Разные грани

Когда я закончила писать «Разные грани» и поделилась новостью об этом со своим другом, он спросил меня: «О чем эта книга?». Я, было, приготовилась развести дискуссию на тему добра и зла, жизненных перипетий, отношений между мужчиной и женщиной, но осеклась; мне не захотелось употреблять повсеместно используемые фразы. Помедлив, я сказала: «На мой взгляд, это интересная книга! Её стоит прочесть. А потом, сделать определенные выводы для себя. Я думаю, что любой может найти в ней отрывок для себя и про себя. Хочу подчеркнуть, у меня не было цели заниматься нравоучениями, но, все же, опираясь на свой, мало-мальски житейский опыт, я хотела рассказать о жизненных гранях, которые, мы порой, решительно переступаем или, от которых, боязливо отступаем. Почему? Потому что не исключаем, что за каждым нашим поступком стоит самый справедливый судья — жизнь!». Он внимательно выслушал меня и попросил переслать ему электронный вариант.

Наверное, я перечитала рассказ сотню раз, постоянно что-то добавляя или, наоборот, удаляя. Я работала над тем, чтобы читатель не заснул, читая только вторую страницу книги, а с интересом перелистывал её. Конечно, какими бы дежурными фразами, по моему мнению, не звучали эти слова, но вся наша жизнь состоит как раз таки из любви, добра, хороших или злых поступков, порой ненависти и даже предательства. И в этом рассказе, им тоже есть место. А как же иначе? Тогда мы были бы просто управляемыми роботами, с цифровым механизмом вместо сердца.

Мои герои — молодые, красивые, амбициозные люди, с радужными надеждами на будущее. Казалось, у них есть все — прекрасные родители, преданные друзья, искренняя любовь, перспективное будущее. Но судьба часто испытывает нас и, случается так, что продуманный, до мелочей, сценарий, абсолютно не совпадает с жизненной реальностью. И именно в этот момент, прежде чем переступить ГРАНЬ, надо хорошенько задуматься о последствиях, за которые, рано или поздно, непременно придется отвечать…

От автора

Часть первая

I

«Когда я маленькой была
Едва портфель таскала
От жизни чудеса ждала
Об этом только и мечтала…»
 

Яркий солнечный луч ворвался сквозь шторку, заскользил по комнате, пробежал по счастливым лицам на семейных фотографиях, аккуратно расставленных на маленьком бирюзовом комоде, споткнулся об изголовье кровати и, уткнувшись в белокурую копну волос, замер и растворился. Одновременно, громко включился будильник, отбивая рингтон «Подъем». Белокурая копна шевельнулась вместе с высунувшейся из-под одеяла изящной ручкой и, дотянувшись до смартфона, нажала кнопку «Позже». Заколыхалась шторка, пропуская поток свежего утреннего воздуха; а следом маленький воробей застучал клювом по карнизу, будто в такт будильнику. Так и не дождавшись ответа, он взлетел и улетел прочь, задевая хрупким крылом стеклянную преграду.

По обстановке комнаты угадывалось, что она принадлежит молодой девушке. Сквозь полуоткрытую дверцу шкафа выглядывали элементы девичьего гардероба разных расцветок и фасонов. На небольшом туалетном столике, выстроились в ряд предметы, обожаемые женщинами любого возраста. На стене, прямо над туалетным столиком, висела фотография в металлической рамочке, откуда, весело прищурившись, глядела миловидная девушка, примерно двадцати лет. Густые белокурые волосы, ниспадавшие до плеч, миндалевидные глаза необычайно голубого цвета, маленький прямой носик и легкая улыбка на алых пухлых губах, делали ее похожей на теледив 30-х годов прошлого столетия.

Снова зазвонил будильник, не оставляя никакого шанса на продолжение сна. Две босые ступни спустились с кровати на ламинированный паркет и, прошлепав в ванную комнату, остановились перед зеркалом. «Доброе утро, Олеся!» — зевнув, сказала девушка своему отражению, обнажив ряд красивых ровных зубов; затем, неторопливо подтянувшись, вдохнула в легкие воздух, задержала его на несколько секунд и, выдохнув, залезла под контрастный душ. Вскоре, сквозь звуки льющейся воды, послышался свист чайника, который перекрыл громкий голос матери: «Лесь, доченька, уже шесть тридцать, поторопись!».

«Загадаю на сегодня хороший день», — улыбнувшись, подумала Олеся, стоя под сильными бодрящими струями, затем, выключив воду, крикнула в ответ: «Хорошо, мам, сейчас буду».

Обернувшись в мягкое махровое полотенце, Олеся вбежала в уютную кухню и поцеловала хлопочущую там женщину. «Ну, давай доченька, поторопись, завтрак практически готов», — с улыбкой ответила она, подставляя ей щеку.

На кухне царил идеальный порядок; классический интерьер, выполненный в стиле барокко, дополняли цветы в красивых строгих вазах, расставленных по углам комнаты. Выключив чайник, Розалина Сергеевна (так звали маму Олеси) принялась в небольшой миске усердно взбивать яйца для омлета. Следом, добавив натертый сыр и мелко порезанную зелень, аккуратно залила приготовленную смесь в сковороду и убавила под ней огонь. Закончив с омлетом, она разлила в две чашки свежесваренный кофе, распространяя бодрящий аромат по всей квартире. Только после этого, сев за кухонный стол, она принялась завтракать. Летняя лиловая блуза и прямые брюки черного цвета, выгодно подчеркивали ее изящную фигурку, а длинные блестящие волосы, собранные в высокий хвост, придавали лицу моложавый вид. Чуть позже, Олеся, в коралловом воздушном платье стиля «новый минимализм», поправив распущенные локоны, торопливо уселась рядом.

— Мам, ты не представляешь, какой мне приснился сон! Как будто, ты, я, папа и Димка ходим в лесу, собираем грибы и тут я отстала, и кричу: «Ау, ау!» и не могу найти вас. А потом, вижу, как навстречу бежит Димка и орет, что нашел меня, — затараторила она и, подув на чашку с горячим кофе, отпила маленький глоток.

— Ах, ты моя фантазерка! — ответила Розалина Сергеевна. С улыбкой потрепав дочь за волосы, она поцеловала ее. — Думаю, лес — это университет, грибы — твои экзамены, так что не потеряйся во время сессии, — по-своему растолковав сон, она бросила взгляд на настенные часы и добавила, — вот что, ты поскорее завтракай, я завезу тебя в университет, затем прямиком в аэропорт, встречать папу с Димкой.

Семья Соколовых была порядочной дружной семьей, уважаемой среди родни, друзей и соседей. Больше считалась среднезажиточной, которая не позволяет себе избыточной роскоши, но вместе с тем, не будет себя лишать и того, что составляет ее жизненную потребность. Глава семьи — Алексей Николаевич, трудился на хорошо оплачиваемой должности менеджера среднего звена на местном станкозаводе; Розалина Сергеевна владела маленьким агентством, занимающимся организацией и проведением свадеб. Оба — и Алексей Николаевич, и Розалина Сергеевна были из того поколения, в юности заставшие перестройку и развал могучей державы, но помнящие и советские школы, и пионерию, и идеалы тех далеких советских времен, что естественным образом, сказалось на воспитании, характерах и восприятии многих, по их мнению, неправильных вещей. Оба не хотели понимать того, как, для достижения положительного результата, можно не прилагать усилий в учебе и труде; недобросовестно относиться к своим обязанностям, в том числе, семейным и родительским; обманывать, оскорблять ближних; или, как для достижения цели, можно идти по головам людей. В таком же духе, они воспитывали своих двоих детей — Олесю и Диму, уча их быть терпеливыми, благоразумными, сострадательными и ответственными за свои поступки. Олеся училась на пятом курсе медицинского университета и находилась на том отрезке жизненного пути, принятым считать одним из лучших. Красивая, веселая — она всегда была в центре внимания среди сверстников, но, как и все молодые девушки ее возраста, считала, что принц еще не повстречался ей, но скоро появится и увезет в прекрасную сказку. Дима — невысокий, коренастый подросток — был на десять лет младше своей сестры, учился в шестом классе одной из городских гимназических школ, увлекался футболом и частенько ездил на соревнования, откуда приезжал вдохновленным, настроенным стать известным, на весь мир, футболистом.

На этот раз, соревнования сына в столице совпали с командировкой отца, где они и задержались еще на пару дней, чтобы посетить значимые места стольного града и сегодня, утренним рейсом, возвращались домой. Розалина Сергеевна, соскучившаяся по своим мужчинам, хотела пораньше отправиться в аэропорт, и, чтобы не попасть в бесконечные пробки, торопила дочь.

II

Серебристая «Ауди А4» Розалины Сергеевны, на небольшой скорости, понеслась по чистому широкому проспекту, останавливаясь перед каждым светофором, словно эти светотехнические приборы были «заговорены» только на красный цвет. Завернув на улицу Советскую, пропустив еще один пешеходный ряд, машина остановилась напротив медицинского университета. Выпорхнув из авто и, пожелав матери хорошего дня, Олеся направилась к университету. Почувствовав приятную прохладу легкого ветра, она, прищурившись, взглянула на небо. Сияя чистотой, оно обещало горожанам ясный солнечный день. Шевелящие верхушки деревьев уже полностью покрылись зеленой листвой и являлись защитой от полуденной жары и зноя. Отовсюду слышался радостный щебет птиц, обещающий развеять даже самое мрачное настроение. Несмотря на ранее утро, улицы города уже заполнились прохожими, транспортом и рабочими, местами, укладывающие рулоны садово-парковых газонов. Возможно от ощущения наступающего лета, или от приближающихся выходных, Олесе показалось, что все вокруг намного оживленнее и улыбчивее обычного. Взбежав по ступенькам к входу, она помахала знакомым девушкам, стоящим поодаль, и скрылась за дверями здания.

В университете царило обычное оживление. Летняя сессия была на носу, заставляя отстающих в учебе студентов «подтягивать хвосты». Они сновали повсюду — одни, устраиваясь на коридорных подоконниках и скамейках, зубрили лекции; другие, толпясь в библиотеке, подбирали подходящую литературу; третьи, бегая по корпусам, искали нужного преподавателя. Сквозь гул голосов, на ходу здороваясь со всеми, Олеся прямиком направилась в третий корпус, чтобы попасть в Галерею истории Университета. Она знала, что несколько дней назад, в рамках программы академической мобильности, прибыла делегация студентов из Казахстана, и сегодня планировала посетить галерею, чтобы узнать об истории вуза и его выдающихся ученых и выпускниках. Олеся, состоявшая в редакции Информационных новостей Галереи, частенько помогала при организации подобных мероприятий и сейчас снова спешила в галерею. Проходя по коридору, девушка столкнулась с группой молодых людей. Со словами: «Олеська, привет! Как всегда хорошо выглядишь!», они прошли мимо, кроме одного. Он, отделившись от толпы, вплотную подошел к ней.

— Олеся, привет! Я не мог вчера дозвониться к тебе.

— Макс, если я не ответила, значит, я не могла ответить, — быстро проговорила она, давая понять, что у нее нет времени на разговоры.

— Но ты сама дала мне надежду! — упавшим голосом пробормотал Макс.

— Какую надежду? — удивленно спросила Олеся, делая невинные глаза. — Ну, все, Макс, я тороплюсь, позже поговорим. Мило улыбнувшись, она похлопала его по плечу и, не оборачиваясь, легкой походкой отправилась дальше. Он, молча, смотрел ей вслед, а затем, с мрачным видом развернулся и пошел в сторону лекционного зала.

«Как же он назойлив! — сердито думала Олеся, неторопливо поправляя выставочный стенд. — Неужели ему непонятно, что он мне безразличен? В конце концов, я не требую от него подобных жертв. Он хороший парень, но не ОН герой моего романа!». Мысленно представив себе образ Вронского из «Анна Каренина», она улыбнулась: «Вот каким должен быть тот, кого я полюблю!». Продолжая думать о своем, она расставила весь демонстрационный материал и взглянула на часы. Время приближалось к полудню, а ожидаемых визитеров все еще не было. «Уже целых два часа здесь торчу, а могла бы лекцию дописать», — с сожалением подумала она, думая о будущей сессии. Однако, услышав громкие голоса, сразу же забыла и о сессии, и о Максе, и приготовилась встретить гостей. Вскоре показались и они, во главе с заведующей галереей — Ириной Михайловной. Гостями были студенты медицинского университета соседского казахстанского города. Пробежав взглядом по оживленным лицам, Олеся приготовилась к вопросам, но, Ирина Михайловна, энергично взяв инициативу в свои руки, бойко продолжала диалог с гостями. Олеся, немного послушав, тихонько вышла в коридор.

— Привет! — внезапно услышала она прямо над ухом. — Хороший у вас университет! А Вы, на каком курсе учитесь?

— А? Что? Привет! — вздрогнула девушка от неожиданности и резко обернулась. Она увидела перед собой высокого молодого человека в светлой футболке и черных джинсах. Длинные ресницы, слегка загнутые к кончикам, выгодно обрамляли его большие блестящие глаза цвета спелой смородины, а губы приветливо улыбались.

— Привет, — еще раз повторил он, — меня зовут Адиль, — а затем, помедлив, добавил, — я из числа гостей.

— Леся, ой, Олеся, — поправив себя, Олеся улыбнулась незнакомцу. — Учусь в этом университете, пятый курс, педиатрический факультет, — сделав паузу, добавила, — буду лечить деток, успевая успокаивать их мам и бабушек.

— Мне кажется, это Вам очень подойдет, — сказал Адиль, еще шире улыбнувшись и, заворожено глядя на девушку. — А я будущий уролог. Без пяти минут интерн.

Не почувствовав ни напряжения, ни стеснения, Олеся со словами: «Ну, приятно познакомиться!», — протянула ему руку. Пытаясь незаметно вытереть, моментально вспотевшую, ладонь о заднюю штанину, юноша, в ответ, неловко протянул свою и слегка пожал ее пальчики. В это время, показались остальные гости, которые осмотрев галерею, отправились дальше.

— Адиль, ты идешь? — раздался голос из группы приезжих, — смотри, потеряешься.

«По-моему, я уже потерялся», — подумал он про себя и извиняющейся улыбкой, адресованной своей собеседнице, побежал догонять удаляющуюся группу.

III

Мимолетное волнение от знакомства, как вспышка, вспыхнуло и, за короткие секунды, погасло. «Что это было?» — с улыбкой подумала про себя Олеся, недоуменно пожав плечами. Отгоняя от себя мысли, она направилась столовую, где ее ожидали подруги.

Сегодня, столовая медицинского университета переполнилась старшекурсниками и гудела, словно пчелиный рой. Помещение было довольно светлым, благодаря большим четырем окнам с цветными полупрозрачными занавесками. Разновидные комнатные растения на просторных подоконниках, являлись единственным украшением здесь, поэтому, тщательно оберегались всем персоналом столовой. Из этой части здания всегда доносились аппетитные запахи, манящие толпы студентов.

Дородная женщина средних лет с добродушным лицом, в высоком белом колпаке и халате, вооружившись огромной поварешкой за стойкой заказов, только и успевала отвечать и обслуживать длинную очередь. Она не только знала всех студентов в лицо, но помнила их по именам и обращалась к каждому в свойственной ей манере.

— Тетя Надя, пора разбавить меню, каждый день одно и то же!

— А что ты, Вася, в ресторане находишься? Вечно ты недоволен!

— А пирожки горячие?

— Конечно горячие! Горячие, вкусные. Прямо с плиты.

— Можно мне половинку порции рассольника?

— Конечно можно! Лена, а мало не будет? Совсем уже исхудала.

— Мне гуляш и чашку чая.

— Чай с молоком или без молока?

— Мне первое, второе и два пирожка.

— Илья, сколько хлеба положить?

— Тетя Надя, а можете записать на меня? Завтра обязательно долг занесу.

— Миша, ты уже двести рублей должен в столовую. В последний раз выручаю!

Сопровождаемая вопросами, недовольными комментариями и веселыми шутками, очередь быстро продвигалась. Одни торопливо пообедав, удалялись, освобождая место следующим; другие засиживались в веселой компании, не спеша, обедая и обсуждая университетские новости. Общественная жизнь в университете всегда бурлила,  претворяя яркость и насыщенность в шумные студенческие годы.

Казахстанские гости, для которых был накрыт отдельный стол, привлекали внимание местных студентов. Получилось так, что Олеся, в компании трех своих подруг, сидела за столиком напротив. Несмотря на то, что подруги обсуждали поход в ночной клуб в предстоящую субботу, где планировали повеселиться перед летней сессией, Олеся совсем не вникала в суть разговора. Думая о своем, она незаметно бросала взгляды на того, с кем случайно познакомилась полчаса назад. Теперь, кроме закрученных ресниц и смородиновых глаз, которые ей сразу запомнились при знакомстве, она видела перед собой привлекательного молодого человека. Тонкое лицо с высоким прямым лбом, нос с легкой горбинкой, гладкая светлая кожа и стильная стрижка дополняли симпатичный образ. Но если Олеся смотрела украдкой, то Адиль не отводил от нее глаз. Было заметно, что он тоже не слушает своих собеседников и будто обращается к девушке с немым предложением: «Предлагаю выйти в фойе и поближе познакомиться». Будто прочитав его мысли, Олеся, не перебивая подруг, встала со своего места и пошла по направлению к выходу. Проходя мимо его стола, Олеся быстро подняла на него глаза и тут же столкнулась с ним взглядом. Не пытаясь скрывать интереса к ней, он улыбнулся. Улыбнувшись в ответ, она тут же погасила улыбку, мысленно ругая себя за проявленную легкость. Но не успела она переступить порог столовой, как почувствовала, что кто-то сзади тихонько дотронулся до ее плеча.

— Олеся, еще раз здравствуйте! — произнес Адиль. Он выглядел смущенным, но пристально смотрел на девушку, словно намереваясь предугадать ее реакцию. — Какая хорошая погода, весна чувствуется во всем.

— Банальная тема для разговора? — весело и непринужденно рассмеялась она в ответ. — Да, погода сегодня балует. Весна! — пожав плечами, Олеся продолжила, — а на сколько дней вы приехали погостить?

— Мы пробудем еще два дня, — ответил Адиль, — нас ждет экскурсия по городу и…, — не успел договорить он. Жужжа, пролетела муха и, нарисовав крутое пике над его головой, приземлилась ему прямо на лоб. Поддавшись вперед, Олеся инстинктивно попыталась прихлопнуть муху, заехав по лбу собеседника общей тетрадью для конспектов. Не ожидавший подобного, Адиль сначала опешил, затем, незадачливо потерев лоб, громко расхохотался. Олеся ахнула, отступила назад и, тут же присоединилась к хохоту. Проходящие мимо студенты с удивлением оглядывались на хохочущую парочку и тоже невольно начинали улыбаться.

— Ой, прости меня, пожалуйста! — смеялась Олеся, не заметив, как перешла на «ты». — Я не специально, я автоматически.

— Если будет шишка, надо делать МРТ, ведь удар был сильный, — потирая лоб, весело пошутил Адиль.

— Послушай, я направлялась в библиотеку, хотела лекцию по детской хирургии дописать, но теперь не пойду, а приглашу тебя на чашку кофе, — ответила Олеся, продолжая смеяться, — тут неподалеку есть хорошая кофейня, попьем «Латте» вприкуску с «Красным бархатом». Не вижу другого способа попросить у тебя прощения.

Адиль утвердительно склонил голову.

— Отличная идея! Но угощаю я, — ответил он. — Только потом Вам придется показать мне дорогу до гостиницы, где остановилась наша группа, я совершенно не ориентируюсь в вашем городе.

Случайным свидетелем этой сцены стала одна из подруг Олеси — Яна. Девушки учились на одном факультете и много времени проводили вместе. Одним взглядом оценив собеседника Олеси, Яна встала возле противоположного окна, ожидая, что подруга увидит ее и пригласит составить компанию. Но они вдруг расхохотались и минуту спустя, вдвоем направились к выходу. «Опять с кем-то познакомилась, — с невольной завистью подумала Яна, — и почему к ней так липнут парни? Ведь ничего особенно в ней нет». Вдобавок, Олеся, увлеченная беседой с молодым человеком, не заметила ее и прошла мимо. «Ничего себе! Даже не обратила на меня внимания, — рассерженно подумала Яна. — А парень ничего! Могла бы и познакомить». Обернувшись в окно, она посмотрела им вслед, затем вздохнула и поплелась в сторону библиотеки.

IV

Кофейня оказалась очень уютным и тихим местечком, где запахи кофе и свежей выпечки перемешиваясь, вызывали неуемное желание заказать всё и сразу. Негромко играла классическая музыка. Единственный официант сновал между столиками, обслуживая немногочисленных посетителей. Адиль и Олеся выбрали столик у окна и, в ожидании официанта, листали меню, обсуждая свое случайное знакомство. Они продолжали смеяться над проказницей мухой, которая нечаянно стала причиной незапланированного кофе-брейка. Удивительно, но между ними моментально установилась та степень взаимопонимания и доверия, словно они росли вместе с детского сада. Такое редко может происходить между незнакомыми людьми, и возможно, именно это и знаменуется «родственная душа». Они рассказывали друг другу истории, обсуждали учебу в медицинском, шутили и смеялись. За несколько часов, они узнали друг о друге практически все. Особенно позабавило то, что их интересы во многом совпали — оба любили читать классическую литературу, заниматься плаванием, смотреть фильмы Вуди Аллена.

— На мой взгляд, триллер потрясающий!!! Хотя, уже в середине, я примерно предполагал, чем закончится фильм; но интрига держит в напряжении до конца, — обсуждал Адиль одну из недавно просмотренных кинокартин.

— Главный герой совершил ужасное преступление и, от осознания этого, будет мучиться до конца жизни, — вынесла свой вердикт Олеся. — Кино интересное, но я за то, чтобы порядочность преобладала надо всякого рода человеческой прихотью. На мой взгляд, нельзя такую любовь воспринимать как норма.

Адиль с улыбкой взглянул на нее. В этот момент, её лицо сделалось строгим. Подперев подбородок правой рукой, она неторопливо помешивала маленькой ложечкой сахар в чашке с кофе. Изящные пальчики приковывали его внимание и он, оторвав от них взгляд, посмотрел ей в глаза. Заметив, что она наблюдала за ним, слегка смутился.

— Но в любом случае, десять баллов из десяти, — сказал он и перевел тему. — У вас очень красивый город, особенно мне понравилось здание театра.

— Вам показывали? Тогда предлагаю прогуляться до вашей гостиницы пешком. Я покажу тебе еще много интересного.

— Ты сказала, что пишешь лекцию по детской хирургии. Что ты думаешь относительно эндовизуальных технологий в детской хирургии?

— Ну, во-первых, думаю, что ты согласен с тем неоспоримым фактом, что после этих операций к минимуму сводится количество осложнений и достигается высокий пластический эффект. Ведь, как ты знаешь, если при обычной операции хирург чувствует оперируемые органы руками, то в эндовизуальной хирургии он все делает специальными инструментами, напоминающие обычные палочки.

— Глядя на твои прелестные ручки, не представляю их держащими скальпель или палочки, — произнес он и смутился от своей внезапной откровенности.

— Руки как руки, — рассмеявшись, заявила Олеся, вытягивая их перед собой ладонями вниз и растопыривая пальцы, — они и не такое могут сотворить.

— А что они еще могут? — уверенно подхватил Адиль ее шуточный темп, удовлетворенный тем, что разговор легко принял непринужденный характер.

— Они могут вкусно готовить, вязать, водить машину, заниматься уборкой, — ответила она, загибая по очереди пальцы.

— О, да ты готовая хозяйка!

— Нет! Первым делом самолеты, ну а девушки потом! — моментально отозвалась Олеся и продолжила, — моя первая цель — окончить университет и стать хорошим врачом. Ну а потом, можно и об остальном подумать. Вот, например, вы, мужчины, уверены, что, карьера, сильные поступки, забота и спасение человечества — это мужская прерогатива. А я могу спорить об этом бесконечно, но честно говоря, было столько споров и спорящих на эту тему, что считаю это абсолютно бесполезным занятием.

— Позвольте капитулировать и помахать белым флагом, — смеясь, ответил Адиль, — мой отец утверждает: «Если женщина захочет — сквозь скалу пройдет». Это он двумя словами о роли представительниц слабого пола в социуме и не только. И я согласен с ним.

— А почему ты решил стать врачом? — перевела тему Олеся.

— Как сейчас модно говорить, я из династии врачей. Мои родители, тети, дяди — врачи. Младшая сестра учится на врача. Наверное, у меня просто не было выбора. Но я очень рад этому. А ты?

— Когда я училась в шестом классе, у меня умер одноклассник. Такой живой и веселый мальчик был. Мы сидели с ним за одной партой и очень дружили. Вместе возвращались со школы, по дороге катались с горки. В один день, он внезапно заболел, а потом его не стало. Его место за партой еще долго пустовало. Я тогда подумала, что стану врачом и буду спасать всех деток на свете. Затем, эта мечта укрепилась и вот теперь, я на пятом курсе.

— Мдааа, грустная история, — тихо произнес Адиль, почувствовав, что ей еще больно вспоминать об этом.

— Все в порядке, Адиль! — живо отозвалась Олеся. — Человеческая память имеет свойство забывать грустное и помнить только хорошее. Надеюсь, моя профессия позволит мне искренне помогать людям, особенно детям.

— Одна венгерская пословица гласит: «Врач и сам лекарство». Ты согласна с тем, что в нашей профессии, главное уметь разговаривать с пациентом на языке пациента? Уверен, что именно тогда будет абсолютно доверительное и уважительное отношение больного к доктору.

— Согласна! — подтвердила она и со смехом добавила, — но предлагаю перевести тему. Например, ответь, кто ты по знаку зодиака, и я расскажу — какой ты!

— Я — Дева. И знаю, что педант до кончиков ногтей.

— А еще однолюб, семьянин и трудолюбив, — уверенно добавила Олеся. — У меня папа — Дева. И все годы он любит только одну женщину — мою маму. И делает все ради своей семьи. Поэтому, я так хорошо знаю Дев. А я — Стрелец. Веселая, неугомонная натура.

— И очень красивая! — опять невольно вырвалось у Адиля.

Кофе в чашке давно остыл, но он, продолжая помешивать его, смотрел и любовался своей собеседницей. Когда она говорила о чем-то серьезном, ее лоб слегка нахмуривался, а взгляд становился строгим и неподвижным; когда шутила, ее глаза весело прищуривались и губы растягивались в обворожительной улыбке. Наблюдая за ней, он думал о том, что она очень красива: «Неважно, нахмуренная или веселая, но все равно, очень красивая!».

Его мысли прервал звонок ее мобильного телефона. Ответив, Олеся подняла на него глаза.

— Адиль, мне пора идти. Звонила мама, просила не опаздывать. Утром с поездки вернулись папа и младший брат, по этому поводу, она готовит праздничный ужин. В нашей семье не принято опаздывать.

— Хорошо, конечно! — ответил он с сожалением. — Но спасибо за компанию! Мне было очень приятно познакомиться с тобой!

Олеся лишь улыбнувшись в ответ, направилась к выходу. Он следом вышел на улицу и, полной грудью вдохнув свежий воздух, подумал про себя: «Хорошо — то как! День удался!».

Как и было предложено Олесей, они решили прогуляться до гостиницы пешком, которая располагалась недалеко от кофейни. Молодые люди пошли по Советской улице, считающейся историческим центром города: здесь было сосредоточено множество достопримечательностей, исторических зданий, учебных заведений, музеев и театров.

— Такой отличный вечер! — сказал Адиль, нарушая возникшую молчаливую паузу. В его голосе слышалась искренность. Он шел рядом с Олесей, почти прикасаясь к ней, но и не позволяя себе лишнего. — Честно говоря, я давно так приятно не проводил время.

— Мне тоже было приятно выпить с тобой кофе. Время пролетело незаметно, — ответила она и легкая улыбка тронула губы девушки. Ветер слегка шевелил ее волосы, окутывающие белокурой дымкой нежные черты лица. Склонив голову, он наблюдал, как она пытается убрать их.

— У тебя красивые волосы, — неожиданно произнес он и, спохватившись, поспешно перевел тему. — Олеся, давай завтра сходим в кино, прогуляемся. Мне бы хотелось увидеться с тобой еще.

— Я думаю, что у меня получится. С удовольствием схожу на интересный фильм, — с улыбкой ответила она, словно не услышав первую фразу. Снова зазвонил ее телефон; девушка, ответив на звонок, повернулась к Адилю. — Ну, мне пора, мои снова звонят.

К этому времени, молодые люди уже подошли к гостинице и остановились перед парковкой для автомобилей, где стояли несколько такси. Попрощавшись и договорившись о завтрашней встрече, Адиль проводил девушку до такси и направился назад к гостинице. Олеся, назвав домашний адрес водителю и, удобно расположившись на заднем сиденье автомобиля, мысленно прокручивала события сегодняшнего дня. «Я знаю точно невозможное возможно, сойти с ума, влюбиться так неосторожно…», — донеслось из динамика радиоприемника. Девушка, набрав в «Фэйсбуке «Болатов Адиль», нажала «Добавить в друзья», улыбнулась и подумала о том, что случайности никогда не происходят случайно.

V

В квартире Соколовых царило оживление. Проветривая просторную квартиру, в каждой комнате были открыты форточки, пропускающие, вместе с вечерней прохладой, гул проезжающих машин и голоса детворы, играющей на площадке. «Дима, — послышалось со двора, — выйдешь играть?». «Сейчас поужинаю, потом». Услышав сына, Розалина Сергеевна посмотрела на настенные часы и принялась накрывать на стол. Она уже больше часа возилась на кухне, сооружая праздничный ужин. Рядом, помогая ей по мелочам, сидел Алексей Николаевич. Между делом, он с восторгом рассказывал о результатах проведенной поездки, энергично жестикулируя рукой. Алексей Николаевич был на пару лет старше своей жены, и, как говорится, находился в самом расцвете сил и в хорошей физической форме. Седина слегка посеребрила виски, но она совсем не старила, а наоборот, очень украшала его. Умные выразительные глаза, казалось, видели собеседника насквозь. Руководство завода не зря отправило на важные переговоры именно его. Они высоко ценили переговорческие способности своего сотрудника и, в данном случае, непременно рассчитывали на успех.

— Отличная была поездка! — Алексей Николаевич оторвал одну виноградинку с веточки, свисающей с вазы наполненной фруктами и, отправил ее в рот. — Самое главное, пришли к взаимному соглашению с поставщиками и подписали выгодный договор на поставку оборудования; теперь наш завод сэкономит миллионы. Получу хорошую премию — поедем в тур по Европе.

— Дети будут счастливы! — обрадовалась Розалина Сергеевна и, ловко перевернув жарящиеся котлеты, стала смешивать овощи в салатной миске. — Каждый год ездим на море, пора и активно-познавательным отдыхом заняться. А я, выполнение сегодняшнего заказа поручила новенькому администратору. Как раз проверю его в работе, — продолжила она и, повернувшись в сторону двери, крикнула, — Дима, ты позвонил сестре? Через двадцать минут ужин будет готов.

Дима, в гостиной, разбирая дорожные чемоданы, искал купленные сувениры, предназначенные для матери и сестры. В это время, дверь в квартиру отворилась и на пороге показалась разрумяненная и довольная Олеся.

— Привет, Димон — Рональдион! — так шутливо она называла своего младшего брата, зная о его фанатичном отношении к знаменитому футболисту. — Ну, как успехи? Снова чемпионы?

Дима выскочил в прихожую, держа в руках маленького плюшевого Чебурашку красного цвета.

— Привет, Леська — Куралеська! — не остался в долгу братишка. — Это тебе, дополнение к твоей коллекции. А маме купил набор расписных матрешек, — шепотом добавил он, протягивая подарок сестре.

— Ну, рассказывай, где были? Папа сводил тебя в Мавзолей? Он же хотел показать тебе Ленина.

— Да, на Красной площади были. Еще на Воробьевы горы поднимались. Москва как на ладони была… — взахлеб начал рассказывать Дима об экскурсии по столице, но раздавшийся телефонный звонок прервал его.

— Алло, Леся, что делаешь? — послышался в трубке любопытный голос Яны. — Куда ты сегодня пропала? Ну, признавайся, что за симпатичный парень был рядом с тобой?

— Янка, — таинственно ответила Олеся, — я познакомилась с таааким парнем, — протягивая звук и делая ударение на букве «а», она продолжила, — умен, образован, симпатичен и очень тактичен!

— А я заметила твои оживленные глазки. Прошла мимо и даже не посмотрела на меня. Могла бы и познакомить.

— Серьезно? Ой, извини! Мы сходили в кафетерий, кофе попили, поближе познакомились. В общем, вечер удался.

— И? — спросила Яна, — И что дальше?

— А дальше посмотрим, — быстро проговорила Олеся и улыбнулась. — Ну, давай дорогая, пока! Меня зовут к столу.

— Подожди, а как же Макс? Ну ты даешь! Такой парень за тобой три года бегает, а ты, сидишь и восторгаешься невесть кем, познакомившись полчаса назад.

— Яна, — с укоризной ответила Олеся, — прекрати обсуждать то, что я не обсуждаю сама. Ну, все, пока!

Во время семейного ужина, Соколовы делились впечатлениями о поездке, новостями, добродушно шутили друг над другом. Дима, перебивая всех, рассказывал о командах-соперниках, лучших моментах соревнования. Олеся, ловко орудуя вилкой и причмокивая, со смехом вставляла шутливые реплики. Алексей Николаевич, добродушно гудя басом, урезонивал дочь, давая возможность сыну продолжать рассказ. Розалина Сергеевна с улыбкой смотрела на свою семью и с умилением думала: «Вот оно счастье, а большего мне и не надо!».

 

Часть вторая

I

Лунный свет ярко залил комнату общежития, освещая стол с лекционными тетрадями. По краям стола были расставлены две кровати, одна из которых, подножием практически упиралась в небольшой шкаф для одежды. Справа от входной двери, к стене, была прибита вешалка для верхней одежды; прямо под ней расположилась обувная полка с четырьмя парами обуви. С потолочных гардин спускались раздвижные шторы, украшая единственное окно в помещении. Судя по чистоте и порядку, было понятно, что в комнате живут девушки. Вероятно, жили не первый год, так как каждая вещь в этом маленьким пространстве имела свое место.

