Вместо пролога

«… Не пришел домой пятилетний В. … похитители ребенка требовали выкупа в сто тысяч рублей… Родители смогли собрать всего пятьдесят пять тысяч… на указанном месте родители нашли ребенка, обмотанного окровавленными бинтами… в записке сообщалось, что уши мальчика отрезаны «в счет долга».

«У гр. Б., выехавшего в заграничную командировку, был похищен сын. Похитители требовали сто тысяч рублей выкупа… Мать не смогла набрать требуемой суммы к установленному сроку, и обратилась в милицию слишком поздно, когда ей сообщили, где она сможет забрать своего мертвого сына! Ребенок был облит бензином и заживо сожжен».

(По страницам областной газеты «Заря коммунизма».)

 

 

ОПЕРАТИВНОЕ СОВЕЩАНИЕ

20 апреля 1991 года. 12 часов дня. Суббота.

В густом лесу рядком, навстречу друг другу с открытыми дверцами стояли две машины «Жигули»: белая – третьей модели и вишневого цвета «девятка». В первой сидел вальяжный, лет пятидесяти, элегантно одетый человек. Двое мужчин и молодая, ослепительно красивая блондинка, сидевшие в другой машине, внимательно слушали вальяжного, внушительно говорившего хорошо поставленным голосом:

-После года «подполья» я собрал вас, чтобы подвести итоги прошлогодней операции, выдать каждому заслуженное и наметить дальнейшие цели. Наш «синдикат» сейчас на грани банкротства потому, что ты, Харин, неправильно «навел». Получился холостой выстрел, который, к счастью, не имел серьезных последствий, потому что об этом позаботился я. Но дело пока не закрыто, и эта «висячка» всегда может сорваться. Если ты, Харин, еще раз подведешь «синдикат», придется тебя убрать.

При этих словах молодой человек в фуражке-восьмиклинке вздрогнул и резко откинулся на спинку сиденья. В свои двадцать восемь лет он имел уже две судимости. В первый раз отсидел за воровство, а во второй отделался условным приговором. Сейчас ходил в «шестерках» в «синдикате», куда попал благодаря знакомству с Гречишиным. Отец Харина – инвалид труда, Харин Сергей Никитич, 58 лет, пару лет назад переехал с супругой в городскую двухкомнатную квартиру, а домик в пригороде оставил сыну Никите.

Вальяжный грозно помолчал и продолжил:

-Да и ты, Петр, хорош! Зачем ты сжег пацана?

Водитель вишневой «девятки» - Гречишин Петр Петрович, бывший инспектор уголовного розыска, бывший старший лейтенант, - нахмурился. Несколько лет назад он был уволен за взятки, издевательства над задержанными и любовь к спиртному. Жена сбежала от него с двумя детьми к родителям в село, оставив мужу трехкомнатную квартиру, но алименты Гречишин платил исправно со ставки сторожа автостоянки.

-Хотел сделать задел на будущее, чтобы остальные были более сговорчивыми, применил психологический прессинг…

-В этом есть рациональное звено, но перегибы нам ни к чему. На этот раз, я думаю, стоит «ощипать» директора швейной фабрики Королева. По совместительству он еще и директор малого предприятия по шитью одежды. Создал безотходное производство… Для себя… Жирный гусь! Он ведь твой родственник, Харин?

-Да, он мой племянник.

-Может быть, ты против похищения детей своего родственника? Скажи, не держи камня за пазухой, - спросил  вальяжный.

-Что вы, хозяин, как я могу идти против «синдиката»? – съежился Харин на заднем сиденье. – Как вы решите, так и будет.

-Раз ты не возражаешь, перейдем к практической стороне дела. У Королева денег куры не клюют, миллионер, не брезгует и незаконными подсудными операциями. У него двое детей. Так, Харин?

-Да. Девятилетние мальчик и девочка, зовут их Вася и Инна – назвали так в честь деда и матери. Близнецы. Ходят во второй класс.

-Покажешь Петру Петровичу племяшей, а ты, Петр, изучи уличное движение, маршруты детей в школу и обратно, пути отхода, в общем, осмотрись хорошенько. Не мне тебя, бывшего работника уголовного розыска, обучать сыскному делу. Ты, если не ошибаюсь, пять лет носил форму?

-Да.

-Тебе, Петр, сторожу автостоянки, проще ко дню «икс» добыть «восьмерку», чтобы дети в задние двери не выскочили. «Запорожец» не надо: машина не престижная, дети могут и не сесть. Не забудь о сменных номерных знаках и возьми через недельку отпуск. Остальным отпуска не нужны… Подумай также и об изменении внешности. А ты, Эллочка, покрась волосы в рыжий цвет или стань брюнеткой. Сиди дома, не светись. На «акцию» пойдете вы с Петром – дети женщинам доверяют, особенно если они в очках и с конфетами… Ты меня поняла, Эллочка?

-А как же, Хозяин, - жеманно протянула Букетова Элеонора Ивановна, сожительница Гречишина. Бывшая учительница начальных классов бросила работу и занялась мелкой торговлей. Когда-то она была любовницей Хозяина, а он, пресытившись, сбыл ее Гречишину.

-Ты, Харин, готовь свою халупу к приему «гостей». Тот погреб, что в огороде, еще не развалился? А тот, что в доме? Лучше приведи в порядок ближний – «гости» всегда будут под рукой. В день «икс» отдашь ключи Петру и больше там не появляйся, по-родственному крутись у Королевых как наши глаза и уши, а ночевать будешь у отца, в городе. Проверь, работает ли домашний телефон у Королевых, если нет, найди другой, альтернативный, но чтобы стоял он не у чужих Королевым людей. Всем продумать пути получения выкупа и доложить на следующей встрече проверки готовности «акции» 27 апреля в 12 дня на этом же месте. Кстати, какой размер выкупа мы установим?

-Полмиллиона, не меньше, - сказал Гречишин. – Как ты смотришь, Харин?

-Денег у него навалом. Наберет.

-На том и договорились. Вопросы есть?

-Есть. Хозяин, - заискивающе произнес Гречишин. – Мы все на мели, дайте на нашу бедность…

-Эллочка, вот тебе на макияж двести рублей, а вам каждому по сотне, и вот еще тебе, Петр, сотню на бензин и все такое. Теперь все? Ну и ладно.

 

ПРОВЕРКА ГОТОВНОСТИ

27 апреля 1991 года. 12 часов дня. Суббота.

-Проверим нашу готовность к операции. Докладывай ты, Петр.

Гречишин свел густые брови и начал монотонным голосом:

-«Гости» учатся в школе № 3 имени Островского, что по Строительной, 68. Утром их туда по пути на работу завозит отец. Школа – недалеко от дома, всего 350 метров по спидометру, поэтому чаще всего дети с занятий возвращаются пешком, всегда вместе. Вот здесь-то, в пути, надо их брать. План таков. Мы догоняем их на машине, Элла представляется родственницей, дает по шоколадке, говорит, что едет к ним домой, но забыла адрес и просит показать дорогу. Мы подсаживаем их на заднее сиденье, там же, со стороны свободного переднего сиденья, помещается Эллочка, и дуем на «явку». Насчет машины я договорился и присмотрел на автостоянке «Жигули» – «восьмерку» с занавесками на окнах. Владелец появляется раз в месяц, чтобы внести плату. Подкину мужикам-сторожам выпивку – и все дела. Я сказал им, что свою тачку я буду ставить на ремонт, потому и отпуск взял, а мотаться по делам надо. Сменные номера есть – такого добра у нас хватает. В день «икс» вы меня не узнаете: загримируюсь – есть все-таки практика по старой работе в угрозыске. Эллочка, вы сами видите, стала рыжей и в очках выглядит как классная дама из института благородных девиц. А насчет безопасного получения выкупа я доложу вам лично, наедине. За основу я взял способы, примененные нами раньше, наметил диспозицию, маршрут и все такое. Покажу на месте.

-Молодец! Ничего не упустил. Теперь давай ты, Харин.

-Погреб в доме готов. Из него ничего не слышно, можно хоть целый день орать без толку. Крышка запирается. Свет там есть. На всякий случай приготовил тот, что на огородах. Там света нет, но можно поставить керосиновую лампу. Телефон у меня работает, а вот у Королевых он не работает: кабель порвали, когда рыли траншею. Но есть телефон у его племянницы Королевой – Никитиной Валентины Петровны. Она в декретном отпуске – постоянно дома. Ее муж на Севере деньгу зашибает, так что лучше ее и не сыскать. Ребенок у них маленький, год примерно. Как деньги с Королевых получить, я думал, но ничего путного не придумал. Вы уж сами как-нибудь решите…

-Решим. А насчет указателя улицы и номера дома на воротах ты подумал?

-Их еще с прошлых разов я убрал. И у соседей тоже… - Харин мял затрепанную фуражку-восьмиклинку в своих непослушных руках.

-Ладно. Теперь слушаете меня. Договоримся о вариантах связи. Ничего по телефону о деле не говорить, ко мне звонить в исключительных случаях, да и между собой без нужды не связываться. Если уж необходимо срочно переговорить, набирайте номер и, когда я отвечу, спрашивайте: «Это такой-то и такой-то номер?» первые цифры вы можете назвать любые, но две последние – это время встречи на автостоянке центрального рынка. Если же нужно свидеться немедленно, последние цифры должны быть нулями. Это если контакта со мной ищите вы. Но если к тебе на «Явку», Петр, позвоню я, или Харин, то цифровой код такой же, но место встречи – автовокзал. Он не очень далеко от «явки», да и людно там.

Петр, как только привезете «гостей» на «явку», запиши их голоса на диктофон и с телефона-автомата позвони к родственнице Королевых, а Эллочка побудет дома взаперти. О размере выкупа будешь говорить лично с отцом «гостей». Установишь срок – три дня. Смотри по обстановке, тебе ведь не впервой.

На всякий случай для любопытных: ты и Элла – супруги, а «гости» – ваши дети, халупу Харина взяли на время, город надоел, хочется пожить в пригороде, как на даче. А в основном вам придется жить на «явке» нелегально.

За «акцию отвечает Петр Петрович, подчиняться ему беспрекословно. Тебе, Харин, как закрутится эта карусель, быть среди Королевых. Днем «икс» назначаю 6 мая, понедельник. Дальше тянуть нельзя – «гостей» отпустят на каникулы. До этого срока не встречаемся, дополнительного сигнала не будет, «акцию» начинаете самостоятельно, а я погляжу, как вы ее проведете. Как только «гости» окажутся на «явке», Харин отгонит машину на автостоянку, сменив номера на прежние. Но только смотри, Харин, чтобы «гости» тебя не увидели: узнают, и тогда их придется убирать, что нежелательно. И номера меняй в укромном местечке, а не на людях, а прежние утопи, закопай, сожги, уничтожь.

Теперь договоримся о доле каждого. Независимо от суммы полученного выкупа, 40 процентов – мои, 30 процентов – Петра Петровича и по 15 процентов – Харину и Эллочке за вычетом моих организационных расходов. Может, кто не согласен, может, кто не доволен? Так не забывайте, что я прикрываю вас всех и, в случае чего, буду «отмазывать». Не я ли свел тебе срок до условного, когда тебе светило восемь лет, Харин? Ты тогда здорово вляпался со своим грабежом и кормил бы клопов на нарах, если б не я. И ты, Петр Петрович, все помнишь?

Собеседники вальяжного угрюмо покивали головами.

-Тогда все разъезжаемся. И до 6 мая из дома носа не высовывать, по кабакам не шляться. Проверю лично. Пока сесть на «сухой закон», обмоем потом, после выкупа и то в меру. И помните, что дело может погубить любая мелочь. Любая! Будьте вдвойне бдительны, осмотрительны и осторожны. Продумайте мельчайшие детали, чтобы исключить неожиданности, просчитывайте каждый свой шаг! Если возьмут хотя бы одного из нас, рано или поздно повяжут и остальных! А по старым делам некоторым «светит» высшая мера наказания. Поэтому, повторяю, лучше совсем забыть обо мне и мое имя нигде не упоминать. Это даст мне возможность вытащить вас из передряги. Если вы меня заложите, то всякие надежды для всех исчезнут… Не забывайте об этом!

 

ПОХИЩЕНИЕ

6 мая 1991 года. 11 часов 30 минут. Понедельник.

Из дверей школы, будто лопнули запоры, вырвалась шумная детская вольница и тут же рассосалась, словно ее и не было. Синяя «восьмерка» ждала в отдалении, но «гости» все не появлялись.

-Я же их сам сопроводил до школы, куда же они подевались? – недоумевал Гречишин. – Может, «гостей» раньше отпустили, когда мы отъезжали перекусить? Попадет нам от хозяина! – сокрушался он, хмуря густые брови. В гриме его было не узнать. Парик, усы, бородка придавали ему интеллигентный вид, а очки в толстой роговой оправе делали похожим на профессора.

Элеонора не отрывала глаз от дверей школы. Ее волосы с рыжим отливом были повязаны пестрым шелковым платочком, затемненные очки скрывали половину лица.

-Вот они! – воскликнула она. – Просто задержались. Пусть пройдут, а потом мы их догоним. Вот так. Теперь давай!

Синяя «восьмерка» мягко притормозила возле детей. Правая дверца открылась, Элеонора выскочила на тротуар и защебетала:

-Здравствуй, Инночка. Здравствуй, Василек! Вы меня не узнали? А я вас сразу узнала, даже на улице. Я ваша родственница, еду к вам, да вот забыла дорогу. Нате, я купила вам шоколадок, садитесь, поедем вместе!

