Ярко-желтая машина судьбы
Инвар откинулся на спинку дивана. Дал мысленную команду экрану новостей уменьшить звук и негромко позвал: – Нора, дорогая.
Молодая красивая женщина, сидевшая в кресле, отложила какое-то рукоделие и подняла голубые глаза на любимого мужа: – Да, милый.
– Наш мальчик достаточно вырос. На днях ему будет пять лет, и я думаю, пора отказаться от няньки. Фру Ольсен отлично справилась с воспитанием Мэтса, но не вечно же ей следить за ним. Осенью он пойдет в школу, а там ему придется общаться со сверстниками.
– Что ты предлагаешь? – спросила Нора.
– Рассчитать фру Ольсен, и не стоит с этим тянуть.
– Мне кажется, нужно дать ей доработать неделю. – задумчиво протянула жена: – Завтра я поговорю с ней об увольнении, а в пятницу утром дам полный расчет и выходное пособие.
– Прекрасно.
На некоторое время в уютной гостиной повисла полная тишина. Жена вернулась к отложенному рукоделию, а Инвар вновь погрузился в ментальный калейдоскоп новостей.
Минуту спустя Нора спросила: – Дорогой, а ты не думаешь, что нашему мальчику будет весьма одиноко? Он еще мал и так привык к старой няне.
– Я уже думал об этом. – сказал муж: – Поговорил с родней и в субботу утром к нам приедет племянник, Улрик. Он ровесник нашего Мэтса, так что, им будет легко подружиться. Если двоюродный брат придется по вкусу нашему мальчику, то Улрик сможет пожить здесь немного.
– Да, дорогой. – согласилась жена.
В пятницу утром фру Ольсен вошла в комнату мальчика, чтобы проститься с ним навсегда. Погладила длинные белокурые волосы, которые чудными локонами ниспадали на плечи. Взглянула в огромные голубые глаза, печально смотревшие с прекрасно очерченного лица юного викинга. Наклонилась к уху ребёнка и грустно сказала: – Мэтс, мне нужно уехать на несколько дней. Как только улажу дела, я тут же вернусь.
Едва сдержав слезы, мальчик кивнул. Ему хотелось расплакаться во весь голос. Кинуться к няне, всю жизнь проводившей с ним времени больше, чем оба родителя вместе. Обхватить старую даму за талию. Ткнуться носом в знакомый жакет, пахнущий ванильными плюшками и закричать: – Не бросай меня няня! Пожалуйста!
Но он был большим мальчиком и не мог вести себя «при чужих» так, словно ему всего лишь четыре. Поэтому Мэтс собрал все свои силы, чтобы не плакать. Еще раз кивнул и постарался не смежить веки. Иначе слезы, заполнившие глаза, выкатятся наружу и побегут по щекам, словно горошины.
– Я постараюсь вернуться, как можно скорее. – шепнула фру Ольсен. Чмокнула мальчика в лоб и вышла из комнаты.
Мэтс посмотрел няне в след. Подождал, когда за ней закроется дверь, и крепко сжатыми кулачками вытер горячие слезы. На улице зашумело такси. Мальчик помчался к стене и прилип к окну. Прямой, нордический нос расплющился о поверхность стекла и стал похож на очищенную картошку, покрытую несколькими веснушками.
На дорожке стоял ярко-желтый седан с распахнутой дверцей. К ней подошла старая няня и, прежде чем сесть, повернулась к крыльцу. За стеклом виднелось заплаканная мордашка мальчика, искривленная мучительным расставанием.
Няня улыбнулась, как можно задорнее и помахала рукой. Опустилась на заднее кресло. Откинулась на удобную спинку и безвольно закрыла глаза. Водитель закрыл дверцу. Сел на место и такси медленно выехало за ворота богатого особняка.
Расстроенный мальчик отскочил от окна. Подбежал к широкой кровати. Бросился лицом в большую подушку и зарыдал с такой силой, словно ему ещё не исполнилось пять.
Сколько он так плакал, Мэтс толком не знал, но рыдал он все тише и тише и, спустя какое-то время, слезы безвозвратной разлуки текли не так сильно, как раньше. Постепенно он успокоился и крепко уснул.