Луна на небе шевельнулась, и комната вновь озарилась лунным светом. Несмотря на то, что время давно перевалило за полночь, одна из двух девушек не спала. Ровное сопение соседки по комнате, временами, прерывало приятные девичьи грезы и она недовольно морщилась в сторону спящей. Взбив руками подушку и удобно расположившись, девушка снова погрузилась в свои мысли. Она была студенткой шестого курса медицинского университета, училась на факультете «Лечебное дело». Выбрав специальность врача-гинеколога, она уже много раз представляла себя в операционной, принимающей в руки «орущую не своим голосом» новую жизнь. Девушка приехала учиться с районного центра, предварительно сдав Единое национальное тестирование на 122 балла и получив грант на бесплатное обучение в вузе. Ее мама — сельская учительница начальных классов, безумно гордилась своей единственной дочерью. «Галия, — говорила мама, — окончишь университет, вернешься в родное село и будешь трудиться в гинекологическом отделении нашей больницы». Но у дочери на этот счет были свои планы. Выросшая без отца, которого по рассказам матери считала погибшим, Галия всегда завидовала одноклассницам, растущим в полных обеспеченных семьях. Они красиво одевались, ездили на каникулы в областной центр, посещали парки, кинотеатры и забавные аттракционы; а первого сентября, на праздничную школьную линейку, эти девочки приходили в новой красивой форме и чудесных туфельках. В девятом классе, «сердобольная» старушка, живущая по соседству, как бы, невзначай, шепнула, что отец Галии жив и здоров, живет в соседней области, имеет семью и детей. Это стало настоящим ударом; дома, в адрес матери, посыпались оскорбительные обвинения с такой яростью, на которую может быть способен, в силу своего переходного возраста, только подросток. Сначала девочка, на некоторое время, замкнулась в себе, но потом, с детской наивностью, поклялась, что у нее будет большой красивый дом, любящий муж, послушные детишки и прекрасная работа. С того дня, Галия не пропускала ни одно школьное занятие, подтянулась в учебе, активно участвовала в общественной и спортивной жизни школы и в итоге, поступила в медицинский университет, считая профессию врача очень благородной, уважаемой и респектабельной.

Соседка снова шевельнулась и Галия перевернулась на другой бок. Из головы не выходили мысли об Адиле. Уже третий день он не звонил, на ее звонки отвечал холодно, а обещав перезвонить — пропадал. Как она хотела отправиться с ним в эту поездку в российский университет, но из-за пересдачи зачета, вынуждена была остаться.

Красивая, амбициозная Галия, практически, считалась невестой Адиля и она, частенько представляла себя в качестве снохи в большом богатом доме Болатовых. Адиль был старшим ребенком и единственным сыном в семье. Младшая сестра, после окончания школы, получала высшее образование на родине Астрид Линдгрен, в Гетеборгском университете и, не изменяя семейным традициям, училась на факультете «Академия медицины Сальгренска». Его отец — нейрохирург, известный не только на всю область, но и на весь Казахстан, занимался операционной деятельностью, читал лекции в университете. Мама — заслуженный врач-гинеколог, имела собственную клинику, в которую приезжали женщины на обследование и лечение со всех ближайших регионов области. Собственно, выбор Галии пал на гинекологию именно по этой причине, а точнее, чтобы понравиться маме Адиля.

С Адилем Галия познакомилась на четвертом курсе, а узнав поближе, решила, что для осуществления своей давней мечты, надо любым способом выйти за него замуж; он подходил под ее, ею же придуманные, параметры. Первое время, она всюду эффектно оказывалась там, где бывал он, всячески обращая на себя внимание; а затем, всевозможными женскими ухищрениями добилась того, чтобы у них завязались отношения. С тех пор прошло три года и молодые люди уже всюду появлялись вместе, в качестве парочки. Галия, в самое ближайшее время, ждала предложения руки и сердца. Сначала она думала, что получит его после четвертого курса; Адиль тогда еще шутил: «Топочку прошла, можно и замуж выходить…». Но вероятно, что воспротивились его родители, так как посчитали сына еще молодым. Так или иначе, а предложения до сих пор не было, но девичья душа наивно полагала, что это должно произойти очень скоро.

II

Икарус быстро катил по двухполосному скоростному шоссе. Раннее воскресное утро бодрило прохладой и пронизывающим ветром, несущим рваные серые облака. Однако ветер и встающее солнце быстро разогнали по небу тучи, позволив разглядеть цветущую и зеленую степь, временами мелькающие живописные речки. Разбуженная пернатая живность с криком летала под темными тучами, будто помогая ветру разогнать их. Зимой здесь частенько перекрывают трассу из-за плохой погоды, но в остальное время года можно полюбоваться степными красотами.

Адиль сидел у окна и, предаваясь приятным мыслям, мечтательно смотрел на плывущие облака. Некоторые из ребят сидя дремали; кто-то обсуждал прошедшую поездку. Но Адиль всецело отдался воспоминаниям о двух последних днях, проведенных с Олесей. Он, несмотря на замечания куратора, ускользал от планируемых экскурсий; она отменила все планы на ближайшие дни. Молодые люди практически не расставались. Девушка оказалась патриоткой своего города, она знала его историю, показывала его достопримечательности. Гуляя по улицам, они посещали парки, аттракционы; фотографировались на фоне фонтанов и интересных зданий; и даже, предварительно загадав желание, кинули монетку в городской водоем. Вчера вечером, сидя на лавочке старенького скверика, они снова обсуждали свою удивительную встречу.

— Олеся, — вдруг посерьезнев, проговорил Адиль и внимательно посмотрел на нее. Его сердце застучало так, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди. — Ты необыкновенная! Я никогда не встречал такую девушку, как ты! — он сглотнул комок в горле. — Наверное, ты сейчас думаешь, что это банальные фразы, но нет, сейчас я говорю вполне искренне. Я не хочу уезжать. Хочу каждый день быть с тобой! — вымолвил он и замолчал. В волнении, он не заметил, как принялся хрустеть костяшками пальцев.

— А мы ведь знакомы всего два с половиной дня, — мягко улыбнувшись, ответила Олеся, — и такие признания! Завтра твой отъезд, я остаюсь, а что будет дальше — покажет время… — при этих словах, красивые миндалевидные глаза заблестели; склонив маленькую головку набок, девушка попыталась разглядеть выражение его лица.

— Трехсоткилометровое расстояние между нашими городами — не проблема! Я могу приезжать каждые выходные, а затем наступят каникулы, — пылко воскликнул он и, мысленно визуализируя свое предложение, продолжил, — я хочу, чтобы, после сессии, ты сразу приехала ко мне в гости. Я покажу тебе не только свой родной город; мы поедем в Астану — это один из красивейших городов, а далее посетим нашу южную столицу. Я уверен, тебе понравится, тем более, ты еще никогда не была в Казахстане.

— Моя семья любит путешествовать. Каждый год, семьей выезжаем отдыхать на море. Я бы с удовольствием приехала и к тебе. Но давай пока просто пообщаемся, ведь до каникул еще куча времени.

— Ты мне не веришь?

— Хочу напомнить, мы знакомы всего два с половиной дня.

— Ты мне не веришь! — уныло проговорил Адиль. — Но я искренен с тобой! Хорошо, пусть будет так, как говоришь ты. Но мое приглашение остается в силе!

— А многих девушек, через два дня после знакомства, ты приглашаешь к себе в гости? — с лукавой улыбкой спросила она.

В этот момент, Адиль совсем стушевался, представляя, как должно быть нелепо, он выглядит со стороны. Он замолчал, собираясь с мыслями. Она, заволновавшись, что обидела его, тут же принялась сглаживать ситуацию:

— Я пошутила! Ты воспринял мои слова всерьез?

— На самом деле, ты права! Здесь есть о чем задуматься! Малознакомый парень, на втором свидании, приглашает в гости в чужую страну… Как минимум, представляется торговля людьми, — невесело пошутил он.

— Ну, на сутенера ты точно не похож, — громко рассмеялась Олеся, слегка запрокидывая очаровательную головку назад, — похож на перспективного талантливого доктора, — добавила она и со значением подняла указательный палец.

Таким образом, вызвав на его лице улыбку, она улыбнулась в ответ. Затем, посмотрела на часы и, отряхнув платье, встала со скамейки. Свет уличных фонарей слабо освещал их лица, бросая на них причудливые тени от крон деревьев. Небо было усыпано бриллиантовыми звездами; полумесяц, находившийся на этапе превращения в полную луну, словно подмигивал со своей высоты всем парочкам, уютно расположившимся на лавочках; где-то вдалеке ухнула сова.

— А теперь, проводи меня, пожалуйста, — попросила она. — Уже поздно, тебе пора собираться в дорогу, а за меня скоро начнут волноваться родители.

Она сделала шаг в сторону тропинки, ведущей к выходу из сквера. Адиль тоже поднялся с места и подошел к ней вплотную. «Какая она красивая! — мелькнуло у него в голове. — И очень нежная!». Она не отстранилась и медленно подняла на него смущенный взгляд. С высоты своего роста он смотрел прямо в голубые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами и, безнадежно тонул в них. Почувствовав, как она затрепетала, прижал к себе и, ища своими губами ее губы, склонился еще ниже. Олеся, повинуясь необъяснимой движущей силе, поддалась навстречу и их губы, соединившись, слились в страстном поцелуе.

Икарус подпрыгнул и Адиль открыл глаза. Он не заметил, как задремал. Посмотрев на часы, прикинул, во сколько примерно приедет домой. Раздался звук полученного сообщения. Разблокировав дорогой смартфон, он прочитал: «Как дела? Почему не отвечаешь на звонки? У тебя все хорошо? Увидимся сегодня?». Это было очередное сообщение от Галии. Он недовольно поморщился. Она буквально бомбила его телефон последние два дня, а он так и не перезвонил. Сейчас, словно оправдываясь перед собой, он думал о том, что никогда ничего не обещал ей. Их отношения сложились после совместной вечеринки, когда наутро, они проснулись в одной постели. Будучи порядочным человеком, он продолжал отношения с Галией, считая ее очень воспитанной и хорошей девушкой, знающей и уважающей восточные традиции; и, несмотря на то, что клятв в вечной любви не было, Адиль думал, что теперь просто обязан на ней жениться. Однажды, поддавшись мимолетному внутреннему порыву, он даже хотел сделать ей предложение, но родители запретили думать об этом на четвертом курсе. А сейчас, после встречи с Олесей, весь его внутренний мир перевернулся. Молодого человека буквально захлестнуло новое чувство. «Вот, оказывается, какой бывает любовь!» — думал он, прислушиваясь к учащающемуся стуку своего сердца при мыслях о ней. Он думал об Олесе ежеминутно, вспоминая ее заразительный смех, белокурые шелковистые волосы, глаза цвета морской волны, легкую походку.

Отправив Галие ответ: «Подъезжаю, позже позвоню», — Адиль убрал телефон в карман пиджака. Впереди показались огромные трубы городского завода, затем взору открылся и весь город. Пассажиры автобуса, весело галдя, засуетились и стали собираться к выходу.

III

Сойдя с автобуса, Адиль сразу увидел близкого друга Данияра, встречающего его с поездки. Уютно устроив свой «BMW 5» на парковке автовокзала, он ждал друга уже полчаса, коротая время в социальных сетях. Ребята дружили со школы и были неразлучны. Их характеры и увлечения имели много общего, поэтому, они всегда были рады увидеться по любому поводу, поделиться проблемами и помочь друг другу. Без лишних слов, горячо обменявшись приветствиями, молодые люди сели в машину.

— Ну, рассказывай, как съездили? — спросил Данияр, повернув ключ в замке зажигания; авто, рыча мощным двигателем, тронулось с места. Посмотрев в боковое зеркало, он перестроил машину на второй ряд.

— Нормально! Устал очень с дороги, хочу домой и под душ, — ответил Адиль. — Даня, сейчас прямиком домой, мама звонила, уже все ждут меня.

— Воскресная родня?

— Ты же знаешь, в нашей семье — это святая традиция. Что новенького было у вас в мое отсутствие?

— Да ничего особенного, брат! Только с Инди расстался. Совсем ей голову снесло от ревности.

— Наверное, сам повод дал? Она же такая тихоня.

— Ооо… В тихом омуте — черти водятся! — произнес он так, будто только что, лично, придумал эту пословицу. — Кстати, Галия мне звонила. Что у вас? Она говорит, что ты совсем не отвечаешь на ее звонки.

— Потом… Все расскажу потом.

Данияр, больше не задавая вопросов, кивнул головой, сосредоточенно глядя на дорогу; машина, притормозив перед пешеходом, плавно понеслась к дому друга.

В это время, глава семьи Болатовых, Асан Досаевич, сидя на веранде своего роскошного особняка, читал местную новостную газету. Доктор медицинских наук, заслуженный врач Казахстана — его считали врачом от бога, нейрохирургом с золотыми руками; очередь на операции к нему была расписана на несколько лет вперед. Он был принципиально честным, благородным, но жестким человеком. Впервые, в десятилетнем возрасте, прочитав эпиграф в «Капитанской дочке»: «Береги честь смолоду…», он навсегда запомнил эту пословицу и по сей день, руководствовался ею в своих поступках. Будучи студентом, женился на сокурснице — черноглазой шустрой девушке, которая, прошла с ним все невзгоды и разделила радости, а также, сумела построить карьеру известного гинеколога. С годами, она пополнела; морщинки местами избороздили красивое лицо; и только черные смородиновые глаза оставались прежними.

Оторвав от газеты взгляд, он с удовольствием оглядел свой ухоженный двор. Вся территория приусадебного участка была вымощена тротуарной плиткой. Во дворе, аккуратно, в одном ансамбле, расположились внутренние постройки. Сначала гараж на два автомобиля, затем летний домик и наконец, любимое место для досуга, финская баня. Слева и справа от входных ворот, просыпались от зимней спячки многолетние цветы. Благоухая, цвели алыча и яблони, посаженные рядом с верандой. Молодые побеги девичьего винограда, исполняя роль лианы, покрывали «зеленым ковром» летнюю беседку, расположенную посреди двора. Особым украшением и гордостью хозяев являлись три вересковидные туи. Они уже пытались взрослеть и менять свой внешний вид, но садовник, знавший о методе черенкования, сохранял деревья в юношеской форме. К этому времени, туи снова зеленели, приобретая сизовато-зеленый окрас. Два раза в неделю приходил садовник дядя Боря, который тщательно следил за флорой участка Болатовых.

Асан Досаевич сложил газету и взглянул на часы. Скоро должен приехать Адиль. Дети были гордостью родителей: в сыне он особо отмечал благородный характер, безграничную ответственность и яркую харизму; а умница и красавица Лейла, и нравом, и внешностью напоминала ему себя в молодости. Такая же решительная и целеустремленная, она, одна из немногих в своем классе, поступила в заграничный университет и теперь мечтала пройти практику в Университетской больнице Сальгренска. Из-за отъезда дочери, всей родительской любовью и вниманием пользовался сын; но как только на каникулы приезжала Лейла, главным действующим лицом в доме становилась она. А сегодняшним воскресным утром, родители, с нетерпением, ждали сына. Без него, их огромный дом совсем опустел; и накануне, во время ужина, отец и мать снова сошлись во мнении о том, что правильно сделали, отправив учиться сына в местный медицинский университет.

— Асан, пожалуйста, помоги мне открыть банку, — послышался голос жены. В доме было не принято обращаться друг к другу по отчеству. — Уже полчаса верчу ее и ничего не получается, — Мира Руслановна вышла на веранду, держа в руках банку с соленьями и открывашку, — как закрутят, так закрутят, — проворчала она, протягивая ее мужу.

— Мира, не суетись, успеешь к приезду своего баловня, тем более, родня еще не собралась. — Ответил он, беря в руки банку. — Кстати, приготовь вчерашние косточки для Лео. Слышишь, как он трясет вольер? Видимо голоден.

Действительно, с заднего двора раздался грозный лай черно-подпалого алабая. Одновременно, снаружи послышался шум подъезжающего автомобиля и, отворив железную входную калитку, вошел Адиль. Успевший за несколько дней соскучиться по родителям, он разом обнял их обоих.

Спустя время, собравшись за огромным столом в изысканной гостиной, домочадцы и многочисленная родня слушали рассказ Адиля о поездке. Он с гордостью отметил, что база его университета отнюдь не уступает российскому. Рассказывал об университетской библиотеке, лекционных залах, студентах. Дяди и тети, шумя столовыми приборами и не отрываясь от обеда, слушали его, изредка задавая короткие вопросы.

— Адиль, а есть ли в их галерее фото нашего Себостьянова Дмитрия Ивановича? Он ведь один из видных выпускников этого университета, — спросил грузный мужчина с густыми усами, отправляя в рот сочный кусок говядины. Это был Мурат Досаевич — самый старший брат отца. Он работал заместителем главного врача областной больницы и спрашивал о своем коллеге.

— Да, дядя Мурат, я видел его фото с небольшой биографией. Там, также, было написано о вашей больнице, как о нынешнем месте его работы. Кстати, мам, — он повернулся к матери и, заодно, принял из ее рук пиалу с чаем, — еще я побывал на том мосту, о котором ты рассказывала. Встал на линию, расставил ноги пошире, и оказался в Европе и Азии одновременно, — рассмеялся Адиль.

— Ректор этого университета — мой бывший однокурсник, — подхватила разговор молодая симпатичная женщина, самая младшая сестра хозяина дома, сидевшая справа от него. Она перегнулась через стол и взяла салфетку. — Когда мы учились, он всегда говорил, что, рано или поздно, возглавит этот университет. Смотри-ка, а ведь исполнил свою мечту.

— Клавочка, а ты ездила на встречу выпускников в феврале? Как будто ты собиралась? — обратилась к ней другая женщина, супруга одного из братьев.

Асан Досаевич был из многодетной семьи; однако, жизнь разбросала родных братьев и сестер по разным городам страны. Два брата жили в столице и трудились на государственной службе, одна из сестер была замужем за крупным нефтяником и последние двадцать пять лет жила в соседней области. Остальные братья и сестры Асана Досаевича проживали в одном городе с ним. В основном, все они работали врачами и, в определенных кругах, их семью называли «Династией врачей». Четко следуя семейным традициям, большая семья Болатовых каждые выходные собиралась вместе. И сегодня, как обычно, жены старших братьев и сестры чинно восседали за столом среди мужчин, неторопливо поддерживая беседу; молодые снохи сновали между кухней и гостиной; а дети и внуки, наевшись до отвала, играли во дворе, то и дело, дразня и раздражая бедного Лео. Посидев еще немного за столом и поблагодарив за обед, Адиль пошел к себе наверх, под предлогом отдохнуть с дороги.

 

 

 

IV

Последние несколько дней мая отличились обильными дождями и непрерывными грозами. Говорили, что после третьего раската грома можно купаться в реке. Детвора считала дни, в ожидании самых длительных каникул, студенты скрупулезно готовились к сессии, а трудящееся население планеты подбирало время для планирования отпусков. Весенняя пора одинаково действовала и на взрослых, и на детей, заряжая своей особой аурой и энергетикой.

Прошло несколько недель после экскурсионной поездки Адиля. Последние дни второго семестра заставляли сосредоточиться на учебе, но это впервые не волновало его. Теперь, вся его жизнь кипела в смартфоне, благодаря которому, он был на постоянной связи с Олесей. Думая о ней, он прислушивался к своим внутренним ощущениям и удивлялся притоку новых ранее неизведанных чувств. Ему пришлось признаться самому себе, что раньше никогда не приходилось испытывать нечего подобного по отношению к другим девушкам. Мысли об Олесе неотступно следовали за ним целый день. Во время бесед с родителями или друзьями, он ловил себя на том, что только внешне участвует в общем разговоре; не вдаваясь в подробности, он автоматически кивал на все головой в знак согласия, а в это время думал только о своем. Постепенно он стал испытывать ревностный страх при мысли о том, что рядом с ней может появиться другой мужчина. Его воображение рисовало картины, одну откровеннее другой, и в нем просыпалась отчаянная ревность, заставляющая доставать мобильник, находить нужный номер и нажимать кнопку «Вызов». А потом, считая количество гудков, с замиранием сердца ждать заветное и ласковое «Алло». И именно это ласковое и нежное «Алло» на том конце, вмиг отрезвляло и приводило его в чувство. Временами он становился рассеянным, задумчивым и молчаливым; порой чрезмерно оживленным, веселым и шутливым. «Всплеск гормонов», — мысленно смеялся он над собой, объясняя себе перепады в настроении. Друзья уже давно заметили перемены, происходящие в нем и, донимали просьбой назвать имя той, которая, как выражался Данияр: «Завладела сознанием моего друга». В ответ Адиль только посмеивался и отвечал, что время для знакомства обязательно придет.

Олеся, в свою очередь, оказалась легкой и непринужденной собеседницей. Они разговаривали долгими часами и, с каждым разом, все больше открывались друг другу. Но в большинстве, они вели незатейливые разговоры, и только изредка, словно изучая, и прощупывая друг друга, осторожно переходили на сокровенные темы.

— И что ты теперь думаешь по этому поводу? — спросил Адиль после рассказа Олеси о том, как сокурсник Макс залез на дерево напротив ее окна и грозился спрыгнуть, если она отвергнет его.

Он стоял на балконе родительского особняка и мрачно рисовал себе картину с деревом и незнакомым Максом. Увидев, входящего в ворота, садовника, приветственно помахал ему рукой. Тот в ответ, приподняв кепку, сразу же направился к туям.

— Я думаю, что нельзя заставить себя любить человека. И я думаю, что это у него временное помешательство на фоне моих отказов, — услышал он голос Олеси, — Адиль, ты здесь? Ты меня слушаешь?

— Шустрый парень Макс! — медленно протянул Адиль, словно задумавшись о чем-то своем. Мысль о том, что кто-то другой может всего лишь дотронуться до нее, была мучительна для него. Он предполагал о недолговечности романтических отношений на расстоянии и был уверен, что, рано или поздно, найдется какой-нибудь Макс, который, ухлестывая за ней, добьется ее расположения.

— Олеся, ты приедешь? — вдруг спросил он. — Я могу сам поехать за тобой и привезти сюда. Скоро каникулы и мы должны провести их вместе. Хотя бы малую часть.

У Олеси затрепетало сердце. Она чувствовала его особенное отношение к ней и, признавалась себе, что испытывает ответное чувство. Но несмотря на то, что они общались каждый день, девушка считала этого недостаточным для признания в своей влюбленности. Изо всех сил сдерживая себя, она старалась вести только незамысловатые беседы, чтобы (как ей представлялось) не выглядеть вроде легкомысленной девушки, признающейся в любви на первом же свидании. Адилю казалось, что она к нему испытывает только дружескую симпатию и этим объяснялась частая смена его настроения.

— Олеся, значит, ты приедешь? — снова спросил он, принимая ее молчание за согласие и, не ошибся.

— Приеду, — сказала она и улыбнулась, — обязательно приеду. Сразу после сдачи экзаменов, примерно в начале июля.

— Отлично! Ты не представляешь себе как я рад! — воскликнул Адиль. Из головы сразу же вылетели все мысли о Максе; перед глазами снова возник ее образ, поразивший его с первого взгляда в той университетской Галерее.

— А можно я приеду с подругой? Ее зовут Катя. Дело в том, что родители меня не отпустят одну. А Катя очень веселая и хорошая девушка. Нам будет очень весело с ней.

— Олеся, о чем ты говоришь! Конечно! Я буду рад познакомиться с твоей подругой, — ответил он.

Сквозь трубку, Олеся почувствовала, как он улыбается, и улыбнулась в ответ. Механически поправив волосы, она взглянула на свое отражение в зеркало — ее глаза светились от счастья.

Раздавшийся звонок в дверь прервал их разговор. Услышав в прихожей голоса подруг, она, с недоуменным видом выглянула из своей комнаты. На пороге входной двери стояли Катя и Яна, держа в руках папки с конспектами. У Олеси совсем вылетело из головы, что они договорились позаниматься по биоорганической химии, и она была раздосадована их внезапным приходом.

— Доченька, к тебе девочки пришли, — сказала Розалина Сергеевна, широко распахивая дверь и приглашая девушек войти.

— Тетя Розалина, здравствуйте! Олеся, как и договаривались, сегодня занимаемся у тебя, — весело прощебетала Катя. — Готовы к труду и обороне?

— Заходите, — ответила Олеся из своей комнату и, вынужденно попрощавшись с Адилем, отключилась от связи.

— С кем это ты «висишь»? — не скрывая любопытства, спросила Яна.

— С Адилем. Мы обсуждали нашу поездку.

— А я видела Макса вчера. Что ты ему сказала? Он был совсем без настроения.

— Мне надоели его выходки! — возмущенно заявила Олеся, на мгновение, насупив брови. — Сколько ему можно объяснять, я не понимаю!

— О, как убийственно мы любим, как в буйной слепоте страстей… — смешно закатывая глаза, томно протянула Катя, торжественно цитируя отрывок из знаменитого стихотворения Тютчева.

— Девчонки, хватит! Давайте заниматься. Я сама разберусь.

— Олеся, а почему ты не предложила мне поехать с тобой к твоему новому бойфренду? Кате предложила, а мне нет.

— Яна, ну что за выражение — «новый бойфренд»? Мы с Адилем хорошие друзья и это будет дружеская поездка. И потом, что вы все выпытываете у меня? Яна, как твой Славик? Ну-ка расскажи.

— Да ну его! — стушевалась Яна, махнув рукой. — Оказался не тем, кем казался. Одно только на уме. Девчонки, почему парни ко мне относятся не серьезно? Вроде, я и красива, и умна, и стройна! — сказала она, оглядывая себя в зеркале, висевшем напротив. — Вот, например, в тебя Олеся, они влюбляются, добиваются взаимности, бегают по пятам. Почему у меня не так?

— Не преувеличивай! — парировала Катя. — Попробуй быть попроще и неприступной, и тогда, сама увидишь результат.

— Ой, Катька, а ты у нас прямо крепость! Госпожа Бастилия! — рассмеялась Яна.

— Бастилия — не Бастилия, но мои парни не пропадают через два дня, получив свое! — огрызнулась Катя.

— Так, девчонки, давайте уже заниматься. Время идет. У нас есть только два часа, — попыталась урезонить подруг Олеся, чувствуя накал обстановки.

Яна сверкнув глазами в их сторону, молча, отвернулась и принялась доставать из папки учебные принадлежности. Катя, примирительно пожав ее руку со словами: «Да, ладно, Янка, не обижайся, я же просто пошутила», — тоже достала свои учебники.

Включив настольную лампу и склонившись над тетрадями, подруги принялись писать. Переписывая лекцию, Яна украдкой посматривала на Олесю и, с завистью, думала: «Обычная… Такая как все… Что в ней находят такого, чтобы ради нее лазать по деревьям?». Олеся, даже не предполагавшая, что может вызывать такие мысли у близкой подруги, почувствовав на себе ее взгляд, подняла глаза и искренне широко улыбнулась ей.

V

Каждая молодая девушка считает, что рождена для счастья, мечтает любить и быть любимой. В ее воображении, именно с ней должна произойти романтическая история любви, заканчивающаяся долгой и счастливой семейной жизнью. Вот она видит себя в умопомрачительном свадебном наряде, катающейся в шикарном лимузине; воображает роскошную свадьбу в помпезном ресторане с большим количеством гостей и дорогих подарков; дальше амбициозные мечты уносят ее в большой красивый дом, даря заботливого, любящего, верного мужа и красивых, послушных детишек. И когда на горизонте появляется объект, соответствующий всем параметрам, кажется что счастье так близко, стоит лишь протянуть руку.

Последние три года, девичья фантазия Галии Досовой неизменно рисовала такие же картины. Казалось, обстоятельства складывались наилучшим образом для нее, но, теперь, все странно переменилось. Вскоре, после приезда Адиля, Галия заметила, что он всячески избегает ее, и абсолютно ничего не понимала из происходящего. Нехорошее предчувствие подсказывало, что надежды и планы, связанные с Адилем, рушатся. Она попыталась поговорить с его другом Данияром, но и тот уклонился от ответа.

Теряясь в догадках, девушка твердо решила дождаться его у лекционного зала и поговорить. Прозвенел звонок, и студенты гурьбой стали выходить из аудитории. Адиль, уткнувшись в экран смартфона, показался одним из последних.

«Адиль, привет! Можно тебя на минутку?» — услышал он знакомый голос и от неожиданности вздрогнул. Не обладающий большим опытом в амурных делах, он, за последнее время, много раз представлял себе сцену объяснения с Галией, но воображаемый сценарий каждый раз менялся.

— Галия, ммм, привет! Как дела? Отлично выглядишь, — сказал он, непроизвольно используя дежурные фразы. Но Галия действительно была красива — высокая, белокожая брюнетка, с прожигающим насквозь взглядом и обворожительной улыбкой — она выделялась на фоне многих своих ровесниц. Но, словно боясь показаться окружающим слишком милой и добродушной; словно боясь, что ее добродетельные качества будут использованы ей во вред, она вела себя властно и надменно, невольно заставляя, находившихся в ее обществе, людей, чувствовать себя неуверенно и неуютно.

— Адиль, что происходит? — она вплотную приблизилась к нему, обдавая горячим дыханием. Не отводя от него испытывающего взгляда, будто намереваясь прочитать ответ на свой вопрос на его лице, она спросила, — ты игнорируешь меня? Я обидела тебя чем-то?

— Нет! Галия, — ответил Адиль и на мгновение запнулся, — понимаю, что ты не понимаешь того, что происходит. Понимаю, что должен был раньше сказать тебе это. Понимаешь… — он не заметил, что снова и снова повторяет слово «понимаешь», но Галия знала про эту его особенность, проявляющуюся при сильном волнении и вся внутренне напряглась.

— Понимаешь, — продолжал Адиль, — скажу тебе честно и прямо. Во время поездки я познакомился с девушкой. Это получилось неожиданно. Галия, у нас с этой девушкой отношения, — он помедлил и посмотрел на нее, пытаясь разглядеть реакцию, — я пригласил ее в гости, мы каждый день с ней на связи, — сухо проговорил он и замолчал, злясь на себя, что так беспомощно оправдывается. К его сожалению, сегодняшний сценарий не совпал ни с одним из тех, которые он, так много раз, прокручивал в своей голове. Галия, словно окаменев, тоже замолчала. Дернув головой, она в упор посмотрела на него, надеясь увидеть на его лице шутливое выражение. Но оно было серьезным и холодным. Он отвел от нее взгляд и устремил его в окно, будто стараясь разглядеть крышу соседнего здания.

Потрясенная девушка ничего не ответила Адилю, развернулась и, молча, ушла. Она шла по огромному университетскому коридору, никого не замечая вокруг. Сначала ей было очень жалко себя; она посчитала, что он поступил очень подло. Затем, ее заполнила такая ярость, что стало не хватать воздуха: «Как! Отказаться от нее, о которой мечтает половина курса? Она столько времени была с ним! И кто эта девушка, из-за которой, в один миг все изменилось?». В глубине души Галия продолжала на что-то надеяться, но, одновременно, отчетливо чувствовала, что потеряла его навсегда. Шанс попасть в интеллигентную, состоятельную семью и воплотить мечту в реальность, был легко и неожиданно упущен, словно опустился тяжелый театральный занавес перед, так и не начавшимся, спектаклем.

Придя в свою комнату, она легла на кровать и взглядом уткнулась в потолок. Галия снова замкнулась в себе как тогда, когда ей сообщили правду об отце. Шолпан — рыжая, пухленькая, веснушчатая соседка по комнате — не понимала, что произошло с подругой. На все ее расспросы, Галия неизменно молчала.

— Так, Галия, мне это совсем не нравится! — протянула Шолпан, сидя на краешке кровати, после очередной попытки растормошить ее. — Ну что такого с тобой могло произойти? Дома все в порядке, мама здорова, в учебе проблем нет! — поморщив лоб, сказала она и тут, ее, наконец, осенило, — Адиль? Что-то с ним не так?

— Шолпан, — ответила, слегка пошевелившись, Галия, — Милая Шолпан, мне так больно…

Неожиданно она заплакала, напугав этим Шолпан. Она привыкла видеть подругу уверенной, сильной, беззаботной, а тут — жалостливо сжавшаяся фигурка, всхлипы. Больше не в силах сдерживаться, Галия все рассказала ей. Слезы уже высохли, оставив следы на щеках; глаза дико блестели. Хотя она говорила о своей большой любви к Адилю, о его подлости, о разбившихся мечтах — это были рыдания не от отвергнутой любви. Это были душившие слезы от отчаяния и злобы, когда не получаешь желаемого и от этого, это желаемое еще больше хочешь получить.

Выключив закипевший чайник, Шолпан разлила в кружки чай и одну из них поставила перед подругой. Прислушиваясь к звонкому девичьему хохоту за стенкой, перемешанному с мужскими голосами, она с трудом подавляла желание присоединиться к ним, решив, сначала утешить подругу.

— Все мужчины одинаковы и дико полигамны. Вот увидишь, скоро сам прибежит обратно и будет просить прощения. Где он еще найдет такую умницу и красавицу? — уверенно сказала она, наблюдая, как в чае быстро растворяется кусочек сахара, оставляя за собой белые круги. Галия ничего не ответив, легла лицом к стене и снова замолчала. Шолпан, надеясь, что успокоила подругу, тихонько вышла из комнаты и, через секунду, забыв о ее страданиях, весело хохотала в соседской компании парней и девушек.

Оставшись в комнате одна, Галия поднялась с кровати и села за стол. Она взяла белый лист бумаги и, написав его имя, принялась старательно обводить буквы. Прислушиваясь к себе, она снова мысленно прокрутила весь разговор с ним и нашла его настолько унизительным для себя, что от негодования, тело бросило в дрожь; от этих дум ее страдания увеличились втройне. Со всей силы, несколько раз, проткнув ручкой бумагу в том месте, где было написано его имя, она почувствовала, как большая прозрачная слеза медленно потекла по её правой щеке, скатилась до подбородка и, упав на пол, разбилась на несколько осколков, а вместе с ней — все ее надежды и мечты.

С того дня прошло больше месяца, но вопреки уверенным прогнозам Шолпан, Адиль так и не «прибежал» обратно умоляя о прощении. Галия, погоревав и пропустив неделю занятий, снова посещала университет. Она много раз пожалела о том, что, поддавшись минутной слабости, была так откровенна со своей соседкой по комнате. Зная, что та несдержанна на язычок, девушка была уверена, что уже многие знают о ее неудаче и довольно посмеиваются за спиной. Как тогда в детстве, она тщательно погрузилась в учебу и общественную жизнь университета, дав себе клятву, что воплотит мечты в реальность. Адиль, случайно встречаясь в больших университетских коридорах, продолжал избегать ее. Но и Галия не хотела лишний раз видеть его, чтобы не вспоминать о причиненной им обиде и боли. Только тетива в ее душе была натянута до такого предела, чтобы, при удобном случае, выпустить в цель стрелу и не промахнуться.

