовать. Прежде всего, подумала она, нужно обзвонить все полицейские участки и больницы города.

 

Но тут в дверь неровно постучали.

 

Она бросилась открывать. На пороге стоял он. По его лицу была размазана нелепая улыбка, а ноги подкашивались. Мужчина был пьян.

 

- Привет! Как дела? – ухмыляясь, спросил он, проходя через порог.

 

- Слава богу! Ты пришел! – крикнула девушка и обняла его, чувствуя, как ее обдало сильным духом алкоголя.

 

Облегчение от того, что ее опасения не подтвердились, почти затмили огорчение и разочарование от увиденного. Мария прежде не видела мужчину пьяным. Красивое умное лицо показалось ей теперь немного глупым. Линии фигуры потеряли четкость и будто обмякли, а движения были несуразны. Но самое огорчительное было то, что в таком нелепом состоянии он утерял некую толику своего неуловимого обаяния, столь отличавшего его от других и возвышавшего его над остальными. Теперь он был обычным пьяным парнем.

 

- Я пришел! И хочу спать…, - он откинул ее руки и, спотыкаясь, направился в спальню.

 

- Где ты был? – спросила Мария.

 

- Ооо…, где я только не был…

 

- А деньги? Ты говорил, что придумаешь, где их достать?

 

- Деньги? Деньги! – он грязно выругался, - тебе только деньги волнуют? А?!!

 

- Конечно, нет! Что ты говоришь?

 

-  Да! Я знаю! Тебе только бабки интересны! Все вы такие, - он грузно опустился на кровать.

 

Мария озадаченно следовала за ним.

 

- Почему ты так говоришь? Пожалуйста, не нужно так...

 

- Да пошла ты! Дура! Достану я твои бабки. Успокойся!!! - со злобой выкрикнул он.

 

От неожиданности подобных слов Мария отпрянула.

 

- Хорошо, хорошо, успокойся. Ложись спать. Завтра поговорим, - ответила Мария, решив завершить разговор, оправдывая его слова опьянением.

 

- Что ты меня успокаиваешь?!! Ты кто такая, чтобы меня успокаивать и указывать, что делать?!! Думаешь, нашла бабки, так имеешь право мною командовать?!! Такого не будет!!! Знай свое место!!! Я тут мужик, тебе ясно?!! – в пьяной злобе выкрикивал он, - я сейчас покажу тебе твое место…

 

Он больно схватил ее за руку и притянул к себе. Девушка не пыталась вырваться, поддавшись его воле. Он опрокинул ее на кровать и  грубо взял, даже не сняв одежду. Это было совершенно не так, как было всегда, когда они занимались любовью, со страстью и уважением. Теперь к любви это не имело отношения. Сейчас он просто брал ее как неодушевленную вещь и своими тяжелыми толчками пытался сделать ей как можно больнее. Ей было больно и гадко от него, что он позволил себе быть таким с ней. И от себя, что она разрешила ему. В какой-то момент она ощутила себя как тогда, в сауне, на липком кожаном диване. Эта мысль обжигающей горечью пронзила ее. Она старалась не заплакать, но не справилась. Вскоре мужчина со звериным рыком закончил, откинулся, и тут же заснул.

 

Мария поправила одежду и опять вышла на балкон. Спасительные сигареты лежали на своем месте. Она выкурила их все, изредка вытирая с лица слезы. Где-то далеко за городом розовело небо. Наступал новый день.

 

 

Глава четвертая.

1. Две полосы

Если ад на земле существует, то его фундамент лежит глубоко в недрах разочарования. Ведь кажется непостижимым, когда горячо любимый человек, которого ставишь на некий высокий пьедестал, вдруг падает с него, и оборачивается кем-то другим, совсем не тем, каким ты его себе представлял. А если этот человек еще и отворачивается от тебя, становится чужим и далеким, то потрясение от этого становится безмерным.

Оставшуюся ночь и утро Мария просидела в кровати без сна, время от времени разглядывая спящего мужчину. После долгих раздумий она решила, что все произошедшее прошлой ночью не может иметь значения. Ведь минутная слабость, которую допустил мужчина, не могла перечеркнуть счастливые мгновения, которые они пережили вместе. В попытке сохранить свой мир в целостности, не дать ему разбиться на миллионы осколков, где она окажется посреди крушения, обманутая и разочарованная, она искала ему оправдания, выкладывая на воображаемые чаши весов старательно отобранные доводы.

- Он был потрясен. Он был сильно пьян. Совсем потерял рассудок от переживания. Не суди его, - убеждала себя девушка.

Однако, несмотря на старательность в доводах, горькое разочарование сконцентрированным осадком прочно засело в ее душе.

Его лицо было таким же знакомым, родным, красивым. Это были те же сильные руки, от прикосновения которых она таяла как свеча. Это был он, тот же человек, которого она безумно любила. Но теперь она его будто не узнавала, словно образ его был искажен, подвергся невидимой, но ощутимой деформации: на лице проступали неприятные незнакомые линии, волосы сбились в нелепом беспорядке, придавая мужчине комичный вид, а руки показались узловатыми.

Мария отчаянно попыталась сбросить с себя это наваждение. Рывком она встала с кровати и принялась готовить завтрак, надеясь, что рутина обыденных забот развеет мрак ее мыслей.

Мужчина проснулся поздно, ближе к обеду, с головной болью и раздражением, которое отражалось на его лице. Он позавтракал и вернулся в кровать. При этом он не сказал ей ни слова и старательно избегал встречи с ее взглядом.

Девушка была растеряна. Она надеялась, что он извинится перед ней, даст ей понять, что вчера он был не в себе, и все прошло. Но к ее недоумению ничего не изменилось, а продолжалось, теперь при свете дня, когда пары алкоголя более не дурманили его сознание. Мария пыталась заговорить с ним, но он оставлял ее вопросы без внимания, уткнувшись лицом в подушку и отвернувшись от нее к стене.

