Принцесса из коробки

Глава 1.  Золушка

 

– Анна, ты только не волнуйся – Павел провел руками по моим искусно уложенным волосам. Помни мои указания: не говорить лишнего, улыбаться. Я  буду рядом.

  –  Паша, а может, избежим этого? – я все еще надеялась, что обойду интерес публики ко мне и смогу и дальше жить в уютной скорлупе, упиваясь своим выстраданным счастьем с этим сильным, волевым и таким родным мужчиной.

– Нет, милая, ты же знаешь, что это невозможно. Не сегодня, так завтра нам придется дать это интервью, так давай же покончим с этим, как можно раньше! – голос Павла был настойчив, но в то же время успокаивал. С ним всегда так: можно почувствовать себя маленькой беззащитной девочкой, о которой позаботиться он – уверенный и всемогущий. Дело даже не в нашей разнице в возрасте, не в его особом положении в обществе, а в том, что он Настоящий.

Итак, сегодня мне предстоит поведать общественности о том, как я прибрала к рукам не просто завидного жениха, а медиа-магната. Но видит Бог, я стала бы его женой, даже если бы он чинил обувь в ларьке на окраине города.

В дверь позвонили. Еще минута и наша квартира наполнилась незнакомыми людьми с телевизионным оборудованием и запахом дорогого  парфюма, который щедро вылила на себя журналистка. Ее зовут Елена и в ее взгляде я ловлю немой вопрос: что же в тебе есть такого? Почему он выбрал именно тебя? Я кожей чувствую ее зависть. Придется к этому привыкать, я и сама себе завидую. На моем месте мечтали бы оказаться тысячи женщин. Но не судьба, этот счастливый билет вытащила я.  Я дарю журналистке свою самую лучезарную улыбку, пожимаю руку и сообщаю, что готова. Конечно, это ложь, я ужасно волнуюсь. Придется делать то, что я ненавижу больше всего на свете – врать. И я сделаю это, во что бы то ни стало.  На кону карьера и репутация моего любимого. Все, к чему он стремился годами, чуть не полетело к черту из-за чувства, которое люди называют Любовь.

Один кивок головы моего мужа и каждый занял свои позиции. Вот он – истинный лидер, которому не нужно слов. Один взгляд, одно движение и люди безукоризненно подчиняются.

– Анна Юрьевна, Павел Сергеевич, позвольте поздравить Вас со вступлением в брак! Как Вам удалось так долго скрывать свои отношения?

Павел, как и обещал, выручил – первым ввязался в бой.

– Спасибо за теплые слова! Мы с Аней ничего не пытались скрыть, но и на публику не играли. Помните, счастье любит тишину? Вот и наше счастье предпочитало расти вдали от чужих глаз, было только нашим.

– Анна Юрьевна, расскажите нашим читателям, как началась Ваша история? Вас действительно можно назвать современной Золушкой?  -

 Ох, как я ждала этот вопрос. Хотите историю про Золушку – получайте.

– Можете называть меня просто, Анна. С Золушкой у  нас одно существенное отличие – на этих словах, я почувствовала, как Павел напрягся, не бойся, милый, я не скажу то, чего не следует. – Моя ножка не так мала, я ношу тридцать девятый размер!

Павел улыбнулся и погладил меня по руке, Елена рассмеялась и уставилась на лакированные лодочки, украшающие мои не совсем сказочные ноги – мне это удалось, я разрядила обстановку, сбросила напряжение. Врать на камеру оказалось совсем не страшно. В течение следующего часа я рассказала журналистам историю знакомства сироты из провинции и влиятельного бизнесмена. Наша история, в которой была продумана каждая деталь, звучала настолько убедительно, что в нее поверили все, включая меня. Елена была в восторге. У нее эксклюзив – интервью новоиспеченной жены лидера четвертой власти, как его обычно называют за глаза. Я тоже испытывала радость от того, что справилась, блестяще сыграла свою роль. А Павел..Павел говорит, что ощущение счастья стало его постоянным спутником с того дня, как он получил самый необычный и самый дорогой подарок в своей жизни.

Все разошлись. Мой муж улетел в командировку куда-то в Сибирь, я уже привыкла, что  чаще вижу его на экране, чем в собственной постели. Завернувшись в теплый плед, я осталась наедине с самой собой, а значит, мне не надо было притворяться.  Память унесла меня далеко-далеко, в мое детство. Тогда я еще не была Анной Юрьевной. Меня звали совсем по-другому.

 

Глава 2. Семейная легенда

История моего появления на свет банальна, моя мама была студенткой третьего курса пединститута, когда ей вскружил голову сероглазый красавец Петр. Мама и сама не поняла, как подпустила парня слишком близко. Он говорил, что любит, клялся, что она единственная и неповторимая, но оказалось – лгал. Петр был женат, его супруга ждала третьего ребенка, а он развлекался, как мог. Сообщение о беременности мамы заставило его исчезнуть, он собрал жену, детей и уехал. Папаша провернул это с такой скоростью, что девушка не успела даже опомниться. Делать аборт было поздно, да и не хотела мать брать грех на душу. Пришлось идти с повинной к моей бабушке.

– Анька, дурочка ты моя, позор-то какой на мою голову – кричала бабушка, но делала это скорее для приличия. Ей всегда было плевать на мнение окружающих – Дите воспитаем, не хныч, чей бы бычок не прыгал, а телятко наше!

Бабушка Анна не понаслышке знала, что значит самой, без мужа поднимать ребенка. Нет, я не оговорилась, и бабушка и мама были Аннами. И моя прабабушка тоже.. Виной этому семейная легенда. Моя прапрапра.. не знаю на сколько пра.. бабушка родила девочку. Роды были тяжелыми, двойное обвитие пуповиной. Повитуха, помогавшая бабушке разрешиться, слыла в деревне кем-то вроде ведьмы. Она уверила мою прародительницу, что только помощь потусторонних сил помогла не умереть ей и ребенку.

– Назови девочку Анна. Анна – счастливое имя для Вашего рода. Оно - Ваш талисман. Все женщины в Вашем роду, нареченные Аннами, будут счастливы и удачливы.

Стоит ли говорить, что роженица поверила ей безоговорочно. Так и пошли у нас одни Анны. Люди в шутку стали называть нас «Анкин род».  Но обещанного счастья не выпало на долю ни одной Анны. Не скажу точно, что не так было у самых первых Анн, но истории моих бабушки и мамы знаю хорошо. Бабушка полюбила в 16 лет. Васька был первый парень на деревне. Конопат, с рыжим чубом, улыбкой до ушей. Ничто не могло помешать счастью Василия и Анны. Ничто, кроме войны. Кровавая разлучница забрала его – Васька, самую большую бабушкину любовь. А также бабушкиного отца и двоих братьев. Бабушкина мать не пережила горя и голода и оставила дочь полной сиротой. Много горя выпало на долю бабулички, но она не сломалась.

– Бабушка, неужели ты больше не любила – однажды спросила я, уютно устроившись на ее коленях.

– Нет, солнышко. Так как Васеньку, никого – горечь в голосе, в глазах слезы.

– Но моя мама же появилась на свет?

– Появилась, никто не спорит. Я встретила  Иннокентия, когда мне уже шел пятый десяток. Он с братом вздумал поохотиться в наших лесах и их задрал медведь. Брата его насмерть, а Иннокентий жив остался, сам не помнил как, дополз до деревни. Ох, и плох он был! Год я его отпаивала травками, ухаживала, жалела. Наша бабья жалость, а не любовь помогла родиться твоей маме. Рукастый мужик оказался. В благодарность за заботу и ласку печку мне новую сложил, забор сделал.  А как оправился Кешенька, домой поскакал. В город – к жене своей. А у меня пузо расти начало. Бабы в деревне смеялись надо мной, никто уже не думал, что я смогу родить, давно меня со счетов списали, у сверстниц уже внуки, а я только рожать удумала, да еще от чужого мужика. Ничего, стиснула зубы и пережила.  Дом продала, перебралась к подруге детства, Валентине,  в город. Спасибо ей, как тяжело не было, а помогала мне от души. 

– Не жалеешь, что не остался с тобой Иннокентий?

– А чего толку жалеть? Не виню я Кешу, такова судьба.  Спасибо за дочь ему всегда говорю. И желаю здоровья. Но любви, внученька, я больше не знала. Надеюсь, что ты не повторишь нашей судьбы и будешь самая счастливая. Видать и вправду, ошиблась ведунья. Не приносит имя Анна нам счастья, а наоборот – забирает его. Правильно мать твоя сделала, что оборвала эту нить.

Моя мама стало последней Анной в нашем роду. Когда родилась я, она готова была назвать меня хоть горшком, только б не Анной. Она считала виной всем несчастьям именно его – проклятущее имя. По ее мнению, вместе с ним женщины нашего рода, как знамя передавали друг другу все беды и горести, и с этим необходимо было покончить.  При кажущейся простоте, процесс выбора имени затянулся. Каких только вариантов не было в голове моей родительницы: Глафира, Русалина, Василина и даже Мадонна. К счастью, я не Мадонна. Меня зовут Регина. Регина Александровна Иншакова. Отчество и фамилия у меня, как у мамы. Ни мой, ни ее отец в метриках не значатся. Я росла отличницей и умницей, любимицей учителей. Меня отправляли на все олимпиады, и я непременно возвращалась с победой. Бабушка и мама считали меня светом в окне, этакой девочкой-солнышком, которой непременно написано на роду то, что было вычеркнуто из книги судеб всех моих родственниц – стать счастливой.

– Региночка, ты главное учись, мальчишек близко не подпускай. Придет время – принц сам найдет тебя! – напутствовали меня любимые Анны. В том, что меня найдет именно принц, а не сантехник, у них не было никаких сомнений. Должно же кому-то в роду повезти!

Так я и жила с ощущением своей особенности. Я была заколдованной принцессой, ждущей поцелуя принца. Придет время и все обо мне узнают. Так и случилось, но Регину для этого пришлось похоронить.

Глава 3. Гулливер отдыхает.

Больше всего мне не хватает бабули. Она умерла, не дождавшись триумфального входа во дворец своей любимой внучки. Ее жизнь унес инфаркт. Не знаю почему, но бабушка была мне ближе мамы. Все свои девичьи переживания я обсуждала сначала с ней. Скорее подружка, а не бабушка. Однажды баба Аня дала мне сигарету и велела

– Затянись!

– Но, бабушка, я не собираюсь курить!