 Василек хмыкнул, нехотя взял плитку шоколада, тут же сунул ее сестренке и полез в салон. Инночка стояла, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

-Папа запрещает садиться в чужие машины!

-Так она же не чужая! Тетя к нам едет! Ты просто трусиха! Иди тогда пешком.

Инночка еще чуть-чуть помедлила и последовала за братом. За ними села Элеонора и откинула переднее сиденье. Стекла салона были наглухо закрыты, занавески по бокам и сзади задернуты.

-Куда вы, нам здесь налево надо, - закричал Василек.

-Мы забили дома гостинцы для папы, для мамы и для вас, сейчас поедем, заберем и вернемся. Ты не бойся, Василек, - ласково сказала Элеонора.

-А я и не боюсь! Скажете тоже! – буркнул Василек и притих в уголке.

Когда синяя «восьмерка», изрядно поплутав по городу и его окрестностям, подъехала к «явке», возле ворот стояла красная «девятка» Гречишина.

-У нас, оказывается, гости, - всплеснула руками Букетова. – Пойдемте в дом, нельзя же уехать, не повидав их. Пойдемте, пойдемте, дети, и вы, Иван Васильевич, заходите.

«Иван Васильевич» взял детей за руки и направился к двери. Василек набычился, словно бодливый теленок, Инночка испуганно озиралась по сторонам. Как только вошли в дом, натянутые улыбки похитителей опали, детей грубо толкнули вперед. Василек дрался, пока его спускали в погреб, а вот Инночку словно парализовало. Глухо стукнули крышки лаза, и дети остались одни.

 

ТРЕВОЖНАЯ ВЕСТЬ

6 мая 1991 года. 14 часов 00 мин. Понедельник.

Из густых зарослей кустарника Никита Харин видел, как подъехала синяя «восьмерка» и его племянников завели в дом. Он воровато, почти на цыпочках, подкрался к работающей машине и увел ее подальше от «явки». В лесочке, лихорадочно обдирая пальцы, сменил номерные знаки и погнал к платной автостоянке, но вовремя опомнился: «Не хватало, чтобы остановили за превышение скорости!» – и поехал неторопливо, старательно соблюдая правила дорожного движения.

-Петрович попросил отогнать машину, - сказал он сторожам. – Вот прислал, чтобы не скучали. – И отдал им две бутылки водки. Сторожа сами поставили «Жигули» на место, заперли и укутали брезентом. Никита же поехал на автобусе к Королевым.

Мать Василька и Инночки, Инна Васильевна, была встревожена: уже третий час, а детей все нет. Может, к отцу уехали? Как на грех, и телефон не работает. Никита вызвался сходить и позвонить к Олегу Ивановичу, но прибежала Королева-Никитина с годовалым ребенком на руках и дрожащим голосом спросила, где Олег Иванович. Молодая женщина ни на миг не расставалась со свертком, все прижимала и прижимала его к груди.

-Что с детьми? – вскинулась Инна Васильевна, хотя племянница говорила о ее  муже.

-Да… То есть нет… Нужен Олег Иванович, срочно! Я звонила к нему. Секретарша сказала, что отъехал, возможно, домой, вот я и прибежала.

-Что с детьми?! – почти закричала Инна Васильевна.

-Ты только не волнуйся, - мягко сказала Валентина. – Кто-то их похитил и хочет выкупа. Будут звонить сегодня еще раз, в 6 часов вечера. Требуют на переговоры только Олега Ивановича и настрого предупредили, чтобы в милицию сообщать не смели, иначе детям будет плохо. Так что ты не вздумай…

-Я позвоню Олегу Ивановичу! – вскочил Харин. – Я его обязательно найду.

Но не успел Харин одеться, как вошел Олег Иванович Королев. Он внимательно посмотрел на женщин. Супруга шла ему навстречу, прижав руки к груди, рот был широко открыт в безмолвном крике. Потом она заголосила, и началась истерика. Олег Иванович подхватил жену и перенес на диван, племянница стала отпаивать ее валерьянкой. Из бессвязных выкриков супруги Королев понял: что-то случилось с детьми. Он вопросительно кивнул Харину. Тот, запинаясь, начал рассказывать.

-Прибежала ваша племянница, Валя, сказала, что дети, Вася и Инночка, украдены и отдадут их только после выкупа. Похитители хотят поговорить с вами в шесть часов вечера по племянницыному телефону. Еще они настрого предупредили, чтобы не сообщали в милицию, иначе детей убьют!

-Сумму выкупа не назвали?

-Не знаю, Валя ничего об этом не говорила. Спросите у нее сами. Если нужна будет помощь, вы мне только скажите.

-Спасибо, Никита. Ты все-таки не чужой…

Инна Васильевна затихла, только изредка постанывала. Племянница с ребенком на коленях сидела рядом. Королев поманил ее в другую комнату.

-Что с детьми?

-Олег Иваныч, во втором часу мне позвонил мужчина, голосок такой тонкий, противный. Спросил: «Это Королева-Никитина? Валентина Петровна? Передай Королеву Олегу Ивановичу, что его дети у нас и вернем мы их за выкуп. И пусть не вздумают сообщать в милицию, иначе детей они больше не увидят!»

-Сумма?

-Не назвали. Сказали, чтобы на переговоры в шесть часов вечера пришли лично вы, ни с кем другим они говорить на будут. Они прокрутили по телефону магнитофонную запись голосов Васи и Инночки. Дети плачут, просят забрать домой от злого дяди и тети.

-Их двое? Больше ничего не упустила?

-Вроде нет. Я пойду к Инне Васильевне. Да и Вовочка описался.

Королев кивнул головой. Двигаясь по комнате, он почти катился как круглый, упругий мячик, и взмахивал короткими руками с растопыренными пальцами.

-Никуда не уходи, поедем к Вале, поговорим с этим подлецом, - предупредил он Харина. – А потом решим, что и как.

 

НАЧАЛО ПЕРЕГОВОРОВ

6 мая 1991 года. 18.00. Понедельник.

Трель прозвенела внезапно и резко. Все вздрогнули, хотя и ожидали звонка. Королев сделал знак, и Валентина Петровна подошла к телефону, коротко ответила и протянула трубку дяде.

Олег Иванович схватил ее и заорал в микрофон:

-Вы, козлы! Вы что, считаете, что поставили меня на колени?! Хрен вам! Я никого не боюсь, а попадетесь сотру в порошок! …Вы подумали, с кем связались? Да я подниму на вас всю областную милицию вместе с КГБ! Я пожертвую жизнью своих детей, но вас, скотов, поймаю! Уже несколько лет вы шантажируете город. Хватит! На мне вы сломите шею! Лучше отдайте детей и забудем обо всем, иначе, клянусь богом, я вас достану!

Он вдруг споткнулся и замер, открыв рот. Из трубки неслись крики и плач: «Папа! Папа! Дядя нас бьет! – верещала Инночка. – Вася с ними дерется, и его бьют сильно! Нас убьют, если не отдадите денег! Папа! Я домой хочу, папа!»

На лице Королева выступили крупные капли пота, щеки побагровели, глаза почти вылезли из орбит.

Как только телефонная трубка замолкла, он пытался еще что-то сказать, но его перебил тонкий, писклявый голосок:

-Ты, Королев, не понтуйся, дети твои – и ты за них заплатишь! Стоят они дорого, пятьсот тысяч рублей. Даем тебе три дня сроку, до 9 мая. Чтобы к этому времени деньги были готовы и уложены в черную спортивную сумку. Если нет такой, сходи в универмаг и купи, там их много. В 12 часов дня 9 мая я позвоню и скажу, где и как ты передашь нам выкуп. Не советую обращаться в «органы» - это смерть твоим детям. Даже если нас и возьмут, детей своих ты живыми не получишь! И умрут они трудно, с мучениями. Помни это!

-Что-то вы слишком загнули! Откуда я возьму полмиллиона? Таких денег у меня нет! Но если нельзя без выкупа, я дам 50 тысяч и ни рубля больше. Можете убивать детей хоть сейчас, но денег таких у меня нет!

-Нам без разницы, твои деньги или фабрик твоих, но ты их найти должен! И не отказывайся от детей, ты не алиментщик, не то весь город будет знать, как ты благословил их на смерть.

-Нет у меня таких денег! Сбивайте цену, или идите к е… матери!

-Двести пятьдесят тысяч.

-Подумаю. 9 мая в 12 дня я скажу свое решение.

-9 мая ты должен отдать нам деньги!

-Как хотите, я сказал!

-Ладно! Связываемся 9 мая в полдень, и это будет последний звонок. Позови к телефону жену.

-Она не хочет, да и нечего вам с ней разговаривать – слишком жирно будет!

Бандиты повесили трубку.

 

ПОСЛЕ ПЕРЕГОВОРОВ

6 мая 1991 года. 20 часов 00 мин. Понедельник.

Свою супругу Королев оставил дома, чтобы не испортила переговоры. По личному опыту он знал, что в важных делах женщины только мешают эмоциональностью и непредсказуемостью поведения. Отдать пятьсот тысяч вымогателям можно, но где гарантии, что другие, подвигнутые примером, не попробуют сорвать куш еще и еще раз? Где гарантия, что повторный кинднэпинг не завершиться смертью детей? Надо, чтобы проходимцы были пойманы и, в назидание другим, получили сполна. Иначе будешь жить и работать только на таких паразитов. А этого Королев потерпеть не мог.

Он стоял перед трудным выбором. Если честно, то идти в милицию со своей проблемой было опасно. Там обязательно заинтересуются: почему это вымогатели выбрали именно Королева? И почему просят такую большую сумму? Значит, у Королева деньги есть! Откуда? На одной зарплате капиталов не наживешь, это и дураку ясно. Могут взять на заметку и присмотреться. Тогда всплывет такое, чего Королеву никак не хотелось афишировать. Да! С обращением в милицию стоит подождать…

Надо поторговаться и сбить цену хотя бы до 100-150 тысяч рублей. И выставить условие, что выкуп разделен на две части и вторую половину рэкетиры получат только после возвращения детей. Это нужно, чтобы исключить «случайности»… Что им стоит деньги взять, а заложников, как опасных свидетелей, ликвидировать? Нельзя допустить, чтобы он остался в дураках! Тогда мало кто из деловых людей захочет иметь дело с тем, кто не смог обезопасить даже собственную семью.

 

НА «ЯВКЕ»

7 мая 1991 года. 9.00 утра. Вторник.

Гречишин и Букетова хорошо «спрыснули» удачное завершение операции и начало переговоров, провели бурную ночь и поднялись поздно, в начале девятого утра, когда Василек стал буянить в подполе, стучать по стеллажам. Шум из погреба был едва слышен, но все же не настолько, чтобы не обращать на него внимания.

Гречишин загримировался и открыл крышку лаза. Свет там не выключался.

-Чего орешь? Горшок в углу стоит, кушать сейчас дадим, чего вам еще надо? Жаль времени нет, а то бы я с тобой разобрался. Но вечером обязательно припомню твои истерики…

Василек сверкал глазенками и скалил зубы в бессильной ярости, как загнанный в угол волчонок. У ребенка был неукротимый дух: такие могут сломаться, но гнуться не умеют.

Элеонора принесла кастрюлю с жареной колбасой и вермишелевым гарниром, спустила ее в погреб на бечевке. Василек отвязал кастрюлю и что есть силы дернул бечевку. Женщина чуть не свалилась вниз головой, и только выставленная рука уберегла от падения. Она взвизгнула, подскочил Гречишин. Василек замахнулся рейкой, вырванной из стеллажа, но Гречишин ногой отбросил ребенка и спрыгнул а подпол. Он схватил Василька, несколько раз ударил по лицу и стал медленно душить. Василек страшно захрипел, слюни побежали изо рта, он задергался в руках мучителя… Инночка сперва непонимающе смотрела, как извивается брат, потом вцепилась в лицо Гречишина, норовя выцарапать глаза. Гречишин отшвырнул Василька и ударил девочку. Она упала без сознания.

-Хватит тебе, развоевался! Они денег стоят. Убьешь ненароком и не видать тогда выкупа! Остынь, нашел, с кем связываться. Езжай лучше к Хозяину, - вмешалась Элеонора.

Гречишин, грязно ругаясь, вылез из погреба и захлопнул крышку.

 

ВСТРЕЧА С ХОЗЯИНОМ

7 мая 1991 года. 12.00. вторник.

-Здравствуй, Хозяин!

-Здравствуй, Петр. Выкладывай, что там у тебя.

-Разговаривал я вчера с отцом «гостей». Ну и жук! Стреляный воробей, хват из хватов. Предложил всего десятую часть из затребованного, сошлись пока на половине, но 9 мая в 12 часов дня он только соизволит ответить. На своем стоит твердо, готов даже от детей отказаться, так что сильно не надавишь.

-Как ты думаешь, в милицию пойдет?

-Пока вроде нет, но твердой гарантии дать нельзя. Горяч больно, непредсказуем. Хулиганистый мужик. На какой сумме выкупа можно сойтись? Мне кажется, цену нам он еще собьет и намного.

-Сто пятьдесят-двести тысяч – ни в коем случае не меньше, иначе овчинка не будет стоит выделки. Не забывай крутить по телефону голоса его детишек и каждый раз записи обновляй. Это будет держать его в узде и станет психологическим тормозом. Внуши, что в интересах потерпевшего – не обращаться в правоохранительные органы: они ведь могут заинтересоваться им самим. Себе дороже будет… Форсируй переговоры, время работает против нас, помни это. Надо, чтобы 9 мая мы имели деньги, а не болтологию. Скажи ему, чтобы продиктовал список доверенных лиц, которые могут участвовать в передаче выкупа. Нам надо, чтобы в этот список попал Никита Харин. Из нескольких альтернативных кандидатов мы выберем его, и тогда получение выкупа станет для нас безопасным. Видел я, как вы взяли «гостей». Чисто сработали, молодцы. Но смотрите, не расслабляйтесь, водку не пить, по двору много не шастать, из дома никуда не звонить – только с телефона-автомата.