Ближе к вечеру, проспав еще несколько часов, он ушел, все также не сказав ни единого слова. Когда она осталась одна, девушка ощутила себя совершенно растерянной. Опасения, связанные с денежным долгом, более не казались ей существенными. Теперь ее больше пугало то, что он разлюбил ее и вскоре бросит. Эта мысль будто окатила ее ледяной водой. Она с замиранием представила себе, что будет с ней, если она потеряет его, и ужаснулась тому, что увидела там, впереди пустоту. Словно не существовало ее в этом будущем, в котором не было его. Чтобы оттащить себя от этой развернувшейся страшной пропасти, она принялась убеждать себя в беспочвенности опасений.

- Он так не сделает. Нет. Он любит меня. Разве какие-то проблемы с деньгами могут разрушить его любовь ко мне? Нет! У него это временно. Пройдет. Подумаешь, первый раз поругались… У всех пар бывает. Нужно просто потерпеть. Пройдет время и все успокоится. Конечно…

Тут она ощутила, как из живота к горлу стремительно поднялась тошнота. Девушка бросилась к раковине в туалетной комнате. Ее вырвало. Почувствовав облегчение, она вернулась в спальню, но тошнота поднялась снова, заставив ее вырвать еще несколько раз. Когда она в изнеможении рухнула на кровать, ее взгляд упал на обложку старого журнала, лежащего рядом на стуле. На картине была изображена беременная женщина, рекламирующая товары для будущих матерей. Марию пронзила догадка. Знакомые девушки с работы рассказывали, что тошнота иногда свидетельствует об определенном состоянии в организме девушки.

- Я беременна? – спросила себя Мария, опустив руки к низу живота, старательно ощупывая кожу в попытке определить малейшее увеличение в объеме.

Сообразив, что на малом сроке беременности никаких изменений быть не может, она решила сейчас же идти в аптеку за средством, чтобы проверить свою догадку. Однажды одна из девушек с работы показала ей такое средство. Еще она сказала, что его можно купить в любой аптеке.

Наскоро одевшись, Мария быстрым шагом направилась к ближайшей аптеке на углу двух больших улиц. В ее голове звенели колокола, которые своим звоном смешали все мысли, превратив их в хаотичную массу. В глазах девушки потемнело, и она то и дело натыкалась на идущих навстречу людей.

Добравшись до аптеки, девушка потерянно осмотрела витрины. В помещении было еще несколько покупателей.

- Чем могу вам помочь? – спросила ее аптекарь – женщина средних лет с большими добрыми глазами. Она с беспокойством взглянула на взволнованную девушку поверх спущенных к носу очков.

Мария смутилась, не решившись, каким образом ей стоит адресовать свою просьбу, тем более в присутствии других покупателей.

- Девушка, с вами все хорошо? – обеспокоенно спросила женщина, наклонившись к девушке через прилавок.

Мария кивнула, и со своей стороны наклонившись к женщине, пробормотала.

- Я… мне… мне нужно… понимаете… я…

- Тест на беременность? – едва слышно, понимающе-деликатно произнесла женщина.

- Да, - с благодарностью выдохнула Мария.

Через несколько минут небольшая коробка уже была в ее кармане. Мария, не замечая дороги, бросилась в обратный путь, то и дело в нервном порыве сжимая в кармане покупку.

Девушка сделала так, как было указано в написанной мелким шрифтом инструкции. Дрожащими руками она поднесла пластину к свету. Через считанные секунды на ней отразились две жирные полосы. Внимательно перечитав инструкцию, она убедилась в том, что не ошиблась в значении этих двух полос. В коробке находилась еще одна пластина. Повторив все процедуры и с ней, она обнаружила такой же результат.

Сомнений не было. Она была беременна.

 

2. Поздний звонок

 

Ей стало тесно в стенах квартиры. Даже воздух, казалось, с трудом проникал в легкие. Мария бродила из комнаты в комнату, не находя места, до рези терла воспаленные глаза и бормотала бессвязные слова. Курение стало для девушки единственным спасением. Как только дурман от предыдущей сигареты рассеивался, она выходила на балкон за новой дозой. В дыме сигарет не было ничего успокоительного или ободряющего, но возможность занять руки, выдыхать струями терпкий дым, наблюдать, как тлеет огонек на конце белой палочки, все это будто волшебным образом помогало ей удержаться на месте, оставаться на плаву, ощущать себя все еще живым человеком, который мог чувствовать что-то, кроме тоски, разочарования и страха.

 

Задавая себе вопросы о своем отношении к беременности, она не могла ответить однозначно. При других обстоятельствах счастью ее не было бы предела. Но сейчас, учитывая случившееся, новость усложнила и без того непростую ситуацию.

 

Тут было еще одно ужасающее опасение. Вполне возможно, думала она, что отцом ребенка был один из тех мужчин из сауны. Мария старательно пыталась воссоздать в голове детали той ночи, но не могла вспомнить, предохранялись ли с ней мужчины.

 

- Не может быть!!! Только не это!!! – бормотала она, осознавая, что ее догадка может быть оправдана, - постарайся вспомнить, пожалуйста, вспомни. Да куда мне вспомнить!!! Я имени своего от страха не помнила. Боялась даже смотреть на них. Еще и напоили меня… Нет! Не могли они так поступить. Взрослые мужчины. Должны были предохраняться. А если нет?!! Тогда я пропала!!! Тогда я избавлюсь от ребенка. Мне он не нужен такой!!! А как я узнаю, что ребенок от одного из них? Что ты говоришь, ненормальная?!! Избавлюсь?!! Как ты можешь так думать?!! Убить ребенка?!!

 

Сбитая с толку противоречивыми размышлениями, Мария в который раз выбежала на балкон за спасительной сигаретой. Вдыхая терпкий дым, девушка спохватилась, осознав, что курение может быть вредно для ребенка. Она немедленно затушила окурок, впервые ощутив себя ответственной за зарождающую в ней жизнь. Это чувство было новым и странным. Девушка аккуратно провела рукой по низу живота, но тут же одернула себя.