– Сейчас не собираешься, а завтра с подружками за каким-нибудь гаражом попробуешь! Пусть это произойдет при мне!

Перечить бабушке – пустое дело, и я затянулась. Мои легкие наполнились чем-то ужасным, дыхание сперло.

– Выдыхай!  - скомандовала бабушка.

– Я чуть не потеряла сознание от этой мерзости!

– То-то же, запомни этот вкус и девчонкам своим скажи. Знаю я их, сами испортятся и тебе потащат за собой, а тебе другая жизнь уготована.

Вера в сказку, любезно прибереженную для меня судьбой, была незыблемой. Можете ли Вы представить себе Белоснежку или Жасмин с сигаретой? Вот и бабушка не могла. Она купила в ближайшем ларьке сигареты «Полет» без фильтра и навсегда отбила у меня интерес к табаку. А еще внушила мне, что я страдаю редкой болезнью – непереносимостью алкоголя. Стоит хоть капле зеленого змия просочиться в мое горло, и сон Спящей красавицы померкнет рядом с моим – никаким поцелуем не разбудить! Не знаю, правда, это или выдумка, но проверять не хотелось.

У бабушки была мечта – умереть во сне. Уснуть и не проснуться. Не мучить себя и близких. Ее подружка – баба Валя уходила тяжело, была парализована. Бабушка так не хотела.

– Бабуль, даже мысли о смерти не допускай, выше нос – говорила я ей – Мы еще спляшем на моей свадьбе, когда я натяну на себя хрустальную туфельку!

 – Тоже мне, Золушка выискалась – смеялась бабушка – Вона какая лапища вымахала! Гулливер отдыхает! Ты, конечно, принцесса, но точно не сказочная замарашка с миниатюрной ножкой!

Так я раз и навсегда усвоила, что я кто угодно, но точно не героиня сказки Шарля Перро. А еще поняла, что мечты сбываются, по крайней мере, некоторые из них. Бабушкина – исполнилась. Тихая смерть во сне. И хоть она была немолода, я совсем не была готова к ее уходу. Вместе с бабушкой ушла моя беззаботность. Я повзрослела. Моя мама и по совместительству мой классный руководитель, посчитала, что только учеба поможет мне справиться с горечью утраты и загружала меня еще больше. Себя она тоже не жалела, занялась репетиторством, чтобы откладывать больше денег для моего образования в столице. То, что я буду поступать в Москве, давно было решено на семейном совете. Москва представлялась мне чем-то магическим, этаким королевством, которое не только хорошо примет меня, но и позволит стать монаршей особой. И я готовилась к будущей роли. Я знала, что не упаду в грязь лицом, когда пробьет мой звездный час. Я остервенело грызла гранит науки, не оставив ему шансов уцелеть. Подруг у меня не было, девчонки не любили меня – дочь класснухи и ботанку. Мальчишки издалека восхищались моей красотой: русыми вьющимися локонами, карими огромными глазами и озорными ямочками, но свой первый любовный опыт получали с моими не отягощёнными принципами и интеллектом одноклассницами. В моей жизни была лишь одна неопределенность: кем быть? Даже принцессе овладеть профессией не помешает, мало ли.. Вот только какой профессией?

– Регина, выбирай такую специальность, которая тебя прокормит – говорила мама – Экономистов и менеджеров пруд пруди, сегодня это модно, завтра - нет. А доктора и учителя нужны всегда.

Вот я и выбирала между медициной и педагогикой, но душа моя просила другого. Я читала еженедельные вестники о мире моды и шоу-бизнеса и хотела быть, как они – дивы, украшающие собой глянцевые обложки. Почему я, такая умница и красавица, должна брать в руки скальпель или указку, а какая-то Маша Пупкина, уверенная, что Наполеон-это торт, проживать сказочную жизнь. А все из-за чего? Потому что получила роль в третьесортном сериале или спела очередную песню о несчастной любви. Вот окажусь в Москве и обязательно попаду на глаза какому-нибудь режиссеру, а уж он поймет, какой бриллиант откопал! Наивной дурочкой – вот кем я была! А Москва такого не прощает, здесь выживают хищницы, как в джунглях. Ох, не так, как представлялось, прошла наша первая встреча с городом моей мечты.

Глава 4. Любовь с продолжением

Телефонный звонок вырвал меня из плена воспоминаний.

–  Анечка, ты как? – этот теплый, бархатистый голос заставляет меня трепетать.

–  Паша, я соскучилась, даже не представляешь, насколько сильно!

–  Завтра я вернусь. А еще у меня есть сюрприз!

– Ты снова будешь меня баловать? Не боишься испортить? – должно быть купил очередное колечко, подумала я. Почему-то мужчины считают, что эти безделушки компенсируют нам их отсутствие, но от украшений не исходит тепло, они не обнимут и не шепнут на ушко слова, от которых бегут мурашки. Это всего лишь камни и металл, холодные и безмолвные.

– Теперь я твой муж и буду баловать тебя до конца своих дней. Но на этот раз я не отделаюсь кольцом – как он это делает, ему недостаточно обосноваться в моем сердце, он еще и проникает в мои мысли? – Мы с тобой улетим на две недели далеко, туда, где нас никто не побеспокоит. Только ты и я. И еще, я долго думал и понял, что больше всего на свете я хочу ребенка. Нашего ребенка! – фраза произнесена шепотом, как будто он боится спугнуть кого-то или что-то.

Я молчу. Не могу сказать ни слова.

– Анна, что-то не так? Я слишком тороплю события? – Паша напуган, этот человек, выстроивший огромную империю, сейчас похож на маленького мальчишку.

Я улыбаюсь своему отражению в зеркале. Жаль, меня не видит бабушка. Ее девочка стала самой счастливой из женщин! Наконец я набираю воздух полной грудью и шепчу:

– Я люблю тебя! Ты слышишь? Люблю так, что мне порой трудно дышать! А ребенок.. Паша, он уже есть.

– Как это, уже есть? Ты???

– Да, дорогой! Вчера я была на УЗИ. Из-за всей этой суматохи с интервью я не сказала тебе, а потом ты уехал. Мы уже не вдвоем. Нас трое.

– Аня, ты не представляешь, как я счастлив!! Ну почему средства связи не позволяет мне сейчас тебя обнять крепко-крепко?

– К счастью, не позволяют! Если бы это возможно, мы бы виделись еще реже.

Мы еще долго говорили друг другу то, что произносят все влюбленные и смеялись. Теперь я знала, что значит упиваться счастьем. Но дорога, которой я к нему шла не была прямой.

Глава 5. За старшую.

Я готовилась к выпускным экзаменам, когда стала замечать, что с мамой что-то не так. Она стала рассеянной. Сначала были тихие звоночки: мама забывала запереть дверь в квартире, долго искала вещи, которые лежали на самом виду, резала в борщ нечищенную картошку. Я списывала это на переутомление и советовала ей меньше работать. Потом меня вызвала директор школы:

– Регина, что происходит с твоей мамой? Вчера она не пришла на педсовет, мы искали ее по всей школе и нашли.. она рисовала красками в кабинете ИЗО, пела детскую песенку и долго не могла понять, что мы от нее хотим.

Я испугалась. Похоже, происходит что-то серьезное. Но виду не подала.

– Ольга Викторовна, мама устала от нагрузок: выпускной класс, годовые контрольные, давление родителей учащихся, выпрашивающих оценки для своих детей, да и после смерти бабушки она еще не до конца оправилась.

– Я все понимаю, но люди шепчутся. А если дойдет до управления? – директриса больше всего боялась всяческих проверок  - Послушай моего совета, веди ее к доктору, открывайте больничный. Замену мы ей найдем. Попьет таблеточки, отдохнет, а там и каникулы.

Мысль была здравой. И я убедила маму посетить врача. Стоя в очереди к терапевту я разглядывала ее, последнюю Анну в нашем роду. Изменения были очевидны: мама, недавно справившая сорокалетие, постарела на глазах: на лбу залегла глубокая морщина, плечи согнулись, будто под непосильной ношей, но больше всего пугали глаза – они будто погасли. Глаза затравленного зверька. А ведь она еще молода. Могла бы устроить личное счастье, ухажеры у нее появлялись. Но мама махнула на себя рукой, была занята работой, научными конференциями. И что теперь? Школа уже готова вычеркнуть ее из жизни, ей легко найдут замену. А кто заменит мне мать? Кроме нее, у меня нет никого на целом свете.  Я ощущала, что ей уже не стать прежней, что-то надломилось и не подлежит ремонту. Мы поменялись местами, теперь я за старшую. С этого часа ответственность за наши жизни на мне.  Доктор маме обрадовалась, она была одной из ее первых учениц. Улыбка сползла с лица медика, как только пришло осознание, что бывшая учительница ее не узнает. Она попросила маму выйти, а меня остаться.

– Регина, не хочу драматизировать, но дела плохи. Анна Александровна всегда отличалась отменной памятью и еще полгода назад не просто помнила меня, а с точностью могла рассказать, за какой партой я сидела и что у меня было по химии в третьей четверти восьмого класса. Вам нужен психиатр, хороший специалист. Скажу сразу, в нашем захолустье такого днем с огнем не отыскать.

Теперь меня била дрожь. Я не сомневалась, что с мамой беда, но когда это подтверждает врач, теряется всякая надежда, что все обойдется.

– Вы можете хотя бы примерно определить, что с ней?

– Нет, медицина – не та сфера, где надо строить догадки. Необходимо серьезное обследование и помощь специалиста.

– А где же мне его искать?

– В Москве. Если у Вас есть какие-то сбережения, они очень пригодятся.

Сбережения были. Неприкосновенный запас на мое образование. Похоже, придется его потревожить. Сумма, накопленная моими Аннами, казалась мне космической. Но у Москвы на этот счет было другое мнение. Поездку в столицу меня заставила отложить необходимость сдавать экзамены. К счастью директриса вошла в наше положение и позволила сдать их раньше срока. Я решала примеры, писала сочинение, а в мыслях была она – моя мама. Что хорошего она видела? Папаша навсегда убил в ней веру в любовь, всю жизнь она отказывала себе во всем: в хорошей одежде, отдыхе, дорогих продуктах. Ее годы были положены на алтарь служения школе и мне. Никаких историй, о которых было бы приятно вспомнить в старости, только работа и быт. И я так редко говорила ей, что люблю! Мы не были близки с ней настолько, насколько это возможно между родными людьми. И об этом я бесконечно жалела. Мысли путались, сбивали вечную отличницу и умницу, чуть не погубили труд всей моей жизни. Я почти завалила экзамены. Точнее, завалила, но педагоги, помня мои былые заслуги перед школой, и уважая мою родительницу, закрыли глаза на ошибки. День вручения мне заветного аттестата красного цвета совпал с моим совершеннолетием, и я решила позволить себе трату – купила любимый мамин торт «Прага».