-Хозяин, нам на питание деньги нужны. Там у Харина хоть шаром покати, ничего нет, даже картошки. Огород бурьяном зарос, а сарай завалился. На что жил, один бог знает…

-Вот двести рублей, этого вам должно хватить.

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЕРЕГОВОРОВ

7 мая 1991 года. 18 часов 00 мин. Вторник.

-Что вам еще надо? Мы ведь договорились связаться 9 мая!

-Кое-что изменилось. Нам нужен список твоих доверенных лиц, которые могут участвовать в передаче выкупа. Сегодня подумай, а завтра, скажем, в 10 часов утра, ты мне их фамилии продиктуешь, а мы посмотрим и выберем достойного. Теперь о деньгах. Ты должен передать их 9 мая, а мы – вернуть детей, так что ты шевелись там. Это наше твердое слово.

-К 9 мая я двести пятьдесят тысяч не соберу. Могу только шестьдесят-семьдесят тысяч.

-Не пойдет. Или ты 9 мая деньги предашь, как договорились, или… Не доводи нас до крайностей. Послушай-ка лучше своих отпрысков.

В телефонной трубке послышался вопль боли и ужаса, пронзительный, долгий. Затем плач, надрывный, захлебывающийся.

-Вы, сволочи! К 9 мая я смогу набрать тысяч сто-сто пятьдесят, не больше, и то, что вы мучаете детей, делу не поможет! Предупреждаю, если будете и дальше над ними издеваться, я пойду в УВД и прокуратуру. Тогда вам крышка! Я пожертвую детьми, но вы свое получите!

-Хорошо, как будет происходить процесс обмена?

-Э, нет! 9 мая вы получите только половину суммы, семьдесят пять тысяч, а остальные я отдам, когда вернете детей. Мне тоже нужны гарантии. Не бойтесь. Если вы сдержите слово, то и я свое сдержу!

-Ладно, я подумаю. Давай, составляй список. Куда мне завтра позвонить?

-Звони сюда. Я буду здесь в 10 утра.

 

ПОДБОР ДОВЕРЕННЫХ ЛИЦ

7 мая 1991 года. 20.00. вторник.

Королев вернулся домой в сильном волнении и стал бегать по комнатам, пиная кресла и стулья. Инна Васильевна молчала, по опыту зная, как опасно сейчас обращаться к мужу. Наконец, Королев упал в кресло и задумался, шевеля губами и загибая пальцы левой руки.

-Неси бумагу и ручку. Будешь писать список. Они потребовали, чтобы мы подобрали доверенных лиц для передачи денег. Не хотят иметь сюрпризов, хитрые бестии. Они нас хорошо изучили, готовились сволочи. Мы у них сейчас под колпаком! Пиши: Свиридов.

-Шофера твоего?

-Да, да! Парень крепкий, был в Афгане, в случае чего сможет взять рэкетира. Мне хотя бы одного из этих скотов, хотя бы одного! А там всех бы вытащил на свет божий и судил бы своим судом, чтобы неповадно было. Теперь пиши: Гнедков.

-Начальника охраны фабрики? Может, лучше родственников включим, чтобы посторонние меньше знали?

-Дойдем и до родственников. Гнедков получше кое-какой родни, надежен, язык за зубами держать умеет… Теперь запиши Королева Петра Ивановича. Брата надо вызвать, чтобы завтра к вечеру был. Ну и хватит пока. Эти скоты настаивают, чтобы мы рассчитались не позже 9 мая, но мне удалось сбить цену до 150 тысяч тенге и поставить условие, что деньги будем отпускать в два приема по 75 тысяч. Вторую часть они получат только после того, как вернут детей. Я не хочу, чтобы они нас  облапошили. А в милицию я пойду. Завтра с утра. Но не вздумай сказать кому-либо. Если дойдет до шакалов, то детей они обязательно убьют! Своими силами мы банды не вычислим, тут нужны профессионалы. И самое главное: я до смерти хочу, чтобы их поймали! Хочу посмотреть на их бесстыжие рожи, чтобы потом рассчитаться сполна, если наказание будет мягким! Жаль, потерял зря полтора дня. Послезавтра уже праздник, а завтра день предпраздничный, суетливый. Придется начать с самого верха, с начальника УВД, благо, я его знаю. Не так уж близко, но достаточно, чтобы его подчиненные работали не за страх, а за совесть.

-Может, лучше, чем вызывать Петра Ивановича, он ведь человек занятой, включить в список Никиту Харина?

-Не очень он надежен, Никита. Может деньги присвоить, а сказать, что отдал. Уж больно глаза горят, когда монету видит. Да и бестолковый он. Подведет и скажет, что хотел как лучше.

 

ПЕРЕДАЧА СПИСКА

8 мая 1991 года. 10.00. Среда.

Королев в доме племянницы с нетерпением ожидал звонка вымогателей.

С утра, сказав, что поедет на работу, он побывал в областном УВД, у генерала, с просьбой найти своих похищенных детей. И колесо закрутилось. Генерал при нем связался с областным прокурором и договорился о совместном совещании УВД и прокуратуры в 11 часов дня в здании УВД и попросил разрешения на прослушивание телефона Королевой-Никитиной. Разрешение было получено, и генерал тут же подключил к делу начальника управления уголовного розыска УВД и начальника отдела по особо тяжким преступлениям.

Пока же перед Королевым поставили задачу как можно дольше затягивать время переговорных баталий и посоветовали пообещать, что выкуп он отдаст сразу в полном размере, но просит продлить срок уплаты «долга». Повторный контакт опасен, этого похитители не могут не понимать.

…Наконец телефон зазвонил. Все вздрогнули, даже Королев застыл на какое-то мгновение. Харин первым схватил трубку и протянул ее к Олегу Ивановичу.

-Королев, ты? Список составил?

-Да.

-Диктуй.

-Свиридов, Гнедков, Королев Петр Иванович.

-Тебе было сказано: родственников. Куда ты суешь посторонних? Первых двух бугаев мы знаем – не годятся. Нам нужен человек, слабый, еще лучше если будет инвалид, чтобы не смог задержать нашего представителя. Давай других.

-Тогда Харин Сергей Никитич, мой дядя, инвалид второй группы.

-Годится. Еще кто? А впрочем, не надо других. Харин подойдет со всех сторон: хромой, одна рука почти парализована… Деньги собрал?

-С деньгами проблема. К завтрашнему дню будет всего тысяч семьдесят-восемьдесят. Может, мы по-другому договоримся? Я поверю вам и отдам сумму в полном размере за один раз, но не давите вы на меня ради бога! Дайте еще несколько дней, до понедельника, до 13, еще лучше до 14 мая, потому что понедельник – день тяжелый и число нехорошее. Тут еще и праздник мешает… Этот день, считай, выброшен из срока, а там суббота-воскресенье, тоже не в счет.

-Ты нам мозги не пудри! Хочешь послушать своих ублюдков?

-Никто пудрить не собирается! Ты сам подумай, что лучше: получить деньги сразу или делить их на две части? Ведь вторую часть я могу и не отдать, когда вернете детей. Так ведь? И еще. Вам безопаснее рисковать только один раз: на второй ходке можно и засыпаться. Дети-то уже будут у меня… Так? Так! Посоветуйся там с кем надо и звони после обеда, скажем, в три часа. А Харина, что его выбрали для передачи денег, я предупрежу. Считайте, что он согласился. Позванивайте мне ежедневно – может, я раньше выкручусь с деньгами.

-Хорошо. Звоним сегодня в три часа, а в остальные дни в 12 дня и в 6 вечера. Ты шевелись там.

 

СОВЕЩАНИЕ В УВД

8 мая 1991 года. 11.00. Среда.

Совещание проходило в малом зале УВД. На возвышении стоял полированный стол во всю сцену, за которым разместились генерал – начальник областного УВД, его первый заместитель, прокурор области и прокурор города.

Начальник городского ОВД, начальник следственного отдела УВД, начальник управления уголовного розыска УВД, начальник отдела по особо тяжким преступлениям со своими заместителями, следователь по особо важным делам областной прокуратуры, старший следователь городской прокуратуры и неприметный человек средних лет в штатском сидели внизу за длинным столом, покрытым зеленым сукном.

-Мы собрались, чтобы обсудить наболевший вопрос, который вот уже несколько лет не может решить наше управление. Я имею в виду киднэпинг – похищение с целью получения выкупа, - начал генерал. – Нас склоняют в печати! Все читали областную газету от 15 июня 1989 года и от 27 июля 1990 года? И, по всей вероятности, публикации не прекратятся! Мы оказались слабаками! – Генерал в сердцах бросил сложенные в полоску газеты на стол. – Не раскрытые нами преступления: то, где у пятилетнего ребенка «в счет долга» отрезали уши, и то, где мальчика попросту сожгли, на нашей совести! Кое-кто даром ест свой хлеб и им не место в наших рядах. Придется делать оргвыводы и единственный шанс, который им может быть дан – это распутать прошлые преступления и еще одно, новое, но о нем чуть позже.

Из-за патриархального обычая улаживать дела «по-семейному», киднэпинг, в основном, был распространен в Средней Азии и на Кавказе, но вот уже несколько лет, как он добрался и до нас, а мы оказались беспомощны! Да! Киднэпингом занимаются опытные преступники, беспощадные убийцы, тонкие психологи, просчитывающие каждый свой шаг. Не исключено, что среди них могут оказаться наши бывшие сотрудники, уволенные за различного рода правонарушения. Не секрет, что похищения затрагивают в первую очередь крупных работников торговли, строительства, быта, «удачливых кооператоров», высокопоставленных взяточников, директоров предприятий. От них деньги будут получены без лишней возни и сразу – они люди денежные, а дети – очень удобный рычаг воздействия на всех без исключения.

Сегодня утром ко мне лично обратился директор швейной фабрики Королев. У него 6 мая похитили двоих детей девяти лет, мальчика и девочку, и потребовали выкупа в 500 тысяч рублей, но пока сошлись на 150 тысячах. Начальные следственные действия уже предприняты, сейчас нам нужно утвердить ответственных и наметить общую канву хода следствия. Важно выиграть время, так как потерпевший обратился к нам не сразу, а спустя полтора дня. К счастью, он выдвинул непременным условием, что передача выкупа произойдет в два приема и вторую часть бандиты получат только после возвращения детей. Это дает возможность, играя на алчности и страхе, затянуть время, пообещав выплатить деньги сразу, но после дополнительных трех-четырех дней для сбора условленной суммы в полном объеме. Вымогатели не могут не понимать, что повторная встреча – это двойная опасность.

Посоветовавшись, мы решили поручить вести это дело заместителю начальника следственного отдела УВД товарищу Петрову, начальнику управления уголовного розыска товарищу Свиридову, начальнику отдела по особо тяжким преступлениям товарищу Коваленко, следователю по особо важным делам областной прокуратуры товарищу Щацкому и следователю городской прокуратуры товарищу Борискину. В помощь им городской отдел милиции должен выделить двух-трех толковых участковых. Общее руководство – за моим первым заместителем полковником Громовым. Ему в помощь я придаю спецподразделение. 

Невзрачный человек в конце стола кивнул головой. – Телефон, куда звонят бандиты, поставлен на прослушивание, есть разрешение облпрокуратуры. Вы будете говорить, Иван Федорович? – обратился генерал к областному прокурору.

-Я прошу помнить, что те два случая киднэпинга всколыхнули жителей не только города, но и области. Люди ждут от нас, что мы преступников найдем и накажем. Общественность будет требовать только смертного приговора бандитам, что вполне справедливо. Нельзя исключать возможности того, что и в прежнем и в данном случае киднэпинга действуют одни и те же лица. Мы уже два раза обмишурились, третьего раза быть не должно! Если преступление не раскроем, это будет позором для нас! Я верю, что вы приложите все свои силы, знания и опыт. У меня все.

-Конечно, товарищи, неблагоприятный исход следствия вызовет оргвыводы, но я не хотел бы вас этим запугивать. Важнее другое, важнее – найти подонков и воздать по заслугам. Детские кровь и слезы – очень дорогая плата за нашу несостоятельность, непрофессионализм, безмозглость. Поднимите прежние дела, возможно, найдется какая-либо зацепка. Ройте землю носом, но бандиты должны быть пойманы. Товарищ Громов, прошу вас докладывать мне о ходе следствия ежедневно. Вопросы есть? Тогда с богом!

 

НА ЯВКЕ

8 мая 1991 года. 12.00. Среда.

Гречишин торопился на встречу с Хозяином и не стал задерживаться, чтобы попытаться в очередной раз усмирить Василька. Тот устраивал в погребе настоящие погромы с битьем стеклянных банок, шумом и грохотом. Каждый вечер кончался у них дракой – Василька отливали водой и бросали на старый матрац. Доставалось и Инночке.

Чтобы сломить непокорного пацана, Гречишин придумал пытку электрическим током и вечером собирался применить на деле. Он приготовил двужильный провод в 4-5 метров длиной, присоединил к одной стороне штепсельную вилку, а другие концы зачистил. «Я покажу тебе кузькину мать! Пусть только вечер наступит», - бормотал он, собираясь на встречу.

Элеоноре осточертело бесконечное сиденье взаперти, без ресторанов и веселых компаний, было жаль себя до слез за такую жертву, но тень огромной призовой суммы поддерживала и укрепляла ее дух. Она пыталась отговаривать Гречишина от жестокости к детям. При этом ее больше беспокоил их «товарный вид», нежели отвращение к насилию.

