Долгая дорога к счастью

Билет «Кто-то отпускал мастера на волю, как только что он сам отпустил им же созданного героя». М.Булгаков, «Мастер и Маргарита» Во все времена все люди стремились к «цивилизации». Но, достигнув», не понимали, что достигли. А парабола, дойдя до пика, опять уходит вниз. Римская империя некогда была одним из самых могущественных государств. Одни из первых создали «цивилизацию», одни из первых поняли важность спорта, образования. Но вот римляне захватили Грецию. И тут же решили, что предел развития достигнут и можно отдыхать. Вот только отдых превратился в почивание на лаврах и разврат. Так же и советская власть сначала была поистине торжеством коммунизма над политическим бесправием. Но некоторым людям вечно не хватало «свободы», и они устроили в самой идеальной стране настоящий беспредел. А ещё бывает, что современные технические достижения слишком новы для людей, или люди опередили свое время. Или отстали. Кто же восстановит баланс? Кто помнит, что счастье – в золотой середине? В поселке Ш. церковь оставалась единственным культурным центром, куда люди могли просто прийти и приятно провести время. Все остальные развлечения были либо выкуплены частниками и приспособлены под сомнительные нужды, либо разрушены. Священнику, отцу Евгению, было на вид не больше тридцати восьми лет. Он всегда был корректен, добродушен, никогда не выказывал своё недовольство, хотя поводов для огорчений было предостаточно. Так, однажды после службы отец Евгений уделил несколько минут беседе о семье. Спокойная, доброжелательная речь священника сводилась к простому и ясному факту – семья строится на любви и взаимоподдержке. А всё, что извне – ведёт к её разрушению. Большинство людей внимательно слушали наставления и учтиво кивали головами. Но один мужчина был явно не согласен со словами батюшки. Он с самого начала проявил неуважение: не потрудился снять шапку в храме. И еще был неплохо выпившим. Он выступил вперёд и, размахивая руками, начал кричать: - Батя, ты прежде чем других учить, на себя посмотри! У самого-то жена… Как гром среди ясного неба. Для отца Евгения это было подобно выстрелу в упор. А как иначе, когда и без того неприятная история смешивается с враньём толпы и превращается в нелепую сплетню! Глаза священника заблестели от подступивших слез. Однако он нашёл в себе силы улыбнуться и сказать: - Вот видите, Господь порой искушает и меня. Служба завершилась. Супруга отца Евгения, сказочная красавица Алёнушка, и в самом деле была неверна ему. У них не было общих детей (только у священника была дочь от предыдущего брака), поэтому всю свою нерастраченную любовь она предпочитала дарить отставному капитану полиции Илье Захарову, покинувшему органы по причине тяжёлого ранения. И сейчас Алёнушка «гостила» у Захарова. Она принесла чудеснейшую шарлотку, которую умела печь только она. Он готовил чай из ароматного бергамота. Выполняя даже мельчайшие движения, они невольно старались коснуться друг друга. Глаза их светились радостью, на щеках играл румянец, несмотря на то, что наступила осень и в доме бывало прохладно. Хотелось выкрикивать стихи. Им приходила на ум любовная лирика, давно уже ставшая классикой: «Амуру вздумалось Психею, смеяся, поимать», «Скажи, откуда ты взялась и опоздать не испугалась». А отец Евгений растопил печь, приготовил нехитрый ужин, накормил дочь Дашеньку. И стал смотреть в окно, за которым уже давно стемнело. Прохожих было немного, и узнать Алёнушку было бы не сложно. Но она всё не шла домой. На память священнику пришли стихи Роберта Рождественского: «А той, скажите, бога ради, той, у которой я украден, кому на плечи руки класть? Она в отместку станет красть». Слова, полные печали, укоризны. А между тем, Алёнушка уже собиралась идти домой. Они с капитаном расцеловались в дверях. - Илюша, не забывай менять повязку и принимать лекарство. Почаще пей горячий чай с малиной, - тараторила с жаром Алёнушка. - Конечно, милая, не волнуйся! – также пылко отвечал Захаров.

– Ах, совсем забыл! Мне сосед рыбу принёс! – спохватился он. Исчез в доме, через мгновение появился с пакетом в руках.

