Лабиринт (Идомени)

 

литературный сценарий полнометражного художественного фильма

 

 

1. Жаркий полдень: пустынный пригород разрушенного Алеппо.

 

Яркое палящее солнце лениво застыло в зените. Пронзительная тишина. Всюду разбитые жестокой авиационной бомбежкой дома. Город, кажется, вымер. Безлюдно.

Из окна высотного бетонного дома, с выбитыми окнами, сиротливо болтается наружу на ветру белая тюлевая штора. Что-то очень мелкое и живое шевелится на обрывках этой шторы.

Что это? Жук? Насекомое? Мы приближаем взор к этому шевелению. Всматриваемся. Ах, вот оно что! Да, это же обычный домашний безобидный жучок. Он совершает бегство из опустевшего дома: спускается по своей шелковой нитке на землю. Раскачивается на ветру. Но потом приземляется длинными лапками на горячий песок. Обжигая многочисленные конечности, жучок быстро бежит искать себе другое надежное укрытие.

Быстро семенит множеством лапок. Иногда останавливается, как бы прислушиваясь к предательской тишине. Но потом снова быстро бежит к высокой мусорной куче.

Бегущего жучка видит острым взглядом мальчик лет пяти. Он вытянул по-гусиному свою смуглую грязную шею. Засмотрелся. Потом высвободился из сонных объятий отца, пополз за жучком.

Жучок бежит по развалинам, огибая разбитые куски кирпича и горы мусора. Замечает мальчика-преследователя и от страха ускоряет свой торопливый бег.

Малыш, однако, заинтересовался больше: куда это так спешит жук? Малыш ползет за ним следом. Он его уже почти нагоняет. Берет какую-то тростинку, чтобы придавить жучка и поймать. А возможно, если он не опасен и не ядовит, то убить его или взять в руки. Потом он покажет своему отцу свою добычу.

Но в это время в разряженном тишиной воздухе возникает далекий, протяжный вой выпущенного бандитами минометного снаряда. Его выпустили террористы в черных камуфляжах c противоположной стороны жилого района.

В воздухе возник далекий и нарастает жуткий вой снаряда. Страшный звук летящего сюда снаряда пробуждает отца мальчика. Мужчина открывает сонные глаза. Судорожно ищет глазами пропавшего сына. Видит его ползущего среди развалин соседнего дома. Отец кричит громко:

- СЫНОК?!.  ОСТАНОВИСЬ!..

         Голос отца перекрывает нарастающий свистящий вой снаряда. Он уже где-то в воздухе над домами рядом. Вот-вот он упадет, вылетит из-за крыши соседнего дома. Ударит здесь, взорвется – разрушит все вокруг и убьет их всех.

         За спиной мужчины проснулась женщина. Она сонная тоже услышала звук летящей мины. Замерла, втянув голову в плечи. А потом крепче прижала к себе грудного ребенка, которого здесь, на развалинах, кормила  грудью. Второй старший ее ребенок – девочка-подросток ещё безмятежно спит на плече матери. Но мать будит дочь. Женщина мгновенно расширяет зрачки глаз, наполненные ужасом. Она и девочка-подросток одновременно видят своего малыша, убежавшего от отца и летящий прямо к нему минометный снаряд…

- СЫНОК!.. – истошно закричал отец.

- СЫНОК! – истошно кричит в голос мать.

         Их голоса сливаются в один отчаянный крик, и его разом перекрывает оглушительный взрыв. В синее небо вздымается фонтан земли, песка, осколков кирпича, арматуры, бетона и разного строительного мусора.

В воздух, вверх, взрывная волна поднимает разбитую и кем-то брошенную здесь детскую коляску. Коляска высоко взлетает над воронкой от разорвавшегося снаряда.

В разные стороны разлетаются детские пеленки и подгузники. Обратно на землю падает мусор. Поднимается густая пыль. Коляска медленно падает на землю. Совсем рядом с мальчиком она падает.

Слава Аллаху! Она его не задела!..

Мальчик от страха зажмурился и прижался к земле. Тело его начинает содрогаться от немых рыданий. Ребенок сильно напугался и онемел от ужаса. Голос его  заикается.

- О-ОТЕЦ!.. М-МАМА!..

         Мужчина бросается к сыну. Бежит. Потом ползет сквозь густую пыль. Сильно кашляет. Подает голос. Чтобы обозначить свое местоположение и успокоить ребенка.

- СЫНОК! Я ЗДЕСЬ!.. ЛЕЖИ СПОКОЙНО! Я ТЕБЯ СПАСУ!..

         Отец ползет по развалинам. Находит убежавшего сына. Накрывает его своим телом. Потом отпрянув,  оглядывать свое дитя. Ощупывает малыша.

- РАНЕН?.. ЦЕЛ?!. СЛАВА АЛЛАХУ!.. – кричит своей жене. – МАЛЬЧИК ЦЕЛ!

         Женщина облегченно вздыхает.

- АЛЛАХ АКБАР!.. СПАСИ И ПОМИЛУЙ!...

         Но ожидая следующего залпа, мужчина прислушивается. Но идее, за первым залпом, должен последовать второй и третий. Но после должна произойти пауза. Он уже привык к такому странному распорядку бандитов. Тогда он сына эвакуирует в другое безопасное место.

         Мужчина напрягает слух. Даже прикладывает ладонь к уху. Ждет. Однако второго залпа миномета не следует. Пыль медленно рассеивается. Отец только теперь отчетливо близко видит чумазое лицо сына. Гладит его по стриженой голове. Печально ему улыбается. Снова гладит по голове, плечам, спине.

- ЗАЧЕМ ТЫ ОТ МЕНЯ УБЕЖАЛ, А?

         Мальчик заикается. Тычет пальцем в кучу мусора.

- О-Т-Т-ЕЦ, О-ОН ТАМ…

- КТО ТАМ?

- Т-ТАМ…П-ПАУК СПРЯТАЛСЯ… Е-ЕМУ ТОЖЕ С-СТАШНО?..

- ПАУК? – не понимает мужчина. – ЗАЧЕМ ТЕБЕ, СЫНОК, ПАУК?..

         Мальчик молчит. Хмурится. Он не может сейчас объяснить отцу, почему его вдруг заинтересовал этот паук…

         Мужчина тяжко вздыхает. Целует сына в грязную макушку. Прижимает к груди. Качает его на руках как беспомощное дитя, и тихо шепчет на ухо пришедший вдруг на память отрывок аята из суры Паук:

Закадровый голос мужчины (шепотом): …И каждого Мы покарали за его грехи: на некоторых из них Мы обрушили каменный дождь, некоторых настиг трубный глас, а иных поглотила земля и случилось это по Нашему велению - других Мы потопили… Аллах вовсе не был жесток к ним, шайтанам… (он кивнул головой в сторону врагов)… Это они сами были жестоки к себе. Но те, которые признали помимо Аллаха других себе покровителей, они, подобны пауку, соткавшему гнездо из паутины - а ведь это самое непрочное жилье. Если бы только отступники знали это! Воистину, Аллах ведает обо всех тех, кому они поклоняются по- мимо Него, ибо Он - великий, мудрый…

         Мужчина улыбнулся сыну. Потом они возвращаются к женщине с детьми. Она вытирает с глаз слезы. Сын и муж - живы! Это такое счастье. Грудной ребенок безмятежно спит. Но им всем пора двигаться дальше.

         Тихо, крадучись, семья беженцев передвигается через разбитые проемы в домах. Пролазит сквозь разрушенные дыры в стенах. Часто останавливаются. Прислушиваются. Идут дальше…

 

2. Сирийские беженцы на краю минного поля.

 

Семья выходит из разрушенного дома и оказывается перед большим пустырем. Сюда с разных сторон стекаются немногочисленные беженцы. Они возникают как бы из ни откуда: подвалов, канализационных люков, разбитых взрывами домов, спускаются по пожарной лестнице с чердаков. Все идут понурые к огромному песчаному полю, за которыми вдали виднеются жидкий оазис с зеленеющими макушками тополей.

Перед грязной, перепуганной толпой лежит минное поле. Люди стоят перед табличкой «МИНЫ». Люди боятся идти по заминированной территории. Но всем хочется его миновать, потому что за полем была их свобода. За спинами стреляют из минометов, стрекочут автоматы. Ухают орудийный ствол одинокого танка, блуждающего по улицам опустевшего города.

Танк грозно рычит: важно и деловито ездит по улицам города, разбивая гусеницами уцелевшие дома. Давит ради забавы брошенные автомобили. В упор расстреливает разрозненные кучки людей.

Вот его очередной меткий выстрел из-под черного пиратского флага ДАИШ. Фугасный снаряд точно попадает на одинокий артиллерийский расчет правительственных войск. От мощного взрыва маленькое орудие 45-ка разлетается в клочья. Бойцы погибают, корчась в страшных предсмертных конвульсиях.

Эти военные события приводят мирных беженцев в отчаянье. Первым на минное поле бросается юный смельчак. Он бежит по полю, как затравленный заяц, петляя, высоко подрыгивая, бросаясь то в одну, то в другую сторону. Беглец бежит и машинально старается угадать по поверхности поля безопасные места – куда ставить свои босые ноги.

Он долго бежит вдаль и что-то кричит, подбадривая самого себя какой-то дикой песней. Благополучно достигает середины минного поля. Здесь вдруг резко останавливается. Оборачивается. Радостно машет людям руками.

С крыши высотного дома засел снайпер в черной форме. Он в окуляр видит стремительный бег смельчака по минному полю. Берет его на прицел. Но юноша всякий раз ускользает из прицельного оптического перекрестия. Первый выстрел прошел мимо. Второй тоже скользнул по одежде…

На ликующий призыв смельчака окликается второй, а потом третий и четвертый добровольцы. Они разом бегут к нему. Но гремит взрыв.

Первый падает под миной.

Второй успевает проскочить сноп взрыва. Бежит дальше…

Третий наступает ногой прямо на минный заряд. Подрывается. В смертельных конвульсиях дико кричит о боли, лишенный в одно мгновение обеих ног. Хлещет фонтаном кровь.

А в это время танк выползает из крайнего переулка. Он из пулемета методично бьет по толпе.

Люди падают: кто убит, кто ранен, а кто валится с ног от жуткого, животного страха.

Но минное поле первый смельчак проходит совершенно невредимым! Он уже за полем. Радостно кричит, танцует и дико визжит. Зовет к себе своих. К нему бежит второй счастливый беглец.

- СЮДА!.. БЕГИТЕ СЮДА!..

Мужчина видит все это. Тогда он берет на руки сына и старшую дочку. За его спиной большой рюкзак. Он говорит жене.

- Я ПОБЕГУ ПЕРВЫМ. А ТЫ ИДИ ПО МОИМ СЛЕДАМ. СМОТРИ, НЕ ОСТУПИСЬ!..

         Мужчина бежит по следам первого перебежчика, который благополучно прошел минное поле. Женщина с грудным младенцем в руках идет по следам ног мужа. След в след!

Нервы ее не выдерживают животного страха. Она начинает громко рыдать.

         Но муж строго кричит:

- НЕ ПЛАЧЬ!.. ИСПУГАЕШЬ ДЕТЕЙ!..

- А ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ? Я БОЮСЬ?! – кричит женщина.

- МОЛИСЬ!..

         Женщина бежит. Начинает шепотом произносить первую, попавшую в голову суру Корана Поклон…

Голос женщины (за кадром): Ниспослано это Писание, вне всякого сомнения, Господом обитателям миров. Неужели о нем скажут: "Он измыслил его"? Да нет, это - истина от Господа твоего, чтобы ты увещевал людей, к которым до тебя не приходил увещеватель, - быть может, они станут на прямой путь. Аллах - тот, кто создал за шесть дней небеса и землю и то, что между ними, потом воссел на троне. Нет для вас, кроме Него, заступника! Неужели же вы не опомнитесь? Он распространяет Свое повеление от неба и до земли, а затем веление его опять восходит к Нему в течение дня, который по вашему счету продолжается тысячу лет.

         Справа и слева от бегущей женщины раздаются взрывы. Это бегущие рядом люди – справа, слева - нечаянно наступают на мины и подрываются на них. Падают, как подкошенные. Стонут, кричат – взывают о помощи!

         Снайпер с крыши дома ловит на прицел фигуру бегущего по полю мужчины с детьми в охапку. Производит нервный выстрел. Пуля с визгом прошивает рюкзак навылет. Из рюкзака потекло молоко: пробилась банка детского питания. Молоко течет по его спине. Мужчина бежит быстрее.

         Снайпер под черной маской на лице. Злится. Перезаряжает винтовку. Теперь он ловит в прицеле женщину, бегущую за мужем.

Голос женщины (за кадром): …Он - Тот, кто знает сокровенное и явное, великий, милосердный, который сделал прекрасным все сущее, что сотворил, и сотворил в первый раз человека из глины, а потом уж породил его потомство из выжимок презренной влаги; потом Он придал ему форму, вдохнул в него частицу Своего Духа и даровал вам слух, зрение и сердце. Но мало вы благодарны! Неверные спрашивают: "Неужели, после того как мы исчезнем с земли, возродимся в новом творении?" Да, они отрицают, что предстанут перед своим Господом. Отвечает Мухаммад: "Ангел смерти, который приставлен к вам, упокоит вас, а потом вы вернетесь к своему Господу". Если бы вы видели, как грешники, понурив головы перед своим Господом, говорят: "Господи наш! Мы видели и слышали. Пошли же нас обратно, чтобы мы творили добрые дела. Теперь мы убедились в истинности твоей веры ". Если бы Нам было угодно, то Мы наставили бы на прямой путь каждого человека, однако стало истиной Мое слово: "Непременно Я наполню Ад джиннами и людьми - всеми вместе!" Так вкусите же наказание за то, что вы запамятовали, что предстанете передо Мной, когда настанет этот ваш день.

         Снайпер уже «поймал» в оптическом прицеле голову женщины. Плавно нажимает на спусковой крючок. Но выстрела не происходит. Осечка! Стрелок злится ещё больше. Зло дергает затвор винтовки, выбрасывает бракованный патрон. Перезаряжает магазин с патронами и на это уходит драгоценное время.

         Но в это мгновение муж женщины споткнулся и упал. Женщина остановилась и зажмурилась, ожидая сейчас взрыв мины или выстрел снайпера. Но, ни взрыва, ни выстрела сейчас не происходит.

Мужчина лежит на животе. Едва дышит. Его сердце бешено стучит, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Он совершенно выбился из сил. И тогда женщина, боясь совершить следующий шаг, стала читать молитву очень громко. Она почти кричит аяты из суры Поклон, и этот оглушительный голос-крик женщины заставляет мужчину найти в себе силы, чтобы снова встать на ноги. Он поднимается с земли - идет дальше. А его жена всем бегущим к спасению беженцам громко продолжает читать свою отчаянную молитву-крик:

Голос женщины (за кадром): …Воистину! Мы предали вас забвении!. Так вкусите же вечное наказание за то, что вы творили! В Наши знамения веруют только те, которые, заслышав о них, спешат бить челом и произносят хвалу своему Господу, не возгордясь, те, которые оставляют ложе, чтобы воззвать к Господу своему в страхе и надежде, и тратят на благие дела из того, чем Мы их наделили. Ни один человек не знает, какие сокрытые блага уготованы людям в воздаяние за то, что они вершили! Неужели уверовавший равен грешнику? Не равны они!.. (она рыдает)…

         В чистом синем небе появляется пронзительный свист-звук. Женщина поднимает голову. Видит в небесах серебристые  русские самолеты. Самолеты совершают боевой разворот, переворачиваясь бочкой. Снижаются. Идут пикирующим порядком. Протяжно завыли моторы. Самолеты сбрасывают бомбы, которые падают на дома и город Алеппо тонет в пыли взрывов. Рушатся здания, заваливая осколками беженцев.

