Павлуша

Бог тоже может передумать.

I

Жарким потным днем, когда автобусы обычно заполнены до основания, и в парках многолюдно, безработный Павел ехал после очередного собеседования домой к маме –– кушать вкусный борщ и слушать «невкусные» упреки.

На этот раз причиной отказа стало банальное пятно, неожиданно приставшее к рубашке Павла во время поедания утренней шавермы, которой он решил себя побаловать для «создания боевого настроя» перед важной встречей. А пиджаков Павел не носил. Поэтому он шел на это собеседование, прикрываясь листочком резюме. А когда менеджер поморщился, заприметив злосчастное пятно, Павел уже был на сто процентов уверен в провале. Произнёс коронное «Черт!», будто не ожидал очередной неудачи. Может, он делал это из привычки, а может и нет. Сам Павел такие порывы выпускал из внимания. Но, пока он, погрузившись в раздумья, ехал в автобусе, Павлуша осознал всю коми-трагичность ситуации, и был подавлен. «Я бы тоже не взял какого-то неряху к себе, а с другой стороны, вдруг я гений, вдруг я следующий Эйнштейн, а он из-за пятна! Чертов клерк!» –– думалось бедняге. Ему уступили место, он выглядел именно так, чтобы людям захотелось проявить к нему сострадание: потертые классические твидовые штаны, желтовато-белая рубашка, выдающийся живот, залысина и грустный взгляд, ещё и это жалкое пятно.

Павел Иванович, или доктор Макария-Мирский, смотрел в окно двадцать пятого автобуса и вспоминал годы былой славы, когда у него была своя команда и собственная лаборатория. Но политика (даже образовательного учреждения) оказалась беспощадна: под сокращение попал только он; лаборатория и команда остались на месте. Он хорошо справлялся с работой, но зять друга декана оказался намного более обаятельным, нежели Павел Иванович, хотя родственных связей его сопернику было вполне достаточно. В общем, наш доктор проиграл в этой взрослой версии игры «Выше горы».

Вдруг воспоминания ученого прервались и реальность напомнила о себе: а рядом с ним всего-навсего присела грузная бабушка, которая задевала теперь своим мягким бочком его руку. Краем уха он слышал, как старушка рассказывает дочке, стоявшей подле, о недавней обедне, после которой одна из девушек сделала селфи у алтаря. «И с непокрытой головой фотографировалась там, представляешь», — искренне злилась старушка. «Интересно, –– подумал Павел, –– как люди любят обращать внимания на незначительные вещи: непокрытая голова, несказанное «здравствуйте» и незначительное пятно».

Он уставился в окно и вспомнил, что сам давно не был в храме и давно не молился. Павел Иванович не был набожен в отличие от своей матери, но его душа сейчас требовала необыкновенной поддержки. Бедняга прислонился лицом к стеклу и начал бормотать единственную молитву, которую знал, –– «Отче наш».

Но вот он наконец дома, открывает своим ключом дверь и слышит, как мама зовет его на кухню. Прежде Павел забегает в комнату сменить рубашку, о чем бодро сообщает матушке. А дальше проходит на кухню, потирая руки и улыбаясь в ожидании вкуснотищ. Но раньше яств он замечает сидящую за столом незнакомую женщину, которая весьма хороша собой: брюнетка, стройная, –– только морщинки возле глаз, рта и на лбу выдают в ней если не ровесницу, то близкую по возрасту.

– Павлуша, познакомься, это Маша, –– сказала приветливым тоном мать, не отвлекаясь от готовки. –– Помнишь теть Зину, мою сокурсницу? Маша –– её дочка.

Мария встала и протянула руку растерянному Павлуше, мягко улыбаясь. Наш доктор понимал, что это сводническое мероприятие давно спланировано, но его не смущал этот факт, Мария ему понравилась. Ещё он понял, что упрёки по поводу его продолжающейся безработицы откладываются, и одарил новую знакомую милейшей улыбкой.

– Налить тебе супчик? –– спросила мать попутно, тихо торжествуя. –– Садись. Маша как раз рассказывала о том, чем занимается. Библиотекарь, да?

– Да, в Национальной, –– подтвердила Маша, поправляя юбку платья, и замолчала.

Павел тоже не нашёлся, что сказать.

– Что там интересного в библиотеке? –– пыталась найти тему для разговора Аида Самаловна.

– Да, в общем-то ничего, –– силилась вспомнить что-нибудь занимательное в своей пыльной работе Маша (снова поправила юбку). –– А, вот недавно один музей подарил нам сборничек каких-то новозаветных апокрифов. Они их адаптировали и издали, такие странные.

– Вот это да! –– воскликнула мама, поставила тарелку с борщом перед сыном и посмотрела на него с таких радостным лицом будто выиграла автомобиль. –– А ведь Павлуша у нас тоже изучает какие-то старинные книжки.

– Мама, не книжки, а рукописи, –– наконец вступил в разговор сын. –– И я их подлинность изучаю.

– Но ты их и просто так почитать любишь, вечно мне страсти всякие рассказываешь, –– мягко возражала мать, присев на соседний табурет.

– А вот мои дети не любят читать, никак не могу понять почему, –– как бы невзначай сообщила Мария. –– Сидят все в своих телефонах, ничего не видят кроме социальных сетей.

Только мысли Павла Ивановича теперь были заняты фразой «а вот мои дети…» Дети… Он быстро оглянулся на мать, чтобы проверить, в курсе ли она. На лице Аиды Самаловны не было видно признаков удивления, из чего Павел заключил, что все-таки –– была.

–– У меня один экземпляр этого сборника с собой, кстати, –– сказала Маша и потянулась за сумочкой. –– Я, знаете, люблю лично проверить, что за книга к нам поступила.