Часть третья

I

Июль выдался засушливым и жарким. Вот уже несколько дней градусники показывали +35 — +40. Солнце, насмехаясь, игриво играло лучами и нещадно жарило все, что находилось в пределах его досягаемости. Небо, спрятав в своих недрах облака, будто говорило: «Дождя не будет, зря не ждите!». Идя по улице между многоэтажками, можно было слышать громкий шум от висящих внешних блоков кондиционеров, словно они, не справляясь с жарой, решили разом выйти из строя. Создавалось впечатление, что жители города затаились по домам: на дорогах улиц было меньше транспорта, меньше прохожих, во дворах меньше играющих ребятишек. Офисы наполовину опустели, а оставшиеся работники, равнодушно пялясь в экраны мониторов, уныло ожидали отпуска, планируя сразу же уехать на прохладное морское побережье. В это время года, активно работают только турагентства, успевая оформлять и отправлять своих туристов по курортам и салоны, связанные со свадебной индустрией.

Агентство «Свадебная феерия» считалось одним из лучших и креативных в городе, поэтому, работы было хоть отбавляй. Новенький администратор не успевал справляться с работой; и Розалина Сергеевна сама находилась в офисе, встречая и провожая клиентов. Нынешняя молодежь, планируя свадебное торжество, хотела видеть что-то новенькое и необычное как в оформлении, так и в сценарии. Наконец, после многодневных встреч и переговоров, получив одобрение клиентов, сотрудники агентства «Свадебная феерия» приступали к реализации очередного проекта.

Но сегодня хозяйка уютного офиса ждала не клиентов. Она сидела в зоне для приема гостей, дожидаясь свою подругу. Утром, позвонив Светлане и попросив ее заехать, Розалина Сергеевна жаждала обсудить разговор, накануне произошедший с дочерью, потому что, он не выходил у нее из головы. Как любая мать, она сразу заметила перемены, происходящие с дочерью в последнее время. Дочь, витая в облаках, улыбалась своим тайным мыслям, а вечерами, болтая по телефону, практически не выходила из своей комнаты. Материнское сердце подсказывало, что дочь влюбилась, но это открытие не тревожило его, потому что считало, что влюбиться в этом возрасте — естественный процесс.

Сердце встревожилось два дня назад. Как обычно, после ужина, мужская половина семейства разбрелась по квартире. Олеся мыла посуду, Розалина Сергеевна делала заготовки для завтрашнего обеда.

— Мам, меня пригласили в гости, — вдруг сказала Олеся, резко прервав разговор о сезонных овощах. — Я раньше тебе хотела рассказать. Я познакомилась с парнем. Помнишь, я рассказывала, что в наш университет приезжали студенты из Казахстана? Он был среди них; мы два дня провели вместе и с тех пор, постоянно с ним на связи. Он несколько раз собирался приехать, но, из-за сессии, я не позволила. Прости, что раньше не рассказала.

— И? — спросила Розалина Сергеевна продолжая разрезать вареное мясо. — И теперь у тебя любовь? А не маловато ли двух дней для знакомства, чтобы ехать к нему сломя голову, не зная куда?

— Мама, Адиль — замечательный парень! Он очень воспитанный, учится на врача. А вся его семья — тоже врачи, — Олеся с восторгом заговорила о нем.

В этом восторге, Розалина Сергеевна узнала себя в двадцатилетнем возрасте, когда впервые познакомилась с Лешей и, с таким же воодушевлением, рассказывала о нем своей матери. Материнское чутье наводило на мысль, что, именно к этому парню, в сердце ее дочери зародилось и поселилось то самое чувство, веками воспеваемое поэтами-романтиками. От этого открытия больно кольнуло внутри.

— Адиль? Он казах? Нет, я не шовинистка, что ты! И когда ты хочешь поехать в гости? Где ты там остановишься? На сколько дней? Ты хочешь ехать одна? Кроме меня, надо отпроситься у папы, — забросала она вопросами Олесю. Чувствуя, что дочь не отступит от своего, Розалина Сергеевна хотела убедиться относительно безопасности затеваемой поездки.

— Мамочка, я собираюсь ехать не одна. Катю, в отличие от меня, сразу отпустили. Сессию я сдала хорошо. Разве я не заслужила награды?

— Леся, это упрек? Пойми, как мать, я очень переживаю за тебя. Как я могу отпустить единственную дочь неизвестно куда и к кому? Вот когда у тебя появятся дети, тогда и поймешь меня, — ответила Розалина Сергеевна. Отложив нож и разделочную доску, она сидела на стуле и смотрела на Олесю.

— Мама, мне уже двадцать три года и, слава Богу, я разбираюсь в людях. Я же вижу, какой он человек. Он не способен на подлость.

— Не УЖЕ, а ТОЛЬКО! Что ты знаешь о подлости? Даже я, до сих пор, ошибаюсь в людях. Глядите-ка, разбирается она! — нахмурившись, проворчала Розалина Сергеевна.

— Ну, мамочка, пожалуйста! — жалобно протянула Олеся. Она закончила мыть посуду и теперь, стояла напротив матери, умоляюще глядя на нее сверху вниз.

В этот момент, зазвонил ее телефон; быстро взглянув на экран, она вспыхнула от радости. «Алло, привет!» — ответила она в трубку и убежала в свою комнату.

«Даже не закончила разговор, — возмущенно подумала Розалина Сергеевна, — надо же выдумать такое! Поехать в гости к малознакомому парню, да еще в другую страну! Хотя, держи — не держи, а ведь все равно добьется своего. Эх, маленькие дети — маленькие проблемы, большие дети — большие проблемы». Перед глазами возник образ маленькой Олеси, которая была очень красивым и жизнерадостным ребенком. При виде нее, все вокруг умилялись, а мать пугалась этого. Она помнила, как все время боялась за Олесю: наслушавшись разных историй, ей казалось, что дочь могут украсть, похитить или обидеть. Она успокаивала себя, уверяя, что все мамы испытывают одинаково-тревожные чувства за дочерей. Однако и помнила, как боролась со своими страхами, чтобы, согласно учениям в фэн-шуе, не привлечь их в свою жизнь. И помнила, как долго уговаривая мужа, не отпустила дочь учиться в столицу, считая, что всем будет спокойней, если она будет рядом. А теперь, у нее сложилось ощущение, будто кто-то пытается сорвать ее тщательно оберегаемый цветочек и унести с собой. «Фу ты, что за мысли?! — тут же отругала она саму себя. — Снова я взялась за свое. Все будет хорошо!». Выключив свет на кухне, она, не прекращая думать об этом, прошла в спальню.

II

Наконец, шумно отдуваясь, в дверях показалась подруга Светлана. Это была высокая, тучная женщина интеллигентного вида. Короткая стрижка и светлое льняное платье ниже колен, придавали ее облику дополнительный возраст. Однако, это никак не смущало ее, наоборот, она специально создавала себе такой строгий образ «а-ля учителя». Особенно ей импонировало, когда незнакомые люди говорили, будто, мол, с первого взгляда видно, что перед ними — преподаватель. Но, несмотря на строгий внешний вид, Светлана была очень веселым и компанейским человеком.

Обмахиваясь веером, Светлана сразу направилась в зону для гостей.

— Уф, вот эта жара! — выдохнула она. — Ни ветерочка тебе, ни тучки, ни капельки дождя.

Обменявшись приветствиями, Светлана сразу подошла к кулеру с водой и набрав в стакан холодной воды, залпом выпила ее. Со словами: «Света, что ты делаешь?! Ангину хочешь заработать?» — Розалина Сергеевна поставила перед ней чашку прохладного чая. Они сели друг напротив друг друга и неторопливо начали беседу.

Говорят, что женской дружбы не бывает, но возможно, есть исключения из правил. Дружба Светланы и Розалины, как раз, была одним из таких исключений. Очень разные внешне, но обладающие одинаковыми веселыми характерами, женщины дружили со школьной скамьи. Вместе окончили школу, поступили в педагогический институт, в один год вышли замуж и теперь дружили целыми семьями. Со временем, Розалина отошла от преподавательской деятельности и вела собственный бизнес, а Светлана всю свою жизнь посвятила обучению студентов азам экономики и политологии.

— Ну, Розочка, — так ласково называла Светлана подругу, — рассказывай, что у тебя стряслось? «В своей я жизни психопат, ну, а в чужой психолог», — добродушно засмеялась молодая женщина, цитируя фразу, недавно вычитанную в социальных сетях.

— Света, ну что сказать?! Леська моя влюбилась! Уверена, что ты подумаешь, мол, ничего трагичного, она уже взрослая, самостоятельная девушка; и я так думаю. Но… дело в том, что объект ее воздыханий не местный парень, даже не из другого города, а из другой страны!

— Что, из Кении что ли? — вновь, громко смеясь и раскачиваясь всем телом, выдохнула Светлана. — Так говоришь, будто жених из Африки!

— Да перестань смеяться! Все гораздо серьезнее. Мальчик — казах, из Казахстана. Нет, я ничего не имею против его национальности, не подумай ничего плохого обо мне. Но я чувствую всем своим сердцем, что между ними все очень серьезно!

Розалина Сергеевна перевела дыхание, отпила освежающий глоток прохладного чая, зажмурилась от удовольствия и продолжила:

— Понимаешь, Леська хочет ехать к нему в гости, а он собирается познакомить ее с родителями. А ведь знакомы- без году неделя! Ты же понимаешь, они взрослые и там, наедине, играть в игрушки не будут. А если какие-то последствия, ну… сама разумеешь, — сообщила Розалина Сергеевна с несчастным видом. — Говорят, там до сих пор воруют замуж. А если они ее оставят? Говорят, у них очень развиты местные традиции — платок, халат, беспрекословное поклонение и подчинение свекрови. А моя Леська? Она ведь росла абсолютным баловнем.

— Да успокойся ты! — воскликнула Светлана, только теперь поняв, к чему клонит подруга. — Ты думаешь, что Леська совсем без мозгов, чтобы таким образом выскочить замуж? И потом, повторюсь, она взрослый самостоятельный человек. И к твоему сведению, казахи очень воспитанный и вежливый народ! Не думай, что у них развиты средневековые обычаи. Много раз я там бывала в составе делегации, и каждый раз, поражалась воспитанности, учтивости и образованности этих людей. Так что не суди по «Борату», дорогая!

Она сняла очки, протерла стекла и снова водрузила их на тонкую прямую переносицу. Работая преподавателем, Светлана много раз выезжала в соседнюю республику для обмена опытом с казахстанскими коллегами. Их всегда встречали с большим гостеприимством и радушием. Часто бывало, что гостей приглашали в дома; и в семьях, гостья видела царящее взаимопонимание между домочадцами, абсолютное уважение старших младшими, скромность жен и дочерей в присутствии мужчин и как она потом говорила: «Этот список можно было продолжать до бесконечности».

— Я просмотрела его страничку в «Фэйсбук», надеясь, что она поможет рассказать мне о нем многое. На первый взгляд, парень интеллигентный. Как и моя Леська, он будущий медик. Но Бог пойми, что у них в голове, — и, снизив голос до шепота, словно их кто-то подслушивает, Розалина Сергеевна добавила, — я ему написала, что отпущу Олесю, но если с ней что-то случится, откручу ему голову!

— Что? Что ты написала? — захохотала Светлана, откидываясь всем телом в уютное кресло. — Ну, ты даешь! Сумасшедшее мамашки я не встречала. Прекрати позорить Леську, что он может подумать о тебе?! Он ответил? — сквозь смех спросила она. От смеха, на ее глазах выступили слезы, и она полезла в сумочку за носовым платком.

— Он написал, чтобы я не о чем не беспокоилась. А что мне оставалось делать? У меня какое-то предчувствие! Я никогда не волновалась так, как сейчас.

— Сколько я тебя знаю, столько ты и волнуешься по пустякам, — как сейчас! — ответила Светлана, продолжая прикладывать платок к глазам. — Вот что! Ты себя не накручивай! Девчонку отпусти, но с условием, чтобы ехала не одна, а с подругой. Пускай съездит, увидит мир. А если мальчик действительно хороший, то не мешай, а наоборот поддержи. Вспомни нас в двадцать лет, а, — она хитро подмигнула своей подруге и снова громко рассмеялась.

— Ну… это были мы, — неуверенно пожала плечами Розалина Сергеевна, — и время тогда было другое.

— Вот именно, тогда время было другое. А сейчас — все гораздо лучше! Сейчас — век новых технологий! — подняв указательный палец вверх и многозначительно кивнув, Светлана как будто закрыла эту тему.

Постепенно, спокойствие подруги передалось и Розалине Сергеевне. Теперь, глядя на эту ситуацию словно другими глазами, она не видела в ней ничего сверхъестественного. А ее сообщение Адилю в «Фэсбук» ныне вообще показалось безрассудной выходкой. «Надеюсь, он не скажет Олесе», — подумала она. Светлана прервала ее мысли рассказами о своей дочери, которую мечтала выдать замуж, но девушка была всецело занята карьерой и совсем не думала об этом.

— Я не помню, когда в последний раз моя Танюша рассказывала мне о парнях. Только и говорим о праве, конституции. Так что радуйся, что возможно скоро станешь бабушкой, — не удержавшись, пошутила Светлана.

— Тьфу ты, накаркаешь еще, — ответила Розалина Сергеевна, замахав руками, — я еще не готова.

Подруги посмотрели друг на друга и прыснули со смеху. «Ой, бабушки, — сквозь смех проговорила Светлана, — бодренькие бабушки!». Они сидели еще два часа, обсуждая различные дела. Розалина Сергеевна несколько раз пыталась вернуться к предыдущему разговору, но собеседница неизменно приводила к тому, что опасаться за дочь совершенно не стоит.

 

 

 

III

Проводив Светлану, Розалина Сергеевна вернулась на свое рабочее место и села. Слова подруги, ее добродушная и легкая энергетика успокоили женщину. «Почему я так разволновалось? Ведь на свете существует огромное количество счастливых межнациональных браков. Действительно, не бывает плохой нации, бывают плохие люди! А если мальчик хороший, то пусть дружат. И почему я вдруг решила, что Олеся собралась замуж?» — думала она. Повеселев, позвонила мужу и попросила заехать за ней. По дороге домой, она планировала забежать за продуктами в «Перекресток», чтобы приготовить ужин по особому рецепту, вычитанному сегодня в интернете.

— Леша, я хотела с тобой поговорить, — сказала она, сев в машину и пристегивая ремень безопасности.

Неожиданно, их подрезала и обогнала другая машина. Алексей Николаевич чертыхнулся, награждая лихача не самыми ласковыми словами. С утра, он был в хорошем расположении духа, но вечерняя пробка грозила все испортить. Сигналя и мигая фарами со всех сторон, водители упрямо не хотели уступать друг другу дорогу, пытаясь протиснуться в узкий ряд, при этом, грозя смять крыло соседней машины. Наконец, вырулив на свою полосу, он повернулся к жене.

— Ты что-то спросила? Извини, я не услышал.

— Леся хочет съездить на каникулы к друзьям в Казахстан. Как ты на это смотришь? — ответила она, ожидая услышать кучу доводов против затеваемой поездки.

— С кем хочет? На сколько дней?

— С Катей. Ее родители отпустили. Хотят съездить на пару недель.

— Пусть съездит. У нее же каникулы.

Розалина Сергеевна не поверила ушам. Вот так запросто муж согласился. Значит, все не так страшно, как ей представлялось. Она с облегчением выдохнула: если у мужа такая легкая реакция, значит, она попусту накрутила себя. Если, действительно, все было бы опасно, как представляется ей, он ни за что не отпустил бы дочь. От этих мыслей, у нее поднялось настроение.

— Я хочу завтра съездить на дачу. Клубника дала второй урожай. Вчера Таисия Ивановна звонила, сказала, что у нас клубники очень много. Хочу варение сварить. Ох, как же я соскучилась по свежей клубнике.

— А я по тебе, — многозначительно ответил Алексей Николаевич и улыбнулся.

— Леша, я тебе про одно, а ты про другое, — сказала она, стараясь придать голосу шутливую строгость. Но отношение мужа к ней радовало — оно позволяло, по-прежнему, чувствовать себя юной девушкой.

— А что! Почему я не могу соскучиться по любимой жене?

— Ой, Леша, балуешь ты меня, но именно за это я люблю тебя больше и больше, — кокетливо ответила она и крепко сжала его руку, чувствуя ее тепло.

Во время ужина, Олеся официально объявила о своей поездке. Отец, спросив, на сколько дней и с кем, на удивление легко отпустил дочь. Мать с улыбкой кивнула ей. Димка завидовал и кусал губы, но сестра, ласково потрепав его по пышной шевелюре, пообещала, что свозит его на соляные озера.

Вне себя от счастья, Олеся позвонила Адилю сообщить новость. Она подумала, что не зря предложила разделить эту поездку Кате. Будучи уверенной в подруге, она знала, что может положиться на нее в любой ситуации. Катя, любительница путешествий, недолго думая, сразу согласилась; и девушки стали собираться в дорогу. По плану Адиля, подруги приедут в его родной город и проведут в нем пять дней; потом все вместе отправятся в Астану; оттуда поедут на курорт Боровое, далее в Алмату и через две недели вернутся домой.

— Олеся, ты не пожалеешь, — говорил счастливый Адиль с экрана её смартфона. — Я покажу вам самые красивые и лучшие места. Уверен, что вам очень понравится у нас! Да, кстати, я забронирую двухместный номер в гостинице, с красивым видом из окна. Познакомлю с друзьями, с родителями, с сестрой. Лейла буквально три дня назад приехала на каникулы.

— Скажи, а удобно ли будет знакомиться так сразу? Может в другой раз?

— Не вижу ничего неудобного! Ты очень понравишься им, вот увидишь! И потом, это будет только один вечер; а все остальное время я найду, чем занять своих гостей, — заверял он, мысленно перебирая в голове культурные заведения и общественные места своего города.

— Я рада, что мы, наконец, увидимся, — улыбаясь, ответила Олеся. При мысли о встрече с ним, все бабочки внутри нее разом взмахнули крыльями и взлетели, — Адиль, неужели так бывает? Неужели, два дня могут так перевернуть жизнь? — внезапно вырвалось у нее.

Олеся никогда не была еще так откровенна. Адиль почувствовал, как прерывая дыхание, учащенно забилось его сердце.

— Мою жизнь они точно изменили! Помнишь стихи Рождественского: «Как много лет во мне любовь спала. Мне это слово ни о чём не говорило…»? — процитировал он отрывок из знаменитого стихотворения поэта.

— О, так ты еще и романтик! Скажи, в тебе есть плохие стороны? Или ты действительно такой идеальный?

— А вот приедешь и проверишь, — засмеялся он. — Ты приедешь, я тебя встречу со спальным мешком и украду, как Нину из «Кавказской пленницы».

— И продашь за калым? — поддержала она его шутку, вспомнив эпизод из легендарного фильма. — Тогда учти, за меня ты получишь гораздо больше двадцати пяти баранов. Ох, и разбогатеешь, смотри, — звонко засмеялась она. Он рассмеялся в ответ.

«Адиль, сынок, пора ужинать, — услышала она в телефоне. — Мама, одну минуту и я спущусь».

— Олеся, извини, без меня не садятся ужинать — сказал он, вернувшись к их разговору.

— Я слышу. Приятного аппетита!

— Я перезвоню тебе через час. И… я тебя люблю.

Быстро заморгав ресницами, чтобы удержать слезу, девушка счастливо улыбнулась.

В последнее время, находясь в состоянии безграничного счастья, Олеся чувствовала, что любовь, вызывая умиление до слез, полностью заполнила ее изнутри. «Наверное, в такой эйфории пребывают все влюбленные! — подумает любая любительница мелодрам. — Ну, а если Купидон не промахнулся, пронзив одной стрелой два избранных сердца, тем самым, подарив взаимную любовь, то, безграничному счастью любящих не могут помешать ни большие расстояния, ни предрассудки, ни никакие обстоятельства».

IV

В дороге проблем не возникало. Пассажиры легко прошли таможенный контроль и, через пару часов, двухэтажный «Икарус» плавно подкатил к входу огромного автовокзала. Диспетчер громко объявил о прибывшем рейсе; и встречающие, потоком, хлынули к раздвижным дверям салона пассажирского автобуса. Адиль, не спуская глаз с дверей, тоже находился среди них, с нетерпением ожидая Олесю с подругой. Девушки показались почти сразу. Кроме рюкзаков за спиной, каждая катила дорожный чемодан на колесиках. На белокурые волосы Олеси была водружена бейсболка. Легкая футболка и короткие шорты делали ее похожей на шестнадцатилетнюю старшеклассницу. Она сразу увидела Адиля, и он заметил, как ее глаза вспыхнули от радости.

— Привет! Ну, наконец-то! Как доехали, не устали? — Адиль, с чувством, обнял Олесю. Он так крепко стиснул ее в объятиях, что казалось, нечаянно задушит.

— Сейчас начну хрипеть от удушья, — освобождаясь, засмеялась она. — Познакомься, это Катя, мы вместе учимся. Катя сразу согласилась поехать со мной.

— Очень приятно, Катя! — Адиль только теперь обратил на нее внимание. — Большое Вам спасибо, что не отказали Олесе.

— Нет проблем! — беспечно ответила она. — Совмещу приятное с полезным!

Слушая Катю, которая эмоционально делилась впечатлениями от проделанной дороги, молодые люди дошли до автомобильной стоянки.

— Ну, какая из них твоя тачка? Надеюсь, довезешь нас с ветерком и комфортом? — пошутила шустрая Катя.

— Постараюсь угодить уставшим путешественницам, — щелкнул пультом от автомобильной сигнализации Адиль, — думаю, что комфортом обеспечить получится.

Сверкнув фарами, на команду пульта откликнулась, стоящая неподалеку, черная «Тoyota Camry 50».

— Ну, с Богом! — строгим голосом сказала Катя, делая серьезное лицо и удобно устраиваясь на заднее сиденье автомобиля.

— Дорога вымотала? Сейчас сразу в гостиницу? Отдохните немного, — предложил Адиль.

— О, нам компанию составит Бах? — подмигнула Катя Олесе, услышав в салоне машины льющиеся звуки «Лунной сонаты».

— И не только он, — засмеялся в ответ Адиль. — Значит, в гостиницу?

Катя кивнула и посмотрела на молчащую Олесю. Затем, нагнулась к ней и шепнула: «Подруга, что с тобой? Я тебя совсем не узнаю!».

Олеся лишь кивнула головой и слабо улыбнулась. «Что со мной? — думала она, — почему я так смущена и не могу вымолвить ни слова?». Как только она сошла с автобуса и увидела Адиля, почувствовала, как учащенно забилось сердце, щеки вспыхнули, а ноги сделались ватными. Изо всех сил, она хотела казаться естественной, но в этот момент, язык и эмоции не подчинялись ей. «Как хорошо, что Катя рядом, — продолжала думать она, — а то я бы совсем растерялась».

Адиль, не переставая отвечать на вопросы Кати, вырулил на главный проспект и направил машину по направлению к гостинице. Было решено, что девушки до вечера отдохнут с дороги, а потом он их повезет на ужин.

Гостиничный номер, забронированный Адилем, оказался очень уютным. Посреди комнаты красовалась большая двуспальная кровать, застеленная шелковым покрывалом. Напротив, прямо над столом, висел телевизор. На столе, кроме чайника и набора посуды, лежали тонкие брошюрки с необходимыми телефонными номерами, адресами и листочек с отпечатанным паролем от бесплатного «Wi-fi». Небольшой холодильник был заполнен всевозможными газированными и натуральными напитками.

— Как здесь классно! — громко крикнула Катя из открытой туалетной комнаты, вымыв руки и выбирая необходимое полотенце из висящего комплекта. — А он не на шутку постарался, видно, что тщательно готовился. Слушай, Олеська, а он лапочка! Ты мне не говорила об этом. А какая у него тачка! Чувствую, что время мы проведем хорошо. Надеюсь, у него есть друзья, как он, — довольно засмеялась над своей шуткой девушка.

Олеся, в это время, смотрела в окно и думала о своем. Когда она находилась дома и планировала поездку, она представлялась ей небольшим приключением, которое пройдет легко и непринужденно. А теперь, уже оказавшись здесь, она глубоко внутри чувствовала — поездка изменит ее жизнь. При мысли, что впереди предстоит знакомство с родителями Адиля, ее охватывало огромное волнение. «Ух, ты, смотри какой вид из окна!» — раздавшийся, рядом, громкий голос подруги вывел ее из оцепенения.

— Все-таки здорово, что ты предложила мне, а не Яне, составить тебе компанию, — проговорила Катя и, с восторженным визгом плюхнувшись на кровать, включила телевизор. Щелкая пультом, она остановилась на музыкальном канале. Героиня клипа, облаченная в национальное платье, убегала от преследователей, жалуясь на несчастную любовь.

— Слушай, Олесь, интересно, мы пойдем в ночной клуб? — спросила она, заряжаясь ритмичной мелодией и покачивая ногой в такт музыки. — Хочется сходить, повеселиться. Обязательно надо город посмотреть, мне кажется, здесь очень красиво. Что наденем на ужин?

— Катя, я так волнуюсь, но одновременно, я так счастлива! — задумавшись о своем, сказала Олеся и обернулась к подруге. — Кажется, я очень влюблена в него. Надеюсь, это взаимно!

— Конечно! — уверенно ответила подруга. — Ты посмотри, как он на тебя смотрит! — а затем, подумав, со смехом добавила, — как удав на птичку!

— Ну, Катя, тебе лишь бы пошутить. Я говорю серьезно, а ты… нашла сравнение! — обиделась Олеся.

— Ну ладно, это же шутка! Хотела посмешить, растормошить тебя. Вижу же, что сама не своя.

— Это заметно по мне?

— Еще как! Никогда не показывай и не говори парню о своих чувствах, — назидательно добавила Катя, — от этого у них пропадает инстинкт охотника и исчезает интерес.

— Да ну тебя! Он не такой!

К восьми вечера позвонил Адиль, сообщив, что ждет их в холле гостиницы. Отдохнувшие и нарядные подруги спускались навстречу молодому человеку. Олеся была в романтичном бирюзовом платье свободного кроя длиной до колен, с оригинальным узором в тон ткани. По верху, платье было украшено широкой оборкой, которая эффектно ниспадала и, обнажала красивую линию белоснежных плеч и шеи. Легкая ткань мягко струилась вдоль тела, подчеркивая нежный образ девушки, дополненный прелестными серебристыми босоножками. Белокурые волосы были аккуратно уложены. Катя, шатенка с дерзкой короткой стрижкой, надела светло-оливковый модный комбинезон с V-образным вырезом из трикотажной ткани и туфли на высокой шпильке. Адиль заворожено смотрел на Олесю. В голову пришла мысль, что она похожа на принцесс из сказок Братьев Гримм, которые он так любил читать в детстве. Чувство, испытываемое к ней в данный момент, буквально переполняло его и опьяняло. Подойдя к нему вплотную, девушки подхватили его под руки и, смеясь, повели к выходу на улицу.

V

Первые три дня пролетели незаметно. Погода благоволила приезжим. О такой погоде говорят: «Отличная! Ни жарко, ни холодно!». Она позволила Адилю и его друзьям устроить гостьям настоящую экскурсию по городу и его окрестностям. Девушки увидели все достопримечательности города, отмечая его современные архитектурные строения, и даже успели съездить на ипподром и покататься верхом на лошадях. Адиль и Олеся сделали фото на фоне медицинского университета, считая его символом своей первой встречи. Внимание гостей привлекала городская Набережная, вечерами освещаемая десятками уличных фонарей и переполненная горожанами, отдыхающими после продолжительного летнего дня. Однажды, гуляя по Набережной, они стали свидетелями сцены, где молодой человек делал предложение своей возлюбленной. Флешмоб, организованный друзьями жениха, подхватили и случайные прохожие, и отдыхающие сквера. В центре образованного живого круга стоял жених, держа в руках коробочку с кольцом. А будущая невеста, радостно крича: «Да!», от счастья вытирала слезы. Олеся и Катя пришли в восторг от увиденного зрелища.

— Романтика, любовь-морковь! — триумфально произнесла Катя, оглядываясь на Адиля и подругу. Она шла спереди них, с Данияром, любезно согласившегося составить компанию гостьям друга.

— Катя, наверное, все девушки мечтают о такой романтике, а? — шутливо спросил Адиль.

— Уточни у Олеси! — парировала Катя и, повернувшись к Данияру, спросила, — вот ты, например, Даня, смог бы ради своей девушки пуститься в авантюру?

— Смог бы и сделаю, — смеясь, ответил он. Ему, определенно, была симпатична эта дерзкая шатенка и, при удобном случае, он азартно старался продемонстрировать это.

Данияр, шутник и балагур, являлся одним из тех счастливчиков, кому повезло родиться любимчиком женского пола. По сравнению с другом, он часто бросался с головой в амурные дела, считая очередную девушку той единственной, которую он искал всю жизнь. Но через время, разочаровавшись по разным причинам, начинал поиски любимой заново. Теперь, видя, как его близкий друг влюбился по уши, Данияр частенько подшучивал над ним.

— Вот наш Адиль — точно романтик! И звезду с неба, и луну — всё достанет, — продолжая смеяться, он полуобернулся к другу и подмигнул ему.

Олеся, с улыбкой слушая весь разговор, шла, держась за руки, с Адилем. Последние дни она чувствовала себя настолько счастливой, что, порой, сама пугалась своих ощущений. Она практически не созванивалась с родными, забывая сделать это. Все ее мысли, все ее существование были здесь, рядом с ним.

Только однажды случай омрачил ее настроение. В тот вечер, их компания приехала поужинать в японский ресторан. Пока молодые люди находились снаружи здания, девушки, тихо переговариваясь между собой, наблюдали за официантом, копошившимся возле их стола. «Смотри, как кимоно идет официанту, — шепнула Катя подруге, — настоящий самурай!». Олеся улыбнулась в ответ и вдруг, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, резко подняла голову. Напротив, за соседним столиком, сидела компания мужчин. Судя по речи и жестикуляции, они уже были в изрядном подпитии. Не обращая ни на кого внимания, мужчины громко вели оживленный разговор; а один из них пристально смотрел на Олесю. Девушка стушевалась под его откровенным взглядом и отвернулась, демонстрируя безразличие и недовольство. Ее жест абсолютно не смутил незнакомого мужчину, а лишь подзадорил. Через минуту, подойдя шатающейся походкой к их столику, он, заплетающимся языком, сказал: «Вам не говорили, что Вы точная копия Мэрилин Монро?»

— Но Вы точно не копия Джона Кеннеди, — сердито ответила Катя за подругу.

— Дорогуша, я не к тебе обращаюсь, — послышалось в ответ, — а к этой красавице.

— Я Вам не дорогуша и пожалуйста, отойдите от нашего стола, мы здесь не одни.

Олеся с благодарностью посмотрела на подругу и продолжала молчать.

— Меня зовут Алик, а Вас? — снова обратился он к ней, полностью проигнорировав Катю. — Красавица, почему ты молчишь? Я не люблю, когда мне не отвечают. А если я разозлюсь, то плохо будет всем!

Друзья стали звать его назад, упрашивая не мешать девушкам. Сделав нетерпеливый жест рукой в их сторону, пьяный мужчина продолжал стоять над Олесей, обдавая ее запахом водочного перегара.

— Что тут происходит? — внезапно услышала Олеся голос Адиля и, с мольбой и облегчением, взглянула на него.

— Мне понравилась эта девушка, братишка. Вот пытаюсь с ней познакомиться, а что? — низкий голос не сулил ничего хорошего.

— Адиль, давай уйдем отсюда, — быстро проговорила Олеся и, чувствуя недоброе, встала со стула.

— Сядь на место! — одновременно, тяжелая рука мужчины, опустившись на ее плечо, силой усадила обратно на стул.

Через мгновение, словно при замедленной съемке, она увидела, как мужчина, схватившись за нос, упал на пол. Адиль, тяжело дыша, склонился над ним, пытаясь схватить за ворот рубашки. Данияр бросился на помощь, стараясь оттащить и успокоить друга. Испуганная Катя поспешно собирала со стола свои вещи. Мужчина, с ругательствами, попытался подняться, но, вновь получив удар, упал. Его друзья, с угрожающими криками, бросились к месту драки. Моментально появилась охрана ресторана во главе с администратором, и принялась разнимать дерущихся. Судя по всему, пьяная компания была завсегдатаями этого ресторана, но так или иначе, а Адиля и его друзей, вежливо, попросили удалиться.

— Почему он подошел к тебе? Он дотронулся до тебя? Ты дала ему повод? — с мрачным видом, спросил Адиль, когда они сели в его автомобиль. — Ни к Кате, ни к другой девушке, а именно к тебе?!

— Адиль, о чем ты говоришь? Какой повод? — изумленно ответила Олеся.

— Значит, она так красива, что затмевает всех вокруг себя, — вставила Катя. — А этот мужчина, просто, пьяный и невоспитанный болван!

— Почему он подошел к вам? Именно к вам?! Извини, Олеся, но меня это злит!

— Если бы ты жил в нашем городе, тебе пришлось бы драться с половиной его жителей, которые, также смотрят на нее, — вместо подруги, смеясь, ответила Катя, пытаясь превратить разговор в шутку. — Но ты здорово врезал ему! В следующий раз будет знать!

— Адиль, чего ты так разгорячился? Ты же сам видел, что это был неадекватный и пьяный мужик, — поддержал Катю Данияр.

Олеся потрясенно замолчала. Ей показалось, что, во всей этой заварухе, Адиль обвинил ее. Сердце болезненно сжалось; от несправедливых упреков захотелось плакать. Она отвернулась к окну, но Адиль, спохватившись, приобнял ее.

— Прости меня! Это моя реакция на страх за тебя. А если бы мы не подошли вовремя. Я никогда не допущу, чтобы тебя кто-то обидел!

Олеся, в упор, посмотрела на него и твердо произнесла:

— Прошу, никогда не упрекай меня в подобном! Для меня это оскорбительно и очень неприятно. Ты думаешь, что без повода я могу давать кому-то повод? Адиль, ты обижаешь меня!

— Прости меня! — повторил он. — Я — настоящий глупец! Я не должен был говорить тебе так. Прости, Олеся!

Ей показалось, что он говорит искренне (а он действительно был искренен) и она успокоилась.

— Первая ссора! Надо навсегда запомнить дату этого знаменательного события! Может быть, нам выйти из машины, пока вы тут разберетесь? — разряжая обстановку, раздался веселый голос Кати и все дружно рассмеялись. Окончательно остыв и даже посмеявшись над этим случаем, дружная компания поехала в другой ресторан и больше не вспоминала о том инциденте.

Все остальное время они проводили так, как было принято проводить его у двадцатилетней молодежи этого поколения, не обремененной хлопотами и заботами, но в то же время, не позволяя лишних вольностей или грубостей. Друзья Адиля оказались симпатичными и веселыми ребятами, всюду сопровождавшими гостей друга. Среди них была парочка — Ринат и Мадина. Раньше, Мадина видела рядом с Адилем Галию и, следуя женской солидарности, сначала скептически отнеслось к Олесе, но познакомившись поближе, Мадина была очарована ею и девушки подружились. Потом, эта дружба растянется на годы и сыграет огромную роль в их жизни. А сейчас, ребята были увлечены отдыхом, общением и предстоящей поездкой в Астану, которую, как говорила Катя, она видела только в телевизионной программе «Орел и решка».