В распахнутом халатике, надетом прямо на голое тело, Эллочка выглядела потрясающе. Короткими, семенящими шажками она подплыла к Гречишину и прижалась литыми бедрами и упругим животом, а сама откинулась, обхватив шею. Гречишин недовольно сделал несколько шагов, но женщина продолжала тащить его на широкую двухспальную кровать, которая никогда не застилалась.

-Мне к Хозяину! У нас нет времени!

-Ничего, Хозяин подождет, а вот «это» ждать не может!

Она опрокинулась на спину, увлекая за собой любовника.

 

 

 

ВСТРЕЧА С ХОЗЯИНОМ

8 мая 1991 года. 13.30. Среда.

Белые «Жигули» с открытым капотом стояли на автостоянке центрального рынка. Хозяин, делая вид, что копается в моторе, будто бы случайно обратился за помощью к подъехавшему Гречишину. Они склонились над мотором, и Гречишин зашептал:

-Королев не включил Никиту в список кандидатов на передачу денег и пытался подсунуть своего шофера и начальника охраны фабрики, но это ему не пролезло. Пришлось импровизировать на ходу, и я потребовал, чтобы связной был инвалидом. Он сразу предложил Харина, хромого старика. Я согласился. Теперь дело за молодым Хариным, чтобы он уломал Королева отрядить на встречу его вместо отца. И предлог есть: он не может позволить, чтобы отец, слабый и немощный, рисковал жизнью, когда он, Никита, здоровый битюг, будет стоять в стороне. Вчера Королев поставил категорическое условие – деньги передаст в два приема по 75 тысяч, и последнюю сумму мы получим только после возвращения заложников. Это, как он сказал, гарантия, что мы его не обманем. Пришлось согласиться. В противном случае он был готов даже на смерть детей. Но сегодня он попросил перенести окончательную дату на 14 мая и пообещал отдать деньги в полном объеме. Мотивирует тем, что праздники и выходные для сбора денег – потерянные дни. Немного притих, слышали бы вы его в первый день, а сейчас ничего, пообтерся. Что ему сказать? Согласиться? Мне думается,  это нам выгодно: меньше риска, не надо будет повторно идти на встречу.

-Ты мне сначала скажи, почему опоздал? Что за безобразие?!

-Виноват.

-Смотри мне! Что-то он крутит. Не нравится все это, но не придерешься. Формально он прав. Может, действительно проблема с деньгами? Для нас, конечно, выгодно получить все сразу, тут он прав. Предупреди Харина, чтобы дневал и ночевал у Королевых, знал о каждом шаге «объекта». Нам особенно нежелательно, чтобы он имел контакт с милицией и прокуратурой. Тогда дело провалится и денег нам не видать: не пойдешь же за ними, зная, что тебя «пасут». Да и детей придется убить, а этого, в случае чего, нам не простят ни родители, ни суд. На продление срока соглашайся. Как там «гости»? Ты полегче с ними! Знаю я тебя. Пусть «объект» останется доволен внешним видом, когда получит обратно. Не надо лишней жестокости, корми их вволю. Свет в погребе не выключай, купи им детских книжек, чтобы не скучали. Пока.

 

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЕРЕГОВОРОВ

8 мая 1991 года. 15.00. Среда.

Королевой-Никитиной позвонили ровно в три часа пополудни. Трубку сняла хозяйка квартиры и пошла приглашать Олега Ивановича, который с Никитой Хариным копался в машине. Он специально затеял неуместный в данных обстоятельствах ремонт, чтобы затянуть время разговора. Но никто об этом не знал: слишком большая плата за возможную утечку информации требовала скрытности в отношениях с близкими.

-Что-то ты долго, Королев… Ты что, с нами и разговаривать не хочешь? Может, послушаешь своих детишек? Это я мигом!

-Машина сломалась, чинил ее. Пока поднялся, помыл руки, время и прошло.

-Мы согласны перенести срок уплаты «долга» до 14 мая. За это ты отдаешь деньги в полном объеме. Инструкции получишь 14 мая в 12 часов по этому телефону.

-Я предупреждаю, не смейте бить детей! Раз мы с вами договариваемся полюбовно, держите слово, ведь я от выкупа не отказываюсь, и у вас нет причины мучить детей!

-Ишь как запел! Нотации читать не позволим! И не пугай, пуганые мы! Ты там сумку черную купил? Деньги нужно поменять на крупные – сотенные или пятидесятки. Старика своего предупредил? Пусть он 14 мая, когда будем звонить насчет инструкции, будет с вами. Мы следим за тобой, не вздумай идти жаловаться! Это смерть для твоих отпрысков, ты это хорошо понимаешь. И предупреди там своих родственников, чтобы крепко держали язык за зубами. Если с детьми что случиться, это будет на вашей совести!

 

ПЕРВЫЕ ИТОГИ СЛЕДСТВИЯ

8 мая 1991 года. 19.00. Среда.

Первый заместитель начальника УВД полковник Громов принимал доклад заместителя начальника следственного отдела майора Петрова в присутствии начальника управления уголовного розыска подполковника Свиридова и начальника отдела по особо тяжким преступлениям подполковника Коваленко.

-Как нам удалось установить, - говорил майор Петров, - каждый раз звонят с другого телефона-автомата. Голос измененный, речь грамотная, но иногда то ли невольно, то ли специально сбивается на сленг. Последний их звонок в 15.00 чуть не стал для них роковым – мы не успели буквально на несколько секунд.

-Брать звонившего вы не должны ни в коем случае! А если кто-то следит со стороны, как закончится разговор? Это неминуемая гибель детей! Нужно только сфотографировать и проводить до явки, ничего более. Продолжайте.

-По городу курсируют три автомашины с радиотелефонами, все они связаны с городской АТС. Существует очень большая вероятность, что похитители хорошо знают Королевых, возможно, это близкие знакомые или родственники. В пользу такого предположения говорят следующие факты. Откуда рэкетирам известно, что Королева-Никитина – родственница потерпевших. И еще. При первом сигнальном звонке, что дети похищены, бандиты обращались к Королевой-Никитиной по двойной фамилии и даже по имени-отчеству. В телефонном же справочнике указана только фамилия ее мужа, Никитина. Мы встретились с учительницей детей и переговорили конфиденциально. К счастью, она задержалась с ними для оформления класса – мальчик для своего возраста очень хорошо рисует – и видела, как дети садились в легковую машину синего цвета, и по предъявленным силуэтам опознала «Жигули»-восьмерку. Дальтонизмом не страдает, проверено. Учительница видела с ними женщину, молодую, рыжую, в нелепом цветастом платочке, темных очках. Но вот номера машины не разобрала. Но одноклассник номер запомнил – он стоял недалеко, на автобусной остановке. Машины с таким номером у нас на учете нет.

-Кто был за рулем?

-Мальчик говорит, что вел машину какой-то «дяденька в очках, с большими усами и бородкой». Первые наши действия. Выявить окружение Королевых, особенно близких знакомых и родственников, и проверить каждого. По прежним, не раскрытым случаям киднэпинга фигурирует женщина: похоже это та же компания. Если так, то у нас есть возможность сразу же разделаться с киднэпингом в области. По нашим прикидкам, прятать детей в городе, в многоэтажном доме, проблематично. Поэтому мы подключили пригородных участковых для подворного обхода. Городские участковые тоже действуют, но дачные участки и пригород – наиболее вероятное место содержания похищенных. Через ГАИ устанавливаем «Жигули»-восьмерки синего цвета и адреса их владельцев, ищем также, возможно, брошенную после использования машину такой же марки. С потерпевшим договорились о вариантах связи. Будет организовано круглосуточное дежурство на выделенных для этого телефонах. Естественно, звонить он будет с автомата и без сопровождающих. Королев предупрежден о необходимости строжайшей секретности, да он и сам это понимает.

-Действия ваши одобряю. Обратите особое внимание на подворный обход участковыми дачных и пригородных домов под видом проверки паспортного режима и предупреждения хулиганства. Ускорьте поиск синих «Жигулей». Детей мы спасти обязаны, другое исключается!

 

 

 

 

ПОДВОРНЫЕ ОБХОДЫ

9 мая 1991 года. 9.00. Четверг.

 

Выполняя волю Хозяина, Гречишин прекратил конфликты с Васильком, но «электроусмиритель» держал наготове. Детей кормили неплохо, но из погреба не выпускали, периодически спускали горшок, тазик и чайник. Кроме матраца, дали подушку с ватным одеялом. Свет в погребе никогда не выключался.

Букетова придумала для детей легенду, что их папа задолжал одному хорошему человеку много денег, а вот отдавать не хочет. Но как только он рассчитается, в тот же день дети будут дома. И из-за 3-4 дней не стоит буянить, не стоит сориться.

Гречишин собрался на автовокзал, чтобы свидеться с Хариным. Он снял очки и грим, запер дверь и, уже полуоткрыв ворота, на другой стороне улицы, у дома напротив, заметил милиционера. Закрывать ворота было поздно – милиционер обернулся на визг несмазанных петель.

Гречишин выгнал машину, вернул ворота на место и стал копаться в моторе, решив, что его поспешный отъезд будет подозрительным.

Милиционер подошел через несколько минут и представился:

-Капитан Корытный, местный участковый инспектор. Можно узнать, кто вы и что тут делаете?

-Гречишин Петр, знакомый Никиты Харина, - заговорил Гречишин баритоном. – Надоело ждать, поеду. Обещал вернуться мигом, а я торчу уже больше часа. Я предлагал подвезти, но он отказался.

-Документы у вас есть?

-Гречишин протянул права на вождение автомобиля. Корытный внимательно прочитал записи, коротко зыркнул, сличая оригинал с фотографией и вернул документ.

-У него квартирантов нет?

-Вроде нет. В дом меня он не приглашал и запер дверь, когда уходил. Знал бы, что сбежит…

-Вы давно здесь?

-С восьми утра. Никита обещал амортизаторы для машины, вот я и прилетел пораньше, чтобы взять его тепленьким, но он, наверное, опять меня надул. Уже третий день за нос водит. Подожду немного и поеду.

-Где вы работаете?

-Я сейчас в отпуске, но работаю сторожем.

-Участковый посмотрел на закрытые ставнями окна, кивнул и отошел, косолапо загребая сапогами раннюю пыль.

-Паспортный режим, будь он неладен! – бросил он на прощанье.

Гречишин еще минут двадцать копался в машине и видел, как участковый методично обходит дома, которые отстояли друг от друга на изрядном расстоянии, и, когда он совсем скрылся из виду, подъехал к колодцу, где судачили женщины.

-Здравствуйте, бабоньки! – игриво завел он. – Нельзя ли водицы испить? Тут мой друг участковый не проходил? Я поломался малость и отстал от него.

-Проходил, проходил. Минут пятнадцать будет, как прошел.

-Нельзя и в праздник отдохнуть. Совсем их запрягли, - сокрушенно сказал он.

-Да уж, могли и подождать день. Боятся, что мы наживемся на квартирантах, - поддакнула одна.

-Спасибо, бабоньки! – весело выкрикнул Гречишин и покатил прочь.

 

ВСТРЕЧА ПОДЕЛЬНИКОВ

9 мая 1991 года. 10.00. Четверг.

Никита Харин, нетерпеливо ходивший на автобусной остановке, увидел подъехавшего Гречишина. Он подошел к водителю и наклонился к окошку, словно просил подвезти. Гречишин кивнул, и Харин плюхнулся на заднее сиденье. Машина тронулась и поехала по улице с редким движением.

-Кто у вас участковый? – спросил Гречишин.

-Участковый? Корытный, капитан. Зачем он тебе нужен?

-Мне он и на дух не нужен. А вот по твоей улице он сегодня бродил и вроде бы проверял паспортный режим, спрашивал, нет ли у кого квартирантов. А если это брехня про квартирантов? Если они нас ищут? Тебе надо изредка на усадьбе появляться, чтобы соседи видели. Поговори с ними о том, о сем, о милицейском обходе. Зацепи и меня, скажи, что пообещал достать амортизаторы и еще кое-какие запчасти для «Жигулей», пообещал с пьяных глаз, а где взять не знаешь, вот и водишь меня за нос. В дом только не входи и не вздумай открывать ставни. Если встретишь участкового и тот попытается зайти с тобой в комнаты, откажи, скажи, что спешишь. Такое право ты имеешь – не пускать никого в свое жилище, и ничего тебе за это не будет. Разговоры о квартирантах отметай начисто. Ты их не держишь. Я же постараюсь там не светиться, особенно на машине, в крайнем случае, буду приезжать поздно вечером и рано убывать. И еще. Королев согласился, что деньги передаст нам твой отец. Убеди и Королева, и отца, что это дело непременно нужно поручит тебе, так как ты не можешь допустить, чтобы отец рисковал жизнью. Раз бандиты не щадят даже детей, что для них жизнь какого-то калеки? Ты должен получить их согласие до 14 мая.

-О дате знаю. Они об этом говорили.

-В милицию он случайно не капнул? Ты ничего такого не заметил?

-Вроде нет. Если что, то его баба уже давно бы проболталась.

-Плохо ты баб знаешь! Когда на кон поставлена жизнь ее щенят, она что хочешь сделает и как угодно долго будет держать язык за зубами. Она скорее его сама откусит, чем проболтается. Черную сумку купили? Как с деньгами?

-Сумку купили. Вчера вечером. Денег пока не наскребли, но по знакомым рыщут. Тысяч сто вроде уже есть.