Она достала маленькую книжицу формата А5 с какими-то силуэтами и нимбами на обложке.

Красота Мария уже померкла в глазах Павла, теперь он уставился на тарелку и медленно позёрбывал суп из ложки. А Аида Самаловна попросила у Маши книжку на время, на что Мария любезно согласилась.

Павел похлебал суп, не поднимая взгляда, также поблагодарил мать за обед, попрощался с Марией и ушел в свою комнату якобы почитать новую книгу. Мария и Аида Самаловна остались недовольны таким исходом, но виду не подали.

А Павлуша плюхнулся на свою койку не в лучших чувствах, желая только, чтобы самоанализ не начал отравлять ему жизнь. Сейчас мысли о нём самом удручали бы его больше всего. Павлу все еще было грустно. Поэтому он поскорее открыл книгу на первой попавшейся странице и начал читать. Столбцы текста с внушительными буковками рассказывали что-то об «иноках божьих», «путешествии спасительном» и чудесах, на полях кое-где мелькали иллюстрации, призванные объяснить текст, но угловатые карикатуры плохо справлялись с этой задачей. Чтение, как это обычно бывало у Павлуши, сменилось сном. Полуденный сон вошел в обычай и сохранял его душу в спокойствии перед жестокостью реальной жизни.

Сон был странным. Снилось ему, что он встретил потрепанного светлого старца в пустыне, который звал его с собой. «Куда?» –– справедливо задавался вопросом Павел. «В землю, где свершится твое предназначение, ты сам звал меня сегодня», –– многозначительно умиротворенным голосом отвечал ему старик. И Микария-Мирский вспомнил о своей проникновенной автобусной молитве. Дальше старик протянул ему телефон и сказал: «Все ответы ты найдешь в книге. Встретимся сегодня поздно вечером возле аптеки "Ясная"».

Павла разбудил телефонный звонок. Он подскочил, и книжка, лежавшая у него на груди, упала на пол. Он присел на край кровати и посмотрел на экран своего смартфона, но увидел в нем только свое сонное отражение: майка сползла и неэротично оголила грудь. Павел откровенно смутился. Это всегда случалось с ним, когда он видел себя в зеркале или на фото. Даже если одет он был безупречно. Его взгляд смущенно упал вниз. Прямо на уроненную книжку. «Путеводитель» теперь был открыт на одном из текстов, но там не было никаких упоминаний старцев или аптеки. Павлуша потянулся, чтобы поднять книгу, но его руки уже были заняты телефоном. Доктор боялся снова встретиться со своим отражением и начал судорожно нажимать на экран и единственную кнопку, которая была на панели старенькой модели. В итоге, открылась камера. Павел Иванович увидел на экране часть знакомого ковра, часть таких же ног и кусочек книги попал в объектив. Доктор навёл камеру на раскрытые страницы и немного взвизгнул: камера распознала в тексте книги QR-код и предлагала перейти по ссылке. «Наверно, совпадение», — подумал Павел, но из любопытства не смог отказать себе проверить. Оказывается, ссылка направляла на личный доступ к Инстраграм странице.

Страница была заполнена фотографиями Павла Ивановича, которые он в жизни не делал. Они были яркими, четкими, и под каждой из них были длинные посты про его исследования или достижения. Ещё там были какие-то животные, которых у него никогда не было. А количество подписчиков удивляло ещё больше. Их было 10 тыс. В подписках не было никого.

Павел поразился до испуга и сразу закрыл приложение. Он ведь никогда не был «активным пользователем» социальных сетей, у него не было аккаунтов ни в одной, кроме Facebook. Он решил создать ее после увольнения, чтобы указывать в резюме, потому что так оно казалось солиднее. «Нельзя быть продвинутым во всем», — успокаивал себя доктор наук. И теперь Павел сидел в своей комнате с телефоном в руках совершенно растерянный. В тот  момент он мало чем отличался от панды, которой тоже дали телефон в руки.

Его ступор прервали звуки за дверью: мама прощалась с Машей. «Ну, наконец-то», — пробубнил горе-жених и, дождавшись «затишья», немедленно направился в туалет.

 

Весь оставшийся день Павел думал над тем, стоит ли идти к аптеке или же забыть про странный сон. Он смотрел телевизор, изучал объявления о работе, обедал, чинил что-то; и все это под настойчивые расспросы матери о Машеньке. Он честно сказал, что она ему понравилась, но детей он принять не сможет. А далее начались односторонние дебаты по поводу последнего. Аида Самаловна была убеждена, что в детях нет ничего плохого, а все совсем наоборот: они взрослые и даже с подгузниками не надо возиться. «Они ведь цветы жизни», — подытожила мама.

–– Мама, я мужчина, не надо дарить мне цветы, а уж тем более передаривать, –– сугрюмчал в конце концов сын, но эти слова только раззадорили желавшую внуков женщину.

В итоге это так наскучило Павлу Ивановичу, что он все-таки решил прогуляться. В последний момент доктор схватил сборник, «на всякий случай». Он натянул свою куртку, что-то промямлил матери в оправдание, и спустился в темнеющий сумрак.

Полчаса он простоял под светящейся желтоватой вывеской, в ожидании чего-то, хотя шёл медленными шагами, чтобы избежать таких моментов. Он думал дойти до ларька, чтобы взять «чего покрепче», но решил не отходить далеко и зашел только в аптеку за пипеткой. И продолжал ждать.

 

Прошло около получаса. Павлуша замёрз и заметно погрустнел. Никто не встретил его. И доктор уже сделал пару шагов сторону дома, когда его остановило пронзительное и краткое:

–– Э!