 

- Я не могу сейчас думать об этом. Не сейчас. Потом. Сначала нужно решить все остальное. Потом станет ясно. Нужно решить с деньгами. Решить с парнем. Еще нужно выяснить кто отец ребенка. Так. Что первое? Деньги. Деньги!!! Что делать с деньгами. Если он не найдет денег, то вернуть я должна сама. Что я могу? Я могу пойти к тому мужчине и сказать все как есть. Скажу, что вернуть сейчас не могу, а буду отдавать частями, как буду зарабатывать. Все верну с процентами. Не убьет же он меня за это? Верно? Верно. Так и сделаю. Потом что? Парень. Как только я решу с деньгами, так и с ним образуется. Он успокоится, и наши отношения станут как раньше. Он снова будет любить меня. Хорошо. Что еще осталось? Кто отец? Да. Тут все просто. Когда я пойду к тому мужчине просить отстрочить возврат долга, то спрошу, предохранялись ли они со мной. Стыдно! Очень стыдно!!! Но что делать?!! Придется спросить. Решено. Так и спрошу. Все равно, как это будет выглядеть. Все равно, что будет смеяться. Что мне терять? Все равно. Нужно выяснить. Это очень важно. Да, так и сделаю. Если они не предохранялись, то что? Что?!! Я избавлюсь от ребенка. Да!!! Без сомнений!!! Избавлюсь!!! А если предохранялись, то все хорошо. Нет, все замечательно!!! Я расскажу парню о том, что у нас будет ребенок. Он будет счастлив. Да… Он будет счастлив, должен быть счастлив!

 

После того, как она смогла вырвать из себя ответы на мучившие ее вопросы, напряжение спало, но оно снова принялось нарастать, когда Мария задумалась о том, где мог находиться ее мужчина.

 

Она набрала его номер, но гудки оставались без ответа.

 

Потом она написала ему сообщение: «Где ты? Я волнуюсь».

 

Ответа не было.

 

Еще одно: «Пожалуйста, позвони»

 

Ответа не было.

 

И еще несколько сообщений, градус мольбы в которых увеличивался от одного к другому.

 

«Мне нужно сказать тебе важное. Пожалуйста, возьми телефон».

 

Ответа не было.

 

«Любимый, родной, прости меня. Не нужно денег. Я сама верну. Ответь»

 

Ответа не было.

 

«Прости меня. Вернись. Я люблю тебя».

 

Ответа не было.

 

Мужчина вернулся поздно вечером. Трезвый. Мария всмотрелась в его лицо, пытаясь угадать его настроение, и молчала, боясь сказать лишнее. Мужчина тоже молчал. Он в нерешительности стоял в коридоре, прямо встретив ее взгляд. Мужчина был спокоен. Но это было не безмятежное спокойствие, а спокойствие отчаявшегося и обреченного человека. Казалось, из него выпустили воздух. Это было видно по его потемневшему лицу, по чуть сгорбившейся фигуре, по потухшему взгляду. Но все же это был снова он. Того человека, который крушил мебель в квартире, оскорблял ее и делал больно, больше не было.

 

Первым тишину нарушил он.

 

- Ты меня простишь?

 

Мария кивнула.

 

- Я не смог достать денег и вряд ли смогу.

 

Мария снова кивнула.

 

- Я ходил по знакомым. Просил денег в долг. Даже выезжал в поселок за городом к одному знакомому. Ничего не вышло.

 

- Не волнуйся. Все хорошо. Я верну сама. Договорюсь и верну частями.

 

- Но ты же говорила, что нужно вернуть к сроку. Сказала, что это важно.

 

- Все хорошо. Я сама все устрою. Не думай об этом.

 

- Да? Ты сможешь?

 

- Конечно, смогу.

 

Он подошел к ней вплотную. Мария заметила, как его взгляд оживал от ее слов, и была рада такой перемене. Все, что она хотела в этот момент, чтобы он обнял ее и поцеловал. Так и случилось. Его руки обхватили ее, и она забылась в его прикосновениях, ощущая, как тревоги растворяются и исчезают.

 

- Ради тебя я сделаю все что угодно. Только люби меня, будь со мной, не оставляй меня больше, - шептала она.

 

- Прости меня. Я не должен был так поступать.

 

- Не важно. Только не оставляй меня больше.

 

- Не буду.

 

Остаток вечера они провели вместе, как прежде, влюбленные и беззаботные. Переживания о долге и беременности она оставила на потом, не позволяя им испортить вновь обретенную безмятежность.

 

Однако с приходом следующего дня она поняла, что это было лишь временным затишьем. Мужчина снова стал раздражителен и замкнут. Он срывался на крик по мелким поводам, а потом часами не произносил и слова.

 

Когда они ложились спать, мужчина лег на своем краю кровати, как можно дальше от нее. Ей казалось даже, что он него исходил явно ощутимый холод, от которого замерзала температура в спальне.

 

Мария лежала в тишине комнаты и ощущала, как от усталости, разочарования и обиды ее накрывает невидимая тяжесть. Словно многотонная плита, эта тяжесть давила на нее своим неимоверным весом, выдавливая остатки жизненных сил, обездвиживая тело. Ей казалось, что даже малейшие движения рукой даются ей с невероятным трудом. Словно она была мертва. Глубоко в могиле.

 

Далеко за полночь Мария услышала звонок своего телефона, который своей оглушающей громкостью и неожиданностью одним резким рывком вытянул ее из бессонного оцепенения. Это был звонок от подруги.

 

Мария вышла с телефоном на балкон, боясь побеспокоить сон мужчины. Она подумала, что ничего хорошего этот поздний звонок принести ей не может, и внутренне сжалась, когда нажимала на кнопку приема вызова.

 

 

3. Месть

 

- Привет, подруга, - ответила на звонок Мария.

 

- Привет, подруга, - ответила девушка, иронически сымитировав тембр голоса Марии, - как отдыхается? Надеюсь, хорошо?

