ПОСОХ БАЙБОСЫНА

 

Было время, когда Земля окутанная лесами, представляла собой  рай. Было время, когда наши корни сплетались друг с другом и передавали из поколения в поколение простую истину - умение жить. Деревья находили себе пару и даже влюблялись! При восторженном соитии мужского и женского начала цветы превращались в плоды. Созревая, плоды опадали в благодатную почву, прорастали. Вот она – любовь Земли и Неба!

 

Столетия сменяли столетия. Росло и множилось живое. Связь миров, как единое целое. Мир растений – душа, нервы и кожа планеты Земля. Земля к нам, деревьям-великанам, относилась по-особенному трепетно и бережно. Каждый из нас был частью единого целого, сохраняя и передавая энергию Света. Ветви тянулись к солнцу, пытаясь дотронуться хоть листочком золоченый диск. Корни впитывали и делились с ветвями мудростью рода. Семена разлетались с помощью ветра и птиц, уплывали с потоком воды, разносились животными и даже людьми на далекие расстояния.

Было время, когда нам поклонялись, как Богам.

 

1

Профессор слыл личностью странной и неординарной. И если он читал лекцию первой парой, то не опаздывали даже студенты «совы», а «жаворонки» кружили у закрытой двери за полчаса до начала «представления», боясь опоздать на премьеру. Особый магнетизм речи Профессора и тембр голоса завораживали учеников, как волшебная флейта стаю крыс.

 - Господа, мир прекрасен в разнообразии форм и представлений о нем. Но есть тема, которая требует особого внимания и уважения. Время, вот что веками тревожит величайшие умы человечества. Некоторые считают, что время, выделенное для чего-то, имеет начало и конец. Возможно, они правы - закончится, к сожалению, даже моя лекция. Не так ли? Замечу, у всего в природе есть начало и есть … Нет, не конец. Лишь частичное изменение, похожее на смерть. Ибо жизнь - вечная материя. Она может трансформировать  форму, менять содержание. Но константа всего живого остается неизменной. Стремление оставить после себя достойное потомство себе подобных. Жизнь в любом проявлении - благо. Так было. Так есть. Так будет, – лектор  вынул из жилетки часы на цепочке, откинул золоченую крышку, улыбнулся чему-то своему, поднял вверх указательный палец. - Слышите, (в аудитории прозвенел звонок), время гонит нас вперед и требует уважения.

Лекция подошла к концу, но что-то удерживало студентов на месте. Они будто знали, или чувствовали некий подвох.

- А теперь, дамы и господа, объявление, – так и есть, интрига и продолжение беседы на перемене была обеспечена. - Я срочно уезжаю в командировку, поэтому, вашему слуге, достойно и с пристрастием принять зачет не удастся.

- Как же так? – аудитория зашумела, затараторила. Аудитория взорвалась! Неожиданные перемены всегда наводят на крамольное и негативное. – Кто останется вместо вас? Так не честно.

- Тише, тише!

Студенты продолжали гудеть, как разворошенный улей.

 – Хорошо, - сдался Профессор. - Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, сейчас. «Автомат» каждому у кого с собой зачетные книжки.

- Ура, браво! - зачетные книжки к концу сессии носили все. На всякий случай.

- Господа, на два тона ниже, пожалуйста. Иначе, передумаю.

Восклицания одобрения сменились на аплодисменты. Так звучит листопад во время дождя.

- Ну-с, начнем с первого ряда. С мест не вставать, не толпиться.

- Профессор душка!

- Наш человек, – студенты встали в длинную вереницу, ожидая зачета, как манны небесной.

- Сто-о-о-ящий чел, факт.

- Арман, надеюсь, ты как истинный капитан покинешь корабль последним? – только староста не боялся сидеть на первом ряду во время лекций, но сейчас любой из группы поменялся бы с ним местами.

- Армаша, передай мою зачетку на подпись, здесь такая толпа… – Гульназ знала себе цену и всегда пользовалась малейшей возможностью показать окружающим, что может крутить любым парнем в любой ситуации.

- Ар, послушай женщину и сделай наоборот. Получи зачет последним.

- Фи, грубиян. И ладно, подожду, когда вы рассосетесь.

- Последнее, – Профессор встал. – Тот, кто хочет откосить от сессии и поехать со мной «в поле» на два месяца, тот…

- Я! – прервал преподавателя взволнованный голос с галерки.

- Меня возьмите!

- И меня.

- Я тоже не откажусь.

- Поехать в экспедицию сможет каждый, кто откажется от «автомата». Любой, кто рискнет здесь и сейчас сдать экзамен по моему предмету,  – гробовая тишина в аудитории, будто нет ни одной живой души. Испарились. Убежали,  - …по моему предмету без подготовки. На принятие решения три минуты. Время пошло.

- А если не получится ответить?  - все тот же голос с галерки подлил масла в огонь.

- Тогда пересдача осенью, раньше не ждите. Дела архиважные, други мои. Итак? По правую руку  - экзамен. По левую  -  «автоматчики»,  –  о том, что Профессора среди студентов зовут «Левша» не знал только глухой. - Меняю свой автограф на вашу зачетку.

Длинная вереница получить халявный «автомат» таяла быстро. Раз. Два. И вот она – заветная  подпись самого крутого из преподавателей. Без нервов. Без шпаргалок, зубрежки и переживаний. Легко и просто. Каждый знал, либеральному с виду Профессору сдать сходу предмет мог только гений или сумасшедший.

Через несколько минут в опустевшей аудитории осталось трое. На первой и на последней парте парни, а посередине девушка.

На первой парте восседал староста курса Арман. Несбыточная мечта всех девчонок института. Отличник, обладатель великолепной памяти. Идеальная внешность киногероя: высок, строен, широк в плечах.

На последнем ряду алела рыжая шевелюра Вариса, разгильдяя и баламута, который постоянно напоминал окружающим, что ударение в его имени исключительно на второй слог. Его раздражало, когда старинное русское имя извращали другим звучанием. Гораздо чаще парня звали просто Вар. А девчонки нежно шептали, Варушка. Учился он в полнакала, будто делал одолжение, но умудрялся, тем не менее, сдавать сессию без хвостов. Вар отличался среди сверстников нанотехнологичным росточком, и  впечатлительной натурой.

Ровно посередине красовалась Гульназ. Девушка точно знала, что не упустит возможность, (даже на одну сотую процента) провести лето в обществе неприступного Армаши. А зачет «автоматом» пусть летит к черту. До осени еще далеко. Если что, времени подготовиться будет достаточно.

 - Тяните билеты, други мои,  – на столе рассыпалась пачка тетрадных оборвышей в клеточку.

Билеты, что там? Экзаменационные вопросы Профессора всегда отличались оригинальностью.

 

2

Купец Байбосын водил караваны по Шёлковому Пути почти всю жизнь. Его уважали, а порой и побаивались. Кому захочется связываться с человеком, который одним лишь взглядом мог остановить разгоряченного скакуна и странным мычанием вперемежку с клекотом превратить дикого коня в послушного друга и помощника.

Еще мальчиком Байбосыну посчастливилось стать мюридом - учеником старшины общины дервишей. То было странное время, тревожное. Отец намеренно отдал десятилетнего сына в ученики. Дервиш, принявший обед бедности стал для  мальчишки вторым отцом и первым испытанием. Из шелковых одеяний в холщевую рубаху. Что может быть страшнее для избалованного материнской любовью первенца? Мама, милая мама, рыдала и целовала ноги отцу, моля о милости оставить сына рядом. Но тот был непреклонен. Богатство развращает. Что может быть хуже для юноши в эпоху перемен? Постоянная борьба за власть и за новые территории среди соплеменников могла в любой момент испепелить кочевье, спрятавшееся далеко в горах. Мальчиков, выросших выше колеса арбы, не жалели и предавали смерти. А Байбосын был на удивление высок.

Так, Байбосын еще ребенком впитал знания великих суфиев и понял, золото и серебро не самое важное в жизни. Года два он жил в обители («ханаке») под началом шейха – блюстителя порядка. Иногда бродяжил вместе с наставником, питаясь мирским подаянием. Периодически возвращаясь в общину, Байбосын проводил время в молитвах и постах.

Когда ему исполнилось семнадцать, умер отец, оставив старшему сыну немного скота, юрту и многочисленную семью малолетних братьев и сестер. Выжить в таких условиях оказалось труднее, чем бродить мюридом по свету. Еще один голодный рот в семье? Именно поэтому Байбосын напросился погонщиком в караван, уходивший в Китай. Мать отдала сыну немного золотых украшений и кое-что по мелочи.

Через год, вернувшись окрепшим батыром, способным держать меч, Байбосын вернулся в кочевье. В седельной сумке каждому из семьи были припасены подарки. К счастью, междоусобица не коснулась высокогорья. Лето и осень принесли много забот со скотом. Приятных забот, связанных с продажей многочисленного приплода овец. Жить бы, да радоваться! Но зима принесла лютый холод, часть скота померзло, вокруг рыскали голодные стаи волков и резали овец набегами, истребляя поголовье. Этой же зимой умерла мать, и на руках Байбосына осталось три сестры и шесть братьев. Самому младшему к тому времени исполнилось пять лет.

Прошел год скорби. И весной на празднике весеннего равноденствия молодой глава рода выдал замуж сразу трех сестер в одну семью. Их мужьями стали три родных брата. Малышей взяли на воспитание новые родственники. Разделив скот на четыре равные части Байбосын отдал три из них сестрам. Новость, что мюрид Байбосын не только не взял калыма за сестер, но и сам поделился тем, что имел, облетела близлежащие кочевья.

Воспитание и законы дервишей вошло в его кровь – только так можно было объяснить сей странный поступок. Свою четвертую часть он  продал и с кошелем монет вновь ушел в Китай, а затем в Индию по Великому Шелковому Пути.

Что за человек этот Байбосын? Молодой и горячий батыр? Отчасти да. Несостоявшийся дервиш, готовый делиться с близкими  имуществом, не думая о себе? Возможно. Будущий купец? Или глупец, выбравший дорогу вместо уютной юрты, молодой жены и тучного стада овец? Любой из соплеменников имел по этому поводу свое мнение. Но Байбосыну было все равно, он знал, что хотел и делал все так, как считал нужным.

 

3

- Профессор, посмотрите,  - Арман протянул деревянную резную пиалу, – я нашел это у старого кострища.

 - Ну-ка, ну-ка. Сандал? Нет. Что-то другое… Удивительно, – глаза начальника экспедиции искрились от восторга. – Варис, прими находку в лабораторию.

- Да, Профессор! – донеслось с соседней палатки.

- И проверь  возраст сего артефакта как можно быстрее.

Лаборатория, она же палатка была напичкана разнообразными приборами. Доставить на точку ценное оборудование оказалось нелегко в прямом и переносном смысле. Груз по горам везли на двух лошадях, с трудом договорившись с местными об аренде вьючных животных.

- Так сразу и артефакт, – ревниво прошипел Варис, беря найденный предмет. - Ар, ты ее в индийском магазине, когда купить успел? Да липа все это. Ли-па! Профессор, не может артефакт сохранится так в естественных условиях. Не верю.

- Просто проверь,  – отчеканил Профессор. Он вошел так тихо, что ни Арман, ни Вар не услышали даже шороха и оттого вздрогнули. - Привыкай делать выводы только после исследований.

- Есть, проверить. Армаша, не горюй. Наша экспедиция не только археологическая, но и с биологическим уклоном, так сказать. Посему, собирай гербарий, фотографируй птичек,это у тебя лучше получается, – рыжая шевелюра склонилась над столом. Парень попытался отщипнуть перочинным ножом частичку древесины. Не получилось. Еще раз. Лезвие ножа соскальзывало, будто от стекла. – Что за черт…

Последующие два часа, используя все возможные варианты, трое исследователей с трудом срезали тончайший слой со дна пиалы.

Предположения оправдались, возраст находки привел в восторг.

- Ребята, скоро вечер, – очнулся  Профессор. – Ар, где ты нашел эту штуку?

-Недалеко, с пол километра от нас. У старого кострища, я же говорил.

- Так, веди, пока не стемнело. Варис, возьми с собой фотоаппарат. Фиксируй всё: кусты, корни елей, даже следы на земле. Понял?

- Как не понять. А вы секретное оборудование возьмете?

- Обязательно.

Об аппарате, что прислали из России в самый последний день перед экспедицией, первым узнал Арман. И то, чисто случайно.

В тот день Арман помогал упаковывать химические реактивы. В дверь постучали, у порога стоял высоченного роста белобрысый парень. Он вежливо спросил Профессора и скрылся вместе с ним на кухне. Беседа была на удивление короткой. Благо перегородки в современных домах тонкие, их толщина не является препятствием для звуковой волны. За стенкой оговаривали срок использования аппарата. Как и когда вышел незнакомец Арман так и не понял. Человек будто пропал, даже дверь не хлопнула.

- А мне испытать дадите? - Арману не терпелось подержать тщательно охраняемое оборудование в руках.

- Нет, – отрезал Профессор. – Не время еще. Вперед, други мои. 

Так, налегке с одним фотоаппаратом и с зачехленным предметом, похожим по форме на обыкновенный термос, трое исследователей вышли из лагеря.

- Помните, два дня назад я утверждал, - тараторил Варис, - ночью мимо нашего лагеря прошел человек. Под уздцы лошадь вел. Огромную, метра под два в холке будет. В ту сторону и шел, куда Ар ведет. Смотрите, следы от копыт!

- Сфотографировал?

- А надо?

- Естественно.

Надо так надо, сделано. Группа продолжила путь, Вар продолжал балагурить.

- Профессор, я понимаю, вы человек особенный, спасибо вам - на зачете не засыпали,  с собой взяли. Я чел иррациональный, знаю. Но уверяю вас, отчасти гениальный. Школу в пятнадцать лет закончил, по возрасту даже в институт не брали. Дядька с трудом, через деканат пробил. Смотрите, какая  каменюка! А рядом куст рябины. Валун красивый, щелкну и его, на всякий случай, – Вариса почему-то морозило, и чтобы скрыть нервное напряжение, парень дал волю словоблудию. - У меня друг в Инете есть, фамилия смешная Рябина. Он тоже из вундеркиндеров. Сейчас с двумя братьями в Сколково лабораторят. Я им помогал расшифровать интересный  текст. Говорят, из самой Атлантиды.

- Атлантида? – не удержался от смеха Арман. –Сказочник, почему раньше молчал?

- Скажи, попробуй. Засмеют. Мол, салага языком метет, как помелом.

- Так и есть, – Ар щелкнул болтуна по голове. – Саечка за вранье.

- Не вру я, не вру! У нас даже сайт был. В него девчонка одна тексты скидывала, которые братья Рябина на ее адрес в паутине посылали.

- Фантастика штука замечательная, Варис, но не доказуемая,  – Профессор остановился, посмотрел внимательно в глаза болтливому мальчишке. – Странно, вроде правду говоришь. Что, и старшего Рябину знаешь?

- Нет. С ним не знаком.

- А я, знаком. Действительно, есть такой писатель в России. И его приемным сыновьям недавно выделили лабораторию в Сколково. Они архиважную тему изучают…

- Ваш секретный аппарат не оттуда? – гениальная мысль сама слетела с уст Армана.

- Нет, – Профессор понял, что сболтнул лишнее, - не оттуда. Но проверку «в поле» пройти, хотя бы в частном порядке, должен.

Арман промолчал, но подумал:

«Интересная информация.  Врать Профессор не умел. Значит, аппарат, требующий испытания «в поле» от неизвестного Рябина. Вот когда открылась тайна, почему троечник Вар вдруг с блеском сдал сложнейший зачет. Варис связан общими темами с какими-то парнями под такой же фамилией Рябина? Все по знакомству! Везде и всюду, даже здесь! Сейчас я ему выдам…»

- Вот оно как…. - Арман  закипал от негодования. Глаза налились кровью. Он уставился на Профессора, будто встретил  инопланетянина.  -  А я вам тогда зачем? Присугой на побегушках? Арман, принеси сухих веток. Арман, разведи костер. Арман возьми срез с корня  самого высокого и толстого дерева ели. Арман, то. Арман, это!

- Что-о-о? - повысил голос Профессор.

Вспышка гнева у парня прошла так же быстро, как и появилась. Нужно было как-то смягчить ситуацию. Он  понял, погорячился. Ничего не оставалось, как искусно перевести разговор в другое русло:

- Жаль, Гульназ провалила зачет. Сейчас проблем хотя бы с готовкой не было.

Ар взглядом попросил поддержки. Да, Вариса раздражала горячность сокурсника, но что не сделаешь ради общей цели.

- Твоя Гульназ повар высшего разряда? Женщина на корабле к несчастью. А у этой маникюр, как когти у птеродактиля. Тоже мне, - Вар недоговорил. Потянул носом, принюхался.  -  Люди, дымком пахнет.

- Хорошо, что напомнил, – Профессор тоже был немного смущен и с радостью принял правило игры.  – Юноши, смотрите, сухостой. Запомните место, на обратной дороге заберем. Я вам такой чай с травами на костре заварю. Не чай будет, песня! А это что?

Впереди поблескивал огонь.

- Древнее  кострище! – заорал Арман.  – Кто его разжег? Все, все рушится. Я ничего не докажу. Ни одной достойной фотографии, ни одного хорошего анализа почвы и углей. Ничего там больше не найти.

Троица побежала  к кострищу.

- Туши, туши! – Арман вырвался вперед и первым появился на поляне. У разведенного огня копошилась девичья фигурка. Палатка кое-как закреплена за огромный корень ели. Алая материя лениво трепетала на ветру не желая натягиваться, как положено, настоящему жилищу туриста.

– Что? – девушка оглянулась. - Ой, это вы?

- Гульназ? – Арман чуть не плакал, глядя на огонь в древнем кострище.

- Армаша, я все-таки тебя нашла.

- Гульназ-з-с-с, – прошипел Профессор.

- Ба! Красавица, какими судьбами? – нервно захохотал Варис. Он щелкнул затвором фотоаппарата. Еще. Еще раз. Шаг за шагом. Шаг за шагом  парень начал фотографировать местность, которая еще сохраняла следы прошлого.  – Стой, не шевелись. Не шевелись, я сказал.

- Смотрите, что я здесь нашла, – Гульназ встала в позу победителя. – Вот!

Варис обернулся и автоматически запечатлел исторический факт. У горящего костра стояла высокая, стройная, как тростник девушка. В одной руке она держала деревянный посох с закругленным концом. В другой –  тряпичный узел из пестрой шелковой ткани. Что было в том узле, пока никто не знал.

- Деточка, опусти находку подальше от огня и отойди метра на два, – заискивающе пропел Профессор, расчехляя секретное оборудование. Неяркий свет, как от фонаря коснулся посоха. Ученый осторожно развязал узел ткани. – Как интересно, будто вчера оставили. Идеальная сохранность. Возраст? - Профессор посмотрел на светящийся индикатор. – Не может быть! Арман?

- Я здесь.

- Забери леди и в темпе вальса отсюда. Я надеюсь, ты хорошо знаешь законы гостеприимства.

- Варис?

- Я.

- Не вижу должной расторопности. Демонтируй палатку и в лагерь. Я буду позже.