В этот момент он почувствовал облегчение от того, что ожидания окончены, но это длилось недолго, так как волна страха перед неизвестным басом захлестнула Павлушу. Он медленно обернулся, не вынимая рук из кармана, чтобы казаться брутальным. В подворотне, освещённой одной лампочкой, он увидел двоих. Один сидел на ступеньках, второй, опираясь на ногу, крутил какой-то брелок на пальцах, и оба были в полосатых трениках и кепках.

–– Поди сюды, –– почему-то на старинный манер обратился к Павлу один из них.

Доктор собрал всю свою храбрость, повиновался и шагнул вперёд, переступил черту закоулка и тихим шагом подошёл к незнакомцам.

–– Позвонить есть? –– спросил тут же второй.

Павлуша никогда не раздумывал в таких ситуациях, школьные, да и студенческие времена научили его ангельскому смирению перед физически сильными мира сего. Он нащупал свой старенький смартфон в кармане и протянул его вперед, миролюбиво глядя на парнишу напротив.

Тот выдернул телефон и навёл камеру на Павла, а в следующий момент вспышка ослепила бедного доктора.

 

II

Павлуша очнулся. Все вокруг было серым: дороги, машины, дома, заборы, люди, которые странно смотрели друг на друга. Будто хотели задать вопрос, но боялись это сделать.

— М-да, — протянул кто-то рядом.

Доктор повернул голову и увидел оленя.

— Что происходит? — жалостливо спросил Павел Иванович. — Кто вы?

— А, боже, — встряхнул головой олень. — В подворотне познакомились, за «Ясной».

— Понятно, а почему вы олень? — с учтивым страхом продолжал интересоваться бедняга.

— Я здесь личность свою светить не собирался, не собираюсь и не буду, — отрезал олень и поднялся.

— А где мы? — осмелился ещё на один вопрос доктор.

— Все! Слишком много вопросов. Я, конечно, твой проводник, но за аудио-сопровождение ты не платил, поэтому по ходу дела разберёшься, салага.

Он двинулся вперёд, и Павел Иванович поплёлся за ним.

Они прошли мимо таблички с названием города «Ктесифон».

— Будто новый смартфон какой-то, да? — уверенно сказал олень, видимо, это была его рядовая шутка.

Павлуша посмотрел на него вопросительно.

— Как ай-фон, только ктеси... — пытался объяснить проводник, но лицо Павлуши стало таким же, как при первой встречи — потерянным, даже жалким — и олень недовольно нахмурился.

Несмотря на угрюмый вид, городок был достаточно оживленным. Внешне он напоминал декорации к типичному вестерну. Центральная улица была сплошь заполнена людьми: справа — девушка снимала увядшие цветы, а другая снимала эту девушку, слева — парень фотографировал свою бороду, а дальше — человек с профессиональной камерой пытался запечатлеть витрину мясного, низкорослый мужчина в фартуке бегал вокруг него и все напрашивался попасть в кадр.

Олень, казалось, был так равнодушен ко всему вокруг, но, через час, когда солнце уже наполовину отошло за горизонт, он повернулся к вспотевшему Павлуше, ткнул его в бок и сказал, хитро улыбаясь:

— Golden time, смотри.

Павел Иванович поднял голову и осмотрелся, людей на улице стало так много, что пришлось остановиться. И все они держали в своих руках мобильные телефоны, направленные к солнцу. Это было похоже на сеанс массового гипноза Кашпировского.

Солнце так смутилось, что зашло намного быстрее, чем это происходит обычно. По крайней мере, так показалось доктору. Повеяло прохладой, он снова почувствовал себя бредущим к аптеке, на встречу к неизвестному. Это ощущение сильно надавило на силу воли изнуренного Павла Ивановича, и он остановился. Только в этот момент он понял, что окончательно устал, как морально, так и физически:

— Олень, я больше не могу.

— Чего?

— Идти. Я устал.

— Подожди, как ты меня назвал? — возмутился попутчик.

— А как надо?

— Проводник, я твой проводник, так и зови! Олень...

— Ладно, — смиренно произнёс Павел и в очередной раз расстроился из-за того, что истина не подпускает его ни на шаг.

Ему приходится делать все по указанию какого-то оленя, который не хочет, чтобы его так называли. Сюр.

— И что мне, на себе тебя везти?

— Ну, ты же можешь, — с надеждой в голосе произнёс Павел.

— Ты себя видел? — засмеялся олень. — По соотношению веса, это ты меня везти должен.

Олень и правда выглядел небольшим, но рога у него были большими, ветвистыми.

— Эх ты, — продолжал олень. — А если бы мы 40 дней так шли? Что бы ты сделал?

Павел молчал. Он слишком устал. У него даже не хватало сил задать самый главный вопрос «Почему я должен все это делать?»

— Ладно, — сжалился олень. — Давай найдём ночлег.

Они начали оглядываться по сторонам в поисках чего-то подходящего. Но в сумерках уже мало что можно было разглядеть. Павлуша ещё перед закатом заметил девочку, которая сидела поодаль от тех, кто был так увлечён фотографированием. Она сняла толпу и продолжала сидеть в одиночестве. Сейчас Павлуше показалось, что именно она может им помочь, но он был слишком скромным, чтобы подойти, поэтому доктор посмотрел на проводника:

— Спросим у неё? — спросил он, подразумевая «Спроси ты».

— Я чуть позже помогу тебе, сейчас — сам.

Павлуша вздохнул и двинулся в сторону девочки.

— Только не говори свой инстаграм, — шепнул проводник.

Павел уже уверенным шагом направлялся к девочке и не придал значения словам.

— Добрый вечер, — поздоровался доктор.