Голос женщины кричит (за кадром): …Для тех, которые уверовали и творили добрые дела, пристанищем и наградою станут сады в мире ином, где они пребудут. Для тех же, которые творили нечестие, пристанищем будет адский огонь! Каждый раз, когда они попытаются выйти оттуда, их вернут туда со словами: "Вкусите наказание огнем, которое вы отрицали"! Мы дадим им вкусить и наказание в этом мире помимо величайшего наказания! (голос ее осип и вдруг он срывается, но она продолжает читать молитву теперь шепотом)… Может быть, тогда они вернутся на правый пут!?. Кто же не праведнее того, кому возвещены были аяты его Господа, а он не принял их!? Воистину, Мы воздадим возмездием грешникам!..

         Русские самолеты сбросили последние бомбы и улетели так же неожиданно, как и появились. Небо снова стало чистым и спокойно голубым.

Нога женщины, наконец, благополучно ступает на дорогу за минным полем. Она и вся ее семья остались целы, живы и невредимы. У женщины от перенапряжения подкашиваются ноги. Она буквально рухнула на дорогу и отчаянно зарыдала от умиления и счастья, что они прошли это минное поле, что семья осталась жива...

Муж женщины тоже падает. Опускает детей на землю. Дрожащими руками достает из кармана пузырек сердечных  лекарств. Вытряхивает на грязную ладонь таблетку. Кладет ее себе под язык. Это последняя пастилка нитроглицерина. Пузырек пуст. Он выбрасывает его на песок. Закрывает усталые глаза.

 

3.Летний день: полет дрона над морем вдоль береговой линии.

 

Тишина и покой. Умиротворение. Всюду безбрежный небесный простор: голубое небо без конца и без края сверху, синее и спокойное море внизу. Если бы птица летела над морем, а потом над кривыми изгибами скалистой береговой линии Эгейского моря, она бы увидела этот прекрасный пейзаж – бесконечный синий простор, сливающиеся на горизонте, зеленные и скалистые ландшафт Греции, изрезанный петляющими дорогами в разные стороны на север.

Ещё глаз птицы, которым может быть летящий камера-дрон,  заметил бы там внизу - огромный человеческий пестрый поток беженцев, живую армаду, нестройную длинную толпу, идущую с греческой территории, от моря - дальше в горную местность, к границе Македонии. Это исход арабских беженцев, бегущих от войны, от бомбежек, от всесильной смерти – дальше через Македонию, в Словению, Австрию и потом в заветную тихую, мирную и богатую Германию.

Опускаясь с высоких небес на грешную землю, мы видим этих несчастных: усталых, грязных, потных, изможденных долгой дорогой лица.

Среди них идет знакомая нам обычная сирийская семья: женщина средних лет, мать троих детей – старшая подросток. Она помогает маме – нести на плече дорожную сумку. Двое малышей – грудничок в пеленках на руках и сверху мальчик сидит на плечах отца. Ещё у мужчины за плечами огромный рюкзак с вещами.

Мужчина устал. Он, кажется, болен, но крепится. Усилием воли заставляет себя идти дальше к границе. А она уже угадывается сквозь листву деревьев на вершинах пологих холмов.

Туда идет колонна беженцев. Там все надеются получить разрешение пересечь транзитом, Македонию, Словению, Австрию. Только потом, надеются все, беженцы достигнут своей желанной цели – Германии.

 

 

 

4.Деревня Идомени: греко-македонская граница.

 

Горная местность. Колючая проволока. Бесконечно длинный, извилистый забор, уходящий за вершины гор. За ними стоят солдаты с оружием. У них усталые лица. Беженцев так много, что они устали нести круглосуточную вахту. Пограничники сбились со счета – считать, записывать, разрешать или, напротив, преграждать пришельцам путь.

Среди этой разноликой толпы мы вновь выхватывает краем зрения одинокую фигуру знакомой нам женщины с тремя малолетними детьми: одна старшенькая, а ещё грудной ребенок и мальчик на плечах у отца. Но женщина не спешит занять очередь у пропускного пункта. Не просит хлеба, как многие, у волонтеров. Она равнодушна ко всему происходящему вокруг. Женщина молчит. Смотрит устало и безнадежно на огромную очередь за пропуском в новый мир. Возле женщины сбились в кучку ее маленькие, чумазые дети. Они держатся за ее грязный, замызганный дорожной грязью подол. Они устали. Тупо смотрят себе под ноги. Перед ними лежит труп их мужа и отца. Он умер только что. Шел к границе как все. Нес на себе двоих детишек. А потом здесь остановился вдруг: ёкнуло сердце, что-то булькнуло в груди. А потом он бережно опустил на землю своих детей. Лег на гравийное покрытие дорожного шоссе на спину. Виновато улыбнулся гримасой боли своей жене. Закрыл глаза и умер…

Ужасная картина смерти человека в пути. Но смерть не осталась там, на войне, в родной Сирии, под бомбежками, под самолетами, ревущими в синих небесах. Смерть тоже идет в Европу, следом за беженцами. А вот сегодня она настигла этого человека.

Идущие рядом спутники торопливо проводят руками по лицу.

- БИСМИЛЬЯ РАХМАН РАХИМ!.. - шепчут со страхом, но идут дальше, идут мимо, ищут место ближе к забору, рядом с пропускным пунктом, желательно разместиться под тенью куцего дерева.

А женщина не может плакать. Нет слез. Нет желания сейчас ещё расстраивать своих мгновенно осиротевших детей. Она стоит в оцепенении пред лежащим у ее ног телом мужа. Молчит.

Подходят люди в жилетках Красного креста. Осматривают мужчину. Щупают пульс. Пишут бумагу о смерти. Тело несчастного кладут в черный полиэтиленовый мешок. Уносят.

Труп кладут в санитарный фургон. Он скоро уезжает. А женщина с детьми остается стоять на месте.

 

5.Прорыв беженцев на пропускном пункте Идомени.

 

В это время на пропускном пункте вдруг совершается беженцами прорыв. Люди забрасывают пограничников камнями. Бьют палками – всем, что попадалось в руки. Кричат. Наконец, лавиной бегут к забору из колючей проволоки, сносят ворота, валят двери. Сметают своими телами заслон. Пограничники отступают и после разбегаются в стороны.    Обезумевшая толпа бежит на сопредельную сторону границы Македонии. Люди волокут на себе вещи, кричащих от страха детей, тащат следом своих стариков.

Здесь много тележурналистов. Они рады событиям. Бегут вместе с толпой. Снимают все подряд. Снимают, как люди ломятся в ворота. Особенно крупно снимают действия пограничников, которые стреляют в воздух, бьют беженцев дубинками по головам, спинам. Кричат что-то на непонятном языке.

Начальники отдают солдатам свои указания. Из запасных автобусов на помощь спешит резервные каски подкрепления.

Один мужчина с ребенком на руках из толпы беженцев вырывается вперед. Пересекает бегом нейтральную полосу. Он уже на македонской стороне. Бежит в чистом поле прямо на объектив телеоператора- женщины. Но она вдруг ставит ему подножку. Видимо, оператор хотела снять очень красивый, выразительный кадр. Мужчина падает. Катится. Встает, но на него обрушивается град ударов дубинок пограничников. Однако, мужчина находит в себе силы – встает и бежит дальше.

Женщина-оператор, та, что сделала беженцу подножку, теперь снимает его со спины. Хороший поучился кадр. Падение было эффектным. Оператор удовлетворена и дальше она резко разворачивает свою видеокамеру на 180 градусов. С разворота теперь снимает пустые ворота пропускного пункта границы. Рукой крутит на объективе диафрагму – увеличивает изображение в кадре. Сквозь видоискатель видит объект, и с наслаждением снимает женщину с детьми одиноко стоящую на греческой стороне. Эта осиротевшая семья не бежит, не пытается прорваться через кордон. Она остается на месте. Молча стоит на дороге.

 

6.Пришелец из ниоткуда: священник Агенор.

 

За спиной женщины раздается противный хруст гравия под колесами двуколки, запряженной мулом. К ней подходит пожилой священник Агенор. Ведет под уздцы серого мула. Агенор – местный священник. На нем черная ряса, подпоясанная обычным куском  веревки. Он подходит к ней сзади. Обходит женщину. Заглядывает ей в глаза. Рассматривает ее и детей. Качает седой головой. Потом что-то им говорит на непонятном западно-македонском наречии.

Женщина не понимает его речь. Дети испуганы, ближе жмутся к ногам матери. Тогда священник Агенор сам берет их вещи. Грузит на двуколку. Потом приглашает мать и детей следовать за ним.

- Я ДАМ ТЕБЕ И ДЕТЯМ ПРИЮТ, ЖЕНЩИНА, - говорит священник Агенор. – ПРИЙДИ В СЕБЯ… ПОТОМ РЕШИШЬ, КУДА ЕХАТЬ ДАЛЬШЕ… ПОНИМАЕШЬ МЕНЯ? – говорит священник по-македонски.

Но женщина его не понимает, она не хочет уходить отсюда. Она снимает вещи с повозки. Испуганно лепечет по-арабски.

- ОСТАВЬТЕ МОИ ВЕЩИ!.. КТО ВЫ?!. У МЕНЯ ПОГИБ МУЖ. МЫ БЕЖЕНЦЫ. ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ? ОСТАВЬТЕ НАС!...

Но священник мягким голосом продолжает настаивать. Он берет на руки младшую дочку. Дает ей конфету. Зовет женщину следовать за ним.

- УСПОКОЙСЯ, МИЛАЯ… Я - СВЯЩЕННИК АГЕНОР. ЗДЕСЬ НЕДАЛЕКО МОЙ ПРИХОД… ХОТЯ БЫ ДАВАЙ ПОКОРМИМ ДЕТЕЙ…

      Женщина, наконец, соглашается. Видимо, добрая, отцовская интонация голоса священника ее немного приводит в чувство. Она покорно идет за ним. Дети садятся на повозку. Повозка скрипит, качается. Едет обратно от пропускного пункта границы. А потом сворачивает с шоссе налево, и тяжелым шагом движется на долгом подъеме по  извилистой широкой тропе к вершине холма. Здесь снова обнажается греко-македонская граница. Здесь забора нет и пограничников тоже нет.  Но есть узенький проезд.

Агенор ведет мула осторожно через условную границу, и они все оказываются на македонской стороне без всякого шума. Священник усмехается. Что-то бормочет себе в бороду: видимо посмеивается или проклинает он военных.

- ТОЖЕ ВОЯКИ!.. НЕ ГРАНИЦА, А -  РЕШЕТО…

На холме из-за зеленой листвы деревьев вскоре появляется золоченный крест прихода. Он как бы затерялся в буйстве листвы. А сейчас объявился. Засверкал своим золоченым боком. А потом, когда процессия миновала ущелье, и снова вышла на подъем, женщина и ее дети увидели небольшую, белую, бедную  православную церквушку.

Священник Агенор тянет мула за уздцы во двор храма. Они заезжают в уютный небольшой церковный дворик. Останавливается перед каменной стеной храма. Здесь небольшой дверной проем кельи. Священник выгружает вещи гостей. Показывает рукой, что им следует войти в комнату. Это теперь их пристанище. Потом он уходит и возвращается вновь. Приносит тазик, воду в деревянной бадье. В таз бросает кусок хозяйственного мыла. На дощатый грубо оструганный стол ставит миску с едой. Уходит.

 

7.Сельская церковь священника Агенора.

 

Изнутри купол церкви Агенора расписан сельским художником на библейские сюжеты. Там в небесах летают ангелы. Амуры целятся стрелами в своих жертв. Райские птицы слетаются сюда на зов Бога. Из-под этих корявых рисунков льется и спускается вниз нежная мелодия песнопений хора мальчиков.

Священник Агенор проводит богослужение. На нем праздничные ритуальные одеяния, на его плечах золоченные ризы. В руке дымит – качается, позвякивая, медное кадило. Он нараспев читает псалмы и оглядывает добрым взором свою малочисленную паству.

- ИИСУС ВОСКРЕС!..  ИИСУСЕ ВОСКРЕСЕ!.. - отвечает хор голосов.

Верующие удовлетворены молебном. Подходят к священнику. Кланяются. Целуют его руку. Лениво расходятся.

На выходе из церкви все так же по очереди подходят и совершают крестное знамение перед большим портретом Александра Македонского. Крестятся. Кланяются. Уходят.

А снаружи прихожане торопливо идут к воротам. Но с любопытством оглядываются, когда минуют распахнутую дверь кельи, в которой вповалку спят гости-сирийцы.

- БЕЖЕНЦЫ! – шепчет чей-то сдавленный тихий голос. – Т-ШШ… ПОЧИВАЮТ…  ВИДАЛ?  МУСЫЛЫМАНЕ…

Кто-то заглядывает внутрь. С любопытством изучают гостей. Что-то говорят. Хихикают. Потом любопытствующие тихо удаляются.

Мать и ее дети в обнимку вместе лежат на топчане: спят крепким сном. На столе лежат остатки их скорбного обеда. Под столом по-хозяйски прохаживается местный кот.

 

8.Утро буднего дня в македонской церкви.

 

С утра, спозаранку, кричит петух на заборе, хлопает крыльями. Дети просыпаются от ярких солнечных лучей, пробивающихся из окна. Они с тревогой рассматривают щербатый потолок церковной кельи. Оглядываются – матери рядом нет.

А она уже хлопочет возле очага. Разжигает огонь спичками. Ставит на пламя кастрюлю. Дети завтракают. Что-то говорят друг другу. Малыш спрашивает об отце. Но ему никто не отвечает. Завтрак продолжается молча.

Через открытую дверь кельи виден двор. Там, в глубине двора, под ярким солнцем, мы видим священника Агенора. Он в рабочем фартуке: строгает доску рубанком. Чертит карандашом на доске метки. Рядом с Агенором стоят его заготовки: искусно изготовленные пластиковые фигуры в полный размер – коровы, лошади, свиньи, овцы.

Помощник Агенора красит фигуры: корова - белая, с большими черными пятнами на боках, лошадь – гнедая, а ещё неведомой масти - игриво розовая, далее: овечки -  белые, с черными вислоухими головами, свинья с поросятами. Это пластмассовое стадо недвижно ждет, когда Агенор и его помощник закончат покраску.

Солнышко светит ослепительно жарко - сушит бока животным. Слышится звук мотора приближающейся машины. Во дворик въезжает маленький грузовичок. В кузов грузят пластмассовых животных.

Водитель закрывает борт кузова. Отсчитывает Агенору деньги. Священник прячет выручку в бездонный карман рясы. Они прощаются. Машина уезжает.