-Вот и хорошо. А ты отныне по телефону звонишь ко мне только в случае крайней необходимости! На встречу, если понадоблюсь, выходи без звонков. Каждый день в 10 утра буду здесь ждать. Нутром чую опасность, а вот с какой стороны, не пойму. Нужно удвоить осторожность. Я не буду появляться у тебя на машине, лучше оставлю ее на стоянке и доберусь на перекладных. Так надежнее. Говори, зачем вызвал на встречу?

-Дашь денег, а? Совсем сижу на мели, даже курева не на что взять.

-Ах ты, козел вонючий! – Гречишин резко, тыльной стороной ладони правой руки ударил Харина по лицу. – Из-за такой хреновины ты звонишь? Да ты же, подлец, не куришь! Копишь все, Плюшкин? Это у тебя в крови вместе с воровством по маленькой. Ты еще в школе крал у своих же одноклассников, тебя же чуть в колонию не упекли из-за этого. На, держи четвертак. Ты за деньги отца родного удавишь, я знаю! Но не вздумай проделать это с нами. Ты меня знаешь. Запросто откручу твою башку в свое удовольствие! Проваливай, Плюшкин!

 

ОБЛАСТНАЯ ГАИ

9 мая 1991 года. 11.00. Четверг.

Начальник областной ГАИ подполковник Крылов перебирал списки синих «Жигулей»-восьмерок. Их было по области больше сотни, но в городе и пригороде – всего 45. На всякий случай он приказал составить список «Жигулей»-восьмерок других расцветок. И еще один, третий: проданных за пределы области. С минуты на минуту должны были приехать из УВД за подготовленными данными.

В помощь следственной группе Крылов выделил двух сотрудников со служебным автомобилем и очень надеялся, что его люди не ударять лицом в грязь.

 

  ДНЕВНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ

9 мая 1991 года. 12.00. Четверг.

В квартире Королевой-Никитиной стояла вязкая тишина. Только слышно было, как в соседней комнате тихо сопит ребенок и во сне причмокивает соской-пустышкой. Королев сидел в кресле и пристально смотрел на телефон и тот, словно повинуясь тяжести взгляда, пронзительно зазвенел. Мать бросилась притворять дверь, неосторожно оставленную открытой. Ребенок не проснулся.

Королев повел головой, и племянница на середине третьего звонка торопливо сняла трубку.

-Королев там? – донеслось пронзительно из телефонной трубки.

-Здесь, здесь, с машиной возиться,  - торопливо выпалила Королева-Никитина.

-Мне его некогда ждать! Я с ним в прятки играть не собираюсь! Позвоню  в шесть вечера, и если его опять не будет на месте, пусть пеняет на себя! Следующий звонок будет о том, где он сможет забрать своих дохлых щенят!

И телефон отключился.

 

ВЕЧЕРНИЕ ПЕРЕГОВОРЫ

9 мая 1991 года. 18.00. Четверг.

На этот раз  к телефону подошел сам Королев. Из трубки рвались пронзительно звонкие детские вопли. Инночка кричала: «Папа! Папа! Дядя бьет нас током! Верни им деньги, папа!»

Крики прекратились, и высокий голос процедил:

-Это тебе на закуску, а обед будет через два часа, в восемь вечера. Жди звонка! Ты понял?

-Понял, - хрипло выдавил Королев.

-Ну и ладненько.

Звонивший отключился. Королев бросил трубку и упал в кресло. Племянница остолбенела, прижав к груди сына. Ребенок недовольно крутил головкой и, не выдержав, захныкал. Она почти с минуту не слышала плача, потом, словно очнувшись от наваждения, начала дико целовать дитя и убежала в спальню. Даже для Королева, не признающего ни бога, ни черта, визг детей, пытаемых электрическим током, оказался невыносимым. Он позвал племянницу. Та несмело выглянула из спальни. Королев показал на горло. Валентина прошла на кухню и вернулась со стаканом, полным золотистого коньяка. Королев залпом опрокинул напиток, обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону, скрипя зубами. Племянница тут же шмыгнула в спальню.

Никита пошел на кухню и принес початую бутылку армянского коньяка. Королев продолжал раскачиваться из стороны в сторону. Харин несмело тронул за плечо. Королев замер, оглянулся, увидел Никиту с наполненным стаканом и отмахнулся:

-Нельзя сейчас! Ни в коем случае нельзя! Он позвонит в восемь часов, и я должен быть в форме. Никита, сходи к Инне Васильевне, успокой, скажи, что дела идут нормально, а я остался для повторных переговоров. Не вздумай что-нибудь ляпнуть. Заверь ее, что дети здоровы и скоро будут дома. Спасибо тебе, Никита. Ты молодец!

 

ДНЕВНЫЕ ИТОГИ СЛЕДСТВИЯ

9 мая 1991 года. 19.00. Четверг.

Майор Петров докладывал о ходе следственно-розыскных мероприятий по делу о похищении детей у гражданина Королева:

-Итоги дня неутешительны. Первая связь с похитителей с Королевым в 12.00 длилась не более одной минуты. Попытка продлить ее не удалась. Абонент перенес разговор на шесть вечера. Но он получился еще хуже. Разговора не было. Рэкетиры прокрутили по телефону запись криков истязаемых детей. Девочка кричала: «Папа! Верни им деньги!». Это значит, что неизвестные, возможно, оправдывают свои действия тем, что отец детей якобы задолжал им какую-то сумму и как только деньги возвратит, дети получат свободу.

Другое выражение девочки: «…дядя бьет нас током!» - наводит на подозрение, что бандиты имеют отношение к прошлым случаям киднэпинга: ни один нормальный человек не будет пытать ребенка током, не отрежет у него уши, не сожжет заживо.

По всем данным, преступники – люди опытные, возможно, даже бывшие наши работники. Мы сделали выборку тех, кто был уволен за последние пять лет, и проверяем каждого.

Все участковые инспекторы из пригородов подключены к розыску, но не все они знают суть дела… Поставлена общая задача: выявлять путем подворного обхода посторонних, нарушающих паспортный режим, или  снимающих квартиры. В городе обращаем особое внимание на кварталы с индивидуальными домами, многоэтажки пока не трогаем.

Областная ГАИ выделила нам в помощь двух сотрудников с транспортом, мы добавили своих и направили для проверки «Жигулей»-восьмерок, их хозяев. Проверяем также все окружение Королева. Из близкой родни в городе проживает Харин Сергей Никитич, пенсионер, инвалид труда. Он дядя Королева со стороны матери. Королев помогает Харину материально, снабжает продуктами. В прошлом году устроил его в больницу обкома партии, выписал за свой счет заграничные дефицитные лекарства. Дядя буквально молится на племянника. Есть еще сын Харина-старшего – Никита Сергеевич Харин, бездельник, но сам себе на уме, ранее судимый.

Участковый видел у дома Харина-младшего постороннего, но ни очков, ни бородки, ни усов, ни синих «Жигулей»… «Жигули» есть, но «девятка», а их владелец лысый, безусый, безбородый и не носит очков, назвался Гречишиным Петром, предъявил права на вождение. Проверили, есть такой, работает сторожем платной автостоянки № 2, что возле оврага. Он объяснил факт своего нахождения у дома Харина тем, что тот пообещал запчасти, а он, Гречишин, никак не может поймать Харина, чтобы выкупить их. И последнее. Похитители поставили Королеву условие, чтобы деньги, то есть выкуп, обязательно передавал инвалид. Королев назвал своего дядю Харина. Те согласились. Но почему именно инвалид? Деньги будет принимать женщина? Инвалид? Или это простая перестраховка?

Теперь о дальнейших планах. Необходимо ускорить выход на преступников. Для этого сто пятьдесят тысяч меченных денег из нашего спецфонда нужно передать преступникам не 14 мая, а, скажем, послезавтра, 11 мая. Королев должен сегодня в 8 часов вечера сказать им, что деньги собраны, и назначить новый срок выплаты «долга». Это поманит их близкой наживой и уменьшит подозрительность. Дальнейшие розыскные мероприятия только насторожат бандитов. А наши виртуозы наружного наблюдения не потеряют, в этом я уверен. Получив детей, мы развяжем себе руки. Надо рискнуть.

-Согласен, - задумчиво сказал заместитель начальника УВД. – Установите наблюдение за всеми передвижениями близкого окружения Королева, в том числе и родственников. Повторно обходить участковым свои участки не нужно: можно насторожить бандитов. Действуйте!

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЕЧЕРНИХ ПЕРЕГОВОРОВ

9 мая 1991 года. 20.00. Четверг.

Ровно в восемь вечера раздался звонок. Пронзительный голос прямо резал телефонную трубку:

-Королев! Ты хочешь еще раз услышать своих щенков?

-Нет! – вскрикнул отец детей. – Не надо! Я смог собрать деньги, они у меня готовы, могу отдать их послезавтра, 11 мая! Можно было бы и раньше, но не хватает малости, и ее я смогу достать только завтра, ближе к вечеру. Послезавтра 150 тысяч – ваши, вы только не трогайте детей!

-Сразу шелковый стал! Но я тебе не верю. Ты стал хитрить с переговорами, тянуть телефонное время, а это значит, что ты у ментов был. Нас за  рупь двадцать не купишь!

-Вы меня проверяете? – не растерялся Королев. – А зря! Ни одна живая душа, кроме близких родственников, не знает о моей беде. Вы потеряете деньги, а я детей. Такие дела без доверия не делаются. А то, что я не сразу подхожу к телефону, так это от страха. Я боюсь услышать от вас, что дети мои мертвы… Как вы этого не поймете?!

-Ты мне зубы не заговаривай! Сумку купили? Дед-инвалид предупрежден?

-Сумка готова. С дедом пока не разговаривал, но уверен, что он согласится.

-Жди звонка завтра по прежнему графику и не вздумай волынку тянуть. У нас с тобой на каждый разговор есть не более трех минут!

Раздались короткие гудки.

Королев держал трубку в руках, пока Никита не отобрал и не положил ее на рычаг. Но Королев продолжал пристально смотреть перед собой, словно пытался разобрать что-то далекое и зыбкое.

Никита вложил в правую руку Королева стакан коньяка, который все это время стоял на столе. Королев не глядя выплеснул его на пол и бросил: «Едем к дяде!»

 

 У ХАРИНА СТАРШЕГО

9 мая 1991 года. 21.00. Четверг.

Никита Харин, нажав кнопку звонка, держал, пока не открылась дверь. За ней показалась грузная женщина лет шестидесяти. С губ ее уже были готовы сорваться проклятия. Лицо ее было хмурым, но оно враз посветлело, когда Королев шагнул через порог.

Королев снял обувь и прошел в гостиную, за ним прошмыгнул Никита. Харин-старший поднялся при виде гостя и засуетился, придвигая кресло. Его внимание к племяннику граничило с обожанием.

-Ты, мать, что-нибудь сообрази на стол, да побыстрее: племяш – человек занятой, ждать не привык, - кивнул он жене.

Та заспешила на кухню, и через несколько минут оттуда послышалось шкварченье яичницы с колбасой.

Старый Харин убавил звук телевизора и влюблено посмотрел на племянника, затем его взгляд стал вопрошающим и тревожным.

-У меня к тебе, дядя Сережа, важное дело, - начал Королев. – Ты не смог бы участвовать в передаче денег бандюгам? Ты человек надежный, я считаю, что никто, кроме тебя, с этим делом не справится.

-Ты же знаешь, Олежек, что я ради тебя готов умереть. Если бы не ты, не видать бы мне обкомовской больницы и заморских лекарств. Если бы не ты, этот шалопут гнил бы в тюрьме. Если бы не ты, не жил бы я в этих хоромах на старости лет. Да что там говорить! Я тебе обязан по гроб жизни и все ради тебя сделаю! – слезы стояли в его глазах.

-Послезавтра ты должен быть у меня в 12 дня, они позвонят и передадут инструкции. Я тебя привезу, будь дома.

-Ничего, Олежек, не беспокойся, я как-нибудь дошкандыбаю. У тебя забот сейчас полон рот.

-Нет, дядя Сережа, не надо толкаться по автобусам. Будьте дома, я заеду за вами в половине одиннадцатого утра.

Но тут вмешался Харин-младший.

-Олег Иванович, батя, давайте деньги отдам я. Я молодой, могу удрать в случае чего. А тебя, батя, они убьют! А со мной, в случае чего, они быстро так не справятся.

Королев удивленно и вместе с тем заинтересованно, словно увидел впервые, посмотрел на Харина-младшего. Харин-старший махнул рукой на слова сына и добавил:

-Ты еще молодой, тебе жить да жить. Раз Олежек хочет, значит так тому и быть. И ты, сынок, не спорь!

-Да! На встречу пойдет дядя Сережа, - откликнулся Королев. – Это решено.

-Олег Иваныч! Не губите отца, дайте мне! Ему же верная смерть, если что… Олег Иваныч! Пошлите меня!

-Нет, Никита, этого я сделать не могу и ты знаешь почему: решения принимаем не мы. А ты, оказывается, лучше, чем я думал. Все, больше ни слова!

-Мать! – крикнул Харин-старший, и через несколько минут круглый стол гостиной был заставлен соленьями, вареньями, а в центре утвердилась большая сковорода. От яичницы с колбасой шел аппетитный, ни с чем не сравнимый запах. На отдельном подносе красовались бутылка коньяка, столичная водка и бутылка шампанского. Их окружал хоровод из фужеров и рюмок.

 

ВСТРЕЧА ПОДЕЛЬНИКОВ

10 мая 1991 года. 10.00. Пятница.

-У меня плохие новости. Отец и Королев не хотят, чтобы деньги передавал я. Я и так и эдак! Ничего не получается! Не знаю, что и делать.