— Здравствуйте, — ответила девочка тихим голосом и достала телефон, повернув его к Павлу QR-кодом.

Доктор повернулся к проводнику, который в панике мотал головой. Тогда Павел сделал шаг назад.

— Нет, я не ради этого. Нам нужна помощь — место, где можно переночевать. Только денег у нас нет, — протараторил он.

Девочка безразлично посмотрела на него и убрала телефон:

— Знаю одно место, — сказала она и направилась к одной из узких улиц этого странного города.

Олень и Павел последовали за ней. 

Девочка привела их к старому заброшенному на вид деревянному домику.

Павлуша так устал, что железные кровати показались ему уютными, что хотелось тут же упасть на них и уснуть. Но девочка снова стояла перед ним с телефоном.

Павел Иванович стал раздражаться:

— Только этим я могу оплатить за помощь?

Девочка кивнула, и доктор достал из кармана свой смартфон. Олень толкнул его в спину.

— Только обещай, что никому о нас не расскажешь, хорошо? — устало попросил Павел Иванович.

Девочка снова кивнула. Он нажал кнопку ‘Подписаться’ на профиль девочки, у которой почти не было фотографий и около 300 подписчиков. И она убежала. А Павлуша бросился на кровать.

— Отдохни, отдохни, завтра много ходить придётся, — хмуро сказал проводник.

 

III

Выспаться Павлуше не удалось, хотя осознал он это не сразу. Его разбудила женщина, но вместо ее лица первым доктор  увидел направленный на него телефон. Его проводник тоже оказался «под прицелом», но другого телефона — мужа разбудившей его женщины. Оба они будто обезумели. Из лица показывали клоунскую радость, и ни один из них ничего не говорил. А у двери стояла вчерашняя девочка.

— Ты же обещала, — вскричал Павел, когда осознал, что произошло.

Девочка молчала. Павлуша растерянно посмотрел на проводника. Олень указывал на дверь. Доктор кивнул, и они двоем рванули к выходу. Оттолкнув девочку, доктор выбежал наружу, но тут же вернулся, потому что его ослепили вспышки. Их было так много, что Павел почувствовал световое тепло.

А хозяева дома не переставали снимать, только лица их изменились. Теперь они злились. Олень толкнул Павлушу, указывая на девочку. Доктор поднял ребёнка, отряхнул и обратился к родителям:

— Что я могу сделать для вас?

Вместо ответа они перевернули телефоны, показывая свои QR-коды. Павел вздохнул, достал телефон и подписался:

— А теперь можно нам ещё немного отдохнуть? — спросил Павел.

Семья вышла. У каждого из них было около 500 подписчиков. Подобные аккаунты подписывались на него каждую секунду, счётчик показывал уже 50.000 подписчиков. Не спасал даже беззвучный режим и Павел выключил телефон. Но спокойнее им не стало, люди стучали в двери, в окна, шаги слышны были даже с крыши.

— Что делать? — Павлуша тревожно посмотрел на оленя.

— Моя миссия выполнена. Я помогу тебе в последний раз, а дальше ты должен будешь все сделать сам.

— Что делать? — дрожащим голосом спросил Павлуша.

— Ты должен завершить это путешествие, я перемещу тебя туда, где не будет всех этих людей, но то место будет хуже. Ничего не бойся, а главное иди, не останавливаясь, не поддаваясь искушениям. Книга поможет, помни. Когда придёт сотня, ты дойдешь.

— Сотня чего? Зачем все это? — доктор почти кричал от страха.

— Ты избранный, — спокойно ответил проводник. — Открой книгу и читай.

Павел судорожно начал искать книгу, выпарил ее из кармана куртки и распахнул на первой попавшейся странице: «И вот пришли двое супругов, с диковинными венцами на головах. И увидев нас, очень испугались и подумали, что мы выходцы из земли (иной). И, пойдя, собрали на нас людей. И было их две тысячи человек, и пришли они, и застали нас молящимися Богу».

Олень упёрся рогами в землю и ударил задними копытами. И Павлуша снова очнулся в незнакомом месте.

 

Он лежал на поляне посреди чащи с телефоном и книгой, и совсем не хотел подниматься. Бедняга закрыл глаза, желая убежать от всего сумасшествия в сон, но чувство голода помешало ему. И он сел, раздумывая над тем, где достать еду. В этот момент доктор впервые вспомнил про маму. Он схватил телефон, включил его, убрал все уведомления и набрал номер, который знал наизусть.

— Алло, Павлуша! — обеспокоенным голосом произнесла Аида Самаловна. — Где ты?!

— Мама, со мной все хорошо! — вместо ответа сказал он, потому что действительно не знал, где находится.

— Ты не ночевал дома? Что случилось?

—  Я встретил друзей, остался у них. И забыл позвонить, извини, — врал сын, только чтобы успокоить мать. — Мама, скажи, пожалуйста, Марии, чтобы она позвонила мне.

— Ты всё-таки передумал? — обрадовалась Аида Самаловна.

— Это по поводу книги, — серьезно ответил сын.

— Хорошо, а когда ты придёшь домой?

Павлуша совсем растерялся:

— Когда закончу путешествие, мам.

— Какое путешествие, Павлуша?

— По святым местам, видимо, — успел проговорить Павел, когда заметил тени, мелькающие между деревьями. — Мама, я перезвоню.

Доктор не мог понять, животные это или люди. Но ему снова стали приходить уведомления, Павел Иванович открыл одно из них: «Не хотите прокачать свой аккаунт? Мы вам поможем! 1000 подписчиков в секунду». Павел открыл другое: «Добрый день! Мы представители семьи Жанабыловых. Хотим предложить вам стать спонсором гива...»