Агенор огорченно рассматривает забракованную и оставленную водителем корову пеструшку. У нее на спине оказалась трещина. Священник размышляет. Что с этим делать. Чешет седой затылок. Потом видит рядом бездельно слоняющихся детей сирийской женщины. Улыбается им. На своем западно-македонском наречии рассказывает детям:

- ЭТО КТО?.. КОРОВА… А ЭТО? ЭТО ЖЕ ОВЕЧКА! – улыбается священник.

         Мальчик говорит по-арабски своей старшей сестренке.

- ОН ЧТО? НЕ ЗНАЕТ, КАК ЗОВУТ БАРАНА?

- ОН ЖЕ НЕ МУСУЛЬМАНИН, - отвечает ему в тон девочка. Вдруг делает испуганные глаза. Говорит, понизив тон голоса. – ОНИ ЖЕ КУШАЮТ ХАРАМ…

         Мальчик ошеломлен. Сплевывает.

- КУШАЮТ ХАРАМ?!

- А ЭТО КТО? – продолжает свои сердечные расспросы добрый священник. – ЭТО ЖЕ СВИНОЧКА! ПОНИМАЕТЕ? НУ? ХРЮ-ХРЮ… БЕЛЕНЬКАЯ ТАКАЯ, МЯГЕНЬКАЯ НАША СВИНОЧКА, А?! ИДИ СЮДА, ПОГЛАДЬ, ПОЧЕШИ ЕЙ СПИНКУ…

         Мальчик прячет за спину руки. Ещё чего? Прикасаться к свинье? Она же - харам!.. Взгляд малыша хмурый и строгий.

- ХАРАМ! – топает ножкой малыш.

         Только теперь священник понимает свою бестактность, что он приглашает мусульманина прикоснуться к свинье. Они же мусульмане…

- М-МДА, - произносит Агенор. – ИЗВИНИТЕ, СОВСЕМ ЗАПАМЯТОВАЛ: ВЫ ЖЕ НЕХРИСТИ… СВИНЬЯ ВАМ ГРЕХОВНОЕ ЖИВОТНОЕ…

         Священник снова извиняется. Прижимает руку к груди. Дети его понимают жест. Согласно кивают. Прощают. Соглашаются пропустить неприятный момент их знакомства и перейти к более приятной ее части.

         Агенор подводит их к лошади.

- ЭТО ЛОШАДЬ: И-ГО-ГО! (поясняет жестами)…ТЫГ-ДЫК! ТЫГ – ДЫК!..

- ЛОШАДЬ ЭТО, - говорит, уточняя, старшая девочка по-арабски. – КАК БУДТО Я С ЛУНЫ УПАЛА: ЭТО, ИЗВЕСТНО ВСЕМ, ЛОШАДЬ… (обращается снова к братику)… А ЧТО ПО-ХРИСТИАНСКИ ЛОШАДЬ – ЗНАЧИТ, «ТЫГ-ДЫК, ДЫГ ДЫК»?! ВОТ СМЕШНО…

- У НИХ В ЯЗЫКЕ НЕТ СЛОВА «ЛОШАДЬ»… ОТСТАЛЫЕ ЛЮДИ…

Агенор показывает детям все стадо и говорит:

- ЭТИ ВСЕ ФИГУРКИ МЫ ПОСТАВИМ В ГОРОДСКОМ САДУ, ДЛЯ ДЕТСКИХ ЗАБАВ, ЧТОБЫ ДЕТКИ ЗНАЛИ, ОТКУДА БЕРЕТСЯ НА СТОЛЕ МОЛОКО, МЯСО, СЫР…ПОНИМАЕТЕ  МЕНЯ?

         Малыш хлопает ладошкой по боку бракованной коровы. Называет ее по-арабски:

- ЭТО КОРОВА!.. (делает пальчиками себе рожки)… МУ-МУ!

         Но старшая сестра его одергивает и, что-то быстро тараторя, на родном языке, говорит ему.

- НЕ СМЕЙ РОЖКИ ПРИСТАВЛЯТЬ К ГОЛОВЕ! ТЫ ЧТО ЗАБЫЛ, КАК УЧИЛ ПАПА? РОЖКИ БЫВАЮТ У ШАЙТАНОВ, И ИХ НЕЛЬЗЯ ИЗОБРАЖАТЬ… ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ МЫ СНОВА ПОПАЛИ НА ВОЙНУ!? А НУ-КА, БЫСТРО: ПРОСИ У ВСЕВЫШНЕГО ПРОЩЕНЬЕ?!

         Мальчик испугался. Поплевал себе на ладошки. Вытер руки о рубашку. Торопливо провел по лицу ладонями, как бы извиняясь за оплошность перед Богом.

Между священником Агенором и сирийскими детьми, невзирая на языковой барьер, все же образуется полоса понимания. У старика добрые глаза. Голос у него мягкий и приятный. Дети ему улыбаются. Возникло к нему у них доверие. Нет. Сирийские дети его, конечно, не понимают. Но закивали благодарно головами. Подошли ближе. Потрогали бока пластиковой коровы.

- ЭТО КОРОВА, - сказал малыш по-арабски. – ОНА МОЛОКО ДАЕТ. МОЛОКО – ХОРОШО. ВКУСНО…

Теперь пришла очередь покачать головой Агенору. Он тоже в ответ не понял арабские слова мальчика. Но согласно закивал головой. Сделал у головы своей пальцами выразительные рожки. Утвердительно промычал:

- МУ-МУ!.. – засмеялся громко.

         А дети нахмурились.

- А ОН ШАЙТАНА ПРИЗЫВАЕТ! – возмутилась старшая девочка, топая ногой. – Я ЖЕ ТЕБЕ ГОВОРИЛА: ОН КАФЫР И СЛОВА ЕГО ХАРАМ!...

         Мальчик деловито сплевывает себе под ноги.

- НЕ ПОКАЗЫВАЙ РОЖКИ! – строго говорит он по-арабски священнику. – А ТО Я С ТОБОЙ ИГРАТЬ НЕ БУДУ. ПОНЯЛ?!

Заметив, что сирийских детей заинтересовали фигуры домашних животных, Агенор захотел их чем-то развлечь.  Он решает изготовить из этой бракованной коровы им игрушку. Берет в руки ножовку. Выпиливает на спине коровы дверку в форме люка. К крышке прикручивает старую дверную ручку. Улыбается.

Приставляет к корове лесенку. Приглашает детей залезть внутрь пластиковой коровы. Дети с опаской залазят внутрь. Здесь просторно. Здесь можно играть. Резвятся. Священник улыбается себе в бороду. Уходит.

Все это видит мать детей. Она стирает в кельи детские вещи. Видит детей и Агенора через проем двери. Улыбается устало. Потом всхлипывает. Вытирает тыльной стороной ладони глаза.

 

 

9. Пластмассовая корова.

 

Но внутри пластиковой коровы темно и это напоминает подвалы в Сирии, где они прятались от бомбежки. Ещё здесь мало воздуха. Малыш начинает задыхаться, плакать. Рыдает все  громче и громче. К корове бежит мать. Открывает дверку-люк в спине коровы. Достает из нее малыша. Успокаивает его. Потом приказывает девочкам тоже вылазить и играть снаружи. Дети повинуются.

Священник Агенор возвращается на плач малыша. Понимает, что напугал невольно детишек игрой в темноте. Приносит с собой дрель. Начинает сверлить в корове отверстия. Просверлил один, потом второй глаз. Заглядывает внутрь. Дети тоже живо интересуются преображением коровы. Потом Агенор просверливает корове широкие ноздри. Обдувает с морды коровы стружку.

Дети радуются. Подумав, Агенор обходит корову вокруг. Старшая девочка подросток ему помогает: рукой оттягивает в сторону хвост коровы. Агенор сверлит корове задний проход.

Дети восторженные громко смеются. Заглядывают корове в ноздри, глаза – задний проход. Кричат по-арабски детские считалочки. Смеются и визжат. Теперь они снова ходят залезть внутрь коровы. Священник, доволен своей выдумке. Она удалась. Женщина приносит из кельи детский матрац. Постилает его внутри коровы.

Дети снова залазят в корову. Играют в ней. Рассматривают церковный дворик через дырки в корове. Это так интересно: церковный дворик живет своей жизнью: люди ходят, работают, о чем-то меж собой беседуют, смеются или ругаются. Это целый неведомый сельский мир европейцев.

Малыш высунул из заднего прохода коровы трубочку. Дудит в нее, привлекая к себе внимание. Мимо проходит после утренней дойки монашка с крынкой парного молока. Она сначала пугается. А потом смеется, услышав внутри пластиковой коровы детские голоса. Даже игриво подносит к отверстию крынку. Малыш из трубочки сосет коровье молоко. Смешно: из заднего коровьего прохода торчит трубочка. А из трубочки малыш сосет молоко…

 

10.Тревожное дождливое утро осени .

 

Всю ночь льет обильный осенний дождь. Женщина не может сомкнуть глаз. Что-то ее беспокоит. Тревожит. Она тяжко вздыхает. Ворочается на жесткой постели. Долго смотрит неотрывным взором в темноте на щербатый потолок кельи.

Сюда в предгорья Македонии пришла осень: дождливая унылая пора. Порывистый холодный ветер обрывает желтые листья, и они сиротливо облетают с деревьев.

Дождевая вода стекает с черепичной крыши  церкви - мерно и монотонно капает в старую рассохшуюся бочку, поставленную под слив.

Женщина пытается уснуть. Но у нее это не получается. Она заботливо укрывает раскрывшихся под одеялом детей. Снова закрывает глаза. Но вновь слышит из прошлого взрывы войны.

Ретроспекция:

Картина воспоминаний появляются вдруг неожиданно, как в кино. В ночном небе воют моторы вертолета-штурмовика. Он выпускает по целям огненные ракеты. Оставляя за собой огненный след, летят из бездны черного неба на ещё живой город.

Ракеты попадают в жилые дома. Взрываются. Рушатся здания. Всюду огонь, дым, облака густой пыли. Отовсюду слышатся истошные голоса умирающих людей. Раненные взывают о помощи. Но их никто не слышит. Каждый спасает себя и своих детей.

По ночным улицам города движется танк с черным зловещим флагом на антенне. Это железная, огромная, страшная машина - армада наводит на всех жуть.  Он гусеницами наезжает и давит все на своем пути: машины, лавки, людей, военную технику правительственных войск…

Как в замедленной съемке видит женщина по ночной улице бежит маленькая девочка. Голая. Босая. В одной руке у нее кукла. Девочка отчаянно кричит от ужаса и зовет на помощь свою маму…

 

   *                               *                                      *               

В темной кельи женщина тяжело вздыхает. В темноте слышно только ее тяжелое дыхание. Она вытирает мокрые от слез глаза. Медленно садится на постель. Молчит. Долго смотрит на своих тихо спящих детей.

Из-под подушки женщина достает мятую фотографию. Всматривается в ее изображение. На снимке ее покойный муж. Счастливый и молодой взгляд и смотрит он сейчас на нее и улыбается ей…

Женщина снова вздыхает. Потом прячет фотографию. Встает с постели.  Одевается.

Будит детей. Они совсем сонные. Но она заботливо их одевает потеплее. Выдает каждому по куску хлеба и сыра.

Дети молча едят. Таков их сегодня ранний завтрак. Дети не капризничают. Если мама их так рано разбудила, значит, так нужно.

Женщина выводит детей из кельи во двор. Здесь они под моросящим дождем терпеливо ждут. Потом пристраиваются под козырек церкви.

 

11. Сумеречное раннее утро в церковном дворе.

 

Священник Агенор ключом отпирает замок сарая. Открывает ворота. Идет в стойло. Там его встречает мул. Он похлопывает его по теплой спине. Одевает уздечку. Ведет животное из сарая.

Священник выводит серого мула во двор. Здесь его запрягает в двуколку. Потом ведет его к женщине с детьми у ворот.

Останавливается возле женщины. Двое младших детей садятся в повозку, укрывшись зонтом. Малыш заботливо берет из рук матери грудничка сестренку. Бережно ее держит на руках. Свободной рукой укрывается под зонтом.

Старшая девочка подросток хочет идти с мамой рядом пешком. Повозка трогается. Так они идут долго. Дочь начинает отставать. Держится рукой за живот.

- МАМА НЕ ИДИ ТАК БЫСТРО, - просит она мать.

Мать останавливается. Ждет дочь.

-ЧТО ТЫ ЕЛА НА ОБЕД? – спрашивает мать.

- А ЧТО Я МОГЛА ЕСТЬ? – отвечает девочка. – ЧТО ТЫ СВАРИЛА, ТО Я И КУШАЛА…ПОХЛЕБКУ ЕЛА…

         Дальше идут молча. Под ногами хлюпает грязь, лужи. Ноги старшей дочери быстро промокли. Она огорченно рассматривает дырявый башмак.

Повозка минует спуск с высокого холма. Поворачивает направо. Оказывается перед разрушенным забором пограничной полосы. Здесь Агенор берет мула под уздцы и осторожно переводит его с повозкой через разрушенный проем в заборе. Теперь они оказываются тайно на греческой стороне.

Священник тревожно оглядывается: нет, все спокойно, пограничников здесь в такую непогоду они сюда не суются.

- ДА И ВООБЩЕ, ОНИ ЖЕ СЮДА РЕДКО ЗАХОДЯТ: СОЛДАТНЯ… ДРЫХНУТ, НЕБОСЬ…

Женщина его не понимает, но по привычке согласно кивает головой. В голосе священника она не уловила ничего тревожного. Значит, все нормально. Они дойдут до своей цели и никто им в этом не помешает.

- ЗДЕСЬ И ДАЛЬШЕ, - продолжает священник, показывает рукой. – СТРАНА ЭЛЛИНОВ – ГРЕЦИЯ, БУДЬ ОНА НЕ ЛАДНА… А МЫ (кивает назад) – МАКЕДОНЦЫ. МЫ НЕ ТАКИЕ. МЫ ДОКАЗЫВАЕМ СВОЮ ВЕРУ. А ПОТОМУ, МЫ - МАКЕДОНСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ. ПОНИМАЕШЬ?.. ГРЕКИ НАС ЗА ЭТО ШИБКО НЕ ЛЮБЯТ… СЧИТАЮТ РАСКОЛЬНИКАМИ. А ЗА ЧТО? ЗА ТО, ЧТО АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ НАШ СВЯТОЙ?!  ЛАДНО…  Я ЧТО? ДЕВИЦА, ЧТОБ МЕНЯ ЛЮБИТЬ?..  

Агенор иногда останавливается. Оглядывается. Убеждается, что женщина его слушает. Идет дальше. Бормочет скорее для себя свою болтовню.

Вскоре они оказываются перед пустынным пограничным пунктом. Беженцы ещё идут в Европу. Но теперь их стало меньше, замечает женщина, рассматривая пришельцев прищуренным глазом. А те, кто не успел пройти паспортный контроль, прячутся под полиэтиленовыми пологами наспех сооруженной палатки. Сидят. Тоскливо смотрят на пограничный пост.

Священник снова оглядывается. Кивает головой женщине, что, вероятно, означает:

- ВИДИШЬ? ДО СИХ ПОР ИДУТ… ЧТО ТАКОЕ В МИРЕ ТВОРИТЬСЯ…

Женщина привычно и согласно и даже понимающе кивает ему. Между ней и священником Агенором установился такой странный диалог: он говорит по-македонски, которого она не понимает, а она иногда что-то отвечает по-арабски, который неведом ему. Такой у них странный установился диалог. 