 

Голос девушки был спокойным, но Мария ощутила холод металла в ее словах.

 

- Спим уже. Поздно.

 

- Ах да! Поздно… Прости, что разбудила, - в словах подруги не было и капли сожаления.

 

Недоброе предчувствие Марии усилилось.

 

- Ничего. Я не спала. Что-то случилось?

 

- Ничего не случилось. Просто хотела тебе задать один вопрос.

 

- Какой?

 

- А сообразить не можешь? Может, сама хочешь мне что-нибудь рассказать?

 

- Что рассказать? – упавшим голосом спросила Мария, догадываясь о причинах звонка подруги.

 

- Я не знаю..., ты подумай хорошо…

 

Мария молчала.

 

- Нет? Никак не получается вспомнить? А?

 

- Я не понимаю, что ты говоришь? – неуверенно пробормотала Мария.

 

- Ты не понимаешь? Посмотрите на нее… Она не понимает…, - словно к невидимой аудитории обратилась подруга, - совсем – совсем не понимаешь? А? Ну хорошо…, уговорила, если ты такая недогадливая, то, может быть, я тебе помогу вспомнить. Например, о чем-то, что ты делала в одной сауне три недели назад? С двумя мужиками. А одним из этих мужиков был мой мужик. А?!! Что-нибудь про то, как ты за бабки постелилась под них?!! А? – внезапно заорала девушка.

 

- Подруга…, пожалуйста, ты не правильно все поняла!!! Я тебе все объясню, - взмолилась Мария.

 

- Забудь про подругу, тварь!!! Я тебя кончу!!! – во всю глотку кричала девушка, изрыгая потоки ругательств. - Ты с моим мужиком за бабки переспала!!! Он мне все рассказал!!! Вот так!!! Нажрался и рассказал, когда мы с ним в очередной раз по-пьяни поругались. Чтобы подсадить меня больнее. Его я уже простила. Что с него взять? А ты?!! Что ты за дрянь такая?!! Я тебе верила!!! Как сестре родной верила! Помогала тебе!!! Думала, надо поддержать девку, простая она, пропадет одна без помощи. А ты вон какая оказалась!!! Неблагодарная тварь!!! Приютила змею на груди. Укусила меня за самое больное. А?!!

 

Мария осеклась и теперь лишь молча слушала подругу.

 

- Что ты молчишь?!! – вопила в трубке девушка.

 

- Я виновата, - тихо ответила Мария. - Прости меня, ты во всем права. Мне нужны были деньги. Он сказал, что даст их, если я ему отдамся. Я согласилась. Не знала я, как по-другому деньги получить.

 

Подруга снова разразилась потоком ругательств.

 

- Как ты могла?!! Ты мне в душу плюнула!!! Понимаешь?!! Я думала и удивлялась, что это он тебе так легко бабки дал. Тебе!!! Голожопой нищебродке!!! Вроде, думала, не такой он, чтобы благотворительностью заниматься. Надо было мне сразу догадаться! Но от тебя я такого не ждала. От кого угодно, только не от тебя!!! Ходила передо мной, такая правильная целочка. Ах-ах, вся из себя такая белая и мягкая!!! А кем оказалось то?!! Подлюкой!!! Конченой шлюхой, к тому же!!! Вот как бывает, а!!!

 

- Прости меня…, я не знаю что сказать…

 

- Засунь свое «прости» себе в зад, сука!!! Ты мне за это заплатишь!!! Хорошо заплатишь!!! Я о твоих выходках твоему хахалю расскажу! Все как есть доложу!!! Вот он обрадуется… Посмотрю потом, как будешь плясать!!! Будь ты проклята. Ненавижу тебя!!!

 

- Зачем? Нет!!! Пожалуйста, нет. Не говори!!! Прошу!!! – взмолилась Мария.

 

- Еще как скажу! Я тебе всю твою поганую жизнь потравлю. Мало не покажется!!!

 

- Нет, пожалуйста! Пойми, я не знала, что делать больше! Ничего не оставалось, как согласиться. Он ведь сам мне предложил. Заставил меня!!!

 

- Заткни свою мерзкую лживую пасть. Нечего на моего мужика все стрелки перекидывать. Я знаю, что он еще тот кобель. Но если бы ты сама свой вонючий зад не подложила ему, он бы на тебя не кинулся. Хватит! Больше меня не обманешь своими слезами! Сколько знаю тебя, столько и слышу твои причитания. Теперь я все про тебя поняла. Ты – обычная подлая продажная шлюха!!! Ненавижу!!! Я накажу тебя за твою подлость!!! Короче, держи удар, тварь, - выкрикнула подруга и прервала связь.

 

Мария тут же перезвонила, но подруга не ответила на вызов.

 

Через стекло окна девушка посмотрела на спящего в комнате мужчину. На мгновение представив себе, что ее тайна будет раскрыта, девушку охватил ужас.

 

- Я не должна позволить этому случиться. Он не должен узнать об этом!!! Ни в коем случае. Нельзя позволить ему узнать!!!

 

Руки машинально достали последнюю сигарету из пустой пачки. Дым приятно обжег легкие и, как ей показалось, придал сил обдумывать создавшееся положение дальше. Мысль о вреде курения для ребенка проскочила на задворках сознания, но не смогла остановить ее от курения.

 

- Что я могу сделать? Думай… Подруга не знает его номера телефона. Значит, позвонить она ему не сможет. Но знает ли, где мы живем? Да. Знает дом. Но не знает в какой квартире? Она у нас ни разу не гостила. Это хорошо. Может ли она поджидать его возле дома, надеясь застать возвращающимся с работы? Может. Что я могу сделать? Ничего. Боже! Ничего!!! Разве что я могу попросить его сменить квартиру. Но как я объясню ему свою просьбу? Тем более, сейчас, когда он снова со мной не разговаривает. Не выйдет. А вдруг она найдет его на работе. Говорила ли я ей, где он работает? Вспоминай! Вроде говорила, что он работает с недвижимостью, продает квартиры. Это все? Сказала ли я название фирмы или адрес? Не помню. Вроде не говорила… Или говорила? Не помню. Не помню!!!