Тени становилось все больше, и Павел, опасающийся физических мучений, решил бежать прочь. Он побежал по единственной тропинке. Чем дольше он бежал, тем больше лес напоминал джунгли. По лианам прыгали существа, похожие на обезьян, но отличались они тем, что лиц у этих существ не было. Вместо них были серые круги.

Павел уже не бежал, он шёл и тяжело дышал, оглядываясь вокруг. Глянув в телефон, чтобы отвлечь себя от голодных мыслей он посмотрел в телефон. И не успел он удивиться тому, что подписчиков было уже больше 70 тысяч, как услышал за спиной щелчок камеры. Павлуша быстро обернулся, но никого не было. Зато он увидел, как на него стали подписываться аккаунты без постов и фотографий, у которых почти не было подписчиков.

Павлуша, даже не пытаясь разобраться в закономерностях, поспешил покинуть джунгли.

Наконец он вышел к озеру. Только из него нельзя было даже напиться. Оно было чёрным, и истощало ужасное зловоние. Сначала Павел заметил табличку «Теневой бан» с припиской «те, кто ослушались», а потом увидел, что озеро было полно людей. Они кричали и плакали. Но слышно их не было.

Павла уже смущал только запах, он думал, про перегорел, и его уже сложно испугать, но оказалось, что это было под силу даже телефонному звонку.

— Алло, — совладав с собой, ответил доктор.

— Здравствуйте, Павел, это Мария, — послышался женский голос.

— Мария! — Павлуша так обрадовался, будто сейчас ему ответят на все вопросы. — Мария, расскажите мне про книгу.

— Что именно? Это сборник апокрифов, они все — хождения в рай или по святым местам.

— А легенды какие-нибудь вокруг этой книги ходят?

— Она совсем недавно пришла, ещё вроде ничего не рассказывали. Хозяин, старый букинист, умер, и его коллекция отправилась к нам. Ничего примечательного. А, только звали его Макар, созвучно вашей фамилии, как интересно, — воскликнула Мария, радуясь своему маленькому открытию.

Для Павла это не показалось примечательным, у него не было даже родственников с таким именем:

— А про, извините... — доктор замялся. — ...про Инстаграм или другие социальные сети ничего не говорилось?

— Про что? — засмущалась Мария.

— Про современные технологии, может, — уточнил Павел Иванович.

— Я, конечно, до конца не дочитала, но это вряд ли. — девушка затревожилась. — У вас все хорошо, Павел?

— Да, конечно. Вы говорили, что ваши дети в этом подкованы, не могли бы вы узнать кое-что для меня?

— Хорошо, — протянула Мария.

— Спросите пожалуйста, кто такие подписчики?

— Это даже я знаю! Тут просто. Подписчики — это как друзья в одноклассниках или в Фэйсбуке, — выговорила Мария.

— А если они мне не друзья, если я их не знаю?

— Такое только у звёзд бывает. Люди подписываются, чтобы следить за интересной жизнью, какие бывают у знаменитостей.

— А звезды как на это реагируют? Они не против?

— Как это против? У них же чем больше подписчиков, тем успешнее они себя чувствуют. Кажется, даже деньги за это платят или это за рекламу. Здесь я уже не разбираюсь, — подытожила Мария.

— Да, что-то я не чувствую себя успешным, — вздохнул Павел. — Спасибо, Мария.

Павел положил трубку, даже не дождавшись ответа, потому что его желудок теперь напоминал место обитания китов — очень голосистых и общительных созданий. А вокруг уже равнина и обрыв — дальше пути нет.

Тогда Павлуша упал в отчаянии на землю. Ничего похожего на съедобного поблизости не было, только трава и книга, выпавшая из кармана куртки.

«Книга!» — озарился ум доктора мыслью. — «Она мне поможет».

Он открыл ее на той же странице, что и в прошлый раз: «...пришли на равнину благодатную, и увидели множество деревьев на месте том, но стояла темнота. И тут, несчастные, сев, заплакали, ибо дорога сделалась невидимой и не знали мы, куда путь держать. Плакали мы на месте том семь дней, и прилетел к нам с вышины голубь и стал летать перед нами. Мы же, несчастные, обрадовались и возвеселились, и прославили Бога».

— Ждать голубя семь дней? Я ведь умру, — заплакал Павлуша и второй раз за эти пару дней стал бормотать единственную молитву, что знал.

 

IV

Он сидел на коленях и молился, когда почувствовал, как что-то впилось ему в бока и стало отрывать от земли. Павлуша боялся обернуться, он сильно зажмурил глаза и подумал: «Какой-то большой голубь».

В следующий миг он приземлился перед высокими стеклянными воротами. Несмотря на внешнюю хрупкость, они были массивными и зазеркаленными, так, что невозможно было разглядеть ничего дальше самих ворот. Павла в момент затошнило.

— Тихо, — скомандовал «голубь». — Ты должен нормально выглядеть. Иначе подумают, что фейк.

Павел наконец поглядел на своего спасителя:

— А вы новый проводник?

— Благодари Его, — приказал орёл.

«Почему эти проводники такие грозные?» — возмутился Павлуша про себя.

— Потому что ты настоящий баловень, — так же строго сказал орёл.

— Чем же меня здесь балуют? — пробормотал бедняга.

— Он тебя всю жизнь оберегал от этого социального плена, чтобы хоть ты познал настоящее счастье, а не его имитацию.

Вдруг Павла пронзила одна страшная мысль:

— Я же не умер? — уточнил он.

— Нет, там всё проще, — отрезал проводник. — Хватит болтать. Поблагодари и пойдём дальше.