Женщина вздыхает. Подсаживает старшую дочь на повозку. У нее совсем разболелся живот. Идет за священником  и двуколкой в скорбном молчании, о чем-то думает.

- ЖЕНЩИНА, СТОЙТЕ! – вдруг слышит она за спиной на арабском языке. К ней торопливо идет мужчина-беженец, укутанный в мокрое серое одеяло. – ЗДРАВСТВУЙТЕ, УВАЖАЕМАЯ! ВЫ – АРАБКА? СИРИЙКА? А ВЫ МОЖЕТЕ МНЕ ОДОЛЖИТЬ НЕМНОГО ДЕНЕГ? ВЗАЙМЫ… Я ХОЧУ ДОБРАТЬСЯ ДО ГЕРМАНИИ… Я ЖЕ ВЕРНУ ВАМ ПОТОМ ДЕНЬГИ…

 - А ЧТО ХОРОШЕГО В ГЕРМАНИИ? – спрашивает в свою очередь женщина.

- ТАМ? ТАМ ХОРОШО… ТАМ МОЖНО УСТРОИТЬСЯ. ГОВОРЯТ, ТЫСЯЧА ЕВРО НА КАЖДОГО ЧЛЕНА СЕМЬИ. ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ?.. ДА ЗА ТАКИЕ ДЕНЬЖИЩА МОЖНО ВООБЩЕ НЕ РАБОТАТЬ…

- А КАК ЖЕ ВАШ ДОМ В СИРИИ? – снова спрашивает женщина.

- ДОМ? – удивляется беженец. – ДОМА НЕТ. РАЗБОМБИЛИ… А СЕМЬЯ ПОГИБЛА…

- ЭТО УЖАСНО, - согласилась женщина. – НО ДЕНЕГ У МЕНЯ НЕТ…

Мужчина как-то невыразительно провел пальцем у горла. Женщина поняла его. Значит, семью террористы вырезали. А он выжил и бежал и деньги ему сейчас нужны позарез.

Женщина покачала головой. Жаль.

- А НЕ ХОТИТЕ ВЫ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ? – спросила снова она.

- ЗАЧЕМ?

- ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, ЗАЧЕМ АРАБ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ?..

Она не стала продолжать разговор с незнакомцем. Идет дальше.  Агенор ушел вперед. Там на повороте дороги он остановился. Ждет. Дети на повозке тоже напряглись: ждут маму. Она нагоняет повозку. Машет рукой детям.

-ЗЕМЛЯК? – спрашивает священник. Трогает повозку. Идет дальше.  Женщина кивает головой.

Мелкий осенний дождь продолжает тихо моросить. Ноги женщины захлюпали по лужам…

Повозка спускается с холмов. Дальше они идут по ровной долине и вскоре останавливаются перед полем. Здесь некогда выращивали овощи. На обочине валяется овощная ботва. Но теперь это поле-кладбище – всюду деревянные столбики с номерами.

Священник достает из кармана сутаны бумажку, заглядывает в нее. Потом идет по полю ищет глазами столбик с нужным номером. Наконец, почти в самом центре поля находит нужный номер.

Зовет к себе женщину. Она с детьми подходит к нему. С тревогой и страхом они подходят к столбику под номером 2015. Священник торопливо крестится и уходит. А женщина падает на колени и громко навзрыд плачет. Дети тоже испуганно заплакали. Прижались к неё.

Священник Агенор уходит к дороге, к повозке, чтобы не мешать семье в разговоре с  усопшим.

Он стоит у повозки. Украдкой вытирает слезу. Плачь, отчаявшейся сирийской женщины, его, видимо, пробивает. Священник отворачивается. Долго смотрит вдаль…

Женщина вытирает глаза. Взглядом заставляет прекратить плакать детей. Складывает перед собой раскрытые ладони. Начинает читать очищающую молитву Фатиха по мужу и отцу их детей…

 

 

 

12.Сбор винограда в церковном саду.

 

Женщина идет в глубину церковного сада. Здесь она приметила неухоженную виноградную лозу. Обошла заросшую грядку. Покачала головой. Увидела у старого дерева прислоненную мотыгу. Взяла ее в руки. Стала расчищать вокруг лозы бурьян. Вырубила высокую траву. Взрыхлила землю.

Заинтересовалась: земля здесь «добрая» - черная, жирная, плодородная. Взяла прохладный комок в ладонь. Размяла его пальцами. Понюхала. Приложила в щеке. Улыбнулась.

- ХОРОШАЯ ЗЕМЛЯ, - сказала она сама себе. – ГРЕХ НА ТАКОЙ ЗЕМЛЕ НЕ ЖИТЬ И НЕ ТРУДИТЬСЯ …

         Прислонила мотыгу к дереву. Раздвинула желтеющие листья винограда. Обнаружила спрятавшиеся тяжелые гроздья. Стала снимать гроздья. Складывать в свой подол. А потом увидела в траве корзину. Переложила в корзину урожай. Встала с корточек. Поставила корзину себе на плечо и пошла к детям. Она удовлетворенная, даже что-то замурлыкала себе под нос: какая-то сирийская песенка ей припомнилась сейчас.

         Виноград женщина принесла в келью. Здесь промыла фрукты в проточной воде. Перебрала ягоды, обрывая их с кисточки. Наполнила большую кастрюлю. Руками отжала виноград, выпуская наружу его янтарный сок. Фруктовое месиво вывалила в марлю. Отжала сироп в кастрюлю.

Прибежали дети. Они похватали из корзины кисточки винограда и вновь убежали вновь играть к своей корове.

         А женщина решила что – либо приготовить из винограда. Порылась в буфете. Здесь нашла сахар в мешочке, полузасохший лимон. Поразмышляла. Высыпала сахар в кастрюлю. Налила воды. Поставила на огонь.  Стала помешивать. Отжала в кастрюлю лимон. Потом стала добавлять в воду сироп. Снова порылась в буфете. Обнаружила там распечатанную пачку пищевой соды. Попробовала ее на вкус. Поморщилась. Сплюнула на пол. Горькая. Добавила в кипящую воду соду. Сироп запенился. Напевая песенку, женщина старательно помешивает варево. Вокруг распространился замечательный запах. В келью заглянула младшая дочка.

- МАМА, ТЫ ВАРИШЬ ПАТОКУ? – девочка принюхалась и убежала к корове. – МАМА ВАРИТ ПАТОКУ!

Дети бросают игру. Бегут в келью.

Женщина усаживает детей за стол. Руками рвет хлеб на кусочки. Наливает в тарелочки патоку. Дети макают в горячую патоку хлеб и с удовольствием едят, дурачась.

Лакомство было такое вкусно. Дети вымазали себе щеки. Облизывают ложки. Женщина их по очереди обнимает и целует. Говорит она им ласково.

- АЛЛАХ ВСЕВЫШНИЙ! ОН ДАРОВАЛ НАМ С ВАМИ ЖИЗНЬ И ЭТУ СЛАДКУЮ ПАТОКУ. ДЕТИ МОИ, АУМИНЬ!

- АУМИНЬ! – хором отвечают дети и проводят ладошками по лицу. Улыбаются…

 

13.Контрольно-пропускной пункт Идомени: первый заработок.

 

         Женщина выходит из кельи с корзиной в руке. Целует своих детей по очереди. Уходит из церкви. Дети машут ей рукой. Продолжают играть.

         Она выходит со двора церкви. Идет по дороге в сторону границы. Пересекает разрушенный пограничный греко-македонский забор. Идет дальше по греческой территории. Опасливо оглядывается. Было бы ужасно сейчас попасть ненароком в руки пограничников. Тогда они могут ее арестовать и разлучить с детьми. Ее торговая вылазка  оказывается опасное предприятие.

         Но женщина благополучно миновала опасный участок. Теперь приближается к КПП с греческой стороны. Здесь снова большой наплыв мигрантов. Она некоторое время ходит среди разноликой, многоязычной толпа беженцев. Потом смелеет. Открывает корзину и приглашает желающих угоститься ее патокой.

К женщине подбегают дети. Что-то родное и близкое они увидели в этом угощении. Просят угостить их настоящей сирийской патокой.

- НИШОЛЛО! – воскликнул кто-то из беженцев, видимо таджик или афганец, показывая большой палец вверх. Но его одергивает женщина-сирийка.

– ЭТО НЕ НИШОЛЛО КАКОЙ-ТО. ЭТО СИРИЙСКАЯ ПАТОКА! ПОНИМАЕШЬ? СИРИЙСКАЯ ПАТОКА. СВЕТЛАЯ, СЛАДКАЯ И ОТ ДУШИ. ПРАВИЛЬНО Я ГОВОРЮ?        

Женщина улыбается. Угощает беженцев патокой. Они протягивают ей деньги: кто сколько может. Это все мелкие, медные деньги. Но это было от души. Женщина благодарно принимает оплату. Что-то говорит им по-арабски. А потом предлагает взрослым.

- А КТО, УВАЖАЕМЫЕ, ХОЧЕТ ПОПРОБОВАТЬ БАБА ГАНОШ? У МЕНЯ ЕСТЬ БАБА ГАНОШ…

 - БАБА ГАНОШ! – восторженно закричал кто-то. – ОТКУДА ЗДЕСЬ БАБА ГАНОШ?!

         Десятки рук потянулись к женщине. Все захотели попробовать прямо сейчас традиционные сирийскую закуску из баклажанов с острым перцем и приправами. Все суют ей в руки деньги. Жадно едят баба ганош, макая в него хлеб…

- ВКУСНЫЙ БАБА ГАНОШ! – говорит тот же мужчина, облизывая пальцы. – НО МОЯ МАМА ДЕЛАЕТ ЕГО НЕМНОГО ИНАЧЕ…

- КАКОЙ БЕССОВЕСТНЫЙ! – возмущается другой человек. – ЕСТ БАБА ГАНОШ ПОЧТИ ДАРОМ, ВДАЛИ ОТ РОДИНЫ, НА ЧУЖБИНЕ, И КРИТИКУЕТ УГОЩЕНИЕ ЭТОЙ УВАЖАЕМОЙ ХАНУМ!  НЕ НРАВИТСЯ? ОТДАЙ МНЕ ТВОЙ БАБА ГАНОШ, Я ЕГО СЪЕМ, А ТЫ ИДИ-БЕГИ К СВОЕЙ МАМОЧКЕ!

         Мужчина, говоривший о своей мамочке, изменился в лице. Откашлял. Протянул свой баба ганош товарищу.

-ЧТО ВЫ, УВАЖАЕМЫЙ! Я НЕ КРИТИКУЮ… А МОЯ МАМА ПОГИБЛА ПОД БОМБЕЖКОЙ… ИЗВИНИТЕ МЕНЯ…(уходит в сторону)…

Воцаряется неловкая тишина. Мужчина тот ушел в сторону. Сел на камень. Стал тоскливо смотреть вдаль…

         Люди перестают улыбаться. Нахмурились. Но все равно женщина их порадовала сегодня родным угощением, привнесла струю радости и удовольствия, будто они дома, в Сирии, а не тут – на македонской границе.

- А МНЕ БАБА ГАНОШ НЕ ОСТАЛСЯ? – спросил знакомый женщине мужчина, который в прошлый раз просил у нее денег. – ЗДРАВСТВУЙТЕ…

- ЗДРАВСТВУЙТЕ, - узнала его женщина. – СОЖАЛЕЮ, ЗАКУСКА ЗАКОНЧИЛАСЬ. А ВЫ ЕЩЁ НЕ ПРОШЛИ ПРОВЕРКУ?

- МЕНЯ НЕ ПРОПУСКАЮТ, - ответил он. – Я ПАСПОРТ ПОТЕРЯЛ ВОТ, НЕ ЗНАЮ, КАК БЫТЬ А ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ПОМОЧЬ   …

Он куском хлеба обтирает пустую кастрюлю. Есть остатки баба ганош.

- Я ВАМ УЖЕ СКАЗАЛА: У МЕНЯ НЕТ ДЕНЕГ. ПАСПОРТ ПОТЕРЯЛИ… ИЛИ ВЫБРОСИЛИ?

- ЭТО ОДНО И ТО ЖЕ…

 

14.Дорога обратно на македонскую сторону.

 

Женщина возвращается. Ее нагоняет знакомый араб. Идет рядом. Просит ее о помощи.

- НЕУЖЕЛИ У ВАС НЕТ СЕРДЦА, УВАЖАЕМАЯ! – восклицает он. – МНЕ НУЖНО ТОЛЬКО НА ДОРОГУ – ДОЕХАТЬ ДО ГЕРМАНИИ…

Женщина не отвечает мужчине ни отказом, ни согласием. Молча идет свое дорогой. Но мужчина привязывается и идет за ней следом. Пытается ее разговорить.

Так они удаляются от КПП на греческую сторону и вскоре оказываются на крутом подъеме в гору.

         Идут медленно. Молчат. Потом мужчина начинает рассказывать женщине о своей жизни в Сирии. Потом они, взобравшись на вершину холма, теряют из виду КПП, Он остался далеко внизу.

- ЗНАЕТЕ, У НАС В РАККЕ БАНДИТЫ… ЖЕСТОКОСТЬ ИХ БЕЗМЕРНА… МОГУТ УБИТЬ ПРОСТО ТАК…

- ДА, - соглашается женщина. – Я ОБ ЭТОМ СЛЫШАЛА…

Спускаются на противоположную сторону горы и подходят к разрушенному забору.

- ЧТО ЭТО? – спрашивает мужчина.

- ЗАБОР, - отвечает женщина. –  ПОГРАНИЧНЫЙ ЗАБОР…

- ТАК ВЫ ГДЕ ЖИВЕТЕ? ЗДЕСЬ В ГРЕЦИИ? ИЛИ ТАМ – В МАКЕДОНИИ?

- НАС ПРИЮТИЛИ НА МАКЕДОНСКОЙ СТОРОНЕ, В ХРИСТИАНСКОЙ ЦЕРКВИ. ВО-ОН ТАМ, ЗА ХОЛМОМ

         Мужчина ошеломлен. Женщина живет на сопредельной стороне, но об этом никому из сирийцев на КПП она даже не сказала.

- НО ПОЧЕМУ ВЫ ОБ ЭТОМ НИКОМУ НЕ СКАЗАЛИ?! ТАМ ВАШИ СООТЕЧЕСТВЕННИКИ… ОНИ НЕ МОГУТ ПЕРЕСЕЧЬ ГРАНИЦУ, А ЗДЕСЬ ЕСТЬ  ПРОХОД…

         Женщина продолжает молча идти своей дорогой. Потом она отвечает.

- А МЫ НИКУДА НЕ ИДЕМ… КАКОЙ В ЭТОМ СМЫСЛ? ЗДЕСЬ МОГИЛА МОЕГО МУЖА. МАКЕДОНСКИЙ МОНАХ АГЕНОР ДАЛ НАМ КРОВ И КУСОК ХЛЕБА… ЕСЛИ БЫ Я БЫЛА МУЖЧИНОЙ, Я БЫ ВЕРНУЛАСЬ ДОМОЙ И ВЗЯЛАСЬ БЫ ЗА ОРУЖИЕ… А ВЫ БЕЖИТЕ В ГЕРМАНИЮ…

- ДОМОЙ? – мужчина разозлился. Сжал кулаки. – А ГДЕ ОН НАШ ДОМ?! ТАМ ЕГО НЕТ!.. А ТЫ НЕ АРАБКА, НЕ СИРИЙКА! ТЫ, ТВАРЬ, СКРЫЛА ОТ НАС ТАЙНЫЙ ПРОХОД!