– Мамуль, я дома! – поприветствовала ее с порога. Но мне никто не ответил. Беспокойство нарастало, когда я не обнаружила маму ни в кухне, ни в зале. Я набрала ее номер и услышала знакомую трель в спальне. Естественно, телефон был забыт на тумбочке. Обследовав всю квартиру и не найдя маму я выбежала на улицу со слезами на глазах. Вся надежда на бабушек у подъезда, эти все видят.

– Баб Мань, Вы маму не видели? – всхлипывая спросила я у отметившей восьмидесятилетие соседки, несшей вахту на лавочке.

– Так давно уже Аннушка вышла, только странная она какая-то, будто зомби: ни здасти, баб Мань, ни..

Я прервала речь, которая могла стать бесконечной:

– Куда она пошла?

– Туды – старушка указала в сторону местного супермаркета.

Я побежала, что было силы. Искала везде: в магазине, на остановке – все бесполезно. Куда идти в такой ситуации, наверное, в полицию. Молодой служитель порядка, заскучавший на посту, оживился при моем появлении. Я сразу дала ему понять, что мне не до заигрываний:

– Помогите, моя мама пропала! Ее нужно немедленно разыскать, она больна.

– Спокойнее, гражданочка! Как давно она пропала?

– Не знаю, часа три назад, наверное.

– Девушка, издеваетесь? Гуляет Ваша мамаша, а как устанет – домой притопает

– Вы ничего не знаете! Она больна, у нее режим. Из дома одна ни ногой! – неужели этот увалень не понимает, какой трагедией может все обернуться?

– Разъясняю, если Ваша мама не объявится в течение трех дней, тогда Вы можете написать заявление о пропаже – он говорил со мной, как с пятилеткой, потерявшей мяч, а ведь речь шла о человеке.

– Вы в своем уме? Какие три дня? Дорога каждая минута! – я почти кричала на него.

– Уважаемая, – не на шутку рассердился полицейский - я ведь и привлечь могу!

– Меня? За что? – мои и без того большие глаза, округлились.

– За сомнения в моих умственных способностях! Лучше идите домой, наверняка Ваша мама там, пирожки печет, а Вы себе ужасы рисуете.

Я обессиленная рухнула на стул и разревелась. Мои слезы возымели свое действие, страж проявил участие:

– Ну, успокойтесь, не буду я Вас привлекать, может и вправду дело серьезное. Давайте сделаем вот что: сейчас вместе поедем к Вам домой и проверим мою версию.

 Сил отвечать не было, я молча кивнула. В дверях милицейского пункта мы столкнулись с девушкой, которая держала под руки..мою маму.

– Мама, мамочка – я кинулась ей на шею. В ответ она лишь хлопала ресницами и ничего не понимала.

Девушка вела автомобиль, как вдруг увидела, что прямо перед ней на дороге сидит человек. Она едва успела нажать на тормоз, еще чуть-чуть и наезда было бы не избежать. Моя бедная мамочка. Что же с ней такое? Полицейский принес мне извинения, теперь до него дошел масштаб моего бедствия. Не помню, сколько раз я сказала девушке с хорошей реакцией и добрым сердцем слово «спасибо». Она не оставила незнакомую женщину в беде, а решила помочь разыскать родных. Мама так и не поняла, что едва не лишилась жизни. Она погрузилась в какой-то свой неведомый мне мир. Полное отрешение. Оказавшись в квартире, мама уснула сном младенца, а я принялась паковать чемоданы. «Прагу» отдала девушке, спасшей жизнь моего самого близкого человека. Медлить было нельзя. Пора отправиться в Москву, туда, где мне предстоит много пережить и испытать, прежде чем я окажусь здесь, в этой шикарной спальне. До момента, когда под моим сердцем начнет биться еще одно, оставалась целая вечность.

Глава 6.  Дворняжка в дворцовых покоях.

За всю свою жизнь я не видела столько людей, сколько на Казанском вокзале Москвы, куда мы прибыли. Было ощущение, что все жители нашего города и еще пяти таких же, разом покинули свои насиженные места и приехали сюда. Совсем еще ребенок и женщина с психическими отклонениями в огромном муравейнике. Признаться, я запаниковала. Не так я себе представляла приезд в город своей мечты. Куда идти? Словно из воздуха рядом появилась бойкая тетка в цветастом платье:

– Девушка, жилье надо? Сдам недорого, отличные условия, чисто, просторно, метро рядом – на одном дыхании выпалила она.

Женщина показалась мне доброй феей. Конечно, мы отправились за ней. На деле все оказалось не так волшебно, как в обещаниях. Комната, выделенная нам, по размеру напоминала клетку для канарейки. Маленькая, лишенная воздуха и света коробка. Уборку здесь производили в лучшем случае полгода назад, а постельное белье меняли при царе Горохе.

– Нравится? – в голосе хозяйки владений была неподдельная гордость и уверенность, что мы должны обомлеть при виде «хором».

Мама сидела на облезлом диване и молча болтала ногами. По-моему, она даже не понимала, что мы куда-то приехали. Ответить предстояло мне:

– На первое время нас устраивает!

– На первое? Это на сколько? – казалось, женщина оскорбилась до глубины души.

– Думаю, неделю.

– Ишь, какая, я может из-за Вас других клиентов упустила, отказала хорошим людям! Платите за месяц вперед, а неделю проживете или три дня, меня не волнует! – фея на глазах превратилась в Бабу Ягу.

На деньги, которые мне пришлось заплатить за ее каморку, в нашем городе можно было бы снять приличную трехкомнатную квартиру в самом центре. Стиснув зубы, пришлось расстаться с немалой суммой. Но горевать было некогда, мне предстояло решить множество проблем: найти врача, определить маму в больницу, устроиться на работу. О поступлении пришлось забыть. Я спустилась к ближайшему ларьку и купила газету объявлений. Итак, Москве требовались:

Менеджер по работе с партнерами и СМИ (горящая вакансия), менеджер по продажам/работе с клиентами, руководитель-координатор (project manager), Launch менеджер (продюсер запусков), контент менеджер (работа с текстами, видео), копирайтер (продающие тексты и страницы), администратор VK или FB, специалист по контекстной рекламе Yandex, специалист по контекстной рекламе в Google. Если бы бабушка увидела этот список! А мама? Жаль, что она сейчас ничего не понимает. Всю жизнь она свято верила, что стране нужны только врачи и учителя. А те, кому закрыты эти великие пути, должны стать продавцами или дворниками. Нет, Аннушка, времена изменились и потребности в специалистах сейчас другие! Конечно, нехватка докторов и педагогов будет всегда, только, кто же захочет учиться семь лет прежде, чем произнесет Клятву Гиппократа, когда есть более короткие пути к заветным шуршащим купюрам. Естественно, я не могла претендовать на эти звучные вакансии, поэтому сразу перешла к списку заведений, нуждающихся в официантах и продавцах. Я составила список мест, в которых попытаю счастье, но в первую очередь, мы отправимся к доктору. Адрес частной клиники, занимающейся лечением нервных и психических расстройств, я нашла в интернете. Отзывы о клинике были прекрасные. Со слов бывших пациентов, там творили настоящие чудеса. Что ж, нам тоже нужно было чудо. Причем, как можно скорее. То, что клиника дорогая, было понятно с порога. Она отличалась от нашей поликлиники, как дворец от землянки. Но антураж не был главным, в рекламе значилось, что тут работали сплошь профессора и доктора наук, применяющие в лечение пациентов все передовые методики и разработки, а оборудованию бы позавидовали самые известные клиники мира. Администратор окинула меня оценивающим взглядом:

 – Вы записаны?

– Не я, а мама – Анна Александровна Иншакова, я записала ее на Вашем сайте.

Девушка бойко застучала пальцами по клавишам:

– Прекрасно, вижу. С Вас пять тысяч рублей.

– Сколько? – присвистнула я

–Пять тысяч. Полуторачасовая консультация профессора. Если Вам не по карману наши услуги, есть более дешевые клиники.

Тон администратора заставил меня  почувствовать себя нищенкой, непонятно как забредшей в дворцовые покои.

– Девушка, Вы можете быстрее решать, лечиться или нет, я очень спешу – роскошная блондинка, стоящая сзади, торопила меня. Пухлые губки и шикарный бюст, скорее всего, были результатом трудов умелого пластического хирурга. Эта Барби могла себе позволить здесь лечиться, а моя мама - нет?

Я недолго колебалась и положила перед администратором красно-коричневую купюру с изображением Хабаровска. Надо же, как деньги способны изменить отношение! Пренебрежение сменилось милостивой улыбкой:

– Спасибо, что доверяете свое здоровье нам! Профессор Лупенский ждет Вас!

Через десять минут мы уже сидели в кабинете психиатра. На вид темноволосому с намечающейся залысиной доктору было лет сорок пять. Он был хорош собой, подтянут, гладко выбрит. Общее  приятное впечатление портило только темное родимое пятно на правой щеке. На вопросы о самочувствии мамы отвечать пришлось мне, она снова отсутствовала в этом мире. Болезнь, поразившая ее мозг, развивалась стремительно. По лицу профессора я понимала, что прогноз будет не утешительный.

– Ну, что ж, Регина, для того, чтобы поставить точный клинический диагноз, мне необходимы результаты МРТ головного мозга и лабораторные анализы. Вашу маму лучше оставить здесь, под наблюдением. Мы проведем все необходимые исследования и сможем назначить лечение.

– Андрей Владиславович, она сможет стать прежней?

– Картина мира вашей матери сейчас искажена, в ее сознании произошел сбой. Я наблюдал немало подобных людей, могу сказать, что при должном уходе она может стать вполне адекватной, но не ждите чудес.

Вот так сразу меня лишили веры в чудо.

– Что стало причиной этой болезни?

– Для начала нам нужно точно определить диагноз и только потом мы сможем судить о причинах. МРТ позволит выявить патологические изменения мозга. Но я почти уверен, что имя болезни Вашей мамы – шизофрения.

– О, Боже…

– Я прекрасно понимаю, как Вам тяжело принять такой диагноз, но это не приговор. Доверьтесь нам.