 

В боковую опору ворот стеклянного города был встроен аппарат, куда нужно было ввести свой логин.

— Вводи, на второй взнос у тебя уже есть, — обратился к Павлу орел.

— А какой у меня логин? — растерялся тот.

— Macarena2000, — закатил глаза проводник. — Ты что не видел свой профиль?

Павел пожал плечами и уткнулся в экран, нашёл нужное сочетание и стал тыкать по сенсорному экрану.

— А какой взнос? — поинтересовался доктор, чтобы немного отвлечь компаньона.

— Сто тысяч.

— У меня уже чуть больше, — улыбнулся доктор.

— Я знаю, — серьезно ответил проводник.

Павел кипел внутри, но лицо его было грустно, когда он нажал последний «0» и услышал компьютерное: «Посмотрите в камеру». Затем Павел посмотрел на проводника вопросительным взглядом, и тот ответил:

— Животным везде можно. Ты из-за меня и стал популярен, фото посмотри.

Павел было потянулся к телефону, но перед ним расступались огромные стеклянные ворота, и такое зрелище он пропустить не смог.

Виды открывались грандиозные. Стеклянные небоскребы слепили бликами, стеклянные тротуары отвечали тем же, на стеклянных скамейках сидели люди, а за стеклянными ограждениями вдали виднелись стеклянные виллы и особняки.

Город начинался у самых ворот. И открывался он самим колоритом города. В ближайшем парке Павел заметил подростков. Их телефоны будто парили в воздухе, но приглядевшись можно было заметить стеклянные подставки. Девочки танцевали один и тот же танец, каждая напротив своего телефона, а парни указывали пальцами из одной стороны в другую, будто считали вокруг себя воображаемые звёзды.

Заметив огромного орла, подростки схватили телефоны и подбежали к нему. Они пищали и кричали, но совсем не трогали его, только направляли на орла камеры телефонов. 

Павел опешил и начал пятиться, но орёл подтолкнул его вперёд.

Дети преследовали их, тогда орёл подхватил Павла, и унёс на крышу под восхищенные крики толпы и ослепляющие блики вспышек.

— Тебе нужно поесть, — сказал орёл, когда они приземлились.

Павлуша обрадованно осмотрелся. И увидел только один столик, возле которого стояла девушка.

— Рады приветствовать вас в нашем ресторане, — отозвалась она, как только они приблизились. — Присаживайтесь.

— Спасибо.

— Бартерное меню, пожалуйста, — девушка протянула обычное на вид меню.

А Павлуша не стал уточнять значение слова «бартерное» (он ведь был очень голоден). Доктор ткнул в первые три блюда небольшого списка, пролистал до алкоголя и выбрал ещё три напитка.

Орел выразительно на него посмотрел:

— Бартер — это обмен. Ты знаешь?

— Точно! А на что я поменяю все это? На книгу? — озадачился Павлуша.

— Нет, ее ты никому не должен отдавать. До самого конца, — наказал орел.

— Что тогда?

— Рекламу.

— Это как?

— Открой приложение, — начал инструктировать проводник. — Проведи по экрану пальцем вправо. Когда нажмёшь на кнопку внизу, начнётся видео. Наведи камеру сначала на меня, потом — на стол с едой (когда ее принесут, естественно). Потом зайдёшь в профиль к этому ресторану и репостнишь себе в историю какой-нибудь их пост.

— Что сделаю? — Павлуша сделал жалобное лицо.

— Проинструктирую, — не снижая градус строгости ответил орел.

 

После обеда Павлу полегчало. Он даже проглядел свой «новый профиль». Теперь там были только фотографии орла. Он был в разных ракурсах, и даже снимался в танцевальных видео.

Павлуша теперь готов был разобраться в Инстаграме и в своей миссии, сначала и до конца.

— А эта реклама как заменяет деньги? — начал он.

— Ты в этой истории очень хороший зазывала. Твои подписчики узнают о месте из твоих историй, и идут сюда тратить свои реальные деньги.

— Но ведь в этом городе живут только те, у кого больше 100 тысяч подписчиков, а много подписчиков пришло ко мне из того города «Ктесифон».

— Это продумано, — отрезал орел. — Теперь тебе нужно отдохнуть.

Он подхватил его и принёс в «бартерный» отель. И после того, как все рекламные процедуры были пройдены, Павлуша оказался в своём люксе.

— Поспи, завтра тяжелый день, — советовал орел.

— Почему? — напряжение снова росло.

— Чтобы идти дальше, тебе нужно набрать миллион подписчиков. Завтра мы попробуем договориться о коллаборации с другими блогерами. Мы сразу выбрали зрелищных, они быстрее всего растут. То, что нам нужно.

— А куда мы торопимся? — попытался поинтересоваться Павел.

— Не хотим, чтобы твоя мама беспокоилась, — выговорил орел, и доктор смутился. — Доброй ночи.

Павел отправил сообщение маме и уснул.

 

V

На утро доктор чувствовал себя намного лучше: ему удалось выспаться, да ещё и в такой роскошной обстановке. Он впервые не скучал по дому.

— Сюда иногда наведываются миллионники, чтобы периодически подогревать интерес, так сказать, — объяснял орел Павлуше за завтраком. — Сегодня приезжает Адам, через неделю — его жена Ева. Они самые «трешовые», как говорят.

Павел усмехнулся и перешёл к десерту.

— Да, именно так. Все не зря. И мы будем действовать так же. Я орел, он — учитель человечества, сошедший с небес к людям. Ни к чему не наталкивает?

— Адам-Прометей? — удивился Павел.

— Печень ему ещё никто не клевал. Представляешь?

Павлуша перестал есть и нахмурился:

— По-настоящему?