 

Возбуждение от выкуренной сигареты быстро улетучилось. Не в силах более противостоять усталости, девушка прошла в комнату и легла на своей стороне кровати.

 

Она нашла под простыней его руку. Его ладонь была мягкой и теплой. Девушка вспомнила весенний вечер, когда они впервые поцеловались. Когда шли по розовой от света фонарей улице, и эта рука сжимала ее ладонь. Когда все только начиналась. Когда они признались друг другу в своих чувствах, и он предложил ей жить вместе. Будущее казалось ей тогда прекрасным. Но вот оно наступило, это будущее, спустя лишь несколько месяцев. Теперь, кажется, прошла целая вечность. Какое разительное отличие, подумала она. В итоге получилось у них совсем по-другому. Сейчас она поняла, что только тогда, посередине тех прекрасных зыбких минут, проведенных под мягким светом розовых фонарей, в самом начале их пути, только предвкушая сладость расцветающего чувства, они были по-настоящему, беззаветно счастливы.

 

Мария повернулась к спящему мужчине и с грустью взглянула на его красивое лицо.

 

- Почему там вышло с нами? - шепотом спросила она его, захлебываясь от горечи разочарования, - как получилось, что мы так запутались?

 

Он продолжал спать. Чувствуя, как силы покидают ее, она закрыла глаза, и через некоторое время заснула.

 

 

4. У грани

 

- Шлюха!!! – кричал он, размахивая руками и дрожа всем телом.

 

Она молча сидела на полу комнаты и смотрела в пол.

 

Проспав до позднего утра, Мария проснулась от того, что мужчина, схватив за волосы, скинул ее с кровати.

Потом он с размаху, словно тряпичную куклу, швырнул ее об стену.

 

Ее голова все еще звенела от медленно затихающей боли, перед глазами плыли круги, а из носа шла кровь, которая тяжелыми каплями падала между ног.

 

- Шлюха!!! – истерично продолжал кричать он, - связался с потаскухой!!! Мне твоя подруга все рассказала!!! Да ты из меня первостатейного лоха сделала!!! Я думал, что ты приличная девушка. Оказывается, я с шалавой спал!!! Хорошо, что узнал!!! Лучше поздно, чем никогда!!!

 

Позже Мария узнала, что подруга исполнила свою угрозу. Задача для нее оказалась проста, учитывая, что Мария все же упоминала в их разговоре название фирмы, где работал мужчина. Подруге пришлось лишь отыскать контактные данные фирмы, позвонить, представившись клиентом, и попросить связать ее с определенным риелтером, которого ей, якобы, рекомендовали. Так, в течение первых часов наступившего дня она смогла узнать номер телефона мужчины, позвонить и рассказать ему о том, что скрывала Мария. 

 

Он стоял перед ней и вопил. Девушка было открыла рот для того, чтобы оправдаться, но слова застряли в глотке от того, что он пнул ее ногой в живот, и воздух вырвался из легких лишь в виде глухого протяжного стона.

 

Мария взглянула вверх на его искаженное ненавистью лицо и поняла, что никакие слова ей не помогут. Ей стало ясно, что ничего не исправишь. Нужно лишь дождаться, пока он перестанет ее избивать, а потом выгонит из квартиры. Приняв подобный финал и осознав, что все кончено, она ощутила облегчение. Уже не нужно было бояться, все самое страшное случилось. И раз ничего не исправишь, подумала она, то и нет необходимости продолжать бороться. Эта мысль была неожиданно приятной.

 

Она вспомнила, как однажды смотрела фильм, где человек пытался выбраться из заснеженной степи, застигнутый метелью. Герой долго сопротивлялся морозу и продолжал идти, отчаянно надеясь выжить. И вот, когда последние шансы на спасение не оправдались, когда последние остатки сил были потрачены на бесплодную борьбу со стихией, он сдался судьбе и рухнул на снег. Его лицо – на весь экран. Сначала напряженное и мучительное, тяжелое дыхание со свистом вырывается изо рта. Но потом, по мере того, как холод сковывал его тело, человек успокаивался, черты его лицо сглаживались, а дыхание замедлялось. И, наконец, умиротворенная улыбка расплывалась на его блаженном лице, знаменуя принятие неизбежного.

 

Мария усмехнулась этому воспоминанию. Теперь она хорошо понимала этого человека.

 

- Ты еще и смеешься надо мной? Сука!!! – он снова пнул ее в живот, так, что девушка согнулась пополам и опрокинулась ничком на пол.

 

Перевернувшись на спину, она подумала о том, что от его ударов может потерять ребенка.

 

- Хорошо, - прохрипела девушка, - еще…

 

- Что? Что ты там булькаешь?!!

 

- Бей еще!!! – выкрикнула Мария, решив, что так она наверняка избавится от ребенка.

 

- Да ты ненормальная!!!

 

- Бей!!! Не жалей!!! Да!!! Я – шлюха!!! Я тебя обманывала!!! Ты во всем прав!!! Бей!!!

 

- Пошла вон, сумасшедшая!!! – он еще раз пнул ее в живот, от чего она откатилась в сторону.

 

Потом он бросился в сторону вещевого шкафа, с силой раскрыл настежь дверцу, от чего петли жалобно заскрипели, и принялся лихорадочно выгребать ее одежду, запихивая ее вещи в дорожную сумку.

 

Мария безучастно смотрела на происходящее. Мельком она увидела свое отражение в зеркале, закрепленном на дверце шкафа. Там показалась девушка с бледным лицом. Даже не человек, а жуткий призрак. Кровь, вытекающая из носа, запачкала алыми разводами щеки, губы и подбородок. Руки безвольно опущены. Ноги разбросаны, как у куклы.

 

Собравшись с силами, она поднялась с пола и вышла из комнаты. Он продолжала кричать ей вслед, но она не различала и слова. Умыв в раковине лицо, она снова вернулась в спальню. Подняв собранную им сумку, она в последний раз взглянула на него. Мужчина продолжал что-то кричать.