-Настаивай, что ты старика одного не пустишь, пойдешь с ним. Выкажи сыновнюю преданность. Может, поверят и сдадутся. А в общем, это твои проблемы. У каждого из нас свои проблемы. Я паркую машину на нашей стоянке, а сам добираюсь на явку ночью, как придется. Не подбирают водилы, боятся. Даже таксисты дрейфят ехать на край города и приходиться топать пешочком. Вчера заявился поздно, так мне Эллочка такую истерику закатила! Ей обрыдло сидеть взаперти, я ее понимаю. Пацан еще буянил, но я его обломал уже. Электроток – это тебе не игрушка. Хочешь попробовать? Я знаю отличные болевые точки, в обиде не будешь. Ну как, лады?

-Да ну тебя! Я к тебе по делу, а ты мне голову морочишь.

-И я с тобой по делу. Ничего подозрительного не заметил?

-Вроде нет. Ничего такого…

-А сам он как? Утух? Или хорохориться?

-Вроде утух. Деньги почти все собраны, самая малость осталась, каких-то пять тысяч. Так Королев говорит. Вчера он ездил к моему отцу, просил  помочь в передаче денег. Когда будешь звонить Королеву, ты здорово за инвалида не держись, скажи, что может прийти и другой, не из близкой родни. Может, тогда на мне остановится.

-Это подозрительно. Но держаться за инвалида не буду, выдам что-нибудь нейтральное, но допускающее замену.

-Тебе же вроде Хозяин говорил, чтобы ты детей не трогал. Нам же их нужно сдать в норме, а не калеками. Ты не знаешь Королева! Этот как вцепится, не оторвешь. Ты его не зли, не то нам худо будет, если разойдется.

-Ты же сказал, что он утух.

-Утух-то он утух, но кто его знает, что он сделает, когда увидит покалеченных детей.

-Заткнись! Ты думаешь мне там медово сидеть? Охота и позабавиться, отвести душу. Проваливай! Мне надо на встречу с Хозяином. Эй! Погоди. Чуть не забыл. Ты хоть появляешься возле своего дома? Я же сказал, чтобы ты поболтал с соседями, уверил их, что я кручусь у тебя из-за запчастей. Это на случай, если кто увидит меня у твоей халупы.

-Нет еще. Сегодня обязательно побываю.

-Ты должен был сделать это вчера, харя неумытая. Из-за тебя, гнида, может провалиться такое дело! Запомни: говори с соседями ненавязчиво, не оправдывайся, только спроси, не появлялся ли я, опиши им меня, а потом, будто между прочим, и выдашь свою версию. Понял, дубина?

-Понял! Не обзывайся! Еще неизвестно, кто из нас дубина…

-Ну ты!

Но Харин уже убегал.

 

ВСТРЕЧА С ХОЗЯИНОМ

10 мая 1991 года. 11.00. Пятница.

Встреча состоялась на той же стоянке у центрального рынка. Возле поднятого капота склонились две мужские фигуры: одна грузная, вальяжная, другая среднего роста, плотно сбитая. Гречишин докладывал Хозяину:

-Вчера вечером Королев пообещал передать деньги 11 числа, то есть на три дня раньше им самим установленного срока. Мне кажется, это результат моей психологическо-телефонной обработки. Тут я немного перестарался, но он напросился сам. С подменой деда-инвалида на сына ничего не получается. Старик уперся. Я подсказал Никите, чтобы набивался в напарники, быть может, уступят. Так мне завтра в обед выходить на связь с инструкциями? Тогда операцию назначу на четыре часа дня? В это время на улицах безлюдно.

-Как обстановка? Что говорит твое чутье?

-Одно время было такое подозрение, что хотят сесть на хвост. Королев затягивал телефонные переговоры, не сразу брал трубку. Если на АТС сидят слухачи, они определят, с какого телефона звонят, и, если у них есть специально выделенные патрульные машины, то увидят и того, кто звонил. А там поставят детский мат… Я ему эту вредную привычку отбил, диктофоном конечно. Но и он очень правдоподобно объяснил свои поступки.

-Как на явке? Дети бузят?

-Бузил пацан, но сейчас притих. Мы сказали, что их дорогой папаша взял у нас в долг много денег и не отдает. Вот, когда рассчитается, тогда они и получат волю. Я их наркотой подкармливаю, чтобы были паиньками.

-Как Элла?

-Ничего, терпит. Куда ей деваться?

-Неужели терпит? Как же ей, бедняжке, приходится без ресторанов? Без нарядов? Наверное, на дню по десять раз тебе истерики закатывает? Но вы там потише, чтобы дети не услышали, не то в пылу свары наговорите такого, что нас потом возьмут тепленькими!

-Из погреба ничего не слышно. Крышка звукоизолирована, там даже не одна, а две крышки.

-Обычно сыплются на мелочах… Мелочи – это главное! Но ты этой простой причины понять не хочешь.

-Ну что вы, Хозяин?! Я никогда вам не перечил, ваши приказы выполняю беспрекословно.

-Неужели? А вспомни, как ты на второй же месяц после первой акции купил машину, купил с рук, переплатив вдвое. Не ты ли с Эллочкой стер все пороги ресторанов? На какие шиши? Откуда такие деньги? Со ставки сторожа? Или наследство из Америки? Тетушка оставила… И вот сейчас сидишь на мели и будешь опять просить денег.

-Буду, Хозяин. Нам нужен «подогрев». Есть-то на явке надо, да и как без стопки за столом?

-Вот вам сотня. Перед завершающей частью расслабляться нельзя: злее будете. Завтра в обед передай им инструкцию. На место выходим в два часа дня и до четырех проверяем, нет ли слежки? Но до двух часов быть всем на связи, чтобы можно было своевременно реагировать на возможное изменение обстановки, особенно у Королевых. Жаль, нет у нас радиотелефонов, но с этой акции их надо обязательно раздобыть. Вам с Букетовой в четыре-пять утра накормить-напоить детей, дать им оправиться, закрыть погреб наглухо, запереть двери и ворота и добраться к тебе на автостоянку. Это обеспечит связь и «колеса», и вы не будете мозолить глаза на явке, не будет суматохи, приездов и отъездов. Если деньги получим, ночью вывезешь опоенных детей на десятый километр по верхней дороге и позвонишь Королеву. Ты будешь лично отвечать за благополучный возврат заложников! Это тебе последний шанс. Если опять превысишь полномочия, пеняй на себя! Постарайся предупредить обо всем Харина. Подумай, как отработать назад с инвалидом, в крайнем случае, пусть Никита настаивает на совместном походе, возьмет деньги, обгонит отца и без свидетелей передаст нам. Нам лишние глаза ни к чему. А ты на явке на машине старайся не появляться. Нечего светиться. Приходи и уходи или поздно вечером, или рано утром, и то пешком. Следи, чтобы свет не проникал сквозь ставни. Во дворе не разгуливайте, днем оправляйтесь в сенцах. Никите на явке запрети появляться.

-Уже сделано, Хозяин! Я ставлю машину на своей стоянке и добираюсь и туда и оттуда пешочком или на чем придется. Ухожу рано, прихожу ночью. Хорошо, что на двери внутренний замок: нельзя определить дома хозяева или нет. Ставни плотные, сам проверял. Кругом забор, дома друг от друга стоят далеко. Конспирация полная. Собака давно сдохла от голода. Никиту сегодня же предупрежу.

-Молодец, предусмотрел. Вот так бы всегда. Успокой Эллочку, недолго ей собой жертвовать, но чтобы транжирства больше не было, иначе  я сверну эту лавочку. Надо после акции залечь на дно как минимум на год. Все понял?

-Все, Хозяин.

-Тогда до встречи.

 

Дневные переговоры

10 мая 1991 года. 12.00. Пятница.

На этот раз обошлось без трансляции по телефону детских воплей, Гречишин был сух и деловит.

-Видели мы вашего старика-инвалида и боимся, что он рассыплется, - звенел Гречишин. – Он сорвет все графики передачи денег. О них мы сообщим в 12 дня. Ну какой с деда носильщик? Мы даже не будем против, если какой-нибудь парнишка поможет ему донести ношу, но передавать будет он, лично, из рук в руки. Сегодня вечерней связи нет. Деньги собраны?

-Собраны и все в крупных купюрах. Самые мелкие – по двадцать пять рублей, но их немного, а в основном сотенные и полусотенные. Сумка куплена. Как там дети?

-С ними все в порядке. Их судьба зависит только от вас, и, если вы не ведете двойной игры, вы их завтра получите живыми и невредимыми. Не затяните им петли на шеях своими руками, всю жизнь потом будете каяться…

 

 

ВСТРЕЧА ПОДЕЛЬНИКОВ

10 мая 1991 года. 13.00. Пятница.

Чтобы исправить ошибку, Гречишин стерег тропинку, по которой Харин должен был пройти к своему дому. Машина стояла чуть в сторонке, на полянке среди кустарника, но из него хорошо просматривались все возможные подходы к усадьбе. Левая задняя сторона была поддомкрачена, рядом лежало колесо со вскрытыми внутренностями, но исправная «запаска» дожидалась в закрытом багажнике.

Гречишин вытащил камеру и начал колдовать с вулканизатором.

В это время показался Харин. Он шел торопливо и неровно, часто оглядывался, но это была чисто рефлекторная, а не осмысленная реакция: никто не будет, полностью контролируя себя, неуместными жестами показывать, что он чего-то боится.

Гречишин тихонько свистнул. Харин вскинул голову и медленно, словно на эшафот, поплелся к машине. «Неужели бить будет? – металось суматошно. Зря ему нахамил. При его дури он меня сейчас с дерьмом съест и не поморщиться. Это ему в кайф. Зря, зря…»

Но Гречишин показал на колесо и громко, почти на весь лесок, загремел своим баритоном:

-Ехал к тебе за железками, да вот камеру проколол. Сыплете на дорогу золу с гвоздями, нет на вас участкового! – тихо зашептал, когда Харин склонился над камерой: - Нас завтра с утра здесь не будет, уходим на стоянку, дом запру, дети будут в погребе. Связь по стояночному телефону, в крайнем случае, с Хозяином. После двух дня нас на связи нет. Если возьмут с отцом для передачи выкупа и тебя будут пасти менты, иди или без этой твоей фуражки, или с рубахой навыпуск, или с носовым платком в руке. Любой из них – сигнал, что ты под колпаком. Запомнил? Или без фуражки, или с рубахой навыпуск, или с носовым платком в руках, а еще лучше с прутиком в руке, только помахивай им, чтобы видно было. Усек?

-Усек! – вздохнул с облегчением Харин. А он так боялся, что его бить будут…

Но вдруг Гречишин заорал:

-Ты долго будешь водить меня за нос? Ты меня закормил «завтраками», мне это осточертело! Чтобы запчасти были, или отдавай деньги! – И тихо Харину: - Беги назад, домой не заходи.

И Харин припустил на остановку автобуса. Гречишин погрозил ему в след, повозился с вулканизатором, вправил камеру, накачал и поставил колесо на место. И все это неторопливо, но основательно: Гречишин всегда доводил начатое дело до конца и ничто ему в этом помешать не могло.

 

ДНЕВНЫЕ ИТОГИ СЛЕДСТВИЯ

10 мая 1991 года. 19.00. Пятница.

 

Майор Петров в очередной раз докладывал о ходе следственно-розыскных мероприятий. Но сейчас на совещании присутствовал сам генерал: какими-то неведомыми путями слух о похищении детей у руководителя крупного городского предприятия едва не просочился в печать, что, к счастью удалось предотвратить.

-Наружным наблюдением установлено следующее, - говорил майор Петров. – Сегодня в восемь часов утра Харин-младший вышел из дома родителей, торопливо направился к ближайшему телефону-автомату и позвонил. Разговор длился две минуты сорок две секунды, но, к сожалению, ни номера, ни содержания установить не удалось.

Затем, после дневных переговоров с похитителями, Харин-младший в двенадцать двадцать две сел на автобус и поехал к своему дому в пригороде. Но туда он не попал. В трехстах метрах от усадьбы ему встретился Гречишин, который ремонтировал спустившее колесо. Это его, Гречишина, девятого мая видел участковый Корытный у дома Харина и свой визит он тогда объяснил тем, что Харин обещал запчасти для машины. На этот раз разговор тоже шел о запчастях. Гречишин возмущался, что Харин его обманывает, и требовал вернуть деньги. Харин тут же ретировался, даже не заглянув к себе. Гречишин закончил ремонт и поехал в город, но, к нашему стыду, там его наружники потеряли: объект рванул на красный свет и затерялся среди машин и кривых переулков.

Возникают следующие вопросы. Куда так рано и зачем звонил Харин? Выяснили, что Королев ему это не поручал. Что связывает Харина и Гречишина? Неужели серьезный и обязательный Гречишин поверил Харину, которого всерьез никто не принимает? Да и запчастей Харину взять негде. Это, наоборот по силам Гречишину, работающему на платной стоянке. Почему Гречишин «обрубил хвост»? Заметил слежку? Простая предосторожность? Дорожная недисциплинированность? Если это первые две причины – тогда вся наша дальнейшая игра требует корректировки. Он может быть связан с похищением детей. Гаишникам нужно отыскать и оштрафовать Гречишина. Скажем, в 12 часов завтрашнего дня и помурыжить в течении часа. Этим проверим его причастность к переговорам с Королевым. И вообще с ним придется разобраться поближе. Что-то он крутится возле ближайшего окружения Королева…

-Пусть нам начальник управления уголовного розыска доложит, как они умудрились потерять «объект»? – перебил Петрова генерал.