 

Китайчонок Ли

 

Зеленый храм со сводчатыми залами. В палящий зной – шатер, тенистый сад. Дает он кров и пищу людям, а птиц бесчисленные стаи находят в нем приют. Что это? Чудо из чудес божественного Света? Да. И дерево, при этом - баньяном люди называют. Из корня одного баньян способен разрастаться в храм. Там ветви-корни-листья-цветы-плоды  сплетаются в единое творение. В рощу. В сад блаженный. Защита мира и покоя жизни.

 Среди гигантских фикусов – баньянов, сам Будда новое ученье создавал и просвещал народ.

1

 

Многие земли обошел купец Байбосын. Он говорил на нескольких тюркских языках. Китайский  считал самым сложным, благо что рядом всегда был преданный слуга, карлик китайчонок Ли.

Ли купили у диких монгольских воинов, однако он не чувствовал себя рабом в караване. Ему было около тридцати, но ростом он был с десятилетнего мальчишку. У монголов Ли служил на женской половине во дворце императора. Он помогал его прекрасным женам и  наложницам учиться каллиграфии, а так же носил за ними шёлковую бумагу. Чуть позже Ли попал в мастерскую краснодеревщика, делавшего ритуальные чаши, маски, вазы и посуду для дворца. Маленькие ручки карлика и здесь оказались очень кстати. Ли занимался самой тонкой работой - инкрустацией, используя древесину священных (деревьев): сандала, баньяна, пипала и даже ашока.

Однажды, Ли попал в немилость - испортил при резьбе одну из ваз. За это его продали диким монголам как забавную живую куклу. Суровым воинам говорящая игрушка быстро надоела. Ли выкинули на улицу и держали вместе с собаками.

Издевательства, насмешки, постоянный страх, что прожитый день – последний, сделали из человечка забитого щенка. Он был уверен,  помрет, как шелудивый пес. Но судьба смилостивилась, его вновь продали. Новый хозяин, купец Байбосын, не только отмыл и переодел в чистое, но и доверил Ли охранять казну в поклаже купца.

Ли поселился в уютной и теплой сумке, сделанной из нежнейшей кожи. Трястись на боку верблюда или лошади оказалось не так уж и плохо. Главное – он был жив, сыт, одет и пользовался особым вниманием хозяина.

Как Байбосын догадался, что китайчонок образован, неизвестно. Ли очень удивился, когда ему протянули чернила, перья и свиток редчайшей бумаги. С тех пор карлик с благоговением относился к хозяину, способному видеть то, что невидимо глазу, слышать то, что не возможно услышать, и при этом не болтать лишнего. Ли учил хозяина родному китайскому наречию и с радостью делился всем, что знал сам.

Впервые в жизни Ли чувствовал себя настоящим человеком! Он путешествовал, пусть не по своей воле. Но разве это важно? Важно было другое. Каждый день маленький человечек встречал рассвет и провожал закат в обществе настоящего волшебника. По крайней мере так казалось карлику Ли. А где это: в Индии, в Китае, в степях или песках Азии было не важно.

В один из дней Ли проснулся от шума, прислушался к голосам караванщиков. Караван собирался в путь. Куда теперь двинется хозяин Байбосын?

«Самарканд. Самарканд» - шептали люди, показывая в сторону где на горизонте возвышались белые и бурые утесы. Караван, груженный товарами, медленно шел вперед.

Каменные глыбы стояли по-над долиной, укутанной цветущими садами, как стражи. Они делили территорию на две части: с одной стороны густая зелень и благодать Всевышнего, а с другой – пустыня, кишащая скорпионами и горячий песок. Караван остановился на отдых в небольшом ущелье. Здесь, на границе жизни и смерти, у небольшого озера рос огромный карагач в окружении кустов тамариска. Листья нижних ветвей были оборваны, и густо покрыты обрывками материи.

- Где мы? – Ли подал хозяину пиалу с водой.

- На священной земле. Под сенью священного дерева. Женщины, старики и дети приходят сюда, чтобы попросить благодати небесной или здоровья своим родным и близким. Люди верят, что получат милость, ниспосланную свыше, если священное дерево донесет их просьбы. Что еще нужно каждому из них в этом месте? Посидеть в тени, умыться, испить чистой воды и оставить лоскут одежды. Особенно часто сюда приходят в годы войн, в надежде на чудо.

Ли поднял голову. Огромное дерево загородило полнеба, оберегая людей от палящего солнца. Черный карагач трепетал разноцветными лоскутками, будто цвел.

- Хозяин, это ваша земля?
- Нет. Но здесь я почти дома, – Байбосын снял дорожные сапоги и с наслаждением опустил босые ноги в зеленую траву. – Разведи огонь.

- Мой дом там, где вы, – слуга поклонился и побежал собирать хворост.

Недалеко от гигантского дерева он увидел большую сухую ветку. Видимо она надломилась и упала наземь от непосильной ноши желаний, а может быть и от старости.
Находка порадовала, но оказалась довольно тяжелой и громоздкой. Еле-еле  Ли дотащил ветку до будущего кострища.

- Что это? Тебе мало мелких веток? Как ты посмел!?

- Если я нарушил закон, накажи меня. – Ли упал на колени.

Со священного дерева ничего нельзя унести просто так, Байбосын знал это. Но первым к ветви прикоснулся Ли. Ему и придется держать ответ. А вдруг это подарок, дар небес?

- Хороший будет посох,  – купец поднял сухую ветвь.

* * *
В далекой Индии подмогой Байбосыну был посох из дерева сал. Светло-коричневая крупнозернистая древесина с особым смолистым запахом оказалась удивительно прочной, хотя и не подходила для резьбы и полировки. Посох из такой древесины служил долго, но внешне казался чуть корявым, будто его выели муравьи. Рука Байбосына привыкала к шершавой поверхности долго. Но привыкнув, будто срослась со священным деревом.

Жители Индии особо чтили эти деревья-гиганты. Они верили, что Боги делятся частью своей силы и передают божественную добродетель священным деревьям, живущим не одно столетие. Сохраняя полученную энергию, деревья создавали вокруг себя особую ауру и растворяли сознание человека, внушая ему особые чувства во время медитаций. Эта сила увеличивала способности человека во время религиозных служений. Кому как не Байбосыну знакомо это? Время молитвы, связь со Всевышним. Кому как не Байбосыну, ученику дервиша не чувствовать особую ауру живого?

Как не помнить время, проведенное под сенью баньяна и божественных деревьев пипал и ашока? Но эти гиганты, росли далеко. Там, где нет холодов, и люди не знают, что такое снег. ) Посох сделанный в Индии, годился только на дорогах этой страны, а Байбосын, сын бескрайних степей и высоких гор, искал не палку, которую можно выкинуть в пути и найти любую другую, он искал настоящий посох. И нашел его.

* * *
Караван остановился на ночлег у озера. Чуть посвистывая в ветвях, прохладный ветер убаюкал всех. Только Ли не поддался его чарам - он решил сделать для хозяина удобный посох с закругленным концом. Такой высокий, как и его хозяин. Всю ночь трудился мастер, но успел украсить резьбой лишь закругленный конец. Древесина была жесткой и слабо поддавалась обработке. Ли не смог содрать кору и оставил её, решив, что сделает это позже.

…Утром погонщики нашли карлика мертвым. Его мозолистую руку и древко посоха обвивала белая змейка. Похоронили слугу Байбосына под кустом тамариска недалеко от священного дерева. И как только люди разошлись, на земляном холмике свернулась клубком все та же змея.

Караван отправился в путь через день. Байбосын и не догадывался, как он привязался к маленькому человечку. Ему не хватало верного слуги. Кому теперь поручить охрану казны?

Ответ на вопрос не заставил себя ждать. Байбосын опустил руку в мешок, откуда еще несколько дней назад выглядывала добродушная физиономия Ли. Что-то холодное и упругое обернулось вокруг кисти. Змея! Опять змея.

- Ты пришла за мной? - Байбосын не испугался, - все когда-нибудь происходит, но почему именно сейчас?

Рептилия сверкнула редким окрасом – белым сетчатым  по гибкому телу.

– Красавица. Давай. Я жду.

Несколько человек заметили, как Байбосын достал из мешка ядовитую находку, но никто не попытался помочь, боясь спугнуть. Люди ждали развязки. Купец что-то шептал белой змее и не сбрасывал с руки, не топтал ее.

- Зачем ты здесь? – вместо укуса, алый язычок, лизнул руку, глаза сверкнули черными агатами.

- Ли? Это ты?

Белая змейка скользнула в мешок, проверила, все ли на месте, высунула голову, внимательно оглядела караван, и вновь исчезла в недрах казны своего хозяина.

- Значит, это дар небес, – Байбосын погладил посох, притороченный к седельной поклаже. - Нет крепче древесины, чем черное дерево родной земли.

Как только опасность миновала, караванщики с облегчением вздохнули, будто ничего не произошло, продолжили изнурительный и опасный путь. О чем они думали? О том, что Байбосын умеет разговаривать со змеями? О том, что Байбосын удачливый человек и его не берет даже яд рептилий? А может быть о том, что посох, вырезанный рабом Ли из ветви священного черного дерева будет охранять не только своего хозяина, но и всех кто находится рядом? Или о том, что казна караван теперь под надежной охраной и душа китайчонка Ли вселилась в тело  загадочной змеи.

А сам Байбосын, о чем думал он? В памяти проявился образ учителя, который не раз поучал маленького мюрида: «Посох для дервиша или другого путника не просто палка. Как бы ты не передвигался: верхом на лошади или пешком, помни, всегда имей при себе предмет неприглядный с виду, обыкновенную палку. Она станет опорой в пути или даже защитой. Древко должно иметь удобную форму, определенный вес и размер под стать хозяину. Но самое главное, посох должен быть крепким. Дорога полна неожиданностей, не всегда приятных. Самооборона здесь необходимость. Что за противник попадется, знает только случай».

 

2

В этот вечер в лагере царила особая тишина. Никто не хотел нарушать перемирие, тонкое, как первый лед. Сказать, что Арман был зол на Гульназ, значит, ничего не сказать. Он был в бешенстве. Это капризная девчонка испортила, все что могла, да еще присвоила пальму первенства себе любимой. Где и как она смогла найти посох и узелок с предметами, от которых у Профессора голова пошла кругом?У кострища Арман ничего подобного не увидел, хотя исследовал всю территорию. Значит, что-то особенное произошло, пока он собирал другие материалы для исследования. Но что?

Варис утверждал, что видел лошадь и спешившегося всадника. Возможно, именно всадник оставил странные предметы у кострища. Что же Гульназ? Она утверждает, что угли были еще горячими, именно поэтому она остановилась здесь на отдых. Как городская фифа вообще решилась на дальний поход самостоятельно? На что и на кого она рассчитывала?

На обратной дороге к лагерю студенты собрали огромную кучу хвороста, но не смогли дотащить все сразу, поэтому оставили часть на тропе у большого валуна.

Гульназ вежливо попросила ребят поставить ее палатку поближе к костру, чтобы было теплее и, напевая, принялась готовить ужин, хозяйничая в чужих рюкзаках с провиантом, будто у себя на кухне. Друзья не стали возражать, пусть готовит, если ей в радость глотать дым и пачкать холеные ручки. Интересно, что она придумает особенного из стандартного набора продуктов: картошка, тушенка, лук, вермишель, сгущенка, и немного пряностей.

Профессор появился в лагере часа через четыре, когда солнце уже зашло, и наступила настоящая ночь. В глазах если не испуг, то точно шоковое состояние. Даже божественный запах горячей пищи из дымящегося котелка не смог удержать ученого у огня и он поспешил продолжить исследование удивительного материала. Естественное желание любого мужчины сначала подкрепиться, а потом благоговейно предаваться работе - на него не действовало. Итак, Профессор нервно улыбнулся, подмигнул студентам и скрылся в палатке- лаборатории.

- Сюда не входить, – отрезал взволнованный голос. – Варис, работает ли у нас Интернет?

- Да, – Вар соскочил с места, откинул полог палатки. Профессор сидел спиной к входу и что-то записывал в блокнот, который всегда держал в нагрудном кармане. На столе горкой рассыпаны какие-то образцы в полиэтиленовых пакетиках. – Можно, помогу?

- Последнее предупреждение. Не входить.

- Мы вас на ужин ждем. Все проголодались.

- Ешьте без меня, – Профессору льстила забота о его персоне, но когда истинный ученый занят делом и в его глазах загорается нетерпение, не следует сбивать мысли человека суетными предложениями бытия.

Повторять не пришлось. Ребята так проголодались, ожидая руководителя, что содержимое первой порции горячей картошки с мясом были проглочены в миг. И только когда густая добавка легла на дно вылизанных тарелок, друзья с благодарностью посмотрели на Гульназ. «Сытый мужчина – добрый мужчина», – говаривала бабушка Гульназ, когда учила внучку готовить. Девичья внешность часто бывает обманчива. За гонором и высокомерным взглядом нередко скрывается доброе сердце и удивительная способность выживать в любых условиях. Внешняя красота для женщины чаще испытание, чем привилегия. Умение быть гибкой, покладистой, молчаливой - где надо, нередко становится важнейшим плюсом слабой половины человечества. Особенно, если необходимо уладить конфликт.

- Отчего наш Профессор встрепенулся, как золотой петушок на пике, когда увидел огромную палку, что я нашла у костра?

- Глупая, – Арман сладко зевнул, наливая себе чай, настоянный на горных травах. Ему нравилось поучать. – Ты не палку нашла, посох. Чувствуешь разницу?

- Не особенно, – повела плечиком девушка. Она точно знала, как быстро разговорить человека, достаточно просто прикинуться глупой и всякий раз заглядывать в глаза с чувством восхищения и любознательности.

- Понимаешь, даже посох посоху рознь. В древности вот считалось, что посох сделанный из особого дерева, да с заговорами обладал магической силой и в трудную минуту оказывался единственным предметом, который способен помочь по-настоящему. Считалось, что данный предмет олицетворяет мужскую силу или даже власть.

- Точно, - подтвердил Варис. – Особенно власть. Жезл Будды означал закон и порядок. А человек, на древних гравюрах, держащий посох с закругленным концом в левой руке чаще всего оказывался кардиналом или епископом. Бог Гермес в греческой мифологии, Иоанн Креститель, много кто еще имели такие посохи. Или вот, помнишь наброски Пушкина? Там почти все мужчины ходили с тростью. Думаешь, она легкой была?

- Уверена, зачем  дворянину тяжести носить.

- А вот и нет, вот и нет! – перебивал  Варис. – Трость весила от трех до семи килограмм. Рукоятку часто из кости вырезали, металлом с драгоценными камнями украшали и намеренно утяжеляли. Такая трость была как тренажер, чтобы рука всегда натренирована была - для пистолетов или чтобы шпага, да сабля казалась легче во время сражения или дуэли.

- А я видела на одной репродукции дядьку, он посох с листьями в левой руке держал. Зачем ему живая палка? Она же мягкая, толком не обопрешься. - Не унималась Гульназ, чувствуя, что попала в точку и поток информации обрушившейся на нее будет очень даже кстати во время сдачи зачета у Профессора. Откуда он будет знать, где и как получены ценные данные про обыкновенную с виду палку.

- Во дает, – удивился невежеству Арман. - Как ты вообще у нас на курсе оказалась? Дядька с посохом покрытым побегами, наверняка был Иосифом Аримафейским*. Историю любой религии знать надобно, голубушка.

- Кто такой ваш Аримафейский я не помню, – разобиделась Гульназ не на шутку. – Лучше принес бы хворост. Профессор выйдет, а огонь погас, еда остыла. Не хорошо это.

- Тебе нужно ты и иди, я спать хочу, – недовольно прошипел Арман. – Поддерживать тепло очага, привилегия женщин.

- Ну и пойду,  – завелась с пол оборота дерзкая девчонка. – Так и скажи, темноты боишься.

Гульназ резко встала, взяла фонарик и исчезла в ночи.

- Зря ты так, Армаша. Женщин нельзя обижать, к тому же опасно одной среди ночи в лесу ходить. Ты как хочешь, я следом за Гульназ прогуляюсь. Она права, на утро сухих веток, раз-два и обчелся.

- Топай, топай, подкаблучник. Я в палатку пойду, меня не кантовать до утра, – Арман зевнул от души.

Варис не нашел второго фонаря, потому намотал на палку тряпку, зажег от тлеющего костра, получился вполне сносный факел. Он чувствовал себя первобытным человеком в огромном темном лесу, полном диких зверей и неожиданностей.

Самое удивительное, что неожиданности, причем неприятные не заставили себя ждать. У валуна, где ребята оставили большую горку сухого хвороста, лежал включенный фонарь и только. Гульназ явно постаралась и забрала половину веток. Но куда она ушла в темноте? Возможно, Варис пошел не по той тропе и девушка сейчас уже в лагере? Тогда почему фонарь оставила? На заданные самому себе вопросы нужно было как-то отвечать. Варис захватил остатки хвороста, чтобы не идти пустым и вернулся в лагерь, неся фонарь в зубах. Факел к тому времени, естественно, погас.

Костер догорал, вокруг никого. Первым делом парень заглянул в лабораторию. Профессор спал, облокотившись на стол. Вот и пусть спит. Вторым делом он заглянул в палатку к Гульназ, хоть и стеснялся, вдруг он не вовремя и девушка переодевается.

- Тук, тук, – прошептал Варис, покачивая легкую материю входа, ответа не последовало. Холодный пот пробил парня, куда делась Гульназ? Откинул полог - внутри никого нет.

Сердце заколотилось бешено. Где искать пропавшую девушку?

Теперь не до вежливости, и Варис забил в «набад» по железной миске, висевшей в лагере на случай экстренного сбора.

Из лаборатории выскочил Профессор, из дальней палатки выполз Арман.

- Что еще? Ты на время смотрел? – Арман ненавидел, когда его будили не вовремя.

- Что случилось, молодой человек? – вежливо поинтересовался Профессор.

- Гульназ, – Варис прижался спиной к ближайшему дереву, сполз по стволу. Ноги, не держали то ли от страха, то ли от нервного напряжения.  – Гульназ пропала, пошла за хворостом и… пропала.

- Какой хворост ночью? Признайтесь, вы неважно пошутили, – не верил в происходящее Профессор.

- Она переживала, что костер потухнет, а вы так горячего и не поели, – оправдывался Арман.

- Вы здесь на что? - заорал учитель.

«Что-что? То-о-о-о?» - отозвалось эхо.

- Понимаете, я следом за ней через минуту пошел, но ее там нет…

- Говорите внятней, юноша. Там, это где?

- Мы оставили кучу веток у валуна, недалеко отсюда.

- Я видел, дальше.

- Дальше? – на глазах Вара заблестели слезы. – Дальше все… Большей части хвороста нет, фонарь, что она взяла у валуна, остался, а Гульназ исчезла.

- Да ладно, мужики, - успокаивал Арман, хоть и чувствовал беду. - Спряталась, наверное, за деревом, наблюдает, как мы здесь волосы на себе рвем. Гульназ, золотко, выходи. Шутка удалась, выходи, я не сержусь.

Ответа не последовало, только ветер трепал из стороны в сторону алый язык открытого входа палатки.