 

Потом она вышла из квартиры.

 

Оказавшись на улице, ее тут же поглотил водоворот прохожих, торопившихся по своим утренним делам только начавшейся недели. Девушка некоторое время растерянно стояла посреди тротуара, провоцируя недовольные взгляды натыкающихся на нее горожан. Она подумала, что неприлично стоять вот так, что должна куда-то идти.

 

- А куда? – спросила она себя.

 

Мария не смогла заставить себя думать и находить решение, а лишь просто пошла вперед, словно отдавшись течению.

 

Осторожно прислушавшись к себе, она ощутила внутри лишь тишину. Выжженную пустыню. Абсолютную пустоту.

 

- Это хорошо…, - пробормотала она, испугав стоявшую на остановке женщину, которая теперь подозрительно смотрела вслед девушке.

 

Оглушенное оцепенение вскоре прошло, и Мария почувствовала голод и физическую усталость. Ее тело снова стало отзывчивым. Девушка прислушалась к ощущениям внизу живота и с огорчением поняла, что с плодом все в порядке.

 

- Оставь меня! Ты мне не нужен!!! Отвяжись!!! Что ты хочешь от меня?!! - она стукнула себя по животу, привлекая недоуменные взгляды прохожих.

 

- Что вы уставились?!! – раздраженно бормотала она, - какое вам до меня дело?!! Идите своей дорогой, куда шли!!! Не смотрите на меня!!!

 

Мария остановилась посреди шумного перекрестка и оглянулась, словно увидев город впервые. Ее охватила внезапная злость ко всему вокруг: к домам, дороге, автомобилям, людям, даже к небу с облаками. Она вдруг с невыносимой ясностью ощутила, что чужая в этом месте. Как лишний винт в механизме, она только мешает ему правильно работать. Как бы она не старалась пристроить свое тело в этот механизм, он неизбежно отторгает ее.

 

- Мне тут не место, - сказала себе она.

 

- А где тогда место?

 

Перед ее глазами предстали неровные стены родного дома, лица матери и брата.

 

- Нет, - ответила себе девушка, решив, что после всего, что случилось, вернуться домой она не может.

 

- Что тогда? Что тогда… Что тогда?!!

 

Вопрос тревожно повис в воздухе, не находя ответа.

 

В метре от нее гудящей стеной проносились автомобили. Мария подошла к самому краю дороги. Она подумала, что ответ стоит прямо перед ее глазами. Стоит ей прыгнуть в этот железный поток, то все сразу прекратится. Эта мысль была спасительно сладкой. Если она это сделает, размышляла она, то принесет много несчастья матери. Но все же это было ее право. Выбор, которой у нее никто не отнимет. Выбор остановиться и уйти.

 

- Но как же долг? – подумала она, - если я не отдам денег, то они найдут мать и заставят ее платить. Я не могу так. Мама и без этого достаточно настрадалась. Если я уйду, то только тогда, когда не оставлю за собой долга.

 

Она отошла от бордюра, немного постояла в нерешительности, соображая в какой стороне города находится. Потом решительно направилась в сторону заведения, где работала.

 

 

5. Восемь месяцев спустя

 

Мария шла по щедро залитой солнцем улице. Весна вокруг нее звенела и грохотала, торжествуя победу над долгой и холодной зимой. А город с благодарностью встречал новую жизнь, широко распахнув руки и раскрыв грудь.

 

Горожане, непривычно улыбаясь, мельком заглядывали друг другу в глаза, щурились, словно смакуя один на всех секрет. Молодые девушки, словно гусеницы, обернувшиеся бабочками, скинули оковы тяжелых одеяний и оказались теперь в легких и коротких платьях, немного неловкие и смущенные от пока еще непривычной оголенности. Дети, обезумевшие от разлившегося в воздухе тепла, пронизанного ароматом свежей, не успевшей покрыться пылью, листвы, носились по дворам и скверам, пугая стаи городских воробьев.

 

Казалось, не могло быть ни одного человека, который бы не поддался этой опьяняющей весенней эйфории. Но в душе Марии царил мертвенный холодный мрак. Она старалась идти по самому внутреннему краю тротуара, возле стен домов, никому не мешая, низко опустив голову и изредка исподлобья оглядываясь вокруг. Никто, казалось, не замечал ее. Вроде она была тут, рядом со всеми на этой праздной солнечной улице, но взгляд любого неизбежно проходил вскользь, стараясь не замечать ее, будто все в этой нелепой странной фигуре было неестественным и инородным всему окружающему.

 

Волосы ее были спутаны, платье сидело криво, обтягивая выпятившийся шаром живот, а пластиковая сумка с выцветшим и облупленным рисунком небрежно свисала с плеча. Ее движения, некогда притягивавшие восхищенные взгляды мужчин, потеряли прежние легкость и изящество. Теперь девушка двигалась то медленно, едва перебирая непослушными ногами, то быстро, судорожно семеня и затравленно осматриваясь. А лицо ее, прежде открытое, выразительное и юное, теперь будто ужалось, посерело и постарело, выражая лишь апатию и страх.

 

Девушка подошла к торгующей на перекрестке мелким товаром женщине, насчитала в ладони мелочь и купила одну сигарету, заслужив неодобрительный взгляд торговки, который надолго задержался на ее выпирающем животе.

 

Мария подожгла сигарету и глубоко затянулась, обнажив дрожащие руки, покрытые мелкими царапинами и шрамами. Курение помогало ей бороться с накатывающими с прошлого вечера спазмами внизу живота и со слабостью от недостатка сна и еды. Мария поняла, что боли эти были предродовыми схватками. Осознав это, она промаялась прошлую ночь без сна, судорожно прислушиваясь к своему телу и размышляя о том, что должна предпринять дальше.