- На, держи! – сунул ей пакет.

– До завтра! – крикнул он в дверь.

- Пока-пока, - кокетливо ответила она. Домой Алёнушка робко бежала по задворкам: чтобы не попасть «под обстрел» молвы соседей. С порога кинулась на шею отцу Евгению. Он, делая вид, что ничего случилось, обнял её, заботливо предложил поужинать, пока ничего не остыло. А вскоре Алёнушка скончалась. Вначале она жаловалась на очень сильную головную боль, а потом упала без сознания в гостиной. Диагноз врачей был неутешительным: кровоизлияние в мозг.

- Мужчина, что же вы так! – журили отца Евгения доктора.

– Нужно было скрининг пройти, МРТ сделать! - Насколько мне известно, кровоизлияние в мозг может произойти внезапно, - спокойно ответил он, глядя куда-то вдаль. Во время отпевания в храме некоторые люди позволяли себе обсуждать личную жизнь и «недостатки» Алёнушки. Отец Евгений, принимавший участие в процессии, чтобы получше видеть свою «спящую царевну» и в последний раз насладиться ею, слышал это шипение, но ничего не мог возразить. Пока не вмешался возглавлявший служение архиерей.

- Уважаемые, не забывайте, что вы находитесь в храме! – строго сказал он. Толпа притихла. Когда гроб вынесли и все пришедшие устремились на кладбище, в церкви появился Илья Захаров. Ему было совестно за свой поступок и он побаивался упрёков толпы, поэтому отпевание он пережидал за углом.

- Отец Евгений, я очень сильно виноват перед вами, - сорванным голосом, почти шепотом проговорил Захаров, не поднимая глаз. Отец Евгений, как ни странно, не стал бранить своего соперника. Напротив, подошёл к нему, по-отечески обнял за плечи. Улыбнулся.

- Не вините себя, - ласково сказал он.

– У нас с вами получилось, как в «Бесприданнице»: «Не доставайся же ты никому!» Или как в «Трёх мушкетёрах»: «До того, как она стала ангелом на небе, она была ангелом на земле». Это судьба. Но и после такого утешения Захаров с трудом решился посмотреть в глаза отцу Евгению.

- Что я могу сделать для вас, чтобы искупить свою вину? – с горечью спросил он.

- Мне ничего не нужно, - покачал головой священник. Лучше совершите три хороших поступка, которые могли бы осчастливить людей. Но совершите так, чтобы заметили именно поступки, а не вас, - в его голосе звучала какая-то неземная сила, призывающая к действию, а добрый огонёк в глазах только усилил эту тягу. Захаров выпрямился, поднял голову.

- Я приступлю сегодня же! – заявил он и стремительно вышел из церкви.

– Только вы за домом моим присматривайте! – крикнул он уже с крыльца. Отец Евгений перекрестил его вслед. Полдня Илья Захаров пил кофе, листал старые газеты, журналы и атласы, думая, куда бы ему поехать и что сделать. Вдруг он наткнулся на пожелтевший номер газеты «Моя семья», который каким-то чудом не угодил в печь. На одном дыхании прочёл статью. Автор перед любым делом брал циркулем произвольный круг на карте. Решение созрело быстро. Наспех побросал вещи в саквояж: пара рубашек и брюк, свитер, полотенце, плед, средства гигиены, веревку, спички, фломастеры и бумагу, несколько книжек и журнал. Схватил атлас. Начертил карту страны. Циркулем начертил произвольный круг. Уже на бегу ткнул также произвольно пальцем в какой-то небольшой населённый пункт. Выбежал на дорогу, поймал такси до города. Долгая дорога к счастью. Волшебство – это наука «Лучше остроумная глупость, чем глупое остроумие» В.Шекспир, «Двенадцатая ночь» Уже вечером он стоял на перроне, ожидая нужный поезд. А через два дня прибыл в пункт назначения. В городе N. открылся круглосуточный ресторан. В дневное время посетители могли пообедать в нём, посмотреть спортивные матчи. Ночью можно было послушать музыку, поиграть в азартные игры, вкусить горячительные напитки. Всё как в обычных развлекательных заведениях. Вот только название «Palastra» не совсем этому соответствовало. Начитанный человек сразу вспомнил бы, что в Древнем Риме этим словом называли залы, где готовили боксёров для боя без правил. Возможно, хозяин заведения этого не знал и использовал сие название для красного словца. А вдруг это был намёк… Около пяти часов вечера в ресторане появился мужчина тридцати пяти лет. Одетый в куртку и джинсы. Симпатичный и добродушный на вид, хоть и с трёхдневной щетиной. Было видно, что он продрог. Это был никто иной как Илья Захаров. За двумя столиками мужчины играли в карты. По виду – обычные работяги. Вновь вошедшему они уделили мало внимания, поскольку чувствовали, что он – тоже «пролетарий», только слегка покосились. Илья подошёл к барной стойке и стал буднично оглядываться по сторонам, дожидаясь бармена. Маленький, худощавый, кавказской национальности бармен вынырнул из-за стойки с новой бутылкой вина в руке. И живо обратился к Илье.