* * *

Искали всю ночь. Обошли все тропинки, буераки, побывали на древнем кострище, в березовой рощице. Заглядывали под еловые корни, что корягами – змеями переплетали по-над огромными валунами. Кричали, звенели металлической посудой, закинули дрова в костер, чтобы отблески огня помогли ориентироваться в кромешной темноте. Все тщетно. Под утро в фонариках сели батарейки, костер потух, а Гульназ так и не появилась, будто и не было вовсе. Исчезла, как утренний туман. Может, это был сон? Или, на крайний случай, коллективная галлюцинация.

 

 * - Ио́сиф Аримафе́йский —  хранитель святого Грааля при дворе короля Сарроса.

 

Руна Гебо

 

Деревья, наделенные душой, живые сущности Земли и Неба! Услышь, собрат наш, человек, поверь! Что миром правит? Жизнь. Стремление корнями прорасти, цвести, плоды дарить земле, достойные продленья рода. Деревья, не бездушная природа!

Возьмем хотя бы одного из нас. Смотри, перед тобою вяз. Две скрещенные ветви в форме руны Гебо. Мужское дерево – от корня до листа. Удача ждет того и жизни красота, кто мир поймет вокруг и будет убежден, что вязом крепким был рожден. Он неудачников не любит, кто «раскисает»  - силы придает. За прочность древесины  «черным деревом» назвал его народ.  В семье у вязов есть и карагач, растущий на камнях и скалах. В степи бескрайней, где пробились родники, шатер в зеленой роще, зною вопреки. Недаром древки копий прочной древесины, ценили воины и настоящие мужчины. Вселяет карагач отвагу, и удачу принесет тому, кто посох сможет сделать с ветви зрелой. Что страх? Пускай его, карагача боятся.

Знаешь, живое корчевать по прихоти – нельзя! У Матери Земли без ведома украв, ты можешь оценить ее суровый нрав. Не жалуйся и удивляться ни к чему, она ответит каждому – потребует иль отберет взамен достойную награду.

Забыли люди, грань переступив, что каждому дано рожденьем.

Достоин уважения лишь  тот, кто с разрешения у дерева возьмет.

 

1

 

Гульназ еще раз обернулась по сторонам. Тропа еле видна, темно и страшно вокруг. Неужели ребята такие бесчувственные и никто за ней не побежит, не поможет? Тишина. Что ж, женщина веками поддерживала очаг, очаг требовал огня, огонь - пищи. Все закономерно и на удивление просто. Бери в охапку хворост или ломай сухостой, да неси к очагу.

Сухие ветви были разбросаны по тропе, пришлось нагибаться за каждой и складывать на согнутую руку. Чтобы было видно в кромешной тьме, Гульназ положила фонарь на землю. Так, еще пару веточек и хватит.

Что-то ухнуло сверху и пролетело по-над самой головой, задев когтями волосы. Девушка вскрикнула, отпрыгнула в сторону, зажмурилась, но хворост из рук не выпустила. А когда открыла, оказалось, что тропа не освещена. Погас фонарь? Нет, его просто не было, но зато появилась огромная луна и ночное приключение больше не казалась столь опасным. Одно плохо, Гульназ потеряла ориентир, в каком направлении идти. Налево или направо? Тропа огибала валун с двух сторон, и определить  местонахождение лагеря можно было только по запаху костра. Девушка повела носом, принюхалась. Ага, значит все-таки направо. Тропа под ногами пружинила, луна светила, впереди палаточный лагерь, тепло и трое невоспитанных мужчин…

Через минут пять Гульназ увидела отблеск от костра. Радость, то какая! Девушка уже предвкушала, как она отчитывает нерадивого Армана, и как Варис прячет виноватый взгляд.

Еще метров десять и она…. И она….

У костра сидели трое мужчин в странной одежде. Что за шутки?

- Не ждали? - юная особа с шумом опустила хворост на землю. Гульназ специально говорила на казахском языке, чтобы обратить на себя особое внимание именно Армана. – И как вам не стыдно?

Мужчины обернулись на звук женского голоса.

- Пэри! – прошептал первый.

- Дочь Дива, – решил второй.

- Спасибо, что пришла не с пустыми руками,  – третий говорил на странном тюркском диалекте, но понять речь было реально. Незнакомец жестом предложил место у костра. – Кто ты, дочь луны?

2

Ни Профессор, ни Арман с Варисом не знали, что делать в первую очередь.

Спустится в близлежащий поселок и подать заявление о происшествии в полицию?

Отправить срочное сообщение по интернету о поиске? Или еще раз тщательно проверить территорию самостоятельно и найти пропажу без шума?

- Друзья, – Профессор за ночь поиска потерял голос, что удивительно, так как луженое горло опытного оратора раньше никогда не подводило. – Предлагаю вновь разделиться и поискать Гульназ при свете дня.

- Необходима помощь, вдруг она далеко зашла и заблудилась. Или уже в поселке чай пьет, а мы не знаем, – Арман не мог себя простить, ведь именно из-за него влюбленная девушка оказалась в опасности.

- Согласен, – кивнул Вар. – Чтобы поиск оказался оптимальным, необходимы ее фотографии. Я сейчас…

Варис зашел в палатку-лабораторию, подсоединил к компьютеру фотоаппарат и начал скачивать все фотографии, что были сделаны им за последние сутки.

- Все сюда! – голос Вариса дрожал от волнения. – Смотрите, что я обнаружил.

- Ну-ка, молодой человек, чем обрадуете? – Профессор отодвинул ученика и самостоятельно начал листать кадр за кадром.  – Так, так. Кострище, наша Гульназ с посохом в руках, хороший кадр получился, его необходимо увеличить и объявить поиск. Дальше какая-то ерунда…

- Ерунда? – завопил во все горло Варис.  - Вы же ученый с мировым именем и не можете увидеть очевидного?

- Объяснитесь, молодой человек, – теперь вскипел сам Профессор.

- Я намеренно снимал все подряд, чтобы не упустить мельчайших деталей. Чтобы в спокойной обстановке исследовать каждый сантиметр окружения у древнего кострища.

- И что? - Арману надоели загадки. – Говори конкретней, иначе я тебя удушу…

- Ладно, смотрите сами.

Варис вывел на экран валун с горкой хвороста. Кадр, еще кадр. Ничего интересного.

- Что тебя здесь больше всего поразило? – повел плечами Арман. – Картинки смазаны, наложены друг на друга, с явными дефектами.

- Это не дефекты, – прошипел Профессор. – Нечто подобное я уже видел год назад. Варис, я думаю о том же, что и ты?

- Угу.

- Тогда необходимо кое с кем  связаться. Уверен, нам помогут, если это вообще возможно.

- Не понял, – взмолился Арман. – Объясните.

- Я сам, - Варис взял ручку. – Ар, только не перебивай и не спорь. Вот валун до того, как мы подошли к кострищу, ничего особенного – каменюка, как каменюка. А теперь взгляни на эти кадры. Помнишь, ты высыпал сухостой на тропе и предложил оставить так, чтобы точно не забыть где мы его оставили.

- И?

- Когда уходили, даже не знаю почему, я сделал несколько кадров валуна на разном расстоянии.

- Вижу! – ткнул в монитор Арман. – Картинка, будто сквозь стекло - двойная. Очертания размыты и ощущение такое, что камня нет. Потому как сквозь камень проявляется куст и стволы деревьев. Разве такое возможно? Что это, наложение кадров?

- Еще не все. Когда мы пошли искать Гульназ я взял фотоаппарат и  повторно сфотографировал место, где остался включенный фонарь. Данный кадр, прошу обратить внимание, снят со вспышкой. Видишь?

 - Да-а-а, – Арман не верил своим глазам. Валун был почти прозрачным, даже очертания  совы на ветке можно разглядеть.  - Я понял, это дверь?!

Арман соскочил с места, выбежал на улицу.

- Этого мне только не хватало. – Профессор  запаниковал, сердце бешено колотилось.  – Вар, догони его, еще одной утраты я не вынесу…

Просить было не нужно. Но перед тем, как покинуть лабораторию, студент вырвал шнур соединения фотоаппарата и с камерой наперевес понесся следом за непредсказуемым Арманом.

Парень перевел дух и отдышался только когда увидел друга сидящим у камня с огромной шишкой на лбу.

- Кадр на память, не возражаешь? – вспышка фотоаппарата немного ослепила. – Что, халява не прошла?

- Причем тут халява? – Арман рисовал на тропинке пальцем  крестики.

- Надеюсь, ты рисуешь руну Геба.

- Геба, кто такая Геба? Что приходит в голову, то и рисую.

- Руна такая. Многие считают, всё  что она дарит, достается просто так.

- Больно, – Арман потер шишку. – Ты мне сейчас зубы заговариваешь, да? Отвлекаешь.

- Возможно, ты прав.

- Я устал от загадок. Говори проще.

 Варис хорошо знал сокурсника и всегда удивлялся его способности интуитивно находить оптимальные варианты в сложных ситуациях. Да, он душил в себе свободный дух фантазии,  во всем предпочитая жесткий прагматизм. Но если  не было логического объяснения, мог выслушать всякого рода небылицы, стараясь даже здесь найти рациональное зерно.

- Геба, и есть загадка.

- ? Ге-е-еба. Красиво. Какая она на самом деле?

- Символ партнерства, свободы выбора, обретение единства и борьба противоположностей.

- М-ммм. Значит, неизбежен конфликт? – начал соображать Арман.

- Мы его уже имеем. Конфликт  времени.  Предлагаю считать его отправной точкой нашего партнерства.

- Хватит философствовать, – Арман встал. – Словоблудием делу не поможешь. Я пойду к кострищу, отдай камеру, там пощелкаю, да Гульназ поищу. А тебе в лагерь пора,  доведем старика до инфаркта нашими выходками, совсем туго станет.

 - Хорошо. На все про все тебе час времени, – Варис отдал фотоаппарат другу и быстрым шагом направился в лабораторию.

В уме бешено крутились различные варианты событий, как броуновское движение частиц. Никакой логики, лишь  странные обрывки - картинки. Вдруг что-то «перещёлкнуло»,  рассыпавшийся пазл медленно  собирался  в нечто объяснимое. Нелбходимо было срочно проверить новую гипотезу на деле.

3

Гульназ не раз видела телепередачи, где за бешеные деньги сценаристы воссоздавали для испытуемого различные ситуации, в которых человек должен повести себя как-то иначе. Даже несколько фильмов приключенческих смотрела, где современные люди, якобы попадали в другое измерение и вынуждены были менять свои  принципы сообразно ситуации. Но ей, дочери XXI века, даже в ужасном сне могло привидеться, что она сможет оказаться на самом деле в другом временном цикле, решив прогуляться за сухими ветками в ночное время.

Сказки сказками, а в реальной жизни это почти не возможно! Слово «почти» и отрицание «не» сейчас отпали  сами по себе. Оставив девушку без объяснения причины коренного изменения ее дальнейшей судьбы.

В полном недоумении оказались и три путника, когда к их костру в безлюдном предгорье, по тропе, освященной золотой луной из темного леса вышла высокая девушка в странной одежде.

Ни одна женщина того времени не ходила без платья и платка. А тут, стройное гибкое тело обтягивала блестящая алая материя, одежда больше походила на мужской костюм воина, но без кольчуги. Одежда не скрывала, а откровенно подчеркивала прелести звездной девы. В глазах ни то гнев, ни то азарт. Черные, как смоль волосы чуть вьются, рассыпаны по плечам. Ножки в белых коротких сапожках на странной пористой подошве.

Незнакомка будто знала куда идет. Она не плакала, оттого что заблудилась. Она не была голодной. Она даже не испугалась мужчин и не прикрыла рукой луноликого лица. Дева сама принесла огромную охапку сухих веток для потухающего кострища из леса, леса полного опасностей и диких животных. И говорила уверенно на не совсем понятном тюркском диалекте.

- Кто ты? – еще раз переспросил Байбосын, подавая кусок лепешки. – Откуда?

- Гульназ, из Алматы, – незнакомка присела, надкусила хлеб, и нервно передернула плечиком, когда коренастый воин, сидящий справа, попытался к ней прикоснуться.

- Гулиназ? –  извиняясь, прошептал коренастый.  – Алматы, имя твоего кочевья?

- Почему кочевья? В моем городе живет более миллиона человек.

- Миллион, это сколько? – не унимался коренастый.

- Это столько, – рассмеялась дерзкая девчонка и горящей веткой начертила огнем в небе след числа. – Единица и три раза по три нуля. Как то так…

На самом деле Гульназ очень испугалась, она не могла поверить в происходящее и потому старалась быть независимой, непредсказуемой, а значит опасной или даже смешной… Но не испуганной, только не испуганной! Ни один мужчина мира не увидит ее заплаканной или растерянной.

- Ты умеешь считать до миллиона? - пришло время удивиться Байбосыну.

- Я умею писать, читать, считать что угодно и как угодно. Умножать, складывать, делить, рассчитать степень, вычислить корень из числа,я даже знакома с тригонометрией. Кроме родного языка свободно владею русским и английским, – какую чушь я несу, подумала Гульназ, не моргнув даже глазом.

- Она умеет писать огнем в небе, и живет там…. – коренастый показал на звезды. –  В большом городе Алматы похожем на улей с пчелами.

- Да, ты прав. Действительно все куда-то бегут, едут, летят. Настоящий улей. Я поэтому сюда и приехала, отдохнуть от суеты.

- Летят? – выбрал из потока слов странное третий мужчина, который все это время молча наблюдал за происходящим. Он был сравнительно молод, с тонкой бородкой и четко очерченными бакенбардами. Острый взгляд чуть прищуренных глаз буравчиком впился, казалось в душу.

Что взять с мужчин, которые не верят ни одному слову? Только дерзить.

- Как зовут… тебя? – ткнул женский пальчик в сторону самого молодого. Гульназ чувствовала, нужно срочно перевести разговор на другую тему.

- Меня? Бекбосын. Предупреждаю, не смей нам лгать, я умею читать мысли и не потерплю, если ты нас обманываешь.

- Бекбосын… Понятно. А вас? - она почему-то вспомнила первый курс и лекцию англичанки, которая утверждала, что первая встреча всегда проходит по определенной схеме и люди обязаны быть вежливыми. Самое главное, поздороваться. Второе, представиться. Третье, узнать, кто и откуда прибыл, есть ли семья и куда кто следует…

- Бибосын, – коренастый  положил руку на грудь, чуть сжал кулак, склонив голову, будто перед ним была настоящая богиня Умай. Ну и кулачищи у него, настоящие кувалды!

- Байбосын, – чуть кивнул мужчина, который первым предложил гостье присесть.

- М-ммм. А кто чем занимается? – трое в замешательстве переглянулись. Девушка не выглядела жертвой обстоятельств и чувствовала себя равной среди равных.

– Я не понятно говорю? Какое дело привело вас всех именно сюда?

Мужчины редко рассказывают женщинам о своих планах, предпочитая обойтись общими фразами. Так было и на этот раз.

- Я купец, хожу по Шелковому Пути, – решил поддержать беседу Байбосын и непроизвольно улыбнулся, поняв, что перед ним обыкновенная девчонка неизвестного племени Алматы.

- Я дервиш, – Бекбосын многозначительно посмотрел на небо.

- Я воин. Прекрасной пери, ни к чему знать, что привело меня сюда, – Бибосыну не понравилось, что женщина сует нос не в свои дела.

Гульназ подумала, что англичанка была права, определенный алгоритм знакомства действительно существует.

- Что здесь ищешь ты? - Байбосын встал во весь рост. Тень от костра увеличила его в размерах, сделав фигуру более внушительной.

- Кто тебя сюда послал? – поднялся дервиш Бибосын.

- Где живет твой род? - тяжело опираясь на колени, произнес Бекбосын. Он расправил плечи, повел головой, чуть похрустывая шеей. При желании батыр с легкостью мог закрыть грудью обоих друзей.

Пришло время мужчинам задавать четкие вопросы. Обманывать и юлить было совершенно ни к чему.

- Гульназ, - девушка тоже встала. Она оказалась одного роста с Байбосыном, самым высоким среди друзей. - Живу в городе Алматы, учусь в институте на последнем курсе, сейчас на каникулах. Приехала к друзьям в гости. Они здесь что-то изучают. В лагере кончились дрова, а Профессор еще не ужинал и я пошла за хворостом к камню. Небо заволокло тучами, даже звездочек не видно, я естественно, взяла фонарик…Собрала сухие ветки, тут меня сова испугала, я зажмурилась. Потом смотрю, а фонаря нет, но появилась луна. Я к вам по тропе на запах костра пошла…

Гульназ говорила и говорила, будто за каждым ее словом стоял щит, который защищал испуганное дитя от странных событий, произошедших за последнее время. Перед глазами только дым от костра и огонь. Дым…дым… дым…  Тело перестало слушаться, девушка упала в обморок.

- Она -а-а-а   уста-а-а-а-л-а-а-а, – мужские голоса и лица расплывались в густом мареве. Байбосын взял Гульназ на руки, положил на кошму, укрыв плащом со своего плеча. – Я не все понял, о чем говорит эта дитя.

- Дитя? Уж не влюбился ли сердцекаменный купец? – съехидничал всевидящий дервиш. -  Могу сказать одно. Она не врет, но то, что  говорит, не может быть правдой. Значит, она сумасшедшая.

- Это настоящая пери,  – Бибосыну не приходилось раньше видеть столь откровенное сочетание  изысканного соблазна и дерзости в одной женщине. Сила и грация необузданной дикой лошади, иссиня черная копна волос, высокий рост, удивительно длинные ноги. Алая одежда, похожая на кожу змеи смущала, притягивала, а нежный запах волос сводил с ума. От женщины пахло ветром, цветущими розами, миндалем, и белым лотосом. – Я не удивлюсь, если она растает с восходом солнца, так покидает луна предрассветное небо.

Сердце Байбосына дрогнуло, а вдруг она действительно пери:

- Сегодня я буду охранять стан, ложитесь спать, - предложил воин Бибосын.

Наступило утро. Батыр обрадовался, дервиш остался недоволен, купец оказался в замешательстве. Гульназ не улетела и не растаяла с первыми лучами солнца.

С появлением девушки произошли и другое странное событие - у дервиша пропал узел с вещами. В шелковом платке он хранил драгоценные сердцу предметы: деревянную пиалу из каменного дерева; нефритовую палочку, отточенную как острие бритвы; несколько свитков с китайской каллиграфией и самое главное, там лежали чистые листы редчайшей бумаги, сделанной из коконов шелкопряда.

- Бибосын, ты не видел куда исчезли вещи, завернутые в женский платок. Она, дервиш кивнул в сторону Гульназ, не просыпалась?

- Спала как дитя. Даже белка с плеча не спрыгивала, – блаженно улыбался Бибосын.

- Белка?

- Представляете, с дерева спустилась, свернулась клубком и греется у ее сердца.

- Возможно, ты оставил платок под корнями ели, – купец полез в тюк, брошенный под голову, чтобы найти одежду для Гульназ сообразно принятым нормам. Смотреть на женское тело, обтянутое в алое, без постоянного чувства соблазна - настоящее испытание.  Он выбрал самое необходимое: шабур*, платок, белую длинную рубашку. Байбосын аккуратно сложил одежду рядом со спящей девушкой, посмотрел по сторонам и опешил… Полупустой чувал** с белой змеей внутри висел на ветке, но посоха, сделанного китайчонком Ли рядом не оказалось.