 

Теперь же спазмы накатывались все чаще. Обхватив поясницу рукой, она опустилась на заплеванную скамью автобусной остановки. Тут ее накрыла очередная волна крутящей боли, намного сильнее, чем прежде. Эта боль на пике своего напряжения была почти невыносима, словно жаркий огонь разрывал ее изнутри. Она судорожно обхватила второй рукой доску скамьи и выгнулась от спазма. Через несколько мучительных мгновений боль затихла. Мария облегченно выдохнула, вытерев со лба холодные капли пота.

 

- Ублюдок!!! Какой же ты упорный!!! – сквозь зубы процедила она, вспоминая события прошедших восьми месяцев.

 

После того, как мужчина избил и выгнал ее из квартиры, она вернулась в заведение. Там она смогла связаться с мужчиной, одолжившим ей деньги. Дрожащим от страха голосом она призналась ему, что не сможет вовремя вернуть долг. Тот, несмотря на ее опасения, не был расстроен этим. Мужчина назначил ей встречу поздно ночью, как и прежде - в сауне. Он ждал ее один в той же комнате, и когда она пришла, то снова взял ее. На это раз она покорно отдалась, не сопротивляясь. Потом он мягко, но с железной непреклонностью объяснил ей, что долг с процентами она должна будет вернуть, работая на него в этой же сауне. Он решил, что она будет телом обслуживать его клиентов, и тем самым, рано или поздно, сможет рассчитаться с ним. Жить она будет тут же, в каморке в конце коридора, чтобы не отвлекать ее от дела. Деньги от клиентов он будет забирать себе, и учитывать их в оплату долга и расходов на ее содержание.

 

Мужчина также сказал ей, что он все знает о ее семье от любовницы. Если она осмелится отказаться от его предложения, то позорные детали ее жизни в городе станут известны ее близким, а также всем остальным жителям родного поселка. Долг же с процентами повесят на мать. Если и она откажется платить, то его люди отберут их дом, и ее семья окажется на улице.

 

Однако его угрозы были излишни. Мария без раздумий согласилась на его условия. Несмотря на ужасающую перспективу продавать свое тело за деньги, она с обреченным облегчением приняла такую судьбу. Теперь, когда все было кончено, когда она потеряла любимого мужчину и ее мечтам о счастливой семейной жизни никогда не суждено будет сбыться, ей стало не важно, что будет с ее телом, красивым и молодым, но уже совершенно бесполезным. Так что, если это тело поможет вернуть долг, то так тому и быть, решила она.

 

- У меня только один вопрос, - обратилась она к мужчине, когда он показал ей тесную каморку с кроватью под лестницей, где она должна ночевать каждую ночь.

 

- Говори, красавица…

 

- Вы предохранялись со мной той ночью?

 

- Ха! Я никогда не предохраняюсь, красавица. Это бабское дело…

 

Услышав ответ, она ощутила, как последняя нить света оборвалась у нее внутри. Теперь все, на этом кончено, подумала она.

 

Дни превращались в недели, недели в месяцы, но Мария не различала движения времени, воспринимая каждый новый день как повторение предыдущего. Она вроде и не жила больше, не чувствовала, не радовалась, не переживала, даже почти не выходила без особой причины на улицу, словно погребя себя в душных стенах своего нового дома. Воспоминания также не тревожили ее. Мысли о матери, брате, о покинутом поселке и о мужчине, которого любила, только лишь слабыми импульсами проходили в ее сознании, почти не беспокоя ее. Словно превратилась она в некую неодушевленную куклу, которая выполняла ряд запрограммированных действий без воли изменить их ход.

 

Все утро и половину дня она спала в своей каморке. Ближе к вечеру приходили клиенты, для которых она делала все, что те желали. Когда глубоко за полночь ее смена заканчивалась, она не помнила ничего, кроме смутного мельтешения тел, размытых пятен похотливых лиц и неясного отголоска мужских голосов, из которых нельзя были различить и слова. Она засыпала немедленно после того, как закрывала глаза и никогда не видела сновидений. На следующий день все начиналось снова.

 

Когда клиенты предлагали ей выпить, она никогда не отказывалась, а вскоре стала просила сама. Тогда наступали редкие минуты, когда ей казалось, что пустота внутри нее становилась не такой плотной, и она могла снова ощущать себя живой. Но прозрение это быстро иссякало, и со временем ей нужно было все больше алкоголя, чтобы вновь испытать это ощущение.

 

Несмотря на курение, выпивку и многочисленные контакты, ребенок внутри нее продолжал расти. Когда живот стал достаточно большим, что скрывать беременность было невозможно, Мария подумала, что клиенты более не захотят ее. Но, к удивлению, ее популярность только возросла. Были ночи, когда она обслуживала до десятка мужчин, многие из которых приходили к ней только по причине ее беременности. Марии же было все равно. Она даже желала, чтобы ей делали больно, провоцируя мужчин на агрессию. Может быть, думала она, нежеланный плод, наконец, оборвется и выйдет из нее. Но, несмотря на старания, беременность продолжалась без прерываний.

 

В этот солнечный весенний день она решилась выйти наружу, чтобы купить сигарет на мелочь, оставленную одним из клиентов. Когда она шла по улице к перекрестку, Мария увидела пышную свадебную процессию из нескольких роскошных, громко сигналящих автомобилей. Девушка остановилась, сбитая с толку и застигнутая врасплох увиденным. Машины с шумом проезжали мимо нее, окатывая волнами громкой музыки. Окна в автомобилях были широко раскрыты и в каждом виднелись улыбающиеся лица. Когда с ней поравнялась главная машина – длинный белый лимузин, украшенный бантами и лентами, она увидела его. Мария замерла на месте, подавившись собственным вздохом. Ей показалось, что молния прогрохотала над ее головой. Это был ее мужчина. Она видела его лишь мгновение, но узнала его без ошибки. Мужчина смотрел вперед и улыбался, вероятно, невесте, сидевшей рядом в глубине автомобиля.

 

- Он не заметил меня…, даже если и заметил, то точно не узнал бы…, это хорошо…, к чему это для него сейчас…, - сказала она себе.