 

VI

Четвертое утро в гостинице началось так же, как и все предыдущие. Девушки проснулись, приняли душ и отправились завтракать. Подходя к шведскому столу, изобилующему всевозможными блюдами, Олеся почувствовала, как в кармане брюк беззвучно завибрировал телефон. От неожиданности она вздрогнула, и, моментально взглянув на экран, успокоилась — звонил Адиль.

— Привет, Олеся! Надеюсь, я вас не разбудил? — раздался из динамика его бодрый голос.

— Привет! Нет, мы уже спустились к завтраку. Катя пошла за подносами, я ее жду. А почему так рано звонишь, все в порядке? — заволновалась она.

— Да! — ответил Адиль. Было слышно, как он улыбнулся в трубку. — Просто хотел предупредить, что, сегодня, вы приглашены ко мне в гости. Мои готовятся и ждут вас на обед.

— Адиль, все-таки ты настаиваешь? Может быть, в другой раз? — предприняла очередную попытку отказаться Олеся. От мысли, что она встретится с его родными, бросало в дрожь. Тем более, торопя события, Адиль хотел представить ее как свою невесту.

— Нет, другого раза не будет, — пошутил Адиль. — Не бойся! Они у меня самые добрые на свете, — добавил он.

Однако, накануне, когда Адиль говорил своим родным о приглашенных гостях, он ни словом не обмолвился о том, что среди них будет его любимая девушка. Он объяснил, что приехали гости из России, с которыми познакомился во время недавней поездки и теперь, считает долгом продемонстрировать им свое казахское гостеприимство. Но Адиль не собирался скрывать про свои отношения с Олесей. Главной причиной молчания Адиля, скорее всего, было желание оградить ее от любопытных глаз. Он не хотел, чтобы его домочадцы сразу же принялись рассматривать и изучать ее, ставя в неловкое положение. Конечно, Адиль отлично знал, что мама мечтает о снохе, знающей и почитающей восточные традиции и обычаи (и желательно, чтобы эта была дочь их семейных друзей), но он также знал, что мама всегда с уважением отнесется к его выбору. Отец, в этом план, был более демократичен. Если, в любой компании, речь заходила о межнациональных браках, он всегда, с жаром, восклицал: «Какая разница? Лишь бы дети были счастливы! Я могу привести кучу примеров таких счастливых семей!». Поэтому, будучи уверенным в том, что родители его поддержат, он ни о чем не волновался. Родители не возражали против гостей; да и Лейла горела желанием пообщаться со своими будущими коллегами, послушать про их методику обучения и используемую литературу. Чтобы гостьи чувствовали себя комфортно, было решено пригласить с ними нескольких друзей Адиля и Лейлы. Дастархан накрыли в казахском зале дома. Низкий прямоугольный стол разместили прямо посредине комнаты, по краям расстелили красочные жер корпе, украшенные национальным орнаментом.

Гостевая комната была оформлена в виде юрты, поэтому, она так и называлась — казахский зал. Приступая к работе по оформлению, дизайнер хотел, чтобы любому, кто войдет в нее, передался дух времен великого Дешт-и-Кипчака, где обитали гордые и бесстрашные номады, и ему это великолепно удалось. Стены украшали прекрасные узорные ковры и несколько войлочных панно с изображением сцен из кочевой жизни предков. На потолке, художник натурально изобразил шанырак, являющийся у кочевых народов семейной реликвией, символом счастья и мира.

Вся противоположная стена, напротив входа, была решетчатой, в виде деревянного кереге, на которой висели сакральные ценности — декоративная плетка, домбра, конская упряжь, различные талисманы. У основания этой стены стоял сундук, обязательный атрибут домашнего обихода кочевника. Полы были устелены роскошными шелковыми коврами.

Катя еле слышно прищелкнула языком при виде этого убранства и щедро накрытого дастархана. Она толкнула в бок Олесю и безмолвно закатила глаза к верху, выражая свое восхищение. В комнате уже находилось около десяти человек; ждали только гостей, которых сразу усадили на тор — почетное место. Дастархан был заставлен всевозможными закусками, салатами из сезонных овощей и напитками. Мама и сестра Лейла внесли два огромных блюда с бешбармаком. Сочное мясо дымилось, распространяя запах конского казы и напоминая присутствующим, что они проголодались. Когда все гости удобно расположились по местам, в комнату вошел Асан Досаевич. Молодые люди разом встали с мест и почтительно поздоровались. Только после того, как он сел, сели все остальные. Мира Руслановна расположилась рядом со своим мужем. Хозяева, с добродушными улыбками, приветствовали гостей сына.

— Ну, ребята, кто из вас шустрее? Давайте покрошите мясо, а то остынет, — обратился он к парням. Тут же все засуетились, задвигались и наконец приступили к трапезе.

Адиль улыбаясь, оглядел присутствующих гостей. Он был очень благодарен своей матери за такой отличный прием. За столом неторопливо шла беседа на разные темы — то обсуждали учебу в медицинском, тут же переходили на разговор о планируемой поездке в столицу или разом, перебивая друг друга, обсуждали горячие городские новости. Олеся, к этому времени, успокоилась и чувствовала себя уютно. Ей очень понравилась семья Адиля. Но вскоре он снова напомнил ей об утренних страхах, когда торжественно встал и попросил слова. Ее сердце сжалось и учащенно забилось.

— Папа, мама, Лейла, друзья! — начал он. — Сегодня у нас в гостях не только мои друзья, сегодня здесь находится моя любимая девушка. Она приехала по моему приглашению, и я хочу представить ее вам. Я очень рад, что ты здесь, Олеся! — сказал он, обвел присутствующих взглядом и остановил его на ней. Ему казалось, что сидящие слышат бешеный стук его сердца.

На мгновение, за столом установилась тишина. Олеся вся залилась краской и не могла поднять глаз. Она задержала дыхание до такой степени, что в груди стало больно дышать. От неожиданности, Катя, под столом, сжала ее руку. Родители Адиля и Лейла смотрели на него. Друзья стали перешептываться.

— Ах ты, проказник! — вдруг рассмеялся Асан Досаевич, — не мог сразу сказать? А то мы сидим, болтаем, невесть что, перед будущей снохой, — пошутил он.

Этими словами отец сразу же разрядил обстановку. Лейла весело погрозила кулаком брату за скрытую тайну, мама тепло посмотрела на смутившуюся Олесю и улыбнулась ей. Застолье продолжалось еще два часа, затем, горячо поблагодарив хозяев за радушный прием, гости стали расходиться. Адиль, пообещав скоро вернуться, с друзьями уехал отвозить Олесю и Катю в гостиницу.

VII

— Мам, что скажешь? — Лейла заносила последнюю партию использованных тарелок на кухню. — Как тебе новость? Вот это удивил, да? А как же Галия? Странно!

— Честно говоря, я видела, что он изменился после поездки, но подумала, мол, вся эта суета связана с предстоящей сессией. — Мира Руслановна раскладывала чистую посуду на полку кухонного шкафа и говорила, не оборачиваясь к дочери. — Адиль уже взрослый парень, прекрасно отдает отчет своим действиям. Девочка мне понравилась, но… — в этот момент она замолчала и стала вытирать следующую партию вымытой посуды. Но Лейла прекрасно понимала, что мама имела в виду под «но».

— Существует мнение, что в смешанных браках рождаются более здоровые, способные и талантливые дети, — продолжил разговор Асан Досавич вместо жены, входя на кухню и слышавший каждое ее слово. — Что вы так распереживались? Время покажет. Адиль не мальчик, пусть сам решает. Главное, чтобы семья девочки была порядочной. Вот о чем надо переживать. Если она из хорошей семьи, то будет стремиться создать точно такую же.

— А как же Галия? Она мне нравится. Такая воспитанная, обходительная, шустрая. Сноху я себе представляла именно такой. А как же кудалар, родня? — отрывисто ответила Мира Руслановна.

— Но мам, посмотри какая Олеся прелесть! Ведь сразу видно, что она и воспитанная, и обходительная, всё как ты хочешь, — возразила ей Лейла. Придерживающаяся взглядов отца, она не хотела, чтобы мама судила девушку по национальному признаку. Конечно, она понимала, что первая реакция мамы такой и будет, но также твердо знала, что потом, она все равно изменит мнение. А еще удивительным было то, что все они, не сговариваясь, говорили об Олесе как о будущей жене брата.

Учась далеко от отчего дома, Лейла часто переживала о том, что родители чувствуют себя одинокими, особенно долгими унылыми вечерами, которые могли бы проводить в окружении внуков, и поэтому, очень желала, чтобы брат поскорее женился.

Хлопнула входная дверь и, на пороге комнаты, показался Адиль. Он был весь возбужден. Горящие глаза и довольное выражение лица выдавали всё его внутреннее состояние. Он хотел казаться серьезным, но губы все равно растягивались в улыбке. Сразу подойдя к матери, он обнял и поцеловал ее.

— Мама, спасибо тебе за такой прекрасный дастархан! Папа, Лейла, спасибо вам за радушный прием! Всем очень понравилось, а твои баурсаки были как всегда бесподобны! — благодарно сказал Адиль и снова поцеловал мать.

Предыдущий разговор автоматически был завершен, а Мира Руслановна, при виде сына, сразу же растаяла. «О чем я говорю! Я никогда не встану на пути к его счастью. Если счастье дано — его не перепрыгнешь!», — думала она. Позже, наедине, супруги снова завели об этом разговор, и договорились, что, какое бы решение не принял их сын, они его поддержат.

В это время, брат с сестрой, сидя на веранде дома, тоже обсуждали события дня. У них никогда не было секретов друг от друга, поэтому, шутливо толкнув брата в бок, Лейла сказала:

— А почему мне не рассказал? Ты, прямо-таки, сделал сюрприз для нас. А как же Галия?

— Лейла, понимаешь, я впервые по-настоящему влюбился. Я не могу описать словами свое состояние. Я думаю о ней каждую минуту, — с серьезным видом проговорил Адиль. — Ты видела, какая она? Неземная, воздушная, как будто из сказки! — воодушевлялся он все больше и больше. — Знаешь, я хочу сделать ей предложение. Есть в Боровом местечко под названием «Пещера любви», вот там я и предложу ей стать моей женой.

— Адиль, а ты не слишком торопишься? Сколько вы знакомы? 2 месяца? Не короткий ли срок? А как же три года с Галией? — снова спросила Лейла, с иронией относясь к словам брата. «С ума сошел!» — одновременно, мелькнула мысль в голове.

— Я объяснился с Галией, она поняла меня. Сейчас мы с ней не общаемся, даже не здороваемся. Это было ее решение.

— А как же ты хотел? Это вполне нормальная реакция. Но Галия мне нравилась, и маме; и мне кажется, вы были очень хорошей парой.

— Лейла, давай не будем больше об этом. Теперь это в прошлом. Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, а оказывается, это не придуманные истории.

— Смотри, чтобы любовь с первого взгляда не оказалась самой обычной банальщиной. А что ты знаешь о ее семье? Кто ее родители?

— Да прекрати, о чем ты говоришь?! И семья у нее очень приличная и хорошая. Папа, мама, младший брат. Она с такой любовью говорит о них, — заявил он, откидывая прядь волос с вспотевшего лба и, с укоризной, посмотрев на сестру, грубо добавил, — и Лейла, прекрати свои средневековые замашки — с какой семьи, ровня — не ровня, богатство и приданое.

— Но знаешь! Частенько случается, что пылкие влюбленные создают семью, а эйфория первых чувств постепенно проходит и наступает обыденная реальность. Спустя время, недавние влюбленные вдруг обнаруживают, что эти «ничтожные мелочи», о которых предупреждали со всех сторон, и о которых я тебе сейчас говорю, в повседневности начинают играть значительную роль. — Лейла, сделав акцент на слове «ничтожные», пылко продолжила, — один из супругов начинает замечать, что второй недостаточно образован или умен, или дурно воспитан, или некультурен, или материально не обеспечен, или что-то еще. И если для одних это так и остается «ничтожной мелочью» и они по-прежнему верят, что их любовь преодолеет препятствия, то другие…

— А что другие?

— А другие, разочаровавшись, рушат все и бросаются на поиски нового подходящего объекта. Поэтому, родители, стараясь оградить нас, своих детей, от этого, твердят: «Ровня, ровня!». При этом, каждые родители имеют в виду свои определенные ценности — одни говорят о материальной стороне, вторые о социальном статусе, третьи придумают что-то другое; но все они придерживаются одного мнения — браки должны быть равными. Ответь, разве мало примеров? Вспомни нашу Лауру. Ведь со всех сторон предупреждали! А теперь?

— Сестренка, ты во мне сомневаешься? Ты думаешь, я настолько меркантилен, что буду обращать на это внимание? Плохо же ты знаешь своего братца, — благодушно рассмеялся он, разглаживая двумя пальцами строгую складку, образовавшуюся в области ее межбровья.

— Адиль, я просто привела пример. Я не желаю тебе разочарований, но и не исключаю их, поверь мне. Я знаю своего брата и знаю, какая девушка будет ему под стать.

— Лейла, Лейла, учить меня вздумала? — шутливо заметил Адиль, погрозив ей пальцем, — не беспокойся за меня! И потом, в приведенном тобой примере, я всегда выберу первый вариант.

С этими словами, он встал, поцеловал ее в лоб и, пожелав спокойной ночи, зашел в дом. Проводив его взглядом, Лейла осталась сидеть одна. «Какое все-таки наслаждение — свежий воздух и тишина», — подумала она. Затем мысленно прокрутив в голове весь прошедший день и последние сказанные слова брата, пожала плечами и усмехнулась.

Веками люди воспевают любовь. Много легенд и сказаний повествуют о том, как ради любви, влюбленные жертвуют самым дорогим и ценным. И в наше время, влюбленные никогда не станут обращать внимание на ничтожные (по их мнению) мелочи в виде материального достатка, социального происхождения или статуса. В состоянии безумной страсти это отходит на задний план и даже не обсуждается. Влюбленные всегда поступают по-своему, а через время, в случае разочарования, начинают давать «правильные советы» следующему поколению, которое, в свою очередь, тоже никого не слушая, поступает по-своему. И этот круговорот никогда не заканчивается, потому что называется одним простым словом — жизнь.

Часть четвертая

I

Самолет описал дугу над городом и начал плавно спускаться. Было вечернее время и в иллюминаторе, играя бликами, отражались тысячи разноцветных огней мегаполиса. Пассажиры засуетились, торопливо выстроились в очередь в узком длинном проходе и стали маленькими шажками продвигаться к выходу. Пройдя в здание аэропорта и получив багаж, пятеро молодых ребят и девушек вышли на улицу, ища глазами стоянку для автомобилей.

— Адиль, Ринат, ребята, я здесь, — послышался густой бас слева и все обернувшись на окрик, радостно поприветствовали друга.

— Никита, здорово! Рады видеть тебя! Ну, как поживаешь?

— Все хорошо, ребята! Как долетели? Сейчас сразу в гостиницу? Я все подготовил, как вы и просили.

— Никита, познакомься, это Олеся, Катя. Мадину ты знаешь.

— Приятно познакомиться! — галантно улыбнулся Никита девушкам, бросив на них оценивающий взгляд.

Сквозь гудящую толпу прибывающих пассажиров, вся компания двинулась в сторону автостоянки. Уместив гостей в белый «Nissan X-Trail», Никита, со словами: «Если остановит ГАИ, отвечать буду сам», вырулил на дорогу.

Как и было ранее запланировано, погостив пять дней в родном городе Адиля, молодые люди вылетели в Астану. Во время полета, Адиль красочно описывал столицу, называя ее «Жемчужиной степи». И действительно, гостьи были очарованы городом, его уникальной архитектурой и современностью. Никита составил для друзей целый план развлечений и теперь, планируя новый день, четко следовал ему. Музеи, проспекты, парки, аттракционы, торговые центры, редкие архитектурные здания — Олеся с Катей просто не успевали переваривать такое обилие информации и не переставали восхищаться молодой столицей. Особенно бурно проявляла эмоции Катя, требуя сфотографировать ее возле каждого интересного объекта. «Скоро на карте памяти не останется места, — шутил Никита, в очередной раз, наводя на нее объектив фотоаппарата. «Ничего страшного! Вставим флэш карту», — уверенно отвечала она, разглядывая сделанный снимок.

Проведенное время в столице пролетело незаметно, и сегодня, с утра, в ожидании трансфера для поездки на курорт Боровое, компания разместилась в фойе гостиницы.

— Адиль, спасибо за поездку! Ты не представляешь, как я впечатлена Астаной. Я получила настоящее удовольствие, — сказала Олеся, сидя рядом с ним, — я обязательно вернусь сюда еще раз.

— Я же обещал тебе, что ты не пожалеешь. Я очень рад услышать это от тебя, — он слегка сжал ее руку и улыбнулся, — обязательно вернемся! Вместе! — добавил он.

— Девчонки, приготовьтесь оказаться в «Маленькой Швейцарии», — перебила их Мадина, — в Боровом прекрасная природа и воздух. Я обожаю бывать там.

Мадина, окончательно сдружившись с Олесей и Катей, была очень рада тому, что присоединилась к компании и отправилась в эту поездку. Сначала она сомневалась, но Ринат уговорил ее, заодно, обещая свозить на Чимбулак. Буквально перед отъездом, в торговом центре, Мадина встретила Галию. Девушка спускалась по эскалатору и, увидев Мадину, горячо приветствовала ее.

— Как дела? Какие новости? Наверное, ты все уже знаешь про меня и Адиля? — спустя время, спросила Галия, помешивая сахар в чашке с чаем. Девушки сидели за круглым столиком в маленьком уютном кафе.

— Да, знаю. Мне рассказал Ринат, ну а потом, нас познакомили с Олесей. Она здесь, в нашем городе. Завтра мы все вместе уезжаем в Астану. Ты знаешь, я была потрясена, когда узнала о вас. Но что поделаешь, раз все так получилось.

— Олеся? Ее зовут Олеся? Мдаааа… «Хороша Маша — но не наша!». Интересно, его родители знают? — глаза Галии сверкнули. От этого блеска, Мадине стало неуютно. Ей захотелось уйти, но было неудобно перед приятельницей.

— Знаешь, она хорошая девушка, очень милая. Галия, понимаю твою обиду, но кажется, там всё серьезно. Это видно с первого взгляда. И от Рината я слышала, что Адиль только и говорит о ней.

— Как? Как такое возможно?! — вскипела Галия. — Как возможно, за несколько дней, зачеркнуть три года отношений?! — ее лицо стало гневным и красным, ноздри раздулись, а глаза снова засверкали. Мадина опять невольно поежилась, но продолжала:

— Мне легко говорить, потому что я не была в твоей ситуации. Но послушай мой совет — забудь его, отпусти и сама станешь свободна. Ты такая красавица, умница, уверена, долго одна не будешь.

— Не буду, — голос Галии снова стал мягким и спокойным. — Передай ему привет от меня. Скажи, что я очень рада за него.

Удивившись, внезапно произошедшей перемене, Мадина молча кивнула головой. Этот разговор оставил неприятный осадок в ее душе и хотя, они мило попрощались, у нее проснулась неприязнь к Галие. Она не могла объяснить причину, но сложилось впечатление, что Галия приподняла край своей маски и, вовремя спохватившись, вернула ее на место. Теперь, поближе познакомившись с Олесей, она понимала Адиля. Олеся была легкой, нежной, доброй, а Галия напротив — властной, напористой, требовательной, поэтому, долго находиться рядом с ней было не комфортно…

Мадина, оторвавшись от неприятного воспоминания, включилась в разговор и, со всеми вместе, весело рассмеялась над анекдотом, который рассказывал Ринат.

Машина подъехала и водитель, разместив ребят в небольшом салоне, взял курс на Боровое. Дорога была неблизкой; чтобы скоротать время, все стали просить Рината спеть. Его не пришлось долго уговаривать, перебирая струны гитары, он на ходу сочинил шуточную песню. Рассмешив друзей, он принялся за лирическое произведение. Это была знаменитая песня и все стали тихонько подпевать ему.

Только Адиль не участвовал в этом. Углубившись в свои мысли, он снова и снова повторял про себя заученную фразу: «Олеся, ты изменила мою жизнь, ты изменила меня! Я хочу быть рядом с тобой всю свою жизнь! Надеюсь, ты разделяешь мою мечту?! Олеся, будь моей женой! Я люблю тебя!». Он тщательно готовился к этому знаменательному дню. Понимал, что с момента их знакомства прошло очень мало времени, но он уверял себя: «Если чувства настоящие, то время не играет роли». Он вспоминал рассказы своей бабушки о том, как они с дедом поженились через три дня после знакомства и счастливо прожили вместе более пятидесяти лет, родив и воспитав восьмерых детей. Будучи в душе романтиком, он хотел сделать предложение в «Пещере любви», на озере Айнаколь. Он тщательно выбирал кольцо для Олеси. Выбрав золотое колечко с маленьким бирюзовым камнем, выгравировал с внутренней стороны их имена. Он представлял себе, как оно украсит ее нежный пальчик, и сердце замирало от переизбытка чувств. По его мнению, он делал этот шаг осознанно — обдумав и взвесив каждый предстоящий момент; как мужчина — несущий ответственность за свои поступки. Он представлял себе их семью, будущих детишек и удивлялся своим мыслям, потому что раньше считал, что такие думы — чисто женская прерогатива. Теперь, встреча с ней все изменила. Если она скажет «Да», после приезда домой, он сразу поговорит с родителями и назначит дату свадьбы, чтобы больше никогда не расставаться с любимой.

II

Большое Чебачье или озеро Айнаколь, одно из красивейших и чистых озер в районе курорта Боровое, защищенное от ветров прекрасными сосново-березовыми массивами и километровой горой Кокше. По легенде, именно здесь, на скалах Кокше, началась и трагично закончилась история любви Балуана Шолака и Настеньки, — дочери станичного атамана. Именно здесь находилась «Пещера любви», где зарождалась их любовь. И именно в воды Айнаколя бросились несчастные влюбленные, когда их вероломно обманули и хотели разлучить. Воздух здесь кристально чистый, природа неповторима своим очарованием и буйной зеленью хвойных лесов.

Адиль шел впереди группы, гуськом направляющейся в сторону скал. Он изучил, где находится нужная пещера и вел ребят к северному берегу озера. Преодолев небольшой подъем, они оказались на месте. Было прохладно, ребята немного поеживались, но были бодрыми и веселыми. «Привал!» — скомандовал Адиль и все разом загалдели. Было решено, что весь день они проведут в этом месте, наслаждаясь природой и чистым воздухом. Организовав пикник, ребята предавались отдыху и веселью. Катя собирала хворост вместе с Никитой; в его присутствии, она вся млела и краснела, ожидая от него решительных действий в свою сторону, но он, по — прежнему, был робок. Ринат, перебирая струны гитары, настраивал инструмент; Мадина и Олеся разбирали пакеты с провизией; Адиль возился с небольшим мангалом.

— Ринат, доставай шампура, пора нанизывать мясо, — уверенно заявил Адиль, обращаясь к другу. Приоткрыв крышку пластикового контейнера, он принюхался, — ммм, как пахнет! Обещаю, шашлык будет идеальным!

— Не сомневаюсь, — отозвался Ринат, — в моих руках дело всегда спорится…

Друзья дружно рассмеялись и принялись разжигать огонь. Олеся, к этому времени, разложила весь провиант и, обернувшись на смех парней, направилась к ним. Легкий порыв ветра шевелил ее белокурые волосы, выбившиеся из косынки. Она, усердно пытаясь заправить их, заметила, что они наблюдают за ней и мило улыбнулась. «Красивая!» — тихо шепнул Ринат другу.

— Ребята, вам помочь? — спросила она. — Адиль, подай мне мясо, я вам помогу. Втроем быстрее управимся.

— А где Мадина?

— Мадина пошла за хворостом, что-то Никита с Катей запропастились.

— Ох, Никитос, — рассмеялся Ринат, — шустрик!

— Ну, что вы такое говорите?! — упрекнула Олеся. — Может просто заболтались. А у вас сразу темные мысли.

— Темные или светлые, но мысль у нас одна, — со смехом ответил Адиль, поддерживая Рината.

— Ну, уж нет! — не сдавалась Олеся, — Катя очень порядочная девушка, которая не позволит лишнего!

— А мы не об этом. А ты о чем подумала, ну-ка признавайся?! — с деланной серьезностью спросил Ринат, окончательно смутив девушку.

Олеся покраснела и не нашлась, что ответить. Неожиданно, на глаза попался ковш с холодной водой. Схватив его, она плеснула воду в Рината и, спрятавшись за спину Адиля, весело крикнула: «Ну, все! Ты меня достал!».

— Защита у тебя хорошая, надежная, но придет момент, я отомщу, — засмеялся Ринат. Вытирая лицо, он шутливо пригрозил Олесе пальцем.

— Ну, все, все! — примирительно сказал Адиль, — скоро обед, надо поторопиться с шашлыком. А вон и остальные идут.

Позже, разбившись на парочки, молодые люди, наблюдая за костром, слушали пение Рината. Это была красивая мелодия о любви, придававшая сегодняшнему дню еще больше очарования и романтики. Солнце уже садилось за озеро, разбрасывая последние лучи. Волны, возникающие на поверхности озера, тихо перекатывались, то и дело, заставляя птиц взлетать. Адиль смотрел на Олесю и словно посвящал эту песню ей. Она поняла это без слов. Молча, взглянула на него и благодарно улыбнулась. В ее взгляде было столько любви, нежности и теплоты, что сердце Адиля забилось еще сильнее. Он решил: «Пора!».

— Друзья, — начал он свою речь. Было слышно, как дрожит его голос. — Я хочу поблагодарить вас за такой чудесный день! Это было незабываемо! Думаю, этот день навсегда запомнится всем нам. Я не зря привел вас сюда. Когда-то, в этой пещере зарождалась действительная история любви. Олеся! — он повернулся к девушке, помедлил и, собравшись духом, произнес фразу, которую заучивал несколько дней. Затем, достал из кармана брюк коробочку, раскрыл ее и, протягивая и не отводя от нее взгляда, встал на одно колено перед ней. Олеся, от неожиданности, пошатнулась; вмиг, весь мир закружился перед глазами. Это было так неожиданно и так потрясающе волнительно, что первые секунды, она не могла вымолвить ни слова. Катя восхищенно ахнула, остальные громко захлопали.

— Да! — тихо ответила Олеся. — Да, да, да! — громче и громче повторила она. Эхо разнесло звук ее голоса и со всех сторон послышалось: «Да, да, да».

— Она сказала: «Да!» — громкий голос Адиля заглушил эхо. Он подхватил Олесю на руки и, осыпая поцелуями, закружил. Она, припав к его груди, счастливо улыбалась. Уголки глаз увлажнились, следом показались слезинки, но она не замечала их. Олеся уже очень любила Адиля. Мысль о том, что им скоро придется разъехаться, печалила ее. Она понимала, что любовь на расстоянии не крепка и хотя, не показывала вида, боялась потерять его. А теперь, прильнув к нему, она словно парила над землей. Её любимый мужчина был рядом и предложил стать его женой! Да еще так романтично! О большем она и не могла мечтать.

К вечеру, компания шумно праздновала это событие в ресторане санатория. Никита предложил устроить «мини-свадьбу» и ребята не скупились на красочные тосты. После очередного поздравления, Катя выкрикнула: «Горько!» и Адиль страстно поцеловал свою невесту. Только теперь, после Катькино «Горько», Олеся осознала всю важность событий сегодняшнего дня. «Я — невеста! Я — будущая жена самого замечательного и красивого мужчины на свете!» — думала она, чувствуя себя на седьмом небе от счастья. Она хотела тут же позвонить маме, но было поздно. «Позвоню прямо с утра», — решила она и, взглянув на Адиля, почувствовала, как ее окатила горячая волна нежности и любви.

Закончив праздновать, молодые люди разошлись по территории санатория. Попрощавшись, Ринат и Мадина пошли в свой номер. Катя и Никита отправились на прогулку по окрестностям. Чувствуя, что сегодня подругу надо оставить наедине с женихом, она поспорила с Никитой, что не будет спать до утра в ожидании рассвета. Никита тут же предложил составить ей компанию; и парочка, прихватив с собой провизию, ушла на берег озера. Адиль с Олесей остались одни. Они неторопливо шли по освещаемой тропинке к корпусу, где находились их комнаты. Вокруг стояла тишина; только негромко до слуха доносилось пение цикад.

— Олеся, давай устроим свадьбу в следующем месяце?

— А как же мой университет? Ты же знаешь, мне еще два года учиться.

— Я не хочу так долго ждать! — прозвучал решительный ответ. Адиль уже все обдумал заранее. — Ведь ты легко можешь перевестись в наш университет. Думаю, проблем не возникнет.

— А если родится ребенок? Как я буду учиться? Ты же знаешь про мои планы относительно учебы и карьеры, — проговорила Олеся с улыбкой.

— Ребенок, — повторил Адиль, — ребенок! Олеся, я хочу, чтобы был ребенок. Я его даже представляю себе, — он тоже улыбнулся, — такого маленького пухленького карапуза с моими глазами.

— Ну вот, добро пожаловать, мистер Эгоизм! Значит твои глазки? — Олеся шутливо надула губки и лукаво взглянула на него.

— Хорошо, мальчики будут похожи на меня, а девочки на тебя, договорились?

Они весело рассмеялись. Подойдя к номеру, влюбленные остановились у дверей. Адиль посмотрел на Олесю робким взглядом, словно спрашивая разрешения войти. Она поняла его без слов и, тщетно борясь с заметавшимися внутри бабочками, еле заметно кивнула и открыла входную дверь.

 

 

 

III

Уже находясь в Алмате, Адиль и Олеся сообщили радостную новость родителям. Для семьи Болатовых, полученная весть не стала неожиданностью. Лейла прежде успела шепнуть матери про планы брата, ну а Мира Руслановна, в свою очередь, поделилась ими с главой семейства. Теперь, Адиль, вернувшись с поездки несколько дней назад, настаивал, чтобы торжество состоялось как можно раньше.

— Мама, — обращаясь к матери, он в волнении барабанил пальцами по кухонному столу. Мира Руслановна выпекала блины и, сосредоточившись на этом, слушала сына вполоборота. — Мама, я все решил. Я знаю точно, что не ошибся. Я буду счастлив с ней.

— Сынок, ты же знаешь, мы всегда тебя поддержим, но почему ты так торопишься? Закончите учебу, а там и посмотрим. В народе говорят: «Свадьбу сыграть легко — создать семью тяжело». И потом, я хочу соблюсти все наши свадебные обычаи, — с этими словами, она внимательно посмотрела на него и продолжила, — у нас много родни, друзей и, свадьбу единственного сына мы должны провести с достоинством.

— Мама, конечно, все так и будет. Мы говорили с Олесей по этому поводу, она согласна и родители ее поддержат. Она… — он не договорил, потому что, зазвонил его телефон — звонила Олеся.

— Адиль, — в трубке послышался ее взволнованный голос, было слышно, как она плачет, — Адиль, у нас несчастье…

Оказалось, неделю назад, играя на футбольном поле, Дима сильно ударился головой о край футбольных ворот. Удар был такой силы, что мальчик, на мгновение, потерял сознание. Врачи «Скорой помощи» зафиксировали травму головы, и выписали направление на обследование. К вечеру поднялась высокая температура: мальчика стало лихорадить, развилась сильная головная боль. Перепуганные родители, несколько дней, обследовали сына и сегодня получили диагноз, выбивший почву из-под ног. Врачи предварительно диагностировали менингит. Мальчик был немедленно госпитализирован, и теперь, вся семья находилась в больнице. Розалина Сергеевна, чтобы не пугать дочь, не стала сообщать ей об этом по телефону. Олеся обо всем узнала только тогда, когда вернулась домой.

— Мама, почему сразу не сказали мне? — она плакала и не могла успокоиться. — Я бы все бросила и сразу приехала. Олеся почувствовала вину, что была так счастлива в тот момент, когда ее братик находился в болезненном состоянии. Поездка, предложение Адиля, свадьба — все померкло и отошло на второй план. Она смотрела на убитых горем родителей и снова чувствовала себя предательски виноватой, хотя понимала, что не должна чувствовать вины.

— Леша, что же делать? Откуда взялась эта страшная болезнь? Ведь был абсолютно здоров, — всхлипнула Розалина Сергеевна. Бессонные ночи и переживания отразились на ней — она осунулась, выглядела бледной и исхудавшей.

— Девочки, все будет хорошо! Он у нас сильный, крепкий. Он выкарабкается! Он же спортсмен! — пробормотал Алексей Николаевич, пытаясь успокоить жену и дочь, а у самого сердце сжималось от страха за сына. Слово «менингит» представлялось ему чем-то страшным и неизлечимым. Каждый из них, за последние два часа, прочитав много информации об этой болезни, сидел задумавшись. Никто из них не осмеливался обсуждать прочитанное вслух.

Олеся тихонько заглянула в палату, где лежал Дима. За несколько дней, младший брат сильно похудел. Перед тем, как брать у него пункцию, врачи направили его на обследование к специалистам. И сейчас, после этой болезненной процедуры, он спал. Сестра подошла к кровати, которая казалось такой огромной для его, вмиг ставшим маленьким, тельца. Глаза были закрыты, только ресницы заметно вздрагивали; дыхание было тихим и ровным. На лбу, под откинутой прядью волос, виднелись капельки пота. Чувствуя себя абсолютно беспомощной перед данными обстоятельствами, Олеся, не замечая градом катившихся слез, смотрела на него. Он был таким родным, любимым, единственным и казался таким маленьким и беззащитным. «Господи, помоги моему братику! — взмолилась она про себя. — Пожалуйста, пусть он выздоровеет, помоги ему!». Неожиданно ее лицо просветлело. Она, будто что-то вспомнив, быстро вышла из палаты, прошла прямо по коридору по направлению к выходу. Оказавшись на улице, взяла телефон и набрала номер.

— Алло, Адиль, у нас несчастье! — не в силах больше сдерживаться, она горько заплакала.

— Олеся, что случилось? Ты плачешь? Что случилось?

— Дима заболел, — Олеся всхлипывала в трубку. — Менингит. Все так внезапно случилось. Я не знаю что делать, — она вкратце рассказала ему то, что знала сама.

— Что? — потрясенно воскликнул Адиль, приходя в ужас от новости, но, взяв в себя в руки, сказал, — Леся, успокойся! Я знаю, что эта болезнь вполне излечима и, после исцеления, люди живут нормальной, полноценной жизнью. Ни во всех случаях требуется операция. Я сейчас же поговорю с отцом. Все будет хорошо, родная, я с тобой! — добавил он.