Куда мог исчезнуть посох?

- Бибосын, ты точно не спал? – серьезно спросил купец.

- Я воин, – гордо вскинул голову батыр. – Нет! Я даже спугнул разъяренные тени джинов, которые летали ночью вокруг костра.

- Тени? Ты хочешь сказать, что это джины украли мою пиалу, узел с редчайшими предметами и  унесли с собой даже посох Байбосына?

- Здесь не было чужих людей.

- Я так и знал, она дочь Дива, нам с ней не по пути, – отрезал дервиш Бекбосын.

-  Машалла!*** – Байбосын не часто выставлял эмоции напоказ. Ночная гостья поразила в самое сердце, ночью ему даже снилось, как небесное создание стала ему женой. А тут такое…

 

*Шабур — верхняя женская одежда из домотканой шерстяной материи.

**Чувал — большой вьючный мешок, кожаный или шерстяной, часто с ковровым рисунком

*** ««Машалла!»— Не дай бог!

 

 

Совокупность бесконечных последовательностей

 

Деревья в землю проросли, корнями глубоко обвили камни, воды испили родниковой. Посаженное человеком древо, со словом добрым и любовью к миру, воздаст в стократ уставшему - даруя тень, покой, прохладу, сон младенца.

Души переселенье в ствол могучий, доказывает свету – смерти нет! Есть переход живого в жизнь другую. Весенний ливень, летний зной, осенний листопад пылает золотом и всполохом зари, зима под снежным одеялом… Все это больше чем покой…  И вновь весна и вновь цветут сады! Из года в год спиралью вверх, в века срастаются деревья предков с небом.

Вблизи воды: у рек или озер, растут гиганты - обереги. Под куполом листвы, болящий духом или телом, найдет выздоровление, усладу жизни, радость бытия и понимание священного рождения природы. Целители, дарующие силу, способны излечить дитя, иль раны воина быстрее зарастут, здесь птицы, мелкий зверь найдет в ветвях приют.

Кто ж спилит дерево такое? Спилит -  проклят будет. Судьба накажет, «умирает набегу» глупец, поднявший руку на святое древо. Алтарь живой вне времени, как символ жизни, нарушивший его покой разрушит целый Мир!

Дубы иль ясени, каштаны, вязы - становятся священными не сразу. Они в борьбе суровой взяли верх. Ломались сучья – ветви отрастали. И каждый год, как новый день. Из почки - лист, из почки цвет и плод. Из плода семя, из семян побег. Пускай, достоин будет человек, возможности продлить историю Земли. Да не нарушится стремленье жить вовек!

1

Арман пришел в лагерь точно через час, вернулся ни с чем… Злой, расстроенный в первую очередь на себя. Уж он точно знал, почему девушка рискнула появиться в их лагере. Влюбилась в Армана, как кошка, вот в чем истинная причина. Если бы пошел провожать или вызвался принести дрова, то обязательно бы попался в ее сети.

- Профессор, все чисто. Если не палатка и вещи, я сам утверждал бы, что Гульназ вообще никогда здесь не появлялась.

- Армаша, – донеслось из лаборатории. – Неси сюда фотоаппарат, проверим улов еще раз.

Юноша вошел в палатку и опешил! Рядом с Профессором стоял высоченный парень, согнувшись под низким пологом дугой, и что-то показывал на экране монитора.

- Давай, давай! – Профессор почти вырвал камеру из рук. – Познакомься, это Семен. Прибыл к нам по первому вызову. Хорошо иметь друзей, не правда ли, молодой человек?

- Когда успел и на чем? – сорвалось с губ.

- Я не волшебник, я просто учусь, – ушел от ответа парень и протянул руку. - Семен. Буду вас консультировать и постараюсь помочь.

Словоохотливый Варис молча вышел из палатки и никак не прокомментировал слова гостя. Будто ничего сверхординарного не произошло.

- Арман. Я тебя помню, месяц назад ты доставил Профессору вон тот аппарат, – Арман взглядом показал на чехол с секретным оборудованием. –  В арсенале появилось еще что-то?

На Армана накатила волна любопытства и странного раздражения. Его так и подмывало расспросить высоченного парня о многом, что сводило с ума последнее время. Тайны и недомолвки без логического объяснения - раздражали.

- Человек не может знать всего по определению, – Семен, будто прочел чужие мысли. – Не всё, что нас окружает, возможно объяснить.

- Арман, знаете, почему я взял именно вас в экспедицию? – Профессор решил раз и навсегда прекратить вспышки недовольства ученика. И не дождавшись ответа, продолжил. – Вы самый рациональный из всех моих студентов и как истинный ученый ставите все под сомнение, предпочитая найти реальное объяснение любому происходящему событию. У вас цепкий ум и идеальная память, но жутко непримиримый характер, как оказалось. Прощу, милейший, не разочаровывайте меня и займитесь делом.

- Слушаюсь, – Армана как подменили.  – Чем могу быть полезен?

- Вот это лучше. Найдите Вариса, он где-то здесь ходит и четко, по секундам распишите каждый свой шаг с того момента, когда вы нашли кострище. Распишите время Вариса, Гульназ и свое отдельно. Конечной точкой прошу считать этот момент. Который сейчас час?

- Восемь сорок,  – отчеканил Ар.

- Не совсем верно, – Семен посмотрел на странный четырехцветный шар, висевший на шее как кулон или оригинальное украшение. – Восемь часов, сорок минут, тридцать семь секунд. Простите, тридцать восемь…

- Погрешность считать до секунд?

- Именно так, уважаемый. Именно так…. – прошептал Профессор. - У нас очень мало времени. Вернуть Гульназ мы должны сегодня же! На все про все даю час, не больше.

- Час? - вот уж где сквозило возмущение! - Я не успею.

- Все продуманно, – Семен подал сумку с ноутбуком.  - Он твой, пока я здесь. Варис отчет уже пишет. Через час сверим, определимся в точках пересечения и начнем… Дерзай, друг. Повторить задание?

- Вот еще! - Арман выскочил из лаборатории, увидел Вариса на пеньке. Парень увлеченно стрекотал клавиатурой.

- Присаживайся. Как тебе Сенечка? Легендарная личность, скажу я.

- Чем докажешь?

- Сам увидишь. Задание получил?

- Угу. Только… как он здесь оказался? Из интернета выскочил? Звука вертолета или топота копыт я не слышал…

- Он не волшебник, он просто учится. Ар, дружище, не тупи. Сам хотел настоящего дела, так не теряйся, вперед.

Работа ученого это очень кропотливый труд, тщательное изучение любого с виду обыкновенного процесса может привести к удивительнейшим открытиям в разных областях. Процесс исследования - скрупулезное изучение в комплексе многих показателей или образцов. В данной ситуации образцом, или срезом, исследуемым «под микроскопом», стало время.

Что же такое на самом деле, это Время?

«Физическая объективная  реальность, продукт человеческого мышления?»

Философская субстанция, или  даже религия?

«Безразмерная величина  в результате подсчета определенных физических циклов?»

«Нахождение координат материальных объектов и их состояний?»

«Движущаяся материя, процессы и их характеристики в определенный момент времени, указывающие на взаимосвязь между пространством и невозможность абсолютной зависимости  движущейся материи?»

«Объективный факт? Субъективное ощущение? Некий материальный предмет, отображающий связь с другими действующими предметами?»

«Совокупность бесконечных последовательностей?»

 * * *

Через час, собрав все ноутбуки в единую цепь, и загрузив какую-то программу, Семен сделал первые выводы.

- Необходимо точно определить как минимум три точки, чтобы провести между ними связь хотя бы в трехмерном пространстве, в котором мы сможем вырезать момент времени перехода, или пропажи, Гульназ. Также необходимо учесть, что предметы, попавшие к нам в руки, имеют огромную археологическую ценность, и я могу с определенной точностью поставить в нашей системе координат четвертую точку, определив, когда и где они были сделаны. Но этого мало… Предметы, которые вы нашли, настолько разнятся по времени изготовления  и месту, что заблудиться во времени будет меньшим из зол.

- Что же делать? – Варис заворожено смотрел на великана Сенечку, язык не поворачивался предложить свои версии событий. Пока не поворачивался.

- Как что? Вернуть предметы на место, откуда взяли.

- Ни за что! – уперся Профессор. – Вы даже не представляете, какие находки попали к нам в руки. Архи, архиважные открытия!

- Банально мыслите, Профессор,  – перебил Арман.  – Мне недавно Вар объяснил значение одной из рун. Руна Гебо и ее дуальность. И я подумал, необходимо поступать так, чтобы каждый имел право на жизнь, в соответствии со своими внутренними программами заложенными временем. Любая попытка взлома программы – насилие. Как объяснить тем людям у кого исчезли архиважные для вас предметы, что вы сейчас поступаете правильно? С точки зрения тех, мы обыкновенные воры. И, естественно, понесем наказание. Исчезновение Гульназ  - наше наказание. Вернем посох и предметы в шелковом узелке, значит, получим назад нашу потерю. Иначе наступит момент разрушения, как закономерный итог борьбы. Так, система защищается от насилия и вторжения в нее без спроса.

- Я знал, что ты гений, мой мальчик, знал, – восторженно прошептал Профессор. – Осталось только вернуть предметы назад в прошлое, ты прав.

- Конечно, прав, – поддержал Семен. – Скажу больше, время разрушения уже началось. Нам необходимо войти в нужный нам отрезок как можно быстрее. Первой точкой будем считать момент, когда Гульназ прикоснулась к посоху и подняла шелковый узелок у кострища. Вторая точка, естественно вхождение Гульназ в коридор временного перехода. Мы точно или почти точно знаем время и место в нашем пространстве, значит…. Я постараюсь рассчитать и все остальное. Самое удивительное, у нас есть и физическая точка этого перехода - валун. Хотя, из практики, могу сказать, что данный переход штука зыбкая и постоянно смещается, исчезает, вновь появляется в другом месте. Именно поэтому нужно торопиться.

- Нет, мы собрали не все компоненты, – остановил Арман. – Я думаю, что найденная мною пиала из того же времени, что и исчезновение Гульназ… Понимаете, я нашел ее у кострища, и рядом находились свежие следы. Посоха на тот момент не было, я бы его увидел. Но там уже был тот, кто оставил пиалу, он просто ушел, например за водой. Недалеко ушел… Следовательно, именно я был первым, кто прошел сквозь врата времени туда и обратно… Понимаете, Профессор?

- Не совсем.

- Ну как же? Я принес пиалу и того времени! Она действительно не могла сохраниться так идеально в естественных природных условиях. Вот что смущало и раздражало Вариса. Помнишь, Вар, ты даже упрекнул, что я купил ее в индийском магазине. Скажи, Семен, пиала из Индии?

- Да… - кивнул Семен.  – Но пиале более тысячи лет…

- Тогда получается, что Гульназ тоже первоначально прошла туда сквозь время, забрала посох и узел с ценными артефактами и вернулась назад, в настоящее. Удивительно, она не почувствовала ничего особенного, как в гости сходила. И только ночью, переступив некий порог перехода, она исчезла и не вернулась… – резюмировал  Варис. – Почему?

- Все заново пересчитать, и в темпе вальса, в темпе вальса, – глаза Семена бегали из стороны в сторону, пальцы  летали над клавиатурой ноутбука, он бубнил себе под нос странные звуки и изредка покачивал головой в знак согласия с самим собой. - Предлагаю сначала вернуть посох, запустим пробный шар… Заодно проверим там ли находится Гульназ. Ни дай Бог, если она уже  в другой точке. Мы должны задержать ее а, следовательно, и тех, кто сейчас с ней рядом.

2

Первый эксперимент удался процентов на тридцать, не больше. Но это лучше, чем ничего. Решили, что для начала необходимо вернуть все изъятые у кострища предметы и проверить, насколько точно можно прикоснуться к точке перехода. Было бы идеально войти и выйти вдвоем, чтобы правильно рассчитать проникновения в чужое временное пространство.

Необходимо рассчитать все! Даже вес и рост девушки. Именно поэтому вместе с Семеном в эксперименте участвовал Арман, а не Варис. Естетсвенно, Варис был недоволен. Он так надеялся, на необыкновенное приключение, а тут другого выбрали. Что ж поделать, жизнь Гульназ важнее гордыни.

Чтобы вернуть посох и узелок, попробовали восстановить местонахождение данных предметов у кострища в тот день, когда их нашла Гульназ. В центр потухшего костра встали Семен и Армаша, держась за руки, как дети на утреннике. У Армана в руках посох и узелок, в руках у Семена – стеклянный пульсирующий шар, состоящий их четырех разноцветных частей, соединенных вместе каким-то сплавом, похожим на серебро или белую платину.

Вспышка! Исчезновение из настоящего для Армана, несмотря на время подготовки, оказалось полной неожиданностью. Вар следил за происходящим с экрана монитора на расстоянии чуть менее нескольких сот метров,  у огромно валуна, а Профессор в самом лагере. Данный разброс в точках помог рассчитать реализацию второго этапа.

Через три с половиной минуты путешественники вновь оказались  на прежнем месте. Удалось вернуть только узелок с артефактами. Посох остался в руках Армана. Видеокамеры, закрепленные по кругу кострища, фиксировали с разных точек происходящее на поляне и сразу отправляли информацию на головной компьютер Семена.

Арман шел к лагерю медленно, опираясь на палку, как старик, ищущий опоры везде, куда ступают его непослушные от усталости ноги. Шел молча, глаза округлены, бледное лицо выдавало наивысшую степень концентрации. Он не верил, что вернулся назад невредимым и пока не увидел Вариса, точно не был уверен вообще, где находится.

- Вар, родной! – набросился обниматься, будто не видел лет сто. – Я дома, понимаешь? Я дома.

- Понимаю, ну как там? - Вар дрожал от нетерпения, ожидая сиюминутного отчета. - Что видел, чувствовал?

- Толком не понял, – признался Арман, вопросительно посмотрев на Семена. Тот шел рядом, спокоен, как танк. Шар, висящий на его шее, еще теплился радужными переливами.

Уже в лагере плотно перекусив и выпив крепкого чая, Семен свалился от усталости в палатке Гульназ, и попросил разбудить его через часик-другой, не позже. Но до этого Семен загрузил все записи в свой ноутбук и отправил полный отчет о происшедшем по электронной почте. Кому и куда не было известно даже Профессору.

Нервное перенапряжение и сильнейший стресс свалил и остальных покорителей времени.

Лишь  через три часа в лагере вновь началось броуновское движение. Арман сидел и писал отчет о происходящем. Вара  отправили  следить за изменениями у валуна, Профессор анализировал видеозаписи.

Чтобы войти во второй раз в канал временного перехода, требовались точнейшие измерения и особый настрой на стопроцентный результат.

« Я взял за руку Семена и вошел в потухший костер», - писал  Арман. – «Вспышка странного белого света на секунду ослепила и я зажмурился, а жаль… Когда открыл глаза, то понял, что стою в центре горящего костра. Я не чувствовал жара и даже не обжегся, я будто бы растаял или стал тенью, всполохом  пламени.

 - Стой и не двигайся, – Семен  взял из  рук посох с узелком и сделал шаг в сторону. Я жутко испугался, что останусь один и, не смотря на предупреждение, пошел следом. Это была грубейшая ошибка! Семен успел положить шелковый узел на камень, но посох вылетел из его рук, опрокинув меня вглубь костра, палка начала летать по спирали, как живая! Я успел схватить древко с третьего круга, и тут же вернулся  в центр. Меня держал за руку Семен и бил по щекам:

 – Ты как, дурень?

Что я мог ему ответить? Дурень, еще мягко сказано! Я испортил не только эксперимент, но и подверг опасности наши жизни. Что самое страшное, я не смог использовать по максимуму время, данное мне свыше. Только глаза будто сфотографировали небольшой эпизод.

Вроде та же поляна. Глубокая ночь. Вокруг костра люди. Двое мужчин спят. Третий охраняет  сон путников. Вот он осторожно прикасается к плащу, которым укрыта еще одна фигурка поменьше. Белка спрыгивает с ветки и сворачивается клубком на этом плаще. Лица человека в плаще  не видно, лишь копна черных длинных волос, выбившихся из-под ткани.

Уверен, это была женщина, но считать, что именно Гульназ пока бездоказательно. Неужели она так быстро адаптировалась в новой среде и преспокойно спит в окружении чужих мужчин? На нее это совсем не похоже.

В следующее мгновение мы выскочили из горящего костра, как черти из табакерки в другое измерение. Я это почувствовал хотя бы потому, что ноги уже начинало припекать, а здесь было ужасно холодно, будто ледяной водой окатили. Контрастная температура  оказалась кстати, я пришел в себя,  и шагнул вместе с Семеном в  зыбкое пространство. Следующий шаг я сделал уже в  настоящем.

Я схватился за посох, будто он единственное доказательство места,  где я был еще минуту назад. Я даже обрадовался, когда встретил  Вариса на тропе около валуна. Вот где настоящее счастье, просто быть дома».

Семен не мог понять, почему все пошло не так, как было задумано вначале?

Что могло спровоцировать изменение ситуации? Почему посох чуть не улетел по временной спирали? Почему узел с артефактами пришлось дважды перекладывать в разные стороны, пока он не коснулся реальной земли в реальном моменте того  времени?

Неужели было что-то упущено? Но что именно, вот где загадка, которую необходимо решить. Иначе Гульназ никогда не проявится в нашем времени, и еще не понятно, что может произойти, если не вернуть вовремя этот странный посох.

* * *

- Бибосын, ты точно не спал? – серьезно спросил купец.

- Я воин, – гордо вскинул голову батыр. – Я спугнул разъяренные тени джинов, летающие  ночью вокруг костра.

- Тени? Ты хочешь сказать, что это  джины украли мою пиалу, узел с редчайшими предметами и  даже посох  Байбосына?

- Здесь не было чужих  людей.

- Так и знал, с  дочерью  Дива нам не по пути,  – отрезал дервиш Бекбосын.

- Машалла! – Байбосын не часто выставлял эмоции напоказ. Ночная гостья поразила в самое сердце. А тут такое…

Купец еще раз оглянулся по сторонам, встал, обошел потухший костер на два раза, нашел что-то и спрятал за спину.

- Бекбосын, я знаю, ты ревнив и часто даешь волю фантазии. Признайся, ты влюблен. Зачем наговаривать на невинное дитя? - Байбосын подал другу шелковый узел с якобы потерявшимися предметами. – Ни это ли искал?

- Не может быть! Его здесь не было, – ткань распахнули, внутри лежали: чистые листы бумаги, свитки с китайской каллиграфией, древняя пиала из каменного дерева.  – Я же говорю, здесь не все. Помнишь, пиала пропала днем раньше, странно все это.   куда делась нефритовая палочка, наточенная как острие  кинжала?

- Ищи, – батыр Бибосын недовольно повертел головой, как бык перед боем, поставил кулачищи на пояс. – Она спала, понял? Даже чуткая белка не шелохнулась на плече пери.

- А где твой посох, Байбосын? - не унимался дервиш.