— Зачем? Для подписчиков. Не идеального красавца же из тебя делать, чтобы набрать миллион. Это займёт много времени.

Павел оскорбился, но виду не подал.

— Пойдём, взглянешь на его пиар-акцию. Прости, нам снова придётся полетать. Только держи себя в руках.

Орел подхватил его за бока и поднял высоко. Внизу остался стеклянный город. С высоты можно было четко разделить город на районы: в спальном районе гуляли мамочки, их телефоны крепились прямо на коляски, за окнами небоскреба завтракали фуд-блоггеры, а в музее неподалёку что-то вещали в маленькую камеру тревел-блоггеры. В городе был и красочный район фан-блоггеров. Они пели, танцевали, красились, кривлялись. Как ни странно, творческая часть (актеры, художники и музыканты) находилась ровно на противоположной стене города. Там было спокойнее, как в муравейнике — все были заняты своим делом.

Ещё Павел заметил много красивых девушек, которые выходили их машин, фотографировались сами, салились обратно и уезжали. Были и красивые парни, но ездили они на велосипедах или электроскутерах. За некоторыми из них бегали ребята с телефонами, будто папарацци. Но парни, вместо того, чтобы скрываться, открыто позировали.

А когда стеклянный город скрылся из виду, Павлуше стало видно и ту рощу, из которой он еле выбрался. Оказывается, она была не такой страшной, как ему казалось. А озеро было все таким же жутким. Наверно поэтому они гонятся за этими подписчиками, чтобы не жить как бедные отшельники, чтобы быть счастливыми.

Пролететь прямо над озером, к счастью Павлуши, не довелось. Орел резко повернул в сторону гор, откуда доносился странный вой.

Когда они приземлились орел попросил Павла Ивановича не забывать о коллаборации. Но доктор почти не слышал его из-за воя, который заглушал уже все звуки. Этот душераздирающий звук полностью соответствовал разворачивающейся перед Павлушей и его проводником картине: огромный мужчина стонал от боли, стоя на коленях. Голова его была прижала к земле, а руки привязаны к горе медными цепями. Подойдя ближе, доктор увидел, что тело мужчины было обожжено, и будто тлело. От этого и страдал Адам.

— Стоп, есть, — закричал оператор.

Адам поднял голову и выдохнул, к нему сразу подбежали многочисленные ассистенты с ручными огнетушителями, льдом и полотенцами.

Павлуша так и стоял поражённый, пока орел не клюнул его в спину.

— Да как я сейчас? Его только что жгли, — засомневался Павел Иванович.

— Иди, — прошипел орел и ещё раз клюнул его в спину.

Павлуша отчаянно взглянул Адаму прямо в глаза, чтобы тот обратил на него внимание. И зашагал вперёд.

— Добрый день, Адам, — через нос произнёс доктор. — Я доктор Павел Иванович Макария-Мирский. Хотел предложить вам сделать кое-что очень крутое, — Павлуша сам смутился от этого сленгового «крутое».

— Приятно, Павел, — пробасил блогер, казалось, это не он тлел минуту назад, настолько он был спокойным. — Почему не через агента?

— Люблю личностный подход, — деловито ответил Павлуша, он быстро вживался в роль.

— Хм, — Адам заинтересованно посмотрел на рыхлое тело доктора, его лысеющую голову и потертую куртку.

Он был искренне заинтригован: чем же такой гость может его порадовать?

Они прошли в вагончик, орел присел на крыше и, чтобы слышать разговор:

— У вас впечатляющий питомец, — начал Адам, наливая себе виски.

— Спасибо, а как у вас получился этот трюк? — поинтересовался доктор.

— У моей кожи заживляемость хорошая, — ответил блогер, предложив виски Павлуше.

— Интересно, — Павел принял стакан.

Повисла пауза.

— Вы бы не хотели сделать с ним пиар-акцию? — сразу приступил к делу доктор.

— С орлом? Что мне с ним делать?

— Он мог бы поклевать вашу печень, например, — полушуточно ответил Павел Иванович.

Орел вздохнул.

— Закосплеить Прометея? — уточнил Адам.

— Да, вам ведь ничего не стоит, у вас ведь заживает всё.

— Новый уровень тщеславия, — усмехнулся блогер. — Хотя что мне терять, — спросил он сам себя. — Давайте завтра.

 

VI

Акция прошла, как было задумано. Целая компания работала над этим странным видео. Один Павлуша оказался совершенно бесполезным. Он только сидел и наблюдал за всеми с высокого стула.

— Спасибо за работу, — подошёл к почти заснувшему доктору Адам.

— Спасибо вам, — вскочил Павел с кресла на землю.

— Прошло круто, правда? — торжествовал блогер.

— Конечно, — радовался доктор, только сейчас он заметил кольцо на пальце Адама и вспомнил важную вещь. — Мы и для жены вашей могли бы такое провернуть, — протараторил он.

— Она на такой косплей не согласится.

— Можем подобрать подходящее.

— Хорошо, познакомлю вас, — кивнул Адам и удалился в свой вагончик.

 

Ева оказалась не менее эпатажной. Кожа, цепи, яркий макияж. Так же, как Адам, она была спортивна и подтянута. И даже орел смотрелся солиднее рядом с ними, чем Павлуша. Но его это уже не смущало, после пиар-компании с Адамом у него было уже около полмиллиона подписчиков. А в этом мире это много значило. За эти дни он увидел похожих на себя людей, у которых было больше подписчиков, и они чувствовали себя не хуже подтянутых или молодых. Наверно, потому что в интернете они показывали совсем не себя. И чем лучше ты мог спрятать свою настоящую внешность, тем больше тебя уважали.