Когда Адиль вошел в кабинет отца, Асан Досаевич был занят чтением произведения Льва Толстого «Воскресение». Оторвав взгляд от книги, он задумчиво произнес: «Времена не меняются, люди не меняются…». Чтобы резко не перебивать его, Адиль подошел к нему и, взяв за руку, сказал:

— Папа, звонила Олеся. Ее младший брат заболел. Врачи предполагают менингит. Сегодня взяли пункцию, остальные специалисты уже осмотрели. Папа, им надо помочь! Ты сумеешь! Я уверен в этом!

— Менингит? Сколько лет мальчику? Главное, своевременно диагностировать. И нужно срочно принять меры направленные на ликвидацию заболевания, не нужно пугаться серьёзных последствий. Не зря говорят: «Не так страшен черт, как его малюют!» — Асан Досаевич, с присущим ему спокойствием, взглянул на сына из-под очков. Скольких детей он спас от этого заболевания, он даже не помнил, но знал, что последствия могут быть самыми разными. Отложив книгу в сторону, он спросил:

— Он сейчас в больнице? Пусть отправят тебе все результаты обследования, анализы — я посмотрю.

Спустя двадцать минут, отец и сын, склонившись над ноутбуком, изучали полученные бумаги с итогами проведенного обследования.

— Бактериальный менингит, — уверенно заявил Асан Досаевич. — Скорее всего, болезнь спровоцирована травмой головы. Так, — продолжал рассуждать он вслух, — внутричерепное новообразование исключено, антимикробная терапия начата. Есть бактериологические посевы крови, ликвора, слизи из носоглотки? Кто лечащий врач? — с присущей деловитостью, он тщательно изучал полученные результаты.

Оказалось, что лечащий врач Димы — Ильин Михаил Петрович, — являлся очень хорошим знакомым Асана Досаевича. К тому же, был опытнейшим специалистом с огромной практикой. Они познакомились на международном форуме в Венеции и частенько созванивались между собой по вопросам, касающихся их врачебной деятельности.

Сразу набрав номер коллеги, отец Адиля услышал знакомый приветливый голос: «Асан Досаевич, здравствуйте! Как дела? Рад Вас слышать!». Обменявшись приветствиями, он сразу перешел к делу.

— Михаил Петрович, к вам в отделение поступил мальчик — Соколов Дима, 12 лет. Предварительный диагноз — бактериальный менингит. Дело в том, что он сын наших друзей, они мне отправили полученные результаты. Я изучил их и согласен с Вами по поводу диагноза. Но у меня не вся клиническая картина перед глазами, сами понимаете. Хотел бы с Вами обсудить некоторые моменты.

Проговорив по телефону примерно час, он, наконец, положил трубку.

— Сынок, я думаю, ты хотел, чтобы мальчика привезли сюда? Если диагноз подтвердится, то лечение этого заболевания осуществляется только в условиях стационара; ему необходимо находиться под постоянным медицинским наблюдением. Хорошо, что обратились вовремя, теперь можно не беспокоиться, мальчик в надежных руках. Я полностью доверяю Михаилу Петровичу. Еще чуть-чуть и было бы поздно. Но ты не говори об этом Олесе. Я со своей стороны помогу всем, чем смогу.

Адиль. не раздумывая, решил ехать туда. Родители не стали противится, понимая, что отговаривать его бесполезно. Но Мира Руслановна, глубоко внутри, восхищалась поступком своего сына, считая его достойным мужчины. Будучи еще вполне молодой женщиной, она проживала ровную спокойную жизнь, уже давно не испытывая любовных волнений. Отношение мужа к ней больше напоминало привязанность, и это стало настолько привычным, что не приходило в голову думать иначе и желать что-то еще, кроме этого. Все совместно прожитые годы были заняты мыслями о воспитании детей, карьерой, обустройством дома. И теперь, собирая Адиля в дорогу, она четко осознала, что нельзя противиться предоставленному счастью сына. Судьба сама выбирает себе любимчиков, даруя им познать такие необыкновенные чувства, какие дано испытать не каждому.

IV

Звонок Асана Досаевича сделал свое дело. В больнице за Димой начался особый уход — была выделена отдельная палата, медсестра. В палату разрешили поставить раскладушку, чтобы домочадцы могли находиться рядом с мальчиком круглые сутки. Возможно, благодаря сильному иммунитету и своевременному лечению, но на четвертые сутки, Диме стало гораздо лучше. У него появился румянец на щеках, улучшился аппетит, меньше болела голова.

После очередной медицинской процедуры, в палате, рядом с Димой, находились Олеся и Адиль. Они пытались рассмешить мальчика, рассказывая ему веселые истории из своей школьной жизни.

— Это был пятый гол, который забила наша команда, — рассказывал Адиль, энергично жестикулируя рукой. — После этого, противники выпустили на поле Кабана, самого сильного своего игрока, но никто не знал, что у него с утра были проблемы с пищеварением. В самый ответственный момент, когда у их ворот шла отчаянная борьба, у него случился приступ и он замер, легко пропустив шестой гол. Это была чистая победа нашего класса, — закончил он со смехом свой рассказ.

Дима, кивая головой, тоже засмеялся. Зная, что мальчик не на шутку увлекается футболом, Адиль специально подбирал такие темы, в которых они обсуждали знаменитых игроков, команды или арбитров. Дима мог часами говорить о футболе и детально дискутировать все, что касалось футбола. Сейчас, бурно обсудив концовку знаменитого матча Боруссия Дортмунд — Малага, в котором, как любил повторять утвержденное выражение Дима: «Команда Юргена Клоппа, не опустив руки, забила два мяча за 2 минуты», мальчик захотел отдохнуть.

Дождавшись, пока Дима заснул, Адиль с Олесей решили прогуляться. Уже вечерело, когда они вышли из ворот больницы и, не спеша, направились к парку.

— Адиль, я так счастлива! — Олеся, крепко сжимая, держала его руку, — Дима поправляется, ты рядом. Я никогда не расстанусь с тобой! Как подумаю, что в тот день могла не пойти в университетскую Галерею, мне становится страшно.

— Я люблю тебя! — проговорил Адиль. В этот момент, он почувствовал, как сердце в груди подпрыгнуло и сильнее забилось. — Ты не представляешь себе, как я тебя люблю! — повторил он. — Я хочу, чтобы мы поскорее поженились. Дима поправится, и сразу сыграем свадьбу, хорошо? — он посмотрел на нее, ожидая ответа.

— Хорошо. Я тоже хочу этого. Я уже не смогу без тебя жить! — прошептала Олеся. Она никогда не думала, что когда-нибудь сможет так легко и искренне говорить о своих чувствах. — Сегодня мы все будем дома, заодно, поговорим об этом с моими родителями.

Олеся вспомнила, что не поверила своим глазам, когда, пять дней назад, на пороге больницы показался Адиль. Робко взглянув на родителей, она представила его: «Папа, мама, познакомьтесь, это Адиль». Ее родители, зная о намерениях молодого человека к своей дочери, тепло поприветствовали его. Они знали, что Олеся отправила ему результаты обследования Димы и не удивились, когда Адиль сразу же прошел к лечащему врачу. Поговорив с врачом и, еще раз обсудив все методы лечения, о которых говорил его отец, Адиль окончательно успокоился и вернулся обратно.

— Алексей Николаевич, Розалина Сергеевна, мой папа — нейрохирург. Вчера он долго разговаривал с лечащим врачом вашего сына. Они все детально обсудили. Он просил передать, чтобы вы не беспокоились.

— Спасибо, Адиль! — поблагодарила Розалина Сергеевна, вытирая увлажнившиеся глаза, — Леся, пригласи своего друга домой. Накорми обедом, он же с дороги. В холодильнике найдешь все необходимое. Мы с папой еще немного побудем здесь, — она еще раз признательно кивнула ему за поддержку. — И… Адиль, комната Димы свободна, располагайся в ней, пожалуйста.

— Спасибо, Розалина Сергеевна, я остановлюсь в гостинице, — попытался возразить он.

— Нет, Адиль, все в порядке! Располагайся у нас, чувствуй себя свободно.

Дома, не успела Олеся подогреть обед, как позвонили в дверной звонок. Она открыла входную дверь и увидела перед собой подруг.

— Леся, привет! — стремительно переступив порог, поздоровалась Катя. — Мы только что узнали, что Диму положили в больницу. Что случилось?

— Олеся, все нормально? Может быть нужна помощь? Ты только скажи, — разом загалдели подруги, перебивая друг друга.

— Девочки мои, спасибо вам! Все будет хорошо! И я не одна, у нас гость.

Заглянув на кухню, Катя увидела, сидящего за столом, Адиля и удивленно округлила глаза.

— Адиль? Это ты? Ну, с приездом! Когда ты успел приехать?

— Я сегодня приехал, как только услышал о болезни Димы.

Следом за Катей, на кухню вошли Яна с Камилой. Девушки уже знали некоторые подробности прошедшей поездки и теперь, с любопытством, рассматривали потенциального жениха подруги.

«Какой интересный парень! — подумала Яна. — Неужели он прямо по уши влюблен в Олесю? Что он в ней нашел?»

«Какой молодец! — подумала Камила. — Узнал о несчастье Олеси и сразу приехал. Наверное, действительно очень любит ее».

Но вслух, любезно ответив, что рады знакомству, все девушки расселись за стол.

— С удовольствием обсужу нашу свадьбу с твоими родителями, — сказал Адиль, возвращая Олесю из воспоминаний пятидневной давности, — и официально попрошу твоей руки. А пока, давай прогуляемся по парку.

За ужином, в доме Соколовых, у всех домочадцев было приподнятое настроение. Прогнозы, относительно здоровья Димы, были самыми положительными и после долгих дней слез и переживаний, все, наконец, успокоились.

— Адиль, спасибо тебе! Спасибо твоему папе за участие в лечении нашего сыночка! Мы никогда этого не забудем! — сказала Розалина Сергеевна, снова всхлипнув и вытерев слезы.

— Когда Дима выздоровеет, мы обязательно съездим к вам, чтобы поблагодарить твоих родителей, — пообещал Алексей Николаевич. — Жалко, что нам пришлось познакомиться при таких обстоятельствах, но мы рады видеть тебя, — добавил он.

— А мы будем рады видеть вас у себя в гостях. Мама приготовит отменный бешбармак. Вы пробовали настоящий бешбармак, приготовленный казахской хозяйкой? — поддержал беседу Адиль.

— Да пробовали, но как ты говоришь, «настоящий», не пробовали. Откуда у нас? — улыбнулся Алексей Николаевич.

— Я уверен, что вкуснее блюда вы еще не кушали; и моя мама научит вашу дочь готовить его по — настоящему, — подмигнул Адиль Олесе. Рядом с ее родителями, он чувствовал себя легко и непринужденно. В доме, в каждой мелочи, чувствовались теплое отношение и внимание к гостю.

Адиль, в свою очередь, тоже понравился отцу с матерью Олеси. Они, зная о кольце и предложении руки и сердца, теперь, деликатно присматривались к будущему зятю. Алексей Николаевич изучал его с мужской стороны, оценивая за поступки. Розалина Сергеевна давала оценку как женщина и не находила отрицательных качеств. Молодой человек был воспитан, образован, умен и красив. Вспомнив тот свой разговор со Светланой и отправленное ему сообщение в «Фэйсбук», когда она его в чем-то еще подозревала, почувствовала, как краска стыда заливает лицо. «О таком зяте любая мать может мечтать», — подумала она.

— Папа, мама, сегодня мы с Адилем обсуждали одну важную вещь для всех нас. Мы хотели сказать… — не договорив, Олеся вдруг побледнела. Она резко встала со стула и тут же удержалась за его краешек, чтобы не упасть. У нее закружилась голова.

Адиль и Розалина Сергеевна одновременно вскочили из-за стола и бросились к ней. Подхватив с двух сторон под руки, они повели ее в ванную комнату. Алексей Николаевич недоуменно уставился им вслед.

— Леся, доченька, давно это у тебя началось? — спросила Розалина Сергеевна, подавая дочери полотенце. В ванной они находились только вдвоем.

— Через день после Алматы. Я не могла сказать, потому что Димка заболел; ты не могла ни о чем другом думать, — выговорила дочь и жалостливо посмотрела на мать. — Мама, прости, но я беременна.

 

 

 

V

На дворе стоял конец сентября. Еще можно было насладиться солнечными днями, но частенько, стал затягивать унылый дождь. Помаленьку, верхушки деревьев окрасились в легкий позолоченный цвет, а пожелтевшие листья, кружась в воздухе, падали прямо под ноги прохожих.

С утра, в большом доме Болатовых, царило праздничное оживление. Всюду слышались веселый говор, смех и шутки собравшихся людей. Со стороны летнего домика, раздавались женские голоса, спорящие о жирности мясного бульона или о количестве ингредиентов к основному блюду. Тут же можно было услышать чей-то деловитый голос, интересующийся о готовности музыкантов. Общий гул перекрывали детские голоса, требующие воздушные шары, которыми был украшен весь двор; молодые мамы одергивали малышей и обещали раздать их после ухода гостей. Присутствующая родня и соседи, с минуты на минуту, ожидали приезда жениха, невесты и остальных гостей.

Накануне, после проведенного обряда «Жігіт аттандыру», Адиля в сопровождении свиты отправили за невестой. По приезду в дом родителей невесты, отец и родственники жениха провели сватовство: по традиции, одели бриллиантовые серьги невесте и одарили будущих родственников щедрыми подарками. Вечером того же дня, Соколовы сыграли свадьбу дочери и, свадебный эскорт жениха уже должен был возвратиться.

Мира Руслановна отдавала последние распоряжения по приготовлению к празднику. Лейла, с организаторами свадьбы, находилась в ресторане, еще раз проверяя его готовность к вечернему мероприятию.

Вскоре послышался сигнал, подаваемый подъезжающими машинами. Свадебный кортеж, остановился в двухстах метрах от дома и замер в ожидании. Все гости вышли за ворота встречать новобрачных, издали наблюдая за ними. Сразу же, две молодые снохи отправились навстречу невесте и, накрыв ее лицо шалью, ввели в дом, где в специально отведенной комнате, с подругами, усадили за ширму. Следующими во двор зашли приехавшая родня невесты. Встречающие осыпали гостей шашу, бросая конфеты, монеты, а дети, радостно визжа, подбирали их.

Дима, повторяя за ними, тоже наклонился за монетой, но мать, строго одернула его, шепнув, чтобы вел себя прилично. Подруга Светлана рассмеялась и сказала Розалине Сергеевне: «Пусть собирает. Не надо запрещать. Это обычай такой. Сладости, подобранные во время шашу приносят удачу». Будто подтверждая сказанное, музыканты, играя на домбре, придавали моменту торжественность и величие.

— Как в индийском кино, — весело улыбнувшись, заявила Катя. Она приехала на свадьбу в качестве подружки невесты и гордилась возложенной на нее миссией. Кроме нее, приехали школьная подруга Маша и Яна с Камилой. Им было интересно побывать на казахской свадьбе и заодно, все хотели удовлетворить свое женское любопытство по поводу новой семьи своей подруги. Они, несколько раз, слышали от Кати подробности летней поездки и невольно завидовали Олесе.

— Как все торжественно и красиво, а, — заметила Яна.

— Мне бы так! — мечтательно произнесла Камила, глядя в зеркало и поправляя свои черные длинные волосы. — Слушай, Олеська, сделал предложение прямо в какой-то пещере любви, встав на одно колено? Счастливая ты и везучая! — искренне сказала она.

— А зачем тебе закрыли лицо? Ты знала, что так будет?

— Это обычай такой, — ответила Олеся. Ее до сих пор бросало в дрожь от волнения. — До определенного момента, никто не должен видеть лица невесты.

— Чтобы не сглазить такую красотку? — весело рассмеялись девушки.

— А какая из женщин твоя будущая свекровь?

— Та, которая встретила нас на пороге дома и дала свое благословение. Неужели вы не заметили, что Адиль вылитый мать?

— Вы видели, сколько родни у жениха?

— Девочки, посмотрите, какой красивый дом! Теперь ты будешь в нем хозяйкой, — перебивая девичий гвалт, сказала одноклассница Маша, глядя из окна на происходящую, во дворе, суету.

— Дааа, дом красивый и очень большой. Ты сама будешь убираться в нем? Бедная, будешь тратить на это все свои выходные, — не удержавшись, съязвила Яна, чтобы в чем-то найти недостаток.

— Нет, здесь целая армия слуг. Они будут убирать дом, причесывать мои волосы и гладить одежду, — смеясь, пошутила Олеся и добавила, — девочки, о чем вы говорите? У меня сегодня такой счастливый день, а вы нашли, что обсуждать!

— Но нам интересно знать, в какую сказку попала наша Шахерезада, — попыталась пошутить Яна. Но как бы она не скрывала, в ее голосе явно слышалась неприкрытая зависть.

— Девчонки, шампанское! — торжественно объявила Катя, с громким хлопком, откупоривая бутылку и, пытаясь, таким образом, переменить тему.

Отдернув край ширмы, вошел Адиль. Следом показались его друзья во главе с Данияром. Все горячо поприветствовали приехавших гостей, а Мадина, подбежав к Олесе, радостно обняла ее и искренне поздравила. Остальные девушки, при виде парней, тут же засмущались и зарделись.

— Здравствуйте, красавицы! — с этими словами, Данияр шустро взял инициативу в свои руки. — Ну что, парни, разбираем девушек, воруем? — пошутил он, демонстрируя свою ослепительную улыбку. Войдя за ширму, он сразу обратил внимание на Камилу. Как все метиски, она была очень привлекательна. Блестящие как смоль восточные раскосые глаза, полученные в наследство от матери, отцовский славянский профиль и роскошные длинные волосы выделяли ее среди остальных. Познакомившись с Олесей на первом курсе, девушки продолжали дружить.

— А что, своруем! — подхватил шутку Никита, наблюдая за Катей. После окончания той летней поездки, они еще не виделись, но постоянно созванивались. Никите нравилась бойкая, острая на язычок, девушка.

Шумно галдя, молодые люди расположились за празднично накрытым столом. Через пять минут, в комнату впорхнула Лейла. Она выглядела очень радостной и довольной. Подойдя к Олесе, крепко обняла ее и сказала: «Добро пожаловать в семью! Теперь у меня есть сестра…».

— Ай да тост! — подхватил ее слова Ринат. — Выпьем за молодых!

— Ребята, осторожно! — засмеялся один из присутствующих парней, — до свадьбы всего несколько часов, а выпивки много…

В назначенное время, к ресторанному входу подъехал свадебный лимузин. Шикарный ресторан, освещаемый со всех сторон разноцветными огнями, гостеприимно распахнул свои двери для трехсот приглашенных гостей, которые, в ожидании молодых, тихо переговариваясь между собой, неторопливо прогуливались по огромному фойе. Нарядные официанты, щедро угощая любого желающего, хлопотали возле фуршетного стола, заставленного всевозможными закусками и напитками. Несколько профессиональных фотографов, словно соревнуясь между собой, носились среди людей, щелкая затворами фотоаппаратов. Вскоре, гостей пригласили пройти в основной зал и людской поток, уставший от ожидания, ринулся туда сквозь огромный проем, отыскивая свое место за праздничным столом. Счастливые родители жениха, горячо приветствуя и принимая поздравления, пытались уделить внимание каждому гостю.

Со стороны невесты, кроме родителей, приехали семейные друзья и родня. Они стояли отдельным кружочком из девяти человек и обсуждали между собой происходящее.

— Мама, смотри сколько гостей. Как их всех накормят? — искренне удивляясь, спросил Дима

— Димочка, здесь обычаи такие, приглашают всю родню, всех друзей.

— Видимо, ваши сваты очень уважаемые люди, раз собралось столько гостей, — заметил молодой мужчина, лицом похожий на Алексея Николаевича. Это был его младший брат Игорь.

— Это же сколько надо заплатить, чтобы закатить такой пир на весь мир? — нахмуривая брови, словно пытаясь подсчитать расходы, добавила супруга Игоря — Ольга.

— Ох, Ольга, любишь ты считать чужие деньги, — добродушно смеясь, загудел басом Алексей Николаевич.

— Тихо, тихо, — перебила всех Светлана, — жених и невеста приехали. Скоро начнется все самое интересное.

Действительно, через несколько секунд, под традиционную свадебную песню знаменитого ВИА «Дос-Мукасан», две нарядные снохи ввели в зал смущенную невесту. Следом за ними, под бурные аплодисменты гостей, зашли жених и подружки невесты. Для подруг Олеси все было в диковинку и они, переглядываясь между собой, понимали друг друга без слов. Тамада, поприветствовав всех присутствующих, начал обряд «Беташар». Глядевший во все глаза Дима, насчитал более двадцати поклонов своей сестры и успел шепнуть об этом матери. Она, никак не отреагировав, не спускала волнующих глаз с дочери.

После проведенного обряда, Мира Руслановна подошла к своей невестке и, целуя и открывая ее лицо, с пожеланиями счастья и благополучия, повязала на голову платок. Все гости разом загалдели, называя невесту красавицей. Светлана, которая стояла рядом с Розалиной Сергеевной, в умилении вытирала слезы. Но сама Розалина Сергеевна дала волю своим чувствам только после того, как молодых официально зарегистрировал приглашенный работник ЗАГСА и вручил жениху свидетельство о браке. Она плакала от торжественности наступившего момента. Да и не только она — многие женщины вокруг прикладывали к глазам носовые платки, возможно вспоминая себя в бытность невесты.

Свадьба прошла роскошно. Торжество, организованное профессионалами и продуманное до мелочей, запомнилось гостям надолго. Через два дня, после проведения остальных традиционных обрядов между новыми сватами, россияне, нагруженные подарками, уехали домой. А в конце недели, новоиспеченные муж и жена отправились в десятидневное свадебное путешествие на Мальдивы, организованное родственниками Асана Досаевича.

Все были рады за молодых, все желали им счастья. Только одна душа невыносимо страдала в эти дни. Галия, взяв в районной поликлинике справку по болезни, весь сентябрь находилась дома, пропустив месяц занятий. Ей казалось, что у нее украли что-то невероятно ценное и, эта потеря навсегда повлияет на ее душевное состояние. Она листала книгу, но не видела строк; смотрела телевизор, но не понимала, о чем рассказывает ведущий передачи. Мать, как могла, утешала ее, но этого было недостаточно для успокоения души. «Еще посмотрим!», — думала она ночами, вспоминая лицо Адиля и, в прекрасных черных глазах сверкал зловещий огонь.

Часть пятая

I

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь тучи, прогоняли холод. Наконец, стало проглядывать чистое голубое небо. В нынешнем году весна совсем запоздала; но в последние дни, весенние признаки природы разом проявили себя. Складывалось ощущение, что жители, истосковавшись по теплу, одновременно оказались на улицах города. Идя мимо скверов и дворов, можно было встретить ватагу спорящих мальчишек; или молодых мам, чинно прогуливающихся с колясками; или компанию юных подруг, заливающихся звонким девичьим смехом; и даже пенсионеров, греющихся на лавочке под весенним солнцем.

После свадьбы, Олеся, без проблем, перевелась в местный медицинский университет и успешно продолжала учебу. Ей сразу удалось влиться в поток новых сокурсников, вследствие чего, учеба давалась очень легко. И сегодня, после занятий, попав под влияние весеннего солнца, она не спеша шла по направлению к центральной части города. Наслаждаясь весенним воздухом, она разговаривала с Розалиной Сергеевной по телефону.

— Ну, что ты мам, конечно, это нормально, — смеясь, Олеся ответила на беспокойство матери по поводу преждевременного шевеления малыша, — все так и должно быть. Как Дима?

— Дима уже практически поправился и снова превратился в активного и веселого мальчугана. Тьфу-тьфу-тьфу, — сплюнула три раза Розалина Сергеевна. До слуха Олеси донеслось, как мать постучала костяшками пальцев по столу.

— Мама, ты же знаешь, я не суеверна и доверяю только врачам. Ведь не зря я учусь в медицинском, — улыбнулась она и немного помолчав, добавила, — хотя, что касается своего малыша, то верю всему. Не стригу и не крашу волосы, не позволяю себе многого из того, что могла позволить до беременности, — засмеялась она.

— Олесенька, все это правильно! Ты же у меня умничка! А как дома? Как сваты наши?

— Все хорошо, мам! Ко мне относятся как к родной дочери. И Лейла часто звонит. Представляешь, она мне звонит чаще, чем Адилю. Но я так хочу приехать домой. Соскучилась по вас, по Диме, и даже по своей подушке.

— Доченька, погода установится и приедете. А может, мы приедем. Дима хочет к вам. После того, как Новый год с вами встретили, он был в восторге от зимних каникул.

— Ну конечно, — улыбнувшись, сказала Олеся, вспоминая приезд родителей, — вы же совсем не сидели дома. Только и успевали ходить по гостям.

— Папа передает привет! Он очень скучает по тебе.

Перед глазами Олеси возникло добродушное лицо отца, и она смахнула навернувшуюся слезу.

— Мам, я тоже очень сильно скучаю! Люблю вас и скучаю! За меня не беспокойся, я здесь под чутким контролем. А вот и Адиль уже едет за мной, я позже перезвоню, хорошо?!

Успокоив мать, Олеся помахала рукой подъезжающему Адилю. Она была уже на восьмом месяце беременности. «Я так подурнела», — жаловалась она мужу, но он запрещал даже думать об этом. Неуклюже переваливаясь, Олеся подошла к машине.

— Привет! — сказала она, садясь на переднее пассажирское кресло и, поцеловав мужа. — Погода шикарная! А я ужасно соскучилась.

— Привет, родная! — он вдохнул запах ее волос и закрыл глаза. — С кем разговаривала?

— Звонила мама, переживает, что наш малыш слишком активно шевелится, — поделилась она, — но я ее успокоила.

— Просто он шустренький и хочет к папе, — сказал Адиль и нежно погладил живот жены. — Малыш, мы все тебя очень ждем, но все должно быть вовремя, — шутливо погрозил он пальцем в сторону живота. Ребенок, как будто услышав отца, шевельнулся в утробе с такой силой, что Олеся чуть не завалилась набок.

— Ого! — залилась она смехом. — Да он слышит тебя, Адиль, видишь? Слышит!

Хотя, Адиль, внешне, разделял восторг жены, тем не менее, был очень обеспокоен. Чрезмерно активное шевеление ребенка, которое радовало Олесю, действительно вызывало беспокойство. С самого начала, беременность Олеси протекала легко и не доставляла хлопот; в ее анамнезе не были выявлены риски для нее и ребенка. Мира Руслановна лично вела наблюдение за протекающей беременностью снохи и, нетерпеливо, подсчитывала дни до наступления срока. Но, несколько дней назад, она встревожилась и поделилась переживаниями с сыном. Мать сообщила, что, по последним данным ультразвукового исследования, появилось подозрение на гипоксию плода, с чем и связывалось активное шевеление. Чтобы не волновать будущую маму, пока от нее данный факт решили скрыть.

— Олеся, сейчас пообедаем, затем поедем на дальнейшее обследование. Мы записаны к врачу и нас уже ждут, — предупредил он, прервавшись от размышлений.

— Адиль, ну зачем снова к врачу? Я чувствую себя отлично! Давай лучше купим платье. В субботу нам идти на свадьбу.

— О, а я и забыл, — сказал он с улыбкой. — Я очень рад за Данияра и Камилу. Наше знакомство не только соединило нас, но и других вокруг нас, — он нежно поцеловал ее вновь.

— Я тоже рада за них! — с теплотой, добавила Олеся. — Сегодня разговаривала с Камилой, она так счастлива!

Через пару минут, их машина притормозила рядом с торговым центром. Адиль, помогая жене выйти из салона автомобиля, заботливо придержал ее за руку и пошел рядом, слегка поддерживая за локоть. Такая забота со стороны мужа умиляла Олесю. «Спасибо, Господи, за такого чудесного мужа!» — подумала она про себя. Сразу, в голову пришла мысль, что, после женитьбы, его романтическое отношение к ней совсем не изменилось. А ведь она опасалась именно за это, потому что, частенько слышала от своих замужних приятельниц рассказы о том, как их мужья кардинально менялись после свадьбы и, далеко, не в лучшую сторону. Адиль, напротив, стал более нежен и внимателен. Больше всего, ей нравилась его привычка дарить цветы без повода. Как правило, это обязательно были два букета: один предназначался матери, второй ей. Однажды ее мама сказала ей: «Как мужчина относится к своей матери, также он будет относиться к своей жене; и как относится сноха к родителям своего мужа, точно также будет относиться ее будущая сноха к ней». Навсегда запомнив эти слова и, видя почтительное отношение своего мужа к отцу и матери, она с огромным уважением старалась стать хорошей невесткой для его родителей.

Неторопливо беседуя, они вошли в торговый центр, где планировали пообедать в одном из многочисленных кафетерий. Вывески с изображением аппетитных блюд и шустрые официанты наперебой зазывали посетителей к стойке заказов. Подойдя к одной из них и заняв очередь, Адиль вдруг увидел Галию. Несмотря на то, что она стояла к нему спиной, он сразу узнал ее и, чтобы не столкнуться с ней, тут же хотел уйти. Но словно ощутив на себе посторонний взгляд, Галия резко обернулась и встретилась с ним глазами. Он заметил, как она, от неожиданности, вздрогнула, но тут же, сменив растерянность на удивление, широко улыбнулась.

— Привет! — произнесла она. — Давно не видела тебя. Как началась интернатура, всех раскидало. Поздравляю с женитьбой!

— Спасибо! — ответил Адиль. Он тоже был несколько обескуражен. — Где ты проходишь интернатуру?

— В первом роддоме. Но я еще слабый ассистент, пока просто стою и смотрю, иногда верчу инструмент, — ненатурально рассмеялась она.

— Познакомься, это Олеся, — сказал он и, полуобернувшись, обратился к жене, — это Галия, мы вместе учились.

— Очень приятно! — выдавила из себя Галия, внимательно рассматривая Олесю и продолжая улыбаться. — Я вижу, у вас скоро пополнение, поздравляю!

— Спасибо, очень приятно! — расплылась в улыбке Олеся. — Пообедайте с нами, мы только вдвоем, нам будет приятна Ваша компания.

— Нет, спасибо, я быстро перекушу и побегу на дежурство, — быстро ответила Галия, еще раз окидывая взглядом молодоженов. Затем, забыв про обед, торопливо попрощалась и быстрой походкой пошла по направлению к лифту. Эта неожиданная встреча оставила неприятный осадок и у нее, и у Адиля.

II

С замужеством, все мифы о роли снохи в казахской семье, про которые рассказывали Олесе знакомые и друзья, были окончательно развеяны. Она с улыбкой вспоминала пугающие рассказы подруг и, однажды утром, во время чаепития, со смехом пересказывала их своей свекрови. Олеся осторожно разливала горячий чай; и обе женщины неторопливо беседовали.

— Да, мама, прямо так и говорили, мол, будешь вставать в пять утра, готовить для всех завтрак и не снимать с головы платок, — рассказывала Олеся, с улыбкой глядя на свекровь, слегка заволновавшись, не обидела ли она ее этой безобидной шуткой.

— Это сложившийся стереотип. Но я, как врач, наоборот, вижу плюсы для организма в том, чтобы человек рано вставал; или чтобы женщина, соблюдая правила гигиены, носила платок, особенно, во время готовки пищи. Поэтому, возьми себе это на заметку, — с шутливым смехом ответила Мира Руслановна. Ее взгляд забавно прищурился, придавая лицу добродушное выражение.

— Да, обязательно возьму, — с подкупающей простотой сказала Олеся, передавая пиалу. — Мама, спасибо, что помогаете мне во всем, учите меня. У меня такое чувство, что я всегда была с вами рядом. — Её глаза заблестели и она, быстрым движением, незаметно вытерла выступившие слезы. — Я хочу выучить казахский язык, обычаи и традиции, — продолжала она, зная, какое большое значение этому придает ее свекровь.

— Айналайн, доченька, спасибо за теплые слова! Главное для нас с отцом — чтобы у вас, детей, все было хорошо! — сказала Мира Руслановна, положив свою теплую мягкую ладонь на руку Олеси и ободряюще пожав ее. — Единственное, о чем я хочу попросить тебя сейчас — это соблюдать полный покой. Это необходимо и для тебя, и для моей будущей внучки. А вы еще хотите идти на свадьбу Данияра. Нельзя сейчас переутомляться, — покачала она головой.

— Но как же мы не пойдем? — непонимающе воскликнула Олеся. — В нашем доме они познакомились, прямо на нашей свадьбе. Вы помните Камилу? Можно сказать, что благодаря нам они поженятся. И потом, приедут мои подруги, я очень хочу повидать их.

— Я все понимаю, доченька, но надо подумать о себе, — с легкой укоризной заметила свекровь, — хорошо, тогда пообещай мне, что не будешь активничать.

— Хорошо, мама, обещаю! Брейк точно танцевать не буду, — смеясь, пообещала Олеся.

Вечером она поделилась с Адилем о предостережениях свекрови, умоляя его не отказываться от приглашения на свадьбу. Но и он, как будто предчувствуя беду, заранее созвонился с Данияром и, подробно не объясняя причин, хотел извиниться и предупредить, что не сможет присутствовать на его торжестве. Конечно же, Данияр даже и слышать об этом не захотел, желая видеть в свидетелях самого волнующего события в своей жизни лучших друзей. К тому же, и Олеся усердно готовилась к этому дню, в том числе, предвкушая встречу с подругами. Накануне, примеряя красивое платье в стиле ампир, из натуральной ткани бежевого цвета, она выглядела очаровательно. Завышенная талия платья скрывала выросший живот и, вертясь перед зеркалом в спальне, она была очень удовлетворена своим отражением.

В итоге, поддавшись на ее уговоры, Адиль сдался и, в назначенное время, они приехали в ресторан. Следом за мужем, широко улыбаясь, Олеся вошла в большое светлое фойе ресторана, ища глазами своих приехавших подруг.

— Олеська, привет! — сразу же услышала она знакомый голос и обернулась. Со стороны дамской комнаты, навстречу ей спешила Катя. Горячо обняв ее, она отступила на шаг и, рассматривая изменившуюся фигуру Олеси, тихо присвистнула, — фьюю, как мы выросли!

— Здравствуйте, будущие родители! — поздоровалась Яна, появившаяся следом за Катей. Она чмокнула Олесю и кокетливо пожала руку Адилю.

— Девчонки мои, как я рада вас видеть! Какие вы красивые! Как доехали? Как наша невеста? Как я соскучилась по вас! — говорила счастливая Олеся, перескакивая с одной темы на другую.

Собравшись в кружок, подруги окунулись в разговор. Олеся, жадно внимая каждому слову, не переставала задавать вопросы. Чтобы не мешать им, Адиль деликатно отошел в сторону и, встретив знакомого мужчину, принялся обсуждать с ним горячие городские новости.