- Найдется и он.

 

Удачная охота

 

Центр Мира, опора Вселенной! Что по силам тебе, великан, исполин, старый дуб? Ты в единое целое землю и небо вобрал, даже мир подземелья, тебя своим братом признал.

Воскрешение душ и молитвы людской ты алтарь. Прегрешения в камень уйдут, дождь омоет, очистит слезами. Все едино - пространство и время. Все едино - что было, что есть и что будет. Да, бессмертие имя твое, Древо Жизни!

1

Дервиш Бекбосын впервые видел, как его друзья растаяли, будто воск на огне, за одну ночь. Его настораживало и раздражало неожиданное появление женщины в лагере мужчин. Каждый жаждал (даже Бекбосын, что уж себя обманывать) остаться наедине с красавицей. И каждый не мог переступить той невидимой черты, когда чувство собственника пересилило бы чувство уважения друг к другу. Какое будущее ожидает одинокую молодую женщину в обществе троих мужчин? Стать женой одного из них, оказаться сладостным трофеем для всех, а позже, быть проданной как рабыня. Бекбосын испугался джинов огня и решил отказаться от борьбы за пери. Теперь, по праву сильного или по старшинству за трофей могли поспорить купец и батыр.

Взять в путешествие по Шелковому Пути Гульназ было бы самым необдуманным решением. Любая встреча даже с небольшим количеством всадников, а особенно с караваном рабов, привела бы к кровопролитию - виной всему женская красота. Кто из воинов или караванщиков откажется умыкнуть сладостную добычу?

Оставаться здесь надолго тоже не выход. Все равно придется выбирать. Идти вперед или возвращаться с наложницей в родное кочевье.

В любом случае, женщина мешала.

Бекбосын  решил уйти из лагеря, продолжив путь в Индию через Китай самостоятельно. Ему не привыкать делить  собственную тень  между  луной и солнцем.

- Я не знаю, увидимся ли еще, – сказал на прощание дервиш. – Буду ждать вас за ясеневой рощей три дня, не больше. Позже, ищите вдоль реки. Останавливаться и жечь костер буду каждую ночь еще четыре дня. Не найдёте, значит ушел через перевал один.

Когда Бекбосын скрылся из виду, купец Байбосын серьезно посмотрел на Гульназ. Соблазн, предчувствие неги, порой больше, чем сама нега или даже страсть. Девушка играла с белкой, подбрасывая ее с ладошки на ладошку. Дикая тварь леса казалась совершенно ручной. Батыр ходил кругами, не давая возможности поговорить с гостьей наедине.

-Что нам с ней делать? – серьезно спросил Байбосын.

Гульназ попыталась скинуть надоедливую белку с рук. Веселая игра начинала надоедать. Но белка каждый раз запрыгивала на плечо, требуя продолжения.

- Пери не испарилась, значит, она обыкновенная женщина, – Бибосын отличался откровенностью и не любил неопределенности. – И должна принадлежать одному из нас. Я возьму ее с собой, приведу женой в свое кочевье. Старшие братья будут очень рады возвращению воина.

- Мои младшие тоже, – прошептал Байбосын. Многие ему говорили, что давно пора завести семью и родить сына. Но душа требовала перемены мест, привычка – почти характер. Каждый раз казалось, что завтра купец встретит женщину лучше, красивее, преданнее или даже моложе… В планы Байбосына никак не входило именно сейчас принять дар судьбы. Вот если бы эта встреча произошла чуть позже, когда Байбосын вернулся бы домой с караваном, груженым шелками Китая и пряностями Индии…  Драгоценности можно положить в чувал, который охраняет белая змея, дух китайчонка Ли. А женщина  в долгом путешествии -  всегда легкая добыча.

Девушка не все поняла в странном мужском разговоре, но нотки соперничества почувствовала моментально. Ей было не привыкать крутить мужскими сердцами в городе.  Как быть здесь? Остаться без зашиты, значило погибнуть от диких зверей и голода. Выбрать в спутники одного из мужчин, значит отказать другому. Примет ли тот другой ее выбор? Гульназ не знала ни обычаев, ни законов времени куда попала, но она точно определила, что командовать ситуацией здесь ей никто не даст. Время упущено.

Единственным оптимальным вариантом было вернуться в лагерь к Арману и Профессору. Как это можно сделать? Во-первых, оставаться на месте и тщательно проверить поляну, где был лагерь, тропу, валун, и кострище. Во-вторых, постараться удержать на этом месте двух воинствующих мужчин при этом не перессорить их. А в-третьих,… если не получится вернуться, то придется… Что придется? Ой, об этом не хотелось даже думать!

- Я не хочу быть препятствием на вашем пути, – вот что могло бы спасти Гульназ! Их нужно объединить одной целью. Она привычным жестом поправила копну иссиня черных волос, притягивая взгляды. - Помогите мне вернуться в свой город, пожалуйста. Или на то место, откуда я пришла. Меня ищут, я знаю.

- Дерзкая! Горячая, как дикая кобылица, – Бибосын был восхищен настойчивостью и непримиримостью женщины. Удивительно, но она не сдавала позиции и на что-то еще надеялась. – Зачем тебе город, где люди как пчелы? В моем кочевье тучные стада овец, лошадей, море кумыса и белая юрта.

- Твой город, где он? Веди, – согласился мудрый купец.

- Алматы очень далеко отсюда, по дороге на машине почти двенадцать часов.

- На чем?

- Ну… - быстро исправилась Гульназ,  -  Если на лошади, то приблизительно дней пять.

- У тебя есть семья? Кто твой отец, братья? – настаивал  Байбосын, его раздражали фантазии глупой девчонки. Он точно знал, что на расстоянии пяти дней пути нет дороги в город и тем более большого города.

- Я в семье единственная дочь. Отец умер три года назад. Мама… Мама вышла замуж второй раз и уехала в Европу с мужем. Мы с бабушкой в трехкомнатной квартире живем. У нас хорошая библиотека. Нет, это слово вы не знаете… Лучше так. У нас дома много свитков на русском, казахском и английском языках. Я обыкновенная студентка, понимаете?

Гульназ решила заболтать, заговорить бдительность мужчин, чтобы они опять раскрыли рты, с удивлением слушая ее сказки о будущем.

- ? Значит, калым платить некому. Это хорошо,  – обрадовался батыр.

- Ты умеешь говорить на языке урусов? - не поверил купец.

- Конечно, и не только… - Гульназ решила удивить и продекламировала с выражением стихи Пушкина, потом перешла на английский и скороговоркой прочла топик по системе образования в Англии, некогда вызубренный наизусть, чтобы получить у англичанки зачет в институте.

- Достаточно! –  крепыш Бибосын схватил девушку за руку и бросил в сторону, та упала на колени, заплакала. Никто из мужчин не любит, когда женщина умнее его. – Еще слово, и я сделаю тебя не женой, а рабыней без языка.

- Подожди, друг. Давай проверим, говорит ли она правду, – купец Байбосын тоже был не в восторге от непонятной болтовни, но во всем старался найти рациональное зерно. Ему действительно понравилась Гульназ и он решил не отступать. – Гульназ, покажи, где был ваш лагерь, откуда ты пришла к нам с охапкой дров. Это далеко?

- Конечно, покажу! – Гульназ соскочила, забыв, что еще минуту назад плакала, и побежала по тропинке. Мужчины за ней. – Там есть камень, большущий такой, именно там я и заблудилась.

Все трое пошли по тропе. Дорогу показывала Гульназ, Байбосын следом, последним Бибосын.

- Косуля, - хруст веток привлек внимание Бибосына. Ему надоело ходить на привязи за полусумасшедшей красавицей. Охота, более захватывающее занятие. Вот принесет свежее мясо к костру настоящий воин, сердце женщины и дрогнет.

Боковым зрением, Байбосын отметил, что воин уходит все дальше и дальше, не желая более участвовать в детских играх.

Гульназ не заметила отсутствия Бибосына. Ее тревожило другое. Вот он, камень! Только тропинка еле видна и, кажется, деревья вокруг немного другие. Гульназ ступала медленно, через шаг  вздыхала, не узнавая тех мест, где еще вчера кокетничала с Арманом. Наконец, она вышла на предположительное место палаточного лагеря. Поляны не было, среди густой травы стоял огромный дуб, раскинув ветви, будто руки. Как среди елового леса мог прорасти такой гигант, было совершенно не понятно. Здесь царила особая атмосфера, дуб диктовал собственные условия окружающему миру, не позволяя другим деревьям посягать на его территорию. Стайка пестрых бабочек поднялась в небо, испугавшись непрошеных гостей.

Девушка поняла, что выбраться из прошлого самостоятельно ей никогда не удастся.

- Кажется здесь, – всхлипнула несчастная и обернулась. Перед нею стоял лишь один сопровождающий, Байбосын, – а где…

- Ушел за косулей, – Байбосын был несказанно рад, что друга не оказалось рядом. Купец обнял Гульназ,  посмотрел в глаза. Странное дело, он чувствовал, что пери не лжет, значит, фантазирует? Верит в собственные сказки? Скоро она будет думать совсем о другом.

- Я не хочу, ты не посмеешь… - объятие было слишком крепким.

Глупое дитя сопротивляется? Байбосын не хотел применять силу и потому решился на хитрость. Тайные знания суфиев всегда помогали ему в трудную минуту. Гульназ услышала низкий гортанный звук «о-о-м-м-м-н-н-н», в голове крутились странные образы обнаженных тел, вспышки фиолетового и алого цветов, она не могла оторвать взгляда от мужчины и сама поцеловала его.

… Пряный воздух цветущих трав, тишина, пение птиц, назойливая пчела касалась лапками золотого цветка, торопясь назло всему собрать пыльцу и только потом покинуть сладкое место. Гульназ даже не поняла, как оказалась  лежать  в густой траве. Она не сопротивлялась, почти не слышала звуков рвущейся на ней одежды, задыхаясь от настойчивых поцелуев  и жадных объятий, девушка  закрыла глаза, отдавая себя  воле победителя. В глубине души она еще надеялась, что все происходящее, странный сон…

* * *

Бибосын всегда получал удовольствие от охоты. Выследить сразу осторожное животное не получилось, поэтому появился у кострища только под вечер. Он бросил молодую косулю на камень, ожидая благодарности и восторженных взглядов. Но был крайне удивлен отсутствием кого либо, у потухшего огня.

Охота! Что может быть притягательнее, чем быть сильнее, хитрее и проворнее дикого зверя? Только победа в поединке.

Почувствовав неладное, батыр сорвался с места и побежал в направлении камня, читая следы людей. Вот они, легкие как копытца косули женские отпечатки ног, девушка покружила, сломала мимоходом ветку, бросила ее, на ветку наступил мужской след. Вот пошла медленнее, поступь уверенная, здесь немного засеменила, видно растерялась.

Опытный охотник читал тайное не поднимая головы. А здесь что? Мужские и женские следы друг против друга. Трава чуть измята, далее сломана под тяжестью человеческих тел. Что там, за корявым стволом дуба? Зеленый купол узорчатой крыши, сквозь которую пробивались солнечные лучи уходящего солнца дразнили бликами, несколько насекомых копошились на разорванном женском платье, жадно поглощая алую лужицу. Кровь!? Как он посмел? Ревность билась в висках барррабанной дробью.

Глаза воина налились ненавистью, когда он увидел Байбосына спящим в объятиях обнаженной пери! Воин взял лук, натянул тетиву, но опустил смертоносное оружие. Куда направить жало наточенной стрелы? Кого убить, его или ее? Время тянулось густым медом. Батыр застыл, любуясь телом пери: ее длинными ногами, тонкой талией, белейшей кожей, иссиня черной гривой волос… в которых запутались руки бывшего друга.

У купца была удивительная способность чувствовать опасность. Вот и сейчас, он проснулся именно в тот момент, когда батыр натянул тетиву лука. Впервые в жизни Байбосын не стал спорить с судьбой, лишь открыл глаза и в упор посмотрел на соперника, отдав все на волю Всевышнего.

2

Гульназ спала, она не почувствовала, как сильные мужские руки подняли ее, перенесли на другое место, положили на землю, укутали теплым плащом. Она проснулась лишь поздно ночью, у костра. Кто-то сидел к ней спиной, и обжаривал куски мяса на раскаленных углях.

- М-м-м. Как вкусно пахнет. Ар, я хочу шашлык, – Гульназ потянулась, улыбнулась, вспомнив странный сон. – Представляешь, мне приснилось…

- Наконец-то, -  человек обернулся, встал, провел у самого лица деревянной палочкой с ароматным мясом…

Гульназ сглотнула слюну, в глазах засверкали слезы. Оказывается, это был не сон? И все что произошло с ней за последние два дня не ее больное воображение?

- Ешь, – Байбосын кормил с рук, наслаждаясь выражением лица женщины в свете ярких языков пламени. – Мой друг Бибосын, хороший охотник, и мудрый воин. Он ушел, не прощаясь, оставив нам половину туши косули.

Насытившись, Гульназ облизнула губы и попыталась встать, прячась в складках плаща.

- Почему я без одежды?

- Я разорвал, помнишь? - в глазах мужчины засверкали искорки огня.

- ? Н-нет.

- Да, – Байбосын нежно провел пальцами по белоснежному плечу, скинул в сторону тряпичное препятствие, цокнул от удовольствия. Впервые в жизни он почувствовал, перед ним именно та женщина, которая должна остаться рядом на всю жизнь. Что будет дальше, не важно. Самое важное уже произошло.

- Нет,  – затрепетал испуганный голосок.

- Да, моя пери, да.

3

Гульназ высвободилась из крепких объятий только под утро, когда силы иссякли и богатырский сон свалил мужчину наповал.

Она не знала что делать: плакать от бессилия или смеяться от радости. Всю жизнь Гульназ ждала приключения, достойного ее воображения и фантазии. Еще в пятнадцать лет, вовремя вырвавшись от одного из настойчивых поклонников, девушка поклялась, что никому не позволит играть с ней, как с куклой. И сама выберет достойного мужчину, способного не только обеспечить будущее, но полюбить раз и навсегда. Как удавалось хитрой Гульназ ускользать и не терять головы, знала только она сама. А мужчины, потратившие на нее чувства, деньги, эмоции и уйму времени, достаточно часто были рады отказу больше чем согласию по одной простой причине. Удержать в узде дикую, свободолюбивую и своенравную Гульназ не мог никто! А кому хочется признавать победу за слабой женщиной?

В последнее время, Гульназ считала - выбор сделан. Ее сокурсник, умничка Арман, пусть и молод, но перспективен, надежен, и самое важное, достоин особого внимания. Именно поэтому девушка сделала все возможное и не возможное, чтобы попасть в летнюю экспедицию, где проходил практику ее Армаша. Экзамен у Профессора, естественно она завалила. Зато узнала, куда и когда назначена экспедиция. Остальное было делом техники, убеждения, некоторых финансовых вливаний и самое главное, настойчивости в достижении поставленной цели.

Кто же знал, что авантюра закончится так неожиданно, и красавица-студентка непонятно каким образом, окажется в другом временном измерении? Благо хоть физическая точка этого временного измерения не изменилась.

Но как перевернулось ощущение мира за несколько дней!? Гульназ поняла, она встретила того единственного, настоящего мужчину. Чувство оказалось взаимным, Байбосын тоже нашел именно ту, единственную, настоящую женщину.

Первое, что пришло в голову Гульназ утром, было естественное желание принять душ и выпить зеленого чая. Ручей с ледяной водой без труда смог заменить контрастный душ. Ласковый теплый ветерок – махровое полотенце. В пиале, что стояла на камне у кострища, светился отвар из горных трав.

А как быть с одеждой? Поискав взглядом хоть что-нибудь, Гульназ наткнулась на мешок, висевший на ветке. Внутри обязательно что-нибудь найдется. Девушка бесстрашно сунула руку вовнутрь и вытащила вместе с украшением золотой пантеры, какой-то шнур… Это была белая змея! Змея зашипела, но странное дело, не укусила, а стала принюхиваться, тюкаясь раздвоенным языком в запястье. Рептилия узнала запах хозяина.

- Ш-ш-ш, милая, мне бы чего одеть… и только, – прошептала Гульназ, уронив на землю фигурку золотой пантеры. Змея соскользнула с руки и поползла куда-то в сторону. Девушка за ней.

Мир был похож на рай. Пели птицы, стрекотали кузнечики, шелковая трава стелилась под босыми ногами обнаженной Евы, даже змея была где-то рядом!

На корнях огромной ели Гульназ нашла аккуратно обработанную свежую шкуру косули с отрезанной головой и очень испугалась. Одно дело есть мясо, приготовленное  руками мужчины, но совсем другое глядеть в удивленные глаза мертвого животного, которое еще недавно бегало по полянкам, радуясь жизни.

Змея вновь зашипела, проползла еще метра два, обвила непонятно откуда взявшийся огромный посох. Рядом с посохом лежал спортивный костюм алого цвета и кроссовки.

- Спасибо, милая. Разреши я отнесу эту палку Байбосыну, – Гульназ быстро оделась, взяла посох в руки.

Сказано, сделано. Вот и потухшее кострище, любимый мужчина сладко спит на траве, обняв пустой плащ, будто женщину.

- Байбосын, – Гульназ поцеловала седеющий висок. Вздохнула. – Спит. О, я сейчас пошучу.

Фантазии слабого пола нет предела, как иначе понять тот факт, что она, женщина, сама того не ведая, порой совершает удивительные поступки. Поступки, которые способны изменить мир вокруг.

Гульназ пересадила белую змейку назад в мешок, а посох продела в плащ, что обнимал Байбосын. На плащ посадила любимицу белку, но белка, не палка - скрылась в траве.

У Гульназ появилось время все спокойно обдумать, сопоставить произошедшее.

Как и когда находка, которая сейчас должна быть в далеком будущем оказалась вновь здесь? Неужели друзья нашли способ связи? В первую же ночь, у кострища появился шелковый платок с вещами дервиша. И дервиш ушел, чтобы не соблазнять себя общением с непонятной женщиной, дочерью дивов. Воин Бибосын, еще до того как уйти, утверждал, что видел тени внутри костра и именно они, дивы, вернули пропажу Бекбосына- дервиша. Значит, вот когда была первая попытка! Совсем недавно – вторая, она тоже удалась наполовину, посох на месте, а вот Гульназ в тот момент рядом не оказалось… Будет ли третья? Уходит, уходит время. Еще немного и возлюбленный Байбосын тоже покинет эти места. Куда он пойдет? Куда поведет свою женщину? Как страшно оказаться в полной неуверенности! Может быть так и надо? Уйти с любимым неизвестно куда и пошло все пропадом. Но что с ней будет дальше? Она не знает этого мира, не знает особенностей жизни, не умеет делать многое, чему с малых лет учили других девочек в кочевьях. Гульназ вздохнула и решила протянуть еще пару дней, чтобы дать третью попытку Профессору (а кому же еще?) прорваться сквозь время.

Что для этого нужно предпринять? Естественно, вновь развести костер, ублажить мужчину вкусной едой, а может и не только едой.

- Схожу за хворостом, – решила молодая жена. – Разожгу огонь, приготовлю мясо, соберу трав для чая, скажусь уставшей, усну. Что дальше? Ах, будь что будет.