         Мужчина не помнит, как размахнулся и ударил женщину по лицу. Она упала. Он начал ее бить и пинать ногами.

- ТЫ НЕ СИРИЙКА ТЫ ТВАРЬ!..

         Потом бросился на нее сверху и стал рвать на ней одежду. Шарить по карманам. Выгреб монеты, вырученные её торговлей. Рассыпал их на земле, потому что у него сильно дрожали руки.

         Увидел лежащие в пыли деньги. Алчно стал их судорожно собирать, загребая монеты вместе с землей. Распихал мятые купюры и монеты с землю в свои карманы.

Встал. Пошел дальше к разрушенному забору. Пересек крадучись как затравленный заяц. Потом побежал, дальше углубляясь в лесистую  македонскую территорию.

Он долго бежит по лесу. Запыхался. Перешел на шаг. Потом заметил вдруг вдали македонский пограничный наряд с собакой. Спрятался в кустах.

 

15.Женщина возвращается в церковь.

 

         Женщина возвращается домой, в церковь. Входит через ворота во двор. Здесь видит: дети играют с местными церковными послушниками в жмурки. Старшая девочка с перевязанными глазами «шарит» руками в воздухе перед собой. Смеется. Ищет, кого поймать. Но послушники прячутся за спинами ее брата и сестренки. Все очень веселы.

         Вдруг младшенький замечает у ворот маму.

- МАМА ПРИШЛА! – он бежит к ней. С разбега бросается в ее объятия. Остальные удивленные смотрят на женщину в разорванной одежде. В их глазах испуг и изумление.

         Старшая дочка срывает с глаз повязку. Тоже кричит и бежит к маме. Все трое ее малышей подбегают к женщине. Обнимают ее. Видят ее разбитое побоями лицо. Плачут, и жалею маму.

- О, ГОРЕ НАМ! ГОРЕ НАМ, ДЕТИ МОИ! – истерически завопила вдруг женщина, обнимая детей. – О, БУДЬ ПРОКЛЯТ ТОТ ДЕНЬ, КОГДА НАМ НА ГОЛОВУ УПАЛИ БОМБЫ!

         На истерические голоса плачущей женщины и ее детей спешит из храма священник Агенор. Он хмурится. Что-то стряслось?..

 

 

 

16.Мужчина-беженец возвращается на греческий КПП Идомени.

 

         Мужчина прячется в кустах. Наблюдает за продвижением мимо македонского пограничного наряда с собакой. Она что-то учуяла. Рвется с поводка.

Но пограничники беспечны. Они о чем-то весело беседуют меж собой. На непонятном македонском языке что-то обсуждают. Смеются. Проходят мимо…

         Мужчина дрожащими руками вытирает со лба испарину. Пронесло. Потом мучительно о чем-то размышляет. Куда идти? Стоит ли дальше передвигаться в одиночку без документов и денег?

         После он выбирается из кустов. Идет в обратном направлении. Крадучись в вечерних сумерках приближается к разрушенному забору границы.

Так же тихо переходит границу и оказывается вновь на греческой территории.

Идет уже в кромешной тьме по дороге к лагерю беженцев на греческий КПП. Добирается до палаточного лагеря беженцев. Ищет там знакомые лица. Встречает одного приятеля. Шепчет ему.

- ХОЧЕШЬ, Я ПРОВЕДУ ТЕБЯ НА МАКЕДОНСКУЮ СТОРОНУ?

- ДА, - отвечает парень. Настораживается. Но приготовился слушать.

- ЗАПЛАТИШЬ МНЕ ДВЕСТИ ДОЛЛАРОВ. НЕТ, ТРИСТА… СОГЛАСЕН?

         Парень молчит. Что-то в уме прикидывает. Потом кивает головой.

- ПОГОВОРИ С ОТЦОМ И ЕГО РОДСТВЕННИКАМИ. С НИХ ПО ДВЕСТИ…

 - ХОРОШО. НО ПОЧЕМУ С МЕНЯ ТРИСТА?

- ТЫ ПЕРВЫЙ… ЗНАЧИТ, С ТЕБЯ ТРИСТА Я БУДУ ВАС ЖДАТЬ ТАМ (кивает в темноту)…

         Мужчина уходит. Сидит в темноте на обочине дороги. Ждет. Через некоторое время слышит шаги.

К нему приближается толпа – человек пятнадцать. Это целые семьи с женами и детьми. Они приближаются к нему. Выжидающе смотрят на ночного проводника.

- ИДЕМТЕ, - говори им он, идет впереди.

         Толпа медленно идет следом, поднимается по дороге на гору. Люди сильно устали. Заплакали дети.

- ТИШЕ ВЫ! – крикнул мужчина в темноте, пригрозил отстающим кулаком.

         Детский плачь умолк. Дальше идут в полной темноте и молчании. Спускаются с горы. Приближаются к разлому в пограничном заборе. Здесь мужчина-проводник останавливается.

Собирает с людей деньги. Прячет их в кармане.

- ИДЕМТЕ! – идет через пролом. Миновал полосу отчуждения. Оказался на македонской стороне. Ждет остальных.

         Как только последний человек пересек полосу отчуждения, вдруг раздался выстрел из автомата. А потом загорелся мощный прожектор, освещая нарушителей. Люди испуганные закричали. Женщины схватили детей. Мужчины бросились их спасать. Но пограничники, вылезли из-за кустов. Бросились на них, осыпая несчастных градом ударов дубинок.

         Валят на землю мужчин. Скручивают им руки. Затягивают на их запястьях пластиковые наручники. Крики. Стоны. Проклятья…

 

17.Ночь в кельи: женщина варит патоку.

 

         Женщина варит в кастрюлях патоку. Помешивает ложкой. Кипит в кастрюле вода, разбавленная ярким сиропом.

Дети спят на топчане. Женщина устало смотрит на них. В глазах застыла слеза. Но нечего распускаться! Плакать ей нельзя. Она должна. Она обязана бороться за жизнь семьи и своих детей. На ее усталом лице с огромным лиловым синяком под глазом появляется подобие улыбки.

         Сироп готов. Она его разливает по банкам. Теперь она будет готовить любимые сирийские закуски – баба ганош. Люди так их аппетитно ели. Она снова улыбается.

Режет овощи. Складывает их в казан. Жарит. Помешивает ложкой. Оглядывается. За окном дребезжит первый утренний рассвет.

         Закуски готовы. Это месиво она вываливает в кастрюлю. Закрывает крышку.

         Одевается. Причесывается. Натягивает на уже седеющие волосы черный свой платок. Потом с товаром выходит наружу.

Но здесь вдруг видит священника Агенора. Он тоже не спит. Сидит у крыльца, возле запряженного мула.

         Агенор ждет женщину. Встает.

- ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ВЧЕРА, Я НЕ МОГУ ОТПУСТИТЬ ОДНУ, - говорит священник на своем гортанном западно-македонском наречии.

         Женщина его поняла: привычно кивнула головой. Удивительное дело, думает она. Мы разговариваем на разных языках, но понимаем друг друга. Отчего же мир не может понять других людей, непохожих на них, отличных от них по облику и вере?

- ХОРОШО, - отвечает женщина по-арабски. – ИДЕМ НА ГРАНИЦУ. ПРОДАДИМ ЗАКУСКИ. БУДУТ ДЕНЬГИ НА ХЛЕБ И МОЛОКО…

         Она ставит свои кастрюли на повозку. Они медленно выезжают из ворот церкви. Агенор снова, видимо по привычке, идет немного впереди и говорит свои привычные речи.

- НАША МАКЕДОНСКАЯ  ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ НЕ НРАВИТСЯ ИМ… (кивает на греческую сторону) …А ПОЧЕМУ? ПОТОМУ ЧТО МЫ СОБИРАЕМСЯ К БЕАТИФИКАЦИ ОБРАЗА АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО. ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ ЧТО ТАКОЕ БЕАТИФИКАЦИЯ? СОГЛАСЕН: МУДРЕННОЕ СЛОВО… ВЧЕРА СЛУШАЛ ПО ТЕЛЕВИЗОРУ ПРОПОВЕДЬ ПАПЫ РИМСКОГО... ОН ПРИЗЫВАЛ ХРИСТИАН ПОМОГАТЬ БЕЖЕНЦАМ…(после паузы)… А Я САМ ОБ ЭТОМ ЗНАЛ: БОГ ЕДИН И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ТОЖЕ ЕДИНО…

         Они подходят к границе. Изумленные видят, что забор пограничники починил. Здесь опять натянута колючая проволока. Даже поставлена на столбе видеокамера.

- М-ДА, - священник Агерон чешет затылок. – ВЫХОДИТ, МЫ ТУТ НЕ ПРОЙДЕМ…

         Женщина в отчаянье смотрит на священника. Ей обязательно сегодня нужно заработать денег на молоко детям.

- НУ, А Я ЧТО СДЕЛАЮ? - разводит руками священник. – ВПРОЧЕМ, ПОШЛИ…

         Он ведет женщину по едва заметной тропинке в другую сторону. Там, за холмом он находит другой лаз: в колючей проволоке зияет большая дыра. Улыбается лукаво.

Они оставляют мула и повозку. А сами пролазят в дыру. Кастрюли несут на себе. Идут снова горной дорогой и теперь появляются возле греческого КПП, но теперь с другой стороны. Священник ласково улыбается женщине.

- ИДИ, МИЛАЯ, - говорит священник. – ПОТОРГУЙ МАНЕНЬКО… А Я УЖЕ СТАРЫЙ… ТУТА ОТДОХНУ…

         Он остается здесь ее ждать. А она с торговой своей поклажей идет к палаточному лагерю беженцев. Ее окружают беженцы. Покупают патоку, берут баба ганош. Завтракают. Разговаривают. Женщина благодарно принимает их оплату. А платят они все – кто сколько может. Она благодарна всему этому.

         Вдруг на КПП открываются ворота. Беженцы бегут к ним. Узнать начнут ли сегодня пропускать их на сопредельную сторону.

         Но из ворот из македонской стороны на греческую выезжает фургон с решетками. Фургон останавливается рядом с женщиной. Она видит внутри мужчину того, который ее вчера избил и отнял деньги.

Она узнает его. Он тоже ее признает. Он опускает стыдливо глаза. Так они некоторое время молчат.

- А ЧТО БЫ ВЫ НА МОЕМ МЕСТЕ СДЕЛАЛИ? – спрашивает вдруг женщину этот мужчина. – РАЗВЕ НЕ ВОСПОЛЬЗОВАЛИСЬ БЫ СЛУЧАЕМ?..

         Женщина молчит. Удивительно, у нее в глазах сейчас нет ненависти к этому жалкому человеку. Она, молча, отрывает кусок хлеба и макает его в закуску баба ганош. Протягивает сквозь решетку кусок хлеба пленнику. Он берет хлеб. Жадного его ест.

- ЕСЛИ БЫ Я БЫЛА МУЖЧИНОЙ, - наконец, говорит она. – Я БЫ ПРОГНАЛА БАНДИТОВ С СИРИЙСКОЙ ЗЕМЛИ… ЗАЧЕМ ГОРДОМУ АРАБУ НЕМЕЦКОЕ ПОСОБИЕ?

         Женщина тяжело вздыхает и уходит. Идет к группе детей. Раздает им патоку. Дети едят. Одна маленькая девочка протягивает к женщине свои ручки. Обнимает ее за шею. Целует.

- СПАСИБО, МИЛАЯ! - соглашается женщина. – ЭТО САМАЯ ЩЕДРАЯ МНЕ НАГРАДА ЗА КАКОЙ-ТО СИРОП. БУДЬ СЧАСТЛИВА, РОДНАЯ!..

 

18. День: семья женщины в кельи.

 

         Женщина моет посуду в пластиковом тазу. Протирает чашки полотенцем. Слышит за спиной плач младшей дочери и голоса детей. Старшая говорит:

- Я НЕ МОГУ, Я ЗАНЯТА. ВИДИШЬ? САМ ПОИГРАЙ С НЕЙ…

         Но братик ее не слушает. Он ножом что-то выстругивает из куска доски. Кажется, у него получается деревянный полумесяц. Мальчик сопит. Шмыгает простуженным носом. Вытирает набежавшую мокроту с носа рукавом. Снова строгает.

- Я НА ГРАНИЦЕ Я ВИДЕЛА ОБЕЗУМЕВШУЮ ЖЕНЩИНУ. ТАК БЫЛО ЕЕ ЖАЛКО…

         Дети прислушались. Обернулись к маме.

- ХОДИТ ЭТА НЕСЧАСТНАЯ МЕЖДУ ПАЛАТКАМИ И «НЯНЬЧИТ» НА РУКАХ МАЛЕНЬКИЙ ОРАНЖЕВЫЙ СПАСАТЕЛЬНЫЙ ЖИЛЕТ…

- ПОЧЕМУ? – спрашивает сын, раскрыв от изумления рот.

- УТОНУЛА ЕЕ ДОЧКА В МОРЕ… ДЕВОЧКУ ПОХОРОНИЛИ НА БЕРЕГУ. А МАТЬ «НЯНЬЧИТ» ЖИЛЕТКУ… РАЗУМ ЕЕ ПОКИНУЛ, СЫНОК…

- УЖАС! – выдыхает старшая дочка. – КОГДА, МАМА КОНЧИТСЯ ВОЙНА? Я ДОМОЙ ХОЧУ…

         Женщина не отвечает. На этот вопрос дочери у нее нет ответа. Она смахнула с глаз слезы. Громче застучала посудой. Младшая девочка снова захныкала. Женщина в сердцах повысила голос.

- ДА, ВОЗЬМИЕ ЖЕ ВЫ ЕЕ НА РУКИ!

         Но старшая дочка не шелохнулась. Сидит у стола перед треснутым большим зеркалом. Рассматривает свое лицо. В девочке просыпается интерес к своему внешнему виду. Она что-то пытается на голове соорудить неуклюжим гребнем подобие высокой прически.  Говорит маме:

- А ПОЧЕМУ АРАБКИ НОСЯТ ПЛАТОК И ГЛАДКО ЗАЧЕСЫВАЮТ ВОЛОСЫ?

- ТАК НАШИ ЗАКОНЫ ГЛАСЯТ: ЖЕНЩИНА ДОЛЖНА СКРЫВАТЬ СВОЮ ВНЕШНОСТЬ… ПОНИМАЕШЬ?

- НЕТ, - продолжает девочка. – Зачесывает волосы в пучок. Делает себе хвостики. Рассматривает: идет ли ей такая европейская прическа. Но хвостики ей не нравятся. Она гребнем «рушит» всю конструкцию. Сидит простоволосая.

- ПОЧЕМУ ТЫ МЕНЯ РОДИЛА ТАКОЙ УРОДКОЙ, МАМ!?

- НЕ ГОВОРИ ТАК: АЛЛАХ САМ ЗНАЕТ, КОМУ И КАК ВЫГЛЯДЕТЬ… НО ТЫ У МЕНЯ КРАСАВИЦА… ПРАВДА-ПРАВДА!