Разбудил его шум подъехавшего автомобиля. В последний миг перед пробуждением перед глазами мальчика мелькнул чудный сон. Он видел, что фру Ольсен вернулась, и теперь будет жить рядом с ним всю его жизнь. Мэтс радостно спрыгнул с кровати и рванулся к окну.
На дорожке стояла та же машина, что недавно уехала. Пассажирская дверца широко распахнулась, и Мэтс вздохнул горького сожаления. Он видел, что на заднем сидении сидит не любимая няня, а какой-то худенький мальчик. Шофер помог пацану выбраться из салона и пошёл доставать чемодан из багажника.
К гостю подошел Инвар. Они обменялись рукопожатием и двинулись вместе к крыльцу. Разочарование Мэтса куда-то ушло, а его место заняло любопытство. Он выбежал в большую гостиную и увидел родителей. Рядом топтался неизвестный подросток.
– А вот и Мэтс! – радостно крикнул отец: – Познакомьтесь, это мой сын, а это, – он указал на приезжего, – мой племянник, сын твоего дяди Олафа, Улрик. Фамилия у всех нас одна – Хансен.
Мальчики настороженно поздоровались. В это время шофер внес в гостиную чемоданчик и большую коробку. Поставил все на пол, поклонился и вышел.
– А это моя игрушка! – сообщил двоюродный брат: – Пошли в твою комнату, посмотрим, что мне папа вчера подарил.
Мальчики дружно схватились за ручки, торчащие из боков картонного ящика и, волоча его по полу, потащили в комнату Мэтса.
– Я же говорил, что они приглянутся друг другу. – сказал Инвар и спросил: – Где собираешься разместить гостя?
– Рядом со комнатой сына. Там, где раньше жила няня.
– Лучше его поселить в соседней спальне. Комнату няни, пока оставим как есть. Пусть он думает, что она скоро вернется.
– Да, дорогой.
Родители подошли к комнате сына. Мальчики увлеченно возились с коробкой. Наконец, она развалилась на части, и среди них оказался матовый куб, размером около фута. Ребята удивлённо уставились на него.
Инвар поспешил мальчишкам на помощь. Подошел к таинственному предмету и приказал: – Сим-Салабим, превратись в две роты солдатиков.
Глыба, рассыпалась на тысячу кубиков и каждая частичка игрушки начала менять форму и цвет. Спустя десять секунд, перед ребятами стояли две роты бойцов, одетых в мундиры разного цвета.
– Твой отец, – обратился он к Улрику: – сказал мне, что купил для тебя набор наноботов. Иногда ее называют трансформером. – он посмотрел на удивленных кузенов и пояснил: – Это игрушка, которая может стать чем угодно. Например, набором оловянных солдатиков. Или еще чем-нибудь. – он повторил заклинание, и что-то тихо добавил. Солдатики сдвинулись и слиплись в общую массу. Из неё вновь возник куб, а спустя пару секунд, он превратился в большой самокат.
Улрик провел с кузеном весь день. Они были так заняты, что Мэтс и не вспомнил о старенькой няне. К вечеру ребята крепко сдружились, а после ужина снова стали играть. Число известных мальчишкам забав не поддавалось учету. Трансформер тоже способствовал развлечению.
Одни игрушки сменялись другими с ошеломляющей быстротой. Едва надоедала игра, как кузен увлекал Мэтса другой, и так продолжалось до ночи. Перед сном они попрощались и разошлись по своим комнатам.
Лишь засыпая в постели, Мэтс вдруг с горечью вспомнил, что сегодня фру Ольсен не расскажет вечернюю сказку. Он едва не заплакал от огорчения, но был так переполнен новыми впечатлениями, что воспоминил о замечательном дне и быстро уснул.
Все воскресенье кузены не расставались с утра и до позднего вечера. Поток новых потех, предлагаемых Улриком, оказался неисчерпаемым. Для Мэтса и этот день пролетел, словно мгновение.
Перед тем как мальчики отправились спать, Инвар с довольной усмешкой сказал уставшим ребятам: – Мой брат Олаф разрешил Улрику пожить у нас до начала школьных занятий. – друзья радостно заскакали на месте, а потом, неожиданно для себя, обнялись.