Ее тянуло к камню, с которого все и началось, или закончилось.

Гульназ не торопясь собирала сухие ветки вдоль тропинки, а подойдя к валуну, почувствовала слабость.

…Что-то ухнуло сверху и пролетело над самой головой, задев когтями волосы. Гульназ  вскрикнула, зажмурилась, но хворост из рук не выпустила. А когда открыла глаза, оказалось, что вокруг ночь. Слабый луч фонаря освещал тропинку.

* * *

Байбосыну снился сон. Мальчишка лет шести, плачет, тянется к матери. Та причитает, просит отца смилостивиться и не посылать любимого сына к дервишам на учебу. Мама не понимала, зачем нужно ломать ребенку детство, обрекая его быть мюридом и скитаться по дорогам, прося милостыню, как последнюю благодать Всевышнего. Но отец не слушал, оторвал Байбосына от юбки.

Вдруг, что-то ухнуло сверху. Тень, похожая на сову пролетела по-над самой головой. Сон, как рукой сняло. Мужчина притянул к себе свернутый плащ, надеясь вновь задохнуться от восторга обладания самой желанной из женщин. Но вместо упругого тела, в плаще был завернут его посох! Посох, который пропал, когда у костра появилась луноликая дева. Посох, вырезанный китайчонком Ли из ветви священного черного дерева вновь вернулся хозяину. Неужели он ничего не взял взамен?!

- Гульназ,  – неладное почувствовал купец. – Гульназ, ты где?

Ответа не было…

Поиски окрестности ничего не дали. Хватит сказок, хватит неожиданностей, решил Байбосын. Необходимо как можно быстрее покинуть это странное место.

Но вдруг, по его спине пробежали легкие женские пальчики, коснулись волос...

Неужели? Где она пряталась?

-Мы уходим, – приказал Байбосын. Обернулся, а вокруг никого! Лишь белка, прирученная возлюбленной за одну ночь, спрыгнула с мужского плеча.

 

Она умела летать

 

Между миром Богов и миром людей ясень древний простер в небо ветви. Одинокое древо вблизи родника удержалось за камни. Пусть проходят века, но дарует покой сень листвы золотой. Чудотворная ясеня сила - сила корня, впитавшего соки земли. Улетает печаль, благодать солнца путника греет. Амулеты и руны магической власти полны.

1

Байбосын ворошил угли костра, стараясь найти, разглядеть в живых пылающих огоньках ответ на самый важный вопрос. Куда и почему исчезла его возлюбленная?

Теперь, когда прошло несколько дней, и он, наконец, догнал ушедших далеко вперед друзей, Байбосын позволил себе немного расслабиться. Человек не может постоянно находится в напряжении, тело рано или поздно берет свое. Умение быстро отдохнуть и перевести сознание в состояние покоя, это всего лишь практика, которой учили в далеком детстве мальчика-мюрида мудрые дервиши. Именно в такие минуты, резкого перехода от физической нагрузки к медитации, в голове рождались самые удивительные мысли.

Байбосын вновь и вновь прокручивал каждую минуту общения с женщиной - пери, вспоминая странные, необъяснимые обычной логикой события.

 

Целый день он искал Гульназ среди девственного леса. Он просил помощи даже у Великого Тенгри. А в ответ?

Затянула грозовая туча кобальт неба. Гром, молнии, проливной дождь обрушились на голову путника. Несчастный успел спрятаться под корнями огромной ели, что росла неподалеку. Именно здесь он оставил прежнее алое одеяние Гульназ. Но ее одежда пропала, а на этом месте появился небольшой странный предмет. В ярко голубую бумагу была завернута пластинка в несколько квадратиков черно-коричневого цвета. Очень удивило отменное качество бумаги. Купец знал в этом толк, и потому с особым трепетом отнесся к дару небес. На синем фоне летел золотой орел, удерживающий крыльями золотое солнце, слева изысканный восточный орнамент и надпись на непонятном языке из того же золота. Подробно разглядеть в вечерних сумерках находку можно было только при вспышках молний. Неужели пери так решила напомнить о себе? В том, что Гульназ настоящая пери, Байбосын теперь не сомневался. Он сжал предмет в руках и через некоторое время почувствовал, как то, что находилось внутри, стало мягким, податливым, как глина. Сладкий запах, немного похожий на запах индийских пряностей соблазнял попробовать находку. Некогда твердый коричневый кусочек растаял в горячих руках, оставалось слизнуть то, что лежало на ладони. Вдруг сильный порыв ветра сорвал с руки золоченую бумагу и унес в неизвестном направлении. Ночь, проведенная под корнями ели, дразнила сладко-горьким послевкусием.

К утру ливень прекратился. Байбосын собрал нехитрую поклажу, проверил, на месте ли его белая змея и вдруг уперся носком сапога в фигурку свернувшейся золотой пантеры. Странно, как женское украшение могло выпасть из его седельной сумки? Никого, кроме хозяина не признавала белая змея, неужели она укусила Гульназ? Нет, женщина притрагивалась к древнему золоту скифов, но змея не тронула ее…Почему? Неужели они договорились? Пери вернула священный посох хозяину и … И осталась жива, улетев в свой город - улей под названием Алматы.

Байбосын протер желтый металл от налипшей земли, подумал, что подарил бы нечто подобное Гульназ сегодня утром в знак любви.

Но зачем об этом думать именно сейчас, когда дарить стало некому? Мужчина продел сквозь лапы пантеры небольшую веревку, завязал узлом на запястье. Пусть хоть изящный хищник напоминает ему об ушедшем. Теперь он точно знал, пери не вернется. Мужчина решил еще раз заглянуть на поляну, где рос великан-дуб, и где Гульназ стала его женой.

Поляна, некогда похожая на рай, дымилась, источая горький запах обожженной древесины. Дуб оказался тяжело ранен - одна из молний разорвала на две части огромный ствол. Половина дерева, опаленная небесным огнем, от тяжести собственных ветвей рухнула, продолжая тлеть. Байбосын наступил на ствол, вырвал остатки тонкой щепы, соединяющей  живую и мертвую часть дерева, оттащил тяжелые ветви в сторону, потушил остатки огня, и не оборачиваясь, покинул  разоренную поляну.

Нужно было торопиться и нагнать ушедших ранее Бекбосына и Бибосына. Что им сказать? Правду? Но правда очень похожа на сказку, на волшебное приключение, чем реально произошедший факт.

Байбосын уходил все дальше и дальше, а назойливая память нашептывала голосом любимой мамы, давно ушедшей к аруахам***, старую легенду.

«Ангелы неба кочуют с ветрами в горах и пустынях», – интонации голоса матери забыть было не возможно. - «Те, кто хоть раз увидел их легкие белые юрты, стоящие на серебряных и золотых шестах, их шелковые ковры и волшебные танцы, навечно оставались поклонниками летучих дев. Мужчины теряли покой, постоянно сравнивая небесных красавиц с обыкновенными женщинами. Лишь избранным удавалось получить в дар любовь настоящей пери! Она умела летать, носила золотые или алые одежды, могла превращаться в птиц и зверей, обладала ясновидением и часто рассказывала о будущем, как о настоящем. Но рано или поздно жена - пери покидала юрту мужа, возвращаясь в небесное кочевье. Иногда, пери рожали от земных мужчин детей. Сыновья становились батырами, о которых в степях слагали легенды. А дочери превращались в бесплодных албасты*, наводящих ужас».

Байбосын спустился по крутому склону каменного ущелья вниз и двинулся вдоль бурной реки Чарын. Причудливые формы каменистой пустыни окружили путника, внушая особый трепет. Среди сказочной страны песчаных скульптур, страны дивов и приведений, которые обитали среди деревьев гигантов в рощах ясенея и туранга**, время таяло, исчезало за ненадобностью. Испокон веков, люди поклонялись этим деревьям, как аруахам,  и вырезали из сухих ветвей ясеня обереги от злых духов.

В другое время Байбосын обязательно бы остановился в ясеневой роще дня на два, любуясь изысканными красотами природы. Но не сейчас. Он лишь обнял самое большое дерево, прижался, будто делился переживаниями, и вдруг почувствовал, что за ним наблюдают. Обернулся. На ветке ясеня сидела белка. Как она здесь оказалась? Неужели покинула любимый еловый лес и решила последовать за Байбосыном? Или это душа пери вновь дала о себе знать?

- Гульназ, - позвал он белку, мало надеясь на чудо.

Пушистое создание приняло приглашение. Белка тут же запрыгнула на посох Байбосына.

Кровавый закат опустился в каньон неожиданно быстро, украшая пейзаж фантастическими очертаниями, способными привести в благоговейный страх любого из смертных. Но даже закат не тронул сердце Байбосына, он продолжал путь до тех пор, пока звезды и луна не сменила на небосклоне кровавое солнце.

Забравшись в дупло одного из гигантов-ясеней, купец переждал ночь и уже на рассвете, обновленным, будто заново родившимся, вновь пустился в дальнюю дорогу. Отважная белка повсюду следовала за ним.

Ближе к вечеру следующего дня, купец добрался  до места, где бурная Чарын впадала в полноводную реку Или. Еще несколько часов вдоль берега и путник с радостью увидел костер и двух мужчин сидевших  рядом.

Бекбосын шел на огонь уже в кромешной темноте.

Перед друзьями вновь появился тот, кого считали навсегда потерянным, околдованным чарами небесной пери. На удивление, женщины рядом не было, зато на плече сидела белка, а в руках вновь появился посох.

2

Гульназ не могла толком понять, как произошло то, что произошло. Пошла за хворостом в темную ночь, испугалась филина у большого камня, - оказалась в другом измерении, в прошлом. Но самое удивительное другое, Гульназ именно там встретила настоящую любовь, единственного мужчину, с которым готова была прожить всю жизнь.

Вновь пошла за хворостом (уже будучи в прошлом, но только ранним утром), испугалась филина у того же большого камня - вернулась в другое измерение, в настоящее. И вновь, не по своей воле, потеряла связь с самым долгожданным из мужчин, с которым никогда больше не проживет всю свою жизнь.

Как так получилось? Почему? Кто поможет найти ответ?

Профессор был настолько рад вновь увидеть Гульназ, что даже приплясывал от удовольствия. Его распирало от любопытства и гордости.

Варис везде ходил следом, как щенок на привязи, не давая даже вздохнуть без его ведома. Арман, наоборот, казался сосредоточенным, почти ничего не говорил, но старался быть постоянно на глазах, потому как ждал Гульназ, как манну небесную. А вот новый знакомый, Семен, действительно удивлял на каждом шагу.

Во-первых, это именно он нашел канал связи с прошлым через какие-то врата, или коридор. Во-вторых, он правильно рассчитать время, когда Гульназ, возможно, захочется появиться у камня. Непонятно как, но парень умудрился задержать врата времени на определенном месте почти три дня! И, в-третьих… Нет, во-первых, Семен оказался умничкой, обыкновенным гением. Он совершенно не кичился знаниями и умением совершать настоящие чудеса, считая их лишь работой. А еще, Семен излучал вокруг себя удивительную энергию спокойствия, был красив, как Апполон, очень высок, и смущался, как мальчишка. Одним словом, не мужчина, а мечта - пик безудержных фантазий многих девчонок.

Гульназ поймала себя на мысли, что ее интерес к Семену, всего лишь любопытство, не более. Она думала только о Байбосыне, понимая, что больше никогда его не увидит.

- Ах, как жаль, что ты не проявилась в женской одежде того времени, - вздыхал Профессор. – Кстати, почему ты ее сняла?

Гульназ покраснела и отвернулась, глаза были полны слез.

- Тебя кто-то обидел? Кто? – вырвалось у Армана. Он прекрасно понимал, прошлое изменить нельзя. А как хотелось….набить морду любому, посмевшему тронуть его любимую.

- Нет, нет. Что ты, – смутилась Гульназ.

- И все же… 

- Меня называли волшебной пери и кормили жареным мясом косули. А одежда… Просто шел ливень, я промокла, поэтому и переоделась.

- Ливень? Ливень пойдет днем позже, – Семен  внимательно посмотрел на собеседницу. – Сударыня, кофе, шоколадку?

- От кофе не откажусь, а шоколад всегда со мной, - Гульназ сунула руку в карман. – Странно, кажется, я его потеряла.

- Там? –  зацепился за сказанное Профессор. – Это не есть хорошо…

- Профессор, вы тоже кое-что здесь оставили. Надо бы вернуть.

- Да? А как я еще докажу, что Гульназ побывала в прошлом? И что временные потоки, способные передвигаться сквозь пространство, как лифт, реально существуют? Знаете, сколько нового я нарыл, изучая древние артефакты? Девочка, что с тобой?

Обилие переживаний за последний период не могли пройти даром, Гульназ вновь провалилась в сон, как тогда, под дубом…

- Она упала в обморок?

- Спит, дыхание ровное, – прошептал Варис.  – Можно я ее отнесу в палатку?

- Я сам. Сам! - Арман не понимал что ему делать и как быть дальше, дикая ревность съедала душу.

- Нет, друзья. Оставьте нашу красавицу здесь, у костра, - голос Семена требовал полного послушания. Он умел убеждать. – Хорошо, что уснула. Парни, принесите мое оборудование из лаборатории, нужно провести некоторые исследования.

Варис и Арман сорвались с места и скрылись в палатке.

Только когда их не стало, Семен позволил усомниться в словах девушки.

 - Профессор, я точно рассчитал, Гульназ должна была проявиться в нашем времени до дождя в той временной точке. Она намеренно нас обманывает или  до сих пор чувствует параллельный мир?

- Почему параллельный?

- Мы еще находимся в переходном промежутке… Там ночью действительно прошел ливень. Надо бы проверить.

- Зачем? Прошу, не надо. Ты все сделал, чтобы восстановить стабильность. Я отвечаю за тебя пред командой Рябина.

- Команда меня съест, если я не проведу весь комплекс исследований. Позвольте присоединиться к вашей экспедиции.

- С удовольствием, – обрадовался Профессор. – А вот и наши мальчики. Так, осторожно, осторожно. Ну что, включаем датчики?

Гульназ сладко спала, а четверо мужчин, стараясь особо не беспокоить, облепили липучками с проводами каждый ее пальчик, виски, запястья, и лоб в области межбровья.

Арман следил за дыханием, Варис за постоянно меняющимися показателями на экране светящегося монитора, Профессор что-то записывал и цокал от удивления.

Семен дал задание каждому, а сам… Сам закинул руки вверх, потянулся, лег на землю и закрыл глаза. Можно было подумать, что он устал и решил отдохнуть. Но! На его груди пульсировал странный предмет, похожий на светящуюся подвеску.

 - Тссс,  – предупредил Профессор, чтобы никто не тревожил Семена. – Не спугните удачу. Он, кажется, попал в волну… Ей Богу, попал!

* * *

Лишь после полуночи Семен с трудом оторвался от земли. Встал, пошатнулся, будто пьяный. Глаза налиты кровью, странное выражение блаженства на лице…

- Будто, наркоты объелся, – с завистью прошептал Арман, – Как себя чувствуешь, гений?

- Что? – не понял Семен. – Ребята, я спать. Отключите Гульназ от системы. Всем на боковую. Профессор, завтра снимаемся в путь…

- У нас слишком много поклажи, тяжелое оборудование, – растерянности Профессора не было предела. –Нужны как минимум, пара лошадей. Но где их завтра взять?

- Я договорился, в шесть утра придут.. В пять тридцать подъем и завтрак. Выходим в семь.

- Когда успел договориться? – любопытство било ключом даже от Вариса. – Куда выходим?

- Н-нне знаю, поведу по следам Байбосына. Видел только картинки: каньон, ясеневая роща, горная река впадает в полноводную… Потом вдоль берега и немного направо… Карта у вас есть?

- Обижаешь, конечно, есть. А кто такой Байбосын?

- Спасть, всем спать.

 

*Албасты – Демон в женском обличи, связанный с водной стихией, может принимать образ животных.

** Туранга -  Тополь. Туранга сизолистная.

*** Аруахи  - Души предков, живущих вечно. Память и уважение к предкам рода.

 

Что познаете вы, человечество грешных?

 

И на каждом клочке необъятной Земли, где подземное царство рождает из семени тонкий росток благодати, у людей есть великое счастье, взрастить свое Дерево Жизни! Как назвать его, важно ли? Главное, БЫТЬ на планете! Ощущать каждой клеточкой времени связь и пространства моменты. И при этом, корней не терять, не терять постоянства. Пусть слагают о нас: сказки, мифы, легенды. Карагач и секвойя, баобаб, ель, осина, баньян и ашока. Ива гибкая, яблоня, фикус, олива…

Древам - старцам даровано время, пульсом в венах - ветвях, и в веках, жизнь проходит неспешно.

Что познаете вы, человечество грешных?

1

Рассказ Байбосына стал настоящим откровением не только для друзей, но и для него самого. Ночь казалась особенной и сказанное в густом фиолетовом мареве, таяло, как тает роса в горячих ладонях. Огромный диск луны освещал серебром землю. Большая Медведица, медленно тянула повозку вечности по млечной дороге из звезд.

Искры от костра поднимались вверх, рассыпаясь алыми светлячками в разные стороны.

Байбосын не выпускал из рук посох, поглаживая его, как тело женщины. И лишь после, когда поток слов иссяк, в сердцах воткнул его глубоко в землю.

-Как ты мог ее упустить? – батыр Бибосын сжал кулаки, стараясь не показывать особого раздражения. Он не мог забыть образ обнаженной пери, лежащей в траве у корней огромного дуба. - Зачем Великий Тенгри уберег тебя от страшной смерти, вонзив огненный меч в дерево на день позже?

- Великий Тенгри разрубил мою жизнь напополам, – Байбосын опустил голову.

- Не торопитесь делать выводы, – дервиш Бекбосын был рад, что связь друга с небесной пери прервалась так скоро. - Что заведено до нас, будет и после. Пери рано или поздно покидают наш мир, оставляя обугленные сердца влюбленным  в них мужчинам. Даже дети, рожденные по обоюдной любви, никогда не удержат пери. Почему ты считаешь, что достоин исключения из правил?

- Успокоил, – купец Байбосын встал и возвел руки к небу. – О, Всевышний, услышь и приди к нам, рассуди смятение души человеческой, помоги вернуть возлюбленную или дай надежду любящему сердцу. И если будет на то воля неба, я изменю свою жизнь, остаток дней проведу в молитвах, и буду помогать каждому, нуждающемуся в поддержке и понимании.

- Помоги, Всевышний, - поднялся воин Бибосын. - И если будет на то воля неба, я буду защитником слабого, помощником убогого, наставником безродного. Прошу, Всевышний, сделай так, чтобы однажды душа друга моего и моя душа  прикоснулись к душе небесной пери.

 - Великая ночь, – прошептал дервиш Бекбосын. – Я клянусь этим звездами, землей предков, луной и солнцем, что никогда не забуду  этой ночи. Даже если придет день покинуть бренный мир, я буду верен клятве, и даже после смерти  буду оберегать душевный покой моих друзей, моего народа и постараюсь сделать жестокий мир чище, справедливее.

Сильный ветер раздул огонь и в паутине искр перед мужами возникли две фигуры в белом. Они спускались с небес по лунной дорожке, не касаясь земли.