Вскоре, приветствуя жениха и невесту, громко заиграла музыка. Словно стараясь заглушить звук музыкальных колонок, разом раздавшийся с четырех концов огромного зала, тамада, крича в микрофон, пытался управлять толпой гостей и рассадить их по местам. Но гости, будто сговорившись разом поздравить молодых, нескончаемой вереницей потянулись к месту проведения регистрации брака, где стояли молодожены. Камила, в роскошном платье в бальном стиле, дополненным глубоким декольте и длинным шлейфом, выглядела неотразимо. А Данияр, смущенно улыбаясь и вертя в руках свидетельство о браке, казалось, не понимал, что находится на собственной свадьбе и, от всеобщего внимания, смущался еще больше.

— Ты просто красавица! — успела шепнуть Олеся подруге. — Красивее невесты я не видела.

Камила благодарно кивнула ей и улыбнулась; она вся трепетала от волнения. Несмотря на указания тамады, никто из гостей не садился за праздничный стол. Каждый из них, точно боясь не успеть, торопливо подходил и поздравлял невесту; вскоре, на ее щеках не было свободного места от следов губной помады. Олеся задержалась рядом с ней, со смехом вытирая испачканное лицо.

— Я не похожа на клоуна? — озабоченно спросила Камила, переживая за свой внешний вид.

— Ты похожа на принцессу! — ответила Олеся, — тебе принести зеркало? Оно есть у меня, сейчас принесу, — она повернулась лицом к залу и, найдя глазами мужа, ринулась к своему столику.

В этот момент, Адиль, наблюдавший за женой, увидел, что она неожиданно побледнела и схватилась за живот. Тут же вскочив со своего места, он, сквозь длинные ряды столов, бросился к ней. Не понимая того, что с ней происходит, Олеся резко присела на корточки и, беспомощным испуганным взглядом, смотрела на приближающего мужа. Издалека Адиль увидел, как побледнело и исказилось от боли ее лицо. «Ринат, помоги мне», — крикнул он другу. Музыканты перестали играть, гости замолчали и все, с любопытством, стали оборачиваться в их сторону. С другого конца зала, к ним бежали Катя и Яна. Поднимая Олесю, Адиль увидел проступающее красное пятно, и его сердце сжалось. Опасения матери подтвердились.

Воя сиреной, машина скорой помощи понеслась по улицам города. Адиль, сжимая холодную руку жены, успокаивал ее и говорил ободряющие слова. Плача, она, то тихо стонала, то корчилась от боли. «Адиль, что со мной? Почему мне так больно?» — словно в бреду, без конца спрашивала она. Ему казалось, что они едут слишком медленно. Выглянув в окно, он громко выругался при виде очередной пробки. Несмотря на оглушающий вой сирены, некоторые водители упрямо не хотели уступать дорогу. Не помня себя, он распахнул дверцу и, наполовину свесившись с кабины, стал знаками просить пропустить их. Словно застыдившись своего поведения, водители начали притормаживать, пропуская «Скорую помощь».

Наконец, завернув во двор больницы, машина резко остановилась перед Приемным покоем; навстречу бежали два рослых санитара с носилками. Асан Досаевич и Мира Руслановна уже находились здесь и разговаривали с дежурным врачом. Ждали оперирующего гинеколога, с которым была предварительная договоренность на проведение кесарева сечения. После срочного консилиума, решили сразу оперировать, чтобы успеть спасти ребенка. Отведя в сторону доктора, Мира Руслановна посмотрела ей в глаза и, дрогнувшим голосом, сказала: «Коллега, Вы понимаете меня. В первую очередь, думайте о жизни матери. Они молодые, еще родят себе детей». Та, молча, кивнула и направилась в операционную.

Волею случая, в этот день, в операционной, вместе с бригадой врачей и медсестер, в качестве ассистента находилась Галия. Быстро проходя по длинному узкому коридору, она увидела родителей Адиля. Так как буквально на днях она встретила молодоженов, то сразу поняла, что происходит. С бьющимся сердцем, она надела медицинскую маску и делая вид, что не узнала Миру Руслановну, быстро прошла мимо. Ее сердце бешено заколотилось.

III

Так получилось, что Галия, оказавшись в родильном отделении городской больницы в качестве интерна, сразу же попала на операцию. Поначалу, при виде крови, она вся холодела, не знала, что делать, с какой стороны подойти к пациенту, но вскоре, весь процесс увлек ее и, она уверовала в то, что акушерство и гинекология стали ее призванием. Она полностью отдалась работе и, целыми днями, находилась в отделении патологии беременности, а ночами дежурила в родильном отделении. Сокурсники из интернатуры, уже перед обедом уходя домой, шутили над ней, говоря, что никто не заставляет ее так много работать и памятник за это ей не поставят. Она стала пропускать вечеринки с друзьями, посиделки с подругами и за спиной, многие называли ее «помешанной на работе». Она знала об этом, но не обижалась, а только посмеивалась, представляя себе их лица в тот момент, когда будет на пике врачебной карьеры. Чтобы наработать опыт, Галия была готова работать в любое время суток. И сегодня, когда ей позвонила врач, с которым она дежурила, и, в связи с большим потоком пациентов, попросила помочь, она приехала не раздумывая. Конечно, она совсем не ожидала встретить семью Болатовых и эта неожиданная встреча подействовала на нее удручающе.

Галия вошла в операционный зал и встала рядом с анестезиологом, рассматривая каждую черточку на лице Олеси, уснувшую после введенного наркоза. «Из-за тебя разрушились все мои надежды, — думала она, — надо же случиться такому совпадению и встретиться вот так. Уфф, как я тебя ненавижу! А ведь на твоем месте могла бы быть и я». Комок сдавил ей горло, но ничем не выдавая своих чувств, она аккуратно включилась в работу. В операционной установилась абсолютная тишина, нарушаемая лишь звуками используемых медицинских инструментов и короткими фразами врачей. Вскоре, нарушая тишину, раздался крик родившегося младенца. Давление роженицы нормализовалось; и врачи приступили к завершающей стадии операции. Молодой педиатр сразу начал проведение обследования новорожденного: проверил рефлексы, осмотрел пупочную ранку, пощупал живот и, бросив короткое «Здорова», передал медсестре. Галия, не спуская любопытных глаз с младенца, встала рядом с медсестрой; она сразу заметила, что ребенок точная копия своего отца. И если, во время операции, она была сосредоточена на процессе и все будоражащие мысли отступили, то сейчас, внезапно, перед глазами возникла та сцена объяснения с Адилем, когда она впервые узнала об Олесе. Галия почувствовала, как изнутри, поднялась невидимая волна ненависти к этому маленькому беззащитному ребенку, и это чувство было неуправляемым. Мгновенно, в голове созрела страшная мысль. Зная, что после операции Олесю переведут в палату интенсивной терапии, а ребенок будет находиться в боксе под наблюдением педиатра, она вышла из операционной. Проходя в другую родильную палату, она увидела, как оперирующий доктор вышел в коридор и поздравлял родных Адиля. Видела, как родные счастливо обнимаясь, поздравляли друг друга, и ею овладела еще большая ярость.

В тот вечер, буквально за час до операции Олеси, в соседнем родильном зале родила семнадцатилетняя девушка. Когда ее, со схватками, привезли в роддом, она была в сильном алкогольном опьянении и не понимала, что с ней происходит. Она кричала, плакала, ругалась матом и не слушалась врачей. Только благодаря усилиям опытного акушера, родилась здоровая, розовощекая девочка. Так как роженица сразу уснула, педиатр временно поместил ребенка в бокс, где находились несколько других новорожденных детей и куда теперь, принесли ребенка Олеси. Полностью владея этой информацией, в бокс, тихонько отворив дверь, незаметно проскользнула Галия. В помещении было очень жарко, но ее спина покрывалась холодными каплями пота. Руки мелко дрожали, а взгляд внимательно искал определенного ребенка. Она решилась на это за считанные секунды. Не отдавая отчета своим действиям, словно ею управляли невидимые силы, она внимательно прочитала бирки и, поменяв их местами только на двух младенцах, также незаметно выскользнула.

Когда Олеся очнулась от наркоза, первым делом, спросила о ребенке, но ее успокоили и обещали принести его на кормление через шесть часов. Спустя положенное время, в палату внесли младенца и положили рядом со счастливой матерью. Прочитав на бирке данные о весе и росте, Олеся осторожно взяла ребенка на руки, чувствуя, как огромная волна опьяняющей любви окатила ее с головы до пят. Она любовалась красным морщинистым личиком, осторожно трогала маленькие ручки и ножки. Ребенок показался ей таким крохотным, что испугавшись того, что выронит из рук, она поспешно положила его обратно в люльку. Она, не отрываясь, смотрела на него, и каждая струнка ее души отдавалась любовью к своей малышке. «Я — мама! — думала она, — неужели все это происходит со мной? Даже не верится! Год назад я подумать об этом не могла, а теперь у меня дочь!». Тихо засмеявшись, Олеся повернулась к дочери, издавшую тоненький звук и стала тихонько покачивать люльку.

По медицинским показаниям, ребенок должен был несколько суток провести отдельно от матери. Но как только врачи разрешили Олесе вставать, она по несколько раз в день ходила в сторону бокса, чтобы, через стекло, понаблюдать за своей дочерью. В люльке рядом, непрерывно плача, одиноко лежала еще одна новорожденная девочка. «Отказница. Мать сама еще совсем ребенок. Представляете, написала отказную и сбежала. Как только земля держит таких людей!» — с негодованием рассказала ей старая санитарка. Глядя на эту девочку, в груди Олеси что-то болезненно сжалось, но тот час, внимание отвлекла своя дочь, которую ловко пеленала медсестра.

Через неделю, Олесю помпезно выписали из роддома. Все эти дни её мобильный телефон, не умолкая, принимал поздравления для хозяйки. В день выписки, казалось, весь двор больницы был заполнен встречающими Олесю. Празднично оформленный, роскошный кортеж, шары, шампанское, гости — все с нетерпением ждали ее и новорожденную. Дочь, морщась, уютно лежала в нарядном розовом конвертике и спала. Принимая ребенка на руки, вдруг, Олеся спросила о той оставленной девочке. «Окрепнет, затем в Дом малютки отправят», — безнадежно махнула рукой медсестра. Олесе страстно захотелось посмотреть на нее еще раз, но она, не понимая, почему ее одолевают такие мысли, старательно отогнала их. А увидев мужа, родных и друзей, окончательно выбросила их из головы.

IV

Новорожденную девочку назвали Зере. По обычаю, имя первенцу дали родители отца ребенка. Совещались долго, а потом Асан Досаевич торжественно объявил: «Хотим назвать в честь бабушки великого Абая Кунанбаева, чтобы была такой же мудрой и справедливой». По случаю рождения первой внучки, счастливые дедушка с бабушкой устроили большой той — шельдехана, не уставая принимать поздравления. Кроме этого, Мира Руслановна организовала в доме нарядную детскую, которую обустроила во время пребывания Олеси в больнице. В комнате были все необходимые условия для комфортного пребывания младенца и его мамы. «Я хочу, чтобы у моей внучки было все самое лучшее!» — повторяла она дизайнеру, занимающемуся оформлением детской. Адиль, чтобы не обидеть родителей, старался не вмешиваться в эти приготовления, посмеиваясь над чрезмерным усердием матери. А когда Олеся вошла в детскую, у нее перехватило дыхание. Каждая деталь здесь дышала любовью и заботой. Она с благодарностью взглянула на свекровь и поклонилась ей. Мира Руслановна осторожно взяла внучку на руки и, покачивая, положила в кроватку.

— Ну, что ты чувствуешь, бабушка? — спросил Асан Досаевич, стоя у изголовья кроватки и не отрывая взгляда от ребенка. — На кого она похожа?

— А что чувствуешь ты, дедушка? — вопросом на вопрос ответила Мира Руслановна, чувствуя безграничную нежность к внучке. — Вылитая я! Разве не видишь?

— Дайте взглянуть на внучатую племянницу, — раздался густой бас Мурата Досаевича. Он со своими внуками вошел в комнату, наклонился над ребенком, внимательно посмотрел на него и положил рядом денежную купюру. — Это коримдик от меня. Пусть растет красивой и здоровой девочкой!

— Аминь! — ответила Мира Руслановна, проведя ладонями по лицу и, повернувшись к детям, сказала, — ну что малыши, посмотрели на свою сестренку? Пусть теперь поспит, давайте выйдем из комнаты, — и первая направилась к выходу. Следом за ней потянулись все остальные и вскоре, их громкие голоса можно было услышать из гостиной, где уже несколько дней подряд накрывался праздничный дастархан.

Оставшись наедине, Адиль подошел к Олесе и обнял ее.

— Как ты себя чувствуешь? Я очень переживал, даже слегка поседел.

Только теперь Олеся заметила его поседевшие виски и покачала головой.

— Родной мой! Зачем ты так переживал?! Я знала, что все будет хорошо! Я так счастлива! Адиль, у нас родился ребенок! — сказала Олеся, прижимаясь к нему и дотрагиваясь до его висков. — Я люблю тебя!

— Спасибо за дочь! Я не могу передать словами свои ощущения. Теперь у меня две любимые девочки, — улыбнулся он. — Олеся, ты полежи, отдохни. Тебе требуется полный покой. Скоро должны приехать друзья, которые не успели на выписку.

— Я чувствую себя хорошо. Спасибо за заботу, любимый!

Услышав шум во дворе, они выглянули в окно и увидели своих друзей. Данияр, с огромным плюшевым мишкой в руках, с трудом протискиваясь в калитку, помог войти Камиле и со словами: «Папаша, встречай гостей!» — направился к дому. Адиль с улыбкой пошел навстречу к ним, Олеся осталась в комнате. Лишь теперь, выйдя из больницы, она четко осмыслила, что с ними могло произойти всякое, и от этого ей стало нехорошо. Отгоняя дурные мысли, она посмотрела на спящего ребенка и, вновь, ее окатила волна нежности, перемешанная с тревогой за своего малыша. Тихо подойдя к кроватке, она наклонилась над дочерью и взглядом, полным любви, долго смотрела на нее, осознавая свое материнство.

Первые месяцы в роли молодой матери прошли незаметно. Рождение ребенка не изменило привычный уклад жизни семьи Болатовых. Младенец все время спал, мирно посапывая в своей кроватке. Только когда наступало время для кормления, ребенок начинал подавать звуки. А Олеся, будто только и ждавшая этого, осторожно вынимала дочь из кроватки и с любовью прикладывала к своей груди. Чтобы невестке было легче справляться с хлопотами по уходу за ребенком, Мира Руслановна пригласила няню, которая ежедневно находилась рядом с ними. Сначала Олеся сопротивлялась, считая, что сама должна возиться с дочерью, но вскоре поняла, какую неоценимую услугу оказала ей свекровь, пригласив для нее помощницу. Она была еще слаба после операции и быстро уставала. Крепкая, энергичная няня ловко справлялась со своими обязанностями, в том числе, помогая Олесе по домашнему хозяйству. Адиль успешно заканчивал интернатуру, но в свободное время, старался находиться рядом с женой и дочерью.

Постепенно, дни становились похожи один на другой: приходя после работы, Адиль первым делом заходил в детскую и более часа проводил с дочерью. Затем спускался вниз и ужиная, делился новостями с женой. Олеся, сначала внимательно выслушав его, начинала свой рассказ о том, чем Зере удивляла ее за целый день. «Это неудивительно! — со смехом, восклицал он, — дочь вся в папу!». Олеся лишь улыбалась: «Все молодые папаши одинаковы!»

Со временем, крепкий молодой организм Адиля, не церемонясь с ним и напоминая о своей сущности, все чаще и чаще требовал от него выброса мужской энергии. Зная, что Олесе еще необходимо время для полного восстановления, он старался не думать о своих желаниях. Однако, вскоре стал ловить себя на том, что невольно обращает внимание на молодых девушек; засматривается на них на дорогах во время пробок; или особенно реагирует на появление новенькой красивой медсестры в отделении. Это открытие взволновало его, так как он считал, что безумно любя жену (а это действительно было так), мужчина не может интересоваться другой женщиной. Он ни с кем не делился своими думами, стараясь отгонять их от себя. А когда Олеся смотрела на него любящими, доверчивыми глазами, он стыдился тех мыслей и чувствовал угрызения совести. «Нет! — говорил он себе. — Нет! Ни за что!». Но тут же мог заинтересованным и оценивающим взглядом провести эффектную красотку, грациозно переходящую дорогу. Олеся, всецело занятая ребенком, не замечала того, что творилось с мужем. Однажды, Мира Руслановна попыталась намекнуть ей, что нельзя оставлять мужа надолго без внимания, но Олеся беспечно махнула рукой, будучи уверенной, что муж настолько любит ее, что не позволит низменным желаниям взять над собой вверх.

— Сегодня нашей Зере исполняется три месяца. Поздравляю тебя, солнышко мое! — сказал Адиль, наклонившись над дочерью. Был выходной день, и он сидел рядом и смотрел, как ребенок пытается ухватить губами материнский сосок. — Леся, помоги ей, она не может справиться.

Словно услышав отца, дочь сморщила свое красное личико и заплакала.

— Ах ты, лентяйка, — ласково покачала головой Олеся. Затем, склонившись над ребенком, вдохнула неповторимый детский запах. Дочь уже узнавала их и начинала агукать.

— Она похожа на тебя, такая же красивая.

— Подожди, еще перерастет. У нас, когда Димка родился, был похож на папу, сейчас вылитый мама.

— Нет, пусть будет похожа на тебя. Мы же договорились- девочки на тебя, а мальчики на меня. Теперь, следующая очередь за сыном, ждать долго не могу, — засмеялся Адиль.

— А что, я полностью согласна, — игриво подхватила Олеся, — хочу пятерых детей от самого замечательного мужа и папы!

— Сейчас запомню твои слова. И потом не отвертишься от меня, — ответил он, хитро прищурившись и, шутливо изображая большого зверя, рыча, навис над ней.

— Адиль, когда я находилась в больнице, видела оставленную девочку. Она была такая маленькая и беззащитная, без мамы и папы. Эта картина, до сих пор, у меня перед глазами, уфф… — печально вздохнула Олеся, — сейчас, когда я смотрю на нашу дочь, не понимаю тех женщин, которые легко могут отказаться от такого счастья. — Она инстинктивно прижала ребенка к груди и, подняв глаза, радостно вскрикнула — на пороге комнаты показались счастливые лица ее родителей. В последнее время, они стали частенько приезжать, чтобы повидаться со своей внучкой. Следом вбежал Дима, который осторожно ступая, словно боясь разбудить племянницу, тихо подошел к кроватке и заглянул в нее.

— Вот это сюрприз! Почему не предупредили? — по очереди обнимая родных, спрашивала Олеся.

— Мы не хотели говорить заранее. Когда планируешь, не получается. Мы решили спонтанно, тем более, у Димочки каникулы.

— На кого она похожа? — с детской непосредственностью воскликнул Дима, все еще рассматривая племянницу, — у нее такой вздернутый носик и крааасное лицо, — протянул он, делая ударение на букве «а».

Все дружно рассмеялись. Розалина Сергеевна сразу же попросила разрешения взять внучку на руки. Потом, она весь день не спускала ее с рук, бесконечно любуясь ею. Олеся, смеясь, предупреждала, что бабушка приучит ее к такому комфорту.

— Ничего страшного, — отвечала Розалина Сергеевна на это, — моя внучка, имею право!

— Ты уедешь, а Леська будет мучиться, — добродушно гудел басом Алексей Николаевич.

Через время приехали родители Адиля и, собравшись все вместе, продолжили праздновать это счастливое событие в молодой семье их детей.

V

Говорят, чужие дети быстро растут. Действительно, порой глядишь, вроде бы только вчера у соседей родился малыш, а сегодня уже бегает. А еще через время, видишь, как счастливые родители ведут его в первый класс. «Вот время летит», — думает наблюдающий сосед, или родственник, навещающий раз в полгода. Но только мать знает, как долго тянутся бессонные ночи у кроватки ребенка; сколько нужно терпения, чтобы научить делать первые шаги; научить правильно держать ложку; научить писать первые буквы и это «научить» еще можно очень долго перечислять. С рождением ребенка, жизнь любой женщины кардинально меняется, в том числе, начинается адаптационный период. Кто-то переносит это легко, у кого-то может развиться послеродовой стресс с самыми непредсказуемыми последствиями. В это время, главное окружить женщину любовью и заботой, стараясь помочь и поддержать во всем. И только так, любая женщина расцветает как весенний цветок, превращаясь в настоящую хранительницу семейного очага, с нескончаемым потоком любви к мужу и детям. А действуя иначе, вместо весеннего цветка, можно получить полевую колючку в виде вечно уставшей, ворчливой, недовольной бабы.

Сегодня в семье Болатовых царило оживление. Готовились к празднованию дня рождения маленькой Зере, которой исполнилось два года. К тому же, Адиль, после успешно пройденной интернатуры, был приглашен на работу в крупное столичное медучреждение. Олеся, получив диплом, дальнейшие планы связывала с местом нового назначения мужа. Молодая семья тщательно готовилась к переезду. Все необходимое уже было упаковано в чемоданы и коробки.

Мира Руслановна, переживая за детей, суетилась больше всех. «Растишь, растишь, а потом остаешься одни, — с горечью думала она, наблюдая, как в гостиной расставляют столы. — Такой огромный дом, а теперь будем жить вдвоем. Воистину, всю жизнь работаешь над тем, чтобы улучшить благосостояние, а в итоге, не это главное. Хотя, чего я так распереживалась, нельзя гневить Аллаха! Слава Аллаху, дети успешны, здоровы! А может оно и к лучшему, что они уедут?! Пусть поживут сами, самостоятельно, это не принесет им вреда. Счастье, что Лейла приняла решение работать в родном городе. Конечно, кто же лучше отца научит ее всем тонкостям профессии, — с гордостью подумала она о своем муже. — Глядишь, и Адиль вернется через несколько лет, и я поведу Зережан в первый класс. Моя Зережан! Как быстро выросла она! Уже вовсю лопочет и показывает характер», — улыбнулась Мира Руслановна и, кое-что, вспомнив, прошла на кухню.

— Олеся, ты не забыла пригласить няню Зережан — тетю Соню?

— Нет, мама, не забыла. Не беспокойтесь. И Кларе-апай позвонила. Они обещали прийти. Вас только что папа звал во двор. Хочет показать распустившуюся сирень.

С утра, Олеся с помощницами готовилась к приему гостей, занимаясь варкой, паркой и жаркой ингредиентов к основным блюдам и сейчас, ответив свекрови, окинула взглядом сервированный стол.

— Зереша, осторожно, упадешь! — она внесла поднос с фруктовыми вазами в гостиную и стала раскладывать столовые приборы. — Адиль, присмотри, пожалуйста, за доченькой. Я боюсь, что она здесь устроит ревизию, — позвала Олеся мужа в открытое окно.

Услышав жену, Адиль с улыбкой направился к дому. Поймав в дверях дочь со словами: «Ах, ты моя егоза!», он подхватил ее на руки и всю расцеловал. Девочка, визжа от удовольствия, пыталась выскользнуть из рук отца. Они вышли во двор, где находились бабушка с дедушкой.

— Надеюсь, Лейла успеет приехать до их отъезда, — услышал он голос матери. — Эх, Асан, что мы теперь вдвоем будем делать? Я буду неимоверно скучать по нашей Зережан, — с печальным вздохом добавила она.

— Мира, выше нос! Радоваться за сына надо! Только трех интернов пригласили и среди них наш сын! — с гордостью ответил отец. — Мы будем ездить, они будут приезжать. Тем более, едут с вероятностью, что вернутся через пару лет на более высокую и ответственную должность.

— Ну что ты, мама, не надо расстраиваться, будто бы на фронт уезжаю, — с улыбкой сказал Адиль, присоединяясь к разговору родителей, — Астана рядом, будем часто приезжать.

— Сынок, это мимолетное расстройство, — ответила Мира Руслановна, — просто мы с папой будем скучать по Зереше, нашему лучику.

Как будто понимая, что речь идет о ней, Зере подбежала к бабушке и, попросившись на руки, крепко обняла ее за шею.

— Боже мой, вот по этим ручонкам я и буду скучать, — прижав внучку, сказала Мира Руслановна. — Говорят, любите своих внуков — именно они отомстят за вас вашим детям! — рассмеялась она и добавила, — хотя, нам мстить не за что — у нас прекрасные дети!

— Мира, что за тон! Слово «месть» никак не вяжется с тобой, — шутливо поддел ее Асан Досаевич. Все дружно рассмеялись.

В это время, входная калитка отворилась, и во дворе показались друзья. Адиль пошел им навстречу, а Зере, увидев других детей, засеменила рядом с ним. «В кого ты такая кучерявая?» — воскликнул Ринат, вручая имениннице подарок. Маленький карапуз Мадины, смешно семеня ножками, направился навстречу Зере и, споткнувшись, упал на тротуарную плитку. В мгновение ока, мать оказалась рядом и, подхватив на руки плачущего малыша, успокаивая, унесла в дом. Зере отправилась следом за ними. Этот эпизод отвлек внимание хозяев от гостей, пока из-за спины Камилы, со словом «Сюрприз!», не выглянула Яна — давняя подруга Олеси.

Оказалось, что Яна специально приехала навестить подруг, заодно, поздравить с окончанием университета. Для Камилы приезд Яны стал неожиданностью, к тому же, она была не особо рада этой встрече. Еще во время свадьбы Олеси, Камила обратила внимание на неподдельный интерес Яны к Адилю. Девушка вся млела и томно хлопала ресницами в его присутствии; но тогда, ни он, ни Олеся, не заметили этого. А от глаз Камилы ничего не укрылось. По возвращении домой, Камила завела разговор с Яной об этом, но она уверила, что подруге всё показалось. А сегодня, узнав, что в доме Болатовых собираются друзья, Яна принялась усердно готовиться. Изумрудное обтягивающее платье, подчеркивающее прекрасные изгибы ее тела и пронзительные зеленые глаза, невольно притягивало взоры окружающих. Поправляя курточку на своей годовалой дочери, Камила заметила, как трое молодых мужчин с интересом оглядели Яну. «Хищница!» — подумала она и под ложечкой неприятно засосало.

Зная, какой эффект производит ее платье, Яна улыбнулась, слегка чмокнула Адиля в знак приветствия и отметив про себя, что он очень возмужал, направилась к дому.

— Привет дипломированным педиатрам! — громко крикнула она с порога.

— Янка, это ты? Какой сюрприз! — навстречу выбежала Олеся. — Какая ты красавица! — с восхищением сказала она, оглядывая подругу с головы до ног. — Когда приехала? Как у вас прошел выпускной? Как наши сокурсники? — моментально засыпала она ее вопросами, пропуская в дом.

 

 

VI

Постепенно, дом наполнился гостями и, всех пригласили за стол. Правильное и красивое расположение приборов и блюд придавало праздничному столу особый вид. Традиционно, сначала подали бешбармак, а затем, приступили к чаепитию.

— Адиль, когда вы уезжаете? — спросил Габит Досаевич, младший брат отца, ловко поддевая на вилку баклажановые медальоны под сыром.

— Через две недели я должен приступить к работе.

— Мира Руслановна, ваш кабинет был вчера закрыт, я хотела прийти на обследование.

— Мадиночка, надо обязательно обследоваться. Сколько сыночку? Год? Значит пора. И обязательно флюорографию сделай.

— Попробуйте шампиньоны с сыром на шпажках. Они запечены в слоеном тесте. Это все наша Олеся готовила.

— Положите мне этот салат. Это папайя, клубника и угорь? Ммм, интересное сочетание. Олеся, жду от тебя рецепт.

— Мурат Досаевич, слышала о новшествах в здравоохранении, связанных с медицинским страхованием. Что Вы думаете по этому поводу?

— Честно говоря, и сам толком не могу разобраться во всех тонкостях. Каждый день возникают новые вопросы.

— Данияр, подай, пожалуйста, салфетку.

— Яна, не стесняйся, будь как дома.

— Олеся, какие вкусные кексы! Поделишься рецептом?

— Асан Досаевич, в понедельник видел Вас в вечерних новостях.

— Камила, Баяша плачет.

— Олеся, принеси горячий чай.

За столом стоял общий гул, сквозь который можно было расслышать короткие фразы и задаваемые вопросы гостей. Стараясь произвести друг на друга впечатление, все без умолку общались, делились новостями и любопытными сплетнями. Олеся усердно хлопотала в качестве гостеприимной хозяйки, пытаясь успеть уделить внимание каждому гостю.

— Дети! — раздался, вскоре, зычный голос Мурата Досаевича. Так как он был старшим братом в большой семье Болатовых, первое слово всегда полагалось ему. — Хочу начать с пожелания успехов на новом месте. Адиль, ты всегда был примером для своих сестер и братьев. Мы, твои дяди и тети, гордились и очень гордимся тобой. В Республиканский центр, где ты будешь работать, приглашают только лучших из лучших, поэтому, вперед, сынок! Стань достойным представителем своей профессии, тем более, у тебя есть яркий пример — это твои родители, твой отец! Но в первую очередь, заботься о своей семье! Это оплот любого мужчины. Без крепкой надежной семьи, любой сильный мужчина слаб. Поэтому, всегда с Олесей любите и уважайте друг друга! Олеся, — продолжил он, повернувшись к ней, — ты стала для нас не просто снохой, ты стала для нас дочерью. Мы видим, что ты очень воспитанный, умный, рассудительный человек. Поэтому, если мой племянник где-то начнет перегибать палку, никогда не горячись, умей понять и простить. Ведь мы, мужчины, можем сгоряча столько дров наломать, а потом, через пять секунд, пожалеть об этом, — рассмеялся он. Слушатели улыбнулись и согласно закивали. — Но не буду, как говорится, загружать молодежь, они и сами все понимают. Но, все-таки, сказанное лишним не будет, — подытожил Мурат Досаевич свою речь.

Все одобрительно загудели, соглашаясь со словами мудрого аксакала.

— Все сказал, а поздравить с днем рождения Зережан забыл, — с улыбкой напомнила ему его супруга, сидевшая рядом. — Ведь главный повод — праздник Зере.

— Точно, — хлопнул он себя по лбу, — простите меня, старика! Но в первую очередь, это праздник Асана и Миры, которые души не чают в своей внучке.

— Это точно, кайн-ага! — поддержала его Мира Руслановна, — Вы, как всегда, правы!

Взяв инициативу в свои руки и избрав для себя роль тамады, Данияр распределял тосты. Старшее поколение не скупилось на советы и похвалы, младшие внимательно их слушали, выделяя из сказанного поучительное и полезное.

Вскоре, после сытного ужина, разомлевшая молодежь решила продолжить празднество на свежем воздухе во дворе. Стоял изумительный весенний вечер, заполненный запахами благоухающих цветков, распускающихся на кустарниках и деревьях. Расположившись в уютной беседке, гости попросили Рината спеть, который сегодня был в особенном ударе. Перебирая струны гитары, он исполнял лирические песни о любви; эмоционально ударяя по ним, пел песни Виктора Цоя, ставшие снова бешено популярными. Лицо его раскраснелось; глаза ярко блестели.

Исполняя очередной куплет и делая ударение на словах «прекрасная», «соблазнительная», Ринат незаметно бросал взгляды на Яну. Сам того не подозревая, он стал невольным участником хитроумной игры, затеянной Яной, которая, теребя виноградной веточкой губы, загадочно улыбалась. Она словно посылала ему импульсы, кокетливо заведя с ним немой диалог. Ринат все больше входил в раж, отвечая ей словами песни. Это не укрылось и от глаз Адиля. Что-то в виде ревностного чувства шевельнулось у него в груди, но он, испугавшись своих мыслей, сразу, же отогнал их. За три года супружеской жизни, у него ни разу не возникало такого сильного, неуправляемого желания по отношению к другой женщине. Он, пытаясь сосредоточиться на своем, направился к дому. Он не знал только одного — хитрая женская игра была уже начата и, главной мишенью в ней был он.

Часть шестая

I

Две ужасные тени расползались по потолку и стенам комнаты и, зловеще хохоча, протягивали костлявые руки к горлу. Вот одна рука нещадно нажала на кадык, лишая возможности дышать. Раздался плачущий голос младенца, который громко звал мать. «Доченька, я здесь», — послышался в ответ ласковый голос матери.

Резко открыв глаза и сев на постель, Галия шумно втягивала в себя воздух. «Бисмиллях», — шептала она безостановочно. Холодные капли пота покрывали лоб, но при этом, он был горячим, как при высокой температуре. Включив свет, она прошла на кухню, налила в стакан воды и залпом выпила.

Этот кошмар мучил ее последние три года. Она много раз пожалела о своем поступке, но боялась признаться, зная, что может быть привлечена к уголовной ответственности. Хотя, больше ее пугала не уголовная ответственность — она страшилась людского суда, который, как она была уверена, вынес бы ей самый жестокий приговор. Боялась посмотреть в глаза коллегам, Адилю, Олесе. Она много раз представляла себе сцену объяснения с Адилем и страшная дрожь пробиралась до костей.

После того злополучного дня, когда она поменяла бирки на младенцах, у нее плохо пошли дела на работе. Она не могла ассистировать — подводили дрожащие руки; боялась взять в руки новорожденного младенца; часто могла неправильно наложить шов роженице. Коллеги вокруг удивлялись тому, как, трудолюбивая, способная выпускница, подававшая большие надежды, вдруг превратилась в неудачницу. Ее направили вести амбулаторный прием в поликлинику, но, из-за своего характера, она не ужилась с коллективом. После этого, попробовала работать в частных клиниках, но также неудачно. В итоге, ее приняли на работу в фармацевтическую компанию и теперь, целыми днями, она ездила по аптекам и больницам, реализовывая медицинские препараты.

Вскоре, переживая за неудачи дочери, от обширного инфаркта, скончалась мать. Осознание того, что осталась на свете совершенно одна, окончательно надломило Галию, и она стала прикладываться к бутылке. Сначала пару раз в неделю, затем все чаще и чаще. Молодой организм пытался бороться, стараясь сохранить свежесть и красоту, но, в конце концов, в этой борьбе, он начинал потихоньку проигрывать алкоголю. Лицо Галии стало заплывшим и слегка одутловатым. Никогда не позволяющая себе неряшливый вид, с некоторых пор, она могла ходить непричесанной, в помятой одежде и грязной обуви. По утрам от нее разило запахом перегара, который она пыталась сбивать, горстями прожевывая сушенные лавровые листья (этот совет ей дал знакомый). На работе она получила два выговора; и теперь, начальник отдела кадров зорко следила за ней, грозя уволить за очередную выходку, нарушающую трудовую дисциплину. Постепенно, и друзей стало намного меньше; одна только Шолпан изредка звонила подруге, чтобы как-то морально поддержать ее. В пьяном угаре, Галия жалко рыдала над своими рухнувшими надеждами и мечтами, обвиняя во всем только одного человека. «Если бы я никогда не знала тебя, у меня все было бы прекрасно», — говорила она, глядя на его фото в «Фэйсбук». Потом, протрезвев, понимала, что здесь нет ничьей вины; и чувство огромного сожаления за содеянное терзало ее. Она пару раз пыталась позвонить Мадине и все рассказать ей, но рука бессильно опускалась, когда начинала набирать ее номер телефона.