– Хорошо, делайте все необходимое. Я оплачу Ваши услуги. Но в какую сумму мне это выльется? Родственников у нас нет. Я только окончила школу, а мама всю жизнь учила детей и богатства не нажила.

Доктор опустил глаза:

– Мне жаль, но лечение в нашей клинике стоит недешево, а еще нужны лекарства. Думаю, Вы понимаете, что хорошие лекарства стоят хороших денег.

Догадалась, не дурочка.

– Более точную информацию о цене Вы сможете получить у администратора.

Андрей Владиславович протянул мне листок, на котором перечислил, что именно мне придется оплатить, и я поняла, что на этом аудиенция закончена. Далее выбор за мной: платить или нет. Делать нечего, я поплелась к администратору. Она встретила меня, как хорошую знакомую:

– Ну, как? Надеюсь, ничего серьезного?

Я молча протянула ей листок:

– Считайте!

Маме требовалось обследование и двухнедельное пребывание в клинике под наблюдением врачей. Стоимость этих услуг равнялась оплате года обучения в ВУЗе. Конечно, я собиралась поступать на бюджет, но на всякий случай расценки на образование изучила. С собой таких денег у меня не было. Пришлось ехать в свою клетушку за нужной суммой. Теперь, когда я знала, что моя Аннушка под присмотром и будет накормлена, следовало немедленно найти работу. Такими темпами Москва съест все наши сбережения за пару месяцев. Здесь было дорого даже дышать. Мне повезло, одно из заведений, куда требовалась  официантка, располагалось совсем недалеко от моего нового жилища.

– Прописка московская? – с порога спросила у меня женщина, на бейдже которой значилось: «Людмила Борисовна Васильева», управляющая.

– Нет, я приезжая.

– Тогда вынуждена Вам отказать.

– Пожалуйста, дайте мне шанс, мне очень нужна работа!

– Работа много кому нужна, без прописки не берем! – женщина была непреклонна.

Я уже почти отчаялась, как в зал вбежала девушка, на ходу снимая с себя фирменный передник:

– Ни минуты здесь не задержусь, достали!

Людмила Борисовна холодным тоном потребовала объяснений. Раскрасневшаяся девушка швырнула ей в лицо фартук и послала управляющую на тот орган, которым нас всех создавали. Наверное, Васильева должна была отправиться туда не впервые, потому что на ее лице не дрогнул ни один мускул. Единственное, чего она испугалась, что скандал долетит до ушей одинокого мужчины ковыряющего спагетти в другом конце зала. На ее счастье, он был в  наушники, и ему было ровным счетом наплевать, кто и куда должен пойти. Управляющая вспомнила про меня:

– Как Вы говорите,  Вас зовут? Сейчас будет наплыв посетителей, время обеда. Надевайте передник и живо на кухню. Спросите Юлию, она Вам все объяснит.

Я хотела догнать грубиянку, благодаря которой у меня появилась работа и расцеловать, но послушно поплелась на кухню. Там бурно обсуждали уход коллеги. Со слов работниц кафе я поняла, что официантку домогался хозяин, и она ему отказала, за что пришлось терпеть постоянные упреки в свой адрес.

«Не дала бы повода – не домогался бы» - подумала я и стала изучать нехитрые тонкости работы. Самое сложное – запомнить состав блюд, но это, по заверению моих новых коллег, придет с опытом. Посетители и вправду нахлынули. Меня приставили к более опытной официантке и приказали все запоминать. К вечеру я почувствовала усталость. Руки ломило. Бегать с переполненным разносом целый день оказалось не такой простой задачей. Но приятным открытием стало то, что расчет выдавался по окончанию каждой смены, а еще можно было есть за счет заведения первое, второе и салат. Так потекли мои будни: весь день с подносом, вечером к маме. Через четыре дня мне предстояло встретиться с доктором.

– Регина, диагноз подтвержден. Анна Александровна больна шизофренией.

– Ну что ж, теперь вы точно знаете, отчего ее лечить, главное, это не смертельно.. – за те дни, что прошли с момента нашей встречи с Лупенским, я успела смириться с болезнью мамы и настроилась на борьбу с недугом

– На счет не смертельно, Вы конечно правы, сама болезнь не убьет, но ее формы – доктор замолчал, подбирая слова.

О чем он говорит?

– Понимаете, Регина, у Вашей мамы могут проявиться суицидальные наклонности, нужно все время быть начеку.

– Хотите сказать, она сама может покончить с жизнью? – вот это поворот, тут действительно было, от чего испытать шок.

– Да, именно это я и хотел сказать. Не хотел Вас напугать, лишь выполняю свой врачебный долг-сообщаю об этом. Я подобрал для Вашей мамы антипсихотические препараты. Как я говорил, лекарства не из дешевых, но они не только воздействуют на позитивную симптоматику, а еще и замедляют прогрессирование заболевания, развитие необратимых изменений личности при шизофрении

Доктор долго расписывал мне магическое действие препаратов, когда же он озвучил сумму, необходимую для приобретения лекарств для первого курса терапии, мне стало не по себе. Я должна была отдать почти все, что у меня было. Возможно, есть варианты? Встреча с мамой расставила все по местам. Когда я вошла в ее комфортную палату, раза в четыре больше комнаты, которую мы снимали, она так же, как обычно болтала ногами, но при виде меня, на ее лице появилась улыбка.

– Доченька, я так рада тебя видеть!

Неужели она уже возвращается к жизни?

– А они мне сказали, что ты больше не придешь. Наврали, значит – сейчас она походила на ребенка, надула губы.

– Мама, кто – они? Медсестры?

– Нет, медсестры не говорят о тебе. О тебе говорят те, кто все знает.

Что за бред она несет?

– Мама, немедленно ответь, с кем ты разговаривала обо мне! – я почти кричала, хотя это было недопустимо.

 – Я их не вижу, они звучат здесь – она показала на свою голову.

Все серьезно. Все очень серьезно. Я пулей вылетела из палаты. Мне нужен был профессор Лупенский.

– Андрей Владиславович, она слышит голоса.

– Да, Регина, именно это я и пытался Вам сообщить. Галлюцинации – частое явление у больных шизофренией. Человек видит, слышит, чувствует запах или ощущает то, что не зримо и не осязаемо для других. «Голоса» – наиболее распространенный вид галлюцинаций при шизофрении. Многие больные слышат голоса, которые комментируют их поведение, приказывают им что-либо делать, предупреждают о грозящей опасности или же разговаривают друг с другом, обычно о пациенте.

– Но до того, как мама оказалась в Вашей больнице, такого с ней не случалось.

– Страдающие шизофренией могут слышать такие голоса в течение долгого времени, прежде чем родственники или друзья заметят что-то неладное. От голосов исходит серьезная опасность, нередко они приказывают пациенту кого-то убить, чаще всего себя.

У меня перехватило дыхание, ком в горле мешал набрать воздух. Лупенский обнял меня.

– Регина, не держите эмоции в себе, хочется разреветься – плачьте. Я очень хорошо Вас понимаю, Вы такая юная, и на Вас свалились такие взрослые проблемы. Но Вам надо быть сильной. Ради Вашей мамы. Ей нужны препараты. И чем скорее мы станем ей их давать, тем эффективнее будет лечение.

Естественно, я оплатила курс лекарств. Первую неделю маме следовала принимать их под наблюдением врачей, а потом я могла забрать ее и выдавать медикаменты самостоятельно. Профессор рассказал, что лекарства не способны вылечить полностью, но при должном уходе мама сможет вернуться к почти нормальной жизни. Конечно, о работе в школе с детьми не могло быть и речи.

Глава 7 Кукла для принца

Я привыкла к работе в кафе, но поставила себе цель: как только маме станет лучше, я получу профессию. Мысль, что всю жизнь мне придется бегать с подносом, была пугающей, не для того я так усердно училась. В принцессы так не выбиться. До конца моего рабочего дня оставалось сорок минут, мне предстояло обслужить еще два столика. За одним сидела парочка подростков, за вторым – мужчина, вид которого никак не вязался со статусом нашего заведения. Про таких говорят: лощеный. Ему следовало пить кофе в ресторане в центре столицы, но никак не здесь.

– Здравствуйте, выбрали что-то или Вам помочь? – я произнесла дежурную фразу и внимательно рассмотрела его. На вид чуть за тридцать, идеальная стрижка, легкая модная небритость и пронзительный взгляд голубых глаз. Красив, но что-то в его идеальной внешности отталкивало. Он тоже меня рассматривал. Взгляд скользил по моей фигуре, задерживался на тех местах, которыми меня щедро наделила природа. Ох, не нравилось мне это.

– Может, кофе? У нас готовят прекрасный эспрессо – я решила прервать его исследование и предложила бодрящий напиток.

– Да, принесите, пожалуйста. И эклеры.

Я шла к барной стойке и спиной ощущала, как его взгляд продолжал меня сверлить. Покончив с кофе и пирожными, посетитель оставил мне щедрые чаевые.

– Вы недавно здесь работаете?-  ожидала от него подобных вопросов. То, что  я ему приглянулась, было ясно.

– Чуть больше недели.

Вообще мне не следовало вести личных бесед с посетителями. Работу потерять я не могла, поэтому, вежливо попрощалась. Переодевшись, я уже собралась к маме в больницу, как услышала разговор в кабинете управляющей. Один голос принадлежал ей, второй – несомненно, тому самому посетителю.

–  Ты умеешь подбирать кадры – усмешка в голосе. А ведь он это обо мне.

– Сергей, я тебя умоляю, ты и на эту запал? – Людмила Борисовна говорила с ним, как со старым знакомым.

– Ну-ну, что за выражения?  Так, легкий спортивный интерес. Девчонка-то ничего!

– Слушай, то, что ты владеешь этим заведением, еще не дает тебе права спать со всеми официантками!

– Люд, признайся, ревнуешь?  - мужчина смеялся – Девчонки приходят и уходят, а любовь к тебе неизменна.

Ну и ну. Это не просто случайный посетитель, он был владельцем кафе. Тем самым, из-за которого сбежала моя предшественница. Кажется, я попала. Следующий день на работе прошел без происшествий, и я уже думала, что вспыхнувшая страсть Сергея остыла. Напрасно. У выхода, которым пользовались работники кафе, стояла шикарная машина черного цвета. Она вполне могла принадлежать принцу. При моем появлении дверца распахнулась.

– Садись, Регина – командный голос человека, который не привык слышать нет.