- Да будет так,  – прозвучал рядом чуть охрипший незнакомый голос. – Дорога в Мекку - ваш путь.

- Паломничество, ваш выбор  – второй незнакомый голос оказался на удивление низким, бархатным. – Да будет так!

 Видения исчезли, как предутренний туман.

- Что это было? – переспросил Бибосын.

- Небесные ангелы в мужском обличии услышали нас, – дервиш поклонился тому месту, где растаяли облики небесных посланников.

- Ангелы, как мне вас называть? -  закричал ввысь Байбосын. - Есть ли у вас имена?

- Закарияс, - зашелестела трава.

- Санжар,  – ответил огонь.

…. Утром следующего дня друзья обнаружили, что сухая палка, которую Байбосын воткнул в землю несколько часов назад, дала зеленые побеги. А недалеко от костра забил родник с чистейшей водой по вкусу напоминающий талый снег. Не посмел купец лишить молодые побеги жизни. Более того, он полил водой из родника посох, чтобы тот быстрее дал корни, моля ангелов Закарияса и Санжара приглядеть за даром небес.

Утром следующего дня из сидельной сумки Байбосына выползла белая змея и обвила ожившее дерево, показывая людям, что остается здесь навсегда.

Утром следующего дня друзья решили отменить поход в Китай и направиться паломниками в далекую Мекку, как было предсказано  этой ночью.

Уходя, друзья поклялись, что будут навещать святое место всякий раз, когда судьба разрешит оказаться в этих краях.

Уходя, каждый из них знал, что жизнь может разметать в разные стороны, но гибель в бою или тихая смерть от старости, рано или поздно,  вновь соединит  их души здесь, у посоха Байбосына.

Уходя, каждый из них был уверен, что вернется.

2.

К всеобщему удивлению, слова Семена  по поводу переезда, оказались правдой. Ровно в шесть утра на поляне появились два местных жителя  и четыре лошади.

Договорились так. Проводники помогают дойти до Чарына  и указывают безопасную тропу, чтобы спуститься в каньон. Лошадей необходимо будет сдать одному из их родственников, проживающим в селе Аулие Агаш близ  Жаркента.

Путешествие верхом для Гульназ оказалось полной неожиданностью. В далеком детстве ездить без седла ее учил прадед, который  пас скот на  высокогорных  джайляу. Но прошло так много времени. Усидит ли  в седле сейчас?

-Тело человека обладает мышечной памятью,  – успокаивал Арман. –  Не бойся, я выбрал для тебя самую смирную лошадь.

То, как Арман ухаживал за девушкой, не возможно было скрыть. Он и не пытался. Наоборот, парень всячески давал понять окружающим, кто теперь его неусыпная забота.

Семен молча согласился, но одарил Армана странной улыбкой, будто знал что-то особенное и категорически не хотел делиться секретной информацией ни с кем.

Варис понял все буквально, т.е. по буквам… Арман прошептал ему  на ухо перед завтраком  такое, что быстро отрезвило гения - малолетку. Действительно, наука важнее. И зачем Варису  отвлекаться? Материала насобирали на докторскую диссертацию! Но ее еще  написать надо.

Профессор же, получал истинное наслаждение, наблюдая, как яростно  Ар взялся исполнять его поручение. Вот что значит, правильно расставить приоритеты! И волки сыты, и овцы целы.

 

Вот он, Чарын! Легенда и вечная тайна земли Казахстана. Выжженная за лето солнцем территория  напоминала  фантастический пейзаж. Оголенные скалы более двенадцати миллионов лет  выбивались льдами,  ветрами, дождями. Настоящая Долина Замков, в которых живут редкие  породы птиц, в щелях прячутся  ящерицы и змеи, а в ясеневой роще  нашли  приют косули, волки, лисы, зайцы и много других живых существ.

Кто рискнул спуститься в каньон хоть раз, на всю жизнь запомнит его  экзотическую красоту.

- Ух! – выдохнул Семен, разглядывая островерхие иссиня-черные пирамиды, красно-рыжие колоннады и белые валуны, похожие на окаменевших животных. – От меня и до того ясеня расстояние в миллионы лет! Пра-пра-прадед  ясеня наверняка пережил  ледниковый период, а на его ветви  садились первые пернатые того времени…

Человек в Чарыне чувствует особую связь единения Земли и Времени. Обычно, люди оперируют  равными понятиями  окружающего мира. Но  не здесь!  Ускользающее чувство вневремения, подобно тончайшему наитию души  поражает каждого.

 - Где-то здесь, поднимали пыль сапоги  моего Байбосына,  –  прошептала Гульназ и спешилась, присела, пропуская  сквозь пальцы горячий песок. Вдруг она  почувствовала  легкое дыхание в затылок. Обернулась – никого.  Это бродяга  ветер играл прядями ее волос. Молодая женщина улыбнулась, представила, что любимый где-то  рядом, и … странное дело, успокоилась. Она  еще глубже опустила в песок руки, нащупала что-то твердое. К всеобщему удивлению,  вынув на свет небольшое украшение, похожее на свернутую в кольцо пантеру.

- Что это, Профессор?  - спросила Гульназ, протягивая ученому находку.

- Звериный стиль золота скифов? Здесь? Невероятно! Так, дорогуша, не бывает. Признавайтесь, вы решили меня проверить на профессионализм. Данная пантера из вашей бижутерии?

- Возможно, - Гульназ провела пальчиком по металлу и мстительно прищурила глаза. – Эта находка моя и только моя. Никому не отдам!

Теперь Гульназ была уверена, что никто и никогда не вычеркнет из ее памяти ни одной минутки, проведенной с Байбосыном. Какая разница, что он прошел  по этой тропе здесь лет восемьсот назад… А она сегодня, сейчас, держит под уздцы вьючную лошадь. Все происходит на одной земле, пусть даже в разные моменты времени. Возможно, ее лошадь идет след в след по его тропе. Возможно, Байбосын  нашел именно ту золотую пантеру, которую уронила Гульназ  у костра и потом,  сам потерял ее во время перехода по Чарыну. Что значит, возможно? Да, Именно так все и происходило!  Она чувствовала кожей  то, что нельзя объяснить  или даже просто сказать, потому как слово лишь звук, эхо которое отскакивает от мудрых скал Чарына и тает в веках.

Путешествие оказалось на удивление плодотворным. Варис на каждом шагу останавливался, а потом  и вовсе спешился и заявил, что никогда не видел ничего подобного и не знает куда больше обращать внимание: на скалы, по сторонам, или не отрывать взгляда от земли, где  можно найти даже окаменелости древних животных. Естественно, собирать гербарий, изымать  некоторые окаменелости просто так в охраняемой природной зоне категорически запрещено. Именно поэтому, Профессор заранее получил разрешение на комплексное исследование этой территории. Так прошел день, ближе к вечеру экспедиция с радостью обнаружила на своем пути зону отдыха. Остановились, хорошо поужинали, особым блаженством оказался для  всех обыкновенный  душ, и сон… сон… сон.

А поутру  вновь верхом и новый день. Нет ничего приятнее чувства,  похожего на ностальгическое дежавю.  Душа впитывает  окружающий мир, как губка воду, наполняя  сердце покоем и умиротворением. День тянется  густым медом, перетекает  солнечным диском  по горизонту от восхода до заката.

Вечером  второго дня путники вошли в поселок АулиеАгаш и без труда нашли дом, где нужно было оставить лошадей.

Поселок оказался на удивление аккуратным, с широкими улицами, большой школой и даже собственным дендрарием, посаженным школьниками. И люди приветливые, гостеприимные. Хозяин  арендованных лошадей  предложил не только отведать вкусного плова, но и  отдохнуть в его доме.

От угощения никто не отказался, еще бы! По случаю прибытия гостей зарезали барана. Уже за столом. Профессор показать дорогу к старому карагачу Аулие Агаш,  в честь которого назвали бывший поселок.

 

Вот она, роща молодых, крепких деревьев, укрывшая легендарное дерево.  Все корни являются единым целым, стволы – отростками, священное дерево – отцом прародителем. Все ветви смыкаются подобием шатра, будто здесь установлен сильнейший магнит. Но так не бывает, законы природы никто не отменял. Живое всегда тянется к солнцу, а здесь-то наоборот! Не к солнцу, но в центр зеленого шатра. Именно туда, где растет огромный карагач. Более семисот лет он охраняет эту землю от распрей и хаоса,  создавая пространство гармонии. Корни питаются силой прошедших столетий. Ствол, как символ настоящего. Огромная крона обнимает небо и  дарит  приют любому, пришедшему поклонится   священному дереву Киели-Агаш, так его сейчас стали называть.

У дороги  кспедицию встречала женщина средних лет. Никто не говорил ей о том, что Профессор, три молодых парня и девушка приедут сюда именно сегодня, сейчас. Но Рая-апа, как звали женщину, призналась, что встречает именно их! Ночью святые духи Киели-Агаш  предупредили о дорогих гостях.  Особенно внимательно она посмотрела на Гульназ, улыбнулась, взяла за руку и повела  к роще, не обращая более внимания на сопровождающих мужчин.

Они прошли по асфальтированной дорожке вдоль нескольких небольших  домиков, мимо цветущих клумб и вышли к входу в священную рощу. Под металлической аркой на земле грелась большая бело – серая  змея.

 - Она пришла,  - чуть поклонилась Рая-апа  змее, будто спрашивала разрешения пройти вовнутрь зеленого шатра.  -  Радуйся.

Никто ничего не понял, только Семен как-то странно посмотрел на Гульназ, улыбаясь своим мыслям.

- Я боюсь,  – призналась девушка. – Вдруг укусит.

- Тебя? – Рая-апа удивленно повела плечом. – Великая удача встретить белую змею у священного дерева. Это хороший знак, поверь мне.

Змея нехотя отползла в сторону, уже через минуту  хвост рептилии  исчез в густой траве.

Огромный карагач  встретил вошедших в рощу раскинув верви, как крылья, будто захотел показать, что при желании  может  и  улететь. Лишь одна огромная сухая ветвь, как раненная рука упала на землю, но так и не покинула ствола.

- Почему бы не убрать сухостой от живого дерева? - спросил Арман.

- Нельзя,  – серьезно ответила Рая-апа. – Тот,  кто  осмелится нанести вред священному дереву, погибнет.

- Но я, же вижу, сухая ветвь была срублена. И что, тот кто срубил, был действительно наказан? 

- Конечно. Это произошло во время Великой Отечественной Войны. Пришлые люди, отец и сын, в одну из холодных зим решили пополнить запас дров, чтобы не замерзнуть. Местные жители предупреждали, что ничего нельзя уносить со священного места, но не послушали пришлые, взялись за топоры.  Отец залез на карагач, и стал рубить самую большую ветвь. Рухнула  она под собственной  тяжестью и вздрогнула земля, зашумел ветер. Но люди продолжали рубить священное дерево.  И тогда снежный ураган сбил человека с дерева,  выбросил его в сторону. Скончался отец толи от страха, то ли от удара о землю. Испугался его сын, бросил топор, волоком потащил отца вон, подальше от разгневанного карагача. Но и второй не избежал  наказания.  Смерть настигла  вандала через несколько метров.  Никто не знает, почему точно умерли те двое, их  замерзшие тела нашли на следующий день у самой границы рощи.

 - Страшная история. Неужели, правда?

 -  Правда. На святых местах нельзя кривить душой, – гордо подняла голову Рая-апа. - Я с семьей здесь столько повидал…Кто с болью приходит душевной – обретает покой. Кто приходит с просьбой об излечении от болезней детей, себя или родственников -  укрепляется телом. А кто с обидой, да мыслями крамольными  на святую землю ступит -  в лучшем случае не получит ничего.

- А в худшем? – Варис ловил каждое слово удивительной женщины.

- А в худшем, обиду затаит, мол не помогло священное дерево обогатиться или обмануть кого. Значит, и не священное оно, а так, самообманом является.

- Я  вот тоже в чудеса не верю. Для науки важны только факты. Остальное, выдумки.

- Любая обида одного человека – энергия отрицательная. Она несравнима мала  по сравнению с мощью дерева исполина. Именно поэтому злому человеку все назад и возвращается, настроил против себя – получи. Я как могу, стараюсь просить духов, живущих здесь  не обижаться на  глупых и жадных. Сами получат  то, что заслужили.

- А как вы здесь  оказались? Давно ли в этих местах?

- Более десяти лет.  Моего мужа духи выбрали святыню охранять. Жаль, но человек не вечен. Ушел к аруахам муж, перед смертью он мне обязанность смотреть за этим местом передал. Сейчас рядом дочка, внуки. А меня не станет,  им заветом  будет смотрителями жить. Так хотят духи. Значит, так и будет.  Что вы все обо мне, да обо мне.

Идите, обнимите дерево, прижмитесь к его животворной коре, станьте частью единого мира, порадуйте себя  и святое дерево прикосновениями.

Обняли ствол: Профессор, Арман, Гульназ, Семен, Варис и Рая-апа. Да не получилось замкнуть кольцо рукопожатий. Очень  уж толстым оказалось основание.

- Сюда бы еще одного, седьмого человека. Может, и обхватили бы Аулие-Агаш

- Седьмой рядом, но его не видно пока. –  Семен  смутился, будто лишнее сказал.

- Помолчи, прошу, – Арман не придал особого значения словам Сени, он был поглощен странными ощущениями, будто не к коре дерева ладонь  прикоснулась, а  к крепкому плечу батыра, человека.

Долго еще бродили  друзья вокруг карагача. Внимательно слушали рассказы  смотрителя о  других  карагачах  этой рощи.  Где три ствола из одного корня, где пять… А у самых корней можно собрать странную густую коричневую жидкость, которая появляется  из ствола.

 - Смотрите, - закричала Гульназ, показывая куда-то вверх. – Там белка по ветвям прыгает.

 - Белка? – удивился Профессор, – Дорогуша, белки в этих краях не водятся. Ты ошиблась,  не смотри долго вверх, голова закружится, и  не такие галлюцинации увидишь.

 - Белка это хорошо,  – разулыбалась Рая-апа. -   Она не каждому является. Значит, по сердцу пришлась ты  священному дереву.

***

- Что это?- спросил  дух Байбосына  у друзей. – Неужели я дождался, и она … Она идет ко мне навстречу.

- Благодари Всевышнего, услышаны  наши молитвы,  – дух Бибосына  облетел ствол дерева. – Это действительно наша  пери.

- Благословенна земля под ее ногами, – дух Бекбосына тронул зеленые листья горячим дыханием ветра. – Скажите, вы видите тоже, что и я?

- А что видишь ты? – дух шустрой белки перепрыгнул с ветки на ветку. – Она не пери, обыкновенная молодая женщина, что когда-то  приручила меня.

- Она не пери, – дух змеи белым облачком обвил основание ствола. -  Обыкновенная женщина, которая ждет ребенка.  Вокруг беременных всегда летают ангелы.

 Ангел Санжар, неужели она действительно носит в своем чреве младенца? – если бы душа  Байбосына  обрела человеческое тело, то он бы не знал, куда девать себя от счастья.

 Я  тебе ни раз говорил, среди пери  воей Гульназ никогда не было, - ангел Закарияс  давно так не радовался. – Пришло и ее время появиться на земле предков.

 - Поздравляю, - Санжар  прикоснулся крылом  к долгожданной гостье. ( Это покажется странным, но Гульназ почувствовала  дыхание, обернулась – никого. Но убеждение, что  рядом кто-то  стоит, не исчезало.)  - Кого ты хочешь, Байбосын, наследника или наследницу?

 - Сына!

 - Да будет так. Он прославит твой род.

3

Вот уже несколько месяцев,  Профессор  с группой студентов старшекурсников обрабатывал информацию, полученную во время летней экспедиции в горах Заилийского Алатау, на территории каньона Чарын и  на священной земле карагача Киели-Агаш.

Арман, Варис и Гульназ,  в итоге оказались  орошей командой, надежной и совершенно не болтливой. Работали дружно, слаженно, почти без конфликтов, но со свойственной молодости  бесшабашностью.

И все же без происшествия не обошлось. Институт загудел, когда поздней осенью стала  заметной беременность красавицы Гульназ.  Свадьбы не было, так кто же отец? Несомненно, Арман.  Именно он  трепетно  оберегает  сокурсницу, не давая ей даже ступить без его ведома. Арман почти приклеился к Гульназ, не обращал внимания на сплетни и вел себя  на удивление корректно со всяким, кто пытался поддеть нерадивого папашу.

Жизнь, есть жизнь. Поболтали, промыли косточки болтуны институтские, да отстали от команды под руководством Профессора.

 Ребята взяли одну  тему диплома на троих и всячески помогали друг другу. Многие завидовали Гульназ. Надо же, как пристроилась, мужики за нее все делают, пишут, работают. А родит весной, так совсем лафа! Придет, сдаст  в дружном коллективе диплом, и получит заветную  корочку. Хитра, ох и хитра девчонка! Студенты института разделились на две части. Одна часть считала, что это ее, Гульназ дело и нечего лезть в чужую жизнь с расспросами. А другая, куда вошли  тайные  и явные поклонницы  Армаши  всячески  пытались соблазнить парня, отправляя любовные СМСки, откровенные фотографии или вытаскивали на свет   давние любовные приключения   соперницы.   Но никто не мог понять одного. Почему Гульназ  на удивление  спокойна и уверенна, она даже не требует  от Армана немедленного  похода в ЗАГС до рождения ребенка.

- Гульназ, -  ненамеренно услышала  как-то одна из сокурсниц  странный разговор. – Давай поженимся, я  свою фамилию и отчество сыну дам. Хватит капризничать, подумай о будущем серьезно. Как ты  его  одна воспитывать  будешь? А жить где?

- У бабушки. Она  меня во всем поддерживает и поможет всегда. Пойми, не могу я вот так просто взять и изменить любимому человеку.

- Куму, ему?  - Арман показал куда-то вверх. – Ты в своем уме? Скажи еще, жить  под карагачем  решила, чтобы к муженьку поближе  быть. Пойми, он давно уже дух, сказка, легенда, прошлое. Я, я твое настоящее!  

- Мое настоящее здесь, – Гульназ нежно погладила кругленький животик. – И будущее тоже здесь. Ты прости меня, не вини ни в чем. Приглядись,  сколько вокруг тебя девчонок вьется.

- Мне нужна  только ты. Я подожду. И еще. Не рассказывай кто настоящий отец  ребенка. Люди злые, им  будет легче объявить тебя сумасшедшей, чем поверить в то, что произошло на самом деле.

 Здесь ты прав.  Свою карьеру и будущее малыша под удар я не поставлю, где и как был зачат  мой сын останется тайной.    

***

Наука есть наука, она требует  точности, логических выводов, основанных на железобетонных доказательствах, фактах и, как ни странно  необузданной фантазии..

 - Итак, други мои. Я получил от Семена информацию, основанную на долгих исследованиях.  Результаты архи интересные и я обязательно  вас с ними ознакомлю. Но, не сейчас. После защиты дипломного проекта. То есть после того как вы официально станете  работниками моей лаборатории  на совершенно   законных основаниях.