У Евы был необычный концепт, так принято было называть стиль и способ самовыражения в соцсетях. У неё был свой питомец, с которым у неё были исключительно деловые отношения. Это был змей. В каждом из видео на ее странице они были вместе, но в разных декорациях. Суть была в том, что змей всячески измывался над Евой, и спасти ее не мог даже Адам. То же, должен был сделать и орел: подлететь к горе, где змей душил бы Еву, не позволяя ей даже вскрикнуть, и клевать змея, пока тот не откинет его своим могучим хвостом.

— А может, тебе ее спасти? — предложил Павлуша проводнику за обедом.

— Бессмыслица, — равнодушно ответил орел.

— А то, что ее на протяжении тысячи публикаций душит змей и никак не может убить — это не бессмыслица? — возмутился Павел Иванович.

— Ни ей, ни Адаму уже не попасть дальше, точнее обратно, понимаешь? Поэтому они и создали этот мир. И все, кто идёт за ними, уже не выходят из круга, ни после тысячи, ни после миллиона публикаций, — объяснил орел.

— Дальше, обратно? Куда? — растерянно бросил доктор.

— Неужели ты не понимаешь, Павлуша! — орел впервые обратился к нему по имени. — Ты ведь умный человек. Ты тот, кто должен был пройти через все это, чтобы рассказать остальным, что это ловушка. Это западня. Это не от Него! — орел уже почти кричал.

«Но почему здесь так хорошо?» — подумал Павел, но спрашивать не стал. Орел, кажется, был на взводе.

— Пойду, позвоню маме, — решил уйти от разговора он.

Он каждый день звонил маме и рассказывал новые истории о выдуманном путешествии. А Аида Самаловна, все напрашивалась приехать и проведать сына. Но Павел обижался на неё и на этом заканчивалось большинство разговоров. Мария Павлу больше не звонила, как и он ей. Хотя мама и об этом часто просила сына.

— Мама, у меня высшая миссия, может быть. А ты все о земном, о неважном, — сказал как-то он.

— О чем ты говоришь, Павлуша? — Аида Самаловна в очередной раз убеждалась, что с сыном происходит неладное. — Надеюсь, ты не попал в какую-нибудь секту.

— Эх, конечно, нет, — успокоил Павел маму и решил не продолжать этот разговор, а орел уже звал его.

 

Пиар-акция с Евой прошла также успешно. Не считая, конечно, сумасшедшего фаната, который ворвался на площадку, чтобы «снять эксклюзив» для фан-странички. Пока охрана оттаскивала его, он истошно кричал: «Не тот эффект!» А Ева только повторяла: «Не трожь меня! Уберите его!»

 

Количество подписчиков у Павлуши росло. Оставалось совсем немного до миллиона. Адам и Ева покинули их, но обещали, что они увидятся вновь. Но Павлуше все же было грустно, потому что орел сказал, что скоро покинет его. Доктор вспомнил часы, проведённые в лесной чаще в полном одиночестве и страхе. А на вопрос «Что мне делать?», проводник невозмутимо отвечал: «Вспомни про книгу».

Перед сном доктор открыл книгу. Единственное, что он прочёл перед тем, как  изнуренным провалиться в сон: «Мы же от страха того шли, говоря: “Господи, пощади жизнь нашу, ибо увидели очи наши чудеса эти и страдания на этой земле”...»

 

VII

Он оказался в пустыне, и было видно, что шёл он очень долго, волосы его отрасли настолько, что волочились по песку. А кожа так иссушилась, что похож он был на древнего старика.

И услышал старец множество голосов впереди и почуял благоухание, исходившее от поющих. А от сладости стали губы старца слипаться и в сон клонило.

Старец остановился, потому что увидел перед собой огромный храм изо льда, посреди же церкви той — алтарь белый, словно молоко. И увидел он тут мужей страшных с виду, вокруг воды стоящих. А за ними — Адам и Ева. И пели они ангельские песни. И говорили ему: «Так мы живем, и ты теперь так жить будешь».

Павлуша ощущал себя героем игры, который достиг последнего уровня. Он помертвел, когда один из стражей сказал, подойдя к нему: «Это источник бессмертия, ожидает, чтобы праведник насладился».

Босой и пыльный Павлуша подошёл к алтарю. Он недоверчиво оглянулся на Адама и Еву, осмотрел ещё раз стражей. Но сложно было распознать что-то странное в деталях, когда вся ситуация в общем была нереальной.

В алтаре было не просто молоко, а жидкий экран, рисующий картинку. Павлуша пригляделся и узнал себя, подворотню и человеческие обличия его первых проводников. Они били его в той самой подворотне, а потом ушли, Павел остался лежать, он не двигался. Лицо Павлуши изменилось, и приобрело выражение обманутого вселенной.

А когда он поднял лицо вверх, дух светящийся был перед ним.

И говорил ему: «Заклинаю тебя Богом: если явился ко мне от Бога, то предстаньте передо мной, если же — от Дьявола, то идите, проклятые, прочь от меня!»

Павел уже привык искать книжицу, когда ему было страшно. Вот и сейчас он потянулся за ней, но не обнаружил ее в том кармане, где оставлял всегда.

Павлуша растерянно посмотрел наверх, и в чертах светящегося духа он узнал того самого старца из сна, который призывал его пойти к «Ясной». Черты лица, глаз, носа, — всего мерцали и переливались. И Павлуше показалось, что он похож на него самого. А через миг старец и он уже были один целым. Чувство силы и гармонии освободило его душу и открыло глаза. Ему уже не жаль было своей жизни, старой, земной. Павлуша готов был к свершению предназначения...

 

…Он присел на край кровати и поднял уроненную книжку.