Кузен поселился в доме, и очень скоро родители стали относиться к нему так же тепло, как к сыну. Мэтс был загружен новыми играми и знаниями, которые постоянно давал кузен, и все реже вспоминал о фру Ольсен. По прошествии времени горечь утраты ослабла, и он стал забывать любимую няню.
Начало занятий подходило всё ближе, и будущая разлука с кузеном стала расстраивать Мэтса. За неделю до первого сентября он обратился к отцу: – Папа, ты не мог бы попросить дядю Олафа о том, чтобы Улрик пожил у нас еще какое-то время? Он мог бы пойти в школу вместе со мной. Нам будет легче учиться вдвоем.
Инвар переглянулся с женой и, сделав вид, что размышляет над нелегкой задачей, надолго умолк. Мэтс начал нервничать. Отец не стал томить сына и согласился: – Я свяжусь с дядей Олафом. Надеюсь, он разрешит Улрику остаться у нас еще на полгода.
Дядя не стал спорить и разрешил своему сыну пожить у Хансенов. Раз в месяц кузен уезжал домой, а через пару дней возвращался назад. За ним приходило всегда одно и тоже такси ярко-желтого цвета. Улрик с веселым видом садился на заднее кресло и в тот же миг, становился безучастным ко всему окружающему. Откидывался на спинку, бессильно опускал веки и не реагировал на разговоры и прощание брата.
Шофер захлопывал дверь перед носом мальчика и старался поскорее уехать. Такое поведение Улрика удивляло Мэтса, а несколько раз в его памяти всплывали смутные мысли о том, как он с мамой ездил в таком же такси.
Пока Улрик жил дома, Мэтс пребывал в томительном ожидании и не находил себе места. Он сильно привык к веселому, добродушному другу, помогавшему абсолютно во всем: в настольных играх, спорте и отдыхе.
Каждый раз Улрик возвращался чуть-чуть изменившимся. Как казалось Мэтсу, кузен становился хоть немного, но выше, плотнее, взрослее.
Настало первое сентября, и Нора Хансен отвезла сына с племянником в школу. После торжественного собрания, прошедшего в актовом зале, ребят отвели в класс и посадили рядом. Осмотревшись по сторонам Мэтс, понял, что оказался в школе для мальчиков. Самое удивительное было в том, что за каждой партой сидел паренек со своим близким родственником-одногодком. Как потом оказалось, это были двоюродные, троюродные или даже сводные братья.
– Городок у нас маленький, все тут друг другу родня. – объяснил вечером папа: – Вот и стараются в школе посадить братьев поближе. Особенно в первом классе. Ты же сам говорил, что с кузеном тебе будет проще учиться.
Удивление скоро прошло, и Мэтс принял такое положение дел, как очевидную данность. В школе Улрик стал помогать еще больше. Так уж само собой получилось, что теперь он объяснял брату сложные места из учебников. Подсказывал, как правильнее решить задачу или лучше построить фразу.
Несколько раз вступался за брата во время мальчишечьих драк. Следил за безопасностью друга на улице. Мэтс сильно радовался, что у него есть такой верный и преданный родственник, и сам старался делать для Улрика все, что только возможно.
Прошло несколько лет. Дядя Олаф несколько раз затевал разговор о том, что сыну нужно вернуться в родное гнездо, но каждый раз, Инвар и Мэтс наседали на родича с обеих сторон. Убеждали его, что кузенам лучше расти вместе, и все оставалось по старому.
Братья жили в одном доме. Учились в одном классе. Занимались одними и теми же видами спорта. Увлекались музыкой и искусством. Здесь заводилой был Мэтс, а Улрик безропотно шел за кузеном в кильватере.
Минуло ещё какое-то время и Мэтс обратил внимание на окружающих девочек. Общение с двоюродным братом уже не поглощало его целиком, как было раньше. Ему теперь хотелось чего-то еще. Например, встретиться с какой-нибудь сверстницей. О чём-нибудь поболтать. Сходить в кино, в театр или просто пройтись по старому парку.
Вот только школа у них оказалась мужской, а завязать знакомство на улице или в других местах он не решался от подростковой стеснительности. Ловкий и сильный Улрик не стал ему помогать. Он либо отмалчивался на сей счет, либо давал расхожие объяснения и уклончивые советы.