         Слова мамы немного утешают девочку. Но она сомневается, потому что зеркало, как она считает, горит обратное.

- НЕТ, МАМ… Я - УРОДКА. НОС ГОРБАТЫЙ, ОГРОМНЫЙ… КАК КЛЮВ У ПТИЦЫ… КОЖА СМУГЛАЯ… НЕГРИТЯНКА Я, НАВЕРНОЕ…

- ЗАТО У ТЕБЯ ГЛАЗА БОЛЬШИЕ, - говорит примиряюще женщина. – НАСТОЯЩИЕ АРАБСКИЕ БОЛЬШИЕ ТОМНЫЕ ГЛАЗА…

- ТЫ ТАК ДУМАЕШЬ? – девочка рассматривает свои глаза. Но сомневается. Жеманница. Таращит сама себе зрачки. Показывает своему изображению язык.

         В глубине кельи снова хнычет младшая девочка. Собирается громко заплакать, потому что ею никто не занимается.

- ПОНЯНЬЧЬ МАЛЫШКУ, - просит женщина. – А Я НАЧНУ ГОТОВИТЬ УЖИН…

- НЕ-Е… ПУСТЬ БРАТ НЯНЬЧИТ, - капризничает старшая дочь. Она все ещё изучает свою юную внешность.

- Я ЗАНЯТ, - повторяет монотонно брат, продолжая строгать доску. – НЕ МЕШАЙТЕ МНЕ…

- НО ПОЧЕМУ, ДЕТИ МОИ, ВЫ НЕ СЛУШАЕТЕ СВОЮ МАМУ?.. ВИДИТЕ, Я ЗАНЯТА, - женщина оборачивается и изумленная видит, что младшая доченька, брошенная всеми, встала самостоятельно на свои ножки. – ВАУ!.. ДОЧЕНЬКА!..

         Все отрываются от своих дел. Восхищенные смотрят на малышу, стоящую на дрожащих ножках. Она высунула изо рта палец. Загукала и совершила свой первый самостоятельный шаг!

         Домочадцы захлопали в ладошки. Какой восторг: девочка сделала свои первые шаги!

         Все окружили младшую малышку и стали хлопать в ладошки, Запели песню о счастье быть семье всегда вместе…

 

19. Утро поздней осени: женщина с сыном ждут Агенора у ворот.

 

         Агенор выходит из ворот церквушки. На нем теплый кафтан одетый поверх сутаны. На голове треух. Ночью выпал первый снег. Он роется в своем бездонном кармане. Достает из него фотографию покойного мужа женщины и эмалевую миниатюру. Отдает это женщине.

         Она пристально рассматривает эмалевую фотографию мужа. Улыбается ему. Потом подносит к своим губам. Прижимает к груди. А после передает миниатюру сыну.

- АЛЛАХ ВСЕМОГУЩ И МИЛОСТИВ К ДОБРОПОРЯДОЧНОМУ МУСУЛЬМАНИНУ… ТВОЙ МУЖСКОЙ ДОЛГ СЫНА И ПРОДОЛЖАТЕЛЯ ИМЕНИ ОТЦА ОБУСТРОИТЬ МОГИЛУ…

         Сын берет миниатюру. Заворачивает в платок. Прячет в грудном кармане. Потом выжидающе смотрит на Священника Агенора. Но спрашивает по-арабски мать.

- МАМА, НО НАШ МОНАХ ДРУГОЙ ВЕРЫ… МОЖНО ЛИ ЕМУ ТАМ НАХОДИТЬСЯ?

         Женщина обнимает сына. Она удовлетворена, что мальчик взрослеет и уже задает важные вопросы. На это она ему отвечает:

- СЫНОК, ТАК СЛОЖИЛАСЬ НАША СУДЬБА. МЫ ПОГИБАЛИ, А ЭТОТ КАФЫР-МОНАХ НАС ПРИЮТИЛ. ОН ДАЛ НАМ КРОВ, НАДЕЖДУ… МЫ ЗДЕСЬ ВЫНУЖДЕНЫ НАРУШИТЬ ЗАКОН ВЕРЫ. НО БОГ ЕДИН, СЫНОК, И ЧЕЛОВЕК ЕДИН В СВОИХ ПОМЫСЛАХ О СЧАСТЬЕ… ИДИ С БОГОМ В СЕРДЦЕ…

         Агенор и мальчик уходят. Женщина долго смотрит им вслед, Что-то шепчет своими озябшими губами.

 

20. Священник Агенор и мальчик у кладбища беженцев.

 

         Мальчик хорошо запомнил дорогу к могиле отца. Он уверенной, пружинистой походкой  идет впереди, оставляя за спиной старого священника.

Старый Агенор едва за ним поспевает. Но он не ропщет. Не просит мальчика сбавить шаг. Старик пыхтит, сипит своим астматическим горлом, но так же молча идет за ним следом.

След в след по чистому первому девственному снегу оставляют эти два одиноких путника. Цепочка их шагов по кладбищенскому полю – снежной целине - тянется к самому горизонту. Пунктир шагов виден издалека. Это след старика христианина и мальчика мусульманина – нога в ногу…

Они находят укрытую снегом могилу отца мальчика. Видят, наконец, на деревянной табличке нацарапанный  номер: 2015 .

Мальчик и старик опускаются на колени. Проводят каждый по-своему ладонями по лицу. Потом мальчик берет горсть чистого, искристого снега с могилы и ритуально «омывает» им свое лицо. Его щеки тотчас покрылись инеем. Он продрог. Но не подает вида.

Священник Агенор достает из кармана шило и отвертку, шурупы. Они делают наметки для отверстий. Прикручивают к доске эмалевую миниатюру портрета отца.

Мальчик вынимает из кармана фломастер. Пишет арабскими буквами имя  своего отца. Прячет ручку. Потом достает из-за пазухи деревянный полумесяц, который он выстругал сам. Прикручивает его над табличкой. Теперь он удовлетворен: здесь на чужбине всем будет понятно – здесь покоится мусульманин.

Теперь он тревожно смотрит на священника, смущаясь своего важного вопроса. Но Агенор понимает без слов.

Старик встает молча, с трудом разгибая свою радикулитную спину. Уходит в сторону, к дороге.

А мальчик складывает перед собой лодочкой ладони. Начинает читать нараспев заупокойную и очищающую молитву Фатиха…

 

21. Зимний берег Эгейского моря.

 

         Стылое утро на скалистом берегу Эгейского моря. Холодные волны набегают на береговую полосу и разбиваются о скалы. Сколько веков и даже тысячелетий это так происходит в природе? Море бессильно разбить каменные скалы. Волна, разлетаясь о преграду, разлетаются в мелкие брызги, и потом скатывается обратно в море.

         Над бушующими водами с криками летают чайки, заприметив скорую добычу. В волнах плывет-раскачивается утлое суденышко. Ещё чуть-чуть и лодка перевернется. Беженцы погибнут. В лодке плачут дети и женщины. Мужчины в оранжевых спасательных жилетах пытаются спасти положение – гребут веслами и даже руками. Но их усилия тщетны…

         Скалистый опасный берег медленно и угрожающе приближается. Что теперь будет? Спасение? Или это смерть встречает их на острых скалах?..

         На помочь терпящему бедствие суденышку пробивается через высокие волны пограничный катер. Он взбирается на гребни волн, а после скатывается вниз. Первая волна. Вторая волна…

         Наконец, катер все же подходит к суденышку. Пограничники бросают конец веревки. Она летит по воздуху. Мужчины ловят ее. Веревка натягивается.

         Катер берет несчастных на буксир. Надсадно гудит мотором. Веревка натягивается как струна. Суденышко послушно бежит следом за катером.

         На высоком утесе стоит женщина. Она свидетель этой драмы на море. Ей снова приходит на память страшная ночь войны в Алеппо.

Ретроспекция (повтор):

Картина воспоминаний появляются вдруг неожиданно, как в кино. В ночном небе воют моторы вертолета-штурмовика. Он выпускает по целям огненные ракеты. Оставляя за собой огненный след, летят из бездны черного неба на ещё живой город.

Ракеты попадают в жилые дома. Взрываются. Рушатся здания. Всюду огонь, дым, облака густой пыли. Отовсюду слышатся истошные голоса умирающих людей. Раненные взывают о помощи. Но их никто не слышит. Каждый спасает себя и своих детей.

По ночным улицам города движется танк с черным зловещим флагом на антенне. Это железная, огромная, страшная машина - армада наводит на всех жуть.  Он гусеницами наезжает и давит все на своем пути: машины, лавки, людей, военную технику правительственных войск…

Как в замедленной съемке видит женщина по ночной улице бежит маленькая девочка. Голая. Босая. В одной руке у нее кукла. Девочка отчаянно кричит от ужаса и зовет на помощь свою маму…

 

   *                               *                                      *               

 

 

 

22.Зима: высокие сугробы вокруг церквушки.

 

С горки дети с шумом катятся в санях. Кувыркаются. Смеются. Визжат от детской радости. Женщина заводит в келью старшую дочь. Раздевает ее догола. Потом долго смотрит на ее вздутый живот. Не знает, что и думать. Кажется, ее старшая дочка-подросток беременна. Но девочка, стыдливо опустив глаза, молчит, а потом тихо всхлипывает. Ей сейчас ужасно стыдно…

- ЖИВОТ У ТЕБЯ БОЛИТ? – спрашивает мать, строго смотрит в глаза девочке.

- НЕТ, - отвечает девочка, опустив глаза. – Я НЕ ЗНАЮ, МАМА, ТО ЛИ Я КУШАЛА МНОГО, А НА САМОМ ДЕЛЕ - НЕ КУШАЛА…

- КУШАЛА,.. – иронично хмыкает женщина. Вздыхает тяжко и глубоко. – ПИТАЕМСЯ МЫ ВЕСЬМА СКУДНО. ЭТО ЧТО-ТО ДРУГОЕ…

         Мать одевает дочь. Гладит ее по голове. Вытирает набежавшие вдруг слезы.

- НЕ ПЛАЧЬ… МЫ С ТОБОЙ ПОЙДЕМ И ВСЕ ВЫЯСНИМ. ПРАВДА?

Дочка согласно кивает головой. Мать и дочь обнялись - застыли в этом родственном объятии.

 

23.Зимняя дорога в поселок: женщина с дочкой идут к врачу.

 

Женщина ведет старшую дочку со двора церковного прихода на проселочную дорогу. Оглядывается у ворот.  Ищет глазами священника Агенора, чтобы просить его о помощи. Нужно ехать поселок, в больницу. Но священника в храме нет. Тогда женщина берет за руку дочь, и они идут пешком…

Идут долго по заснеженному шоссе. Достигают поселка. Здесь женщина находит районную поликлинику. Входит внутрь.

Ведет дочь к женскому кабинету. Находит нужную табличку. Стучится. Потом открывает дверь. Заглядывает. Спрашивает по- арабски врача.

- ЗДРАВСТВУЙТЕ… МНЕ НУЖЕН ЖЕНСКИЙ ДОКТОР…

Но врач женщина ее не понимает. Пожимает плечами. Но все равно приглашает входить. Женщина входит. Видит гинекологическое кресло. Понимает, что пришла правильно к женскому врачу. Показывает на кресло. Снова говорит по-арабски.

- ВОТ ВЫ-ТО НАМ И НУЖНЫ,.. - заводит в кабинет дочку. – ДОКТОР, ПОСМОТРИТЕ МОЮ ДЕВОЧКУ. ПРОШУ ВАС! (в ее голосе звучит отчаянье)…

Женщина-врач улавливает ее настроение. Гладит ее по плечу. Улыбается. Приглашает заходить.

Мать раздевает дочь. Помогает ей взобраться в гинекологическое кресло. Девочка стыдливо отворачивается. Тихо плачет. Мать легонько бьет ее по плечу:

- МОЛЧИ!..

Гинеколог одевает на лицо маску. С треском натягивает латексные перчатки на кисти рук. Берет пинцет с тампоном. Макает его в спирт. Обрабатывает осматриваемое место девочки тампоном.

 Девочка вдруг начинает истошно кричать. Спирт попадает внутрь.

- А-А! МАМА! ЩИПИТ! БОЛЬНО!...

Мать бросается к дочери. Начинает суетиться, кричать. Но врач ошеломлена не меньше от крика пациентки. Недоуменно смотрит то на девочку, то на мать.

- А-А! ПОДУЙ, МАМА! СКАЖИ ЕЙ, ПУСТЬ ПОДУЕТ!..

 Тогда мать понимает, что это спирт попал внутрь. Хватает с врачебного стола регистрационный журнал. Отпихивает от кресла докторшу. Начинает быстро махать журналом.

- ЕЩЁ ЧЕГО?! – кричит мать дочери.- ОНА ТЕБЕ СЕЙЧАС ПОДУЕТ! НАГУЛЯЛА МАТЕРИ ПОЗОР!? ТАК ТЕБЕ И НАДО!..

Наконец, врач приходит в себя. Берет ситуацию в свои руки. Отодвигает в сторону от кресла мать. Обтирает салфеткой девочку. Боль проходит. Девочка успокаивается.

Врач начинает осмотр. А женщина рассерженная садится на стул рядом. Тревожно молчит.

Вскоре врач говорит ей по-македонски.

- ЧЕГО ВЫ ТУТ РАСКРИЧАЛИСЬ?.. ДЕВОЧКА – КАК ДЕВОЧКА. ТОЛЬКО ВОТ ОНА У ВАС РАСПОЛНЕЛА…

Оборачивается к матери. Женщина хмурится, но вроде она врача понимает.

- УСПОКОЙТЕСЬ, МАМАША, - продолжает врач. – ДЕВОЧКА ВАША ЗДОРОВА… КОРМИТЕ ЕЁ МНОГО, ДА?.. 

Врач идет к умывальнику. Моет руки. Вытирает полотенцем руки. Снова говорит матери.

- ВАША ДЕВОЧКА ЗДОРОВА. БОЛЕЕ ТОГО, ОНА ЕЩЁ ДЕВСТВЕННИЦА…

Теперь женщина окончательно поняла македонскую речь. Соображает, что, главное,  у дочери нет беременности. Вздыхает облегченно. Даже улыбается.

- «ЗДРАВА, ЗДРАВА»! – восклицает женщина по-македонски и продолжает причитать уже по-арабски. – А Я-ТО СВОИМ УБОГИМ УМОМ ТУТ НАПРИДУМЫВАЛА… ПРОСТИ МЕНЯ ВСЕВЫШНИЙ!.. «ЗДРАВА-ЗДРАВА»!..

Врач садится к столу. Пишет справку. Ставит на ней печать. Справку подает матери. Справку мать бережно прячет в нагрудном кармане.

 

24.Мать и ее дочь пришли к священнику Агенору.

 

Женщина за руку приводит старшую дочь к настоятелю храма Агенору. Но он сейчас занят: проводит службу. Из-за приоткрытой двери в главный зал льется светлый, золотистый свет от множества свечей под куполом храма. Полоска света, лежащая на каменном полу, светится и вздрагивает, видимо, от того, что в зале церкви передвигаются фигуры священников. Они там проводят обряды: носят на груди золоченые иконы. Совершают ритуальные движения с хоругвиями по кругу залы. Агенор совершает крестные знамения высокими парными свечами в золотых подсвечниках. Чертит в воздухе, наполненном запахом воска и пения хора, невидимые кресты. Поет зычным голосом псалмы. Послушники тоже двигаются в каком-то заколдованном танце ритуалов: совершают поклоны, подносят к губам священника большой золотой крест, который он целует, подносят к его очам развернутый на нужной странице Евангелие – Агенор нараспев читает выдержки их Святого писания.