 

Неожиданно для себя Мария заплакала. Она сделала над собой усилие и постаралась прекратить плакать, но не смогла. Потом она одним резким движением руки смахнула влагу с лица и улыбнулась, провожая взглядом удаляющуюся в лабиринте улиц процессию.

 

- Будь счастлив, любимый…, - прошептала она, закрыла глаза и представила, как целует его.

 

И тут она ощутила, как внутри нее словно прорвало гигантскую плотину и мощные потоки чувств, долго сдерживаемые и теперь вырвавшиеся наружу, прорвались на ссохшуюся пустыню ее души. Она вдруг с ослепительной ясностью осознала, какое ничтожество собой представляет. Брошенная, беременная, бездомная и презренная проститутка с алкогольной зависимостью, курящая сигарету на скамейке автобусной остановки, в то время, когда ее нутро разрывают схватки приближающихся родов.

 

Ее тело принялось мелко дрожать от клокотавших в ней эмоций. Презрение к себе сменила обида: на мать, на тетку, на подругу и на любимого мужчину за то, что они позволили случиться тому, что случилось. Она вдруг захотела погнаться вслед тому лимузину, вытащить мужчину из салона и вернуть его обратно от той девушки, на которой он решил жениться. Но этот порыв исчез также внезапно, как появился. Обида сменилась тоской, такой сильной, что душевная боль от нее заглушала физическую. Она страстно, мучительно захотела прекратить кошмар, в котором она оказалась, выскочить из себя самой, забыться и пропасть в никуда. Взглянув на поток автомобилей, ревущий по улице, она снова подумала о самоубийстве.

 

Тут она ощутила, что под ней стало мокро. Поняв, что у нее отошли воды, она огляделась вокруг в поисках помощи. Возле остановки стояло несколько человек, но никто не смотрел в ее сторону. Мария, словно рыба, выброшенная на сушу, хватая воздух губами, с трудом встала со скамьи, но села снова, когда ее накрыла новая волна скручивающего тело спазма.

 

Когда спазм прошел, она заставила себя подняться. Теперь она знала, что делать. На негнущихся ногах, обхватив руками звенящую болью поясницу, девушка направилась в сторону ближайшего жилого многоквартирного дома, стоящего у дороги. Во дворе перед зданием находился длинный ряд автомобильных гаражей. Дойдя до самого последнего гаража, в тупике, заканчивающимся глухой бетонной стеной другого дома, она прошла к проему между этим гаражом и соседним. Проем был по колено завален мусором, прошлогодней листвой и обломками веток.

 

Расчистив для себя свободное место на земле, она легла на спину и широко расставила ноги. Ощупав себя снизу, она поняла, что ребенок готов выйти.

 

- Ненавижу!!! Ненавижу!!! Ненавижу!!! Что же ты делаешь!!! Отвяжись от меня, ублюдок!!! - сквозь зубы хрипела Мария, выдавливая плод под волны накатывающих спазмов. Она не была уверена, что делает это правильно, но послушалась своему ощущению, продолжая тужиться, когда эти волны достигали своей вершины.

 

Прошло несколько таких волн, но ей все не удавалось вытолкнуть из себя плод. Она громко кричала, почти не осознавая себя и уже не опасаясь, что ее услышат жители дома напротив. Измазанная в собственных испражнениях, слезах и грязи, она извивалась на земле, словно обезумевший червяк на раскаленной сковороде.

 

Почти теряя от боли сознание, она пальцами раздвинула себя снизу и нащупала головку ребенка. Приближалась очередная схватка и Мария поняла, что если и на этот раз не сможет выдавить плод из себя, то сил продолжать потуги у нее больше не останется.

 

Она собрала остатки воли, стиснула добела руки и закусила до крови губы, готовясь к последней решающей схватке. Мария решила, что не позволит себе теперь кричать и направит всю свою остервенелую ярость в один мощный бросок, который или погубит ее или спасет.

 

Когда волна спазма принялась набирать силу, она стиснула зубы и принялась тужиться, с неистовой силой выдавливая плод из себя. В ее глазах потемнело от разрывающей таз боли и ей показалось, что сердце ее сейчас разорвется от напряжения. Но через несколько секунд наступило внезапное облегчение. Перед глазами посветлело, и она снова увидела над собой небо.

 

Между ее ног лежал ребенок. Это был синий сморщенный комок из слизкой кожи и волос. Его крохотное лицо было по-старчески сморщено, крохотные веки неуверенно раскрывались и тут же закрывались, защищая глаза от света. От его живота к ее внутренностям шла окровавленная пуповина.

 

- Ааа!!! Скотина!!! Ублюдок!!! Все-таки вышел!!! – злобно выкрикнула Мария, ища глазами способ перерезать пуповину.

 

В порванном мешке мусора возле себя она заметила осколок разбившейся пивной бутылки. С ликованием она схватила его и принялась острым концом отрезать пуповину. Плоть с трудом поддалась, извергая из себя потоки крови.  

 

Потом Мария перевернулась и встала на четвереньки, разглядывая ребенка. Это был мальчик. Он безвольно шевелил губами, словно задыхаясь, а потом вдруг раскрыл рот и захрипел, вытолкнув из глотки немного мутной жидкости.

 

Мария смотрела на ребенка и чувствовала лишь ненависть к этому куску синей плоти, олицетворяющего ее сокрушительное поражение в жизни, крах ее надежд и стремлений, растоптанную девичью гордость и честь, поруганную любовь и доверие.

 

Нащупав под рукой тяжелый камень, она без раздумий с силой опустила его на голову ребенка, потом еще и еще, пока хрип не затих и слышен был лишь глухой чавкающий звук от ее ударов.

 

Потом она встала на ноги, стараясь не смотреть на месиво из плоти и крови под ногами, выбралась из своего убежища и шатающейся походкой направилась в сторону гремящей автомобилями улицы.

 

 

 

КОНЕЦ

 

 

 

 

 

 

Публикация на русском