– Большое спасибо, я живу недалеко, добегу сама – я взвешивала слова, необходимо было отказать ему, но так, чтобы не лишиться работы.

– Ты не поняла, я не собираюсь везти тебя домой – он смотрел на меня, как на умалишенную, до которой еще не дошло, какой сказочный шанс ей выпал.

– Простите, но у меня нет времени на развлечения – я поспешила удалиться от своего благодетеля как можно скорее, чтобы не наговорить ему гадостей. Мне было противно, он даже не потрудился купить цветы и изобразить ухаживания. Я представлялась ему куклой, которую можно кинуть в машину, увезти в неизвестном направлении, а после вышвырнуть. Принцы уже не те. Я решила позвонить Юльке, своей напарнице и разузнать, чем мне грозит подобное не покаяние.

– Регин, от тебя что убудет? Пару раз покатаешься, покувыркаешься, и он от тебя отстанет, у него много кафешек и магазины есть, так что надолго он никем не увлекается – подружка нисколько не удивилась произошедшим. Скорее ей было не понятно мое поведение.

– Юль, а у тебя с ним было?

– Было пару раз. Конечно, у него те еще предпочтения в постели, ну ничего, выжила. Зато осталась при работе. И ты не ломайся. Куда пойдешь без прописки?

Вопрос, конечно, хороший, но я так не могла. Не в моем характере.

– Юль, думаю, прорвусь. Только не пойму, красивый мужик, неужели не может найти себе девушку под стать?

– Да есть они у него, а мы так – развлечение для самоутверждения.  Ты и вправду дура наивная или притворяешься? Может, ты еще и в рыцарей и принцев веришь.

Верила. Просто время моего рыцаря тогда еще не пришло. Зря я думала, что Сергей забудет обо мне. Задетое самолюбие не давало ему покоя. Какая-то официантка им, великим и влиятельным, пренебрегла? Необходимо заставить ее пожалеть об этом и упасть ему в ноги. Методы, выбранные им, были подлыми и низкими. В кафе стали появляться посетители, обвиняющие меня в грубости и нерасторопности. Людмила Борисовна злилась и придиралась, удержала из моего жалования львиную долю за «хамское отношение к клиентам». А потом была выявлена недостача, виновной признали меня. Вечером у кафе снова появилось черное авто:

– Привет, Регина, слышал, из кассы пропала большая сумма? - мерзкая ухмылка.

 С радостью бы заехала по его гладко выбритой физиономии.

– Вы прекрасно знаете, что я не имею к этому никакого отношения!

– Возможно, знаю, и могу помочь, садись, обсудим сложившуюся ситуацию!

Ну, уж, нет! Я со всей силы толкнула дверь его машины, любезно открытую для меня.

– Приезжая сучка! Тебе никогда не подняться выше официантки с таким характером – летело мне вслед.

Это мы еще посмотрим! Пути назад не было. Я должна была срочно искать другой источник дохода. Деньги таяли на глазах, но только они могли помочь моей маме обрести рассудок.

Глава 8. Просветление

Лекарства, подобранные Лупенским, маме явно помогали. У нее появился аппетит, желание гулять на улице, в глазах - жизнь.

– Доченька, скажи мне правду, это теперь навсегда?  - впервые мама захотела узнать прогнозы.

– Нет, мама, твой диагноз-не приговор, мы вылечим тебя. Ты слишком много работала, не отдыхала. Теперь пришло время заботиться о себе. Пей лекарства, гуляй, отдыхай. Я очень хочу поехать с тобой на море.

– Регина, никаких морей, тебе нужно учиться! - я узнавала свою маму, готовую отказаться от всех трат во имя моего образования.

– У меня впереди целая жизнь, я обязательно получу профессию, но сейчас главное для меня-это ты.

–  Прости меня, я стала для тебя обузой. Ты тратишь свое драгоценное время на мои болячки, мне очень неловко

– Какие глупости! Ты должна думать о себе, как только ты поправишься, я начну учиться, а пока у меня есть время выбрать ВУЗ и специальность - я не стала говорить маме, что окончательно решила  не надевать белый халат и уж тем более не вставать у доски.

– Хорошо, будь по-твоему. Ты не представляешь, как я хочу домой. Когда ты отвезешь меня?

Странно, но при всех сложностях и неустроенности в Москве, я совсем не хотела возвращаться в наш город, который за пару часов можно обойти пешком.

–  Еще рано об этом думать, тебе нужны хорошие врачи - я все еще не верила, что мама говорит со мной как раньше, как будто она очнулась ото сна.

Мысленно я расцеловала профессора. Никаких денег не жалко, когда речь идет о жизни родного человека. Вот только, где их брать? Одним курсом ограничится не удастся. Мне нужно было что-то придумать. Время пребывания мамы в клинике, оплаченное мной, подходило к концу.

– Регина, прогресс на лицо, Вы заметили? - доктор Лупенский был искренне рад, что помог пациентке.

– Даже не знаю, как Вас благодарить! Но, признаюсь, мне страшно забирать маму домой, а вдруг все вернется?

– Да, Анна Александровна пациент не из простых. Я думал об этом и кажется, могу кое-что для вас сделать. Есть возможность определить ее в городскую больницу. Там работает мой хороший друг, мы вместе учились и ему можно доверять. Ваша мама будет под наблюдением, а Вы сможете работать. Теперь обеспечение ее комфортного состояния - Ваш крест.

–  Я даже не знаю, как Вас благодарить!

– Вы достаточно заплатили нашей клинике, благодарности излишни. А Вот в городской больнице им будут рады. И доктора и медсестры не откажутся от дополнительного вознаграждения. - профессор подмигнул мне.

Кто бы сомневался, покажите мне того, кто откажется от денег в Москве и я покажу Вам единорога.

– Андрей Владиславович, мне нужна работа - выпалила на одном дыхании я.

– Понял Вас, попробую что-то узнать.

Мой добрый ангел. Конечно, щедро проплаченный, но всегда готовый помочь. Если он еще найдет мне работу, буду благодарна ему по гроб жизни. Я не думала, что он так быстро сдержит свое обещание. Вместе с выпиской мамы я получила адрес, по которому меня ждали. Мне предстояло стать няней годовалого мальчугана. Роскошная двухуровневая квартира моих нанимателей располагалась в охраняемом доме. Дверь мне открыла хозяйка: рыжеволосая зеленоглазая дива в платье изумрудного цвета. В таких в пору посещать ковровую дорожку, а не расхаживать дома. Сначала мне показалась, что девушка молода, но когда она улыбнулась и от глаз побежали лучики, я поняла, что ей двадцать с хвостиком и хвостику лет пятнадцать. Я постаралась сдержать восторг от интерьера, дабы не произвести впечатления дикой провинциалки. Но сделать это было крайне тяжело.

– Регина, меня зовут Виктория.  Вас рекомендовал уважаемый человек, профессор Лупенский, но меня очень смущает, что у Вас нет опыта работы с детьми - Виктория явно еще не решила, можно ли мне доверить свое чадо.

– Это правда, я никогда не была няней, но я очень люблю малышей. Знаю два языка, хорошо рисую. Думаю, Вашему сыну будет со мной интересно - аргументы казались вескими.

– Хорошо, Регина, давайте попробуем и через несколько дней я приму окончательное решение.

Я уже праздновала победу, но карапуз Платон принял меня настороженно, а потом громко разревелся. Снова из-за мужчины, хоть и совсем крошечного, я рисковала остаться без работы. Пришлось вспомнить все, чему меня учили в школьном театре и разыграть перед ним целый спектакль. Сначала мальчик просто хлопал глазами и всхлипывал, а потом громко расхохотался. Даже его красивая мамаша пришла в восторг от моего актерского таланта. Контакт был установлен. Я готова была  прыгать и скакать перед этим маленьким человечком, только бы регулярно получать деньги, так необходимые моей маме. Няня нужна на двадцать четыре часа в сутки, а значит я могла бы жить в этих царских покоях, оставив свою убогую комнатушку навсегда. Платили тоже щедро, просто нереальные для меня деньги - сорок пять тысяч рублей в месяц. Моей маме приходилось вбивать науку в бестолковые головы за гораздо более скромный гонорар. Я сделала все, что от меня зависело и даже больше, чтобы не упустить такую возможность и была принята. Виктория оказалась матерью-одиночкой, Платона она родила не от простого и надо полагать женатого человека, который неплохо обеспечивал ее и наследника. Но мне не следовало совать нос в эти дела. Мне выделили просторную светлую комнату в бледно-фиолетовых тонах, расположенную рядом с детской. У меня появилась просторная кровать, плазма и собственный санузел. О чем еще можно было мечтать? Но я мечтала. Однажды я должна была стать не прислугой, а полноправной владелицей подобных апартаментов. И конечно, мой принц должен был стать только моим. Я не хотела бы его ни с кем делить. По мимо меня Виктории служила Вера Павловна, она отвечала за уборку и приготовление еды и Родион - водитель, появляющийся по первому зову хозяйки. Я подружилась с Верой Павловной. От нее шло тепло. Всегда улыбчивая, полная женщина, находила для меня нужные слова и что-нибудь вкусненькое. Я рассказала ей свою историю.

– Девочка моя, какая же ты молодец, не бросила мать! Мне повезло меньше, чем ей. Мой сын обо мне почти не вспоминает - на приветливом лице появилась печаль.

– Он знает, что у Вас все хорошо, вы здоровы, а это главное - я пыталась приободрить расстроенную женщину.

– Но мне так хочется видеться с ним чаще! Всему виной его жена. Как только она появилась, мне не стало места в его жизни.

– Ну, Вам! Не переживайте, придет время, и он поймет, как дорог Вам! - я обняла Веру Павловну.

Платон ко мне привык. Он с радостью играл со мной в прятки, я рисовала для него смешные рожицы и разыгрывала сказки, Виктория купила для этого пальчиковый театр. Мама была под присмотром. Конечно, больница, в которую ее определили была не такой пафосной, как частная клиника, но уход персонала был на должном уровне. Каждую неделю я передавала заветный конвертик доктору, приносила сладости и кофе медсестрам и уходила со спокойным сердцем. Моя Аннушка не уставала меня радовать, попросила принести ей книги. Читать она любила всегда, но отдавала предпочтение научной литературе. Я решила, что с нее хватит науки. Зайдя в книжный, я обомлела от разнообразия. Хотелось купить все. Красивые обложки манили интригующими названиями. Мне потребовалась помощь консультанта.

– Что Вас интересует?  Детективы,  женские романы, психология?