Подполковник Свиридов, подтянутый и стройный, с седыми висками, вскочил на ноги.

-Виновных мы накажем! Но мы должны также помнить, что в разгоне было всего две машины. Одна вела Гречишина, другая Харина-младшего. Совершенно невозможно такими силами обеспечить качественное сопровождение. Нехватка техники – причина прокола. Мы даже вынуждены для подобных мероприятий привлекать транспорт сотрудников, ничем не возмещая затраты. Мы примем все возможные и невозможные меры, но постараемся не допустить подобного! Нами установлено наблюдение за всеми, кто так или иначе причастен к делу, но пеший конному не товарищ.

-Так можно оправдать любую халатность, любой срыв задания, любую безалаберность. Объяснение не принимается! По-моему, надо рассмотреть вопрос о вашем служебном соответствии, а также о соответствии некоторых ваших сотрудников. Вы меня поняли? В случае неудачи мы к этому еще вернемся… - обещающе произнес генерал.

-Так точно, понял! – ответил Свиридов и сел. Карандаш в его руках с треском переломился.

-Продолжаете, майор, - разрешил генерал.

Петров кашлянул и заглянул в свои записи:

-Поиск машины затягивается, но сегодня по городу выделен еще один экипаж, который будет работать параллельно. По местным платным автостоянкам пройдемся завтра. Их в городе четыре. Почти сто процентов вероятности, что машину использовали с другими номерами, и, на всякий случай, снимем в салонах отпечатки пальцев для дальнейшей их идентификации. Не исключено, что в операции участвовала машина не из нашей области. Тогда поиски ее затянутся. Помимо двух городских бригад задействованы и районные гаишники совместно с уголовным розыском. Почти все машины из списков проверены, остались единицы, но результатов пока нет. Завтра в полдень бандиты должны позвонить Королеву и сообщить о месте и способе передачи денег.

-Трогать Гречишина в 12 часов, перед переговорами, не следует, - перебил Петрова генерал. – Если он причастен к похищению, это его насторожит и может осложнить наблюдение. Если же он непричастен, никуда он от нас не денется. Продолжайте.

-К двенадцати дня 11 мая все наши силы приведем в боевую готовность. Будет участвовать и железнодорожная милиция. Автомашины и руководители групп оснащаются радиотелефонами. Предусмотрены различные варианты преступников и наши ответные меры. Наша цель – выявить похитителей. Брать будем потом.

-Действуйте! – завершил совещание генерал.

 

 

 

НА ЯВКЕ

11 мая 1991 года. 4.00. Суббота.

 

За мгновение до звонка Гречишин нажал кнопку будильника. Он привык просыпаться по внутренним часам, в любое, установленное для себя время.

Свет из кухни едва-едва достигал спальни, но все же позволял видеть женщину, разметавшуюся на широкой двуспальной кровати. Одеяло сбилось, и упругие, налитые груди колыхались в такт дыханию, ноги были бесстыдно раскинуты, черный треугольник в низу живота манил, таинственный и желанный. Прекрасные формы дала природа Элеоноре.

Гречишина охватило страстное желание, но он пересилил себя: любовная игра могла затянуться надолго и спутать все планы. Он укрыл подругу и тихонько, чтобы не потревожить, встал с кровати, оделся и осторожно вышел на улицу. Было темно, рассвет еще только намечался.

Вернувшись в дом, Гречишин принялся готовить обильный завтрак. Он поджарил яичницу с колбасой, для детей картошку в мундире, открыл банку рыбных консервов, нарезал хлеба, налил в банку воды, загримировался и пошел будить Букетову. Та открыла глаза и сладострастно потянулась.

-Иди сюда! – томно, грудным голосом промурлыкала она.

-У нас нет времени! – отказался Гречишин и сдернул одеяло. – Немедленно вставай!

Букетова обиженно надула губки, накинула халатик и пошла на улицу.

-Ты там поосторожнее, - бросил ей вслед Гречишин. – Долго не задерживайся и не светись.

Гречишин открыл двойную крышку погреба. Дети не проснулись. Они перенесли постель на стеллаж, где когда-то хранилась картошка, и спали, как на кровати.

-Эй вы, вставайте! – сказал Гречишин и постучал по крышке лаза.

Дети зашевелились, встали.

-Оправляйтесь, да поживее. Нам некогда. Вы целый день будете одни. Сегодня ваш папаша обещал отдать нам деньги. Если отдаст, вас отпустим, если нет – не родиться бы вам на белый свет! Живо на горшок!

-У нас бумага кончилась, - сказал Василек, набычившись.

-Обойдешься! – хохотнул Гречишин, но бумаги дал.

-Дяденька, отойдите, - несмело попросила Инночка. –Я при вас не могу.

Гречишин отошел к столу, чтобы разделить завтрак. Вошла Букетова, умылась мягкими кошачьими движениями и убежала в спальню к старому трюмо. Гречишин проводил ее долгим взглядом, вздохнул, подошел к лазу, за веревку вытащил ночной горшок и понес во двор.

Рассвет набирал силу, ночь предутренне серела. Гречишин заторопился, выплеснул в кусты у забора и вернулся в дом.

Букетова наводила макияж. Гречишин, ни слова ни говоря, собрал всю ее косметику. Она опять надула губки, но подчинилась и пошла завтракать.

Гречишин бросил что-то в рыбные консервы, помешал и понес еду детям, спустившись в погреб по старой скрипучей лестнице. Остальное подала ему Букетова.

-Смотри, Васька, не хулигань, иначе опять током приголублю. Не забыл? – наставлял Гречишин. – Но ты, Васька, человеком становишься, поутих малость. Молодец. Видишь, значит можно жить мирно! Покушайте и спите. – Гречишин вылез из погреба, закрыл крышки и навесил замок…

Они с Элеонорой торопливо поели и вышли из дома. Гречишин запер дверь и повел спутницу огородами. Через некоторое время в укромном месте Букетова увидела машину Гречишина…

… А в это время в погребе происходили следующие события.

Как только крышки захлопнулись, Василек подмигнул сестренке:

-Давай поедим, но только хлеб и картошку, консервы и колбасу не трогай. Он что-то нам сыплет, после этого спишь, как барсук и ходишь чумной. И сала нашего достань.

Инночка залезла под стеллаж, пошуршала там и появилась с пластом сала, завернутым в тряпицу. Сало было старым, пожелтевшим, отдавало затхлостью, видно, осталось от прежних хозяев, но есть его было можно.

Василек приподнял матрац, взял заточенную крышку от консервной банки и начал резать сало, потом аккуратно положил самодельный нож под изголовье. Там же лежал гвоздь на сто пятьдесят миллиметров с остро выточенным о кирпичные стенки погреба жалом.

Если бы не сестренка, Василек никогда не перестал бы бунтовать. Но Инночка не раз падала в обморок, видя, как Гречишин истязает брата. И Василек сделал вид, что смирился, а сам вооружался и искал выхода из западни. Тем более, что это его непослушание и бравада стали причиной несчастья. Он это понимал и мучился.

После завтрака Василек начал как всегда рыскать по погребу и вдруг возле лестницы остановился, потрогал ступени и стал одну из них выламывать из паза.

-Ты что, Василек? – спросила Инночка.

-Я расшатаю ступеньку, хмырь этот полезет к нам и полетит вниз, а я выскочу на улицу и стану звать на помощь. Стоит одному из нас убежать, они другого не тронут, побоятся.

-А тетенька? Если они будут вдвоем?

-А гвоздь на что?

-Ты убьешь ее?

-Там видно будет. Но близко она не подойдет!… Пока этот чухается, ты бросишь на него одеяло и матрац, пусть запутается. Только не трусь! Они могут обмануть папу: получить деньги и нас не отдать.

-А куда они нас денут?

-Убьют.

-Убьют?

-Ну, может не убьют… Конечно, не убьют! Зачем это? Но папа мне о них кое-что рассказывал.

-Об этих?

-Может, не об этих, но о таких же бандитах, которые воруют детей и требуют денег.

-Но они говорят, что папа занял у них денег и не отдает!

-Врут! Они нас украли, чтобы получить… Как его? Ага! Рэкет, то есть выкуп. Ты только не бойся!

 

ПЕРЕДАЧА ИНСТРУКЦИИ

11 мая 1991 года. 12.00-13.00. Суббота.

-Королев? Слушай инструкцию, времени у нас мало. Твой почтальон в три тридцать выходит с деньгами из твоего дома, поворачивает направо и идет до улицы Строительной. Там опять направо и по правой стороне медленно движется до самого ее конца.

-Но там же овраг!

-Не перебивай! Мы не зря говорили тебе, что твой доходяга может не справиться с заданием. Но сейчас менять что-либо поздно. Он идет до самого конца и где-то в пути к нему обратятся со словами : «Вам привет от Феди». Этому человеку он и должен отдать сумку, предварительно открыв ее, а взамен получить такую же, где будет адрес, по которому ты найдешь своих отпрысков. Если же наш человек будет без сумки, то после пароля он скажет, где ты сможешь ее забрать. Если же до самого конца улицы никто к почтальону не подойдет, пусть поворачивает и шкандыбает обратно, но уже по другой стороне улицы. Все!

В трубке коротко запикало. Королев положил ее и оглянулся. У двери стояла жена и молча смотрела на мужа. В глазах вопрос, но она молчала и только смотрела, смотрела…

Разговор слышали все – таким сильным был визгливый голос – и теперь ждали решения Королева.

-Ну что ж, дядя Сережа, придется тебе тряхнуть стариной, - начал он сосредоточенно. Но тут его перебил Харин-младший:

-Олег Иваныч! Давайте я пойду! Отец не перейдет эти овраги, там они его и закопают! И убежать не сможет… Олег Иваныч!

-Никита, дорогой, все уже решено. Как говорили древние, все уже определено, измерено, взвешено и каждому воздастся по заслугам. За отца не бойся!

-Ну как я могу не боятся? Отец все-таки! Олег Иваныч! Ну давайте я пойду с ним!

Так они перепирались почти час. Наконец, это Королеву надоело и он выдал тайну, которую не имел права выдавать.

-Нельзя Никита. Это может спугнуть их, и они на встречу не явятся. А очень нужно, чтобы они пришли! Там их встретят – будет кому встретить и защитить дядю. Ты что, думаешь, что я своими руками послал бы дядю на погибель? А ты, Никита, оказывается, молодец! Плохо я тебя знал, плохо. Ты уж меня извини.

Никита смутился и выскочил из комнаты. Он торопливо оделся и зашагал к ближайшему телефону-автомату, буркнув, что идет за сигаретами.

-Застеснялся парень, - сказал ему вслед Королев. – К похвале непривычен, вот и застеснялся…

Харин-младший так торопился, что забыл о всякой осторожности и ничего не заметил.

-Алло, Хозяин! – захлебываясь, начал он. – Провал! Менты обо всем знают! За бабками идти нельзя: или возьмут или срисуют!

-Это точно?

-Точнее быть не может! Это мне сам Королев проболтался!

-Успокойся и не высовывайся. Никуда не звони. Дома будешь только через два-три дня, не раньше. С нами никаких контактов, ни под каким предлогом. В случае чего, ты нас не знаешь! Смотри, Никита, жизнь твоя на волоске!

 

НА ПЛАТНОЙ АВТОСТОЯНКЕ

11 мая 1991 года. 14.00. Суббота.

Гречишин отвез Букетову к себе на квартиру и с самого утра сидел на автостоянке и забивал козла. Хозяин не звонил, значит, все шло по плану. Отлучился Гречишин только без пятнадцати минут двенадцать, чтобы передать Королеву инструкции и тут же вернулся к доминошникам. Человек в отпуске, почему бы и не расслабиться.

И вдруг, как в пропасть – звонок Хозяина.

-Ты один? Слава богу, успел!

-Нет. Понял. – И сторожам: - Ребята, выйдите на несколько минут, тут у меня любовные дела.

Сторожа вышли, плотно притворив двери, но Гречишин все же проверил, посмотрев в окно. Сторожа пошли в обход.

-За деньгами не ходи. Милиция ждет, чтобы сфотографировать, или взять с поличным. Позвони тем после четырех, успокой, назначь новый срок, 14 мая, а сам на явку, избавься от улик, но без излишеств, иначе затянешь время и петлю на шее. Но на всякий случай проверь: есть ли действительно слежка? Если есть, ты знаешь, что делать, если же слежки нет, то тут стоит подумать: зачем подсовывают такую «дезу»? Проверяют?

-Кого?

-Ты знаешь кого.

-Понял.

-Если все правда, мне не звони. Действуй по плану. Если же это «деза», сообщи из телефона-автомата. И тогда подумаем, как быть дальше. Зазноба твоя, чтобы не запаниковала и не наломала дров, ничего знать не должна. Больше никого не ищи. Если что, ляжем на дно, всякие связи прекратить, имена забыть! Действуй!

 

ПРОВЕРКА НАЛИЧИЯ СЛЕЖКИ

11 мая 1991 года. 16.00. Суббота.

Гречишин остановился за две улицы в незаметном, укромном местечке, огляделся и только потом вылез из-за руля. Теперь это был хромоногий старичок с палочкой, сгорбленный и немощный. С седыми растрепанными волосами. Широкополая шляпа надвинута на самые глаза, на руках кожаные перчатки, чтобы контраст между дряхлостью тела и зрелостью рук не бросался в глаза. Старичок, приволакивая ногу, медленно двинулся улицей, параллельной Строительной. У каждого перекрестка он подолгу топтался, беспомощно озираясь, и, наконец, решившись, переходил улицу.