Однажды кузен уехал к отцу на очередную побывку. Мэтс остался дома и провел целый день в каком-то томлении. Вдруг во двор въехал хорошо знакомый ярко-желтый автомобиль.
Мальчик шагнул к окну и посмотрел во двор. С крыльца спустился отец и поспешил к машине. Шофер открыл заднюю дверцу. Подал руку и помог выбраться девочке, на вид сверстнице Мэтса.
Сердце мальчика учащенно забилось. Он отскочил от стекла и поторопился в гостиную. Там уже находились отец и прибывшая гостья. Рядом с ней на полу стоял чемоданчик. Мэтс сильно разволновался, но подошел ближе.
– Познакомьтесь, это Мэтс, а это, – Инвар указал на невысокую девочку: – моя троюродная племянница по материнской линии Теа Йенсен. Она поживет у нас две недели. Я думаю, мы поселим ее в той комнате, где раньше жила фру Ольсен. Надеюсь, ты с этим согласен? – отец посмотрел на сына.
Мэтс утвердительно мотнул головой. Сказать, что-либо сейчас он просто не мог. Горло внезапно сжалось, а язык не хотел шевелиться. Мальчик сильно смутился, и краска смущения залила лицо.
– Я покажу Теа ее комнату. – спасла положение мама: – Пойдем. – Нора подняла с пола небольшой чемодан. Взяла девочку за руку, и они ушли вглубь огромного дома.
Взволнованный Мэтс вернулся к себе и стал бродить из угла в угол. В его голове начался полный сумбур. В мозгу проносились тысячи смутных видений. Метались сотни вопросов. Как вести себя с гостьей? Что говорить? Можно ли пожать ей руку при встрече?
Нора отвела девочку в комнату и вернулась в гостиную. Муж лежал на диване и смотрел последние новости. Она подсела к супругу и тихо спросила: – Не рановато она появилась?
– Он уже достаточно вырос. – ответил Инвар: – Пора ему общаться не только с мальчишками, а девочек в его школе нет.
– Да там и мальчиков лишь половина, – недовольно фыркнула Нора: – а все их кузены и братья большой набор наноботов.
Инвар не обратил внимания на подколку жены и продолжал: – Улрик сказал мне, что Мэтс чрезвычайно стеснителен. Не может подойти к приглянувшейся девочке и познакомится с ней. Поэтому я привез Теа к нам. Пусть сын привыкнет к ее обществу и поймет, что женщины обычные люди и бояться их вовсе не стоит.
– Она такой же трансформер, как Улрик?
– Конечно. Ведь биологические существа из наноботов лучше взаимодействуют с человеком, чем обычные люди. У БиоСиНов нет личных желаний. Они созданы для того, чтобы, не думая о себе, придти на помощь хозяину.
Он помолчал и добавил: – Кстати наши конструкторы добились огромных успехов. Теперь не нужно раз в месяц возить наноботы на фабрику, чтобы добавить им массы и внести изменения в соответствии с возрастом. Теперь андроиды добывают все нужные вещества из поглощаемой пищи, поэтому изменяются и растут, как настоящие дети.
Не слушая мужа, Нора воскликнула: – А если он влюбиться в эту девчонку и не захочет общаться с обычными сверстницами? Ведь они настолько избалованы, что думают лишь о себе, ничуть не заботятся об окружающих?
Инвар с нежностью посмотрел на прекрасную молодую жену. Привлек к себе и поцеловал в макушку, пахнущую жасмином: – Тогда он сделает так же, как я в свое время, когда не смог найти подходящую женщину. – он грустно взглянул на любимую: – Он, как и я, жениться на трансформере.
– Но тогда у нас не появятся внуки. – зарыдала жена.
– Если Мэтс захочет детей, он сможет купить младенца-трансформера во всем похожего на живого ребенка.
Нора продолжала тихо плакать. Сквозь всхлипы она бормотала: – Но это будет не наш внук, а ведро твоих проклятых наноботов.
– Да, забыл сказать. – выдавил из себя Инвар и погладил жену по роскошной причёске: – Во время вашего последнего визита на фабрику в вас внесли нужные изменения и теперь ни тебе, ни Мэтсу не нужно каждый месяц ездить туда. И незачем вызывать ярко желтую машину судьбы…