Прихожане толпятся ближе к выходу – напротив алтаря. Слушают песнопения. Иногда осеняют себя крестным знамением и тотчас кланяются.

- ГОСПОДИ ПОМИЛУЙ!.. ГОСПОДИ ПОМИЛУЙ!.. ГОПОДИ!..

         Дверь тихо и бесшумно открывается. В проеме двери появляется голова старушки в черном платке. Она строго смотрит на женщину с девочкой. Что-то причитает и осыпает шепотом бранью, смысл который в том, что на святое таинство явились мусульмане – нехристи, а это грех!

         Старуха на них шипит и выставляет за пределы церкви. Закрывает плотно входную дверь.

         Женщина сама сильно смущается. Она понимает, что нарушает правила чужой веры, и им не следовало являться сюда в неурочный час. Нужно Агенора ловить там – на улице…

- НЕ ВОВРЕМЯ МЫ ПРИШЛИ, - сетует женщина. – ДАЖЕ ЧУЖУЮ МОЛИТВУ НЕЛЬЗЯ НАРУШАТЬ… ДАВАЙ, ОТОЙДЕМ.

         Они отходят от храма еще на несколько шагов. Прячутся за стволом старого дерева. Ждут.

         Но вот наружная дверь церкви открывается. Их храма выходят прихожане. Они медленно расходятся. Знакомая старуха проходит мимо: зло зыркает на них глазами и идет дальше.

         Церковь пустеет. Женщина снова берет дочь за руку и идет во внутрь. Здесь они сталкиваются с Агенором.

- А-А, ЭТО ВЫ? – привычно и устало произносит священник. Сторонится, пропуская их в главную залу. – ПРИШЛИ ПОСМОТРЕТЬ НА ХРИСТИАНСКИЙ ХРАМ? ЗАХОДИТЕ… (вдруг шутит)… А ДАВАЙТЕ, Я ВАС ОБОИХ КРЕЩУ, А?..(смеется ласково и тихо)…

         Они проходят под высокие своды церкви. Изумленные осматриваются. Девочка высоко задирает голову. Видит росписи на куполах: ангелы там летают, райские птицы, амуры пускают свои стрелы – все взоры устремлены к Богу…

- НРАВИТСЯ? – ласково спрашивает Агеннор. – ЭТО И ЕСТЬ: ДОМ БОЖИЙ… ЗДЕСЬ МЫ МОЛИМСЯ. РАЗГОВАРИВАЕМ С БОГОМ: ИИСУСОМ -  ОТЦОМ НАШИМ…

         Агерор проходит ближе к алтарю. Из-за занавески выносит обычный стул. Предлагает женщине на него садиться. Девочка становится за спиной мамы. Женщина садится. Тяжко вздыхает. А потом молча начинает плакать…

         Священник Агенор  ждет, когда она выплачется. Приготовился слушать. Удивительное дело всегда происходит между ними. Он говорит на македонском, она что-то отвечает на арабском, но они понимают друг друга. Сейчас снова предстоят между ними какой-то важный диалог.

Священник тихо откашлял, как бы предлагая начать беседу.

- ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ВАМИ, ЖЕНЩИНА?

         Женщина вытирает рукавом хиджаба глаза. Роется в кармане. Достает из кармана справку гинеколога. Протягивает ее Агенору.

         Он берет бумажку. Одевает очки. Углубляется в чтение. На его морщинистом красноватом лице сначала появляется изумление. А потом улыбка.

- ЧЕГО ЖЕ ТЫ ТОГДА, РАБА БОЖЬЯ, РЫДАЕШЬ? – спрашивает он, показывая на справку. – ТУТ ЖЕ СКАЗАНО: ТВОЯ ДОЧЬ – ДЕВА НЕПОРОЧНАЯ, А? НЕ ВИЖУ ПРИЧИН ДЛЯ РЫДАНИЙ…

         Женщина понимает ответ священника. Подтягивает к себе девочку. Расстегивает на ней курточку. Задирает ей подол, обнажая перед священником животик дочери.

- ВОТ!.. ПОСМОТРИ, МОНАХ, ЧТО У НЕЕ ТУТ ВЫРОСЛО…ВИДИШЬ?..

         Агенор качает головой. Стучит пальцем по справке. Снова говорит тихо и мягко.

- В СПРАВКЕ ВРАЧ ПИШЕТ, ЧТО ВАША ДОЧЬ ЕЩЁ ДЕВСТВЕННИЦА… НЕПОРОЧНАЯ ОНА…

         Повисает пауза. Женщина снова вытирает глаза. Священник, недоуменный, жует свой седой ус. Потом говорит.

- МОЖЕТ, ТЫ МНОГО РЕБЕНКА КОРМИШЬ? ПОПРАВИЛАСЬ ОНА?

- КАК ЖЕ ПОПРАВИЛАСЬ?! – отвечает женщина. – ТЫ НА ЕЕ РУКИ ПОСМОТРИ… (задирает рукав кофты девочки, показывает очень худые костлявые ручки подростка)… РАЗВЕ ТАКОЕ ВОЗМОЖНО, ЧТОБЫ ЧЕЛОВЕК ПОПРАВЛЯЛСЯ НА ЖИВОТЕ, А РУКИ, КАК У ДОХЛОЙ КУРИЦЫ, КОТОРАЯ НИКОГДА ДОСЫТА НЕ ЕЛА?..

         Демонстрация вздутого живота и тоненькой ручки девочки убедительны. Здесь что-то не так. Агерон нахмурился. Заскреб затылок.

- М-ДА…ЗНАЧИТ, НУЖНО РАЗБИРАТЬСЯ… ДАВАЙ, С ТОБОЙ ПОЙМЕМ, КАК ВЕРУЮЩИЕ ЛЮДИ, ЖЕНЩИНА. НЕПОРОЧНОЕ ЗАЧАТИЕ ВОЗМОЖНО. ВОТ ВСПОМНИ, КАК ЗОВУТ У ВАС СВЯТУЮ МАТЬ МАРИЮ?.. ПО-ВАШЕМУ ОНА БУДЕТ – МАРИЯМ, ВЕРНО?

         Женщина нахмурилась. Потом понимает о чем речь. Что этим хочет сказать священник? При чем здесь Мариям, мать святого Исы?

- МАРИЯ РОДИЛА ИИСУСА, БУДУЧИ НЕПОРОЧНОЙ ДЕВОЙ. ЭТОТ ФАКТ ВСЕМ ИЗВЕСТЕН: И ХРИСТИАНАМ И МУСУЛЬМАНАМ… ЗНАЧИТ, ПОКА ЭТО ОДНО ИЗ ВЕРОЯТНЫХ ОБЪЯСНЕНИЙ… НО ТОГДА, МОЖЕТ РОДИТЬСЯ… БОГ?... НО В ЭТО, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ТРУДНО ВЕРИТЬ! (крестится)… БУДЕМ МОЛИТСЯ И ЖДАТЬ…

                                                                                                      

25. Ночь в кельи: женщина читает намаз.

 

Весна: с черепичной крыши церкви стекает талая вода. Звонко падают капли на землю. По земле текут большие лужи.

Женщина в полутемной кельи. Стоит на коленях: читает намаз. Непроницаемым взглядом смотрит на западную сторону глухой каменной стены церкви.

- АЛЛАХ АКБАР! РАХМАНИ РАХИМ! – шепчет тихим голосом она.

За матерчатой перегородкой раздается тихий детский плачь. Это младшей дочери, видимо, что-то приснилось. Женщина вздрагивает. Морщится: нарушили покой молитвы. Это грех…

Она устало встает с колен на ноги. Заканчивает молитву. Открывает полог перегородки. Подходит к топчану. Укрывает детей. Слышит тихий стон. Просыпается старшая дочь. Она держится за живот. Начинает тихо плакать.

- ЧТО С ТОБОЙ, МИЛАЯ? – женщина гладит по плечу старшую дочку. Наклоняется над ней. Видит в ее глазах слезы.

- ЖИВОТ… - хнычет дочь. – ОПЯТЬ БОЛИТ…

Потом женщина идет в печи. Открывает дверку. В печи догорают дрова. Красные угли тлеют на колоснике.

Женщина долго шарит в карманах хиджаба. Достает смятую бумажку – справку о мнимой беременности дочери, выданную местным врачом-гинекологом. Раскрывает ее. Долго и тупо смотрит на неразборчивый почерк врача. Справка как справка: строгий формат, печать. Врач от лица своей клиники заявляет, что выносит такой диагноз ребенку: беременности нет и быть ее не может.

Женщина устало вздыхает. Бросает справку на угли. Бумажка ярко вспыхивает. Горит, обугливаясь и сворачиваясь в рулон. Рассыпается на мелкие кусочки пепла.

Потом она решительно встает. Начинает одеваться. После одевает старшую дочь.

- КУДА МЫ, МАМ?

- ИДЕМ В БОЛЬНИЦУ… И МОНАХА С СОБОЙ ПОВЕДЕМ… Я В ПОЛИЦИЮ НА НИХ ЗАЯВЛЮ…

Они одеваются потеплее. Женщина подбрасывает в печь дрова. Плотно закрывает дверку. Огонь сердито загудел в печной трубе.

- ИДЕМ ЖЕ…

 

26. Ночной двор церкви: женщина и дочь у окна священника.

 

         Они выходят из своей кельи в темный церковный двор. Идут к окнам священника Агенора. Женщина стучит в окно.

- МОНАХ! – кричит женщина. – ПРОСЫПАЙСЯ!.. НАМ НУЖНО С ТОБОЙ ПОГОВОРИТЬ…

         Голос женщины застывает в ночном морозном воздухе. В окне Агенора зажигается свет. Потом объявляется взлахмоченная физиономия священника. Он одевается. Вскоре выходит наружу.

- ЧТО СТРЯСЛОСЬ?..

         Женщина указует взглядом на плачущую старшую дочь. Агенор понимающе кивает. Идет запрягать в двуколку своего старого мула.

         Вскоре выезжает к воротам. Здесь в повозку садится женщина и ее дочка. Выезжают за ворота. Долго едут по дорожным колдобинам молча.

Наконец, священник Агенор прерывает молчание. Тихо говорит.

- Я НА НАШЕЙ ВОЙНЕ ЗА ЮГОСЛАВИЮ ВОЕВАЛ… (после паузы) А ПОТОМ, ВЗЯЛ И ВЫБРОСИЛ АВТОМАТ. ПРИШЕЛ СЮДА И ПРИНЯЛ ЦЕЛИБАТ… ВОТ - священник Агенор перекрестился. – ИСТИННЫЙ КРЕСТ!..

         Но женщина сейчас не понимает его слов оправданий. Она упорно молчит. Не желает снова слушать его болтовню. К чему ей сейчас его оправдания? Он, конечно, виноват, что не уследил за своими молодыми монахами-послушниками. А они вон что натворили: совратили  дитя…

         Агенор умолк. Женщина его не слушает. Ему стыдно, но как развеять ее сомнения, если они везут девочку в больницу?

 

 

 

27. Ночь: городская больница небольшого македонского городка.

 

         Окраина города. Из темноты слышится цокот копыт, а потом под светом тусклого уличного фонаря объявляется усталый мул с повозкой. Мул, наконец, довез путников до городской больницы. Агенор его понукает. Но животное бесполезно погонять. Он по-ослинному упрямо и медленно въезжает на больничный двор. А здесь у крыльца останавливается.

В дверях больницы их встречает дежурный врач. Женщина под руку ведет дочку в приемный покой. Агенор привязал мула к забору. Вошел в кабинет врача следом. Нужно было переводить речь несчастной женщины и разъяснить медикам, что перед ними, вероятно, особый или даже возможно, божественный случай. Но может быть, это факт обычного сексуального преступления его молодых монахов. Он сильно смущен таким двояким фактом беременности девочки. Говорит сбивчиво. Шутка ли, девочка ещё дитя и непорочная, а у нее беременность…

         Женщина раздевает дочь. Девочка смущается, оказавшись перед мужчинами совсем нагая. Опускает голову. Тихо плачет. Но мать гладит ее по голове. Успокаивает. Сама уже прослезилась.

         Но врач не высказывает сейчас ни удивления, ни осуждения. Хмуро осматривает живот девочки. Пальпирует его – постукивая по стенкам брюшины то с одной, потом с другой стороны. Прикладывает к животу свое ухо. Что-то хмыкнул себе под нос. Но сказал следующее:

- ПЕРЕВЕДИТЕ ЖЕНЩИНЕ, СВЯТОЙ ОТЕЦ… ВЫ ВОВРЕМЯ ЕЕ ПРИВЕЗЛИ… УТРОМ БЫЛО БЫ ПОЗДНО…

         Медицинские сестры засуетились. Начали готовить девочку к хирургической операции. Сестра берет у девочки из вены кровь на анализ. Потом берет ее за руку и ведет из кабинета в операционную комнату.

         Врач продолжил:

- НИКАКАЯ ЭТО НЕ БЕРЕМЕННОСТЬ, ПЕРЕВЕДИТЕ ЕЙ, - кивает в сторону женщины. - …ЭТО ГЛОМЕУЛОНЕФРИТ, АМИЛОИДОЗ ПОЧЕК ПРИВЕЛ ДЕВОЧКУ К АСЦИТУ…

- ЧТО-ЧТО ВЫ СКАЗАЛИ, ДОКТОР?.. КАК ЖЕ Я ЕЙ ЭТО ПЕРЕВЕДУ?

- АХ, ДА, - улыбнулся врач. – СКАЖИТЕ ПРОСТО: У ДЕВОЧКИ БРЮШНАЯ ВОДЯНКА… НУЖЕН СРОЧНЫЙ ДРЕНАЖ БРЮШНОЙ ПОЛОСТИ…

         Медицинская сестра выводит священника Агенора и женщину из кабинета в коридор. Указывает на скамейку.

- СВЯТОЙ ОТЕЦ, ТУТ ПОСИДИТЕ…

- А, МИЛАЯ, ЭТО НЕ ОПАСНО? КАК ДОЛГО НАМ ЖДАТЬ?

- ЖДАТЬ НАДО ДОЛГО, - отвечает медсестра. – ЧАСОВ ВОСЕМЬ, НЕ МЕНЬШЕ… ЖИДКОСТЬ ОТКАЧИВАЮТ ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО, ЧТОБЫ КОЛАПС НЕ СЛУЧИЛСЯ. ЖДИТЕ…

         Дверь кабинета хирурга закрывается.

 

28. Коридор больницы: священник Агенор и женщина на скамейке.

 

         Женщина провожает взглядом уходящую медсестру. Потом выжидающе смотрит на Агенора. Что она сказала? Вопрошает её напряженный взгляд.

         Священник виновато улыбнулся. Заскреб свою седую взъерошенную бороду.

- УСПОКОЙСЯ, МИЛАЯ… ДИТЯ НЕПОРОЧНА. Я ЖЕ ТЕБЕ ГОВОРИЛ?