Изредка попадались какие-то странные, с полным салоном людей, фургоны, приткнувшиеся в уголке, мотоциклисты, лениво копающиеся в сумках с ключами. И почти на каждом перекрестке какие-то подозрительные личности: кучка пьяниц, соображающих на троих; влюбленные, страстно прижимающиеся к друг другу; маленький пикник прямо на газоне… Только старушек не было, не держат, наверное, их в органах.

Еще Гречишин засек блеск линз бинокля с третьего этажа строящегося здания и уже собрался уходить, как все подозрительные личности начали незаметно исчезать. Машины уехали, мотоциклисты сложили ключи, влюбленные разлюбили, пьяницы взялись за ум и разошлись, не попрощавшись, пикник моментально свернулся.

Гречишин понял, что дали отбой. Это означало, что они раскрыты.

Старичок вдруг утратил немощь и заспешил к своей машине, благо он успел пройти всего три квартала.

Забравшись в салон, посидел несколько минут, обдумывая ситуацию,  и резко рванул с места. Следовало действовать по плану и сделать вид, что они ни о чем не подозревают. И в первую очередь избавиться от живых улик.

 

ЗВОНОК К КОРОЛЕВОЙ-НИКИТИНОЙ

11 мая 1991 года. 16.30. Суббота.

 

-Это квартира Королевой-Никитиной?

-Да.

-Королева нет?

-Нет, но я могу позвать.

-Не надо. Передайте, что мы дико извиняемся, что не пришли на встречу. У нас тут маленькие технические неполадки. Как только их устраним, так сразу же сообщим о новой дате. Наверное, это будет 14 мая, но отныне мы звоним не в 12, а в 2 часа дня, и до 14 мая связи не будет. Пусть не беспокоится, дети его живы и здоровы, того же и ему желают, с ними все будет в порядке, так и передайте. А вы берегите своего ребенка, он ведь такой маленький!…

Женщина кинула трубку, словно держала гадость, даже потрясла рукой в воздухе, бросилась в другую комнату и прижалась к сыну, спавшему на кровати.

 

НА ПЛАТНОЙ АВТОСТОЯНКЕ № 2

11 мая 1991 года. 17.00. Суббота.

Гречишин спешил на платную автостоянку № 2, чтобы вновь использовать синие «Жигули»-«восьмерку». Со сторожами он предварительно договорился, объяснив, что его машину полностью не отремонтирована, ненадежна, а ехать надо срочно… Недалеко, но все-таки…

На самом деле Гречишин хотел вывезти трупы пока живых свидетелей-улик, которых он убьет собственноручно, убьет с удовольствием, тем более, что надежды на выкуп не оправдались. Убьет, чтобы другим неповадно было, чтобы больше не пытались двурушничать и водить за нос. Убьет, чтобы отплатить за страх, изматывающее напряжение и бессонные ночи. Единственной отдушиной для него была Букетова. С ней он забывает все и все кажется легким, доступным, с ней он может свернуть горы, если, конечно, посчитает нужным.

Его била дрожь нетерпения, но осторожности Гречишин не потерял. Не доезжая ста метров, он остановил машину и прошел до угла, от которого просматривались ворота автостоянки, и обомлел: там стояли гаишные «Жигули» со зловещей синей полоской и мигалкой на крыше салона.

Гречишин посмотрел в щель между плитами бетонного забора и увидел, что возле синей «восьмерки» крутятся два милиционера, третий разговаривает со сторожами.

Один из милиционеров вытащил из салона номерные знаки, похлопал ими и довольно громко воскликнул: «Номера те, что нам нужно!»

Гречишин скрипнул зубами: «Не выбросил, подлец! Трус несчастный!»

Он вернулся к машине и переулками поехал к ближайшему телефону-автомату, чтобы позвонить Хозяину. Хозяин долго не отвечал, и, когда Гречишин уже был готов нажать на рычаг отбоя, трубку сняли, но отклика не было.

Гречишин произнес условную фразу:

-Ал-ле! Я попал нормально? Ответьте, наконец! – и повесил трубку.

Это был сигнал близкой опасности.

Гречишин сел в машину и опять же переулками поспешил к дому Харина-младшего. В глазах его временами мерцали всполохи, желваки на скулах вздымались и опадали.

 

НА ЯВКЕ

11 мая 1991 года. 18.00. Суббота.

Гречишин загнал машину во двор дома Харина-младшего, аккуратно притворил и подпер жердью ворота. Стоило подпорку убрать и ворота разъехались бы сами собой.

Гречишин внимательно осмотрелся, открыл и тут же захлопнул за собой дверь, накинул крючок. Подумал и защелкнул внутренний замок, прошел на кухню, запер еще одну дверь, включил свет и начал уборку. Закончив, аккуратно протер посуду, стулья и все места, где могли остаться отпечатки пальцев, прошел в спальню и навел там порядок. Действовал он основательно, но неторопливо, словно отдаляя что-то и получая от этого удовольствие. Наконец достал из шкафчика электрические провода, размотал их, воткнул вилку в розетку, а оголенные провода другого конца развел и, держа в правой руке, начал открывать крышки лаза.

Дети сидели на стеллаже-кровати и напряженно ждали. Их фигурки закаменели, но как только лаз открылся, Василек оказался у лестницы, а Инночка потянула на себя одеяло.

Гречишин свесил голову:

-Ну что, воробушки, соскучились? А я думал, вы спите. Вы что, рыбы не ели? Ишь какие привередливые! Вас только «сникерсами» кормить. Вот я сейчас вас накормлю. Васька, отойди от лестницы! Живо!

Василек чуть отступил в сторону. Гречишин стал спускаться, подолгу задерживаясь на каждой ступеньке. Ноздри его раздувались, в глазах полыхало безумие, он облизывал губы и кривил рот в неестественной ухмылке…

Инночка оцепенела от страха и застыла в каталепсии, но Василек прикрикнул на сестренку, она вздрогнула. На лице появилось осмысленное выражение. Руками Инночка прижимала к груди одеяло.

Внезапно четвертая сверху ступенька подломилась, и Гречишин полетел вниз, не успев сгруппироваться. Раздался треск, от замкнувшись проводов посыпались искры, и тут же наступила полная темнота. Василек бросился к лестнице, но Гречишин на слух сбил его ногой на пол, отвесил на ощупь пару оплеух, отшвырнул в угол и полез из погреба, унося с собой провода. Он возился около десяти минут, отыскивая тонкую проволоку, чтобы сделать «жучок», не нашел и воткнул вместо перегоревшей пробки нож. Свет загорелся.

Гречишин разобрал провода и заглянул в погреб. Василек лежал в углу без сознания, Инночка с вытаращенными глазами комкала на груди одеяло, которое она так и не осмелилась бросить на мучителя.

Только Гречишин встал, чтобы спуститься к детям, ставни в двух окнах за его спиной открылись и в дом, круша оконные переплеты, вломились оперативники. Гречишин оглянулся, все понял, и, угрожая проводами, начал отступать к лазу, но его в прыжке сбил с ног один из оперативников, а другой выдернул провода из розетки. Завязалась короткая, но яростная схватка. Гречишин хорошо владел приемами рукопашного боя, но его скрутили и надели наручники. Он рычал, как дикий зверь, кусался, бил ногами и тогда оперативники спеленали его проводами.

Василек все еще был без сознания, когда его подняли наверх, а Инночка плакала навзрыд и все повторяла, захлебываясь слезами и целуя брата: «Прости, Василек, прости! Я трусиха! Прости меня, Василек!»

Откуда-то появилась «скорая помощь», и детей увезли в больницу. Гречишина вынесли из дома и погрузили в автозак. Он извивался, как червь, пытался ударить сведенными ногами…

 

ЭПИЛОГ

13 мая 1991 года. 10.00. Понедельник.

В малом зале УВД почти в том же составе, что и в начале этой истории, собрались работники милиции и прокуратуры. На этот раз они подводили итоги операции.

Докладывал майор Петров.

-С самого начала было ясно, что преступники хорошо знают Королева, знают даже, что его домашний телефон не работает. Значит, наводчик или информатор – из ближайшего окружения потерпевшего. Особый интерес вызвал сын дяди Королева Харин-младший, ранее судимый. Он несколько раз встречался с Гречишиным – сторожем платной стоянки № 2, на которой были найдены бесспорные улики, но об этом позже. Связь Харина и Гречишина было трудно объяснить: настолько разны они и по характеру, и по положению. И то, что Харин пообещал Гречишину достать запчасти от машины, настораживало. В списках сотрудников милиции, уволенных в течении пяти последних лет, Гречишин не значился, но мы копнули глубже и нашли его в списке семилетней давности за 1984 год. Гречишина выгнали за «Злоупотребление служебным положением и жестокое отношение к задержанным». Он бывший старший лейтенант, оперативник, прослужил в милиции около пяти лет, хорошо ориентируется в обстановке, быстр в решениях, инициативен, неординарен, упорен в достижении цели.

Харин несколько раз звонил из ближайшего телефона-автомата, были случаи, когда после этого он куда-то исчезал. Поэтому, на всякий случай, телефон-автомат был поставлен на прослушивание. И вот в субботу, после передачи бандитами инструкции о месте и способе получения «выкупа», в 13 часов 30 минут Харин чуть ли не бегом направился к «своему» телефону и позвонил. Состоялся такой разговор: «Алло, Хозяин! Провал! Менты обо всем знают! За бабками идти нельзя: или возьмут, или срисуют!» – «Это точно?» – «Точнее быть не может. Это мне сам Королев проговорился!» – «Успокойся и не высовывайся, никуда не звони! Дома будешь только через два-три дня, не раньше. С нами никаких контактов ни под каким предлогом. В случае чего, ты нас не знаешь. Смотри, Никита, жизнь твоя на волоске!»

Видимо, Харин-младший, совсем потерял голову, раз передал сообщение «открытым текстом». Мы установили, с кем говорил Харин. Им оказался Петраков Евгений Николаевич, 46 лет, член областной коллегии адвокатов, человек во всех отношениях положительный. По совместительству он работал в нескольких коммерческих структурах.

Но куда и к кому потом позвонил Петраков и звонил ли, определить, к сожалению, не успели. Но все-таки с большой долей вероятности можно утверждать, что он предупредил Гречишина – своего главного подручного. И тот на встречу не пришел.

С нашей стороны были допущены серьезные оперативные «проколы». Мы рано, едва получив сообщение, что похитители установлены, свернули наблюдение и прямо на улице посадили в машину и увезли Харина-старшего, когда не исключалась возможность перепроверки сигнала, что и было сделано преступниками.

Из разговора Харина-младшего с Хозяином нас заинтересовали два момента: приказ не появляться дома и никуда не звонить. С домом все было ясно, а вот если предостерегали от звонка, значит были еще соучастники, возможно, нами не установленные. Мы направили оперативников взять под наблюдение дом Харина-младшего и поставили на прослушивание телефон Хозяина. И не ошиблись. Вскоре Хозяину позвонили и произнесли, как нам кажется, условную фразу: «Ал-ле! Я попал нормально? Ответьте наконец!» – И тут же повесили трубку, не дожидаясь никакого ответа. Через полчаса после этого звонка Петраков застрелился.

До платной автостоянки № 2 проверяющие добрались только к пяти часам вечера – она была самая дальняя, хотя числилась под вторым порядковым номером. И, как я говорил, там были найдены бесспорные улики: автомашину «Жигули»-«восьмерку» синего цвета и искомые номерные знаки. Отпечатки пальцев в салоне и на ручках дверей соответствуют отпечаткам выкраденных детей, Гречишина и некоей Букетовой, которая не раз задерживалась нами. Она – сожительница Гречишина, в настоящее время арестована и дает показания, но о них в конце доклада.

Сторожа автостоянки утверждают, что Гречишин 6 мая брал интересующую нас машину, сославшись на то, что его машина на ремонте, а возвратил ее на место в тот же день после обеда Харин, дружок Гречишина.

Убедившись в провале, Гречишин прибыл к дому Харина-младшего к шести вечера, загнал машину во двор и притворил ворота. Двери за собою запер на внутренний замок и на крючок.

Гречишина надо было брать с поличным, поэтому пропустили его беспрепятственно. Запер Гречишин не только наружную дверь, но и  внутреннюю, и преодолеть их без большого шума и долгой возни было нельзя. План дома был известен, решили идти через окна.

Гречишин собирался прикончить детей электрическим током, приготовил для этого провода, но предусмотрительность мальчика спасла их от смерти. Тот расшатал ступеньку лестницы, и Гречишин, спускаясь в погреб, упал – получилось короткое замыкание, предохранитель перегорел, и бандит провозился около десяти минут, пока его не заменил.

Мы успели в последний миг. Гречишин попытался скрыться в погребе и взять детей в заложники, но ему помешали наши оперативники. При аресте Гречишин оказал яростное сопротивление.

В кармане у мальчика была заточка, сделанная из гвоздя, но он ею не воспользовался. Сейчас дети в добром здравии, пока находятся в больнице, но сегодня их выпишут.

Следует отметить участкового инспектора капитана Корытного. Благодаря его наблюдательности, профессиональному умению, мы смогли в значительной мере ускорить поиск преступников и обеспечить операцию. Мы считаем, что капитана Корытного нужно особо отметить и повысить в звании.

Теперь о показаниях Букетовой и Харина-младшего, который задержан при попытке покинуть город. Они подтвердили наше предположение, что прежние случаи киднэпинга – это дело их группы, а мучил и убивал детей лично Гречишин. Обезврежена шайка, которая несколько лет держала в страхе город.

-Поздравляем всех с большим успехом! Товарищ Громов, проследите лично, чтобы отличившихся представили к наградам, - сказал генерал. – Спасибо всем участникам, завершившим святое дело.