Элегия

Я родился в степной азиатской столице.

Здесь вокруг раскосые, смуглые лица.

В этот город как дед я пришел налегке.

Даже птицы поют здесь на чужом языке,

Заплутавши в предгорьях вершины усталой,

Как в лучинах морщин прячется глаз аксакала.

Все хорошее взяв от Бога (а это немало!),

Но еще кое-что прихватив с собою от черта.

Имя прибывших - Легион, а убывших отсюда – Когорта.

Как оставшийся с детства привкус апорта,

Что вбивается в поры и под язык.

Прощаемся молча, в приветствии крик.

Казака здесь не примешь ты за казаха,

А на службу идут по утрам как на плаху.

Летом много жары, зимой холода, ночью страха,

Что земля вдруг качнется не вбок, а вверх,

И разрушит дом, не спросив у тех,

Кто в нем вроде бы жил и даже растил детей,

Или просто ждал хороших или плохих вестей.

В этом городе прожил ни много, ни мало -

Лет тридцать.

Теперь обитаю в чужой, но тоже вроде большой столице.

Успел завести семью, как бы по новой родиться.

Кого-то уже забыл, а с кем-то ещё предстоит проститься.

На новом месте природа тоже не прОмах:

С одной стороны, течет река АнакОстия, с другой - ПотОмак.

Жарко так, как будто в шубе сидишь в хоромах.

Мог бы и снять (шубу), если б решил остаться,

Учил бы не английский сейчас, а казахский,

Жену бы с работы встречал и дочку катал в коляске,

А ночью в темный подъезд заглядывал бы с опаской.

Ну а здесь все совсем другое, хотя и чужое.

Хорошее или нет, толком пока не решил какое.

Впрочем, мне еще предстоит уравнение непростое:

Почему родившись в месте одном,

Мы идем умирать в другое?