Однажды, случайно встретив одноклассника, Галия стесняясь за свой внешний вид, хотела пройти мимо него, притворяясь, что не узнала.

— Галия? — вдруг окликнул он, — Галия, это ты?

— Самат, привет! — нехотя произнесла она. Ей пришлось замедлить шаг и остановиться.

— Галия, вот это да! Сколько лет, сколько зим! Я со школы не видел тебя, что сразу не узнал.

— А что, так сильно изменилась? — печально усмехнулась она.

— Нет, что ты! — стушевался Самат. — Просто давно не виделись. Кстати, слышал о твоей маме, прими мои соболезнования.

— Спасибо, Самат! — сказала она и опустила голову. В голову пришла мысль, что ее одноклассник, по сравнению с ней, бодр, свеж и отлично выглядит. — Чем занимаешься? — спросила она, не зная, о чем говорить.

— Я работаю юристом в частной компании. Часто встречаемся классом, однако, тебя никогда не бывает на этих встречах. Ребята говорят, что не могут дозвониться к тебе. Что у тебя нового? Замуж вышла?

— Нет, не вышла. Детей тоже нет, — заранее ответила она на незаданный вопрос, в последнее время, постоянно задаваемый при встречах со знакомыми.

— Я женат, у меня двое детей, — с гордостью сказал он. Затем, помолчал и, пристально посмотрев на нее, добавил, — давай посидим в кафе? У меня есть свободное время, как раз и поговорим.

Находясь в кафе, он заговорил о духовном развитии; о том, как изменила вера в бога его жизнь; как благодаря этому, он выкарабкался из пропасти. Было ощущение, что Бог специально послал ей этого человека с данной информацией, давая последний шанс ухватиться за хрупкую спасительную соломинку.

Выйдя из кафе, она не заметила, как ноги сами понесли ее в сторону Центральной мечети. «Может все-таки зайти? — думала она. — Возможно, станет легче? Может быть, Самат действительно прав и нужно обратиться к Нему? Покаяться, просить прощения за свой грешный, чудовищный поступок?». Переступив порог мечети, она, неуверенно, потопталась у входа и осторожно двинулась вовнутрь. Ее охватил трепет от простого величия и пронзительной тишины, стоящей вокруг. Глаза наполнились слезами, и возникло огромное желание выбраться из своего кошмара.

Потом, она два часа провела рядом с имамом, беседуя и слушая его проповеди. Сердце жгло от мыслей, что она чудовищно и бесцельно прожигает свою жизнь, некогда наполненную радостями и радужными мечтами. Слезы градом катились из глаз, которые она не могла остановить. Сквозь слезы, она обещала себе, что изменит свою жизнь, что снова станет работать врачом, будет помогать людям и признается Адилю, что подменила его ребенка!

II

Астана радушно встретила молодую семью Болатовых теплой весенней погодой. Новые жильцы столицы обосновались в большой уютной квартире в респектабельном жилом комплексе, на левом берегу Ишима и, сразу же, бешеный столичный ритм закрутил их в своем круговороте. «Лоботрясам здесь делать нечего!» — любил повторять Адиль после трудного рабочего дня. Он, молодой перспективный врач, сразу окунулся в работу Республиканского Диагностического Центра, требующая полной отдачи сил и энергии.

Олеся проходила интернатуру, но во второй половине дня была свободна и всецело посвящала себя домашним хлопотам. Она лично занялась обстановкой квартиры и часами пропадала в специализированных магазинах, в поисках интересных вещиц для домашнего интерьера. На миниатюрном автомобиле «Nissan Juke», подаренным мужем, она, изучая, ездила по улицам Астаны. После той первой поездки, Олеся открывала для себя город заново. Красивые площади, заполненные туристами, манили и ее. Частенько, забирая пораньше Зере с детского сада, она привозила ее на площадь поющих фонтанов, а дочь, с детским восторгом, спрашивала: «Мама, а тетя внутри сидит и поет? А она мокрая?». К вечеру, маленькая семья собиралась за ужином, делясь впечатлениями дня. У Адиля успешно шли дела на работе; Олеся искренне радовалась за него, но огорчало то, что он часто стал задерживаться. «Потерпи казак — атаманом будешь!» — шутил муж, целуя ее перед сном, когда слышал жалобы от нее. Часто в командировку приезжал Асан Досаевич. В эти дни, дома становилось особенно уютно. Внучка ни на шаг не отходила от деда и даже засыпала с ним в одной кровати. «Мама, я Вам сейчас отправлю их фото, — смеясь, говорила Олеся свекрови по телефону, — Зере заставляет дедушку катать ее на спине». Однажды, их навестили Данияр с Камилой. Они приехали погостить в Астану и, заодно, заехали к друзьям.

А несколько дней назад уехала Яна, которая, тоже, явилась под предлогом побывать в молодой столице. Однажды Камила пыталась на что-то намекать по поводу нее, а Олеся со смехом отмахнулась и не придала значения ее словам. Но сегодня, гуляя по Набережной, она задумчиво шла, вспоминая последний вечер перед отъездом подруги.

— Согласно пунктам действующего Договора о Евразийском экономическом союзе, я без труда могу работать в Казахстане, — оживленно говорила Яна, делая мечтательные глаза, — я бы с удовольствием применила все полученные знания и навыки, например, Адиль, в вашем диагностическом центре, — подчеркнула она.

Все сидели за небольшим кухонным столом, и пили чай. Олеся, стоявшая лицом к плите, после этих слов, резко обернулась и посмотрела на подругу. Яна, словно не замечая ее, улыбаясь кончиками губ, буквально, уставилась на Адиля. Он не отвел взгляда, а лишь насмешливо ответил: «Попробуй, вдруг получится…». «Что это? — с тревогой подумала Олеся, глядя на них. — Что происходит?». Сердце похолодело и болезненно сжалось. Разом вспомнились слова Камилы, но она старательно попыталась отогнать эти мысли.

— Олеся, как ты думаешь? Может действительно переехать поближе к вам? Сниму жилье, будем вместе работать, часто общаться, как раньше, а? Может быть, мне, как и тебе, повезет встретить такого замечательного мужчину, — она ненатурально рассмеялась.

Олеся не нашлась, что ответить. Подруга так явно кокетничала с ее мужем, что даже не пыталась этого скрывать. «Конечно, любому мужчине польстило бы, что с ним заигрывает такая красивая и эффектная девушка, но только не Адиль, — подумала Олеся, — он не способен!». Тут она некстати вспомнила, что практически каждый вечер уходила усыплять дочь и засыпала вместе с ней, оставляя наедине Адиля и Яну. «Не может быть! — потрясенно подумала она. — Не может быть!». Собравшись, она ответила:

— Я думаю, не стоит, ведь мы ненадолго сюда. А как ты будешь потом одна в чужом городе? — этими словами, она дала понять, что разговор окончен.

— Почему же, Астана — город больших возможностей! Я считаю, что попробовать можно, — вмешался в разговор Адиль. — Конечно, не без помощи друзей, — добавил он.

Яна триумфально улыбнулась. Наконец, стрела достигла цели. Ее всегда раздражала эта выскочка Олеся, которая, вдобавок удачно вышла замуж. Она страстно завидовала подруге и представляла себя на ее месте. Адиль ей понравился с первого взгляда; но тогда, он, пребывающий в свадебной эйфории, даже не заметил ее. Теперь, спустя время, когда страсти поутихли, и семейный быт всё аккуратно расставил по полочкам, она решила действовать. «Я веду этот поезд. Я скажу вам, куда мы едем и когда нужно сходить», — пришла в голову цитата из книги Шерри Аргов «Хочу быть стервой!».

— Когда женщина демонстрирует, что она способна сделать буквально все, ей все и приходится делать, — уже вслух, двусмысленно процитировала она отрывок из той же книги, а затем, с деланным печальным вздохом добавила, — наверное, это судьба женщин-врачей.

— Яна, если ты надумаешь приехать сюда, я помогу тебе и тогда, тебе не придется делать все самой.

Потрясенной Олесе показалось, что муж ответил намеком на намек, а самым ужасным было то, что она почувствовала — Адилю нравились эта игра слов и ненатуральное жеманство ее подруги…

Мелкий камушек больно впился в тонкую подошву обуви, заставив Олесю прерваться от размышлений. Взглянув на часы, она рассчитала, сколько ей потребуется времени, чтобы добраться до детского сада. Затем, достав из сумки телефон, набрала нужный номер.

— Алло, Катя, привет! Как дела? Ты можешь сейчас говорить?

— Леся, привет! Рада слышать! Как дела? Что с голосом? Все в порядке?

— Да, все в порядке, хотела поговорить с тобой.

Не выдержав, Олеся поделилась с подругой со всеми своими переживаниями. Она добавила, что не уверена в своих догадках, но как-то Яна вела себя ненатурально.

— Ты видела ее в последнее время? Она тебе ничего не рассказывала? — вопросом закончила она свое маленькое повествование.

— Видела, — помрачневшим голосом ответила Катя. — И даже в кафе с ней сходила. Вот, добрая ты душа, зачем впустила ее в дом? Не первый же год знаешь ее! Я бы в жизни не подпустила эту стерву даже к порогу, — затараторила она. Зная эмоциональный характер подруги, Олеся никогда не обижалась за ее прямолинейность.

— Сидела как павлин с распустившимся хвостом. Говорила, что хочет переехать в Астану, что Адиль обещал ей помочь. Это правда? — спросила Катя.

— Но я думаю, что Адиль от вежливости так ответил, ты же знаешь его.

— Так она собирается — не от вежливости! Еле прошла интернатуру, а в голове только одно — выйти замуж за успешного мужчину. И не важно, женат этот человек или холост.

— Ты думаешь, что она нацелилась на моего мужа? — ужаснулась своей догадке Олеся. — Ты серьезно так думаешь, Катя? А ты мне всю правду говоришь? Ничего не скрываешь?

Олеся спрашивала и не верила своим словам. Как?! Их дружба длится много лет! «Фууу, как противно! — ее передернуло от отвращения, — неужели Адиль мог увлечься Яной? Нет, нет, не может быть!».

— Нет, не скрываю, — солгала Катя, — но не общайся с ней и не пускай даже на порог!

— Но почему ты так говоришь? Может быть, она поделилась с тобой чем-нибудь еще?

— Не поделилась, не беспокойся! Но, — добавила Катя, — береженного — бог бережет…

III

Адиль прошел в свой кабинет после очередного консилиума и сел в кресло. Щелкнув левой кнопкой мыши по значку «Skype», он увидел мигающий конвертик. Короткое сообщение со словом «Привет!» пришло от Яны. Он, презрительно прищурившись, откинулся на спинку кресла и задумался. Он не понимал, как так получилось, что эта зеленоглазая бестия прямо свела его с ума. После того, как весной она побывала у них в гостях, не обращая на него внимания, мило подпевала Ринату, он стал себя ловить на мысли, что думает о ней.

В тот раз в беседке, Мадина, заметив, что Яна кокетничает с ее мужем, устроила бедному Ринату грандиозный скандал. «Еще раз замечу что-то подобное, сразу разведусь», — пригрозила она.

Потом, друзья, собравшись в бане, стали шутить над незадачливым Дон Жуаном. «Но вы сами видели, какая она?! — беспомощно оправдывался Ринат. — Огонь! Тем более, я же видел, что она была готова погреть меня». Укутанные по пояс в белые простыни, они сидели в комнате отдыха, за огромным столом, заставленным разными напитками. Стоящий в воздухе терпкий запах копченой рыбы, вызывал неуемный аппетит к янтарному напитку. А Ринат, с несчастным видом разливая пиво по бокалам, неуклюже оправдывался перед приятелями, вызывая этим еще больше смеха.

— Кто так делает? — забавлялся Данияр над другом, — прямо при всех и так открыто. Я думаю, мы все это заметили невооруженным взглядом.

— Мадинка пригрозила и ей устроить взбучку в случае чего, а она может!

— Так что, Ромео, утихомирься.

— А что я? Эта Яна сама смотрела на меня. Делала знаки. Как я мог не отреагировать, — сказал Ринат, вызвав этим очередной взрыв смеха.

— Скажи еще, что она пыталась незаметно подсунуть ключи от номера в гостинице, где остановилась, — снова раздался хохот друзей.

— Парни, не изображайте из себя святош. Будто никто из вас не был на моем месте. Данияр, да ты сам не упускаешь ни одной юбки!

— С чего ты взял? Это было всего один раз, а ты мне приписываешь целый гарем. И между прочим, я ничего не помню с того вечера и даже имя той мадмуазель.

— Кстати, Адиль, Яна просила твой номер. Я спросил, почему не возьмет его у Олеси, она ответила, что не хочет лишний раз беспокоить ее. Дать номер? — спросил Ринат, надеясь, что ему удастся перевести тему разговора.

— Что-то очень подозрительно! А почему не мой номер? Неужели мое неотразимое обаяние не подействовало на нее? — не унимался Данияр. — Смотри, Адиль, полетишь как мотылек на огонь и конец! — еще громче засмеялся он, посчитав свою шутку удачной.

— Ну, дай, может действительно есть серьезный вопрос.

— Серьезный вопрос у чувственной зеленоглазой блондинки к урологу. Ммм, звучит! — продолжал поддевать друга Данияр.

— Да бросьте вы, я примерный семьянин, — оживился Адиль, — проконсультирую пару раз и все. Если Ринат не будет против.

Психологи отмечают, что в психологии мужчины выделяется один важный момент — добиться успеха. Не важно, в какой области, или в каком ремесле, но главное, чтобы он выделялся на фоне остальных. Слова Рината о том, что женщина, о которой с нескрываемым интересом говорят все его друзья, просит именно его номер телефона, потешило его мужское эго. Поэтому, Адиль, так легко, но с оттенком превосходства, подхватил шутливый тон Данияра.

Ринат сдержал слово и передал телефонный номер друга Яне. Сначала она обратилась с вопросом, касательно его работы, затем, захотела посоветоваться с ним в плане покупки автомобиля. Адиль прекрасно понимал, что это только повод, но с тех пор, у них завязалась легкая переписка, которую он скрыл от жены. Однажды, будто по ошибке, Яна прислала ему фото в купальнике, следом отправив сообщение: «Ой, извини, это не тебе». Или, позвонив со слезами, подчеркнула, что хотела бы услышать совет только от настоящего мужчины. Она флиртовала и кокетничала с ним, умело пуская в ход все женские приемы, ловко плетя свою паутину, как тот паук из сказки о Мухе-Цокотухе; а он, поощряя это, не заметил, как оказался втянутым в эту паутину. А когда, в одно летнее субботнее утро, она появилась на пороге их столичной квартиры, произнося любимое: «Сюрприз!», он потерял дар речи. Как всегда, Яна выглядела сногсшибательно — короткое платье, безупречный макияж, модная укладка. Олеся радостно приветствовала подругу, гостеприимно распахнув перед ней двери своего дома. Абсолютно ничего не подозревая, она довольно щебетала с Яной, делясь с ней своим сокровенным. «Какой же я болван! Как я мог выставить Олесю перед ней в таком свете, — мучительно думал он, — Яна не стоит даже ее мизинца! Как я мог?!». Он обхватил голову руками и крепко сжал ее, будто выдавливая из нее все эти воспоминания.

Это случилось на третий день после приезда Яны. Поужинав в ресторане, все единогласно решили прогуляться до дома пешком. Олеся хотела познакомить гостью с Астаной и, избрав для себя роль гида, показывала и рассказывала о зданиях с интересной архитектурой, успевая фотографировать подругу. Когда вернулись домой, Зере сразу захныкала. Олеся, извинившись перед Яной, что вынуждена ее оставить и, попросив Адиля развлечь гостью, отправилась усыплять дочь, а вместе с ней незаметно уснула сама. «Развлечь, — с горестной иронией подумал Адиль, — что же, у меня это отлично получилось…».

Захмелевшие после вина, они сидели в гостиной и пытались вести дружеский разговор. Но разговор не клеился. Взгляд Адиля падал на глубокое декольте Яны, обнажающее соблазнительную белоснежную грудь. Он пытался не смотреть; но она, заметив это, как бы невзначай расстегнула верхнюю пуговицу платья и небрежно, как веером, обмахивалась рукой, демонстрируя свое тонкое запястье. В открытое окно дул прохладный ветер, словно пытаясь остудить вспыхнувший накал между ними. Казалось, воздух в гостиной был наэлектризован до предела. Внезапно, остановившись на середине разговора, она замолчала и посмотрела ему прямо в глаза. Он даже не понял, что в комнате установилась абсолютная тишина. Она встала и, не отводя от него пронизывающего взгляда своих зеленых глаз, медленно приблизилась к нему.

— Ты хочешь меня? — страстно спросила она, шепча ему прямо в ухо и осторожно прикасаясь губами к его шее. Еле уловимый запах «Молекулы» окончательно свел его с ума. Сейчас, он был словно парализован и заворожен ею. То, к чему призывала она, страстно захотелось и ему. И в этот момент, он будто обезумел. Он даже не подумал о том, что в соседней комнате спят его жена и дочь. Резко сорвав с нее платье, он бросил ее на мягкий диван и, расстегивая свою рубашку, склонился над ней. Он почувствовал, как ее тело забилось в неистовом экстазе, заводя его все больше и больше. Извиваясь словно дикая кошка, она делала все так, чтобы произвести на него впечатление и ей это великолепно удалось. И только когда в комнату заглянули первые лучи солнца, они сумели оторваться друг друга. С безумно колотящимся сердцем, он крадучись проскользнул в ванную комнату и, встав под холодные струи душа, обретал разум, который покинул его в эти несколько часов.

Потом, это повторялось практически каждую ночь. Днем он казнил себя, ссылаясь на временное помешательство, которое больше не повторится. Но при виде ее томной улыбки и откровенного взгляда, сумасшедшее желание вновь овладевало им. Он ловил себя на мысли, что ждет, когда уснут его домочадцы. А потом, плотно прикрыв дверь спальни, шел в гостевую комнату, где его ждала обнаженная и обольстительная Яна. Он понимал, что все это было очень мерзко, но, в то же время, дикая страсть лишала его возможности рассуждать здраво.

А сейчас, серьезно восприняв его обещания по поводу работы, она хотела переехать в Астану. «Мужчин губят женщины и вино», — промелькнули в голове слова отца, которые тот любил частенько повторять. «Нет, этого ни в коем случае нельзя допускать, — решительно думал он, — о чем я думал? Ведь у меня все прекрасно. Прекрасная семья, любимые жена и дочь, отличная работа. У меня нет проблем! Так зачем создавать их?». После того, как Яна уехала, страсть моментально остыла и он, будто очнувшись после многодневной запойной пьянки, теперь с глубоким отвращением вспоминал о ней. Он уже полностью игнорировал ее звонки и сообщения, решив, таким образом, отделаться от нее. «Я не собираюсь объясняться с ней, — продолжал думать он, — обойдется! Неужели она восприняла все всерьез?! — зло ухмыльнулся он. — Надеюсь, у нее хватит ума оставить все как есть. Главное, чтобы Олеся не узнала. Она никогда мне этого не простит! Хотя, это надо еще доказать, а у Яны никаких доказательств нет! Угораздило же меня так вляпаться!». Подумав и мысленно приняв решение, он открыл сайт туристической компании и созвонившись с оператором, оплатил путевку на двоих в Доминиканскую республику. После этого, позвонил в любимый ресторан Олеси и заказал столик на вечер. По дороге домой, заехал в игрушечный магазин, чтобы купить дочери игрушку.

IV

В ресторане, местная певица с чувством исполняла лирическую песню о безответной любви. Адиль, пригласив Олесю на медленный танец, увлек ее на танцпол. Обнимая жену за талию, он, через нежную ткань платья чувствовал тепло ее тела.

— Как давно мы никуда не ходили вдвоем, — склонившись, Адиль нежно прикоснулся к ее губам, — как давно я не говорил, что люблю тебя!

— А в чем дело? Так скажи!

— Я люблю тебя! Люблю с первого взгляда! И буду любить до последнего вздоха!

Олеся, положила голову ему на плечо и прижалась. Вдыхая родной запах, она закрыла глаза. Вспомнив про свой разговор с Катей, она снова почувствовала укол ревности. «Но если бы это было правдой, то не было бы всего того, что есть сейчас, — думала она. — Он бы не мог так искренне говорить о том, что любит меня. Он не обманывает меня, я это чувствую. А может, таким образом, он заглаживает вину? — промелькнула еще одна мысль, отдавшись болью в области висков. — Нет, он не способен врать. Вот Данияр мог бы, а Адиль нет. Хотя, почему я так сужу о Данияре? Услышь меня сейчас Камила, обиделась бы не на шутку». Отогнав от себя эти мысли, она подняла голову и посмотрела на него, вспоминая, как он сегодня, после работы, вошел в квартиру, держа в руках куклу. Увидев игрушку, Зере завизжала от радости. Со словами: «Папочка, спасибо!», дочь подбежала к нему и обхватила ручонками за шею.

— Олеся, позвони Айнаш — апа, пусть вечером посидит пару часов с Зере. Я заказал для нас столик в ресторане. А еще, через пару недель, мы будем наслаждаться отдыхом на берегу Карибского моря, — с этими словами, он положил путевки на журнальный столик.

Теперь, от восторга, завизжала Олеся. Обняв его и с благодарностью поцеловав, она убежала звонить няне…

— Адиль, спасибо за вечер! — она мягко улыбнулась. — Тебе удалось меня удивить.

Он ничего не ответил ей, лишь почувствовал, как болезненно сжалось сердце, и чувство вины снова яростно укололо его. Крепче обняв, словно пытаясь оградить собой от внешнего мира, он провел рукой по ее волосам.

Певица закончила петь, и они вернулись за столик. Во время их отсутствия, рядом со столиком появился огромный букет роскошных алых роз. С изумлением разглядывая цветы, она вытащила из корзины открытку и вслух прочла: «Самой любимой и красивой жене на свете! Спасибо за дочь, теперь жду сына!». Она подняла сияющие глаза на мужа и увидела в его взгляде столько любви и теплоты, что казалось, сердце от счастья выпрыгнет из груди.

— Ты знаешь, я хочу тебе кое в чем признаться, — сказала она позже, когда они прогуливались до дома, — мне показалось, что между тобой и Яной отношения. Я сегодня звонила Кате и поделилась с ней переживаниями, — сказала она и замолчала, ожидая ответа.

— О чем ты говоришь? — деланно рассмеялся Адиль. Он, не предполагавший подобного вопроса, растерялся. Мысль о том, что она могла что-то заметить и от этого мучиться, обожгла его. Сжав ее пальчики, преподнес их к своим губам. — Для меня, на свете не существует женщин, кроме тебя. То, что обещал ей помочь с работой, это я от вежливости, ты же меня знаешь. А ты, оказывается, ревнивая, — полушутя, добавил он.

— Да, очень! — ответила она. — Но до определенного момента, а потом, я просто выключу все свои чувства, как лампочку.

Слабый свет уличного фонаря упал ей на лицо, и он увидел, что оно очень серьезно. Снова огромный порыв любви к ней заполнил все его существо.

— Адиль, скажи, почему мужчины начинают изменять женам? Неужели, оправдание их полигамности дает им на это право? Столько семей рушится от внезапного мимолетного увлечения, которое, в итоге, никого не сделает счастливым.

— Леся, что за мрачные мысли посетили сегодня нашу светлую головушку? — целуя ее в макушку, ответил он. — Я не знаю ответ на этот вопрос, но и ты никогда не думай об этом. Для меня — моя семья превыше всего, это моя нерушимая крепость. Давай лучше подумаем, как мы назовем нашего сына, — предложил он, решив, таким образом, деликатно закончить неприятный для него разговор.

— Прости, я чуть не испортила вечер, так чудесно устроенным моим любимым мужем, — она улыбнулась и посмотрела на него. Он тоже смотрел на нее и вспомнил их первую встречу. Кажется, это было совсем недавно, а прошло уже столько лет. Она не изменилась — всё такая же красивая, нежная, любящая; только в глубоком взгляде появилась легкая дымка грусти. «Что же мы упустили в наших отношениях? — с горечью подумал он. — Когда мы стали отдаляться? Как я мог ее заставить страдать?». Но сразу же пришла мысль, что это он, в последнее время, перестал ей уделять должного внимания, мог целыми днями пропадать на работе, возвращаться домой поздно и не помнил, когда в последний раз дарил ей цветы.

Прямо на тротуаре, со словами «Любимая», подхватив на руки, он закружил ее. Она смеялась, неубедительно требуя поставить ее на землю. Прохожие с любопытством оглядывались и улыбались, глядя на них. В эту минуту, все ее подозрения, переживания и догадки разом растворились и улетучились в ночное звездное небо Астаны.

V

Глядя в иллюминатор самолета и, наблюдая за облаками, Олеся обернулась к мужу. Чтобы послушать музыку, он возился с наушниками, пытаясь распутать клубок запутавшихся проводов. Проведя две недели на Пуэрто Плато, они, загоревшие и довольные, возвращались домой. К счастью, сезон дождей миновал их, и парочка, загорая на жемчужно-белом песке и любуясь необыкновенными пейзажами, получила огромное наслаждение от отдыха.

Перелет предстоял долгий. Олеся достала свой смартфон и принялась листать фотографии дочери, по которой безумно соскучилась. Чтобы провести отпуск только вдвоем, было решено оставить Зере с ее родителями. К тому же, у Димы были летние каникулы и он, с радостью, согласился приехать в Астану. Поэтому, оставив дочь на попечение дяди, бабушки и дедушки, они с легкой душой отправились в поездку.

— Это был второй медовый месяц, — прервала молчание она. — Но я очень соскучилась по нашей Зереше. Я никогда не разлучалась с ней на такой долгий срок. Солнышко мое! — с нежностью сказала она, остановившись листать на фотографии, где дочь широко улыбалась.

— Наша кудряшка, — улыбнулся Адиль, — и в кого она такая кучерявая?

— Мама говорит, что ее прапрабабушка была кудрявой, может быть в нее? — засмеялась Олеся. — Зато, в будущем, не будет плойкой палить волосы.

Подозвав стюарда, она попросила принести воды. Уже второй день ее тошнило. Она примерно догадывалась о причине, но, окончательно не убедившись, не хотела говорить мужу о своих приятных подозрениях. Вытащив из сумки роман Ильяса Есенберлина «Кочевники», она открыла книгу на странице с закладкой и продолжила чтение глав про Кенесары Касымова. Произведение, в котором была описана пятивековая история Казахского ханства, полностью поглотило ее.

— Адиль, — она оторвалась от чтения, — если у нас родится сын, давай назовем его Кенесары. Говорят: «Как яхту назовешь — так она и поплывет».

— Хочешь, чтобы твой сын стал великим ханом? — пошутил Адиль.

— Я хочу, чтобы наш сын был таким же благородным, справедливым, болеющим душой за свой народ. Я хочу, чтобы он был настоящим батыром.

— Но только со скальпелем в руках! В нашей семье — это святая традиция! — с серьезным видом подметил он.

— Конечно! Для меня скальпель — словно жезл, — улыбнулась Олеся, — считаю спасение жизни людей великим и благородным делом.

Она заметила, что поездка изменила мужа, точнее не изменила, а сделала его таким, каким он был в начале их семейной жизни. Казалось, он готов исполнить любое ее желание, выполнить любую просьбу. Когда они вчера, на прогулочной яхте, выехали в открытое море и он, прямо на глазах остальных туристов и яхтенной команды, став перед ней на одно колено, громко запел знаменитый романс о любви, она почувствовала себя королевой. Все вокруг захлопали, наперебой выкрикивая слова восхищения. «Брависсимо!», «O, my God!», «Super!», «Какая романтика!» — послышалось отовсюду. Женщины в умилении качали головами, многозначительно глядя на своих мужчин. Ничуть не смущаясь, Адиль подхватил свою жену на руки и закружил ее. Сильный морской ветер заглушал его голос, но она все равно отчетливо слышала каждое его слово. «Оказывается, в рутине дней, мы чуть не сгубили наши отношения, — думала она, сидя в удобном кресле самолета. — Но в этом есть и моя вина. Забросила себя, не обращала внимания на мужа, полностью была поглощена только дочерью. Воистину, семья — это огромный труд двоих людей. Нельзя воспринимать все как должное. Нужно точно также уметь отдавать». Бросив исподтишка взгляд на мужа, она залюбовалась им. Не надо быть слепцом, чтобы видеть, что судьба подарила ей в мужья очень красивого мужчину, к тому же, любящего и щедрого. Ей захотелось прижаться к нему, но постеснявшись окружающих, она снова углубилась в чтение и не заметила, как задремала. Их разбудила стюардесса, попросив пристегнуть ремни перед посадкой. Выглянув в иллюминатор, она увидела под собой разноцветные огни города. «Прилетели!» — сказала она, повернувшись к мужу.

Через пару часов, такси, взвизгнув тормозами, остановилось перед подъездом их дома. После двенадцатичасового перелета, усталые, но счастливые Адиль и Олеся поднялись на лифте к своей квартире. Открыв ключом наружную дверь, они тихонько зашли в светлую просторную прихожую. С кухни доносились разные голоса и аппетитные запахи. Слышался громкий голос Розалины Сергеевны, которая со смехом что-то рассказывала. Зере, выбежав в прихожую, увидела родителей и замерла на месте, а потом с криком: «Папа, мама», — бросилась к ним. Услышав радостный возглас внучки, в прихожей показались все остальные. Оказывается, пару дней назад, приехали Асан Досаевич и Мира Руслановна. И теперь сваты, собравшись вместе, встречали детей.

— Папа, мама, какой сюрприз! — воскликнула Олеся при виде их. — Сәлем бердік!, — добавила она, слегка приседая перед родителями мужа.

— Будь счастлива, дорогая! — ответила ей свекровь, прикоснувшись губами ко лбу.

— Ну, как съездили? Загорели — то как! — Розалина Сергеевна причмокнула губами, рассматривая дочь. — Погода не подвела? Говорят, у них, в это время, дожди месяцами.

— Все было отлично, мама! — ответил ей Адиль. — Один минус — долгий перелет, а в остальном — просто рай!

— А мы тут хозяйничаем без вас, — добродушно загудел басом Алексей Николаевич, держа в руках поварешку. — Готовим бешбармак. Настоящий, с казы, — добавил он.

— Дети, через час прилетит Лейла, и мы все будем в сборе, — добавил Асан Досаевич.

Действительно, вскоре раздался дверной звонок и, на пороге, появилась улыбающаяся Лейла. Она прилетела в командировку, которая так удачно совпала с приездом брата и снохи. Теперь наступила ее очередь всех приветственно обнять и поцеловать. Взяв на руки Зере, она, со словами: «Иди ко мне, моя красавица!», — крепко стиснула ее. Племянница, вырвавшись из объятий тети, снова прижалась к матери.

— Вы больше не уедете? — пролепетала Зере, хлопая своими круглыми глазенками.

— Нет, солнышко, не уедем, — целуя, пообещала ей Олеся.

— Лейла, пора уже заводить своих деток, — смеясь, сказал Асан Досаевич, наблюдая за этой сценой. Все согласно закивали, кроме Лейлы, которая махнув рукой, ушла на кухню.

Вскоре, распаковав чемоданы и разобрав все подарки, женщины стали накрывать на стол. Мужчины, устроившись в гостиной, слушали Адиля, рассказывающего о поездке и дополняющего свой рассказ демонстрацией красочных фотографий. Задавая вопросы и внимая каждому его слову, Дима примостился рядом с ним.

— Мам, — обратился он к Розалине Сергеевне, зашедшей в гостиную с подносом в руках, — я тоже хочу туда. Давайте поедем.

— Поедем, — вместо нее ответил Алексей Николаевич, — конечно поедем, сынок. Осенью.

— Ну и мы, наверное, с вами, — предложила Мира Руслановна, расставляя блюда на праздничном столе. — Так, мойте руки. У нас все готово.

Рассадив всех за большой гостиный стол, Лейла сделала общий снимок. Тут со своего места поднялся Асан Досаевич.

— Наконец-то мы собрались все вместе, — начал он свою речь, — поверьте, в круговороте будних дней, такие семейные встречи бывают очень редки, но запомните — это самые лучшие моменты в жизни! Когда мы молоды, нам кажется, что нашим возможностям нет предела. Стараешься достичь самых высоких вершин, объять необъятные просторы. Забываешь или не обращаешь внимания на окружающие ценности. Но, наверное, надо прожить жизнь, чтобы понимать — главнее семьи и детей нет ничего на свете! Так мне говорил мой отец, именно это я хочу сказать и вам, дети! Берегите себя, любите друг друга, уважайте родителей! Если у вас все будет хорошо, то и мы будем счастливы! — закончил он.

Часть седьмая

I

Галия взяла карандаш и старательно обвела кружочком дату календаря. «Очередной победный месяц!» — с триумфом подумала она. Прошло два года, как она бросила пить, но, тем не менее, продолжала ежемесячно отмечать дату начала трезвой жизни. Это ее вдохновляло и мотивировало на очередной шаг в борьбе за трезвость. К счастью, она успела вовремя остановиться и избавилась от алкогольной зависимости без помощи специалистов. Год назад, она восстановилась на работе в роддоме №1 и уже успешно вела и оперировала пациенток. Молва об ее удачных операциях быстро распространялась по городу, и женщины, одна за другой, записывались к ней на прием.

Но с недавних пор, кроме работы, ее занимала другая счастливая мысль. Все началось с того, что Руслан сделал ей предложение руки и сердца. Не сказать, что это стало для нее полной неожиданностью, но все же, предложение застало ее врасплох. Они познакомились на прогулочной яхте, во время поездки в Турцию. В то лето, Шолпан заставила ее купить путевку и девушки провели десять незабываемых дней на берегу Средиземного моря. После памятной прогулки по морю, Руслан пригласил ее на свидание; с тех пор, их встречи стали постоянными.