- Дорогой гость, не желаете ли отведать? Это прекраснейшее вино! Знаменитое бургундское, сорокалетнее! Привезено из прямо из Франции по заказу. -

С большим удовольствием, - улыбнулся Захаров, которому очень хотелось побыстрее согреться.

–Только, пожалуй, и закуску выберу французскую.

- Как вашим услугам! – всплеснул руками бармен.

– Выбирайте: лягушачьи лапки в соусе, круассаны, сыр рокфор!

- Я предпочел бы сыр, - скромно ответил Илья, - только не рокфор. Не успел он моргнуть глазом, как перед ним на тарелочке возник тост с сыром, прикреплённым шпажкой в виде паруса. «Палуба» была выполнена соусом из майонеза с чесноком.

- Угощайтесь! – весело сказал бармен. Захаров сразу расплатился и занял место за отдалённым столиком. За трапезой он достал из саквояжа книжку карманного формата «Афоризмы от Пифагора до Путина». Взглядом скользнул по оставленной в саквояже книге И.К.Лафатера «Особенности физиогномики». Несмотря на всю её ненаучность физиогномика играет немалую роль в раскрываемости преступлений. Некоторые стражи порядка следуют этим правилам по некой интуиции, а некоторые вполне осознанно. Захаров относил себя ко вторым. А потому книжицу, даже не будучи уже полицейским, взял с собой. Пролистал наугад несколько страниц. Оглядел аудиторию ресторана. Которая, кстати, начала уже менять свой облик. Или проявлять истинное лицо. Работяги постепенно исчезали. Случайных посетителей тоже не стало видно. Вечерняя публика выглядела весьма контрастно. С одной стороны: представители интеллигенции, сдержанные как в манерах, так и в одежде. В заказах они тоже были неприхотливыми: брали вино или сигары и простую еду: салаты, вторые блюда. Садились за отдалённые столики и играли в карты на очень низкие ставки, почти на интерес. С другой стороны: представители мафии, одетые в вычурные костюмы, на окружающих глядевшие свысока. Они, будто желая «расслабиться», заказывали много еды и спиртного, в карточных играх ставили целые состояния. В голове Ильи Захарова мгновенно созрело интересное решение. Он достал из сумки лист А-4 и фломастеры, быстро и аккуратно вывел слово «экстрасенс». Согнул лист треугольником и поставил на край столика. Клиенты не заставили себя долго ждать. Первым к «экстрасенсу» подошёл представитель «тёмных сил». Высокий, крепкий, мужчина, лысый, бледнокожий по природе, но раскрасневшийся от спиртного и, надо полагать, «жаркой» игры. Одет он был в брючный костюм-тройку тёмно-лилового цвета, что не совсем подходил ему.

- Добрый вечер, новоявленный Вольф Мессинг, - проговорил мужчина очень густым басом, усаживаясь напротив Ильи. Он, конечно, пытался улыбаться, но его злость не могла держаться внутри. Илья это сразу почувствовал, хоть и не подавал виду.

- Вечер добрый, - кротко ответил Илья, взглянув на «клиента» исподлобья. Догадался, что тот, скорее всего, хозяин «Palastra».