– Только не психологии. Я выбираю книгу для мамы. Хочу что-то легкое, но увлекательное. Желательно дамский роман. Она их никогда не читала, поэтому нужно подобрать такую книгу, от которой нельзя будет оторваться.

– Тогда я советую Вам купить Шелдона. Начните с его романа “Если наступит завтра”.

Я полностью доверилась продавцу и приобрела книгу. Маме предстояло окунуться в мир, созданный Сидни Шелдоном. А у меня наметился поклонник. Водитель хозяйки- Родион. Молодой человек, не раз возивший нас с Платоном в поликлинику, был со мной очень вежлив. Но от меня не укрылось, что при каждой нашей встрече он нервничал и опускал глаза. Однажды он набрался смелости и пригласил меня в кафе.

– Почему бы и нет?

Мои ровесницы бегали на свидания, влюблялись, встречались с подружками. А я была всего этого лишена. Поэтому предложение Родиона я приняла с радостью. Оставалось только отпроситься у Виктории.

–  Регина, я не возражаю, чтобы ты развеялась. К тому же ты покидаешь нас  редко, что меня очень радует. И еще, в твоей комнате на комоде конверт - это тебе благодарность от нас с Платошкой.

– Большое Вам спасибо!- надо же, я даже заслужила премиальные. Это было как нельзя кстати, маме требовалось дополнительное обследование.

– Знаешь, я ни разу не пожалела о своем выборе. Рада, что ты с нами. Мой сын тебя полюбил, я даже немного ревную - на красивом лице  мамы Платона заиграла улыбка.

А я-то как радовалась! Благодарю профессору я обрела работу, кров и кажется, могла начать постигать таинственное: отношения между мужчиной и женщиной.

Глава 9. Судьбоносные лилии

Я загадала: если Родион купит цветы, значит роману быть. Судьба была решена - роскошные лилии не оставили мне шансов.

– Я хотел сказать, что ты очень красивая. А еще очень простая и бесхитростная. Я таких не встречал. Ты не похожа ни на кого. Как будто с другой планеты.

Никто не говорил мне ничего подобного. На моем лице появился предательский румянец, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.

– И у тебя милые ямочки. Смотрел бы бесконечно! - закончил мой.. нет, на принца он конечно не тянул, но в тот момент мне казалось иначе.

Родиона нельзя было назвать красавцем с обложки, но в нем было гораздо больше, чем слащавая внешность. На такого можно положиться. Надежность, мужественность и уважительное отношение к девушке гораздо ценнее для меня. Мы долго разговаривали, ели пиццу и вкуснейший творожный десерт. Венцом свидания стал прощальный поцелуй. Мягкие губы Родиона сначала несмело коснулись моих, потом стали очень настойчивыми. Мне хотелось, чтобы это длилось вечно, но в то же время я испугалась. А вдруг он сочтет меня легкомысленной? Переборов свои чувства, я остановила Родиона.

– Мне пора, спасибо за чудесный вечер!

– Это тебе спасибо! Я буду думать о тебе!

Я не сомневалась в его искренности. Нужно быть очень искусным актером, чтобы сыграть такое. В тот вечер я не бежала, а летела на наш третий этаж.

– Девочка моя, ты вся светишься! - от Веры Павловны не укрылось мое настроение.

– Спасибо, я и правда сегодня самая счастливая!

– Уж не на наш Родик -  виновник твоей радости?

–  От Вас ничего не скроешь.

– А вот Виктории не говори. Скрывай имя ухажера!

– Почему? - я не могла взять в толк, зачем делать секрет из наших отношений.

– Просто сделай, как я говорю - Вера Павловна сжала губы. Я уже успела ее изучить. Это значило одно: она больше не скажет ни слова.

Ну и ладно, я не придала ее словам значения. Мне было не до разбирательств. Счастье вспомнило обо мне. Очень хотелось верить, что нам станет навсегда по пути.

Глава 10. Неспящие демоны

Мама проглотила Шелдона за два дня.

– Это же надо. как пишет! Не оторвешься! Самое удивительное, что это мужчина и так разбирается в женщинах, их проблемах! - Маму было не остановить, восторг ее захлестнул. Она пыталась пересказать мне весь хитро закрученный сюжет, а я просто радовалась за нее, но фраза, брошенная ей, заставила меня вздрогнуть:

– И им нравится!

– Мама, кому, им?

– Тем, кто говорит со мной, когда я остаюсь одна. Вчера они захотели погулять, а мне было лень. Но они заставили - особенно жутко было то, что она говорила об этом спокойно. Как о самом обычном явлении.

– А давно они вернулись?

– С чего ты взяла, что они уходили. Они всегда со мной. если они молчат, мне становится грустно, и я их зову.

– Что они говорят тебе?

– Пытаются предостеречь.

– От чего?

– Им не нравится доктор Петр Владимирович. Он травит меня. Никому не говори, но я больше не пью таблетки - заговорщицкий шепот.

Мне с трудом удавалось скрывать свой испуг.

– Я складываю их вот сюда. - мама отодвинула наволочку своей подушки и показала мне свой клад - Однажды я скормлю ему их все, а он и не заметит.

В моих висках стучало. Лупенский был прав. Голоса не просто опасны, они могут заставить убивать. Если бы я могла оплачивать нахождение мамы в его клинике, она бы никогда не прекратила прием лекарств. А здесь, похоже, заботились только о том, чтобы вовремя получить конверт. Благо, у меня был телефон профессора.

– Андрей Владиславович, маме хуже!

– Регина, я постоянно интересуюсь здоровьем Вашей мамы. Я говорил Вам, что чуда не случится. Параноидальная шизофрения длится всю жизнь, имеет хронический характер. Пациенты с таким диагнозом требуют лечения на постоянной основе, даже тогда, когда кажется, что симптомы отступили.

– Выслушайте, пожалуйста! Она не пьет таблетки, складывает их в подушку и строит планы по уничтожению своего доктора. Голоса нашептали ей, что он опасен!

– А вот это проблема - профессор  явно был озадачен.

– Петр Владимирович посчитал, что вашей маме пока не требуется электросудорожная терапия, но похоже время пришло.

– Что это?

– Процедура, в ходе которой электрический ток пропускается через мозг и провоцирует контролируемые судороги. Этот метод рекомендован для пациентов с тяжелыми симптомами, депрессией или высоким риском суицида. Но нужно Ваше письменное согласие.

– Такое лечение убережет ее от.. - я долго не могла это произнести - убийства и самоубийства?

– Острый курс данной терапии  не обладает долгосрочным профилактическим эффектом в отношении суицидальных намерений и поэтому должен рассматриваться лишь как средство кратковременного лечения острых эпизодов заболевания, после которого обязательно необходимо поддерживающее лечение в форме приема медикаментозных препаратов.

Лупенский  как всегда говорил со мной так, как будто у меня тоже за плечами годы в медицинском, но я уже научилась понимать смысл его слов. Моя вера ему была безусловной. Если он считает, что это поможет маме, так тому и быть, я подпишу согласие. Оставался еще вопрос:

– Какие последствия могут быть после процедуры?

– Основной причиной опасений по использованию ЭСТ является негативное воздействие на долгосрочную память.

– Я правильно поняла, мама может лишиться памяти?

– К сожалению, такой риск есть, но не думайте о плохом. Если не применить терапию, Анна Александровна может совершить непоправимое.

Подушку маме заменили, все таблетки были изъяты так, что она даже не заметила. Мамин лечащий врач решил, что силой заставлять пациентку принимать лекарства будет неверно и их подмешивали ей в еду и напитки. Я же подписала согласие на электросудорожную терапию.

Глава 11 Рыцарь без страха и упрека

Дома я старалась не думать о проблемах и всецело отдавала себя Платону. Мальчик меня полюбил всем своим детским сердцем. И это было у нас взаимно. Я не могла представить своего утра без его улыбки, дня без наших игр и вечера без сказки. Виктория проводила с ним очень мало времени. Салоны красоты, встречи с друзьями, выходы в свет занимали ее гораздо больше. В один из редких вечеров, когда Вика была дома, с Платоном случилась неприятность. Он прищемил пальцы дверью. В квартире раздался громкий  плач и первое:

– Мааама!

Я и хозяйка бросились к малышу. Он снова повторил: “мама”, глядя на меня и прижался своим вздрагивающим тельцем. Виктория молча вышла на балкон и закурила. Я поняла, что она мне этого не простит. Предчувствие, к сожалению,  не подвело. На следующий день у нас состоялся разговор:

– Регина, мы с Платоном улетаем отдыхать. Нас не будет две недели. Это время Вы вольны выбирать: остаться тут, или же провести каникулы где-то еще. Прошу Вас собрать чемодан для моего сына.

Она говорила спокойным тоном, но смотрела на меня не так, как обычно: в ее взгляде появилась холодность. А еще она обращалась ко мне на Вы, хотя мы давно уже отбросили излишнюю вежливость. Думаю, Викторию испугалась, что подпустила меня слишком близко и ей требовалось отвезти мальчика, слишком привязанного ко мне, как можно дальше. Сказать, что мне не нравилась сложившаяся ситуация - ничего не сказать. Я прекрасно понимала, что мама Платона никогда уже не будет относится ко мне по-прежнему. То, что я так старательно выстраивала, рушилось на глазах. Видимо, перестаралась. Вера Павловна заварила мне чай с ромашкой:

– Выпей, дочка, вижу, ты сама не своя.

– Я боюсь, что она больше не выдержит меня рядом с собой!

– Она злится, правда сама не понимает на кого: на тебя, за то, что Платон считает тебя своей мамой, или на себя. Кто виноват, что мальчик тянется к тебе гораздо больше, чем к ней? Конечно, она. Я много лет служу Вике и могу сказать, что ее образ жизни никак не изменился с появлением сына, я даже думала, что она родила его с целью никогда не лишаться доступа к денежному мешку его отца. Но, наверное, я ошибалась и она по-своему любит сына.

– Вера Павловна, что же теперь будет? Она вышвырнет меня на улицу? - я плакала от страха потерять работу, а еще понимала, что буду скучать по мальчику.

–  Ох, не знаю. У Вики характер. Нельзя трогать то. что она считает своим. А ты посягнула. Я очень надеюсь. что победит здравый смысл, и ты останешься с нами. Я, как и Платон, полюбила тебя. Тебя нельзя не полюбить. Ты солнечная, добрая девочка. Вон и Родик к тебе прикипел. Но если Вика узнает еще и об этом, тебе точно не сдобровать!