Руслан был юрким, невысоким, начинающим лысеть, мужчиной за сорок и Галия сначала скептически отнеслась к их знакомству. Но не заметила, как вскоре он переехал к ней и стал называть себя гражданским мужем. Однако теперь, Галию это не смущало, а, наоборот, придавало уверенности в мужской поддержке и защите. Руслан работал в прокуратуре и в любой компании, при удобном случае, старался блеснуть обширными знаниями в области юриспруденции. Он мог яростно спорить об эффективности правовых законов других стран, доказывая свою точку зрения и, никогда никому не уступал в споре. Хотя, любовь к спорам у него проявлялась и в бытовых вопросах, Галию это абсолютно не беспокоило. Считая, что, наконец, обрела свое счастье, она предпочитала отмалчиваться и всегда соглашалась с ним. Он уже был однажды женат, имел взрослую дочь, но редко общался с бывшей семьей, что вполне устраивало Галию. Она никогда не задавала ему лишних вопросов, но и старалась не допускать небрежного отношения к себе. А когда он узнал, что внутри нее забилось маленькое сердечко, он посчитал, что ребенок должен родиться только в полноценной семье. Они решили расписаться и скромно отметить это событие в узком кругу. «Двадцать гостей, ящик шампанского — вот и вся свадьба», — иногда горестно размышляла Галия, считая, что была достойна лучшей партии. Но потом, почувствовав первые толчки ребенка, совсем перестала думать об этом. Руслан старался быть примерным, заботливым мужем, особенно демонстрируя свою заботу на людях. Окружение называло их идеальной парой, искренне считая, что Галие очень повезло со спутником жизни. Не соглашаясь с ней с тем, что согласно суевериям, заранее покупать принадлежности для неродившегося ребенка нельзя, он с большим усердием готовил комнату для их будущего малыша. И Галия, в конце концов, покорно приняв его убеждения, что все это предрассудки, чувствовала себя на седьмом небе от счастья.

Но только одно воспоминание, мучившее много лет, омрачало всю ее радость. Готовясь впервые стать матерью, она, только теперь, с большим ужасом осознала всю трагичность своего давнишнего поступка. «Аллах, прости меня! — шептала она ночами, просыпаясь в холодном поту. — Прости! Это сведет меня с ума! Я больше так не могу! Я обязательно во всем сознаюсь!» — вслух обещала она себе, вытирая катившиеся слезы. В такие моменты, Руслан испуганно смотрел на нее, не понимая, что происходит. На все его вопросы, она упрямо мотала головой, убеждая, что ее мучают кошмары детства.

С того злополучного дня прошло пять лет, но чем дальше уходило время, тем больше ей становилось страшнее. Теперь, когда жизнь наладилась, дикий страх сковывал ее разум. И она отчаянно твердила себе, что хочет начать новую жизнь без обмана. «Я приду к ним, упаду в ноги, попрошу прощения. Они пожалеют меня. Олеся, как мать, пожалеет меня, — думала она, но сразу другая мысль овладевала ею. — А вдруг меня посадят? Может вообще не говорить? Может быть, их ребенок давно усыновлен и сейчас разыграется еще большая трагедия?». Но она твердо знала, что ребенок не усыновлен; как знала и то, в каком детском доме он находится. В течение пяти лет, Галия не прекращала следить за ним, спрашивая себя: «Для чего?». А теперь, сидя в своем кабинете и наблюдая в окно за желтеющими листьями, она ясно поняла, почему все эти годы не упускала ребенка из виду. «Если бы девочка была удочерена, то, я была бы спокойна и возможно, унесла бы тайну в могилу, — думала она. — Но я знаю, что она в детском доме. По моей вине. Хотя, ей предназначалась совсем другая судьба и совсем другая жизнь, поэтому я должна сказать правду ее родителям».

Со слов Мадины, Галия знала, что Болатовы переехали из Астаны обратно. Адиль возглавил крупную областную больницу, которая, под его руководством, стала одним из передовых лечебных учреждений западного региона страны, а Олеся работала врачом общей практики в одной из городских поликлиник. Кроме этого, до нее часто доходили слухи о любовных похождениях Адиля, частенько обсуждаемых в кулуарах больниц. «Конечно, красивый статный мужчина как он, просто не мог не стать объектом женских воздыханий, — думала она. — Может оно и к лучшему, что у меня с ним все так вышло, зато спокойно живу». Обида на Адиля давно прошла, ненависть к Олесе испарилась, и только муки совести и ужас от содеянного поступка продолжали терзать и мучить ее душу.

И сегодня она в волнении ходила взад-вперед по кабинету. В последние дни, эта мысль неотступно следовала за ней, не давая покоя. «Все! Время пришло! Иначе я сойду с ума, — подумала она, — или сейчас или никогда!». Налив горячий кофе, села за стол и задумалась. Наконец, все обдумав и решившись, она, глубоко, вздохнула и протянула руку к мобильнику. Быстро набрав знакомые цифры и дождавшись ответа абонента, она тихо произнесла: «Мадина, привет! Нам надо поговорить!».

II

Адиль, на ходу застегивая белоснежный медицинский халат, торопливо вышел из кабинета, чтобы не опоздать на обход больных. Его сопровождали молодая врач, недавно окончившая университет и старшие медсестры отделений. С кипой «Историй болезней», они прошлись по палатам круглосуточного стационара и он, удовлетворенный проверкой, вернулся в кабинет. Сев за рабочий стол, он снова оглядел свой кабинет; он любил его строгий интерьер в естественной цветовой гамме, с натуральной отделкой и качественной массивной мебелью, называя его своей своеобразной «визитной карточкой». Через время, после вступления в эту должность, о нем заговорили как о молодом, решительном, деятельном руководителе, сумевшим правильно организовать работу крупнейшей больницы, сэкономить ресурсы, оптимизировать расходы и при этом, не допустившим ни одного прецедентного случая, связанного с пациентами или работой врачей. В определенном ведомстве это считали только его заслугой и ставили в пример многим руководителям других лечебных учреждений.

«Уже прошло больше года, как я возглавил эту больницу, — думал он, стоя у окна и наблюдая за спешащими прохожими, — было немало сделано, но и еще так много надо сделать». Вспомнив о просьбе Олеси перевести ее работать в свое учреждение, он задумался. Умудренная жизненным опытом Мира Руслановна, слышавшая весь разговор, сказала: «Олеся, зачем тебе работать в таком аврале? У тебя дети, домашнее хозяйство и, слава Аллаху, спокойная работа. Перейдешь в больницу — начнутся смены, дежурства и это сразу же отразится на семье и детях». Олеся ничего не ответила свекрови, но с укоризной посмотрела на него, будто напоминая о своих мечтах, которые, когда-то, так радужно ему расписывала. А сегодня утром, наедине, мать посоветовала: «Сынок, не надо вместе работать, тем более, в таком большом, возглавляемом тобой, коллективе. Мало ли найдутся злопыхателей и «доброжелателей» среди них…». Он прекрасно понял, что она имела в виду и покраснел. Теперь вспоминая тот утренний разговор, он снова почувствовал неловкость.

Раздавшийся осторожный стук в дверь прервал его мысли. Он недовольно поморщился и оглянулся. Через секунду, в дверном проеме, показалась Бану Муратовна — молодой врач, сопровождавшая его во время утреннего обхода.

— Можно? — сказала она, спрашивая для приличия.

— Вам всегда можно, — ответил он, не спуская глаз с ее очаровательного лица.

Удовлетворенная ответом, она, улыбаясь, кокетливо прошлась по мягкому ковру, подошла к нему и, задержав на нем взгляд, подтянулась и прикоснулась к его губам.

— Этой ночью я не могла уснуть, — пожаловалась она, — не могла уснуть без тебя.

— Бану, не начинай, — ответил он, нахмурившись, — это тема не обсуждается, ты прекрасно знаешь.

Он, резко отстранившись от нее, прошел к рабочему столу и сел в массивное кожаное кресло.

Его начинала раздражать ее настойчивость. Он знал, что коллеги уже шепчутся за спиной об их отношениях и хотя, романы на стороне стали привычным делом, это было неприятно ему. Он оправдывал себя тем, что являлся молодым здоровым мужчиной, не чуждым земных утех. Женщины сами вешались на него, и каждый раз, его мужская сущность оказывалась сильнее разума. Он уже давно не испытывал диких угрызений совести перед Олесей, как тогда, в случае с Яной, но тем не менее, жестко и бережно оберегал семью от разных сплетен и слухов. По опыту с Яной, он знал, как нужно обращаться с женщинами, чтобы потом они не беспокоили его. Тогда Яна, как внезапно появилась в его жизни, также внезапно и исчезла. И Олеся, видимо что-то чувствуя, разорвала с ней все отношения; поэтому, Яна, так больше ни разу не объявившись, навсегда пропала из их поля зрения. Как он и обещал своей жене — семья для него была превыше всего. Он старался ни в чем не отказывать им. По мере возможностей, он пытался исполнить любые желания Олеси и детей. Они вместе проводили выходные дни, выезжали на отдых, навещали ее родителей. Он был уверен в том, что Олеся ни о чем не догадывается и живет счастливо и безмятежно, окруженная его вниманием и заботой. Одним словом, со стороны, семья была идеально образцовой.

— Бану, — обратился он к ней, — я думаю, нам пора прекращать отношения. Уже все слишком далеко зашло. О нас стали говорить.

«Что-то я задержался с ней, — одновременно подумал он, оглядывая её с головы до ног, — пора заканчивать».

— Но, Адиль Асанович, — робко попыталась возразить присмиревшая Бану, — а как, же я? Пусть, что хотят, то и говорят!

Он понимал, что этот роман с начальником был на руку ей. Многие коллеги, знавшие об их отношениях, начинали лебезить перед ней, что доставляло Бану невыразимое удовольствие и она, мысленно, уже строила себе головокружительную карьеру.

— Я все сказал, — грубо перебил он ее. — А теперь попрошу Вас покинуть мой кабинет, — холодно добавил он.

Она растерялась, часто заморгала и непонимающе уставилась на него. Он, не обращая на нее внимания, занялся рабочими бумагами. Безмолвно потоптавшись еще несколько минут, она развернулась и вышла из кабинета.

Адиль никогда не церемонился с такими женщинами. В определенный момент, грубо разрывал связь, а потом, при случае, спокойно мог завести следующий роман. «Если женщина сама предлагает, то почему я не могу взять?! — думал он, — тем более, это меня ни к чему не обязывает».

Зазвонивший телефон отвлек его от этих мыслей. Подняв трубку, он услышал взволнованный голос Мадины. Шум проезжающих машин заглушал его.

— Мадина, что случилось? Я не слышу тебя.

— Адиль, — она уже кричала в трубку, — я еду к тебе на работу. Это просто ужас!

Полчаса спустя, бледная взволнованная Мадина сидела в его кабинете. Дрожащими руками она держала стакан с водой и продолжала рассказ.

Оказывается, Галия разбудила ее своим звонком. Сначала Мадина спросонья ничего не поняла, кроме слышимого плача и бессвязных слов. Но потом, когда Галия, заикаясь и запинаясь, разложила все по полочкам, сердце ухнуло и провалилось в пятки. Не веря своим ушам, она сразу выехала к ней на работу. Сидя в ее кабинете и с ужасом слушая весь рассказ, она требовала доказательств. Но Галия полностью убедила ее и в конце разговора, просила поговорить с Олесей, и рассказать ей о подмене детей. Но Мадина решив, что Олеся не перенесет такой удар, первым делом позвонила Адилю.

Его лицо сделалось мертвенно-бледным. Он не верил своим ушам. ЧТО??? Зере не его дочь? Его дочь, его кровинушку, подменили? Сдали в детский дом? Это неправда!!! Это козни Галии! Но в рассказе Мадины сходились все приведенные факты. Он со стоном схватился за голову. Перед глазами замелькали коридоры роддома, лицо хохочущей Галии, кудрявые волосы Зере, доверчивая улыбка Олеси. «Как ей сказать, — подумал он, в первую очередь, о жене, — эта новость убьет ее…». Попросив секретаршу пригласить в кабинет Лейлу, он стал торопливо записывать номер Галии.

Лейла, с недавних пор, работала под руководством брата. Она пошла по стопам отца, выбрав специальность нейрохирурга. Уже несколько раз, вместе с Асаном Досаевичем, они провели ряд уникальных операций, спасая жизни пациентов и отец, вправе мог гордиться своей дочерью. Среди коллег ее прозвали «Асановская», но это совсем не смущало ее, а лишь подзадоривало.

Быстро пройдя в кабинет брата и, увидев бледные лица, Лейла сразу встревожилась. После сбивчивого рассказа Мадины, теперь наступила ее очередь побледнеть и выпить залпом стакан воды.

— Адиль, нет! — решительно сказала она, — я сама поговорю с Галией. Ты сейчас сгоряча можешь наломать дров. Я сама встречусь с ней. А пока, не надо говорить об этом ни Олесе, ни родителям. Через час я вернусь.

III

Почти бегом дойдя до автомобильной стоянки, Лейла села за руль своего новенького «Lexus LX470» и завела мотор. Пристегнувшись, она быстро взглянула в зеркало заднего вида, без помех выехала из стоянки и сразу вырулила на главный проспект. Как назло, она попала в час пик; водители, отчаянно жестикулируя, сигналя и крича, пытались нагло объехать друг друга. «Ну, давай, давай», — мысленно торопила она впереди стоящий автомобиль, нетерпеливо сигналя ему. Непрерывно думая о Зере, она с ужасом представляла последствия чудовищного поступка Галии. «Как человек может даже решиться на такое, — гневно думала она, вспоминая лицо Галии. — Она не человек! Лицемерка! Я ей сейчас устрою!». Потратив на дорогу полчаса, девушка решительно вошла в лечебное учреждение, где вела прием Галия.

— Мне нужно пройти к Досовой Галие, — обратилась она в регистратуру.

— Галия Кайратовна принимает только по записи, — равнодушно ответила ей пожилая уставшая женщина в белом халате, уткнувшись в журнал.

— Подскажите номер кабинета, я по личному вопросу.

Быстрым шагом, пройдя по узкому длинному коридору, она остановилась у нужной двери и рывком открыла ее. Галия как раз заканчивала осмотр молодой женщины и выписывала ей направление. Увидев Лейлу, она побледнела, но тут же, взяв себя в руки, улыбнулась своей пациентке и тепло попрощалась с ней.

— Галия, это правда? — не поздоровавшись, сразу спросила Лейла. Впившись колючим взглядом, она не отводила глаз с ее лица.

— Лейла, простите меня, — обреченно пролепетала Галия, вытирая брызнувшие слезы. Но теперь, после каждой слезы и каждого сказанного слова, ей становилось легко и свободно, словно душа освобождалась от тяжкого бремени. — Я виновата перед вами. Я виновата перед ней. Я не знаю, что тогда на меня нашло. Я хотела отомстить Адилю и нашла такой способ. Меня за это судьба жестоко покарала, поверь мне, — всхлипнула она и замолчала. Ожидавшая приезда Адиля, она почувствовала внутреннее облегчение, когда вместо него увидела Лейлу. Она знала ее мягкий рассудительный характер и теперь, надеялась разжалобить ее.

— Как ты могла! — прошептала Лейла, медленно опускаясь на стул. — Это же ребенок! Ни в чем неповинный ребенок! Как нам теперь ее найти, ты это понимаешь?

— Её сначала направили в Дом малютки, далее в детский дом «Умит». Сейчас она там. Я иногда ходила туда, смотрела на нее со стороны. Лейла, простите меня, хотя, мне нет прощения, — она уже не сдерживала слез и говорила вздрагивая.

— Так ты еще отслеживала ее?! — не сдержавшись, закричала Лейла. — Тебя надо за это посадить, тварь! Как ты могла решиться на такой чудовищный поступок?! Это даже не вяжется в моей голове! А чьего ребенка воспитываем мы? Кто ее родители? Ты хоть понимаешь, что ты наделала?!

В дверь стали заглядывать удивленные пациентки и медсестры. Всем было любопытно узнать, что там происходит. Но, ни Лейла, ни Галия не обратили на них внимания.

— Эта девочка — отказница, — тихо сказала Галия, глядя в сторону и не поднимая глаз, — я знала, что мать отказалась от нее, и специально подобрала именно ее. Я была твердо уверена, что эту девочку искать не будут.

— Что ты знала?! А где теперь моя племянница? Ты это знаешь?! А вдруг она страдает? А вдруг над ней издеваются? — продолжала кричать Лейла. — Нам надо сейчас же ее найти и ты нам в этом поможешь.

— Я сделаю все, что смогу, — жалобно сказала Галия. Что-то, записав на листке бумаги, она передала ее. — Пожалуйста, простите меня! Лейла, я скоро стану матерью. Поверь, я чудовищно мучаюсь. Но теперь я все исправлю, только простите меня!

— Посмотрим, — сквозь зубы процедила Лейла и задержав ледяной взгляд на ее животе, вышла из кабинета, громко хлопнув дверью,. Галия, словно физически почувствовав сильный удар, инстинктивно прикрыла живот руками.

Через время, сидя в кабинете брата, Лейла дала волю слезам. Перед глазами был образ маленькой Зере, который сменялся образом Олеси, целующей ее; потом образом бабушки, балующей ее.

— Я ее уничтожу, — прошипел Адиль, чувствуя, как горит его лицо. Он ходил большими шагами, словно измеряя расстояние между столом и окном и, распалялся все больше и больше. — Уничтожу! Она больше никогда не прикоснется ни к одной пациентке. Не войдет ни в один операционный зал. Мразь!

— Адиль, она раскаивается. Я видела это. От нее осталась только тень. К тому же, она беременна. Кому будет лучше от того, что ее посадят, и жизнь ее развалится. И не о ней сейчас надо думать. Надо искать нашу девочку. Лишь бы ее не удочерили — вот чего я опасаюсь.

— Лейла, я найду свою дочь! Чего бы мне это ни стоило, я все переверну, но девочку свою найду! Как живет моя крошка? Пока тебя не было, что только не рисовала мне моя фантазия. Пять лет… Целых пять лет… С ума сойти… — горестно проговорил он. — И как сказать Олесе, родителям? Боюсь, они не сумеют выдержать эту чудовищную новость.

— Пока я ехала обратно, я подумала о том, что надо сказать, будто ты получил анонимное письмо. Сам понимаешь, нашей семье не нужна огласка; это и в будущем может повредить детям. Не надо говорить о Галие. Неизвестно, как может повести себя Олеся. Предупреди Мадину. Думаю, на нее можно положиться, раз Олеся еще не позвонила тебе.

Адиль долго молчал, уставившись в одну точку. Лейла не спускала с него глаз, размышляя над своими словами. Наконец, он поднял голову и, тяжело вздохнув, тихо сказал:

— Думаю, ты права! Возможно, правда когда-нибудь откроется; в конце концов, я сам открою ее Олесе, но не сейчас. Спасибо, тебе, Лейла! Ты рассудила и поступила правильно! Неизвестно, каких бы дров я сейчас наломал без тебя. Я задушил бы Галию собственными руками.

— Адиль, о чем ты говоришь?! Это наша общая беда, — сказала она и, помедлив, добавила. — И пока не поздно, прекращай свои «шуры-муры». Ты думаешь, что я, отец ничего не знаем? До нас тоже доходят слухи, — она заметила, что при этих словах, он покраснел. — Отец, в прошлый раз, расстроился, когда увидел тебя с этой Бану. Но теперь ты видишь, на что может быть способна обиженная и оскорбленная женщина? Поэтому, брат, делай выводы!

IV

Зере выбежала навстречу отцу и обняла его. Следом, неуклюже семенил Кенесары. Он только научился ходить и теперь, наотрез, отказывался сидеть на одном месте, лазя везде и всюду. Адиль поднял на руки обоих детей, расцеловал их и прошел на кухню. Олеся, накрывая стол к ужину, хлопотала у плиты. Полуобернувшись к мужу, она улыбнулась ему и снова отвлеклась на плиту. Оттуда раздавались булькающие и шипящие звуки, распространяющимися ароматами вызывая аппетит.

Адиль замечал, что с годами женственность жены раскрывалась больше, превращая из юной девушки в шикарную молодую женщину. А после рождения сына, Олеся стала еще краше. Он помнил тот день, когда она сообщила ему о своей беременности. И через время, на свет появился Кенесары — его точная маленькая копия. «Как ты и заказывал, — смеялась она тогда, — дочь — копия мамы, сын — копия папы».

Опустив детей на пол, он прошел в ванную комнату, а оттуда направился в гостиную. Он нашел родителей за любимыми занятиями: Асан Досаевич читал книгу, Мира Руслановна вязала крючком.

— Как дела, сынок? — спросил со своего кресла отец. — Алтаева сегодня выписали?

— Да, папа, выписали, все хорошо!

— А давайте вы это обсудите завтра, на работе, — попросила Мира Руслановна, — мы же договорились не превращать дом в рабочий кабинет.

— Мира, извини, но этот пациент меня беспокоит. Ну, все, больше не буду, — сдался без боя отец и обратился к сыну. — Перечитываю «Отверженные» Гюго и, по — новому, впечатлен. Вершина мировой классики!

— Бабушка, бабушка, смотри, что я нарисовала, — забежала в гостиную Зере, держа в руках альбомный листок. — Это папа, мама, ты, дедушка, тетя Лейла, Кенесик и я, — радостно заверещала она, гордясь своим рисунком.

— Как мы все на себя похожи, — похвалила ее бабушка. — Умница моя!

При виде этой сцены, сердце Адиля сжалось. Теперь он находил ясное объяснение кудрявым волосам и вздернутому носику дочери. Словно чувствуя, что он сейчас думает о ней, она посмотрела на него и улыбнулась. «Как же мы раньше не замечали ничего? — думал Адиль, — но ребенок ни в чем не виноват. Теперь у меня две дочери!».

— Все за стол. Идемте ужинать, — раздался голос Олеси из столовой.

— Олеся, сейчас приедет Лейла. Давайте подождем буквально пять минут.

— Отлично! — обрадовалась она, — я пока подготовлю для нее прибор. Давненько ее не было у нас.

После приезда из-за границы, Лейла переехала в свою городскую квартиру и только наездами навещала родных. Несмотря на уговоры родных, приезжала, в основном, по праздникам. «Живите своей семьей», — со смехом отмахивалась она от замечаний матери и снохи.

Через полчаса вся семья собралась за столом. От пытливого взгляда Миры Руслановны не укрылось, что ее дети чем-то озабочены. «Может быть, хотят сообщить о свадьбе Лейлы? — промелькнула у нее радостная мысль. Но то, что она услышала в следующую секунду, не снилось ей даже в самом страшном сне.

На мгновение, за столом, установилась тишина. Четыре пары глаз разом посмотрели на Олесю. Она непонимающе уставилась на мужа, затем перевела взгляд на свекровь, которая смотрела на нее взором, полный ужаса. Выхватив из рук Адиля письмо, она прочла: «Вашу дочь подменили в роддоме. Это произошло сразу же, после ее появления на свет. Ваша дочь была передана в Дом малютки под именем Александры Котовой…». Дальше, ее затуманившийся взгляд перестал различать буквы. Бумага задрожала в руках, ноги сделались ватными. Перед глазами все помутнело и она, с грохотом, упала в обморок.

Первое, что увидела Олеся, когда пришла в себя, были глазки Зере. Дочь осторожно заглядывала в лицо матери и пыталась поправить полотенце, приложенное ко лбу. Рывком, поднявшись с места, она прижала к себе ребенка. «Нет, нет, — шептала она, покрывая поцелуями ее личико, — не может быть! Что за чудовищный обман! Кому это нужно? Вот моя дочь! Только она!». Неслышно ступая, зашла Лейла и села рядом.

— Сколько времени я была без сознания? — тихо спросила Олеся.

— Олеся, не буду спрашивать о том, что ты сейчас чувствуешь. Наверное, это будет глупо. Но информация оказалась достоверной, мы все проверили. Вместе с тем, есть и хорошая новость. Адиль нашел нашу девочку, благо, в письме были указаны все ее данные. Он нашел ее спустя несколько часов после получения письма. Я должна была уточнить одну деталь, поэтому он ждал меня и не начинал разговора с вами. Благодарю Аллаха, что мы успели. Опоздай мы на месяц, ее бы удочерили, а там — тайна усыновления и остальные процедуры. Сейчас, благодаря влиянию отца и брата, все формальности соблюдены и усыновителям официально отказано. Девочка находится в одном из детских домов; мы с утра поедем туда. А настоящая мать Зере ни разу не объявлялась. Олеся, теперь у тебя две дочери, а у меня — две племянницы. Слава Аллаху, что мы успели! — снова повторила она.

Следом зашел Адиль и, подойдя к жене, молча, обнял ее. Она снова зарыдала, уткнувшись в его плече, сквозь слезы спрашивая, могут ли они поехать в детский дом прямо сейчас? «Кто это сделал? — продолжала плакать Олеся. — Как можно разлучить ребенка с матерью? Это произошло случайно? — не переставала она задавать вопросы. — Эта та девочка, я чувствую. Помнишь, я рассказывала тебе о ней?».

У Миры Руслановны поднялось артериальное давление, и она не выходила из своей спальни. Асан Досаевич и Адиль, обсуждая всю ситуацию, просидели на веранде до утра. Лейла находилась рядом с Олесей. Никто в эту ночь не мог уснуть. Все с нетерпением ждали наступления утра.

С первыми лучами солнца, наспех позавтракав, Адиль, Олеся и Лейла выехали в детский дом. Никогда в жизни Олеси так долго не тянулись сорок минут. Лейла держала ее за руку и просила быть спокойной. «Главное, не напугать ребенка, — говорила она по дороге, — не надо сейчас бежать к ней или громко плакать. Вы должны зайти спокойно, с улыбками, а потом сказать, что вы ее папа и мама, которые приехали за ней». Олеся согласно кивала головой, а в душе бушевала эмоциональная буря. Все мысли смешались в голове, и она не могла ни о чем думать. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем их машина остановилась перед воротами казенного учреждения. Они быстрым шагом направились прямо в кабинет заведующей. Судя по всему, здесь их уже ждали и заведующая, приветливо встретив, пригласила пройти за ней. Поднявшись на второй этаж, она открыла дверь с надписью «Смурфики» и позвала: «Саша, дорогая, подойди к нам».

Из комнаты выбежала девочка с двумя косичками, в коротком синем платьице. Не надо было делать никаких тестов ДНК, чтобы понимать, что перед ними стояла их дочь. Точная маленькая копия Адиля посмотрела на них его глазами, улыбнулась его губами и сказала: «Здравствуйте!».

V

Как ни обещала Олеся держать себя в руках, но, в этот момент, она рванулась к ребенку и прижала к себе. Сквозь слезы она целовала ее и прижимала все сильнее. Девочка, с испугом, переводя удивленный взгляд с одного лица на другое, пролепетала: «Тетя, Вы моя мама?». Олеся не находя слов, в ответ лишь замотала головой.

— Да, Саша, это твоя мама, я твой папа, а это твоя тетя Лейла. Мы приехали за тобой, чтобы забрать тебя. Дома тебя ждут дедушка с бабушкой и брат с сестрой, — вымолвил Адиль, присев на корточки перед ребенком.

— Да? — тоненьким голосом спросила девочка и неуверенно посмотрела на заведующую. Она, с ободряющей улыбкой, кивнула ей.

— А я сегодня уеду с вами? — снова раздался ее тонкий голосок.

— Нет, милая, надо немного подождать. Но я буду каждый день приезжать к тебе, — сквозь слезы проговорила Олеся.

Так и не выпуская девочку из рук, она спустилась с ней на улицу.

Процедура усыновления Саши заняла примерно месяц. После того, как опека выписала заключение и произвела осмотр жилья усыновителей, все собранные документы были направлены в суд. Суд благополучно вынес решение в пользу семьи Болатовых.

Все это время, Олеся с детьми ежедневно навещала свою дочь. Саша и Зере сразу же подружились. Кенесары, неуклюже семеня ножками, тоже старался не отставать от сестер. Сидя во дворе детского дома, Олеся с улыбкой наблюдала за детьми; и сердце, смешиваясь с радостью, горевало. Было горько от того, что она потеряла ребенка на целых пять лет; что все это время, ребенок был лишен родительской любви и ласки. Пребывание в детском учреждении наложило свой отпечаток на детскую психику Саши. Физически она была здорова, но в остальном, нуждалась в помощи специалистов. Она была зажата, не общительна, мало говорила и, по иронии судьбы, боялась взрослых людей в белых халатах. Уже позже Олеся узнает, что дети постарше пугали младших «тетей в белом халате, которая придет и сделает укол». А сейчас, словно пытаясь восполнить огромный пробел, она всячески старалась окружить свою дочь любовью, заботой и безграничным вниманием.

Наступил день приезда Саши домой. По этому случаю, собрались многочисленная родня и друзья. Услышав обо всей истории, сразу же приехали родители Олеси. Дима, уже шестнадцатилетний подросток, желающий поддержать сестру, тоже находился здесь. Розалина Сергеевна бесконечно охала и ахала, расспрашивая подробности. Всем любопытствующим был рассказан вариант истории с письмом. Кто-то кивал головой и цокал языком, сравнивая случай с сериалом; кто-то тихонько ругал медиков за проявленную халатность.

Послышался шум подъезжающей машины. Через секунду, в калитку вошел Адиль, держа за руку Сашу. Она испуганно хлопала глазками и, озираясь вокруг, пряталась за него. Ребенок никогда не видела такой большой красивый дом и так много людей. Все хлопали в ладоши и целовали девочку. «Боже мой, копия Адиль!» — слышалось со всех сторон.

Расталкивая толпу, выбежала Зере и со словами: «Это моя сестричка», увела ее в дом. В честь приезда Саши, весь дом был украшен воздушными шарами. Олеся решила, что девочки должны жить в одной комнате и переделала детскую Зере на двоих. Комната была выкрашена в розовый цвет. Две кроватки, будто близнецы, стояли у противоположных стен напротив друг друга. Рядом с каждой — маленькая тумбочка, коврик и пара тапочек. Для девочек установили небольшие письменные столы, а вот шкаф для одежды был общим, с несколькими отделами. Полки Саши заранее были заполнены красивой одеждой и туфельками. Казалось, Олеся хотела дать ей разом все то, чего дочь была лишена в течение долгого времени.

Еще через пару месяцев, Саша полностью освоилась и перестала испытывать стеснение и страх перед родными. Только изредка бывало, что она замирала от внезапного шума или громких голосов. Это очень расстраивало Олесю, но специалисты уверяли, что со временем все пройдет. Девочка уже привыкла к родителям, а те, пытались уделить ей столько внимания, что остальные дети стали проявлять ревностное отношение, особенно маленький Кенесары. «Сынок, нельзя обижаться на маму, — смеялась Олеся. — Мама вас всех любит одинаково!». Больше всех Саша привязалась к бабушке. Мира Руслановна, с присущей ей энергией, любила заниматься с внучкой: читала книги, подолгу разговаривала, плела косички. Асан Досаевич, посмеиваясь, говорил, что Саша копия бабушки, отчего Мира Руслановна рассматривая свои детские фотографии, довольно соглашалась с мужем.

Сегодня, как обычно, задержавшись у кроватки Саши, Олеся вошла в спальню. Адиль, лежа на кровати, читал.

— О чем книга? — спросила она. расчесывая свои белокурые волосы. — Вижу, уже несколько дней взахлеб читаешь.

— «Дочь степей» Адий Шарипова. Про обычай аменгерства у казахов. Почитай на досуге — интересное произведение.

— Честно говоря, я сейчас ни о ком не могу думать, кроме Сашеньки. Адиль, как представлю, что если бы мы не узнали правду, все внутри переворачивается. А я ведь почувствовала, понимаешь, когда впервые увидела ее еще в роддоме. Сердце подсказало мне, а я не прислушалась к нему.

— О чем ты, милая! Разве ты могла даже представить что-то подобное?! Ни одному нормальному человеку и в голову такое не придет.

— Уффф, поскорей бы все это забыть. Ты видишь, как Кенесик ревнует тебя к девочкам? — рассмеялась она. — И Сашенька льнет к тебе. Ты замечательный отец!

— Я рад, что Саша уже совсем привыкла к нам. Скоро поедем в Сочи. Хочу, чтобы дети порезвились на Черном море. Морской воздух будет очень полезен им, особенно Сашеньке.

— Отличная идея! Недавно Данияр с Камилой вернулись из Сочи. Они в восторге.

— Кстати, а дети все похожи на меня, — засмеялся Адиль, вспомнив про старый уговор. — Помнишь, как мы с тобой договаривались? Девочки на тебя, мальчики на меня. Промашка вышла, а. Давай начнем исправлять и прямо сейчас. Третий вариант должен точно получиться по нашей задумке.

— Такой большой, а еще дурачишься, — подхватила шутку Олеся и ласково толкнула его. Ее белокурые волосы волнами ниспадали на белоснежные плечи. Слабый свет ночника падал на ее лицо, освещая улыбку. Шелковый пеньюар, струящийся вдоль тела, подчеркивал ее хрупкую и тонкую фигурку. Он залюбовался ею и не отводил от нее глаз. Она смотрела на него доверчивым взглядом и улыбалась. В такие моменты, она, по-прежнему, смущалась его, и это смущение приводило его в восторг. «Моя любимая фея», — прошептал он и нежно провел руками по ее волосам, затем, захлопнул книгу и отложил ее в сторону…

Через время, из комнаты Кенесары послышался плач. Олеся, успокоив сына, вернулась в спальню и застала мужа спящим. Чмокнув его в плечо, она заботливо укрыла его тонким одеялом. Удобно устроившись рядом, взяла ноутбук и зашла в «Фэйсбук». Полистав свежие фотографии Кати с мужем и детьми, она ответила на ее сообщение. Затем, прокомментировала очередной пост Мадины, лайкнув и ее семейные снимки. Просмотрела видео с выпускного Димы, где счастливые родители танцуют вальс. Случайно наткнувшись на фотографию грустной Яны, она прочитала ее пост об одиночестве и безраздельной любви. «Все еще в поисках», — пожала плечами Олеся. Она вспомнила про ее приезд в Астану, бросила взгляд на спящего мужа и фыркнула про себя. Затем, увидев в нижнем правом углу мигающую иконку конвертика, кликнула на нее и прочитала сообщение. Писал старый знакомый Макс, спрашивая, как ее дела и жизнь. Ответив ему короткими фразами, она улыбнулась: «Все никак не угомонится. А ведь женился и дети есть». Открыв страничку Лейлы, она поздравила ее с днем рождения. «Опоздала, — подумала она, читая поздравления. — Хотела первой, Мади опередил». Мади был молодым человеком Лейлы, с которым она встречалась около года и все с нетерпением ждали их свадьбу. Отметив про себя, что они красивая пара, Олеся еще раз пролистала ленту и уже, не находя для себя ничего интересного, зевнула. Убрав ноутбук и выключив ночник, она легла и повернулась лицом к мужу. «Спасибо, Господи, за все, что есть у меня! — прошептала она про себя. — Спасибо за родителей, за мужа, за детей, за то, что нашлась моя девочка! Спасибо, я очень счастлива!».

За окном послышалось пение цикад и луна, словно вторя им, шевельнулась и замерла, продолжая оберегать сон своих любимцев.

21.10.2017г.