– Что вы хотите узнать: прошлое, настоящее или будущее? – в одной руке «экстрасенса» появилось изображение домика из блестящей цветной бумаги, а другой рукой он быстро провёл по окнам домика.

- Прошлое и мне самому отлично известно. Настоящее тоже пока подвластно, - самоуверенно заявил мафиози. И, смягчившись, добавил,

- А вот будущее узнать не помешает. Захаров кивнул. Сначала он несколько раз провел ладонью перед лицом мужчины, словно изучая его. Потом будто наугад открыл страницу своей книги. Прочел будничным голосом несколько афоризмов: - «Чем величественнее замок из песка, тем слабее собственная крепость», «Трусы погибают задолго до смерти», «Дом, разрушающийся изнутри, не устоит»… Мафиози сначала помрачнел, потом решил, что дошлый маг просто хочет запугать его. Вытащил из кармана несколько сотенных купюр и демонстративно положил перед магом. Натянуто улыбаясь, процедил сквозь зубы:

- Услышанное от вас на многое открыло мне глаза. И ушёл. Илья с трудом удержался, чтобы не показать ему вслед неприличный жест. Вскоре к нему подошла девушка в образе денди. Одета она была в розовые, с бирюзовыми вкраплениями, брюки и жилетку, на плече её висел лиловый пиджачок. На запястье она держала кокетливую блестящую тросточку. У девушки-денди были коротко стриженные огненно-рыжие волосы, большие, выразительные и почему-то очень печальные зелёные глаза. Было заметно, что роль денди и прочие роли девушка выполняла здесь не по своей воле. Захаров смотрел на неё в течение минуты, не пытаясь скрыть сочувствие. Жестом предложил сесть. Снова, ничего не говоря, вытащил из кармана спичечный коробок. Зажёг одну спичку, которой на листе бумаги нарисовал нечто, напоминающее решётку и томящегося за ней человека. Протянул рисунок девушке. И только после этого спросил: - Что вы хотите узнать?

- Здесь уже всё ясно, - печально вздохнула девушка.

- Вы уверены? – вполголоса, с загадочным видом спросил Илья. Девушка даже немного испугалась и слегка отпрянула назад. А лейтенант, ни мало не смущённый, лукаво подмигнул и, уж непонятно для чего, показал какой-то карточный фокус. (Сделал он это нарочно, видя, что мафиози смотрит на них).

- Что вы хотите сказать? – испуганно пролепетала девушка?

- Я хочу сказать тебе две вещи. Первая: не столь опасен враг, который уверен, что держит тебя в руках. Вторая… Помнишь, как у Эдгара По? «Часто то, что хотят спрятать, помещают на самое видное место, - проговорил Захаров приглушённым, даже сдавленным голосом. И, видя, что девушка всё ещё не понимает его, быстро шепнул: «Подвал!» В этот самый момент девушка, казалось, непонятно зачем, залепила экстрасенсу оплеуху. Мафиози, увидев это, пришёл в ярость. Он щёлкнул пальцами и появились в комнате два огромных накачанных охранника. Они, совершенно безмолвно, взяли взбунтовавшуюся «коллегу» под руки и увели в подвальное помещение. «Экстрасенс», делая вид, что очень сконфужен, спешно покинул ресторан. А во дворе он встретился с девушкой-денди, которая благополучно выбралась из подвала, без труда отодвинув не тяжелый ржавый люк. Они вдвоем за пару мгновений скрылись где-то в закоулках, успев предварительно сотворить около подвального люка небольшой поджог с помощью одеколона, спичек, пачки из-под сигарет и пучка сухих веточек. В ответ на непрошенное возгорание жалобно завыла дешёвая сигнализация. Невесть откуда появились полиция и пожарная служба. Они, конечно, спасли не только девушек-пленниц, но и ничего не стоящую жизнь мафиози. Они также разрушили его темное дело – как одно дыхание разрушает карточный домик. Около двадцати девушек в возрасте от 15 до 24 лет были несказанно рады и всеми словами благодарили оставшегося безымянным «экстрасенса». И не только за ловкость и остроумие. По их мнению, он действительно обладал «третьим глазом». Ведь до него почему-то никто не мог видеть, что происходит в Palastra, хотя название говорило само за себя. Говорят, что мафиози, грек по рождению, после того, как угодил за решётку, попросил у надсмотрщика краски, и все стены своей камеры расписал, казалось бы, ничем не связанными между собой, русскими словами в латинице. Абсолютно все, даже сокамерники, искренне удивлялись, зачем он это сделал (разве что не крутили пальцем у виска). Они находились в блаженном неведении, пока однажды тюремный врач не объяснил смысл сей странной подборки. Как знаток латыни и греческого языка, он предположил, что этот заключенный, возможно, в данных словах пытался выразить своё нынешнее положение. Либо то, что к нему привело: kolos, spitchka, chiot, kiss. На мгновение они встретились глазами. Мафиози сказал сдавленным голосом, с показным презрением:

- Доктор, вы так прекрасно владеете греческим! Надеюсь, испанским тоже? Если в столовой есть папайя, желаю вам приятного аппетита! Доктор ничуть не смутился от этой гадости и совершенно спокойно ответил всемирно известной фразой, принадлежащей перу Шекспира и имеющей место в комедии «Двенадцатая ночь»:

- «Better the witty fool than the foolish wit». Жители посёлка Ш. удивлялись исчезновению Захарова, придумывали различные версии. Иные же словно забыли о его существовании и небрежно махали рукой при упоминании о нем. Отец же Евгений по вечерам, поужинав, помолившись и прочитав Святое писание, открывал ноутбук и украдкой посмеивался, узнавая подробности приключений Ильи, делился новостями из своей жизни. Дочка священника подбежала к нему, чтобы показать свой рисунок. На экране она увидела интересного мужчину с небольшой бородкой, держащего в руках табличку с надписью «экстрасенс» и блестящий стеклянный шар.

- Папа, это кто? – наивно спросила девочка.

- Добрый волшебник, - ласково ответил отец Евгений и обнял дочь. А про себя он подумал: «Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Долгая дорога к счастью. Чудеса находятся рядом «И если это так, то что есть красота, И почему её так славят люди?..» Придя на вокзал, Илья Захаров снова достал из рюкзака атлас и циркуль. Но хоть его рука и занесла ножку циркуля, он не стал чертить. Что-то ему мешало. Не физически начертить, а выбрать место для произвольного круга. Абсурд, но он почему-то задумался над этим. Мысли в голове превращались в кашу. Решив, что это от голода, Илья в вокзальной столовой бутерброд и чашечку кофе. Поужинав, он достал из рюкзака свой «волшебный» стеклянный шар и встряхнул его. Золотистые песчинки медленно опускались на дно шара, накрывая собой какой-то сказочный городок. Захаров уже переписывался по планшету с отцом Евгением. Отец Евгений поведал, что в их родном поселке Ш. до сих пор почти нет снега, а ведь через неделю

– Новый год! Взрослые уже заранее беспокоились о том, что почва промёрзнет, и весной будут неважные всходы. А детишкам не хватало праздничной атмосферы, что напрямую зависело от пушистого белого снега. Илью словно осенило. Вот что он должен сделать! Вот как объединить два оставшихся чуда в одно! Откуда-то из глубин памяти всплыла английская народная сказка «Белый воробей». Начало сказки не завидное, даже жестокое: «Белый серому – не товарищ! – сердито чирикали серые воробьи». А вот в конце были трогательные, признательные слова: «Спасибо тебе, белый воробей, до сыта накормил нас!» Интересно, что скажут жители посёлка Ш., когда узнают, что за подвигами стоит Илья, тем более, что слухи о его романе с Алёнушкой живы? Захаров купил билет не на посёлок Ш., а на соседний посёлок П. Там жил его старинный приятель Николай с супругой Тамарой. Николай работал плотником на местной мебельной фабрике, а Тамара работала швеёй в доме культуры (и того, и другого, между прочим, не было в Ш.) Они с радостью согласились принять у себя Илью на пару дней. Более того, узнав о его планах, помогли реализовать их. Николай и его сотрудники с помощью распылителей покрасили груду опилков в белый цвет. И не поленились вырезать множество ажурных снежинок из бумаги. А Тамара сняла мерки с Ильи и сшила замечательный костюм Деда Мороза. Илья отблагодарил своих друзей, накупив им много подарков и сладостей на деньги, заработанные «экстрасенсорикой». Отец Евгений купил на рынке маленькую пушистую ёлочку. Дома они с Дашенькой скромно нарядили её имеющимися игрушками. Потом они приготовили ужин, состоящий из яблочного пирога и запечённого гуся. К ним заглянула соседка. - С наступающим вас, отец Евгений! Уже готовитесь к торжеству?