– Пожалуйста, объясните, почему ей нельзя знать о наших встречах с Родионом?

– А ты спроси у него. Я - болтливая старуха. Мне следует больше молчать, а не то тоже окажусь на улице. Только мне не восемнадцать, пристроится куда-то будет очень сложно - снова тот же жест: плотно сжатые губы.

Утро выдалось грустным, Платон улетел в первое в своей жизни путешествие к морю, а мне надо было решать, что делать со свободным временем. Единственный, кто обрадовался такому положению вещей, был Родион.

–  Она остынет, зато у нас есть целых две недели и давай проведем их вместе!

–  У меня есть к тебе важный вопрос, что связывает тебя с Викторией кроме работы?

Родион растерялся.

– Мне следовало сказать тебе раньше, но я тянул. Она пытается сделать меня своим любовником. Понимаешь. отец Родиона уже стар, а она молодая женщина. Я удобен для этой роли. - ему с трудом давались эти слова.

– И как ее успехи?

–  Регина, я - здоровый мужчина и не буду врать, Вика очень притягательна. Единственное, что помешало мне вступить с ней в связь - это ты. Если бы я появился в ее доме раньше, у нас бы все случилось, но я пришел немногим раньше тебя. Ты заняла все мои мысли, понимаешь?

– Спасибо за правду! Но теперь мне точно несдобровать.

Я пыталась прислушаться к себе. Чего во мне в тот миг было больше: радости, от того, что Родион выбрал меня, или сожаления по поводу карающего меча Виктории, зависшего у меня над головой? До сих пор не могу найти ответ на этот вопрос.

– Регин, Выше нос, я знаю, как тяжело, но Москва слабых не прощает. Соберись!

– Родион, куда я пойду, девочка без образования и прописки? Ты понимаешь, сколько значила для меня и моей мамы эта работа?

– Считай, что прописка у тебя уже есть!

– Откуда?

– От верблюда, - рассмеялся мой рыцарь - у меня есть своя квартира, досталась после смерти бабушки, я пропишу тебя. И вообще, переезжай ко мне, хотя бы на эти две недели!

Вот так новость! Кажется, не все так плохо. Вот только я боялась. Каково это: жить с парнем? Что будет, с нашими отношениями, когда они перейдут в новую плоскость? Но я решила отбросить сомнения прочь. Родион любил меня, и я решила, что именно он станет моим первым мужчиной.

Вера Павловна не задавала вопросов. она сама поняла, куда я переезжаю. Эта женщина обладала просто звериным чутьем и видела всех насквозь. От ее взора не укрылись любовные похождения Виктории, хотя уверена, хозяйка не демонстрировала при своей работнице пылкую страсть к водителю.

– Регина, возможно я тебя больше не увижу. Но пообещай мне одно: ты обязательно должна стать счастливой! - Вера Павловна крепко меня обняла. Я вспомнила бабушку. Последний раз я так чувствовала себя в ее объятиях.

– Конечно стану! Во что бы то ни стало!

Квартира Родиона была маленькая и очень просто обставленная: никаких плазм и дорогой современной мебели.

– Я ничего не менял после смерти бабушки. - будто оправдывался он.

– Мне здесь очень нравится, тут все, как в моем детстве: скатерти, вязаные крючком, ковер на стене, я будто попала в прошлое.

– Поэтому я ничего не переделываю, выбросить все это - порвать нить. А я пока не готов.

Мы стали близки. У меня не была страха, я полностью доверилась Родиону. И пусть мой первый опыт случился не во дворце, я ни капли не жалела. Мы с Родионом приняли решение не возвращаться к Виктории. Мой рыцарь знал о моей мечте - получить образование и предложил мне начать с курсов.

– Я не могу учиться сейчас, когда должна обеспечивать себя и маму. Ей нужны дорогие лекарства

 – Я позабочусь об этом, у нас будут средства.

– Ты не понимаешь, о каких суммах идет речь!

– Я заработаю столько, сколько нужно, просто поверь мне. Твоя задача сейчас - выбрать, что осваивать, а моя - обеспечить тебя.

Мне следовало выпытать у Родиона, где он собирается добывать деньги, но я этого не сделала. Если бы я тогда знала, как влип мой мальчик!

Глава 12 Остаться в Живых

Деньги действительно появились. Столько, что мы не просто не бедствовали, а можно сказать, шиковали. Конверты для маминого врача стали пухлее, а я начала изучать  обработку и дизайн ногтей. Занятие не из легких, но интересное и доходное. Родион приходил очень поздно, а иногда вообще пропадал сутками. Он изменился, стал раздражительным и подозрительным, словно постоянно опасался чего-то, а чего - не говорил.

– Регин, не лезь в мужские дела, не твои это проблемы. Мой долг - тебя обеспечить, и я это делаю. Меньше знаешь, лучше спишь.

Спорить и выяснять что-то, было бесполезно. Но однажды мой мужчина вбежал в квартиру с такой скоростью, словно за ним гнались:

Малышка, быстро собирайся, мы уезжаем, времени нет! - глаза испуганного зверька, на лице кровь.

Родион подбежал к окну:

– Б..ь, опоздали!

Под нашими окнами стояло три машины, из которых выбегали настоящие головорезы, как в боевиках.

– Детка, быстро выбегай! БЫСТРО! На последний этаж и жди там - Родион вытолкал меня из квартиры, я не успела ничего понять, только слышала топот как минимум пяти пар ног.

Меня трясло, по щекам катились слезы, я понимала, что происходит что-то страшное, но ничего не могла сделать. Со скоростью звука я пробежала два лестничных пролета. Я слышала, как  дверь в нашу квартиру выбили, до меня доносились отборные маты и звуки ударов. Я сползла по стене, но страх, сковавший меня, не позволил мне издать ни звука. Дверь одной из квартир распахнулась, на пороге стояла девочка лет восьми. Я прижала палец к губам:

– Тссс!! - и жестом показала, чтобы она немедленно отправлялась в квартиру, туда, где безопасно.

Малышка поняла меня без слов. Еще мгновение и до меня донеслось:

– Гарик, в тачку его! Кузьма сам с ним разберется. Приказано доставить живым!

Ключевым словом для меня стало: “живым”. Это внушало надежду. Я спустилась в квартиру и на автомате начала собирать то, что валялось и расставлять по местам. В голове гвоздем сидела одна мысль: “Что делать и куда бежать?”. Я вдруг осознала, как зарабатывал Родион, и чувствовала себя виновной в том, что он шагнул на этот путь. Оставалось молиться, чтобы его не убили. Но я понимала, как ничтожны его шансы. Родион не появился ни вечером, ни ночью. Я написала заявление о его пропаже. Это все, что я могла предпринять. Когда я произнесла имя “Кузьма”, следователь взглянул на меня так, будто я упомянула имя Бога.  Мне стоило тогда обратить на это внимание, и понять, что  я влипла. Что мне теперь тоже угрожает опасность, но я верила людям, призванным охранять покой простых и беззащитных граждан. Вечером меня уже ждали. Двое парней в спортивных костюмах просто швырнули меня в машину:

– А мы тебя недооценили, думали, заляжешь на дно, а ты стучать пошла. Ай-ай, как нехорошо - мерзкий голос бритого и его взгляд не сулили мне ничего доброго. Что они мне сделают: изнасилуют, убьют?

– Давай сюда свой телефон!

Я поняла, что лучше подчиниться и протянула свой мобильный.

–  Что, Родион не мог купить своей бабе нормальную игрушку? - усмехнулся мой похититель и выбросил телефон в окно - Он тебе больше не понадобится.

Я сжалась и молчала, кричать и вырываться было бесполезно.

– Слышь, Валер, а баба ничего - бритый обращался к водителю - может, повезем ее к тебе, а Кузьме скажем, что сбежала?

– Ты в своем уме? Сказать, что не справились с этой соплей? Тебе баб мало?

Бритый стих, но продолжал смотреть на меня так, как будто готов был проглотить. Машина остановилась у охраняемого особняка:

– Выходи и не рыпайся. И давай поживее, Кузьма не любит ждать!

Я понимала, что моя жизнь, которая только началась, теперь в руках какого-то всесильного Кузьмы, и похоже, он уже знает, как ей распорядиться. В этот момент я больше всего боялась не за себя, а за мою Аннушку.  Что будет с ней?

 Кузьма не был стариком, как я представляла. Подтянутый, ухоженный брюнет лет сорока пяти, одетый в серый льняной костюм, сидевший на нем изумительно, скорее походил на звезду экрана, чем на главу преступной группировки.

– Привет, девочка! Слышал, в органы обратилась? Друга спасти хочешь?  - спокойный тон, но мне было абсолютно ясно, что этот человек не о судьбе моей печется, а собирается сделать со мной нечто ужасное. Такие не вызывают, чтобы узнать, как дела. Я молчала.

– Я смотрю. ты со стержнем. Не вопишь, не рыдаешь, а ведь по виду совсем еще ребенок. Ты знаешь, я не собираюсь тебя убивать, я даже готов дать тебе работу. Чисто женскую. Для таких юных красоток, как ты. На службу выходишь сегодня. Думаю, ты уже поняла, что будешь делать?

– Нет, я вас не понимаю - я не узнавала свой собственный голос.

– Ну, думаю, быстро разберешься и схватишь все на лету. Валера, знаете, куда ее везти - Кузьма обращался к бритому - И смотри, доставь ее в товарном виде, ты не зарабатываешь столько, чтобы позволить себе ее.