 -Профессор, - Гульназ  улыбнулась, медленно поменяла позу, поддерживая   ладошками живот. – Я на работу позже выйду, когда поход в декрет  и послеродовой отпуск  закончится.  Но в ближайшее  время я вам  доставлю массу  приятных хлопот.

- Мне?  - Профессор растерялся, Гульназ была настолько непредсказуема, что довольно часто ставила в тупик. – А я причем?

- Здрааавствуйте,  кто меня из прошлого вытащил? Вы с Семеном. Сидела бы там сейчас, мужу  бешбармак готовила, юрту в порядок приводила.  Верните  назад, если  вам мешаю.

- Что ты, что ты!! – всплеснут руками Профессор. – Голуба моя,  ты наш талисман и самое потрясающее открытие века. К чему капризы?

- Я не хочу быть подопытным кроликом. И сына в обиду не дам, так и знайте. Если что, сбегу в горы, найду  тот самый камень и…

- Довольно.  – Варис понял, как  ни на шутку завелась Гульназ. – Давайте, отрепетируем некоторые детали защиты дипломной работы. Мы должны быть готовы к любым вопросам. Может, что новое  промелькнет, предлагаю мозговой штурм.

- Валяй. – Арман протянул беременной капризуле очищенную морковку. – Каротинчик?

- Итак,  - Варис встал,  взял  мелок  и подошел к доске. – Если  что не понятно будет…

- Начинай уже, – дала отмашку Гульназ.  – Слушаем.

- Рассмотрим задачу с несколькими неизвестными. Что мы имеем?  Со слов Раи-апа на территории Киели-Агаш обитают следующие бестелесные существа. Ангелы:Санжар и Закарияс. Они передают людские пожелания Всевышнему. Духи   троих  мужчин, некогда живших на территории Казахстана лет 700-800 тому назад.   И  дух белой змеи более полутора метров длинной. Иногда проявляется  дух белки, хотя вокруг на сотни километров голая степь и камни.  Теперь обсудим каждого фигуранта, как говорят в полиции…   Байбосын. Ни то купец, ни то дервиш. Именно он  согласно легенде,   воткнул в землю посох, который за ночь дал корни и выпустил несколько веток с зелеными листочками. ( Надеюсь, Профессор вы поделитесь с нами в скором будущем  более точной й информацией.)  Именно Байбосын, по словам Гульназ, является отцом  нашего будущего младенца, что гениально, не так ли?

 Армана передернуло от последней фразы.

  - Эта информация при защите  будет излишней, –  стукнула кулачком Гульназ. - Забыл?

 - Согласен, прошу прощения, -  Варис   в поклоне  прижал ладонь к сердцу, стараясь жестом  и скорбным взглядом  вымолить прощение.

 - Какое образование мог получить Байбосын? Хороший купец обязан был не только уметь считать и писать, но и владеть как минимум тремя языками, если ходил по Шелковому Пути, – Профессор был как никогда серьезен.  –  В детстве, он мог  попасть к дервишам и быть мюридом. И лишь потом  стать купцом. Смею заметить, многие считают дервишей монахами, но данное утверждение спорно! Дервиши могли жениться, иметь дома и даже жить собственной жизнью, но при этом обязаны были делиться всем и не привязывать себя   имуществом.

- Далее, – терпению Вариса можно было позавидовать. -  Мы не знаем точной даты, рождения ни одного из священных духов, охраняющих  карагач, но имеем некоторую информацию по возрасту самого дерева. Путем несложных вычислений, предположим, что событие с укоренением посоха могло произойти между 1212 – 1312 годами нашей эры. Причем, я убежден, что дереву больше  чем восемьсот, а не семьсот лет.

- А был ли  посох?  - Профессор подлил масла в огонь.  –  Да, мы отправили  назад в прошлое, сухую палку, принадлежащую одному из троих мужчин. Но что это доказывает? То, что она укоренилась в одну ночь из-за перемещения во времени? Возможно, росток  карагача или даже роща уже росла  в то время и посох, лишь миф.

– Логично, - улыбнулась Гульназ. - Тогда красивая легенда рассыпается, как карточный домик. Нет легенды – нет духов, нет священного дерева, нет чудес и  выздоровлений сотен людей на протяжении веков, нет самого дерева! Все  перечисленное эффект плацебо? Но  священное дерево стоит, растет,  и каждую весну распускает клейкие листочки. Можно не верить в легенду, но нельзя не верить собственным глазам и телу! Я сама видела всех троих мужчин, побывав в прошлом,  и могу  описать каждого  из них. Я ничего не знала до прыжка во времени  о святом дереве Аулие Агаш.  И рассказала вам об этих людях гораздо раньше, чем мы встретились с нашей  любимой Райей.  Посему, считаю, некорректным ваше заявление, Профессор.

- По устным преданиям, так сказать из уст в уста, известно, что во время  монгольского нашествия  в  священной роще  спряталась конница кипчаков в полторы тысячи человек.  – Профессор  прищурился и хитро посмотрел на студентов, - деревья укрыли  кипчаков, и  преследователи проскакали мимо. А когда у нас началось нашествие монгол?  В 1218 году. Значит, уже в 1218 роща была! И ей, чтобы спрятать конницу уже должно быть хотя бы лет пятьдесят. Следовательно…

 -Следовательно Киели-Агаш не  семьсот, а около  девятисот лет? – Арман соскочил с места и стал ходить из стороны в сторону. -   Или роща, которая укрыла кипчаков находилась в другом месте. Или посоха Байбосына просто не было. Или история с посохом была, но к тому времени была и сама роща?

 - Дельное замечание, други мои, – зааплодировал Профессор. –  Хочу заметить, что первоначально кочевые племена здорово сопротивлялись вторжению  монголов в Степь. Присоединились  добровольно   лишь некоторые, остальные только после полного  поражения. Именно в 1237 году  значительная часть монгольской армии во главе с Бату или Батыем получили новое название – татаро-монголы. Но оставим  пока данную тему  и продолжим дискуссию.

- Да, да! – попытался вставить хоть слово Варис. -  Вот что можно считать  константой по времени – исторически проверенные даты! Но плавающая точка отсчета тоже имеет права быть.

- Согласен, –  перебил  Арман.  –  Легенда о священном дереве  жонглирует временем  в плюс-минус  сто лет! В нашем случае  это слишком много. Мы точно знаем конкретную дату и время исчезновения Гульназ, а так же  ее возвращения  в настоящее. Следовательно,  и дату  укоренения посоха  Байбосына на основании расчетов Семена можно определить плюс-минус  в несколько дней, а не десятков лет.

- Варис, теперь ваше  мнение, – руководитель группы был явно доволен учениками. Вгрызаются в проблему, как голодные волчата в первую добычу.

Со слов Гульназ,  - Варис вежливо кивнул головой в сторону студентки, увлеченно догрызающую  морковку. - Мужчин действительно было трое. Байбосын – купец. Бекбосын – батыр, Бибосын – дервиш.  Информация в легенде сходится с информацией Гульназ.

Господа, расшифруйте подробнее их имена,  – потребовал Профессор.

Д «Болсын» по-казахски  переводится « да будет»,  -  с радостью ответил Арман.  – Значит, Байболсын можно рассматривать, как вариант имени  Байбосын. «Да будет ребенок богатым».

Би или Бий (судья, правитель), плюс Болсын. Получается, «Да будет ребенок правителем, судьей». Бек (вождь, второй после хана) Следовательно, «Да будет ребенок вождем».

 -  А вот Семена очень смутили, три одинаковых сочетания «Болсын»  в трех разных именах. Возможно, они братья?  - Профессор намеренно  менял направление беседы,  желая  выработать в коллективе жгучее желание отстаивать собственные точки зрения. – Теперь, перейдем к ангелам Санжар и Закарияс. Что скажете, молодежь?

- Ангелы? – задумалась Гульназ. – Многие люди считают, что это  тоже души людей, только особенных, которые отличились при жизни. Моя бабушка, например, уверена, что ангелы-хранители есть у каждого человека. Почему бы не быть ангелам-хранителям и у святого дерева?

 - Это поверхностное утверждение, – Профессор задумался. -  Признаюсь, не считаю себя специалистом в этой области. Давайте пока рассмотрим,  вариант предложенный Гульназ.

 - Если  считать ангелами некогда реальных людей, то они должны проявиться в истории или легендах,  гораздо  раньше встречи  с  Байбосыном   и его друзьями.  – Варис  запустил кисти в шевелюру рыжих волос, накручивая круг за кругом, –  заслужить почетное звание «Ангел» совсем не просто. Рассмотрим имя  Закарияс. Разрешите, подниму кое-какие записи….

Парень достал пачку исписанных листов бумаги, потряс ею над головой.

 - Закарияс, Закарияс… Ах, вот, нашел. Рассмотрим близкое этому имя, Захария. Знаменитейшие люди, и сколько! Захария Египтянин, Скитский, преподобный. Захария  Отверстый, затворник.
Захария Печерский, постник, в Дальних Феодосиевых пещерах. Захария Праведный, священник, пророк, отец св. Иоанна Предтечи.  И наконец, Захария Серповидец, один из двенадцати малых пророков.

 - Причем тут христиане?  - удивился Арман.

 - Все связанно, дорогой. История религий очень интересная тема. В Исламе и в Христианстве достаточно много описаний одинаковых событий и людей. И еще, там… - Варис указал пальцем вверх. – Извините, за наглость, там навряд ли  делят небо по религиозным верованиям.  Мощнейшие  эгрегоры   переплетены и, подпитаны миллионами молитв, как прошедших поколений, так и ныне живущих  людей. Как эти эгрегоры могут проявляться,  вместе или отдельно, нам к сожалению не известно.

 - Молодой человек, вы меня удивили, – брови Профессора полезли вверх от неожиданности.  Внешне мальчишка-простачок, а какие выводы. – Прошу, ближе к заданной теме. Об  эгрегорах поговорим отдельно, если не возражаете.

 - Не возражаю, – заважничал Варис. -  Затем  я  посмотрел  когда они  жили и отсеял  период превышающий девятьсот лет. Особое внимание прошу обратить на две исторические фигуры. Повторюсь. Захария Праведный, отец святого Ионанна Предтечи, священник. Был  убит посреди храма воинами Царя Ирода.

 - За что? – на глазах Гульназ засверкали слезы, губы дрогнули.

 - Они искали его сына  Иоанна, в так называемый период, избиения младенцев.

 - Не травмируй психику беременной женщины, – пригрозил крепкий кулак Армана.

- Хорошо, постараюсь.  Пятьсот лет до Рождества Христова  Захария Серповидец «будущая видел яко сущая», и провидцем был с юношеских лет.  Описал  последние дни жизни Спасителя,  предательство за 30 серебряников, затмение солнца в день казни Иисуса. Дожил, кстати,  до глубокой старости  и похоронен близ Иерусалима.         

- Значит, вы, молодой человек, утверждаете… - Профессор не успел докончить фразы.

  Нет, учитель, я не пророк. Я обыкновенный человек и не смею даже предполагать, кем был  на самом деле  именно этот ангел Закарияс.  И  становятся ли души людей ангелами. Я  лишь собрал информацию, лежащую  на поверхности..

- Разрешите вернуться к заданной теме и имени Санжар, – Арман умел вставить слово в нужный момент в нужном месте, показывая себя в выигрышном свете. -  Имя Санжар в переводе с тюркского – брод, урочище. Самым знаменитым из Санжаров можно считать…

- Я, я знаю легенду  про султана Санжара, –  Гульназ тянула руку вверх, как первоклассница за партой.

 - Сделай милость, – Варис сокрушенно вздохнул. Опять не повезло, перебивают на каждом шагу. Но слушать Гульназ было гораздо приятнее, чем Армана.

 - В черных песках Каракумы  протекает река Мургаб,  именно там, в древнем городе Мерв (сейчас Мары)  стоит мавзолей  «Дар-ал-Ахыре» - «Потусторонний мир». В нем покоился прах  султана  Санджара. Но во времена  нашествия  Батыя  мавзолей  был разрушен монголами при вторжении в Хорезм. Прах султана  перезахоронили,  и с тех пор никто не знает где его найти. Возможно, именно ангел Санжар и есть тот самый  султан? Немного позже мавзолей восстановили.

- Это  легенда или исторический факт?

- Исторический факт. Портрет Ахмада Санджара даже на деньгах  в пять туркменских манат можно увидеть. А теперь легенда, очень  красивая, – улыбнулась Гульназ. -  Давным-давно Санджар, султан Сельджуков,  влюбился в небесную пери и решил жениться на ней. Пери поставила три условия: никогда не обнимать ее за талию, не смотреть  на ее голые ступни и  не любоваться, как она расчесывает волосы. Согласился   султан, взял в жены пери. Согласилась  и пери принять земную жизнь. Но любопытство мужчины сильнее его самого. Однажды он нарушил все три  обязательства. Султан обнял возлюбленную за талию, посмотрел ей вслед и увидел, что босые ножки  жены не касаются  земли. Но пери очень любила Санджара и перед тем как покинуть мужа попросила его построить такую мечеть, чтобы в куполе  обязательно было отверстие.  Тогда  она сможет прилетать  к нему  на свидание в образе голубки. Прошло несколько лет, мечеть стала мавзолеем султану Санджару, а белая голубка  символом вечной любви.  Утекло много воды, пески засыпали землю, но в мавзолее по-прежнему летают голуби,  и каждый, приходящий сюда  с молитвой ищет взглядом ту единственную крылатую пери, которая прилетела  на свидание к возлюбленному.

Голос Гульназ дрогнул, она всхлипнула и заплакала  навзрыд, как дитя.  Легенда слишком переплеталась с действительностью  и ее воспоминаниями.  Сейчас, давно знакомая  ей легенда вдруг обрела  особое, можно сказать, сакральное значение.

 - Ну, что ты, что ты!  - успокаивал подругу Арман. – Зачем, зачем ты рвешь себе сердце?

 - Отвезите меня к Аулие-Агаш. Я скучаю. Очень, очень скучаю.

 - Отвезем.

 - Обязательно отвезем. Потом.

 - Завтра, – Гульназ вытерла слезы и требовательно посмотрела на мужчин.

 - Как скажешь, – пожал плечами Профессор. – С машиной я договорюсь.

*****

В этот, как и в первый  раз, Рая-апа  вновь встречала дорогих гостей  у самой дороги и проводила их к дереву.

Гульназ  долго стояла, прижавшись к стволу спиной, разглядывала что-то в ветвях карагача и  шептала, шептала, шептала…

Никто не посмел подойти ближе, никто не слышал о чем  говорила беременная женщина с духами предков. А Профессор набрался храбрости и постарался записать на видеокамеру каждый  жест Гульназ, стараясь охватить в поле камеры как можно больше пространства.

 - Я пришла, ты слышишь меня, Байбосын?

 - Слышу,  –  ребенок толкнулся в животе, будто попытался  ручонками погладить изнутри маму.

 - Скажи, как мне жить дальше? Я могу все бросить и приехать сюда, чтобы постоянно быть рядом с тобой, любимый.

Ответа не последовало. Но Гульназ почувствовала, будто что-то невидимое окутало ее.

 - А еще Арман, вот тот, второй слева, постоянно меня опекает. Просто шагу не дает ступить. Весь институт думает, что он отец моего ребенка. Глупые.

 - Сыну нужен отец, – услышала Гульназ  знакомый мужской голос и даже оглянулась. Никого? Никого. - Кто посадит его на лошадь? Кто научит бороться с трудностями, драться и побеждать?

-Я научу, я сильная. Ты же знаешь.

- Выбор всегда останется за тобой. Я приму любое твое решение. Мой сын благословлен небесами,  и будет  жить под покровительством небесных духов и ангелов.

- Спасибо,  – всхлипнула Гульназ и еще крепче прижалась спиной к теплому стволу. – Ой, что-то мне не хорошо… Он стучится и хочет выйти. Я пойду, ладно?

Арман внимательно следил на расстоянии за каждым  жестом Гульназ и сразу же подскочил, вовремя поймав ослабевшую женщину.

- Скорую, скорую! – заорал Профессор.

– Звоню, – Варис  уже набирал  номер на сотовом телефоне, пальцы почему-то не слушались. - Говорил же, нельзя никуда ехать, растрясет. Весна, грязь, слякоть, дорога дальняя, срок большой. Нет, уперлась…

****

Профессор  на несколько раз перепроверил показания данных точнейшего переносного оборудования, сделал  некоторое наложение информации  на  видеозапись, снятую во время последней поездки к Киели-Агаш. И не мог поверить в то, что видит. На полученных снимках,  Гульназ  прижалась спиной  не к дереву, а к  телу мужчины. Размытый образ человека обнимал женщину, положив  ладони на  ее живот. Справа и слева стояли еще двое мужчин, а в ногах женщины свернулось облако, похожее по очертаниям, на полутораметровую змею.

- Профессор, так не бывает, – прошептал Варис. – Нам будет сложно доказать, что на пленке  не брак, не фотомонтаж, наложение кадров или еще какая техническая чушь.

-  Помнишь, в тот день  было достаточно прохладно.  А  температура  внутри рощи  на пять градусов выше. Удивительно, факт. Вот на физические показания и будем обращать внимание. – Профессор точно знал, не все, ох, к сожалению не все можно будет опубликовывать в целях безопасности  Гульназ и ее сына. Может это и хорошо. Значит, жизнь продолжается и новые, удивительные открытия еще впереди.  – Как  дела у нашего младенца?

 Скоро выписка. Врачи говорят, теперь здоровью малыша ничего не угрожает. И очень удивляются, как он  быстро  пошел на поправку. Шутка ли, родиться в машине, недалеко от  священного дерева.

- ГеДе сейчас  Арман?

- Побежал в роддом. Затем, по магазинам коляску покупать, манеж и другие прибабахи.

- Что решила  Гульназ?

- Поживет с бабушкой, а там время покажет…

*****

- У, ти мой холосенький… - сюсюкала медсестра, взвешивая крупного младенца. – Настоящий батыр. Смотри, ручонки вверх потянул, только не в нашу сторону, а к окну. Будто увидел  кого. Странные они, детки…С твоим все в порядке, я его запеленала, теперь корми.

Медсестра отдала ребенка матери, весело подмигнула и убежала по делам.

Малыш внимательно посмотрел на маму, ткнулся носиком в грудь и умильно зачмокал от удовольствия.

Вдруг Гульназ привлек тихий стук в окно. Рыжая мордочка бельчонка с любопытством разглядывала  кормящую женщину. Ветка  карагача прилипла клейкими зелеными листочками к стеклу, будто просилась вовнутрь.

 - Ты придумала сыну имя?- в палату вошел гордый и счастливый Арман.- Скоро придет нотариус документы оформлять.

 - Конечно, –  улыбнулась Гульназ. - Байбосын, сын Байбосына.

***

По образу и подобию,
Рожденные по любви,
Волей случая мечены,
Не верящие в вечность,
Вечностью ставшие,
Люди.
Волю небесную
С молоком впитавшие.
Принимали, как должное
День грядущий. И не ценили
Рядом  идущего…
Люди.
Рассыпались по весям
Бисером пестрым.
Границ, языков - месиво!
Земляне, как человечество,
В бархате звездном,
Люди.

 

 (Ноябрь 2011. – март 2012)