- Как видите, Евдокия Дмитриевна, - радостно ответил священник, одной рукой указывая вглубь дома, а другой обнимая дочь. И, не долго думая, добавил,

- И вас приглашаем!

- Большое спасибо! – поблагодарила соседка.

– Тогда я вам какой-нибудь гостинец принесу. Илья Захаров вернулся в родной посёлок ещё утром. Но, желая устроить сюрприз, он не явился перед отцом Евгением в своём прежнем обличии. Прихватив с собой два пакета – с костюмом Деда Мороза и подарками, и с опилками – он спрятался в на улице, в мастерской отца Евгения, и стал дожидаться удобного момента. Евдокия Дмитриевна пришла к девяти часам вечера. Священник встречал гостью у порога. Учтиво помог ей внести в дом коробку с домашней выпечкой. Захаров хотел было выбраться из своего укрытия, но потом решил подождать ещё. Ровно в полночь отец Евгений, Дашенька и Евдокия Дмитриевна вышли во двор: посмотреть красочный салют и послушать весёлые песни, доносившиеся с площади. Илья неслышно прокрался в дом за их спинами, разбросав на протоптанной тропинке бумажные снежинки и опилки. Успел он и весьма аккуратно разложить под ёлкой подарки, пусть скромные, но зато подготовленные своими руками.

- Папа! Папа! Смотри – фейерверк в виде юрты! – кричала Дашенька и, подпрыгивая, указывала рукой куда-то в сторону площади. Отец Евгений посмотрел в указанном направлении и тоже широко улыбнулся. Евдокия Дмитриевна зябко укуталась в небрежно наброшенное пальто. Поправила шаль.

- Замечательно. Ещё бы снежок чуть-чуть посыпал…, - мечтательно произнесла она, озираясь по сторонам по-детски ищущим взглядом.

- Я полагаю, что Господь пошлёт на землю немного снега в эту праздничную ночь, - ответил отец Евгений, слегка наклонившись к Евдокии Дмитриевне.

– Что ж, давайте пройдём к столу, - добавил он, увлекая соседку и дочь за собой. В гостиной они едва не ахнули от удивления: небольшое пространство вокруг ёлочки было покрыто пусть рукотворным, но всё-таки снежком! А из-за украшенной мишурой занавески с немного виноватым лицом выглядывал никто иной, как Дед Мороз!

- Дед Мороз! Он существует! – закричала Дашенька и бросилась к этому неожиданному, но такому желанному гостю. И нечаянно сорвала с него красный колпак и белую бороду из ваты.

- Ваши молитвы услышаны, отец Евгений, - быстро проговорил Захаров и озорно подмигнул. Священник, шутя, погрозил ему пальцем. Евдокия Дмитриевна едва сдерживала смех. Придя в воскресенье в церковь, Захаров был приятно удивлён, узнав, что отец Евгений теперь стал иереем, и мог самостоятельно проводить службы, а не только их элементы. Илья собрался с силами и подошёл ближе к аналою с твёрдым желанием исповедоваться. И в том, что читал литературу, основанную на мистике, и в том, что сам использовал подобные материалы, и в обмане, и в поджоге. И, конечно, в том, что подтолкнуло его на подвиги. Ведь если бы не Алёнушкина забота о нём и, как ни странно это звучит, её кончина, так и остался бы слабым, раненным отставным полицейским, требующим внимания к себе. А он научился внимание дарить. Да не только избранным. Непроизвольно. Просто так.

- Теперь вы, мой дорогой друг Илья, поняли, что дарить подарки – это не менее приятно, чем получать их? – с улыбкой спросил священник, убирая возложенную на голову Захарова панагию.

- Теперь понял, отец Евгений, - также с улыбкой, но всё-таки чуть смущаясь, ответил Илья