До меня доходил смысл. Мне предстояло стать ни учительницей, ни доктором и даже ни мастером маникюра, а обычной шлюхой. Я готова была умереть сию же минуту, только бы избежать такой участи. Но не избежала. Я оказалась в борделе, дорогом заведении для скучающих мужчин. Хозяйка борделя - Ольга осмотрела меня, как дорогой товар перед покупкой, но брака не нашла:

– И имечко у тебя, что надо - Регина. Даже псевдоним не нужен. И все остальное в норме - “госпожа” осталась довольна. Видимо, я должна была испытать бурный восторг от того, что подходила на эту работу. Вспоминая, свое состояние в тот момент, скажу, мне стало ровным счетом все равно, что со мной будет. Не осталось сил бороться и сопротивляться. Моя внутренняя принцесса умерла. Мне четко и доходчиво объяснили, кто здесь главный, и что из притона есть только один путь - ногами вперед. В ту же ночь мне предстояло начать “карьеру”. Меня переодели и накрасили. Теперь из зеркала на меня смотрела взрослая женщина, в глазах которой была обреченность. Но она была безумно красива. Проститутки этого заведения не стояли на трассе, не ходили по улицам, клиенты сами приезжали к ним и увозили в неизвестном направлении, либо же уединились в специально оборудованных номерах. Мне следовало ходить в холле и ждать, когда меня “выберут”. Девочки, что трудились тут, были, как на подбор. Идеальные лица и тела. Интересно, они попали сюда добровольно, или как я? Мои новые коллеги исчезали одна за другой в обществе самых разных мужчин: взрослых и совсем еще мальчишек, хихикающих невпопад, явно “под чем-то”. В холле появился человек, которого я не могла не узнать: Сергей. Тот  самый, которому я отказала. Владелец кафе, ставшего моей первой работой. Я готова была сквозь землю провалиться, только бы он не заметил меня. Но, конечно, он меня заметил и как не странно, узнал:

– Да, ладно, вот так встреча! Бедная, невинная овечка, не готовая спать с начальником! Ангел во плоти! И что мы тут делаем? Забрели случайно? - мне было противно и без его сарказма - Регина, если я не ошибаюсь? Ну, что ж, поздравляю, детка, ты пробилась в люди! - его физиономия растянулась в улыбке, а руки лезли мне под юбку.

– Сергей, ты сделал выбор? - спросила незаметно подошедшая к нам Ольга.

–  О, да! Эту беру!

– Жаль, Регина, что я покупаю тебя не для себя! Ты сегодня - подарок!

В этот раз я села в машину Сергея без колебаний. Товар был куплен и не имел право выбора.

Глава 13 Коробка для принцессы

 – Дорогая, в буквальном смысле, тебя следует красиво упаковать. - что имел в виду Сергей, мне было непонятно - Надеюсь, мой дар  придется кое-кому по вкусу.

Мой покупатель набрал чей-то номер:

 –  Братишка, с днем рождения! Я слышал, ты не празднуешь, но не поздравить не могу. Я и мой сюрприз уже в пути, не вздумай спать, тебя ждет нечто!

Я вспомнила слова своей бабушки:

–  Ох, и повезет же кому-то с тобой, Регинка! Такой подарок отхватит принц!

Эх, бабушка, знала бы ты, что я буду продаваться!

– Выходи, ангелочек, приехали!  - Сергей любезно подал мне руку, и указал, куда мне следует идти. Показывал он почему-то на Газель - Там твоя тара.

Смысл сказанного открылся мне через минуту, когда Сергей вытащил из Газели огромных размеров коробку, украшенную бантом, и скомандовал: “Залезай!”  Несостоявшейся принцессе суждено было стать не просто подстилкой, а красиво поданной игрушкой. Я замерла на месте.

– Детка, тебе помочь, или сама справишься?  - в его голосе появился металл.

– Сергей, пожалуйста, отпустите меня, я оказалась в борделе не по своей воле - я попыталась рассказать ему свою историю, но он меня перебил.

– Слышь, принцесска, кончай свои басни и двигай в коробку! Я отвалил за тебя кучу бабок! А как ты и куда попала, рассказывай своей маме! Не будешь исполнительной девочкой, я позвоню твоему хозяину и пусть с тобой разбирается. Только учти, я не рядовой клиент заведения, а так сказать, привилегированный.

Так я оказалась красиво оформлена в черную коробку с красным бантом. Мой повелитель позаботился о том, чтобы подарок прибыл живым и не задохнулся дорогой. В коробке было отверстие, сквозь которое я могла получать кислород. Упаковку со мной подняли несколько человек. Минут десять,  и я оказалась на полу.

– Брат, получай! Еще раз с днем рождения!

– Спасибо, Сереж, а что там?  - очень приятный голос принадлежал тому, кому следовало мной обладать.

– Открой после моего ухода, ну собственно, я пошел!

Господи, хоть бы этот оказался нормальным человеком и отпустил меня на все четыре стороны! - я молилась и надеялась, что все не зайдет слишком далеко.

Крышка была поднята.

– О, Боже! - именинник явно не ожидал увидеть в коробке человека.

– Пожалуйста, не пугайтесь, поздравляю Вас с днем рождения и очень прошу дать мне просто уйти! - я выпалила все на одном дыхании.

– Барышня, я Вас не держу!

На меня смотрели глаза цвета неба, такие же синие и бездонные. Я не видела ничего, кроме этих глаз. Человек с такими глазами не мог оказаться черствым насильником. Это был осмысленный взгляд. Не осуждающий, а очень удивленный и изучающий.

– Позвольте спросить, если вы, как я понимаю, продаетесь, то почему Вы решили уйти? Я совершенно не пытаюсь Вами воспользоваться, но мне все же интересна Ваша логика. Логику моего брата я давно искать не пытаюсь, он странный, и я привык ждать от него чего угодно. Но вот подобное поведение от представительницы Вашей профессии - это загадка.

– Если Вам и вправду интересно, я расскажу Вам. Как Вас зовут?

– Павел. Вы меня не узнали, или притворяетесь? Знаете, по роду своей деятельности, я видел много актрис и могу распознать игру. Вы, должно быть, очень искусная актриса. Кстати, вылезайте из коробки!

Точно, я до сих пор сидела в коробке. Попыталась встать и упала, мои ноги затекли. Как же я глупо выгляжу: проститутка с нарушенной координацией! Но я не была проституткой! И почему-то я очень хотела это объяснить Павлу.

– Если вы дадите мне двадцать минут, я расскажу Вам, как попала в коробку.

– Валяйте, я никуда не спешу!

Мой рассказ занял много больше. Нужно отдать должное Павлу, он слушал и не перебивал.

– Регина, если все. что Вы говорите, является правдой, мне очень жаль Вас. И, поверьте, я не собираюсь пользоваться данной ситуацией, мне не нужно Ваше тело. Хотите совет? Забирайте свою маму и уезжайте домой. Если ей лучше, Вы сможете лечить ее дома и приезжать в Москву на контрольные осмотры. Родиона забудьте, не буду лукавить, уверен, его уже нет в живых.

На этих словах меня прорвало: я заревела. Павел меня обнял:

– Ну. тебе, успокойся. Ты сильная девочка. Мне нужно сделать один звонок.

Павел вышел на пару минут. Он говорил с кем-то. Я могла спокойно выйти из его квартиры, но не сделала этого. Павел явно не бедствовал и был со вкусом: ничего лишнего в интерьере, но каждая деталь продумана и не из дешевых. Но меня держало не это. Он проявил участие и интерес к моей истории, не стал использовать свой подарок по назначению. А еще мне хотелось снова почувствовать на себе его взгляд.

– Регина, я кое - что проверил. Ты не врешь, твоя мама действительно находится в лечебнице. Прости, но я не привык верить только слову. Конечно, не в простую историю ты влипла. И братец мой в своем репертуаре.

– Я понимаю, как нелепо все звучит и выглядит, но я не придумала ни слова. Вы правы, Павел, я уеду. Только, пожалуйста, помогите. Мне очень страшно.

– Этот твой Кузьма, конечно, не очень обрадуется, что ты исчезла, но поверь, он не станет колесить по всей России, чтобы найти какую-то девчонку. Думаю, у него есть другие задачи и проблемы. Но помочь возьмусь. Не знаю, почему, но ты мне нравишься.

А как он мне нравился! Но я не должна была этого показывать. Павел, несомненно, был принцем. Отважным, доблестным и очень красивым. В первую очередь он внес за меня плату, купил, так сказать абонемент. Счет был оплачен на неделю. За это время мне следовала забрать маму и уехать из Москвы, тихо без шума. То, что было дальше, страшно вспоминать, а пережить было практически невозможно. Мне не суждено было увезти маму домой. Живой. Аннушка покончила собой. Она повесилась на простыне, точнее удавилась. Я билась в истерике, винила врача, я была в агонии. Меня спас только Павел. Он был постоянно рядом с абсолютно чужой девочкой,  которую нещадно била жизнь. Похороны тоже организовал он. Его послали мне свыше, чтобы дать мне шанс выкарабкаться, чтобы не оказаться там, где оказалась мама. Не знаю, что движило  им тогда: жалость, врожденное чувство ответственности и желание помогать ближнему?   Он говорит, что любовь. Павел не перестает повторять, что влюбился в девчонку из коробки в первую секунду, что тот самый пресловутый удар тока от одного взгляда попал прямо в сердце. Сердце человека, способного любить, но не нашедшего ту, которая бы это заслужила. Которая бы захотела его, а не выгоду от особого положения в обществе. Которой бы хотелось просыпаться с Пашкой, а не Павлом Сергеевичем Куликовым - генеральным директором нескольких телеканалов и радиостанций. Он искал ее повсюду. И нашел в коробке. Остается один вопрос: почему теперь я Анна? А вот тут нельзя не вспомнить предсказание, насчитывающее не один десяток лет. Я стала той самой Анной, которой предстояло познать женское счастье. Как это произошло? Я не соглашалась быть с Павлом, становится его женой, потому что не хотела, чтобы его имя связывали с девушкой из притона, подружкой парня из криминального мира и дочерью больной шизофренией. Слишком долго Павел был положительным, незапятнанным, и я не могла разрушить его репутацию. Сергей проклял тот день, когда посадил меня в коробку и напомнил мне мое место. Но решение проблемы пришло именно от него, хоть и стоило ему жизни. Я уже не ждала чудес, вернулась в свой городок и была уверена, что больше никогда не увижу Павла, но однажды он возник на пороге моей квартиры. Похудевший. грустный и потерянный:

– Девочка моя родная, больше никогда меня не оставляй! Я знаю, ты тоже меня любишь. Вчера ночью не стало Сергея. Он разбился. С ним в машине была девушка - сирота из провинции Гуськова Анна Юрьевна. Она твоих лет, и ее никто не будет искать. Я не знаю, где он ее нашел, но точно не в борделе.

Как Вы уже догадались, Павел купил мне новую жизнь. Новую биографию. Анна Юрьевна воскресла, подобно птице Фениксу, а в той машине погибла Регина Иншакова.

Вот и вся моя  история. История тернистого, полного боли и потерь пути к счастью. Но если бы меня спросили, готова ли я снова его пройти, я однозначно ответила бы: “Да!”. Только так, а не иначе я могла повстречать его, своего принца. Из зеркала на меня смотрела огненно рыжая красавица, в которой никто бы не узнал Регину, я и сама уже стала забывать, как выглядела та девчонка, приехавшая спасать мать в Москву.