Сон в кромешной тьме
Отпели петухи закат. Рабочий посёлок готовился ко сну. Электричество, которое так экономило государство, отключали ровно в полночь. К такому режиму терпеливый народ привык с лёгкостью. По сравнению с военным и послевоенным временем, по мнению взрослых, народ зажил наконец-то. Отступали страхи сталинского режима, на прилавках магазинов появлялось больше товара; открывались аптеки, где детвора могла полакомиться гематогенками и аскорбинкой. Отсутствие света нисколько не отягащало жителей небольшого промышленного посёлка Успенка, что недалеко от угольной Караганды.
Народ укладывался спать до полуночи. И наша семья не была исключением. Взрослые, утомлённые работой и дневными хлопотами, старались побыстрей заснуть и набраться новых сил перед грядущим днём. А детвора после захватывающих игр буквально застывала во сне и верила в чудеса и небылицы. В кромешной темноте, придя на смену дню, ночь, в самом деле, творила чудеса. Я просыпалась от того, что кругом происходило что-то невероятное: с потолка сыпался разноцветный дождь, плавно падали на постель и на пол какие-то непонятные фигурки тёмного цвета. Я пыталась прикоснуться к ним, бросалась их ловить, схватить, чтобы наутро показать их сестре, которая была старше меня на год. Но тщетно. Игрушки скользили мимо моих ладоней, исчезали мгновенно, стоило коснуться хотя бы краешка одной из них… . Сказка исчезала. А я крепко засыпала. Так продолжалось из ночи в ночь. День напролёт я ждала наступления темноты, продолжая верить в то, что заветная игрушка всё же достанется мне.
Как – то раз, увлёкшись ловлей падающих игрушек, я разбудила бабушку, которая не на шутку испугавшись, шёпотом читала молитвы.
- Ложись! Что с тобой?- проговорила она на одном дыхании и, позвав маму, попросила зажечь керосинку.
- Не хочу спать! Не нужна керосинка! Уберите!- требовала я.
Включили керосинку и – сказка исчезла. Я плакала. Было обидно от того, что взрослые так грубо вмешались в мой мир. Будучи ребёнком смышлённым, я понимала, что больше ничего подобного не повторится, что с этой ночи посреди комнаты будет гореть керосинка, что никакая сказка больше не придёт. А досаднее всего было то, что больше никогда я не увижу эти загадочные, непонятные и неощутимые фигурки. Среди наших немногочисленных скромных и совсем неярких, что было характерно для того времени, игрушек, подобных не было. Хотя и те, что являлись ко мне в ночи, не были ни пёстрыми, ни яркими, а отличались своей призывной туманностью и загадочностью.
Я часто просыпалась среди ночи в ожидании кромешной тьмы, но напрасно: свет от керосинки мешал моим воображениям. А засыпала, наивно надеясь на то, что в конце концов погаснет эта ненавистная керосиновая лампа, и опять наступит кромешная тьма, несущая за собой долгожданную сказку.
Сейчас, вспоминая то раннее детство, благодарю судьбу за то, что вмешательство моей замечательной бабушки сыграло большую роль: ничего страшного не случилось, я выросла вполне нормальным человеком и спокойно проживаю отведённые мне годы. И вполне согласна с опасениями моих родных, что это нечистая сила трогала моё воображение.
С тех пор, сколько себя помню, в прихожей всегда горит свет. И я категорически против сна в кромешной тьме.