- МОНАХ, ГОВОРИ МНЕ ЧЕСТНО: Я МАТЬ. Я ДОЛЖНА ВСЕ ЗНАТЬ, - требует снова она на арабском языке.

- НЕ БЕРЕМЕННА ОНА, - повторяет Агенор по-македонски.

         Но женщина его не понимает. Хмурится больше. Тогда священник переходит к языку жестов. Показывает большой живот. Потом «ляльку». После говорит:

- НЕТУ ТАМ У НЕЕ ДИТЯ. ПОНИМАЕШЬ?

         Кажется, она его поняла. В животе нет ребенка. Но что тогда там?

- ТАК ЧТО ЖЕ У МОЕЙ ДОЧЕРИ В ЖИВОТЕ? – спрашивает женщина. Недоумевает. – ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ЕЩЁ У ЖЕНЩИНЫ В БОЛЬШОМ ЖИВОТЕ?..

- ТАМ… ТАМ ВОДА. ПОНИМАЕШЬ?..

         Берет с тумбочки графин с водой. Льет его себе на ладонь. Указует пальцем.

- ВОДА, ГОВОРЮ!..

         Женщина все ещё пребывает недоумении. Далее говорит арабской скороговоркой:

- В ЛЮБОМ ЧЕЛОВЕКЕ: НЕ ВАЖНО, ОН МУСУЛЬМАНИН ИЛИ КАФЫР – У ВСЕХ В ЖИВОТЕ ЕСТЬ ВОДА. ТАК АЛЛАХ ПОВЕЛЕЛ. ЧТО ТЫ ОТ МЕНЯ СКРЫВАЕШЬ, МОНАХ?! ИЛИ ТЫ ХОЧЕШЬ УЙТИ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ?!

         На громкий голос женщины открывается дверь кабинета врача. Выглядывает медсестра. Шипит на женщину, чтобы она не шумела во время операции.

         Повисает пауза.

 

29. Операционная комната: девочка на гинекологическом кресле.

 

         Голова девочки заброшена назад. Она тяжело дышит через кислородную маску. Дыхание медленное. Тяжелое.

         Анестизиолог-мужчина в белом халате напряженно следит за приборами. В динамике пикает голос пульса. На мониторе скачет кривая диаграммы. Все как при обычной операции. Каждый занят своим делом. Пальчик девочки едва вздрагивает с электронным напаличником. По прозрачной трубке медленно стекает лимфожидкость в таз. Там уже несколько литров откачанной жидкости.

- ПОСТАВЬТЕ ЗАЖИМ НА КАТЕТЕР: МЕДЛЕННЕЙ СПУСКАЙТЕ, - говорит от медсестре. – ПУСТЬ ДЕВОЧКА ПЕРЕДОХНЕТ…

         Операционная сестра ставит зажим на катетер. Жидкость в трубке останавливается. Медсестра заглядывает на лицо девочки. Открывает ей зрачки…

 

30. Пустынный коридор больницы: на скамейке священник и женщина.

 

         Они уже давно сидят здесь. Напряженное ожидание и бессонная ночь их сморили. Они, кажется, дремлют и каждый видит свое видение.

         Женщина дремлет, откинув голову к стене. Ей снова видится ужасный марафон по минному полю.

         Ретроспекция:

…Снайпер уже «поймал» в оптическом прицеле голову женщины. Плавно нажимает на спусковой крючок. Но выстрела не происходит. Осечка! Стрелок злится ещё больше. Зло дергает затвор винтовки, выбрасывает бракованный патрон. Перезаряжает магазин с патронами и на это уходит драгоценное время.

         Но в это мгновение муж женщины спотыкается и падает. Женщина остановилась и зажмурилась, ожидая сейчас взрыв мины или выстрел снайпера. Но, ни взрыва, ни выстрела сейчас не происходит.

Муж её лежит на животе. Едва дышит. Он совершенно выбился из сил. И тогда женщина, боясь совершить следующий шаг, стала читать молитву очень громко. Но голоса своего она не слышит. Она почти кричит аяты из суры Поклон, но голос-крик женщины муж не слышит. Он поднимается с земли очень медленно – пытается идти дальше. А его жена всем бегущим к спасению беженцам громко продолжает читать свою отчаянную молитву-крик: но голоса никто не слышит…

 

*                                              *                                                 *

Женщина вздрагивает. Открывает глаза. Оглядывается. Это было видение. Она не в Сирии, ни в Алеппо, а по-прежнему сидит в больничном коридоре.

Священник Агенор сидит рядом. Он, кажется, спит, прислонясь к стене.

Женщина устало проводит по лицу ладонями. Тихо зашептала отрывок милитвы.

Голос женщины (шепотом): …Воистину! Мы предали вас забвении!. Так вкусите же вечное наказание за то, что вы творили! В Наши знамения веруют только те, которые, заслышав о них, спешат бить челом и произносят хвалу своему Господу, не возгордясь, те, которые оставляют ложе, чтобы воззвать к Господу своему в страхе и надежде, и тратят на благие дела из того, чем Мы их наделили. Ни один человек не знает, какие сокрытые блага уготованы людям в воздаяние за то, что они вершили! Неужели уверовавший равен грешнику? Не равны они!.. (тихи плачет)…

 

31. Операционная комната: продолжение операции.

 

         Хирург смотрит на настенные часы. Потом тихо говорит анестезиологу.

- КАК НАША ПАЦИЕНТКА?

- ВСЕ В НОРМЕ…

- ПОСТАВЬТЕ КАПЕЛЬНИЦУ ФИЗРАСТВОРА, - отдает хирург медсестре. – ПРОДОЛЖАЕМ СПУСКАТЬ ЖИДКОСТЬ…

         Девочка тихо стонет. Сестра говорит ей что-то нежное и доброе.

- ВСЕ УЖЕ ПОЗАДИ, МИЛАЯ… ПОТЕРПИ ЕЩЁ ЧУТЬ-ЧУТЬ… ВОН КАКАЯ ТЫ МОЛОДЕЦ…

         Медсестра ставит капельницу. Вводит в вену иглу. Из капельницы побежали пузырьки…

 

 

 

 

32. Коридор больницы: священник Агенор и женщина на скамейке.

 

         Они снова задремали. В глаза женщины высыхают слезы. Агенор не спит. Но он так же сидит с закрытыми глазами и видит свое старое видение.

         Ретроспекция:

        

         Зеленые холмы Балканского полуострова. Гражданская война Югославии. По горной дороге едет колонна военных грузовиков. Раздаются выстрелы.

Из грузовиков на ходу правительственных войск выпрыгивают солдаты с оружием в руках. Прыгают прямо в кусты.

         Чисто выбритый и подтянутый, бравый и моложавый майор Агенор оценивающе осматривает возникшую вокруг обстановку. Потом спрыгивает с подножки кабины грузовика как раз в тот момент, когда мина попадает под колеса большой машины. Раздается оглушительный взрыв. Грузовик заваливается набок.

         Майора Агенора отбрасывает с подножки в сторону. Он летит кубарем в кусты. Обдирает от ветки лицо. Но встает на ноги. Поднимает над головой автомат АКМ и кричит своим солдатам.

- РОТА ЗА МНОЙ!.. РАСТЯНУТЬСЯ ЦЕПОЧКОЙ!.. СТРЕЛЯТЬ КОРОТКИМИ ОЧЕРЕДЯМИ!..

         Солдаты бегут к вершине холма. Залегают. Выбирают цели. Строчат из автоматов. Гранатометчики выпускают реактивные снаряды. Они с ужасным воем летят в ложбину. В лесу появляются всполохи взрывов. Противник отступает.

         Агенор вскакивает. Бежит на вершину, а потом бежит на противоположную сторону в долину. За ним устремляются его солдаты. Все бегут вниз. Ноги не держат. Сапоги скользят по траве. Рота Агенора уже не бежит, а летит вниз под откос.

         В долине все встают снова на ноги, но ошеломленные застывают на месте.

Перед ними находится огромный ров, выкопанный экскаватором. Во рву лежит несметное количество убитых. Это все мирные жители: старики, женщины, малые дети…

         У майора Агенора дрожат руки. Он ошеломлен. Уходит в сторону от зловонного смрада. Здесь ему становится плохо. Подступает к горлу тошнота и одновременно возникает в голове дикий ужас. Он берет свой автомат за ствол и дико кричит в истерике. Бьет автомат о ствол дерева. Приклад автомата раскалывается. В руках остается только черный ствол оружия. У Агенора случился нервный срыв. Его ловят, хватают солдаты и отнимают из рук его разбитое оружие.

Агенор что-то кричит. Но он сам не слышит своего голоса.

 

*                                                  *                                              *

Священник Агенор открывает усталые глаза. Соображает, что он находится не на той войне, а в больничном коридоре. Успокаивается. Замечает - задремавшая женщина спит, положив свою голову ему на плечо.

Он напряженно сидит и боится шелохнуться, чтобы не разбудить ее. Но женщина, не поднимая с его плеча голову, тихо спрашивает священника по-арабски:

- МОНАХ, ТЕБЕ ПРИСНИЛСЯ ДУРНОЙ СОН? ТЫ СТОНАЛ…

- НЕТ… ЭТО БЫЛ НЕ СОН… ТО БЫЛА НАША СРЕБРЕНИЦА…

 

33. Священник Агенор и женщина с дочерью возвращаются домой.

 

         Женщина со старшей дочерью садятся в повозку. Девочка бледная. Слабо улыбается маме. Она улыбается, потому что замечает: вокруг побуждается весна. Всем им священнику Агенору, маме и ей самой очень полезно сейчас подышать этим чистым горным воздухом, смешанным с терпким морским бризом.

          Агенор трогает мула. Зацокали копыта. Повозка побежала весело по дороге. Мимо поплыл зеленеющий пейзаж. Утреннее солнышко пригревает. Синее небо радует.

         Агерон затянул свой привычный разговор о Македонской Православной Церкви, которая находится в расколе по отношению к Элладской греческой церкви. Но его, кажется, никто не слушает. Все любуются природой. За разговором повозка достигает вершины холма.

         Отсюда открывается изумительный вид на горы и синее Эгейское море. Агерон останавливает мула передохнуть. Вздыхает.

- ДА ВЫ МЕНЯ ДАЖЕ НЕ СЛУШАЕТЕ? – говорит он со скрытой обидой в голосе.

         Далее некоторое время они едут в полном молчании. Агенор вздыхает. Оглядывается смотрит на женщину, а потом на ее старшую дочку.

         Девочка ему открыто улыбается. В этой улыбке он прочитал благодарность и детскую любовь к спасителю священнику.

- ЗДРАВА?! ЗДРАВА, ДОЧКА?!..

         Девочка снова улыбается. Отвечает ему в тон:

- ЗДРАВА…

         Агенор от услышанного ответа девочки выглядит счастливым. Его усилия и сострадания к ним – семье несчастных беженцев другой веры были замечены. Он почувствовал себя во истинно счастливым как только может себя чувствовать обычный, простой человек. Душа Агенора возликовала. Он звонко щелкнул длинным хлыстом.

Мул вздрогнул от щелчка хлыста и побежал быстрее. А священник Агенор вдруг запел сочным баритоном песню «Македонская девочка»:  

Македонская девушка -

красочный букет

собранный в саду,

подарок небес.

 

Есть ли на белом свете

девушка прекраснее чем македонка ?

Нет, нет и никогда не родится

девушка прекраснее чем македонка !

 

Нет звёзд прекраснее

твоих очей.

Если их ночью на небо,

то настанет день.

 

Есть ли на белом свете

девушка прекраснее чем македонка ?

Нет, нет и никогда не родится

девушка прекраснее чем македонка !

 

Когда она косы расплетёт,

мягкие как шёлк,

она прекрасна и прекраснее,

чем сказочная фея.

 

Есть ли на белом свете

девушка прекраснее чем македонка ?

Нет, нет и никогда не родится

девушка прекраснее чем македонка !

 

Если она песню запоёт,

то соловья перепоёт.

Если начнёт оро* танцевать,

то сердце пускается в пляс.

оро*- македонский традиционный танец

 

(песня на македонском языке)

 

Makedonsko Devojče (Македонско девојче)

(ОригиналТранслитерация)

Македонско девојче,

китка шарена,

во градина набрана

дар подарена,

 

Дали има н' овој бели свет

поубаво девојче од Македонче?

Нема, нема не ќе се роди

поубаво девојче од Македонче.

 

Нема ѕвезди полични

од твоите очи,

да се ноќе на небо,

ден ќе раздени.

 

Дали има н' овој бели свет

поубаво девојче од Македонче?

Нема, нема не ќе се роди

поубаво девојче од Македонче.

 

Кога коси расплети

како коприна

лична е, и полична,

од самовила.

 

Дали има н' овој бели свет

поубаво девојче од Македонче?

Нема, нема не ќе се роди

поубаво девојче од Македонче.

 

Кога песна запее

славеј натпее,

кога оро заигра

срце разигра.

 

Священник Агенор поет. Оглядывается. Замечает, что его пассажиры заслушались, задумались и их взгляды - матери и дочери – устремились далеко-далеко за морской горизонт. Добродушно улыбается то им, то ли сам себе. Умолкает. Некоторое время они едут под звонкий цокот копыт и срип повозки.

         Женщина, действительно, не слушала задорную песню священника о македонской девочке. Но она сейчас напряженно смотрит в синюю морскую даль: там, за горизонтом ее Родина – Сирия. Когда она с детьми вернется туда?..

 

34. ЭПИЛОГ:

 

         Женщина о чем-то задумалась. Песня священника ее растревожила. Мысли ее сейчас улетели далеко-далеко: за синее море, в родные края. Ветер сорвал с ее головы черный платок и обнажил уже седеющие волосы. Растрепал и одновременно порадовал своей свежестью и чистотой…

Кажется, женщина в этот миг тоже услышала далекую, забытую песню бедного кочевника-бедуина. Скрипучий, усталый голос человека пел или почти рассказывал о том, как он ехал на верблюде по пустыне за счастьем в священный город Дамаск, но заблудился-заплутал среди барханов и попал в незнакомый город Алеппо…

         На этом застывшем кадре, в правой стороне экрана появляются фотографии всех правителей Сирии, их было немало за столь короткий исторический срок.

Эти имена и лица: возникают из-за кадра, плывут как облака вверх и дальше исчезают в никуда…

 

1947 год. Первый президент Сирии – Шукри аль-Куатли: боролся на независимость.

 

1948 год. Полковник Хусни аз-Займ: отменил Конституцию Сирии, объявил себя Вторым президентом Сирии.

 

1948 год. Третий Президент Сирии – полковник Сами Ханауи: восстановил действии сирийской Конституции.

 

1954 год. Четвертый Президент Сирии – Хашим Бей Хамид Аль – Атасси: создал парламентскую форму государства.

 

1958 год. Пятый объединенный Президент Сирии и Египта – Гамаль Абдель Насер.

 

1961 год. Шестой Президент Сирии – Мамун Кузбари.

 

1964 год. Седьмой Президент Сирии – Амин аль-Хафез: начал социалистические реформы.

 

1966 год. Очередной военный переворот привел к власти Салаха Джадиди и Хафеса Асада.

 

С 2000 года и до настоящего времени девятый Президент Сирии - Башар Асад, который разрушил свою страну и пролил кровь тысяч своих соплеменников.

 

 

КОНЕЦ  ФИЛЬМА